Звено цепи – 4. Код Стихии

Звено цепи – 4. Код Стихии

Маргарита Гуминенко

Иллюстратор Маргарита Владимировна Гуминенко

Дизайнер обложки Маргарита Владимировна Гуминенко

Фотограф Маргарита Владимировна Гуминенко

© Маргарита Гуминенко, 2021

© Маргарита Владимировна Гуминенко, иллюстрации, 2021

© Маргарита Владимировна Гуминенко, дизайн обложки, 2021

© Маргарита Владимировна Гуминенко, фотографии, 2021

ISBN 978-5-0055-7233-2 (т. 4)

ISBN 978-5-0055-6154-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть первая. Принцип селя

Глава первая. Предварительные итоги

Полагалось дождаться поддержки. Штурмовать засевших в укрытии вооружённых преступников не входило в задачу группы. Но время уходило. На дороге в любой момент могли показаться люди – мирные граждане, которые решили поймать августовское солнышко на своих дачках. Вместо него могут запросто словить пулю.

Инга смотрела на Сокольского, ожидая его решения. Казалось, его разморила жара. Прикрыв глаза, он вяло перебирал пальцами на рукоятке пистолета, ощупывая поверхность. Но он не дремал, Инга точно знала. Он выжидал какой-то одному ему ведомый момент. Потом вдруг открыл глаза и кивнул людям на другой стороне двора.

– Прикрой меня, – приказал он Инге и оттолкнулся от стены.

Инга пальнула несколько раз из-за угла. Краем глаза она видела, как Сокольский кувырнулся через плечо, прокатился за деревянной колодой, из которой во все стороны брызнули щепки, вскочил и молниеносным броском преодолел оставшиеся метры до укрытия – колодезного сруба. Оттуда показал, что всё хорошо. Берестова только хмыкнула. Какой-то дебил щедро поливал двор автоматной очередью. Секунды через три остановился. Сообразил-таки, что никого не достанет.

Берестова прикусила губу. Она не совсем понимала, что задумал шеф и зачем ему понадобилось оказаться прямо напротив окон, пусть даже за колодцем. Что если у засевших в доме людей найдётся граната?

– Дорохов! – крикнул Сокольский. – Может, хватит дурить? Поговорим как взрослые люди!

– А ты покажись! – крикнули ему в ответ. – Чё прячешься?!

– Не хочу получить пулю! – честно ответил Сокольский. – Кирилл! Ты раньше голову не терял. С какой радости ты связался с этими парнями? До сих пор на твоих руках крови не было!

– Заткнись, начальник! – Это был другой голос. – Он с нами, а будет рыпаться – и на него пуля найдётся!

– Валяй! Мне легче! – с энтузиазмом поддержал Сокольский. – Чем быстрее вы друг дружку перестреляете – тем меньше работы!

Он знаком показал Даниле Некрасову, прячущемуся на другой стороне двора за поленницей, чтобы обошёл дом сбоку. Дан кивнул и исчез из поля зрения. Инга напряглась. По её мнению, людей было маловато, чтобы перекрыть все дыры. Но Сокольскому со своего места виднее.

– Из дома никому не выйти, так что думайте быстрее! – потребовал он.

Сбоку послышались одиночные выстрелы, потом короткая очередь из автомата. Видимо, кто-то попытался проверить, действительно ли нигде не просочиться. Ещё через несколько секунд заговорил Дорохов:

– Ладно! Чего ты хочешь?

– Бросайте оружие и выходите по-одному! – Сокольский понимал, что людям, засевшим в пустом доме, терять нечего, поэтому добавил: – По суду вас не расстреляют, а тут наверняка все поляжете.

– А если прорвёмся и половину твоих положим? – снова вступил в разговор другой голос, с едва уловимым акцентом.

– Пробуйте! – милостиво предложил Сокольский и добавил: – Дорохов! Ты меня знаешь! Через минуту начну стрелять я – и положу всех, у кого в руках ствол, нож или хоть палка. Суда не будет. Больше вообще ничего не будет! Ты растолкуй своим новым дружкам, что я всегда делаю то, что обещаю!

Инга прикинула, что если Некрасов с напарником заняли удобное положение, а двое местных полицейских не растеряются, карауля бандитов с обратной стороны дома, всё получится. «Не растеряются», – решила Берестова. Её убеждённость строилась вовсе не на знании местного полицейского контингента, а на уверенности в том, что Сокольский умеет выбирать в свою компанию нужных людей.

