Не дорога ведёт нас

Ланиакея отстранилась от спинки кресла и прислушалась.

– …кто-то в черном или красном, как эдакий герой или злодей, пожалуй, злодей, носился по городу и крал знания. Люди не понимали, как это происходит, но это точно происходило! Ставлю на это свои права и рубашку, которые подарил мне покойный папа. Я многих возил в то время, разные люди рассказывали одинаковые истории. Вот у них были знания, а в какой-то момент пропадали. И все. Их нет! Представляете?

– Думаете, этот тип из прошлого может быть тем самым Бхаутой из ролика?

Мужчина пожал плечами.

– Не исключено, с тех пор я больше не слышал о случаях кражи знаний, до сегодняшнего дня.

Ланиакея откинулась на спинку кресла и задумалась.

«Хм… неужели мистер Чаттерджи верит в это? Абсурд, но предположим, когда-то давно этот Бхаута узнал, как можно украсть знания, обойдя систему безопасности. Попробовал, ну так, по мелочи, у него все получилось. И в какой-то момент ему хватило ума затаиться. Допустим, он десять лет выжидал и готовил план действий, чтобы нанести внезапный удар. Ну, скажем, из-за детских обид. И вот ради эксперимента он отобрал викоины у нескольких людей, чтобы посмотреть, что случится. Люди в отчаянии… покончили с собой. Как у меня складно получилось связать два дела. Бред, конечно, но почему бы не заглянуть в базу данных полиции? Все равно еще ехать и ехать».

«Вики, поиск по базе данных полиции Корпориса, ищи упоминания о краже знаний».

«Ничего не найдено», – сказала Вики.

«Жаль, классная была теория».

Сказать, что Пранай Чаттерджи общительный, – ничего не сказать. Ланиакея время от времени поддакивала ему, пока вновь не отключилась. Ей снились маяк, родители и чернота, которая все поглощала.

Кто ты?

«Млечный Путь» выглядел как жемчужина в гигантском сером болоте. Красная крыша белого здания, большие окна с рекламой еды и мерцающая неоновая вывеска заметно контрастировали с местным пейзажем. Но особенно яркое впечатление производили клумбы с деревьями перед входом. Было удивительно, что здесь что-то росло.

Ланиакея попрощалась с Пранаем, еще раз улыбнулась ему и сказала «спасибо». Напоследок Оззи пожелал ей скорой смерти.

Девушка неспешно зашагала к автомастерской, но не увидела ни одного огня или признака жизни в той стороне. Ворота были закрыты.

«Моя машина должна быть там, или то, что от нее осталось», – с грустью подумала она.

Глупо было врываться в частную собственность, не имея доказательств, поэтому сперва Ланиакея решила зайти в кафе, где все еще горел свет, и расспросить местных, видели ли они что-нибудь напоминающее служебный смарткар. В конце концов машины здесь могло и не быть.

В заведении находился только один человек – полноватая светловолосая женщина лет тридцати в темно-красном платье с белым фартуком. Она стояла за кассой, которая, очевидно, служила лишь для создания атмосферы, и что-то напевала себе под нос.

Когда дверь открылась, зазвенел колокольчик. Ланиакея переступила порог и медленно зашагала вдоль столиков к барной стойке. Неестественная походка и скованные движения рук выдавали сильную усталость.

– Добро пожаловать в «Млечный Путь», – сказала женщина.

– Здравствуйте, можно мне кофейный потум? – спросила Ланиакея и села за стойку возле кассы.

– Что?

– Простите, я на автомате, здесь же не продают потум.

– Могу предложить кофе – американо, эспрессо, латте, капучино.

– Ээ… американо будьте добры.

– Что-то еще?

Девушка вызвала меню кафе в AR-интерфейсе и взглянула на список. Глаза разбегались, все блюда выглядели странно, и ничто не напоминало питательные кубы.

Официантка заметила, что Ланиакея мешкает с выбором.

– Рекомендую попробовать яблочный пирог.

– Хорошо, его и возьму.

И 400 единиц знаний по почвоведению исчезли из головы девушки.

– А вы знаете, когда откроется автомастерская? – спросила она, пока официантка бегала по кухне.

– Обычно Руфус открывается в десять, – женщина начала наливать кофе в чашку. – Что-то случилось с вашей машиной?

Ланиакея одарила работницу кафе грустной улыбкой.

– Видите ли, мой смарткар угнали.

– И вы решили, что найдете его здесь?

