Королевство серебряного пламени

– Я обещаю не кусаться.

– Догадываюсь, это твоя затея. – Неста посмотрела на него, презрительно оттопырив губу.

– Моя, – с улыбкой соврал Кассиан. – Мы с тобой замечательно проведем время.

Скорее всего, они убьют друг друга.

– Я хочу поговорить с сестрой, – заявила Неста. – Наедине.

Кассиан взглянул на Риза. Тот оценивающе смотрел на Несту. За минувшие века Кассиану случалось ловить такой же взгляд на себе, и сейчас он ничуть не завидовал Несте. Однако верховный правитель Двора ночи кивнул:

– Мы обождем в коридоре.

Кулак Кассиана сжался еще плотнее. Это было почти открытым оскорблением в адрес Несты. Ей не доверяли, хотя воин внутри Кассиана согласился с решением Риза. Глаза Несты вспыхнули. Значит, и она поняла.

Поджатые губы Фейры показывали, что ей тоже не понравился этот плохо завуалированный удар. Такое поведение совсем не убедит Несту в их желании ей помочь. Чувствовалось, позже Фейра устроит Ризу настоящую выволочку.

Кассиан дождался, пока Риз с Амреной покинут кабинет, после чего вышел вслед за ними. Верный своему слову, Риз отошел от двери всего на три шага и встал, прислонившись к стене. Заклинания, наложенные на дверь, исключали подслушивание.

Кассиан тоже отошел от двери.

– А я и не знал, что у нас при дворе существуют какие-то законы подданства, – сказал он Амрене.

– Нет у нас никаких законов, – ответила Амрена, разглядывая свои ярко-красные ногти.

Кассиан молча выругался.

Риз криво улыбнулся. Но Кассиан хмуро смотрел на двустворчатую дверь кабинета и молил богов, чтобы Неста не учинила какой-нибудь глупости.

Неста переусердствовала в своем намерении держать спину безупречно прямой, и та немного побаливала от усилий. Она ненавидела этих высокородных фэйцев так, как никогда и никого, исключая правителя Сонного королевства.

Перед ее приходом они перемывали ей кости, считая ее опустившейся, непредсказуемой особой и…

– Прежде тебя моя жизнь не заботила, – сказала она Фейре. – Что изменилось?

Фейра вертела на пальце обручальное кольцо: серебряное, с сапфировыми звездочками.

– Я тебе уже говорила. Меня твоя жизнь заботила всегда. Мы… я имею в виду нас всех… часто говорили об этом. О тебе. Мы… нет, я… вплоть до последнего думала, что лучше тебя не трогать. Давала тебе время, не докучала своими визитами.

– А что сказала по этому поводу Элайна? – спросила Неста, отчасти страшась услышать ответ.

Губы Фейры напряглись.

– Решение принимала не она. И потом, насколько я знаю, ты и с нею виделась считаные разы.

Неста и не догадывалась, что Фейра и все остальные столь пристально следили за нею.

Неста знала: ей вовек не объяснить младшей сестре – слов таких не найдется, – почему она отгородилась ото всех. Котел похитил Элайну. Азриель и Фейра ее спасли. Однако ужас случившегося продолжал мучить Несту в снах и наяву. Она помнила те страшные мгновения, когда услышала вкрадчивый, соблазнительный зов Котла и поняла, что он предназначен Элайне, а не ей и Фейре. Неста до сих пор помнила ужас, охвативший ее при виде пустого шатра Элайны и валявшегося на земле голубого плаща.

С тех пор все стало только хуже.

«У вас своя жизнь, у меня – своя», – сказала она Элайне в прошлый День зимнего солнцестояния. Неста знала, как глубоко эти слова ранят ее среднюю сестру. Но ей было не побороть укоренившегося ужаса. Перед глазами так и мелькали: брошенный плащ, холодные воды Котла, Кассиан, ползущий к ней, хруст позвонков отцовской шеи…

– Главное, я надеялась, что ты постепенно выйдешь из этого дурмана. Я не лезла в твою жизнь, поскольку ты была готова наброситься на каждого, кто к тебе приближался. Но ты даже не попыталась выбраться.

«Надеюсь, в будущем году ты попытаешься изменить свое поведение». Слова Кассиана, произнесенные девять месяцев назад, на обледенелой улице, и сейчас еще звенели в ушах Несты, будто произнесенные только что.

«Попытаюсь?» – переспросила она, не придумав ничего другого.

«Знаю, тебе такое слово незнакомо».