Со стороны дороги донёсся шум мотора. Инга оглянулась, но вместо знакомого микроавтобуса заметила старенькую «Ниву». Медленно взбираясь по разбитым колеям, она вот-вот должна была оказаться на линии огня. Инга кинула взгляд на Сокольского. Тот кивнул.

Выскочив на дорожку, Берестова махнула несколько раз, чтобы водитель остановился. Но он продолжал упорно двигаться вперёд, не меняя скорости. Из окошка высунулся тип со стволом. Реакция сработала автоматически: Инга шарахнулась и откатилась в кусты. Поднявшись на колено, она открыла огонь по лезущей вперёд «Ниве». Машина будто споткнулась и замерла на некрутом склоне. Инга подбежала к ней со стороны водителя. Тот лежал, уткнувшись лицом в руль. Второй человек вскинул руку в её сторону. Берестова выстрелила – и его отбросило головой в провал опущенного стекла на дверце.

Тут из-за поворота выкатил автобус ОМОНа!

– Как всегда вовремя… – буркнула Инга и подняла руки на тот случай, если её не узнают издали. И почувствовала, что тяжело дышит, а вдоль позвоночника, под футболкой и бронежилетом, скатываются капли пота. – Дрянь! – неизвестно в чей адрес выругалась Берестова…

Через пару минут всё закончилось и к Инге подбежал Дан.

– Жива?!

– Отстань! – рявкнула она.

Сокольский подошёл, убирая подмышку пистолет, остановился у раскрытой дверцы «Нивы».

– Шофёр жив, – спохватившись, доложила Инга. – Второй… – Ей снова захотелось выругаться, но вместо этого она отвернулась и сделала глубокий вдох. Стрелять Берестовой приходилось много раз, но покойников на её совести висело немного. Если точно сказать: два. И труп второго сейчас осматривал один из ОМОНовцев.

Сокольский обошёл машину и заглянул внутрь. Лицо застреленного Ингой парня показалось знакомым. Краем глаза он заметил, что Некрасов топчется за плечом Берестовой, собираясь её успокаивать. Сокольский выпрямился, пару секунд посозерцал эту картину и решил вмешаться.

– Знаешь, кого ты подстрелила? – сказал он, критически прищурившись. – Петю-Соловья, точнее – убийцу и рецидивиста Соловьёва Петра Германовича. Теперь его приятели тебя найдут и прикончат. – Он дождался, когда до Берестовой дойдут его слова и она обернётся, ожидая продолжения. – Короче, сразу как вернёмся, собираешь вещи и катишь на нашу конспиративную квартиру. Прятаться, – распорядился он совершенно серьёзным тоном.

– Чего?! – Она зло прищурилась. – Да пошёл ты!

Решительно отвернувшись, она сама отошла в сторону. Обычно она не ругалась на начальника при посторонних, поддерживая субординацию, но тут не сдержалась. Сокольский едва заметно усмехнулся и поманил к себе Дана.

– Не знаешь, что сказать девушке? – спросил он, хлопнув Некрасова по «бронированному» плечу.

– Не знаю, что сказать конкретно этой девушке, – признался тот. – А этот Соловей? Его дружки действительно такие опасные?

– Все бандиты опасные, – без тени улыбки ответил Сокольский и пошёл к колодцу, у которого местный ОМОН разложил на земле связанных пленников. Присев рядом с одним на корточки, Сокольский взял парня за волосы и заставил приподняться. – Ну что, Дорохов? Предупреждал я тебя: не ходи к террористам, они хорошему не научат.

– Да я… Начальник! Ты ж меня знаешь, я бы никогда! Само получилось…

– И почему у тебя всегда «само получается»? – попенял ему Сокольский, встал и шагнул к колодцу.

Все его люди уже собрались, ожидая указаний начальника. Вместо этого Сокольский набрал ведром воды, сунул «сбрую» с кобурой в руки одного из полицейских, стянул бронежилет и рубашку. Валяясь позади сруба, он ухитрился измазать лицо и руки в грязи и теперь, никого не стесняясь, принялся отмываться.

Инга подошла, привалилась к старым брёвнам колодца и без смущения стала наблюдать, как шеф плещет на себя холодную воду.

