Спасти героя

Аш, наконец, решилась ступить, сделала два шага и чуть не упала, запнувшись за что-то, обернулась посмотреть, за что запнулась, и тут спиной столкнулась с прохожим.

– Простите, сударь… – огорченно произнесла она, поспешно поклонившись.

Боже, какая она неловкая!… Досадуя на себя, Аш подняла глаза на прохожего и замерла в ужасе.

Это был он, Бюсси, граф Луи де Клермон!.. Она отлично его узнала, хоть он выглядел и немного иначе, чем на гравюрах. Художники не смогли передать в полной мере его обаяние.

Он удивленно смотрел на нее своими яркими карими глазами. Внешность его в правду была более чем привлекательна: правильные черты, с отпечатком врожденной гордости, атлетического сложения фигура, одежда, подобранная с тонким вкусом и умеренностью в модных тогда драгоценностях. Он был так хорош, что она немного растерялась, как всегда непроизвольно пасуя перед чем-то безупречным.

– Ничего, юноша, просто пользуйтесь глазами, когда ходите по улицам, – отвечал он, продолжая ее разглядывать, – С вами все в порядке? Вы что-то потеряли?

– Ах, сударь… – пролепетала она, еще больше смутившись, его голос был глубок и красив, как он сам, и, слава богу, она его понимала, как и он ее, – Я просто ищу… хотел выяснить… где живет один мой пациент… Вчера, когда меня к нему пригласили, было темно.

– Так ты лекарь?

– Да, господин.

Она, наконец, вспомнила заученные слова, и снова робко подняла на него глаза:

– Теперь я узнаю Вас, господин… Вы были вчера ранены на дуэли, и я оказал вам помощь!

Он оживился.

– Так это был ты?!… Мой врач оценил твою работу! И я рад, что могу отблагодарить тебя, но прежде скажи мне, где это было? Я слоняюсь здесь уже час, но все двери на этой улице одинаковы, поединок был жарким, поэтому я помню, на которую оперся спиной, и где оказался…. Если укажешь точно, я щедро тебя вознагражу!

– Если б я мог знать господин! Служанка, которая меня привела, завязала мои глаза платком, поскольку ее госпожа пожелала остаться неизвестной!

– Ее госпожа!.. Так ты не видел ее?

– Видел господин, только мельком. Когда я зашел в комнату, Вы лежали на ковре в красивой комнате, весь в крови и без сознания, и молодая женщина, покрытая темной вуалью, спросила меня с тревогой, будете ли вы жить.

– С тревогой, ты говоришь?.. Но ты не видел ее под вуалью! Мне повезло больше! А дальше?.. Что еще она говорила?

– Я ответил, что жить Вы будете, внутренние органы не пострадали, но Вы потеряли много крови, поэтому и упали в обморок, и все что нужно, промыть рану и наложить повязку, смазав сначала бальзамом для заживления, и все…

– А она?.. Что она ответила?

– Она поблагодарила меня с явным облегчением в голосе, и просила меня немедленно приступить к работе.

– О, Боже!.. С облегчением в голосе?!

– Да, господин, похоже, она переживала за Вас!

– Благодарю тебя, мой милый лекарь! Если это так, я найду ее, пусть даже дом уже провалился под землю!

– Думаю, можно попробовать способ…

– Что за способ?

– Я считал шаги, и могу попытаться их воспроизвести…

– Неужели? Чтож, дружок, попробуй! Если получиться, я буду тебе обязан!

Она попробовала, вернее, сделала вид, что попробовала, ведь эту работу за нее уже сделала ее команда по подготовке внедрения, она знала точно, где находится дом Монсоро. Аш привела Бюсси к двери маленького невзрачного дома притаившегося между двумя похожими на него еврейскими домами, характерной чертой архитектуры которых были закрытость. Даже маленьких окон на фасаде было очень мало, да и те были закрыты глухими ставнями, а дверь мало чем отличалась от обветшалых стен, разве что крошечным смотровым окошком, тоже отлично замаскированным, из которого Франсуаза и высмотрела отважного поединщика, чтобы потом спасти его. Они остановились совсем рядом с ней.

