Градации черного. Книга 2

– Я очень рад, что вы нашли время зайти ко мне, – широко улыбнулся он и пригубил вино, – за знакомство…

Женя сделал глоток и тут же поставил бокал обратно на стол, Адольф окинул его быстрым взглядом, он был так смущен и скован, в своих ладонях он держал ее ладонь и периодически смотрел ей в глаза. Адольф видел, что в эти моменты его глаза полны теплоты и нежности, от него словно бы исходило тепло. Но все эти чувства теперь принадлежали только ей, и Адольф почувствовал, как это почему-то неприятно его уязвило, сердце словно кольнуло тупой иглой, Адольф перевел взгляд на нее и стал ее рассматривать, она тоже подняла взгляд и смотрела на него из-под полуопущенных ресниц чуть настороженно. Наконец она не выдержала, опустила взгляд и тихо сказала:

– Тут темно, может быть включить свет? – и посмотрела на Женю.

Адольф ничего не успел ответить, как за него сказал Женя:

– Думаю, нет. Адольф любит такой интимный полумрак.

– Вот как? – удивилась она и снова бросила на Адольфа быстрый оценивающий взгляд.

Адольф негромко рассмеялся:

– Да, – проговорил он, пристально глядя на нее, – мой дорогой племянник уже успел изучить все мои вкусы… А вот я его, по-видимому, нет. Ты в очередной раз удивил меня, Женя. Я-то думал, что ты весь ушел в учебу, а ты умудрился закрутить такой бурный роман. Что ж, не зря же ты мой племянник… – он улыбнулся и многозначительно замолчал.

– Надеюсь, ты не против? – рассмеялся Женя, но его голос чуть дрогнул, и Адольф понял, что его мнение будет иметь огромное значение. Он перевел взгляд на нее, она напряженно молчала.

– Конечно, нет, – широко улыбнулся Адольф, – мне очень нравится твой выбор, Женя. Красивая и умная девушка, и из хорошей семьи, это просто отличный выбор. Мы виделись с ней раньше, правда, не общались, но я хорошо знаю ее бывшего жениха… Мы виделись с ним буквально вчера, и он передавал тебе большой привет…

Он умолк, и она вспыхнула от досады, Женя посмотрел на нее с удивлением, но ничего не сказал. Воцарилось молчание, она раздраженно молчала, Адольф с привычной легкой улыбкой рассматривал обоих.

– Скажи мне, Женя, у вас это серьезно? – небрежно поинтересовался он, мельком наблюдая за ней.

– Да, – тут же ответил Женя, она ничего не говорила.

– Как чудесно… – улыбнулся Адольф и перевел взгляд на нее, – а у тебя?

Она подняла на него глаза и взяв со стола сигарету, закурила ее.

– Да, – проговорила она, выразительно глядя ему в глаза.

Адольф многозначительно молчал, и Женя заговорил, чтобы прервать эту неловкую паузу:

– Мы встречаемся всего три месяца, но у нас все очень серьезно, – чуть сбивчиво начал он, – это была любовь с первого взгляда, когда я увидел ее там, я почувствовал такое тепло на сердце, мне стало так хорошо… Я раньше никогда не испытывал таких чувств ни к кому…

Адольф безмятежно улыбался:

– Ну и каковы ваши планы? – небрежно поинтересовался он, – кроме как умереть в один день?

Женя на мгновение задумался и продолжил:

– Мы поженимся, – тихо, но твердо сказал он, – и заведем детей. Я буду работать еще больше, чтобы прокормить нас. Наверно, придется перевестись на заочное отделение, но я не брошу учебу.

Адольф негромко рассмеялся:

– Даже так, – проговорил он, – буквально летом от одной мысли о женитьбе ты приходил в ужас, Женя. Что ж, это просто чудесно, семья, вечная любовь… У вас будут очень красивые дети, с вьющимися волосами, мне кажется. Ты уже знакомил Романа с ней?