Эта фраза лишила Несту последних крупиц самообладания, и она ответила, как ударила: «С какой стати я должна пытаться что-то делать? Меня притащили в ваш мир, в этот Двор ночи».

«Ты не пленница. Можешь отправиться куда пожелаешь».

«Наверное, я так и сделаю», – бросила она тогда Кассиану, подавив другой ответ: «Мне некуда идти».

Это была сущая правда. Неста не испытывала желания возвращаться в мир людей. Там она никогда не чувствовала себя дома. А в этом странном, новом фэйском мире… Неста еще могла принять свое навсегда изменившееся тело, могла свыкнуться с тем, что ее человеческая природа больше не вернется, но и в этом мире она не находила своего места. Еще одна кошмарная мысль, не дававшая ей покоя. И Неста топила эту мысль в вине, музыке и картах, топила вместе с силой, бурлящей внутри.

– В чем ты преуспела – так это в трате наших денег, – продолжала Фейра.

– Денег твоей истинной пары.

Еще одно оскорбление от младшей сестрицы. Кровь Несты звенела от удара, нанесенного Фейрой.

– Большое тебе спасибо, что среди хлопот по убранству дома и болтания по магазинам ты нашла время вспомнить обо мне, – бросила сестре Неста.

– Если помнишь, в этом доме я предусмотрела комнату и для тебя. Я просила тебя помочь с ее убранством. Ты потребовала не соваться в твою жизнь.

– С чего бы мне хотеть поселиться в этом доме?

Там, где она ясно видела, как все они счастливы. Видела, что никто из них не вышел из войны таким сокрушенным и уничтоженным, как она. Был момент, когда она почти стала частью их круга. Несте вспомнилось утро последней битвы, как она стояла, вместе со всеми держась за руки, и верила, что они победят.

А потом она узнала, сколь безжалостно все это может быть отнято и какова истинная цена надежды, радости и любви. Неста не хотела когда-либо пережить это снова… Лесная поляна, хихикающий правитель Сонного королевства и повсюду кровь. В тот день ей не хватило силы, чтобы их спасти. С тех пор Неста наказывала свою силу за предательство, загоняя вглубь и держа взаперти.

– Хотя бы с того, что ты – моя сестра, – напомнила Фейра.

– Да, и ты всегда приносила жертвы ради нас – твоей жалкой человеческой семейки.

– Ты вчера вышвырнула на ветер пятьсот золотых марок! – взорвалась Фейра и, вскочив с дивана, принялась расхаживать перед камином. – Ты представляешь, какие это деньги? Ты хоть можешь вообразить мое состояние, когда нам утром принесли счет и мои друзья – моя семья – должны были все это слушать?

Неста ненавидела слово «семья» применительно ко Двору Фейры. Можно подумать, что в семье Аркерон ей было тяжко и отвратительно и понадобилась другая. Правильнее сказать, она выбрала другую. Неста до боли вонзила ногти в мякоть ладоней. Эта боль несколько заглушила другую, теснившую ей грудь.

– Узнать не только потраченную сумму, но и на что ты вчера швыряла наше золото.

– Так и скажи: тебя больше волновало, как сохранить лицо.

– Нет, меня волновало, как это отразится на мне, Ризе и Дворе, когда моя взбалмошная сестрица тратит наши деньги на карты и на вино, но не делает ничего полезного для нашего города! Если мы не в состоянии совладать с моей сестрой, способны ли мы вообще управлять городом и Двором?

– Я тебе не служанка, чтобы мною управлять, – ледяным тоном произнесла Неста.

С самого рождения ее жизнью кто-нибудь да управлял. Всякий раз, когда она пыталась выбраться из-под управления, с нею что-то происходило и ей всегда показывали место. Такое положение вещей Неста ненавидела даже сильнее, чем правителя Сонного королевства.

– Потому ты и будешь упражняться в Гавани Ветров. Ты будешь учиться управлять собой.

– Я отказываюсь.

– Отказ не принимается. Отныне ты будешь жить в Доме ветра. Станешь упираться, тебя свяжут и доставят туда силой. Ты будешь упражняться с Кассианом, а затем выполнять в библиотеке любую работу, какую даст тебе Клото.

Неста запретила себе думать о мрачных глубинах библиотеки, где обитало древнее чудовище. Правда, это чудовище спасло их от посланцев Сонного королевства, однако…

– Ты научишься уважительно относиться к ней и другим жрицам в библиотеке и не создашь им даже мелких неприятностей, – продолжала Фейра. – Свободное время можешь проводить, как тебе вздумается. Но в пределах Дома ветра.