– Ты уверен, что не ошибся?

– Я сделал все так, как запомнил и, думаю, ошибки быть не должно, но все же…

– Ты сомневаешься?

– Если хотите, господин, я постучу. Служанку-то я видел отлично!

– Чтож, попробуем.

Он сам несколько раз ударил в дверной молоток. Им открыли не сразу, но когда открыли… пред ними стоял Монсоро, и Аш поняла, что ее коллеги, информаторы, готовившие ее миссию, и давшие ей инструкции по расположению зданий на улицах, сработали на совесть. Она сразу его узнала.

Монсоро никак не ожидал увидеть здесь Бюсси.

– Вы… здесь?!… Как Вы узнали?..

Бюсси с холодной улыбкой, но весьма учтиво поклонился, блестяще скрывая неприятное удивление.

– Господин Монсоро! Я рад, что застал Вас.

– Что это значит?– Монсоро владел собой гораздо хуже собеседника, он заметно побледнел, – Вы искали меня? По поручению герцога Анжуйского?… Как вы меня нашли?

– Слишком много вопросов, сударь. Может, будем объясняться в доме?

Монсоро несколько помешкал, но затем неохотно пропустил их в дом.

Они вошли во внутрь и Бюсси, оказавшись в роскошном убранстве внутренних покоев, контрастирующем с простотой внешнего вида дома, немедленно вспомнил, что уже был тут вчера. Сердце его, тотчас откликающееся на все хорошее, забилось в сладостном предчувствии, и он нетерпеливо смотрел по сторонам, ежеминутно ожидая появления прекрасной незнакомки, или хоть какого-то признака ее присутствия в этих стенах. Аш с интересом наблюдала, как от мыслей менялось выражение его красивого лица, без труда угадывала его мысли.

Монсоро угрюмо взглянул на Аш. Он был скорее некрасив: на лице, среди рыхловатой землистой кожи, виднелись следы оспы, а нос был несколько крючковат. Не такой высокий и атлетичный в плечах, как Бюсси, он все же был неплохо сложен, но не умел подчеркнуть достоинства фигуры даже в дорогой на вид одежде, и сильно проигрывал ему во внешности. Как странно! По хроникам Аш знала, что он ровесник Бюсси, но выглядел главный ловчий гораздо старше. Он уставился на нее холодными серыми глазами с явным подозрением. Аш невольно подумала, что причиной его недоверия к окружающим, а стало быть, его общей невезучести, является его отношение к собственной внешности – очевидно, глядя в зеркало, он и сам не мог поверить, что его можно любить.

– Кто это?

– Мой лекарь. Недавно я получил рану, и с тех пор, он не отходит от меня ни на минуту, даже когда я иду по делам. Благо, его внешность и манеры позволяют везде следовать за мной, даже в альковы святая святых, не так ли?

Монсоро недобро усмехнулся:

– Не знал, что вы не равнодушны к мужской красоте. Я слышал как раз о другом…

Бюсси тоже усмехнулся:

– Неужели? Я тоже кое- что слышал о вас… но слухи, по моему опыту, не всегда правдивы, иначе я престал бы раскланиваться с большей частью придворных, в том числе и с Вами… Но я вижу, Вас красота тоже не оставляет равнодушным. Как осторожный моллюск, в своей раковине, вы прячете от солнца редкую жемчужину!

Монсоро ужасно побледнел, и смятенно оглянулся, но потом, не обнаружив никого за спиной, повернулся к Бюсси за разъяснением, покрываясь неровными пятнами стыда и гнева из-за своей же ошибки.

– Я имел в виду убранство этой комнаты, по сравнению с обветшалостью фасада дома, Монсоро, – усмехнувшись, сказал Бюсси,– Вижу Вы любитель комфорта и роскоши! Такой невзрачный дом, а внутри – просто таки дворец! Сам король позавидовал бы этой мебели и безделушкам!