– Этот Соловей – тот самый, который пару лет назад завалил семью полицейского? Того, который в одиночку задержал груз взрывчатки? – спросила она.

– Тот самый, – коротко ответил Сокольский.

Ей нравилась его фигура. Сокольский принадлежал к числу людей, которым несвойственно накапливать жир под кожей. Сухие, развитые мускулы перекручивались вокруг костей, как верёвки. Пресс накачан так, что даже когда Сокольский сгибался или наклонялся, живот его оставался поджарым, как у борзой. Поймав себя на том, что она дольше допустимого пялится на полуголого начальника, Берестова медленно отвернулась, переведя своё внимание на бандитов и ОМОНовцев.

– Ты знал, что он тут будет? – спросила она, не поясняя, что имеет в виду Соловьёва.

– Я знал, что эти люди сейчас под ним ходят, – признался Сокольский, выпрямляясь и доставая из кармана джинсов носовой платок. – Но что он сам сюда прикатит… Я отправил вторую группу на квартиру в Выборге, где по сведениям, он должен был прятаться. А он успел улизнуть и явиться сюда… Может, и к лучшему. Меньше заботы.

– Нет бандита – нет проблемы, – съязвил один из полицейских.

Инга глянула на него. Её «фарфоровый» лоб на мгновение словно подёрнуло судорогой, обозначив совершенно нехарактерные морщинки. Сокольский заметил.

– Возвращаемся в Питер! – резко скомандовал он, набрасывая на плечи рубашку. – Берестова, Некрасов – в машину! Остальные дожидаются следователя и оформляют тут всё, как положено.

Ничего больше не добавив, он направился вслед за своими молодыми коллегами…

* * *

– Вот всё, что удалось раздобыть на интересующего вас человека, товарищ полковник.

Раскрытая папка легла перед глазами пожилого военного.

– Посмотрим-посмотрим… – протянул тот. – Родился в феврале 76-го. Сейчас ему сорок один? Хорошо! Достаточно молод, чтобы не вцепляться зубами в начальственное кресло… Так, рост 175, обычный вес – 63 килограмма, волосы русые, глаза серые… Это не имеет значения! – Полковник провёл широкой ладонью по волосам, так коротко остриженным, что не сразу можно было понять, седые они или просто светлые. – Особые приметы… – продолжил читать он. – Ну, это для дактилоскопии. Вот! А это уже интереснее! Патриот, склонен проявлять инициативу. Значит, врагов своей родины щадить не станет и не будет по каждому поводу спрашивать разрешения начальства. Послужной список удалось получить?

– Нет. – Худощавый майор с морщинистым лицом покачал головой. – Всё, что мне удалось узнать: до недавнего времени он работал под прикрытием, но несколько месяцев назад стал заместителем начальника по оперативной работе в своём отделе.

– И всё?

– Продвигался по службе быстро и благодаря собственным заслугам. Любит работу полевого агента, а не кабинет и бумажки. По отзывам нашего общего знакомого, если этот парень берётся за дело, то доведёт до конца, чего бы это ему ни стоило.

Полковник выпрямился и закрыл папку.

– Возможно, это именно тот человек, который нам нужен, – задумчиво проговорил он. – Должность даёт ему пространство для самостоятельности. Надеюсь, он не отступится при малейшем намёке на опасность. Свяжитесь с этим Сокольским и договоритесь о неофициальной встрече, – распорядился он.

Заместитель кивнул, забрал со стола папку и покинул кабинет…

Глава вторая. Одноклассники, коллеги и любовники

Что есть у человека? Только та минута, в которой он находится. Именно эта минута – самое важное, что происходит с ним в жизни. От шага, который он сделает, зависит следующий миг, день, год, а зачастую – и вся судьба.

Аркадий Витальевич не задумывался о том, правильный ли шаг он делает, когда рассорившись с женой, отобрал у неё ключи от автомобиля и категорично хлопнул входной дверью.

– Дура! – рявкнул он через плечо, спускаясь по лестнице в многоугольный питерский двор. – Бизнесменша, мать её!.. Она машину покупала! Снобша!

Аркадий Витальевич ненавидел снобизм. Правда, под этим словом он подразумевал широкий круг явлений, начиная от умения не напиться на вечеринке «до синих огурцов» и заканчивая способностью зарабатывать деньги. Сам Аркаша считал себя выше таких вещей, а сегодня вечером ему было жизненно необходимо щегольнуть перед охладевшей к нему любовницей. Поэтому он затеял ссору и ухитрился урвать ключи от жениного «Шевроле». Права у него были, но после того, как он вдрызг разбил собственный автомобиль, ему никак не удавалось заработать на новый.

