На самом Дальнем Западе

Доктор был озадачен таким капризом подруги: то заставляет его тайно пробираться к ней в дом, а то вот такое при людное предложение. Гилмор прикинул во сколько обойдётся поездка. Сумма получалась равная, как минимум, его трёхмесячному заработку. Однако экономить на любимой тоже не признак благородства… «Ладно, после подтяну потуже пояс.» -решил док.

– Так когда же поедем?.. —Флойд переминался с ноги на ногу.

– Я ещё не надумала. —ласково произнесла Сара, беря Гилмора под руку.– Потом скажу.

– — —

(ремарка) Полагаю, следует хоть не много пояснить читателям о чувствах Сары к провинциальному эскулапу: Женщины сложные люди (эмоциональные создания); сегодня она тебя любит и жить не может без тебя… Но нет гарантии, что так будет завтра, тем более через неделю… Определённо, Флойд Гилмор нравился иудейской красавице (или почти красавице) … В отличие от доктора, учительница знала – Флойд её любит; не сомневалась, что он готов на ней жениться… Но Сару не редко огорчали, иногда просто раздражали, лидерские замашки Гилмора… Правда, надо признать – наша почти красавица, частенько, скучала по своему любовнику… Остаётся добавить, Сара на всю жизнь сохранила стихотворение Флойда, посвящённое ей:.

Ветер хлещет в лицо

И рвёт мою грудь.

Я стараюсь вздохнуть,

Но мне не вздохнуть.

Встань за спину.

Тебя я от ветра закрою.

Будь со мною ВСЕГДА?!

ВСЕГДА будь со мною?!

___________________________________

*Фриско – (сокращение) город Сан-Франциско, столица штата Калифорния.

…………………………………………………………………

(публикация из газеты «Техомская Оса» / июль 186* г.)

Размышления о Милл-Криках**

Да, мы граждане округа Техома живём при вялотекущей войне! Наши соседи индейцы, а прежде хозяева земли на которой мы сейчас проживаем и строим свой бизнес стараются сохранить независимость и просто уцелеть. Если слегка задуматься, индейцев Милл-Крик даже жалко – остатки племени загнали в верховья гор и методически истребляют.

Согласен, защищаясь туземцы, за последние четыре года, убили около тридцати наших соотечественников (за это же время аборигенов округа истребили много больше сотни). Из-за нехватки пищи, краснокожие время от времени, воруют наш скот. Конечно нам подобное не нравится. А кого-то, скажем прямо, сие пугает: ладно бы пропадали коровы и овцы, но ведь и люди гибнут… Слава Богу, наша домашняя война не такая кровавая как отгремевшая несколько лет назад в Южном Орегоне так называемая «Война Роуг-Ривер». Тамошние аборигены, не отличающиеся от здешних образом существования и социальной организацией (проще, такие же безлошадные, полуголые дикари), за шесть лет конфликта уничтожили более тысячи граждан Соединённых Американских Штатов; сожгли и разграбили десятки ферм; украли и съели сотни голов домашнего скота. Конечно же племена Южного Орегона покорили, загнав уцелевших в резервации, где те старательно вымирают… Но похоже нашим Милл-Крикам не светит даже резервация – самопровозглашённый защитник округа Рональд Андерсонг года за 2—3 просто их всех перебьёт. И мы, как бы, с этим решением индейского вопроса согласны… Ведь с одной стороны Андерсонг и его люди действительно нас защищает и оберегает наше имущество. Но с другой стороны, Господа, это же дикость! На Востоке страны президент Линкольн воюет за освобождение от рабства негров, а у нас истребляют коренных американцев…

Власти округа усиленно этого не замечают, власти штата Калифорния тем более. Интересная ситуация…

…Клуб «Демократы Вайне» решил на прямую обратиться к капитану Андерсонгу:

– Мистер Рональд Андерсонг, не нужно устраивать кровавую баню Милл-Крикам?!?Проявите милосердие, снисходительность и благородство, не истребляйте наивных дикарей?!.. Хотя бы детей, женщин и стариков возьмите в плен и поместите в резервацию (благо их хватает на территории штата). Достаточно уже крови! Вы слышите нас, капитан бдительных?!!