– Это всего лишь военные трофеи, господин Бюсси. Король был так добр, что позволил оставить своим солдатам то, что они смогли получить, рискуя своими жизнями ради Отечества.

– Ради Отечества, говорите? – как бы рассеяно промолвил Бюсси, еще раз задумчиво оглядывая комнату, чтобы спровоцировать у Монсоро еще один приступ гнева, – Я ведь тоже был на войне. Как ни странно, мне так не повезло… с трофеями.

Монсоро едва сдерживался от открытого проявления ненависти.

– Итак, сударь…

– Да?– Бюсси притворился, что забыл о цели своего прихода, отчего гнев Монсоро перешел в ярость, – Ах, да! Вернемся к делу, господин Монсоро, – промолвил он нарочито холодно и важно, опускаясь в кресло, – В вашем доме есть слуги? Я бы выпил воды, если предложите. На улице сегодня духота.

– Гертруда!

Голос Монсоро, который взревел от ярости, просто оглушил их обоих. Бюсси, едва сдержавший смех, при появлении испуганной служанки, подмигнул Реми. Аш едва заметно кивнула, давая понять, что узнала ее.

– Воды господину, живо!.. Итак, вернемся к вашему поручению, граф. Что же повелел Вам герцог?

– Господин Монсоро, я служу герцогу Анжуйскому, но не являюсь чьим-либо слугой. Он не повелел, он просил меня выполнить поручение.

Бюсси надменно поднял бровь, и Монсоро проклял его про себя несколько раз, а потом, не выдержав паузы, процедил сквозь зубы:

– Я, разумеется, не хотел Вас обидеть. Всем известен ваш статус при дворе. Мне только хочется как можно скорее узнать, что именно передал вам герцог для меня.

– Вы нетерпеливы, синьор Монсоро. При дворе, знаете ли, это серьезный недостаток… Впрочем, не будем тянуть время. Принц приказывает Вам явиться к нему в половине седьмого.

– И только?.. Но как он… как вы нашли меня здесь?

– Герцог Анжуйский…

– Как! Он знает этот адрес?

Бюсси засмеялся, и Монсоро закусил губу от досады, оттого, что выдал свое изумление.

– Принц знает все. Не сомневайтесь, ни одна ваша тайна не пройдет мимо его людей. Но, мне пора, прощайте, господин Монсоро.

Монсоро поклонился в ответ очень рассеяно, явно обдумывая его слова.

Выходя от Монсоро, Бюсси презрительно улыбнулся:

– Он еще так прост для столичного двора, так открыт, эмоционален… Чуть не захлебнулся собственной злобой, и сам же выложил все свои страхи и подозрения! Простак! Еще не обтесался, но скоро, очень скоро ему это предстоит, если захочет выжить при дворе. Да, у нашего принца прелестные друзья, с кинжалами за пазухой. Они улыбаются и вежливо интересуются твоим здоровьем, но на самом деле ждут случая убрать тебя с пути.

– Но как же Вы? Ведь Вы совершенно другой, господин Бюсси, – сказала Аш.

– Я, мой дорогой лекарь, к его имени не имею прямого отношения, я всегда сам по себе, поэтому и выбрал его в союзники, раз уж надо было выбирать, но, избавь меня боже, не в друзья.

– Чтож, сударь, не все люди достойны дружбы, но принц многое потерял, лишившись вашей, и боюсь, он никогда Вам этого не простит.

Бюсси внимательно посмотрел на него:

– А ты забавный малый!.. Застенчив, но смел. И кажется, искренен. Вот что, друг мой, не хочешь ли стать моим личным лекарем?… Риккардо, что служит у меня сейчас, уже стар, я дам ему пенсию, пусть отдыхает. Ты займешь его место. Я нуждаюсь в искренних людях. Что скажешь?

– О, сударь, я так рад, что и выразить не могу!