Жаркий гнев, бушевавший в душе Несты, заглушал гудение пламени в камине, возле которого сейчас ходила ее сестра. Это даже радовало Несту. Уж лучше слышать бурление в собственной голове, чем треск горящих поленьев, похожий на хруст отцовской шеи в последние мгновения его жизни. Впоследствии этот хруст преследовал ее, не позволяя развести огонь в жилище.

– Тебе никто не давал права вламываться в мой дом и забирать оттуда мои вещи.

– Какие вещи? Несколько мятых платьев и сгнившие объедки?

Неста даже не успела удивиться, откуда Фейре это известно. Ее ожидал еще один сюрприз.

– Кстати, от твоего жилища скоро ничего не останется. Мы об этом позаботились.

– Это не в вашей власти!

– В нашей. Риз переговорил с домовладельцем и выкупил у него эту развалюху. Ее сровняют с землей, а на освободившемся месте построят приют для семей, которых война лишила крыши над головой.

Неста пыталась успокоить сбившееся дыхание. Это жилье она выбирала сама. Теперь ее в который раз лишили выбора. Фейре-то что. Фейра всегда была сама себе хозяйка. Всегда получала то, что хотела. Похоже, Риз исполнил и это ее желание.

– Я больше не желаю с тобой разговаривать! – запальчиво бросила Неста.

– Вот и прекрасно. Вместо этого можешь общаться с Кассианом и жрицами.

Похоже, Фейра даже не обиделась.

– Я не собираюсь быть твоей пленницей.

– Тебя никто и не держит в плену. Как говорила Амрена, ты вольна покинуть Дом ветра, если одолеешь десять тысяч ступенек. – Глаза Фейры вспыхнули. – Но я больше не буду оплачивать твое саморазрушение.

Саморазрушение. В ушах Несты зазвенела тишина, подавившая и внутреннее пламя, и нестерпимый гнев. Ледяная тишина.

Неста научилась жить с этой тишиной, охватившей ее в момент смерти отца. Эта тишина начала уничтожать ее, когда через несколько дней она зашла в их полуразрушенный особняк и в бывшем отцовском кабинете нашла одну из его жалких резных поделок. Несте тогда хотелось кричать без умолку, но вокруг было слишком много посторонних. Неста держалась, пока не закончилась встреча со всеми этими героями войны. А потом провалилась… прямо в бездонную яму тишины.

– Тебя заждались, – сказала Фейра. – Думаю, Элайна уже управилась с твоими вещами.

– Я хочу с нею поговорить.

– Она тебя навестит, когда будет готова.

Неста выдержала взгляд сестры.

– Думаешь, я не знаю, почему ты оттолкнула даже Элайну?

Неста не хотела об этом говорить. О том, что прежде всегда были она и Элайна. А теперь – Фейра и Элайна. Элайна выбрала Фейру и всех этих фэйцев, оставив Несту за границей круга. Амрена сделала то же самое, ясно высказавшись на барке о своем выборе.

Во время войны с Сонным королевством между Нестой и Фейрой возникли пусть и некрепкие, но узы. Это диктовалось общими целями: защитой Элайны, спасением земель, где жили люди. Временный союз притушил все, что сейчас бурлило и клокотало в ее сердце. Больше его не будет.

Неста не удостоила сестру ответом, и Фейра тоже не произнесла ни слова.

Больше их ничто не связывало.

3

Кассиан смотрел, как Ризанд тщательно размешивает чай.

С такой же холодной точностью Риз уничтожал врагов. Но сейчас в его руке был не меч, а чайная ложечка.

Они сидели в кабинете верховного правителя, освещаемого зелеными стеклянными лампами и тяжелой кованой люстрой. Двухэтажный атриум занимал северную оконечность «делового крыла», как Фейра называла эту часть их дома.

Пол на первом этаже был устлан голубыми коврами ручной работы. За ними Фейра ездила в Сезеру, к местным ремесленникам. Помимо письменного стола Риза, возле книжных полок стояли еще два одинаковых длинных стола. В дальнем конце несколько ступеней вели к широкой площадке, также заставленной книгами. Середину площадки занимала действующая модель мира со звездами и планетами, а также другие хитроумные вещицы. В свое время Риз объяснял Кассиану их назначение, но Кассиан находил подобные игрушки скучными и не тратил на них свое время.