– Служебную вызовешь! Старая курица! – высказал Аркадий Витальевич, залезая на водительское место.

Верный ли шаг он сделал? Больше ли он заслуживал смерти, чем тот, кто благодаря его действиям останется жив? Ни одному человеку не дано ответить на этот вопрос…

В тот момент, когда Аркадий Витальевич повернул ключ зажигания – прогремел взрыв.

* * *

…Всю ночь по квартире Зои Максимовны Курковой, супруги убиенного Аркадия Витальевича, протаптывали дорожки сотрудники следственного отдела. Ранним утром появился ещё один человек. Он скромно дожидался своей очереди, а когда последний посетитель сделал шаг через порог на лестницу – прикрыл входную дверь и прошёл на кухню.

Хозяйка квартиры курила, сидя у кухонного стола. Вызванная на дом секретарша варила кофе. Обе не обратили внимание на невысокого мужчину в джинсах и летней куртке, из-под которой виднелась модная приталенная рубашка. Он простоял около кухонной двери, наблюдая за женщинами, не меньше минуты, прежде чем его заметила секретарша.

– Вы кто? – нервно спросила она и тут же ринулась в наступление: – Оставьте нас в покое наконец! Здесь уже вся полиция Питера расписалась!

– Я не из полиции, – признался мужчина. Вместо того, чтобы исчезнуть, он бесшумно шагнул к столу. – Подполковник Сокольский, УВР ФСБ.

Он показал удостоверение. Секретарша упёрла руки в бока, а новоиспечённая вдова устало подняла голову. Апатия на её лице сменилась удивлением.

– Вот это да! – высказала она, рывком поднимаясь из-за стола. – Игорь?! Глазам не верю! Давно не виделись!

Они обнялись перед носом секретарши, которая решила, что менять позу преждевременно и продолжала грозно взирать на фээсбэшника.

– Пятнадцать лет, – напомнил тот, ласково похлопал Зою Максимовну по спине и наконец-то выпустил её из объятий. – Последний раз мы общались на встрече одноклассников. Ты почти не изменилась, Зоя!

– Не ври! Даже с такими честными глазами, – высказала женщина, но недовольства в её голосе не было. – А где Олежка? Куда делась твоя праведная половина?

– Погиб. Больше года как…

Женщина несколько секунд разглядывала его строгое, худое лицо с резко очерченными скулами, потом мотнула головой.

– Вот как… Что на свете делается! Ну, сочувствую! – спохватилась она. – Только не говори, что ты мне тоже сочувствуешь. В отличие от твоего брата, мой благоверный не стоит длинных эпитафий. Вот не поверишь, мне даже жаль этого козла! – Она всплеснула руками, после чего достала из холодильника початую бутылку французского коньяка. – Погуляй, Полина, – скомандовала она секретарше и та вышла из кухни. – Он собирался ехать к любовнице и честно считал, что я ничего не знаю об этой стерве!

– Он спас тебе жизнь, – заметил Сокольский, присаживаясь на стул. Пить по утрам он считал дурным обыкновением, но отказаться не счёл возможным.

– За что ему огромное спасибо, – мрачно высказала Зоя Максимовна и налила в две стопки коньяк. – Лучше скажи, что случилось с Олегом? Вот кого мне действительно жалко! Такой парень! Я в него влюбилась ещё в третьем классе.

– Да ладно! – не поверил Игорь, понимая, что она делает попытки отвлечься от собственных проблем. Потом, через паузу, добавил: – Олега бандиты убили.

– Сурово… – Они выпили, после чего Зоя устроилась рядом с ним, придвинув табурет. – Ну, что у тебя за вопрос? – спросила она, потянув из пачки очередную сигарету.

Сокольский оглядел кухню, а потом – бывшую одноклассницу. Не считая кругов вокруг глаз, встрёпанной причёски и морщинок, заметных с близкого расстояния, выглядела она очень хорошо. И дело не только в тщательно закрашенной седине. В детстве Зойка была тощей, нескладной и личиком походила на актрис из мексиканских сериалов (читай, на обезьянок). С годами её лицо стало броским, даже красивым, да и фигура чудесным образом оформилась. Было на что поглазеть. Сокольский знал, что госпожа Куркова (в девичестве – Стрельникова) регулярно занимается плаванием и ходит в тренажёрный зал.