Бюсси засмеялся:

– Уже выразил, довольно. Теперь о деле. Ты узнал служанку. Значит, мы не ошиблись, это тот самый дом, с прекрасной незнакомкой, которая спасла мне жизнь позавчера?… Кем же ей приходиться Монсоро? Родственником?… Опекуном?… О, я почти уверен, она не замужем! Ее лицо, фигура, да все в ней дышало такой чистотой и невинностью… И взгляд… Такой скромный и нежный, как у полевого цветка!.. Нет, он не ее муж.

Тут он с торжеством взглянул на Аш, и, прочитав в ее взгляде сомнение, нетерпеливо воскликнул:

– Что?!.. По-твоему, это не так? По-твоему я говорю как влюбленный идиот, не желая смотреть в лицо правде? Говори же!

– Я не уверен, господин мой.

– По-твоему, он прячет свою жену в этом маленьком домике на жалкой улочке?.. Но почему?.. Отчего он не похвастался ею при дворе? Она ведь так прекрасна! Боится, что ее отнимут завистники?.. Неужели главный ловчий так труслив?

– Это может быть одной из причин, сударь. Я видел, как он испугался, когда вы намекнули ему, сказав о прекрасной жемчужине в старой раковине.

– Но если они женаты, чего ему бояться? Разве что… собственной ревности.

Бюсси нахмурился, ибо уже был поражен этим недугом – он ревновал прекрасную незнакомку ко всему на свете, и хотя еще ничего не обрел, уже боялся потерять.

– Я должен выяснить это.

– Да, сударь. Как вы думаете это сделать?

– Увидим. Сейчас я должен пойти к Анжуйскому, объяснить каким-то образом предстоящий визит Монсоро, причину которого я выдумал…

– Именно сейчас?… Дело в том, что именно сейчас Монсоро, которому вы передали слова герцога наверняка уйдет и тогда Вы сможете…

– Верно, черт возьми! Путь свободен! Монсоро поверил тому, что я сказал, и конечно отправиться к герцогу. Представляю, изумление принца, но он хитер и не выдаст меня в такой мелочи, он притворится, что это так и есть, чтобы потом спросить меня лично!.. Отличная идея! Ты нравишься мне все больше и больше, милый мальчик!.. Чтож, мы подождем, пока он выйдет…

– И Вы постучитесь снова. Вместо предлога можете сказать что забыли… Ну, хоть перчатку!.. Давайте ее мне!

– Держи. Ты пойдешь со мной?

– Нет, я подожду здесь и дам сигнал, если Монсоро скоро вернется.

– Ладно. Умеешь кричать совой?

– Попробую.

– Договорились. Смотри, вот и наш друг выходит!… Итак, пожелай мне удачи!

– От всего сердца желаю, сударь!

– Спасибо.

Едва Монсоро миновал площадь, свернув на другую улицу, Бюсси постучал в дверь. Его впустили.

Аш осталась ждать Бюсси. Он пробыл там около часа, что было само по себе хорошим знаком – значит, Франсуаза его приняла. Высмотрев Монсоро за квартал, она подала сигнал. Конечно, граф Клермон появился не сразу, пришлось попереживать, но он успел.

Бюсси выскочил, осмотрелся и быстро присоединился к Аш, прятавшейся за углом дома, поскольку фасад соседнего дома слева образовывал довольно глубокую нишу, в которой располагалась дверь. Они спрятались там и, стоя плечом к плечу, вместе наблюдали, как вернулся Монсоро, и так как его не впустили, коротко поговорил через дверь, и похоже, попрощался, но не ушел. Он отошел к прилавкам, где последние покупатели заканчивали делать покупки, и продавцы начали собираться домой, складывая непроданные товары в тележки. Монсоро затаился там, выжидая, и посматривая на дверь своего дома.

– Хитрец! Смотри, он выжидает, не появиться ли соперник!.. Охотник в засаде, да и только. Но от него так смердит, что дичь и за версту чувствует его гнилостный запах, и не пойдет в ловушку. Не сегодня, по-крайней мере.