А вот Аз, конечно же, пришел в восторг. Риз построил эту модель сам, несколько веков назад. Устройство не только показывало путь Солнца, но и сообщало время. Глядя на творение своих рук, Риз порою задумывался о существовании жизни за пределами их мира и других вещах. У Кассиана все это мгновенно выветривалось из головы.

Слева от входа красивая чугунная винтовая лестница вела на второй этаж. Там тоже были собраны книги – тысячи книг, а также стояло несколько застекленных шкафов, наполненных разными хрупкими штучками. Кассиан старался держаться от шкафов подальше, боясь что-либо сломать своими «медвежьими лапами», как Мор называла его руки. Помимо книг и шкафов с диковинами, второй этаж украшало несколько картин Фейры.

Основная часть ее картин находилась на первом этаже: некоторые в тени (так было и задумано), иные – ярко освещенные отблесками с поверхности реки, протекавшей совсем рядом, у подножия холма. Верховная правительница умела останавливать мгновения и переносить на холст. Кассиан невольно задерживался возле ее картин. Порою их сюжеты будоражили его. Правда, изображаемая Фейрой, не всегда бывала приятной.

Несколько раз Кассиан заходил в ее мастерскую – посмотреть, как она работает. К его удивлению, Фейра не возражала.

Придя туда в первый раз, он застал Фейру у мольберта, целиком погруженной в работу. Она изображала женскую фигуру: настолько тощую, что он легко мог сосчитать почти все ребра.

Потом он заметил знакомое родимое пятно на левой руке женщины. Такое же пятно было и на руке Фейры, державшей кисть. Только у нее оно было скрыто татуировкой. Кассиан лишь кивнул, выражая свое понимание.

Кассиан сам прошел через бедность. Правда, он и тогда не был таким исхудавшим, как Фейра. Каждым движением кисти, каждым мазком она изображала голод. Отчаяние. Пустоту, ощущавшуюся в серых, синеватых и мутно-белых мазках. Отчаяние черной ямы, разверзшейся позади туловища, и руки. Смерть, парившая где-то рядом, словно ворона, дожидавшаяся падали.

Потом он часто думал об этой картине и чувствах, которые она у него вызывала. Ни он, ни другие и не догадывались, что могли бы потерять свою верховную правительницу, даже не успев с нею познакомиться.

Риз закончил размешивать чай и с невероятной осторожностью положил ложечку на блюдце.

Кассиан поднял глаза к портрету, висевшему за громадой письменного стола Риза. Золотистые шарики фэйского света были размещены так, чтобы портрет казался живым и светился изнутри.

Лицо Фейры (это был автопортрет) смеялось в спину своей истинной пары. Как говорил Риз, она наблюдала за ним.

Кассиан молил богов, чтобы сейчас не забывали наблюдать за ним.

– Ты готов? – спросил Риз, отхлебнув из чашки.

– Я не раз укрощал молодых воинов, – напомнил Кассиан, откидываясь на спинку стула.

Фиолетовые глаза Риза вспыхнули.

– Неста тебе не какой-нибудь молодой бычок, испытывающий твое терпение.

– Я с нею совладаю.

Риз смотрел в чашку.

Кассиан помнил это выражение лица. Серьезное, будоражаще спокойное лицо.

– Весной ты хорошо потрудился, восстанавливая порядок среди иллирианцев. Сам знаешь.

Кассиан внутренне собрался. Этот разговор он предвидел с тех самых пор, как провел четыре месяца среди иллирианцев, сглаживая острые углы в отношениях между отрядами, следя за тем, чтобы семьи, потерявшие отцов, сыновей, мужей и братьев, получали помощь и заботу. Пусть иллирианцы убедятся: он прибыл к ним, чтобы выяснить их нужды и помочь. Но не только за этим. Кассиан с предельной доходчивостью объяснил: если они вздумают подняться против Риза, расплата будет очень жестокой.

О самых неуемных подстрекателях «позаботился» Кровавый ритуал, включая и возмутителя спокойствия Каллона, чье высокомерие не могло заменить ему выучки. А выучка у этого крикуна была отвратительная, отчего он и погиб, не дойдя до склонов священной горы Рамиель. От иллирианцев не укрылось, когда Кассиан, узнав о гибели этого выскочки, облегченно вздохнул. Однако вскоре ропот прекратился. Кассиан занимался пополнением отрядов, следил за выучкой многообещающих новых воинов, не забывая и об опытных бойцах, чтобы не теряли навыки и всегда были готовы снова отправиться в сражение. Во всяком случае, пополнение рядов оттягивало внимание иллирианцев. Что касается остального, Кассиан не переоценивал свои возможности. Проверки готовности, совещания с командирами – вот практически и все, что он мог предложить этому воинственному народу.