Ян Сенкевич, председатель клуба. «Демократы Вайне»

_______________________________________

*Реконструкция исторических событий дело не из лёгких. Специально опускаю последнюю цифру даты, так как в разных документальных источниках даты, относящиеся к освещаемым событиям, разнятся, не редко на один, два года. **Статьи Я. Сенкевича просто расположены в хронологической последовательности и по возможности равномерно распределены по тексту романа. И ещё, в те годы призывов в защиту индейцев в газетах США было крайне мало, но они были: на пример, приблизительно в тоже время, в газете городка Юнион (сегодня Арката, северная Калифорния) некто Брет Гард (ныне классик американской литературы) выступил с резким осуждением истребления америдов.

………………………………………………………………………

ОХОТА В ГОРАХ (продолжение)

1

Солнце скрылось за облаками, в лесу потемнело. Андерсонг почувствовал на шее щекочущее прикосновение травинки, лежать расхотелось. Капитан сел, стал сворачивать сигарету.

– Поохотились, называется. – Поль Мая подбросил в костёр сухую ветку.– Эти диггеры не такие уж и дураки. Как они от нас ушли, словно растворились в воздухе.

– Ну, и чёрт с ними! —зло огрызнулся Рон, сплюнув в костёр.

– …Что предъявим Мичелам; один скальп? —Поль вопросительно уставился на предводителя.– В долине нас засмеют с такой добычей.

– А кто тебе сказал, что дело закончилось?

– Не понял? —Поль Мая потёр под носом.– Нас только двое. Если вернёмся на земли яхов, спокойно из охотников можем превратиться в дичь.

– А кто говорит возвращаться? —Андерсонг выпустил табачную струйку дыма и снова сплюнул в костёр.

– Тогда я совсем не пойму? —Поль растерянно заморгал глазами.

– Мы возле Чико-Крик. Здесь поблизости деревня майду. Сдаётся мне – яхи укрылись у них.

– Вот ты сказанул; те краснокожие остались в горах. А майду мирное племя. Они на наших фермах работают. Хе-е, эти индейцы никогда и не воевали с белыми.

– Воевали, не воевали – я не знаю. Говорю, милл-крики укрылись у них. Следы туда ведут… Или тебе денег не нужно? —Рональд Андерсонг пристально смотрит на собеседника, один его ус приподнялся в лёгкой усмешке.

Поль Мая продолжал хлопать глазами соображая. Почесал затылок, снова потёр под носом:

– А.. Понял!.. Мы перестреляем майду и денежки будут наши. —Поль осклабился.– Ну, ты голова, Рон!

Рядом прокричал козодой. Где-то далеко пела какая-то птица. Ясная, чистая трель эхом отдавалась в тишине.

2

Утро случилось неспокойным. Высокие облака то и дело набегали на солнце. Сначала виджилянты шли молча. Скрипит под ногами песок. О чем-то переговариваются листья.

– Рон, в той деревне туземцев человек сто будет. —прервал молчание Поль.

– Дальше?..

– Как бы они того… -Поль Мая неопределенно затряс затылком.

– Женщины и старики, что ли?

– Ну, не скажи. Там и мужиков человек двадцать наберётся.

– Эти, в основном, на заработках или на охоте… Короче, не конюч.

– Х-ах… -тяжело вздохнул Поль.– Наверное дождь будет.

3

Из глубины леса доносилось настойчивое уханье кукушки*.

– Точно, дождь будет. —подал голос Поль Мая.– Вон «дождливая ворона» подтверждает.

– Не сахарные, не растаем. —уронил Андерсонг.

Летняя гроза приближалась, вырастая с юго-запада неторопливым волшебством. Сине-чёрные тучи становились всё гуще и гуще. Дышалось легко.

Недалеко от тропы, что вела к селению майду, бдительные встретили трёх золотоискателей. Ничего не найдя в горах, озлобленные старатели направлялись в городок Киферридж.