Женя отрицательно покачал головой:

– Нет, Жанна стесняется. Но мы поедем к нему на Новый год, я уверен, она ему очень понравится… Если хочешь, ты можешь поехать с нами…

Адольф рассмеялся и выдохнул сигаретный дым:

– Нет, Женя, я больше туда не поеду, ты знаешь, почему. Он ненавидит меня. И в прошлый раз он чуть меня не застрелил. У меня потом целую неделю дрожали руки. Зачем трепать нервы и себе, и ему. Женя рассказывал тебе о папе, Жанна? Он будет просто сумасшедшим свекром…– и Адольф перевел взгляд на нее.

Она хмуро кивнула.

– Я уверен, что он очень понравится ей, – произнес Женя, но голос его звучал не очень уверенно.

– Главное, чтобы она понравилась ему, Женя, – улыбнулся Адольф и немного погодя спросил, – расскажи, как вы проводите время? Ходите ли куда-то? Или предпочитаете дома заниматься сексом?

Женя немного покраснел и ответил:

– Да, так и было… Но Жанне скучно дома, и с недавних пор мы начали выходить куда-то.

– А ты хотел бы быть только с ней вдвоем? – спросил его Адольф и Женя кивнул:

– Да, когда любишь кого-то, этот человек заменяет тебе весь мир… Но она права, нельзя замыкаться друг на друге, наверно, это неправильно…

И он с нежностью посмотрел на Жанну, она молча курила сигарету. Вечер постепенно подходил к концу и влюбленные засобирались домой, Адольф проводил их до дверей:

– Я думаю, нам стоит чаще видеться, – улыбнулся он, – сегодня я понял, как мне не хватает моего дорогого племянника, что скажешь, Женя?

Женя бросил вопросительный взгляд на Жанну, она равнодушно улыбнулась:

– Это просто отличная идея, – произнесла она, внимательно глядя Адольфу в глаза.

Женя послушно согласился, они ушли, оставив Адольфа в раздумьях. С Женей было все понятно, он страстно влюбился, всеми силами отдаваясь этому новому, доселе неизведанному чувству. Как и все неопытные мальчики он идеализировал ее образ и сам же влюбился в него. У нее, конечно, никакой любви не было, однако, Адольф не мог этого не признать, определенная симпатия была. Адольф не мог понять, насколько она была сильна. По давней привычке он стал анализировать прошедший разговор, вспоминая свои вопросы и ее ответы на них, ее мимику и жесты; он отметил, что на протяжении всей встречи она была напряжена и избегала смотреть ему в глаза, ее позы были закрытыми, движения и мимика скованными. Адольф прислушался к своим ощущениям и с удивлением понял, что в них преобладает раздражение, он чувствовал, что Женя выходит у него из-под контроля. Теперь она занимала все его мысли и чувства. Однако на первых порах она, несомненно, была ему полезна – это был отличный способ навсегда привязать Женю здесь, правда, был риск утратить над ним власть; Адольф понимал, что никакие доводы разума не действуют там, где замешаны чувства. И еще он знал, что этот роман быстро догорит.

Теперь они ходили куда-то вчетвером, Адольф намеренно каждый раз приглашал с собой разных спутниц. Он покупал своим девочкам наряды, украшения или сумочки, прекрасно зная, что все это будет продемонстрировано Жанне в туалете, когда девочки пойдут вместе пудрить носик. И действительно, ее настроение портилось, она замыкалась в себе, огрызалась, Женя моментально чувствовал смену ее настроения, он не понимал, однако чувствовал, что с ней что-то происходит. Но он был рад, что двое его самых близких людей находятся с ним рядом, Адольф наблюдал за ним из-под опущенных ресниц.

– Мне кажется, что ты в последнее время чем-то расстроен, Женя, медовый месяц перестал быть медовым? – вскользь спросил он.