Итак, постоянная выучка держала иллирианцев в состоянии если не мира, то относительного спокойствия, достижимого воинским сообществом. Именно это и требовалось Ризу. И не только потому, что бунт обернулся бы настоящей бедой, но и вследствие перемен, о которых Риз сейчас собирался говорить.

– Думаю, тебе пора взять на себя решение более крупных задач.

Кассиан поморщился. Ну вот, началось.

– Только не пытайся меня уверять, будто ты не знал, что ситуация с иллирианцами была проверкой, – усмехнулся Риз.

– Надеялся, что нет, – пробурчал Кассиан, складывая крылья.

Риз усмехнулся, но быстро погасил улыбку.

– Однако Неста – это не проверка. Она… совсем другая.

– Знаю.

Кассиан это видел и раньше, пока Неста не прошла Преображение. А после того ужасного дня в Сонном королевстве… Он всегда помнил, что́ Косторез прошептал ему в Тюрьме.

«Полководец, на счету которого немало кровавых битв, хочешь услышать диковинные рассказы? Их мне нашептали камень, тьма и волны. Знаешь, как там все дрожали, когда она появилась? Спросишь почему? Она взяла нечто драгоценное, вырвав это своими зубами».

«И что же ты пробудил тогда в Сонном королевстве, незаконнорожденный принц?»

Последний вопрос слишком уж часто вышибал Кассиана из сна.

– С самой войны мы не видели ни крупицы ее силы, – нехотя произнес Кассиан. – Ее сила исчезла, когда Котел треснул. Это все, что нам известно.

– Или же ее сила спит, как спит сам Котел, надежно спрятанный на Крете Драконием и Мирьямой. Но сила Несты в любой момент может пробудиться.

По спине Кассиана пробежал холодок. Он не сомневался, что принц народа сирфемов и женщина-полукровка нашли подходящее место для Котла. Но если Котел пробудится, ни они, ни кто-либо другой не смогут управлять его силой.

– Будь начеку, – предостерег его Риз.

– Ты так говоришь, словно боишься ее.

– Боюсь.

Кассиан удивленно моргнул.

– Думаешь, почему утром я отправил за нею тебя? – спросил Риз.

Кассиан покачал головой, не в силах удержать смех. Риз тоже улыбнулся и откинулся на спинку кресла, сплетя пальцы за головой.

– Тебе, брат, нужно почаще бывать на площадке для упражнений, – посоветовал Кассиан, разглядывая мускулистую фигуру друга. – Негоже, если твоя истинная пара отыщет у тебя слабые места.

– Когда мы вместе, она не находит у меня ни одного слабого места, – ответил Риз, и Кассиан снова засмеялся.

– Фейра, поди, начистит тебе задницу за те слова в кабинете.

– Я уже сказал слугам: как только ты заберешь Несту в Дом ветра, они свободны на весь день.

– Думаю, слуги с избытком наслушались ваших перепалок.

Фейра не имела обыкновения откладывать неприятные разговоры на потом и всегда одергивала Риза, когда тот переходил черту.

– Перепалки – это пустяки. Пусть слушают. Я не хочу, чтобы они услышали кое-что другое, – лукаво улыбнулся Риз.

Кассиан и в этот раз улыбнулся, хотя ощутил некоторую ревность. Нет, он ни в коем случае не завидовал их счастью. Очень часто, видя радость на лице Риза, он спешил в укромный уголок, чтобы не заплакать, ибо его названый брат слишком долго ждал этой любви и заслужил ее. Все ожесточенные споры Риза с Фейрой не были выяснением отношений. Они касались будущего, в том числе и их совместного будущего.

Но иногда Кассиан, глядя на их семейную «площадку для поединков», на портрет позади стола и на этот дом… хотел чего-то подобного для себя.

Часы прозвонили половину одиннадцатого. Кассиан встал:

– Желаю с пользой провести день.

– Подожди, Кассиан.

Тон Риза заставил его остановиться.

Лицо верховного правителя было спокойным и внимательным.

– Ты даже не спросил, какие задачи покрупнее я собираюсь тебе предложить.

– Я думал, обуздание Несты – достаточно крупная задача.

– Ты способен на большее. – Риз понимающе взглянул на него.

– Я – командующий твоей армией. Разве этого недостаточно?

– А тебе этого достаточно?

«Да», – почти ответил Кассиан, но промолчал.