– Не поймите неправильно…

– Нет, что вы, вы все правильно решили.

Кофе и пирог наконец появились перед девушкой. Она осторожно отпила из стакана новый для себя напиток.

– Ого! Да это напиток богов, – произнесла Ланиакея. – Получается, все в курсе, что мистер Руфус покупает краденное?

– Хочешь жить – умей вертеться, – пожала плечами женщина.

– Не совсем понимаю, есть же закон, – девушка откусила кусок пирога, и он ей тоже очень понравился.

– Похоже вы – не местная.

– Да, я из Сомнии, детектив Корпуса Безопасности – Ланиакея Харт.

– Может, у вас там и работают законы, но у нас здесь все устроено несколько иначе.

– Это я заметила. Не беспокойтесь, я в городе не для того, чтобы ловить мошенников.

– Я и не беспокоюсь, беспокоиться нужно вам, дорогая. Этот город любит лакомиться приезжими.

– Хах, звучит как угроза.

Ланиакея попыталась усмехнуться, а потом поняла, что работница кафе вовсе не шутила.

– Можно узнать, как вас зовут?

– Эир Хансен.

– Миссис Хансен?

– Мисс.

– Мисс Хансен, вы, наверное, слышали о череде странных смертей в городе. В основном это самоубийства.

– Ох, это ужасно, мне кажется, эти люди совсем отчаялись. Мы живем в непростое время, и каждый из нас может оказаться на их месте.

– Ясно, спасибо.

Ланиакея замолчала на некоторое время, а потом спросила:

– И еще, скажите, что вам известно о краже знаний?

– Это невозможно. Система передачи знаний устроена так, что операция должна проходить добровольно. Инстинкты нас оберегают от опасных сделок.

– Верно, спасибо.

* * *

Я так глубоко зарылась в свои мысли, что не слышала, как он подошел ко мне – таинственный человек в шляпе, который слишком много знал для случайного прохожего.

* * *

Незнакомец бесшумно подкрался к Ланиакее сзади и положил ей руку на плечо.

– Как расследование, детектив? – спросил он.

Девушка резко обернулась и правой рукой потянулась к кобуре пистолета.

Мужчина наигранно поднял руки.

– Сдаюсь, сдаюсь, только не стреляй.

– Кто. Вы. Такой?! – Ланиакея пилила взглядом незнакомца.

– Спроси правильно, и я отвечу.

– В смысле?

– Высокий слог тебе не к лицу, детектив. Будь проще, ведь мир вокруг тебя проще.

– Меня учили уважительно обращаться ко всем.

– Даже к тем, кто этого уважения не заслужил?

– Да, даже к таким.

– Тогда твое уважение ничего не стоит, детектив. Фикция. Лицемерие. А значит, делать важный вид и показывать свою высокую культуру необязательно. Ведь в это никто не поверит, разве что свидетели Илона Маска, но этим людям уже ничто не поможет.

Ланиакея промолчала.

– Язык проглотила? Ну давай, попробуй хоть раз опуститься до низкого слога. Вдруг тебе понравится говорить с нами… – мужчина снял шляпу и провел ею по воздуху. – …убогими, на одном языке? Учись играть по нашим правилам, и, может быть, тогда тебе повезет, детектив.

На лице Ланиакеи читалось «сдаюсь». Она выдохнула и повторила вопрос, только уже на низком слоге:

– Кто. Ты. Такой?

– Так-то лучше, – сказал мужчина. – Я тот, кто оказывается там, где должен, но гораздо интереснее, кто ты такая, детектив?

– Я не скрываю своего имени.

– Лана Харт, я в курсе.

– Меня зовут Ланиакея.

– Девочка из Сомнии, которая хочет прыгнуть выше головы. Но я спрашивал не об этом, – незнакомец развел руками.

– Я не понимаю.

– Серия загадочных самоубийств началась за несколько дней до твоего приезда в Корпорис, детектив, – мужчина приблизился к девушке, над его правой бровью можно было заметить внушительный шрам. – Потом ты возглавила это расследование – слишком уж быстро, обычно помощь из Сомнии едет месяц – и в этот же день умерло еще трое. Пока никто не знает, есть ли в этом деле дирижер, который руководит этим кровавым оркестром. Возможно, между смертями и вовсе нет связи, а все это одно большое совпадение. Но даже если кто-то и доводит людей до суицида, то никто из глупых полицейских и не подумает, что им может являться тот, кто приехал из утопии им на помощь, и тот, у кого такое прекрасное алиби, как у тебя.