Женя пожал плечами:

– Наверное, я делаю что-то не то…

Адольф равнодушно улыбнулся ему:

– Твоя непроработанная проблема в том, что ты живешь, постоянно оглядываясь на других. Но ведь ты никому ничего не должен, кроме себя. Ты ставишь интересы тех, кого ты любишь, выше собственных и потом чувствуешь себя несчастным, когда твою жертву не ценят. Любовь не равняется жертве. Делай то, чего хочешь именно ты. Например, я знаю, что ты любишь танцевать…

Женя улыбнулся ему:

– Жанне не нравится танцевать…

– Тогда пригласи мою девушку, ну же…

Женя обескуражено обернулся, Жанна хмурилась, но ничего не говорила, Адольф лишь одобряюще ему улыбнулся. Женя подал руку девушке Адольфа, они прошли к танцполу, Жанна смущенно ерзала на стуле, Адольф с улыбкой проследил за ее взглядом:

– Надеюсь, ты его не ревнуешь? – спросил он, глядя на танцующего Женю, – поверь, тебе не о чем волноваться. Он любит только тебя. И будет тебе верен… Конечно, не до гроба, но до завершения вашего романа точно…

Она через силу улыбнулась:

– Я не ревную… И почему ты решил, что наш роман закончится? Мы собираемся пожениться и умереть в один день…

Адольф смотрел на нее с привычной легкой улыбкой:

– Мне с самого начала было ясно, что ваши отношения не продляться долго, ваши отношения – это взаимный самообман, – ровно сказал он, – Женя слишком маленький и глупенький, он идеализировал твой образ и сам влюбился в него, а ведь на самом деле ты совсем не такая, какой тебя видит он. И ты тоже скоро поймешь, что он не тот, кто тебе нужен. Я думаю, ты уже понимаешь, что выбрала не того мальчика…

Она угрюмо молчала:

– И кто же мне, по-твоему, нужен? – процедила она сквозь зубы.

Адольф терпеливо улыбнулся:

– Ты сама понимаешь, что тебе нужен мальчик с деньгами. А у Жени денег нет. Он не сможет дать тебе того, что ты хочешь – красивой жизни, дорогих подарков. Просто потому, что ему это не нужно. Я, честно говоря, еще не встречал таких чистых людей, как он. Он не будет зарабатывать золотых гор, но у вас будет достойная жизнь. По общечеловеческим меркам, а не по тем, к которым ты привыкла…

Ее щеки покраснели и губы задрожали от досады, но она бодрым голосом продолжила:

– Ты завидуешь, потому что у нас с Женей большая и чистая любовь, на которую ты не способен, – язвительно проговорила она, – и меня вполне все устраивает…

Адольф негромко рассмеялся и окинул ее язвительным взглядом:

– Это заметно, – проговорил он, – по тем взглядам, которые ты бросаешь на моих подружек, как ты рассматриваешь их платья, сумочки, украшения. Я знаю, что ты делаешь вид, что тебе все равно, но на самом деле тебя это не так. Женя никогда не сможет дать тебе всего этого, для него счастье не в вещах, а в чистых человеческих отношениях…

Она вспыхнула от досады, вернулся Женя и сразу уловил перемену в ее настроении, он присел рядом и осторожно погладил ее по кудрявым волосам, но она сердито оттолкнула его и выскочила из-за стола. Женя, ничего не понимая, пошел за ней и едва успел поймать ее, садящуюся в такси. Он взял ее за руку, которую она с ненавистью вырвала из его руки.

– Что случилось? – глухо проговорил он.

Она с яростью обернулась к нему:

– И ты еще спрашиваешь, что случилось? – выкрикнула она, – твой дядя смеялся мне в лицо. Он считает меня нищенкой и не парой для тебя. Каждый раз он в открытую издевается надо мной… Я не могу так больше. А ты не можешь ничего сделать…

Женя непонимающе смотрел на нее:

– По-моему, ты не права, он ведет себя вполне достойно… – тихо пробормотал он.

