Темнолесье. Начало пути

– Понимаю, что тебе нужно время. В этом конверте лежит билет на поезд, сопроводительное письмо и список того, что тебе нужно взять на первое время с собой. Мой телефон указан там же, так как я буду считаться твоим старшим, куратором, и по всем вопросам ты сможешь обращаться ко мне напрямую. Отправление через три дня. И еще в пути два дня. Там написано, где сойти, и на месте тебя встретят. Еще вопросы?

– А как я вернусь обратно? Если я решу вернуться, например, уже через неделю?

– Свяжешься со мной, и я куплю тебе билет. В этом нет никакой проблемы. Ты веришь мне?

Я долго всматривалась в его голубые глаза. Это был серьезный вопрос, однако ответ на него я уже знала:

– Да.

– Отлично, Ясмина! – он резко поднялся. – Тогда не смею тебя больше задерживать. Обдумай все спокойно. По любому вопросу звони, не стесняйся.

Разговор был окончен, и я направилась к двери. но, взявшись за ручку, вспомнила, о чем еще я хотела узнать.

– А тот мужчина, что помог мне в лесу…Кто он?

– Кудеяр, один из старших ловчих.

– Спасибо.

Узнавать, кто такие ловчие, мне уже не хотелось – голова и так распухла от объема новой информации.

Путь к выходу отыскался без труда, и спустя пять минут я стояла на тротуаре под палящим солнцем. Ехать домой пока не было желания, и я отправилась в ближайший парк.

После услышанного сегодня я совсем другими глазами посмотрела вокруг: такой привычный мир, шумный, суетливый, многолюдный. Да, столица была очень активным и загруженным городом, ритм здесь не затихал даже ночью, и когда привыкаешь к толкотне, ругани, излишней агрессии, автомобильным пробкам, начинаешь видеть и ценить их своеобразное очарование. Я обожала старомосковские улочки и переулки, часами могла рассматривать фасады исторических зданий и обходить уютные дворики. В жизни здесь были и негативные моменты. Вот, например, именно сейчас у входа в парк началась шумная потасовка. Раздался женский визг, поднялся крик, подтянулась толпа зевак, кто-то громко грозился вызвать полицию.

Глядя на такую обыденную картину, я загрустила, ведь, как оказалось, есть не только то, что я привыкла видеть изо дня в день, но целый другой новый мир со своим правилами и устоями, существами и мифами. Внезапно накатила дурнота, и я вцепилась в лавку, чтобы не упасть.

Нравится ли мне тут? Готова ли я к новому? А вдруг это все же секта, и как только я попаду туда, меня накачают галлюциногенами и буду я себе бегать по лесам да полям с дрыном наперевес, ощущая себя великим магом?

Бр-р-р…Бред- то какой.

От размышлений отвлек звонок на мобильный. На экране высветился номер Лиды.

– Яся! Мне надо срочно с тобой поговорить! Ты дома?

– Нет, я гуляю, но встретиться можно.

Договорившись о месте встречи, я немного приободрилась. Болтовня с подружкой поможет развеяться и успокоиться.

Я допивала уже второй бокал лимонада, когда Лида наконец влетела на веранду летнего кафе, под навесом которого я ее ожидала. Пунктуальностью она никогда не отличалась: помню как-то зимой я ожидала ее полтора часа на остановке, в течение которых она мне непрестанно написывала, что вот через пять минут точно будет. Тогда мы впервые на моей памяти очень сильно поругались, и после двухнедельного перерыва в нашем общении она приняла мое осуждение и начала исправляться. На задержки в виде десяти минут я милостиво закрывала глаза, и нас обеих это устраивало.

Сейчас на ее лице была огромная улыбка – счастливая Лида опять не вела счет времени.

– Ясенька, я летела со всех ног! – притянув к себе кувшин лимонада, она наполнила оставленный для нее бокал.

Я кивнула, ожидая, пока она утолит жажду. Рассказывать о своих думах я не посмела, представляя ее реакцию, потому уступила право вести беседу ей.

– Фух, жарища какая! В метро просто не продохнуть, кажется, в вагоне, в котором я ехала, еще отключили вентиляцию и я чуть в обморок не рухнула. Представляешь? О, а вчера, когда приехала, обнаружила, что у меня платье по подолу рваное. Может, за ветку какую зацепилась. Как думаешь, твоя Поля сможет починить его?