Ланиакея рассердилась, на большее у нее едва хватало сил.

– Ты подозреваешь меня в этом?!

– Я лишь спросил: кто ты? А подозревать – это уже твоя работа, детектив, – мужчина, ухмыляясь, подмигнул Ланиакее.

– Иди на хер со своими предположениями.

По измученному лицу девушки было видно, что у нее нет сил на споры, поездки и расследование. Если бы она могла уснуть прямо за барной стойкой в кафе, то она бы это сделала.

* * *

Если бы не этот назойливый незнакомец, то, пожалуй, «Млечный Путь» был бы неплохим местом. Спроси я себя несколькими часами ранее: «Лана, что могло бы заставить тебя общаться на низком слоге с людьми?», ответ был бы: «Ничто». Наивно. Но такой я была.

Мы иногда льстим себе, думая, что все вокруг настроено против нас, но это не так. Корпорис не меня пытался сломать, он вообще никого не пытался сломать. Это город с устоявшимися условиями, в которых таким, как я, трудно выжить. Можно сказать, что мое пребывание в Корпорисе – это срез эволюционного процесса. Конечно, это очень грубо, но мне пришлось адаптироваться.

Самое забавное заключалось в том, что корпорианцы приняли бы меня в свое общество со временем. В Сомнии это было менее вероятно. Мне кажется, все дело в том, что в Корпорисе любой станет своим, стоит ему лишь обмазаться дерьмом.

* * *

– Кофе, – сказал мужчина в белом потрепанном шарфе. – Американо.

Незнакомец сел рядом с Ланиакеей. Ей это не понравилось, но желания говорить с ним у нее больше не было. Они оба молчали. И хотя мужчина был расслаблен, девушка чувствовала напряжение в воздухе, ей казалось, что сейчас может произойти что-то неожиданное.

Через несколько минут в интерфейсе дополненной реальности Ланиакеи появился значок вызова. Звонил диспетчер полиции Эйджи Танака. Было поздно, но разве это можно было назвать странным после всего, что случилось?

– Вот же, – устало проговорила девушка. – Я так больше не могу.

– Ответь, детектив, – сказал незнакомец.

– Это вообще не твое дело! – прорычала Ланиакея, но не как тигр, скорее как котенок, который очень хотел походить на тигра.

– Смотря как посмотреть, – мужчина повернулся к девушке и взглянул в ее разноцветные глаза. – Я здесь живу. В этом городе умирают люди при странных обстоятельствах, и однажды начнут умирать те, кого я знаю. А все потому, что кто-то решил отдохнуть вместо того, чтобы делать свою работу. Разве это не мое дело, детектив?

– Я устала, я весь день на ногах, я не могу так! Мне нужен отдых.

– Оправдываешься ты лучше, чем ведешь расследование.

– Я не оправдываюсь! – беспомощно проговорила Ланиакея.

– Скажи, детектив, и каково это – знать, что по твоей вине кто-то умирает?

– Я в этом не виновата!

– Но это твое расследование, и твоя задача в нем – остановить серию смертей. Разве не для этого ты здесь? – мужчина издевался. – Напомню, что с момента твоего приезда сюда погибло уже трое, но ты даже не попыталась это предотвратить. Ну да, одним корпорианцем меньше, одним больше. Какая разница? С точки зрения Сомнии, мы – просто мусор. Скажи, детектив, что ты делаешь, чтобы не забыть, сколько корпорианцев уже умерло за время расследования? Ставишь крестики на бардачке машины? А, стоп, у тебя же нет машины.

И тут Ланиакея вскочила со стула, возможно, кофе помог ей слегка взбодриться. Она толкнула незнакомца – он наигранно свалился на пол – и достала пистолет, направив дуло ему в голову.

– Пошел ты на хер! – крикнула детектив Харт. – Я тебя пристрелю, и все закончится!

Руки девушки дрожали, а по ее щекам потекли слезы. Похоже, ей было не все равно. Люди умирали, а она ничего не могла сделать.

Мужчина поднялся с пола и отряхнулся. Дуло пистолета проследовало вслед за его головой. Он не казался напуганным. Ни капли.

– Как грубо, даже в Корпорисе принято уважать старших, – незнакомец улыбнулся и без колебаний приблизился к Ланиакее.

– Стой на месте! – крикнула она. – А не то я вышибу тебе мозги!

– Стреляй, детектив, – мужчина поднял руки. – Ну же, в этом городе нельзя колебаться.