– Ребята, мы преследуем воинственных яхов. По-моему красномазые ублюдки укрылись у майду. Пошли с нами. Поможете наказать бандюг. – предложил золотоискателям-неудачникам Рон Андерсонг, приветливо улыбаясь.

– А, что они натворили? —откликнулся вожак троицы.

– Ухлопали ковбоя у Мичелов, увели у них несколько телят. И у нас троих убили, одного ранили. —влез с пояснениями Поль Мая.

– Вот суки! —возмутился коренастый старатель.

– Да, обнаглели краснозадые. —Рон изобразил переживание.– Проучим гнид?!

– И ещё как, капитан Андерсонг.

Троица золотоискателей, больше похожих на бездельников и бродяг, присоединилась к неутомимым охотникам на индейцев.

Издали доносился глухой рокот грома. Порыв ветра потревожил листья, сухо зашелестевшие. Кузнечики, беспрерывно стрекотавшие среди трав и деревьев, запели ещё громче.

4

Индейскую деревню быстро окружили. Первым человеком попавшим на ружейный прицел оказался мексиканец. Рон прекрасно видел это, и тем не менее коренастый золотоискатель выстрелил. Мексиканец побежал, но вторая пуля настигла его. Деревня в миг переполошилась. Индейцы в ужасе бросились в рассыпную.

Гром выстрелов и гром небесный. Вспышки ружейного огня и сверкание молний. Женщины, дети, старики валятся срезанные пулями и расползаются стараясь спастись. Ужас и страх охватил людей со смуглой кожей. Из крайней хижины выскочил мужчина с большим мощным луком. Он трижды стреляет в нападающих и тут же грохается мёртвым. Вопли, стоны, крики, детский плачь.

Пожилой вождь успел несколько раз пальнуть в бледнолицых из дрянного мушкета. Это чуть придержало натиск белолицых, дав возможность некоторым майду спрятаться. Но вскоре винтовка индейца смолкла; обороняться стало некому.

Ладонь умирающего вождя судорожно сжала горсть пыли. Последним усилием старик посыпал себе прахом грудь, на которой лежал медный католический крестик.

Повсюду валялись трупы майду. Резкий запах крови и смерти. Шальной порыв ветра швырнул в лица карателей пепел недавно погасшего костра.. Вечернее солнце потускнело, а потом совсем исчезло из вида. Сверкнула молния, с треском расколов небо. Плотная движущаяся серая завеса шла над верхушками деревьев. Водяные капли начали падать тяжёлыми тёплыми шарами. Постепенно их становилось всё больше и больше.

Густые дождинки-слёзы зло застучали по земле, превращаясь в барабанную дробь.. Бледнолицые укрылись в ближайшей хижине.

– Сколько сняли скальпов? —спросил Андерсонг.

– Штук двадцать-двадцать пять. —Поль Мая вытер под носом.

«Пусть теперь говорят, что я не могу изловить красномазых. Мы настигли их в этой деревне.» -Рон закурил.– «Пусть докажут, что здесь не было воинственных милл-криков… Так то, Хирам Гуд.»

– 5-

Гроза пронеслась. Через несколько минут дождь совсем прекратился. Бледное солнце стыдливо проглянуло сквозь обессилившие тучи. Под влиянием заката небо приобрело зеленовато-розовый отлив.

Троица союзников не погнушалось обшарить хижины и трупы. В карманах убитого мексиканца нашли четыре серебряных монеты (одна досталась Полю; виджилянт вытребовал). Прихватили несколько шерстяных фабричных одеял. В карале, за деревней, стояли две лошади и пять мулов – их тоже конфисковали…

Оседлав четвероногих, каратели двинули в Киферридж. На востоке появилась радуга. Всадники спускались с холма быстрой, тряской рысью. Скорость освежила Рональда, едкий запах лошадиного пота радовал. Капитан бдительных, в общем то, был не самым страшным злодеем. Да и на конченного подлеца он не тянул. Просто Андерсонг, как и тысячи других белых американцев, не считал индейцев людьми… Так, злобные дикари. Некоторые из них, вообще, людоеды!.. А ещё у него были (весьма) далеко идущие планы, в которые жирными буквами вписывалась борьба с милл-криками.