Рассеянно прислушиваясь к ней, я наблюдала за стоявшей рядом компанией. Вот один из парней сплюнул на асфальт и запустил окурок от сигареты в вазон с цветами. Досадливо поморщившись, я повернулась к подруге и только тогда заметила, что она явно нервничает.

– Лида, что-то случилось?

– Ясь, мне надо тебе кое-что сказать… – она схватила со стола салфетку и стала мять ее. – Я понимаю, как это прозвучит, но…В общем, тут такое дело… Не знаю, как начать.

– Успокойся и просто начни, – я положила руку на ее сцепленные кулаки и мягко улыбнулась.

– В общем, я решила поехать к родственникам с Димасиком, – выдохнула она.

Увидев, что я непонимающе нахмурилась, она сразу пояснила:

– Ну это тот мальчик с Купалы. У нас так все закрутилось, что я просто не представляю себе разлуки с ним. Сегодня вот случайно, говорю тебе, случайно, предложила ему поехать со мной и он сразу согласился, и только потом я поняла, что не смогу тебя с собой взять. Точнее, смогу, но как ты там будешь одна? Ну и вот…

На моем лице застыла улыбка. Влюбиться за одну ночь – это вполне в духе Лиды, и заставить ее размышлять логически, что она собирается ехать с парнем, которого почти не знает, было невозможно. Остановив ее сбивчивую речь, я максимально спокойно ответила:

– Лид, все хорошо. На самом деле, мне поступило предложение от знакомых отправиться в лагерь на все лето.

– А что за лагерь? И что за знакомые? – с огромным облегчением живо поинтересовалась она.

– Ребята с исторического факультета, археологи, – солгала я. – Они там на какие-то раскопки будут ходить, а я вроде за компанию. Все уже оплачено, но один человек не сможет поехать. Вот и решили подхватить с собой кого-нибудь, чтобы место не пропадало. Я обещала подумать, так как планировала ехать с тобой, но раз все так вышло…

– Ой, как здорово! У меня прям камень с плеч свалился! Я так боялась, что ты на меня обидишься!

Она кинулась меня обнимать.

– Когда ты уезжаешь?

– Через три дня, – я нащупала конверт в кармане, проверяя, не потеряла ли его.

– Так скоро! Тогда пойдем погуляем, я до вечера свободна. Если хочешь, я познакомлю тебя со своим Димой.

Вежливо отказавшись от знакомства, я с радостью согласилась прогуляться и провести время с подругой.

Домой после встречи я возвращалась уже вечером и, подходя к дому, встретила сидевшую на лавке у подъезда Аглаю. Приветливо поздоровавшись, я уже было прошла мимо, но резко вернулась и присела рядом с ней.

– Чудесный вечер, Ясмина, – спокойно сказала она.

– Да, замечательный, – согласилась я. – Я хотела спросить… То напутствие, которое вы дали мне в субботу. О чем оно было?

– О том, что было тебе предрешено. Однако выбор всегда остается за человеком, истинным прядильщиком своей судьбы.

– То есть вы знали, что меня ждет опасность, и говорили загадками?

– Загадками? Нет. Все сказанное было предельно ясно. А опасность – это всего лишь состояние.

– Спасибо, – не в силах продолжать этот разговор, я встала и отправилась домой.

Кинув ключи на столик, я прошла в свою комнату и устало присела на кровать. За стеной родители опять ругались. Кажется, маме в очередной раз не понравилось что-то в поведении отчима. Они частенько выясняли отношения, и надо было уже привыкнуть, но я не сторонница ссор и повышенных тонов, потому в попытке спрятаться, как в детстве, накрыла голову подушкой.

Выложенный из кармана конверт лежал на столе и манил меня. Хотелось открыть его, убедиться, что там действительно есть и билет, и письмо, и список, но в то же время я не могла решиться. Это был последний шажок – признать, что я правда поеду туда. Я трусила.

Выйдя на кухню за стаканом воды, я обнаружила там плачущую маму. Подняв голову на звук моих шагов, она вытерла глаза и встала.

– Милая, ты уже вернулась? Я не слышала, как ты пришла.

– Конечно, вы были заняты тем, что орали друг на друга. В чем дело-то опять? – я присела за стол, наблюдая как мама разливает чай по чашкам.

– Ох, Матвею надо ехать к маме. Она опять попала в больницу с сердцем: то ли инфаркт, то ли инсульт. Он хочет, чтобы мы поехали вместе, но неизвестно, насколько все это затянется, – она посмотрела мне в глаза. – А я очень не хочу тебя оставлять одну.