Напряжение в воздухе сильно возросло, но Ланиакея ничего не предпринимала. Даже слов найти не смогла. Было заметно, что ее дыхание участилось, а ноги начали подкашиваться.

– Стреляй же!

Незнакомец улыбнулся.

– Не можешь. А ты когда-нибудь убивала человека?

Девушка оцепенела.

– Спрошу иначе: ты хотя бы раз стреляла в человека?

Но Ланиакея ничего не ответила.

Мужчина положил ладонь на дуло пистолета, опустил оружие вниз и вплотную приблизился к девушке.

– Как же ты спасешь кого-то в этом городе, если не можешь спасти даже себя? – прошептал он ей на ухо.

И тогда пистолет выпал из рук Ланиакеи.

Стук.

Вслед за ним рухнула и девушка.

Это было не первое ее падение в этом городе, но самое болезненное. Она прислонилась к стулу, на котором сидела минутами раньше, прикрыла лицо руками и зарыдала. Слезы было не остановить.

Мужчина слегка потрепал ее синие волосы и вернулся на свое место.

– Зачем ты так с ней, Квинт? – спросила Эир Хансен, наблюдавшая сцену с обратной стороны барной стойки.

Мужчина не ответил на вопрос.

– Эир, ты варишь чудесный кофе. Лучший в этом городе, – он одарил ее улыбкой и сделал глоток из чашки.

Когда Квинт закончил пить кофе, его взгляд сместился в сторону Ланиакеи. Она все еще сидела на полу, потупившись в пол.

– Узнай, что хотел диспетчер, детектив, – спокойно произнес мужчина.

– Нет… – тихо проговорила девушка и покачала головой. – Я… я… не могу…

– А кто тогда сможет?

– Не знаю…

Официантка подошла ближе к единственным посетителям заведения.

– Прекрати над ней издеваться, Квинт, – сказала она. – Это уже слишком. Разве не видно, что она измучена? Просто отвези девушку в отель. Хоть это ты можешь сделать?

– Как скажешь, Эир, – мужчина легким движением руки надел шляпу.

Квинт встал из-за стойки, слегка потянулся, зевнул и снисходительно посмотрел на синеволосую девушку с заплаканным лицом. Она была сломлена или сломана, смотря как посмотреть. Если бы сейчас кто-то приставил ружье к голове Ланиакеи, то она бы даже не дернулась. Так что не удивительно, что когда мужчина присел рядом с ней, поднял пистолет и сунул его за пояс, никакой реакции не последовало. Даже секундами позже, когда он протянул руки вдоль ее пояса и сгиба ног, чтобы поднять, она не сопротивлялась. Отсутствующий взгляд говорил сам за себя.

– С тебя яблочный пирог, Эир! – сказал Квинт и подмигнул работнице кафе.

– Можешь ты хоть раз сделать что-то бескорыстно? – спросила она.

– И кофе! – добавил мужчина и скрылся за красными дверьми.

* * *

Это была не последняя моя встреча с Квинтом, но самая запоминающаяся. Гиппокамп – враг мой, так иногда говорил дед. Многие в этом городе пытались сломать меня, но завершил начатое именно Квинт. Что-то во мне остановилось тогда, как в старых часах со стрелками, и, как старые часы со стрелками, починить меня было некому.

В ту ночь я хотела умереть.

* * *

Дорога была долгая. Не та, что лежала на земле и отмечалась на картах, а та, которую предстояло пройти Ланиакее, прежде чем все закончится. А пока она молчаливо сидела в кресле старого электрокара и смотрела на коврик для ног.

Tesla Roadster не спеша двигалась в сторону отеля «Безысходность» по набитой трафиком дороге. Огни мерцали. Стоп-сигналы горели. Рекламные баннеры советовали купить новые электрокары, модную одежду, недвижимость и модули, продлевающие возможность находиться в виртуальной реальности.

Все это время Квинт насвистывал какую-то мелодию, и его явно не грызла совесть.

– Хах, дежавю, – вдруг усмехнулся он. – Хорошо, что мы не едем к маяку.

В глазах Ланиакеи наконец-то появился блеск. Что-то внутри нее подтолкнуло ее к разговору. Возможно, это было простое любопытство, но какая разница, если в конце концов она подняла голову и тихо спросила:

– К какому маяку?

– К тому, детектив, которого нет на картах, – ответил мужчина.

– Я не понимаю.

– Почему ты интересуешься маяком? Он никак не связан с делом о самоубийцах.