– Так вы нашли ту, кого искали?

– Милый Реми, я самый счастливый и самый несчастный человек на земле!.. Ладно, дождемся пока совсем стемнеет, и уйдем. А сейчас я хочу помолчать и подумать. Поговорим позже, у меня.

Дворец графа располагался на одной из центральных улиц Парижа, не далеко от Лувра. В те времена, как, впрочем, и сейчас, селились горожане тесно, дома буквально прилипали друг к другу на тесных темных улочках, в целях защиты и экономии тепла. Аш несмотря на то, что изучала архитектуру того времени не на одном занятии, поразило как мало окон имеют жилые дома и даже харчевни, и как они малы по размеру. Но дворец Бюсси отличался не только изяществом нового стиля, почти лишенного элементов готики, но и материалом, да и самим расположением. Помещался он на большой каменной площади, окруженной улочками и красивым парком, спускавшимся к реке. Между ровными камнями мостовой оставлены были маленькие проемы, желобки, дабы дождевые и грязевые стоки не пачкали обувь. Здесь было во много раз светлее, чем на улочках, поскольку ничто не заслоняло льющийся широким потоком золотой солнечный свет, а за домом располагалась еще широкая и гордая Сена. Скромный по размеру дом представлял собой архитектурный шедевр: основное здание из двух этажей и двух изящных башенок по краям, два флигеля. Еще одна башенка, самая высокая, располагалась посредине крыши основного здания. На ней гордо реял флаг дома Амбуаз. Фасад был украшен изящными статуями в нишах и орнаментом из лепнины. Окна дома были вызывающе больше, чем в домах большинства знати, в башнях и главной зале с изысканным витражным рисунком.

Их встретили слуги. На их лицах Аш прочла обожание хозяина. Раздевая его, они двигались как тени, не производя шума, не суетясь, стараясь угодить, но не потревожить.

Дворецкий, пожилой и полный достоинства мужчина, судя по внешности, с востока, встретил их на лестнице глубоким поклоном, причем поклон достался не только хозяину, но и Реми. Она знала, как на Востоке ценят гостей. Похоже, Бюсси ценил гостей не меньше, поскольку поощрял проявление уважения даже к таким незначительным персонам, как молодой лекарь.

– Одер, это Реми Одуэн, лекарь. Я принял его на службу. Что касается Риккардо, я предоставлю ему пенсию, и возможность жить, где он пожелает. Спроси его поделикатней об этом, потом я сам поговорю с ним. Да, ужинать я сейчас не буду, а Реми поест, принесите что-нибудь в мой кабинет. Идем, Реми.

Они вошли в небольшую залу, служившую Бюсси кабинетом. Здесь, как и по всему дому висели фамильные портреты, и оружие, украшенное искусными мастерами. Мебель из светлого дерева, покрытая тонкой резьбой, мраморный камин, пол из плит узорчатого коричневого камня, на полу модные тогда шпалеры с красивейшими пейзажами, а на стенах – светлые гобелены. Вся комната, наполненная воздухом, словно светилась. Удобные кресла располагали к созерцанию прекрасного вида на реку и парк из большого окна, находящегося посредине кабинета.

Бюсси привычно опустился в кресло и задумался.

Аш терпеливо ждала, не прерывая его раздумий. Наконец, он повернулся, и, увидев своего слугу ожидающим приказаний, чуть вздрогнул и виновато улыбнулся:

– О, прости, я совершенно забыл о тебе. А ты умеешь быть незаметным!.. Садись же. Еда уже здесь? Тогда, ешь. Не стесняйся.

Аш опустилась в кресло, сделала вид, что ест, взяв с тарелки сыр, поскольку есть еду того времени ей было нельзя, ее чистота для организма выросшего в иных экологических условиях, могла оказать отравляющее действие. Даже к воде ей пришлось привыкать специально, в течении нескольких месяцев а есть в этом времени она могла только свою еду, из тюбиков, которые ей будет передавать Дэтэ. Бюсси естественно не заметил, что она не ест, он продолжал, по-прежнему глядя в окно.

