Не дорога ведёт нас

– Да не может быть! – с нотками удивления проговорила Ланиакея.

– Не вру, лично замерил. Мне пришлось применить силу, – Рикс вновь напряг бицепс, а затем подмигнул, но за солнцезащитными очками этого было не увидеть. – Я постучал в дверь, но никто не слышал, потом я позвонил – никакой реакции.

– Ой-ой-ой… и что же вы сделали потом, Рикс? – спросил Макс, дожевывая уже третий пикуб со вкусом пончиков.

Рикс снисходительно посмотрел на коллегу и провел рукой по своей козлиной бородке, а потом сказал:

– Я потребовал разрешение на взлом у диспетчера.

– Вот это да! – Патриция Кэлум, сидевшая рядом, ослепительно улыбнулась. – Да вы как Джон Маклейн!

Рикс задрал голову и посмотрел в сторону. Затем коснулся козырька бейсболки и бархатным голосом произнес:

– Ну, может быть, самую малость.

Патриция просто таяла на глазах, как девочка-подросток перед рок-звездой. Если бы это был мультфильм, то в ее голубых глазах появились бы сердечки.

– А потом я сказал свою коронную фразу…

И тут Макс внезапно чихнул, от чего слова Рикса прозвучали двусмысленно.

– Ща всеку!

Это была самая дерзкая фраза на низком слоге, которую детектив Фортис использовал в своей речи. И, пожалуй, единственная. Он почерпнул ее, как ни странно, от своей мамы.

– Затем я взломал дверь и попросил местных убавить громкость, – продолжил Рикс. – Штраф в 2000 викоинов их научит слушать музыку потише, но, боюсь, с их плохим вкусом уже ничего не поделать.

Мужчина драматически вздохнул, и коллеги зааплодировали. Это значило, что его дело оказалось самым интересным в этот день.

– А я… ой-ой-ой, – Макс чихнул. – Старушку через дорогу перевел. И упал на зебре, ушиб колено, пришлось скорую вызывать. Ой-ой-ой, и скажется же это на моем показатели профессии.

– Не вешайте нос, Макс, я-то вообще бесцельно кружила по Лазурному локусу, пока не приехала на обед, – проговорила Патриция. – А что у вас, Ланиакея?

– Сбежала лиса или фенек, да без разницы, – сказала Ланиакея.

– Ой-ой-ой, – проговорил Макс и прикрыл рот с носом рукой. – У меня аллергия на шерсть. Чувствую, как астма обостряется.

Мужчина достал ингалятор из кармана кителя и брызнул в рот.

– Простите, Макс, совсем забыла отряхнуть одежду, я с самого утра ношусь за этим лисенком, – девушка отбросила рукой прядь волос со лба и указала на царапину. – Вот, даже пострадала.

Когда Макс увидел запекшуюся кровь, его лицо побледнело.

– Эй, вы в порядке, Макс? – спросил Рикс.

– Ой-ой-ой, не могу смотреть на кровь, – шепотом проговорил Макс и закрыл лицо руками. – Мне сразу становится не по себе.

Он еще раз воспользовался ингалятором.

– Все-все, убираю, я и не знала, что у вас гемофобия4, – синие волосы упали на лоб Ланиакеи и скрыли царапину. – Вы же постоянно смотрите ужастики и кровавое аниме, мне казалось, у вас иммунитет. Простите, Макс, вот, выпейте кофейный потум, должно полегчать.

– В фильмах все понарошку, но в жизни… ой-ой-ой, и думать не хочу, – мужчина взял стакан с напитком и отпил немного.

– Так вы его нашли? – перебила Патриция.

– Нет, фенек сбежал, – Ланиакея вздохнула. – Не знаю, где его искать. Смарткар сейчас исследует Пурпурный локус.

– Это же зона Фауста, что ж он не разобрался, наш, хм… настоящий детектив? – спросил Рикс.

– У него было задание.

– Пф… не люблю его. Он какой-то странный.

– Хах, да вы всех, кто сравним с вами по силе, не любите, – улыбнулась Ланиакея и хлопнула коллегу по плечу.

– Вот еще, в последнем тренировочном бою я победил его.

– А в трех предыдущих – он вас.

– Точно-точно, – подтвердил Макс. – Помню тот хук Фауста, такой мощный, что у вас капа выпала изо рта.

Рикс посмотрел куда-то в сторону, скривив лицо от горькой правды. В его голове мелькнула мысль о том, чтобы поскорее вернуться домой и посмотреть сразу несколько корпорианских кулинарных передач, которые он так любил.