Она смерила его презрительным взглядом:

– Ты маленький просто. И совсем глупый. И не понимаешь простых вещей. По-моему, однажды тебе придется выбирать между нами. Я не хочу больше с ним пересекаться, ясно тебе? Если выберешь меня, позвони…

Она села в такси и с раздражением захлопнула дверцу. Женя не стал ее удерживать, зная, что это бесполезно. Он вернулся в зал и тихо сказал Адольфу, что уходит. Адольф равнодушно улыбнулся, показывая, что услышал его слова. Женя не знал, что ему сказать, он неуверенно потоптался рядом с Адольфом, тот был вовсю увлечен общением, он улыбался и в его золотых волосах отражались лучики света, словно корона или нимб. Он был так близок и так бесконечно далек, Женя ощутил, как одиночество тронуло его сердце холодной рукой. Никем незамеченный он тихо ушел.

С этого вечера Женя старался не ходить никуда с Адольфом и Жанной, Адольф тоже перестал звать их, теперь они с Жанной выходили куда-то вдвоем. Раньше за все платил Адольф, теперь же счета оплачивал Женя, его скромная зарплата таяла как снег под горячим солнцем, в конце месяца они с Жанной вынуждены были остаться дома. Начались скандалы и истерики.

– Ты должен потребовать у него повысить тебе зарплату, – рыдала она, – ты же видишь, мы никуда не ходим, сидим дома, нищие… Ты даже не можешь купить мне приличную сумку… Он вообще должен переписать половину собственности на тебя, ты же его племянник, он обязан…

Женя отрицательно качал головой, пытаясь обнять ее, но она с яростью отталкивала его от себя.

– Пойми, он ничего мне не должен, – пытался увещевать ее он, – мой отец ушел из дома много лет назад, а Адольф был тут, он был со своим отцом, когда тот умирал от рака, поддерживал его, он долго готовился управлять банком, учился… Юридически, да и, по совести, тут нет ничего моего…

Она с яростью вытирала слезы:

– Ты просто дурак, – шипела она, – как раз, по совести, он обязан отписать тебе половину имущества, ну или хотя бы сделать тебе достойную зарплату. Ты же работаешь у него обычным менеджером, это, по-твоему, нормально? Он просто унижает тебя, а ты ничего не хочешь замечать. На что мы будем жить?

Женя молчал, лишь его щеки заалели:

– Он поселил меня в своей квартире, оплачивает учебу, покупает мне одежду, – словно оправдываясь говорил он, – как он сделает мне большую зарплату, если я пока ничего не умею, я учусь на первом курсе… Разве вещи – это так важно? У нас есть где жить и что есть…

Ссоры вспыхивали все чаще, и Женя не знал, что делать, он продал почти все свои более-менее ценные вещи, больше у него не было ничего. В его нежную хрупкую фею словно вселился злой бес, она срывалась в истерику, рыдала, а потом целыми днями молчала. Она даже перевезла свои вещи назад к себе, Женя напрасно звал ее и несколько раз ездил к ней, уговаривая вернуться.

В Новый Год Женя впервые проявил твердость, он настоял на том, что Новый Год они будут отмечать с Романом в Москве, и она после долгих истерик и скандалов, согласилась. Роман был угрюм и мрачен, он оценивающе скользнул по Жанне взглядом, и Женя моментально понял, что она ему не понравилась, однако он молчал, лишь уголки его плотно сжатых губ поднялись в усмешке. Весь Новый год они просидели в комнате Жени, она демонстративно курила, лежа в постели. Женя тщетно пытался отнять у нее сигареты:

– Наверное, тебе не стоит тут курить, Рома этого не любит… Он вообще не любит курящих, особенно если это девушка. Тебе не стоит курить в его присутствии…

Она лишь желчно рассмеялась:

– А зачем, Женя? – с вызовом спросила она, – видно же, что я ему не понравилась… Видимо, у вас это семейное, меня не любит ни твой дядя, ни твой папаша. Не считают достойной тебя, да? Ну конечно, ты говорил, что твой папаша хотел, чтобы ты женился на его племяннице… Наверно, она такая же волосатая и уродливая, как он… Зачем ты меня сюда потащил? Нужно было поехать на острова, ну у тебя же нет денег… Ты должен был попросить денег у своего дяди… Ты слишком гордый для этого? Гордость для тебя стоит дороже любви…

Женя с трудом уложил ее спать, она еще долго плакала, но потом уснула, бормоча что-то себе под нос. Утром они встретились с Романом на кухне, он кивком поприветствовал Женю и молчал, лишь уголки его губ подрагивали в усмешке. Жене это было невероятно больно:

– На самом деле она совсем другая – добрая, беззащитная… – наконец негромко пробормотал он, – я знаю, что она тебе не понравилась…

Роман усмехнулся:

– Наверно, Женя, где-то в глубине души… Она курит. Пьет. Шатается по клубам. Больше ее сюда не привози… она не для тебя…

Женя вспыхнул, но ничего не ответил, ему было больно это слышать, но он хмуро кивнул, понимая, что Роман в чем-то прав. Телефон Адольфа был недоступен, Женя набрал короткое смс, поздравляя его с наступившим Новым Годом. Он с грустью подумал, что и этот Новый Год они встретили не вместе, это было так больно, они не виделись почти два месяца…

Женя увидел Адольфа лишь в конце января, он вернулся загоревший, отдохнувший, с привычной легкой улыбкой на красивых губах, он рассеянно кивнул Жене, когда они случайно пересеклись в фойе банка. Женя проводил его взглядом, он так соскучился по нему, что с трудом подавил в себе желание бросится к нему и обнять его. Но Адольф вновь предпочел держаться холодно и отстраненно, и Жене пришлось принять эти правила игры. Они случайно пересеклись в клубе в самом конце января, Женя случайно увидел его, он сидел в большой компании спиной к ним, в его золотых волосах переливались лучики софитов. Невероятным образом он почувствовал присутствие Жени и обернулся, глядя на него насмешливым взглядом. Жанна тоже увидела его и шипела, что они должны немедленно уйти.

– Твой дядя опять будет издеваться надо мной, ты же сам выбрал меня, а теперь передумал, да? – высказывала она, но Женя крепко взял ее за руку и потащил к Адольфу. Они присели на край дивана, Жанна надула губки, Адольф лишь улыбался, но ничего не говорил. За столиком шла оживленная беседа о том, кто где отдохнул на Новый Год. Наконец Адольф обратил внимание на Женю:

–Тебе понравилась поездка в Москву? – равнодушно спросил он ее и перевел взгляд на Женю, – ты познакомил ее с папой, Женя?

Женя кивнул, она раздраженно молчала, Адольф негромко рассмеялся:

– Наверняка, она очень ему понравилась, ведь правда? Он был просто на седьмом небе от счастья, что ты молчишь, Жень?

Он бросил на Женю долгий внимательный взгляд, Женя сидел с совершенно отрешенным видом, у него на лице была написана мука, Жанна смотрела на него с язвительной улыбкой на губах.

– Теперь мы стали редко видеться, – заметил Адольф, – наверно, у вас начался второй медовый месяц, и вы целыми днями наслаждаетесь друг другом, это чудесно… Но у твоей невесты, Женя, как будто недовольный вид… Я дам тебе совет, всем девушкам поднимают настроение новые платья… В Париже сейчас идут распродажи…

Она вспыхнула и процедила сквозь плотно сжатые зубы:

– Меня не интересуют тряпки, у нас большая и чистая любовь…

– Это здорово, – улыбнулся одними губами Адольф, – знаешь, почему-то я подумал, что вещи имеют для тебя большое значение, хорошо, что я в тебе ошибался…