Ланиакея не хотела рассказывать, поэтому промолчала. Кроме того, ее насторожило, что Квинт постоянно лезет в ее расследование. И, кажется, знает больше, чем говорит.

Девушка вновь поникла, как старый светильник, у которого перегорела лампа.

– Если хочешь узнать про маяк, тебе придется довести свое дело до конца, детектив, – сказал Квинт.

Ланиакея вздохнула и спросила с дрожью в голосе:

– Скажи… а как назвать человека… который делает больно… но не физически?

– Сволочь?

– Спасибо, – сказала девушка и на секунду замолчала, а потом продолжила. – Скажи, почему ты такая сволочь?

– Хах, я угостил тебя газировкой, детектив, и подвез к отелю. Разве я – сволочь?

Ланиакее нечего было ответить, Квинт умел обернуть все в свою пользу. До конца пути она молчала и думала.

«Что же ты за человек? За чью команду играешь? Какой у тебя интерес в этом деле? Почему ты все время маячишь перед моими глазами? Зачем… зачем… Да все равно… Хватит с меня приключений. Ловить кошек и решать споры между соседями – не такое уж плохое занятие. Завтра утром откажусь от задания и уеду в Сомнию».

Когда автомобиль остановился, ее мысли прервались.

– Пора прощаться, – сказал Квинт и открыл пассажирскую дверь, но его спутница не сдвинулась с места.

– Да брось, я не понесу тебя на руках до отеля, даже не думай.

Ланиакея промолчала.

– Решайся, детектив.

Девушка сжала губы и с раздражением сказала:

– Я пытаюсь.

«Утро еще не наступило», – подумала она.

Повисла пауза. В этот момент лицо мужчины резко исказилось, словно он что-то узнал, что-то очень неприятное. Трудно было сказать, что произошло, но мгновением позже его ухмылка вернулась на место.

– Тебя ведь Квинт зовут? – тихо спросила Ланиакея. – Странное имя для корпорианца.

– Кто бы говорил, детектив Ла.Ни.А.Ке.Я – ответил Квинт.

Девушка вздохнула. Решение было принято.

«Вики, открой голосовое сообщение диспетчера полиции, если он что-то оставил после звонка», – подумала Ланиакея.

«Да, мисс Харт», – произнесла Вики.

«Детектив Суицид, нам доложили, что в районе Энджел-стрит возле дома № 15 обнаружено тело девочки. Координаты ниже. Наши ребята смогут быть там только часов через шесть-семь. Связано ли это с твоим делом, я без понятия. И вот еще что, у тебя классная задница».

– Верни мне пистолет, – сказала девушка и на мгновение закрыла глаза. – Ненавижу, когда кто-то берет мои вещи.

– Держи, детектив, – мужчина ухмыльнулся и передал ей оружие. – Куда держим путь, напарник?

– Мы не напарники. Будь добр, езжай к дому № 15 по Энджел-стрит.

– Как скажешь, накама.

– Наивно думать, что я не знаю японский.

– Наивно думать, что я так думаю, – Квинт подмигнул Ланиакее, и Tesla Roadster тронулась с места.

* * *

Трудно было понять, почему Квинт помогает мне, но пока он делал то, что необходимо, это не имело значения. Я с трудом приходила в себя после всего, что случилось, и едва справлялась с тем бешеным давлением, которое этот проклятый город оказывал на меня. Если бы я только знала, что дальше будет только хуже, то бросила бы все к черту, но мое любопытство снова взяло штурвал в руки и повело меня в неведомые воды на поиски ответов.

* * *

Энджел-стрит не была ближе к небесам, нежели другие улицы, несмотря на название. Разбитые фонари, грязь и видавшие виды многоэтажки, облицованные красным кирпичом, говорили скорее об обратном. Посреди дороги на зебре, где мигал сломанный светофор, лежала девочка в красном платье в луже собственной крови. Она была мертва. Ее бледное лицо уставилось на водосток, куда один за другим бросались ее же лейкоциты.

Ланиакея отвернулась от тела, прикрыв рот рукой. Квинт шел рядом с ней и, похоже, таким его было не удивить. Он лишь поправил шляпу.

Порванное платье девочки оголяло ее маленькую спинку, на которой виднелась надпись, вырезанная чем-то острым.

Квинт достал кожаные перчатки из кармана куртки и надел их, а затем одним лишь жестом руки сказал своей «напарнице»: «Прошу, проходите вперед». Но Ланиакее стало плохо от увиденного, она отвернулась в сторону, и содержимое ее желудка вывалилось на мокрый асфальт.