Тем временем Ланиакея открыла AR-интерфейс, сделала несколько мысленных кликов и уставилась на меню кафе. Выбор был большой, но она взяла кофейный потум и несколько пикубов со вкусом пасты Карбонара.

«Стоимость заказа: 860 викоинов, – сказала Вики. – Пожалуйста, подтвердите передачу знаний».

В появившемся окне отображались все викоины Ланиакеи – перечень понятой информации, получившей статус денежных единиц после проверки нейросетью. Они были разложены по важности, что облегчало выбор. У каждого человека этот порядок различался и зависел от рода деятельности и стремлений. Научные дисциплины выглядели как иконки с соответствующими изображениями, которые были разделены на множество частичек – как пазл, где каждый кусочек является единицей знаний или викоином.

Ланиакея указала на «Краеведение», и 860 кусочков понятой информации исчезли из ее головы, переместившись в ячейку кафе «Восьмидесятые» в «Вики.Банке».

– Да ладно вам, – сказала Патриция. – Будьте полегче со своим четвертым бьющим.

– Он выдержит, Патриция, вы же знаете, он и не такие удары принимал, – ответила Ланиакея. – Помню, в прошлом году на играх городов Райн Ройс бросал мяч со скоростью сто шестьдесят километров в час, и кто смог ему противостоять? Кто заработал три хоумрана? Кто неоднократно отправлял меня в дом?

Рикс воспрянул духом и как бы нехотя сказал:

– Мне просто повезло.

Ланиакея легонько ударила его по плечу.

– Да вы – сама скромность.

– Эй-эй, не забывайте, кто стал лучшим шорт-стопом сезона, – вмешалась Патриция. – И кстати, сегодняшняя тренировка начнется на полчаса позже. Не забудьте.

– Выпьем за будущие победы, – сказал Рикс и все его поддержали. Стаканы с кофейным потумом поднялись над стойкой, а затем прозвучал стеклянный звон.

* * *

После обеда я встретила Фала и Беллу – своих школьных друзей. Она была вся в белом, как златовласая принцесса, которая каждый день отмечает свадьбу, а он – в черном классическом костюме, как… не знаю, как властелин подземелья? Они были вместе. Я имею в виду как пара, возлюбленные или как это сейчас называется? Согласно показателю совместимости у них были хорошие шансы на продолжительные отношения.

Говорят, что «предсказания» искусственного интеллекта убивают романтику, но история показывает, что браки, заключенные по так называемой любви, в половине случаев распадались через один-два года. Математически любовь не очень перспективна. Горит ярко, но недолго. Вики намного лучше справляется с подбором партнера, чем люди. Не все соглашаются с ней, но только в молодости, когда гормоны играют и кажется, что мир у твоих ног, а любви покорны все преграды. С возрастом понимаешь, что это совсем не так.

Мне бы хотелось сказать: «Эй, да плевать на математику, слушай свое сердце», но… математика как путеводитель по жизни подводит гораздо реже, чем сердце.

* * *

«Куда же ты меня ведешь?» – Ланиакея медленно шагала по тротуару с красной разметкой. Ее ноги потяжелели после погони, а дыхание участилось. «Дальше тупик, Аттрактор».

Фенек остановился возле стены Кибела, которая окружала Сомнию, отделяя город от Корпориса. С высоты птичьего полета Рея напоминала поле для игры в дартс или, если подумать, ее можно было сравнить с русской матрешкой.

– Иди ко мне, Аттрактор, пора домой в созвездие Наугольник, – Ланиакея осторожно приближалась к лисенку. – Я тебя не укушу. Давай ко мне, маленький. Тебе все равно некуда бежать.

Девушка сделала два резких шага вперед и бросилась на фенека в попытке ухватить его руками, но потерпела неудачу и рухнула на землю. Животное быстро прошмыгнуло в небольшую щель у основания стены. Ланиакее ничего не оставалось, как смотреть на лисенка через отверстие, ведущее в Корпорис. Словно издеваясь, Аттрактор подал голос, а затем скрылся.

– Ты победил, – девушка тяжело вздохнула. – По Корпорису я гоняться за тобой точно не буду. Давай. Порть мне карьеру, неразумное животное.

Детектив Харт перевернулась на спину и взглянула вверх на купол, который защищал город. На искусственном небе светило солнце и плыло одинокое облако. Если бы она обратила внимание на часы, а впрочем, было бы уже поздно. Когда минутная стрелка сместилась на одно деление вперед, пошел сильный дождь.