Она в бешенстве молчала и нервно теребила ремешок своей сумочки, Женя с совершенно потерянным видом сидел рядом, Адольф с легкой улыбкой наблюдал за ними обоими. Жанна собралась домой, Женя с растерянным видом поднялся за ней и хотел проводить ее, но она со злостью села в такси и громко захлопнула дверцу. Женя долго смотрел ей вслед, он не понимал, что происходит, но чувствовал, что что-то в их отношениях что-то ломается безвозвратно… Он вернулся обратно в зал и сел на край диванчика, его глаза смотрели растерянно, Адольф наблюдал за ним украдкой, на его губах играла улыбка:

– Ничего мне не хочешь сказать? – наконец спросил он, – Например, что я был с ней чересчур резок? Или, наоборот, чересчур холоден? Подкалывал? Игнорировал? Говорил не то, что следовало? Зачем ты подошел ко мне? Я же знаю, что она не очень рада меня видеть… И она не хотела ко мне подходить…

Женя тяжело вздохнул:

– я просто хотел тебе сказать, что очень по тебе скучаю… мне так больно, что ты избегаешь меня. Прости что мешаю тебе… – совсем тихо пробормотал он, неловко попрощался и ушел, Адольф проводил его взглядом, почему-то его настроение вдруг безнадежно испортилось, предчувствие чего-то плохого и неотвратимого тронуло сердце холодной рукой, он заказал себе виски и пил бокал за бокалом. Когда он вышел из ресторана, он был совершенно пьян, его шатало, немного подумав он оставил машину и пошел пешком по темным, блестящим от холодного осеннего дождя улицам. С неба бесконечно сыпалась и сыпалась холодная колючая крупа, проникая даже сквозь поднятый воротник кожаного плаща, ботинки тоже вскоре промокли насквозь, в голове все также шумело, и он не знал, куда он идет и как скоро закончится его путь.

Он словно очнулся, когда увидел себя лежащим на земле, прямо в огромной луже, видимо, он упал и лежал там какое-то время, одежда была совершенно сырой, холод начинал грызть кости и Адольф с трудом поднялся на ноги, на улице никого не было, улица, освещенная призрачным светом тусклых ночных фонарей, казалась нереальной. Внезапно он понял, что находится в двух шагах от своей старой квартиры.

Женя учил лекции, был уже первый час ночи, когда в дверь позвонили коротко и требовательно, он удивился и пошел открывать, на пороге стоял Адольф, Женя заметил, что он достаточно сильно пьян. В таком виде Женя его еще не видел, он был совершенно сырой, с него ручьями текла вода, вся одежда была мокрой и грязной, светлые волосы слиплись и спутались, он оперся на дверной косяк и смотрел на Женю привычно улыбаясь. Женя молча втащил его в квартиру, снял с него сырую одежду, переодел его в свою, вытер его золотистые волосы полотенцем.

– Что с тобой случилось? – хрипло выговорил он, – на тебя напали? Тебе больно? Я сейчас же вызову скорую…

Адольф остановил его и поплотнее завернулся в принесенный Женей плед, он весь дрожал от холода, и Женя осторожно поднес чашку с горячим чаем к его посиневшим губам:

– Со мной все в порядке, – через силу улыбнулся он, Женя видел, как стучат от озноба его зубы, – просто я выпил лишнего, не стал садиться за руль и решил прогуляться пешком, сегодня, как и всегда, просто отличная погода, сыро, ветрено и холодно, льет дождь, завывает ветер. Представляешь, пока я шел, я не встретил на улицах ни одного человека, я был совсем один и шел куда-то сам не зная куда…

Ах, наверно таким бездомным

Не блуждал ни один человек

В эту ночь по улицам темным,

Как по руслам высохших рек…

Он негромко проговорил он, рассмеялся и умолк, лукаво поглядывая на Женю, с его мокрых спутанных прядей на лоб стекали капельки воды, Женя бережно вытер его полотенцем и крепко сжал его руку:

– Почему же ты не вызвал такси или не позвонил мне, я бы забрал тебя, – воскликнул он, – с тобой же могло случиться что-то плохое, на тебя могли напасть, ты мог попасть под машину…

И он умолк, лишь в его глазах на мгновение застыл ужас, вызванный пониманием смысла этих слов, Адольф негромко рассмеялся, и Женя вновь помог сделать ему глоток горячего чая.