– Как хочешь, – спокойно произнес Квинт. – Пропускаешь самое интересное, – и он приоткрыл половинки платья.

– Ночь Брахмы настала, – прочитал мужчина. – Похоже, Бхаута все-таки сделал свой ход.

Ланиакея откашлялась и взглянула на труп девочки еще раз.

– Вряд ли, – сказала она.

– Тогда кто, детектив?

Девушка подошла к телу, осмотрела его, сделала несколько снимков через приложение «Вики.Камера» в AR-интерфейсе и попросила Квинта перевернуть труп. Он послушался. В груди девочки зияло пять колюще-режущих ран. Картина не для слабонервных.

Пока Ланиакею рвало, мужчина в белом шарфе отнес холодное тело девочки на тротуар, чтобы никто случайно не раздавил его.

Кровавая лужа на дороге медленно размывалась дождем.

– Это убийство, – сказала детектив Харт, вытирая рот рукавом плаща. – Бхаута говорил, что будет красть знания, чтобы довести людей до отчаяния. Я думаю, он имел в виду череду самоубийств и не менее самоубийственных столкновений в порыве отчаяния. Вряд ли девочка пырнула себя ножом пять раз из-за того, что у нее не было денег на бота NX или бионические кеды, и еще менее вероятно, что кто-то от отчаяния зарезал ее. Я не думаю, что Бхаута причастен к этому. Видимо, прикрывшись вором знаний, кто-то хотел совершить убийство.

– Самоубийства, говоришь?

– Да, это естественно, люди желают умереть, когда теряют средства для существования.

– Череда таких смертей как раз началась недели две назад.

– Это так, но если Бхаута связан с моим расследованием, то это значит, что он действительно крадет знания, что невозможно. Или он каким-то другим образом подталкивает людей к смерти. Я не исключаю этого, но как бы там ни было, смерть этой девочки едва ли связана с вором знаний и моим расследованием.

Квинт ударил трижды в ладоши и сказал:

– Браво, детектив! Убедила. Можешь не ставить четвертый крестик на бардачке машины. А стоп… у тебя же ее нет.

Девушка уставилась на мужчину и покачала головой.

– Какой же ты жалкий, – ответила она. – Нравится потешаться над людьми? Неужели тебе все равно? Этой девочке не больше тринадцати, у нее могло быть светлое будущее!

Квинт развел руками и улыбнулся.

– Двенадцати, детектив, – поправил он Ланиакею. – Через пару лет родители выгнали бы ее на улицу. Но, к счастью, к тому времени ее грудь бы немного выросла. Нет лучшего момента, чтобы начать торговать своим телом, как виртуально, так и реально, хотя, справедливости ради, есть в этом городе любители и на малолетний товар. И не только живой.

Ланиакею аж передернуло от слов «напарника».

– Потом она бы подсела на наркотики и через четыре года, при хорошем раскладе, скончалась бы от передозировки, – продолжил мужчина. – Но если бы она выжила, то совсем наверняка попыталась бы вырваться из тьмы этого города – например, открыла бы свое дело, чтобы больше не терпеть унижения и побои. И жизнь бы начала налаживаться. Но! Ведь всегда есть «но» или «однако». Но однажды она бы захотела иметь ребенка. И поверь, детектив, она бы его получила, когда в один прекрасный вечер какой-нибудь Винс Труман изнасиловал бы ее и избил до полусмерти. Романтично, не правда ли? Мы в Корпорисе называем это реальностью, хотя твоя формулировка про светлое будущее мне нравится больше.

– Как можно быть настолько бессердечным? – спросила девушка, отведя взгляд от Квинта. – Неужели для того чтобы в тебе появилась хоть капля сочувствия, должен умереть кто-то, кого ты знаешь?

Мужчина усмехнулся.

– Мэри Сандерс, 12 лет, день рождения 15 марта, училась в средней школе имени Пола Джеферсона. Родители алкоголики, друзей почти не было. Любила рисовать, мечтала стать художником, когда вырастет, но… она не выросла, детектив.

– Ты… ты… – Ланиакея не могла подобрать слово.

– Чудовище? – спросил Квинт.

– Да, ты просто чудовище!

Мужчина вновь развел руками.

– Разве? Может быть, я был ей как старший брат, в котором она так нуждалась. И в этот вечер, когда ее вновь избили родители и ей ничего не оставалось, как сбежать из дома, я не смог за ней присмотреть.