– Ты не думаешь, что покушаться могли на тебя, а не на твоего мужа? – спросил он, разом вернувшись из воспоминаний в настоящий момент.

Зоя подалась от него, но тут же взяла себя в руки.

– Извини, нервы сегодня… Я не знаю, Игорь! – Она отмахнулась, потом налила в стопки ещё коньяка. – Кто мог знать, я сегодня поеду на этой чёртовой машине, или Аркаша? Да я сама этого не знала! – Она отмахнулась вторично, словно хотела избавиться от навязчивых мыслей. – За мной чаще водитель выезжал. И бизнес у меня не глобальный, чтобы кому-то захотелось меня убрать… – Она неожиданно забеспокоилась. – Серьёзно, на меня? Только не темни, не будут люди из твоей конторы приезжать и задавать вопросы, если у вас нет чего-то конкретного.

Сокольский невесело усмехнулся.

– Я тебе хуже вещь скажу, – признался он. – Тот, кто на тебя покушался, захочет довершить начатое. Поэтому я здесь, а внизу ждёт машина. Тебе лучше по-быстрому взять всё необходимое и поехать со мной в безопасное место.

– Но мне сказали никуда не отлучаться из города, – начала было Зоя. – И дела…

– Вопрос с полицией я утрясу, – перебил Сокольский. – Но сделаю это после того, как ты окажешься в безопасности. С делами придётся повременить. Всех разом не переделаешь, а жизнь дороже.

– Я не понимаю, – честно призналась женщина. – Кому я нужна?

Сокольский придвинулся, глядя на неё своими ясными, серыми глазами.

– Пару недель назад ты стала свидетелем одного происшествия. Вспомни: при тебе увезли человека, а потом он был найден мёртвым. Ты видела похитителей и можешь сильно испортить им жизнь. ФСБ берёт тебя под свою защиту. Конечно, если ты согласишься дать показания…

* * *

(Санкт-Петербург, территория «Красного Треугольника», лето 2010 года)

…На захламлённой лестнице кирпичного здания было гораздо прохладнее, чем на улице. Вот чем хороши такие постройки – они держат температуру, зимой защищая от холода, а летом – от жары.

Осторожно поднимаясь по крутым, длинным пролётам, Инга старалась всё время быть спиной к стене и охватывать взглядом не только пролёт наверх, но и вниз. Может, ей почудилось это неясное движение в выбитом окне верхнего этажа? Большая часть команды громила наркопритон в другом подъезде, ОМОНовцы перекрыли двор. Хотя, что тут можно перекрыть? За десять лет запустения в корпусах появилось столько дыр и непредсказуемых переходов, что можно гулять по всему комплексу, не выходя на улицу. Не везде, конечно, но в этой части фабрика успела дойти до состояния дикой живописности. Мечта режиссёров, снимающих постапокалиптику…

Длина пролётов объяснялась высотой потолков. Миновав очередной, Инга остановилась и прислушалась. Выбившаяся из «английской косички» прядка платиново-белых волос прилипла к вспотевшему лбу. Из пустого оконного проёма тянуло жаром аномального полдня, запахами пыли, гари и испарений гниющей резины. Не выпуская пистолета из обеих рук, Инга попыталась вытереть лоб о плечо. Что-то хрустнуло наверху. Девушка замерла, так и не доведя жест до конца, но секунды тикали и ничего не происходило.

– Что там? – крикнул кто-то снизу. – Берестова! Ты куда одна полезла?

– Вроде никого, – откликнулась Инга, но вместо того, чтобы пойти вниз, поднялась на следующую ступеньку…

Она отчётливо слышала шаги коллег. Наверное, им не понравилась неуверенность в её голосе и они решили присоединиться, ругая жару и бесконечные лестницы. Почувствовав себя уверенней от того, что она уже не одна, Инга преодолела последний пролёт. Солнце пробивалось сквозь крышу, ложась полосами и пятнами на загаженные голубями кирпичи. Обзору это мешало не меньше, чем столбы, которые поддерживали кровлю. Тёмные углы расплывались перед глазами цветными пятнами. Сколько Инга ни вглядывалась, она ничего подозрительного не видела. Для очистки совести, она сделала несколько шагов и подошла к полуразрушенной переборке.