__________________________________________________

*Американская жёлтоклювая кукушка в отличие от российской ухает, а не кукует (своих птенцов она растит сама). Окрас: голова, крылья, спина серо-оливковые, нижняя часть белая. За крики перед дождём, прозвана – «дождливая ворона».

В И Д Е Н И Е

На неприступном утёсе высится могучая сосна. Это может показаться сказкой, но высота дерева достигает сто метров, а толщина, у основания, около семи метров в диаметре. Словно гигантская башня господствует сосна над горной местностью. Ничего не страшится величавое дерево: ни ураганов и молний, ни землетрясений и оползней. Сотни лет уже живёт эта сосна. Даже человек не посягает на древесного исполина, восхищаясь его мощью и красотой

Почти у самой вершины той сосны, в дупле, чета калифорнийских кондоров устроила своё крепкое и надёжное гнездо. Конец июня. Два пушистых птенца сидят в гнезде (что крайне редко для этих хищных птиц), поджидая родителей с кормом. Вот прилетел самец. Кондорята капризно закричали, требуя пищи. Огромный гриф отрыгнул птенцам в клювы пережеванное мясо и уступил место самке. Заботливая мать ещё раз накормила детятей, отодвигая их от края гнезда. Детёныши, проглотив пищу, успокоились. Их пуговки глазки стали слипаться. Прижавшись к тёплым бокам мамы, кондорята задремали. Прикрыла глаза и самка, втянув голую шею в могучие плечи с пушистым воротником.

А глава семейства, усевшись на краю своего дома, осматривает окрестности. Горы, холмы, леса, поляны, реки, ручейки. Копошится жизнь у его ног. Только как можно существовать там в низу? Хорошо, что наша стихия небо, а не пыльная грязь. Хорошо, что мы родились птицами и живём на вершине мира. Хорошо, что мы сильны и свободны. И-и-иЙ, действительно, всё очень хорошо!

Кондор хотел было и сам вздремнуть, но его внимание привлекло странное создание. На расстояние миль в пять, привалившись спиной к скале, спало что-то волосатое. Нет – это не медведь. Гриф сфокусировал зрение; очертания существа проявились. Крупное, лохматое чудище сидело на корточках уперев локти в колени, а ладонями закрыв мохнатую морду. Голова его была покрыта светлой гривой волос.

Вот создание встрепенулось и подняло морду. Посмотрев в сторону грифа, чудище сверкнуло кроваво-красными глазами. Несколько мгновений не отводило взгляда чудище, а потом отвернулось и, устроившись по удобнее, снова задремало.

В ДЕРЕВНЕ СИНИЕ КОПЬЯ

1

Жаркий день плавно перешёл в душный вечер. Листья на деревьях вяло свисают, цветы и травы поникли.

И только чумазым, смуглокожим, черноволосо-лохматым ребятишкам всё не почём. Разделившись на две команды, они играют, на тенистой опушке леса, в два мяча* (этакий своеобразный индейский футбол). Крики, споры, смех…

Вождь и колдун сидели в тени ивового шалаша, молча созерцая, в общем то, неторопливую жизнь селения. Недалеко от старейшин расположился восемнадцатилетний сын муджаупы; юноша изготовлял стрелы, шлифуя их песком. Мимо прошёл Бурибу – лучший охотник общины. Индеец нёс на плечах тушу лани.

– Умелый добытчик! —произнёс Ворон, провожая одобрительным взглядом соплеменника.

– Аха. —муджаупа утвердительно кивнул.

Маленькая, рыжая собачонка, подбежав, ткнулась в бок главе клана. Т-ен-на** потрепал любимицу за уши. Тем временем шаман набил трубку.

– Сынок, подай куви огня.