– Ты удивлен моей задумчивости? Обычно она мне не свойственна, но сейчас мне есть, о чем подумать. Женщина, красота которой не могла не оставить глубокой раны в моем сердце, оказалась еще прекрасней, еще совершенней. Я влюблен в нее каждым кусочком своего тела… Нет, даже больше… Я люблю ее, и с каждым часом мое чувство растет и расширяется!.. Скоро и груди моей будет мало, чтобы вместить его, и тогда оно разорвет мое бедное тоскующее сердце, и я, наконец, возблагодарю бога за смерть, потому что, жизнь моя жалка и несчастна – прекрасная Француаза де Меридор замужем за графом Монсоро!..

– Замужем? Когда она стала его женой?

– Вчера. Она рассказала мне о всех обстоятельствах этого подлого брака, ловушки, которую ей расставили столь искусно, что избежать ее она просто бы не смогла. Господин Монсоро, желая заполучить ее в жены, а она ему отказала, показал ее на балу принцу, очевидно, раззадорив его предварительно наглым враньем о сговорчивости девушки. Тот начал преследовать ее домогательствами, и чтобы их избежать ее отец, барон де Меридор, принял помощь графа. И вот наш рыцарь прячет ее в Париже, одну, со служанкой, и вместо того, чтобы защищать, всячески запугивает и угрожает. В конце концов, этот подонок снова натравливает на ее след принца, и добивается того, о чем мечтал. Вчера она стала его женой, чтобы избежать бесчестья со стороны принца!.. Вот так мой друг, я обрел было счастье, и тут же его потерял.

– Но раз брак был заключен под давлением, может быть, король его расторгнет?.. Она и ее отец могут просить заступничества у короля!

– Ее отец?

– Да, ведь до этого брака, навязанного ей Монсоро, она жила с отцом. Король наверняка отнесется с уважением к барону де Меридору!

Бюсси помолчал, потом сжал ее плечо.

– Чтож, милый лекарь, ты снова прав! Раз я не могу на законном основании сам ее защищать, я привезу сюда ее отца. Вместе мы добьемся для нее свободы!.. А там, она сама решит свою, да и мою судьбу!.. Я выезжаю немедленно. Одер!

Он вышел из комнаты, и Аш побежала следом:

– Господин граф! Вы ранены и в дороге вам может понадобиться врач! Могу я сопровождать Вас?

Бюсси обернулся с нетерпением на лице:

– Нет. Ты будешь лишь задерживать меня, а Франсуазе может потребоваться помощь срочно.

Заметив расстроенное лицо лекаря, он смягчился.

– Не переживай, рана совсем не беспокоит меня, к тому же до родового замка Меридоров Кутансьер меньше дня пути. Я вернусь через день. Жди меня здесь.

– Прошу Вас! Я не буду обузой! Клянусь!

Бюсси, привыкший к беспрекословному повиновению своих слуг, удивился, но молодой лекарь невольно тронул его своим отчаяньем. Он сказал ему без гнева:

– Нет, Реми. Ты останешься здесь. И, вот что: каждый вечер, что меня здесь не будет, прогуливайся по ее улице… Вдруг ей понадобиться помощь… Я надеюсь на тебя.

– Да, сударь.

Она смирилась, хоть и нарушала инструкцию, предписывающую быть с ним постоянно рядом и охранять. Сейчас он не желал ее общества, и ей нельзя было настаивать, это могло его отпугнуть в дальнейшем. Да Аш никогда и не умела настаивать, поэтому отступила, хоть и знала, что Дэтэ будет недоволен, а ей все еще было тяжело сносить его неодобрение.

Первый сеанс связи через портал был назначен как раз через день. Дэтэ уже ждал ее, когда она, наконец, нашла условленное место за городской стеной, в небольшой дубовой роще.

Дэтэ неожиданно обнял ее.

– Привет! Как ты?