– Сегодня везение – мое второе имя, сэр Теренс, – проговорила девушка, и капли воды обрушились на нее. – А первое, кстати, Не.

Ланиакея медленно поднялась и зашагала в сторону смарткара. Бежать от дождя не было смысла, но гораздо важнее, на это не было сил.

«Вы хотели чего-то необычного, Ланиакея? – подумала девушка. — Получите. Все бегут из Корпориса. И то, если могут. Но не этот фенек, его совсем не пугают жуткие преступления и крысы размером с антилопу».

– Ну и сиди там!

Ветер перемен

Черные капли дождя омывали мертвую землю холма, на котором стоял большой маяк, выложенный из белого камня. Его свет давно погас, а море, окружавшее строение, превратилось в блеклую пустошь.

– Пап, а куда он смотрит? – спросила девочка с разноцветными глазами.

– За грань, милая, – ответил ее отец.

Лицо мужчины было неразборчивым, словно бы он носил маску.

– Пап, мам, а почему вы не мокнете под дождем? – спросила девочка.

– Потому что мы мертвы, милая, – ответила ее мать.

– Я не понимаю, вы ведь здесь.

Как по щелчку пальцев искусного фокусника, мужчина и женщина внезапно растворились в воздухе, оставив девочку совсем одну. Она испугалась и завертела головой во все стороны, но нигде не увидела родителей.

Серая земля вокруг маяка начала крошиться, ее обломки падали в бездну. Девочка встала с упавшего дерева, на котором сидела вместе с родителями, и побежала ко входу в маяк. За дверью ее ждала винтовая лестница и надежда, что там, на самом верху, ей удастся найти свою семью. Но там никого не было. Только старая пыльная лампа.

Мгновением позже весь мир поглотила тьма.

Ланиакея проснулась.

* * *

Мои родители погибли в автокатастрофе, когда мне было пять. Так говорил дед. Он почти не рассказывал о них, а мне хотелось знать как можно больше. Отчасти поэтому я поступила в Академию Корпуса Безопасности, когда мы перебрались в Сомнию. Другой причиной было желание стать своей в этом городе. Мне казалось, что когда я получу жетон детектива, то все вдруг начнут смотреть на меня иначе, но не стали. Я просто превратилась в местную чудачку, которая хочет доказать, что Вики не всегда бывает права.

Когда я поступила на службу, в моем распоряжении оказалась база данных граждан Сомнии, но в списке не было моих родителей. Логично, учитывая, что они умерли в Корпорисе и никогда не жили в Сомнии. Но попытаться стоило, ведь дед точно что-то не договаривал.

Иногда мне казалось, что они никогда не существовали. Я не помнила их, не помнила и свою жизнь в Корпорисе. В голове мелькала лишь серая мертвая земля и больше ничего. И только этот жуткий сон регулярно напоминал о маме с папой.

Я пробовала искать маяк в Сомнии, но не нашла. Интуиция подсказывала мне, что он за стеной, а здравый смысл вопил: «Даже не думай».

* * *

«Ответить на вызов, мисс Харт? – спросила Вики. – Звонит шеф Корпуса Безопасности Чарльз Люпус».

– Да, – сонно проговорила Ланиакея.

Девушка поднялась с кровати, села на край и уставилась в пол.

«Похоже, я отключилась, – подумала Ланиакея. – Надо ответить и быстро ехать на тренировку».

Часы показывали 17:45. А это значило, что кошмарный день еще не закончился.

– Здравствуйте, шеф Люпус, – сказала девушка.

– Здравствуйте, детектив Харт, жду вас через полчаса в академии КБС, – ответил начальник.

– Скоро буду.

– Конец связи.

Планы изменились.

* * *

Академия Корпуса Безопасности Сомнии располагалась в Черном локусе. В отличие от других районов этот был закрыт для посторонних. В комплексе проводились занятия для детективов и кадетов – физическая и умственная подготовка. Многое из того, что заложено в программу обучения, не использовалось в Сомнии в силу низкого процента преступности в городе. Однако Корпус Безопасности время от времени направлял своих сотрудников в Корпорис для стажировки, где их навыки оказывались очень полезными.

В помещении для брифинга горел тусклый свет. Ланиакея, подобно школьнице с одноклассниками, стояла в одну линию вместе с Риксом Фортисом, Фаустом Вульпесом, Делией Лапис и Витом Амикумом. Не все из них относились к ней хорошо, но при шефе они бы этого никогда не показали. Презрение и лицемерие – лучшие друзья.