Юноша принёс, взятую из костра, тлеющую веточку. Старейшины закурили. Снова молчание. Довольное посасывание длинных чубуков. Уютный, сизый табачный дымок.

– Однако, жара заставляет животных уходить выше в горы.

– Да, звери ищут прохлады. —Ворон сделал очередную затяжку, но табак в трубке уже выгорел.– Аха, пора вести племя к горе Ваганупа. Сезон большой летней охоты подошёл.

– Через сколько дней следует начать поход? —муджаупа повернулся к собеседнику (шаман вёл календарь, высчитывая по звёздам даты важнейших общинных дел).

– Три маленьких солнца*** осталось. —куви закивал в подтверждение своих слов.– Хех.

– …В окрестностях Ваганупа должна быть хорошая охота…

– Будем просить об этом Богов.

– Нынче все в племени молят Богов о хорошей охоте на Ваганупа. —вождь тоже стал набивать табак в свою трубку.

– …Что ты чувствуешь по поводу новой большой охоты?

– Прошу у Богов милости и удачи. —шаман потупил взгляд.– Следует надеяться на лучшее.

– Аха, нужно…

Вождь селения резко прервал свою речь; где-то рядом зазвенели колокольчики. Малиновый, нежный звон..-Слышащий Камни сделал Чикакати поющее ожерелье. —Ворон тепло улыбнулся.

– Знаю. —подобная же улыбка тронула и губы Т-ен-на.

Солнце нырнуло за горизонт. В небе осталась только сине-чёрная мантия, осыпанная звёздами.

– 2-

Темнота казалась живой. В лесу было не так душно. Растущая луна, три четверти которой ещё погружены во мрак, жёлтой дугой выгибалась в небесах. Чуть слышный ветерок. Колышущие тени. Чикакати прислушалась. «Где он?!» -ёкнуло в груди.

Слышащий Камни бесшумно подошёл сзади и мягко обнял девушку:

– Я здесь, Перепёлочка.

Объятия. Камешки поющего ожерелья коротко звякнули. Лунный свет, как волшебный путеводный огонь, нёс добрую надежду.

________________________________________

*Мячи индейцы делали из старых, отслуживших своё звериных шкур. Конечно формы мячей были далеки от совершенства, а вес их был не самым маленьким. **Т-ен-на (яхи) – Гризли. ***Три дня.

БЛЕДНОЛИЦЫЕ И КРАСНОКОЖИЕ

1

Далеко за полдень. Горная тропа едва шире колеи коляски. Жара. Дорожный песок, казалось, впитывал и накоплял эту жару. Песок вздымался под лошадиными копытами и вился сзади белёсым облаком. Жужжали мухи, кружили вокруг взмыленной коняги, мелькали перед лицом. Пыльный лес и заросли чапараля* на обочине и пыльные цветы. Воздух густой и душный.

Старик Манфред не обращал внимания на духоту – он давно привык и к жаре и к холоду. Другое мучило повидавшего виды охотника и пионера Северной Калифорнии. «Черт! Где раздобыть денег?» -думал Манфред, почёсывая широкий шрам на левой щеке- «Не то чтобы пороха купить, выпить не на что… Остались одни долги.» -Тьфу! – «Кругом одни долги. Где денег раздобыть? Хоть вешайся, ничего не светит… Дьявол! И так выпить хочется. Видимо всё же придётся продать шерифу мою девятизарядку…» Бывалый охотник имел ввиду своё ружьё Портера. Весьма редкую и довольно ценную вещь. На весь округ Сакраменто такое ружьё имелось только у него одного. А ему оно досталось по наследству. В 1852 году Манфред вместе с закадычным другом и компаньоном Эдгаром Маго (по настоянию последнего) нанялись разведчиками в одну из рот ополченцев-волонтеров (состоящую в большинстве из золотоискателей-шахтёров). То была «Война Роуг-Ривер». Почти пол года приятели воевали с индейцами шаста, роуг и модок. В сентябре того же года, в одной из стычек, Эдгар погиб и его многозарядное, редкое по тем временам, ружьё осталось Манфреду. Девятизарядный Портер имел несколько не обычную конструкцию: барабан с зарядами был поперечным и не съёмным (то есть крепился с боку). Как все барабанные винтовки и карабины, Портер считался не очень надёжным оружием, но шерифу округа буквально загорелось иметь редкое многозарядное ружьё оригинальной конструкции. Он неоднократно предлагал старому пионеру продать Портер**, с каждым разом повышая цену…

Старая кляча охотника сама свернула с дороги на более узкую тропинку; здесь не было колеи от колёс. Неторопливое цоканье копыт.