– А ты думаешь, что мы достаточно близки, чтобы я мог просить тебя в любое время забрать меня пьяного из какой-нибудь грязной лужи? – негромко рассмеялся он и Женя кивнул:

– Да, ты можешь звонить мне в любое время, и я всегда приду тебе на помощь… – глухо сказал он и Адольф снова рассмеялся:

– Я понял, Жень, – улыбнулся он одними губами и задумался, – мне так приятно слышать эти слова, приятно осознавать, что о тебе кто-то беспокоится, думает, ждет… Но я не стану тебе звонить и просить помочь мне, ведь это будет означать, что я впущу тебя в свою душу, доверюсь тебе, буду зависим от тебя. Я привык решать свои проблемы сам. Не беспокойся, я не стану больше так напиваться, это некрасиво. В ближайшие два-три дня я буду чувствовать себя разбитым, это плохо… Мне очень холодно… – совсем тихо пробормотал он и Женя принес ему еще один плед и осторожно укрыл его им, Адольф блаженно откинулся на спинку дивана.

– Наверно, нужно вызвать доктора, у тебя жар – неуверенно проговорил Женя, потрогав ладонью горячий лоб Адольфа, – и завтра тебе не стоит идти на работу, а нужно лежать в постели…

Адольф улыбался чему-то своему:

– Мне будет скучно в моей большой, но одинокой постели, – с усмешкой проговорил он и махнул рукой, – не обращай внимания, иногда меня накрывает. Я же не слишком перегнул палку с твоей невестой, Женя? Мне показалось, что она сегодня была чем-то расстроена…

Женя печально посмотрел вниз:

– У нас что-то происходит, но я не могу понять, что… – тихо проговорил он.

Адольф понимающе кивнул и вновь откинулся на диван, пристально наблюдая за Женей из-под полуопущенных ресниц:

– Зачем я пришел сюда, Жень? – спросил он с привычной легкой улыбкой, но его глаза были печальны, Женя пожал плечами:

– Наверно, соскучился… – в шутку проговорил он и осекся на полуслове, Адольф это заметил и рассмеялся:

– Верно, проницательный малыш, – после долгой паузы ответил он, – я часто скучаю по тебе, и хочу быть к тебе ближе. Мне так нравится с тобой общаться, просто находиться рядом. От тебя исходит такое тепло, что людей к тебе тянет, как к огню. Но это не обжигающий огонь, нет, это как теплый огонь домашнего очага… Да, я и все твои многочисленные друзья и подружки стали жертвами твоего обаяния. Даже она. Хотя ты ей не нужен, Жень. Ей нужны только деньги…

Женя молчал, Адольф видел, как нахмурилось его лицо, как печально опустились уголки его губ, и он продолжил:

– Не бери в голову, Жень. Считай, что я говорю это из зависти. Я же знаю, что ты не видишь плохого в тех, кого ты любишь. Знаешь, иногда мне становится так страшно, что я тебя потеряю. Поэтому я и ничего не говорю тебе про нее…

Он молчал, на его красивых пухлых губах играла улыбка:

– Жень, я давно хотел попросить тебя об одной вещи, обещай, что выполнишь… – он умолк и лукаво посматривал на Женю из-под свисающей на глаза челки: – когда ты надумаешь бросить меня, не исчезай, не сказав ни слова, хорошо? Не лги мне, что вернешься. Я хочу, чтобы ты сказал мне это прямо глядя в глаза…