Несколько минут Чарльз Люпус безразлично смотрел на подчиненных, облокотившись на трость. Это был шестидесятилетний мужчина с сединой в волосах, которую частично скрывала фуражка.

Больше в комнате никого не было.

– Вы лучшие детективы Корпуса, – вдруг сказал начальник без какого-либо выражения. – Ваши показатели профессии выше, чем у остальных. Поэтому я спрашиваю у вас: вы знаете, зачем я позвал вас сюда?

– Никак нет! – громко ответил Вит.

– Детектив Амикум, покиньте помещение.

Вит даже не посмотрел на коллег, чтобы попытаться найти поддержку, лишь с досадой провел рукой по своей лысой голове и направился прочь из комнаты, строго исполняя приказ.

– Есть еще предположения? – начальник время от времени почесывал свою аккуратно выстриженную бороду. – Вы же детективы, интуиция – ваш лучший друг.

– Судя по времени и месту, вы хотите объявить, кто из нас стал лучшим детективом в этом году, – уверенно сказала Делия. – С высокой долей вероятности речь также пойдет о повышении. А то, что происходит сейчас, не что иное, как последнее испытание. Таким образом, тот, кто быстрее всех сообразит, зачем вы нас вызвали сюда, победил. Хотя это не игра.

– Верно, – сказал Чарльз Люпус без какого-либо энтузиазма. – Это испытание. Только приз другой. Детектив Лапис, покиньте помещение.

Делия нахмурилась и что-то буркнула себе под нос, затем бросила взгляд, нет, не на начальника, а на Ланиакею – свою заклятую соперницу. В ее глазах читалось: «В следующий раз я обойду вас».

Когда детектив Лапис покинула комнату, начальник Корпуса Безопасности продолжил:

– Есть еще варианты? Не стесняемся.

Ланиакея, Рикс и Фауст молчали, как нашкодившие дети.

– Я не слышу, детективы? Или вы зря проходили подготовку? Ваши варианты, пожалуйста, – на слове «пожалуйста» шеф Люпус сделал акцент.

Ланиакея вдруг вспомнила о лисе, которая сбежала за стену.

– Вы хотите дать кому-то из нас задание в Корпорисе, – сказала она.

– Совершенно верно, детектив Харт, – начальник указал тростью на девушку. – Не кому-то, а вам.

Ланиакея слегка растерялась, а потом развела руки в стороны.

– При всем уважении, шеф, но я думаю, что найти лису могут и местные полицейские. Не так уж они плохи.

– Какую еще лису?

– Ту, что я упустила, сэр. Она пробралась на территорию Корпориса. Я об этом докладывала.

– Ах, и вы подумали, что из-за этого я собрал вас всех здесь?

– Да.

Детектив Рикс Фортис вдруг засиял, его довольное лицо говорило, что шанс проявить себя за стеной еще не упущен.

– Шеф, получается, детектив Харт ошиблась и должна выйти из комнаты.

Мужчина бросил взгляд на девушку и прошептал:

– Ничего личного, Ланиакея.

В отличие от Ланиакеи и Рикса, Фауст Вульпес носил второй тип формы – белая рубашка, черные брюки и плащ того же цвета, который предназначался для легкой работы за пределами города. Это была не единственная его странность, но начальство не имело ничего против такого способа самовыражения, пока он выполнял свою работу.

Фауст коснулся шрама на своем подбородке, отвел взгляд в сторону и сказал:

– И видит он в любом из ближних ложь, поскольку ближний на него похож!

Наступила тишина.

– Что? – спросил шеф Люпус.

Фауст посмотрел на начальника и спокойно проговорил, даже слегка снисходительно:

– В отличие от уважаемых коллег я всю жизнь готовился к этому заданию. Едва ли вы пошлете дилетантов в пекло.

Если бы не солнцезащитные очки, то можно было заметить, как в глазах Рикса вспыхнул огонь.

– Ща всеку! – сорвался он.

Но Фауст был не против поиграть мускулами.

– Кто, злом владея, зла не причинит…

И тут прозвучал громкий стук – Чарльз Люпус ударил тростью по полу.

– Отставить! – сказал он. – Помолчите, вы – оба. Детектив Харт была ближе всех к правде, пускай причиной этому и послужил случайный инцидент с лисой.

Рикс хотел было возразить, но начальник нарушил тишину раньше.