Где-то через пол часа они прибыли к обветшалой хибарке. Низкий бревенчатый домишко, почти развалившийся сарай, жалкий огород, засаженный картофелем и маисом, пустой кораль – вот и всё хозяйство.

Манфред, не глядя по сторонам, довольно проворно спрыгнул с коняги и уже было хотел завести лошадь в кораль, когда заметил стрелу, торчавшую в двери хижины.

– Чёрт!

Она была окрашена в зелёный цвет, большой дубовый лист привязан к древку. «Телеграмма от центральных яна! Индейцы зовут торговать в их деревню. Благодарю тебя, Всевышний! Быстро ты разрешил мои денежные затруднения!»

Старик Манфред являлся одним из немногих белых людей, кто нашёл общий язык с народом яна. Пожилой пионер мог не опасаясь охотится на землях индейских общин, так как краснокожие уважали старика за честность и справедливость. Правда, с племенами яхов Манфред почти не контактировал (только Чужак Гром изредка общался со старым пионером) – но зато среди центральных яна пожилой бледнолицый считался своим.

Зелёная стрела с привязанным к древку дубовым листом говорила, что торговца ждут с товарами центральные яна из деревни «Проворной Белки». Если бы стрела была с еловой веточкой – сообщение: яна общины «Отчаянного Койота» готовы к торговле. И так далее… Раньше индейцы приходили торговать к дому Манфреда сами, но после того как каратели почти полностью, дважды, уничтожили караваны тех краснокожих купцов, был придуман этот способ сношения: гонец из туземной деревни скрытно пробирается к жилищу охотника и пускает стрелу; дальше заботы пожилого пионера. Добавим, что перечисленные выше кланы центральных яна имели мирные договора с правительством Соединённых Американских Штатов и, с печалью в сердцах, ждали своей очереди перемещения в резервации…

«Ну, слава тебе, Господи! Услышал ТЫ мои молитвы!» -старик улыбаясь и потирая шрам радостно смотрел на индейскую телеграмму. Зелёная стрела чуть вздрагивала на ветерке пернатым хвостом.

2

Внешне жизнь общины Летающие Палки протекала спокойно: женщины собирали ягоды, травы и коренья, плели корзины и посуду, дубили звериные шкуры, готовили пищу; дети играли и помогали старшим; мужчины охотились, занимались рыбалкой или, иногда, исчезали на время – совершали набеги на бледнолицых врагов. Собственно, старались выследить салту одиночек, к селениям белых они практически не приближались..; действительно, таким манёвром был убит один охотник, почти мальчишка. Паренёк преследовал подраненного им оленя и угодил в засаду милл-криков… На самом деле воины клана «Летающие Палки» обманывали себя – мол, контролируют территории возле нового селения… Конечно же мужчины понимали, что им не победить отряд бледнолицых даже человека в четыре, но при обнаружение такового они могли бы их задержать, смогли бы предупредить людей общины, спрятать… В общем эта суета с как бы военными вылазками хоть как-то успокаивала…

Вроде всё не плохо, но внутри каждого члена клана засел страх. Страх терзал их, грыз сердца, старался раздавить. Невозможно забыть то роковое утро, когда белолицые напали на их деревню…

НЕТ, лучше не вспоминать тех ужасов. Кровь родных, огонь, смерть. Нет! К-аи! Нет!

«Наше будущие будет благополучным. Больше никогда не повторится подобный кошмар. Ведь мы хорошо укрылись от салту?!? Не должно повториться подобного кровавого избиения. Не должно!?!»