Аш обрадовалась ему. Его сердечное приветствие вызвало слезы.

– Все хорошо? – с участием спросил Дэтэ.

– Да! Прости. Я просто…

– Переволновалась, я знаю. Сам такое чувствовал, и не раз. Ничего. Нужно время, и ты привыкнешь!.. Возможно, тебе здесь даже понравиться, потому что ты тоже эмоциональна и ценишь умение чувствовать и сопереживать. Я это знаю. А здесь все как раз такие, живут ради счастья победы, власти или любви, тратят на это все силы, не сознавая, насколько это напрасно…и все же обладают определенным шармом, которого почти нет в наших современниках, должен признать. Привыкнешь. Отвыкать будет сложнее. Ну, как у тебя дела? Хоть что-то из нашего плана получается?

Аш поспешно рассказала ему о произошедших событиях.

– Чтож, неплохо! Главное, что он приблизил тебя к себе, и ты в его доме!… Совсем неплохо. Вот только, зачем ты отпустила его одного? И почему позволила ему найти Француазу, когда можно было отсрочить это знакомство, а после, возможно, и совсем избежать?.. Конечно, портал состоялся, когда он уже встретил ее, это так, не спорю, не в совсем подходящий момент, но ведь ты могла отвлечь его внимание, рассказать, что видела как она уехала, неизвестно куда… Мы же не раз обговаривали этот вариант, как самый лучший! Я просто не понимаю!… Ты же знаешь, как трудно, менять мелочи, позволив свершиться главному событию! Это и приведет его в конечном итоге к гибели!

– И чем бы я его остановила?…

– И ты спрашиваешь об этом у меня? После всех инструктажей и уроков?!

– Но ты не понимаешь, Дэтэ! Разрабатывая все те примитивные планы, мы не учли, какая это личность!.. Он очень умен и искренен! Он сразу почувствует фальш! Это оттолкнет его от меня, и я не смогу ему ничем помочь, потому что он не примет помощь от того, кого презирает!.. И похоже, он живет чувствами. Француаза Монсоро нужна ему более всего остального, возможно, более жизни. К тому же, испытания необходимы для Бюсси, как вода, как воздух для дыхания. Для него не существует страха, кроме разве что… страха умереть бесславно, или что-то не почувствовать, не успеть пережить что-то стоящее.

Дэтэ усмехнулся:

– Я вижу, тебя он уже покорил. Надеюсь только, ты, в отличие от Бюсси, будешь жить разумом, а не чувствами. Иными словами, я надеюсь на твой профессионализм.

– Ты сомневаешься во мне?

– Нет. Только немного обеспокоен, – он улыбнулся.

– Не нужно. Пока все хорошо. Он ведь взял меня на службу, и даже назвал другом, хоть по-настоящему пока не доверяет, не взял с собой.. Но если я и дальше буду полезна ему…

– В том, что ты придешься ему по душе, я никогда не сомневался.

– Так что же?

– Выполни задание, Аш.

– Разумеется.

Когда они прощались, в его взгляде снова мелькнуло какое-то живое человеческое выражение, точно он был недоволен их разговором, или чувствовал за собой вину, или может что-то еще, а что именно, она не успела понять. Едва скользнув по лицу, чувства пропали. Дэтэ умел владеть собой, подавляя эмоции, а она больше не желала их разгадывать. На это ушло достаточно времени в прошлом, и она давно пообещала себе не тратить ни минуты в будущем.

Бюсси вернулся только к вечеру третьего дня. Из-за барона он не мог ехать так быстро как хотел, но ради Франсуазы, он заботился об ее отце. Барон теперь расходовал силы на то, что гневался на Бюсси, правую руку коварного Анжуйского, и оттого внешнее проявление горя от потери любимой дочери уменьшилось. Уважительный и спокойный тон, которым говорил с ним Бюсси, заставлял его, как дворянина, вести себя сдержанно и вежливо. Не будь этого, он бы с радостью умер на дуэли с этим человеком, раз драться с принцем крови было нельзя.