– Детектив Харт, останьтесь на брифинг, остальные – покиньте территорию Академии.

Мужчины нехотя вышли из комнаты, ошибочно полагая, что им не повезло. Рикс толкнул рукой Фауста и повторил свою коронную фразу, тот лишь поэтически огрызнулся на недоступном для соперника языке. Так они и собачились, пока не дошли до смарткаров.

Начальник смотрел на Ланиакею так, словно ожидал чего-то от нее, но ничего не происходило.

– В чем заключается задание? – наконец спросила девушка.

На белой стене появилась проекция.

– В Корпорисе произошла серия загадочных смертей. Местные не могут разобраться в этом деле. Жертвы вели себя странно, – шеф указал на одно из высветившихся досье. – Например, Декард Шепард спрыгнул с крыши.

– Разве самоубийства редки в Корпорисе, шеф? – Ланиакея вопросительно подняла бровь.

– Нет, но, как правило, есть причина и следствие. Мистер Шепард не оставил предсмертной записки, ни с кем не говорил о возможном поступке и даже завещание не написал. У него не было психических отклонений. Более того, днем ранее он выиграл в лотерею немалую сумму викоинов. Этих знаний, конечно, не хватило бы, чтобы перебраться в Сомнию, но свое финансовое положение он явно поправил. Стоило бы радоваться, но он сбросился с крыши.

– В этом нет смысла.

– Вот и я так подумал. Местная полиция объявила, что это было самоубийство. И все бы ничего, если бы через пару дней не случился похожий случай, а за ним еще один. Не все из жертв убивали себя, некоторые просто шли на смерть, ввязываясь в драки с местными гангстерами.

– Может быть, просто от отчаяния? Это тоже не редкость для Корпориса.

– Кто знает. Если так, то вы там надолго не задержитесь.

– Дело хоть и странное, но при чем здесь мы?

– В Корпорисе не хватает сил, чтобы за всем уследить. Их полиция несколько отличается от нашего Корпуса Безопасности, вы это поймете, когда окажетесь там. И, скажем так, вам ведь известно, что средний уровень знаний в Корпорисе заметно ниже, чем в Сомнии, и уж тем более – чем в Анимо?

– Да, разумеется.

– Это ответ на ваш вопрос, детектив: «При чем здесь мы?»

Девушка задумалась и посмотрела внимательно на проекцию.

– Когда? – спросила она.

– Прямо сейчас – ответил шеф Люпус. – Медлить нельзя.

Ланиакея не смогла скрыть удивление.

– Есть возражения?

– Нет, шеф.

– Пройдите в раздевалку, детектив Харт, вам понадобится что-то понадежнее формы КБС первого типа.

– Хорошо.

Не успела Ланиакея зашагать в сторону выхода, как услышала самое странное напутствие в своей жизни:

– Никто не возвращается из Корпориса прежним, никто.

Девушка на миг задержалась, но ничего не ответила, а потом продолжила движение к двери. Она была уверена в себе и своих силах, как и все те, кто отправлялся в Корпорис до нее и не возвращался домой.

* * *

Лана, а если бы ты знала, что тебе предстоит пережить, то отправилась бы в Корпорис? Такой вопрос иногда вертелся в моей голове, и ответ был всегда один. Да, без колебаний, без сожалений. Там – в Академии – мне казалось, что я готова ко всему. Но я ошибалась.

* * *

В раздевалке никого не было, только мертвая тишина. Ланиакея прошла вдоль шкафчиков до самой стены, где лежала аккуратно уложенная форма третьего типа: белая рубашка, черные брюки, ботинки с высокими берцами, бронежилет и черный тренчкот.

– Похоже, там не так радужно и тепло, как у нас, – сказала девушка себе под нос, а потом расстегнула китель и села на лавочку. Она слышала только свое дыхание и бесконечный поток мыслей.

«Игры кончились. Вас ждет настоящее задание, Ланиакея».

Девушка сняла китель, рубашку, а затем расшнуровала обувь.

«Я много слышала о Корпорисе, и ничего хорошего среди сотен заметок в СМИ о нем не было».

Некоторое время она бесцельно сидела на лавочке в одном нижнем белье, морально готовясь к заданию всей своей жизни.

«Меня всегда что-то вело в город кошмаров, мое происхождение, мои сны, желание найти ответы, мысли, фенек, а теперь вот и это случайное задание».

– Хах, даже судьба, – усмехнулась Ланиакея. – Ведь вместо меня могли послать кого-то другого.