– Простой вопрос, а ты мешкаешь с ответом.

Кассиан торопливо проверил, нет ли бреши в щитах, загороживающих его разум. Нет. Риз улыбался своей знакомой кошачьей улыбкой.

– Брат, у тебя по-прежнему все написано на лице, – промурлыкал Риз, но тут же сменил тон. – У нас с Азом есть достаточно причин подозревать, что человеческие королевы опять взялись плести паутину. Чую, они что-то замышляют.

– Так нам с Азом поменяться ролями? Он теперь будет командовать иллирианцами?

– Не притворяйся дурачком, – холодно ответил Риз.

Кассиан широко раскрыл глаза. Они ведь оба знали: Азриель не сплотит иллирианцев, а лишь перессорит их между собой. Им обоим постоянно приходилось доказывать своему брату, что иллирианцы – достояние Двора ночи и их надо сохранить.

– У Азриеля сейчас и так дел по горло. Он никогда не признается, но я-то знаю и потому не хочу его перегружать. Ты ему поможешь. – Риз вызывающе улыбнулся. – Вот и посмотрим, из чего ты сделан.

– Мне нужно будет поиграть в шпиона?

– Знаешь, Кас, подглядывать в замочные скважины – не единственный способ добыть сведения. Есть и другие. Аз отнюдь не придворный. Он действует из тени. Но мне нужен другой, кто находится на виду. Этим другим и будешь ты. Подробности тебе расскажет Мор. Сегодня она должна вернуться из Валлахана.

– Я ведь тоже не придворный, и ты это знаешь.

От одной мысли о человеческих королевах у Кассиана забурлило в животе.

– Испугался?

Сифоны на руках Кассиана вспыхнули внутренним огнем.

– Итак, мне предписано укрощать Несту и разбираться с королевами?

Риз откинулся назад. Его молчание подтверждало, что так оно и есть.

Сдерживаясь, чтобы не выругаться, Кассиан прошел к закрытым дверям кабинета.

– Тогда мы застрянем с этим на долгие месяцы, – сказал он.

Кассиан уже открывал дверь, когда Риз тихо ответил:

– Ты-то точно застрянешь.

– Надеюсь, ты не выбросила кожаные доспехи? – спросил у Несты Кассиан, выйдя в вестибюль дома у реки. – Завтра они тебе понадобятся.

– Я попросила Элайну уложить их отдельно, – ответила Фейра.

Она сидела на верхних ступеньках лестницы и смотрела на свою упрямую, насупленную старшую сестру. «Интересно, заметила ли верховная правительница исчезновение слуг?» – подумал Кассиан.

Тайная улыбка в глазах Фейры подсказывала: она знает об этом и о том, что здесь начнется через несколько минут.

Хвала богам, что он улетает отсюда. Он был готов улететь на берег моря, только бы не слышать Риза и не чувствовать силы, когда тот… Кассиан оборвал мысль, не дав ей завладеть его умом. И он, и его названые братья слишком далеко ушли от глупых юнцов, какими были когда-то. Тогда они были готовы укладывать в постель каждую женщину, проявлявшую интерес; нередко в одной комнате. За несколько веков они превратились в зрелых мужчин. Кассиану хотелось, чтобы так было и дальше.

Неста стояла, скрестив руки.

– Ты перебросишь нас к Дому ветра? – спросил у Фейры Кассиан.

– Это сделаю я, – послышался за спиной голос Мор. – У нее с Ризи будет встреча особой важности, – добавила Мор, лукаво подмигнув Фейре.

Кассиан улыбнулся Мор, появившейся из жилой части дома.

– Я думал, ты будешь позже.

Он обнял Мор, крепко прижал к себе. Длинные золотистые волосы двоюродной сестры Риза пахли студеными морями.

– Решила появиться пораньше. – Она ответила Кассиану таким же объятием. – Валлахан уже по колено в снегу. Мне захотелось погреться на солнышке.

Кассиан отстранился, внимательно разглядывая красивое лицо Мор, знакомое ему ничуть не меньше собственного. Несмотря на веселый тон, ее карие глаза были сумрачными.

– Что-то случилось?

Фейра поднялась на ноги, тоже заметив напряжение Мор.

– Ровным счетом ничего. – Мор перебросила волосы через плечо.

– Врешь.

– Я вам потом расскажу, – пообещала Мор и повернулась к Несте. – А тебе завтра доспехи очень даже пригодятся. В Гавани Ветров ты без них мигом замерзнешь.