В глубине тёмного угла что-то шаркнуло. Инга повернулась, вскидывая оружие. Темнота дышала.

– Не двигайся! – скомандовала Инга. Топот коллег на лестнице раздавался всё ближе. – Он здесь! – крикнула она, не поворачиваясь.

В следующий миг она увидела вспышку. Её с силой ударило в голову и отбросило к кирпичной стене…

* * *

(2017 год, середина августа, дом на канале Грибоедова)

Инга проснулась, моментально вспомнив, где находится: у Сокольского. Ночью они вернулись из командировки в Выборг и квартира в небольшом дворике, выходящем прямо на набережную, оказалась ближе всех. Сокольский предложил остаться у него и Инга, по обыкновению, не стала отказываться. Благо, неизрасходованный комплект чистой одежды лежал в её сумке.

Инга посмотрела на светящийся циферблат часов: шесть утра. Она скорее почувствовала, чем услышала, что шеф ходит по коридору. Наверное, он тоже почувствовал, что она собирается встать, заглянул в комнату и категорично приказал спать дальше. «Значит, не моё дело», – решила Инга и повалилась обратно на подушку, засыпающим сознанием отметив щелчок замка во входной двери.

Ещё через пару часов раздался звонок. Судя по тишине в квартире, Сокольский ещё не вернулся. Пришлось выползать с кровати и тащиться открывать. Она правильно угадала: явился Ольгин. И почему-то обалдел, увидев Берестову на пороге квартиры в мужском махровом халате. «Интересно, что он ожидал тут застать?» – подумала Инга.

– Ну чего уставился? – буркнула она и посторонилась. – Заходи.

– Я тебе звонил несколько раз, – всё ещё подозрительно на неё глядя, сказал Слава. – А ты что, ночевала прямо тут?

– Ага! И всю ночь трахалась с Сокольским! – оборвала его фантазию Берестова. – Разбила я трубу! Ещё в Выборге. На вторую не мог позвонить? Что случилось-то?

Слава успокоился. Вот если бы она начала оправдываться и что-то объяснять… Нет, он не мог себе представить, чтобы Инга хоть за что-то стала оправдываться.

– Покушение на важного свидетеля, – сообщил он. – Вроде тот жив, но нужно отвезти в безопасное место и обеспечить охрану на ближайшие несколько дней.

– Так бы и сказал. Сейчас оденусь.

Берестова ушла в комнату. Почему-то именно сейчас ей пришла мысль, что попади она сразу под начало такого, как Сокольский, она бы не получила пулю семь лет назад. Игорь ничего не пускал на самотёк, не ленился каждому выдать конкретную инструкцию. Он просто не упустил бы из виду девочку-новичка…

Ольгин присел на тумбочку для обуви. Но тут же раздался щелчок замка и через порог шагнула невысокая молодая женщина с длинной косой, в лёгком светло-зелёном платье и с двумя пакетами в одной руке. Увидев вскочившего с тумбочки Ольгина, она замерла на пороге.

– Извините! Игорь сообщил, что уже вернулся из командировки, – проговорила она растерянно. – Можно мне его увидеть?

– А вы Серафима? – сообразил Ольгин. – Да вы заходите! Шеф действительно приехал… Только он уже уехал. В смысле, он наверное только вечером вернётся. А я – Слава.

– Я помню. Я вас видела. Издали. – Серафима вошла и Ольгин бросился закрывать за ней входную дверь. – Я тогда его подожду? Так случилось, что у меня сегодня выходной. Обед приготовлю…

Она чувствовала себя неловко, когда сталкивалась с сослуживцами Игоря. Но паузу на этот раз прервала Берестова, вывалившись из комнаты и на ходу напяливая джинсовую жилетку поверх «сбруи» с пистолетом.

– Привет! – буркнула она. – Я там шмотки оставила, потом заберу. Идём! – скомандовала она Ольгину.

Когда оба оперативника исчезли за дверью, Сима поставила сумки на тумбочку и вздохнула. Она уже поняла, что в общении с Сокольским нужно быть готовой к любым неожиданностям. Его нужно либо принять таким, какой он есть, либо отказаться от близких отношений сразу. А отказываться Серафиме не хотелось. Особенно после того, как Игорь дал ей ключ. Было в этом жесте что-то доверительное и подкупающее…