Надев форму, девушка похлопала рукой по бронежилету.

– Надеюсь, ты мне не понадобишься, – сказала она.

А потом Ланиакея встала со скамейки, взяла плащ и зашагала к выходу. На секунду она задержалась возле зеркала.

– А я неплохо выгляжу, – девушка улыбнулась и собрала волосы в хвост. – Прощай прическа за 2000 викоинов.

С тех пор она улыбалась гораздо реже.

Отрадней камнем быть

Каденция. Часть II

Она сказала «привет» и легким движением руки помахала мне в последний раз. Ее улыбка была настоящей, но в глазах читалось что-то недоступное стороннему наблюдателю – партитура симфонии смерти. Никогда не знаешь наверняка, она ли это, потому что ноты произведения каждый раз меняются.

Неожиданно закапал дождь, и она быстро подбежала ко мне, как маленькая девочка к своему кумиру. В каком-то смысле это было правдой. Я лишь улыбнулся ей и открыл дверь электрокара, пригласив ее, сам того не зная, в кровавое путешествие по дорогам Корпориса.

Карнавал порока

Служебный смарткар Bestia покинул утопию в лучах красивого заката на искусственном небе. Как в сказке. А за стеной Ланиакею ждали вечерний мрак, дождь, омывающий мертвую землю, и черная дорога с едва заметной разметкой. Где-то там, вдали, кипела жизнь, но здесь – на пути – словно бы все сгорело дотла.

До Корпориса оставалось еще несколько километров.

– Так вот какое ты – настоящее небо, – сказала девушка.

Часы показывали 19:03, когда Ланиакее пришло сообщение от подруги.

«Эй, Ланиакея, где же вы? Мы заждались», – написала Акилина Фульгур.

«Точно, я же обещала приехать», – подумала Ланиакея. «Мне жаль, Акилина, но сегодня не получится».

– Вики, соедини меня с Акилиной Фульгур, – сказала девушка.

Автомобиль продолжил движение на автопилоте, разбрызгивая лужи. Видимость была низкая, но, кажется, по этой дороге не часто ездили.

– Привет, Акилина, извините, я сейчас в Корпорисе, не смогу приехать.

– Привет, Ла… – не договорила Акилина. – Где вы?! В Корпорисе?! Что вы там забыли? Это же проклятое место! Единственное, что там может быть интересно, – это их вино. Всегда хотела попробовать.

– Не пугайтесь так, все в порядке. Мне дали задание, я не могла отказаться.

– Но почему?

– Ну, знаете, долг, честь, служить и защищать – все эти наши детективские штучки.

– Ясно, и как вам Корпорис?

– Мокро и серо… мокро и серо, – с грустью сказала Ланиакея.

За плотной стеной дождя начали виднеться очертания города – яркие неоновые огни, лазерные афиши и гигантские голограммы.

– Это опасное задание? – спросила Акилина.

– Я не могу сказать, – ответила Ланиакея. – Но не беспокойтесь, все будет хорошо, я вернусь, и мы посидим вместе, выпьем… я прихвачу бутылочку настоящего вина, и обсудим все, как в старые добрые.

– О! это будет чудесно, жду не дождусь. И не только вина. А то без вас на вечеринке как-то совсем скучно.

– Эй, я же не клоун, – улыбнулась Ланиакея.

– Да, но Фал и Белла играют в скрэббл, а вы знаете, что меня в сон клонит от этой игры. Но хуже того, они общаются на миноритарных языках, и я их не понимаю совсем, а Винсент и Валериан смеются из-за этого!

– Хах. Ладно, я уже почти на месте. Конец связи.

– Берегите себя. Конец связи.

* * *

Я совру, если скажу, что у меня было плохое предчувствие. Когда живешь в Сомнии, то все, что касается Корпориса, кажется ненастоящим, а в ненастоящих представлениях и ты сам ненастоящий, поэтому можешь быть героем, который скажет: «Йиппи-кай-эй, ублюдки» и всех победит.

Я много думала о том, что буду делать, если… Доходило до абсурда, я беспокоилась, как люди примут меня, что скажут, что подумают. Ирония заключалась в том, что корпорианцам было плевать на мои корни. Они считали меня сомнийкой. Но разница все же была, в Сомнии отношение оправдывалось статистически, исходя из поступков приезжих и прочей математики. В Корпорисе все было проще, их бесил мой социальный статус, мое благополучие и, хуже всего, мои глаза.