Киру быстро привык к размеренному сосуществованию общины: охотился, рыбачил, мастерил охотничье снаряжение (стрелы, гарпуны, копья). Легко дышалось на свободе и очень хотелось верить в безмятежное будущие. Ох как хотелось…

Запасы растительной пищи в этом районе были приличные: ягоды, грибы, съедобные коренья, жёлуди, каштаны. Но охота и рыбалка оставляли желать лучшего. Его успокаивали: «Жарко. Звери уходят выше в горы. Скоро община двинется к Ваганупа. Вот там и запасёмся мясом.»

А пока. В одной набедренной повязке, с колчаном через плечо, Киру отправился на местную охоту. Он бесшумно пробирался сквозь кустарник, пока не дошёл до крохотной поляны. Здесь водились кролики. Мятежный яна ни кому не рассказывал об этом месте.

Вынув из колчана лук, индеец проверил тетиву: «Хорошо натянута!» Несколько стрел зажато под мышкой – в этом положении они не мешают стрельбе, и в тоже время охотник имеет возможность в любую секунду достать их. Засада. Голоса леса. Киру мог часами ждать появления зверя (или зверька); считая не нужным бегать за добычей. Шорох! «Это кролик!» Индеец поднёс два пальца к губам и издал мягкий причмокивающий звук, имитируя крик длинноухого. Зверёк откликнулся на зов. На полянке показались три ушастика. Быстрые бесшумные выстрелы (только тетива звенит) – три добытых тушки. Вот и мясо. Двух кроликов он положит возле шалаша Солнечной Земляники и их дочки. Скорей бы излечились его женщины. «Дерзкая Пума очень хорошая шаманка, она победит болезнь салту!..» Охотник вынул стрелы из поверженных зверьков и повесил тушки у пояса: «Пора возвращаться в стойбище.»

3

Отец Рональда Андерсонга был человеком грузным – шкаф с ножками. В свои шестьдесят с хвостиком старший Андерсонг совершенно отошёл от общественной жизни и наслаждался относительным комфортом домашнего очага. НО если бы ВЫ посчитали, что тучный ранчерес оставил честолюбивые планы, ВЫ бы здорово ошиблись. Алан Андерсонг любил власть и жаждал иметь её. В своё время толстому Алану не удалось захватить ни одного из главенствующих постов в округе. «Чёрт, вот незадача!!!» Случился такой курьёз – деньги Андерсонга старшего не обеспечили ему желанных начальственных кресел. «Пожадничал я тогда.» -отмечал про себя честолюбивый ранчерес- «Но ничего. Сделаю Рона шерифом этой дыры. Ха! Я докажу, что власть можно ухватить и ценой малых затрат. Нужно только всё правильно рассчитать. А рассчитал я всё точно: Сынок очистит горы от краснокожих – защита жизней и имущества сограждан. Думаю, благодарные жители округа сделают за это Рона шерифом. Ха, а как же иначе!?! Плюс некоторые вложения в прессу… Фамилия Андерсонг должна возглавлять списки обитателей нашей дыры… И будет возглавлять! Хы-х!» Алан запустил пальцы левой руки под пышную бороду (мода тех лет не молодых янки – усов нет, но борода «лопатой») и перевёл взгляд на Томаса Веспа. Редактор и хозяин «Техомской Осы» сидел здесь же на веранде, невозмутимо попыхивая дешёвой сигарой. На симпатичном, гладко выбритом, худощавом лице газетчика играла улыбка, таившая в себе коварство и подлость. Алан отхлёбывал виски из жестяного стаканчика, раскачиваясь в любимом массивном кресле-качалке: «Опять эта хитрая ехидна выдуривает деньги за свои жалкие хвалебные статейки.» Очередной глоток виски. «Но ничего не поделаешь, придётся дать писаке зелёных***. Его вонючие перья, в общем то, неплохо рекламируют Рона. Одобрительное общественное мнение требует затрат…»