Щекам стало жарко. Матвей вошел в нашу семью, когда мне было четыре года, и очень сильно меня полюбил. Я не помнила тогда другого отца и со всем пылом детского сердечка приняла его, считая самым близким мне человеком, но вот его семья меня принять не смогла. Если с мамой они смирились, то я была бельмом на глазу. Пока я была маленькой, мы еще ездили к ним все вместе, и я надеялась на признание с их стороны, но потом я стала отказываться от этих встреч. Нелегко находиться там, где тебя ненавидят только за факт твоего существования.

И если раньше они просто не желали меня видеть, то после смерти брата как с цепи сорвались: обвиняли меня в том, что не уследила, что мечтала избавиться от него и стать опять единственным ребенком в семье, да и много чего еще наговорили. Отчим после того не общался с ними год. Мы даже квартиру сменили на время, чтобы никто из них к нам не приехал без предупреждения.

– Мам, на самом деле, все отлично. Я как раз тебе хотела сказать, что мне предложили уехать на лето из города.

И я рассказала ей ту же историю, что и Лиде. Мама с облегчением откинулась на спинку стула. Ее реакция показалось мне странной – слишком легко она меня отпускает. Обычно она выпытывала все о компании, с которой я собиралась куда-либо: контакты, где кто живет, как связаться с родителями. Сейчас же она просто перевела тему. Мы еще немного поболтали и, сославшись на усталость, я вернулась в комнату.

Взяв со стола конверт и повертев его в руках, я после недолгих колебаний резко его открыла. Все складывалось так, что мне предстояло туда ехать. Отложив в сторону письмо и билет, я развернула листок со списком необходимых мне вещей.

Ожидая увидеть «письмо из Хогвартса», в котором мне было бы сказано привезти сову, мантию и волшебную палочку, я даже немного расстроилась списку обычных вещей. Несколько пар обуви (среди них обязательно ботинки типа берцев и резиновые сапоги), брюки из плотной ткани, непромокаемый плащ и пара теплых свитеров. Остальное – по желанию.

Сложив все содержимое обратно в конверт, я переоделась, выключила свет и нырнула под одеяло. Несмотря на то, что голова гудела от обилия впечатлений, я мгновенно провалилась в сон, в котором разгуливала в слоёном пирожке с вишневой начинкой и пыталась найти резиновые сапоги.

Глава 4

Прогнозы синоптиков на дождливое лето не оправдались. Погода явно решила побить мировой рекорд по аномальной жаре в России, воздавая долги за все прошлые неудачи. В связи с этим на улицах было очень мало людей, редкие прохожие пробегали по улице, стараясь спрятаться в кондиционируемых помещениях, а на обочинах в тени деревьев валялись изнемогающие от жары собаки. Пока я с тяжеленным чемоданом и рюкзаком добралась до остановки, где мне назначена была встреча, с меня сошло семь потов.

Остановка представляла собой установленную на самом солнцепеке лавочку без какого-либо навеса. Я огляделась в поисках любого укрытия от солнца, но в полдень даже высокие здания не отбрасывали тени. Ближайшие деревья стояли далековато, и я боялась отойти к ним, чтобы не пропустить своих встречающих. Ржавые козырьки подъездов давали подобие защиты от света, но и к ним я не пошла по той же причине.

Присев на лавочку, я достала из рюкзака бутылку воды. Меньше половины. Надо было зайти по пути в магазин. Сделав несколько маленьких глотков, которые лишь усилили жажду, я вновь запустила руку в рюкзак, вытащила футболку, смочила ее остатками воды и повязала на голову, спасаясь от палящего солнца. Стало немного легче, и я принялась увлеченно разглядывать окрестности.

Признаться, сойдя с поезда, я немного растерялась. Мне еще не приходилось путешествовать в незнакомые города одной. Покинув вокзал, я просто послонялась по небольшой площади, выспрашивая дорогу у прохожих. Все они хмурились, услышав название нужной мне остановки, и пожимали плечами. Водитель маршрутки долго думал и в итоге мрачно пошутил, что, кажется, я приехала не в тот город.

Наконец, когда я уже не на шутку разнервничалась, мне улыбнулась удача в лице старухи, торговавшей овощами. Хитро подмигнув мне по очереди сначала левым, а затем правым глазом, она доходчиво объяснила мне путь и добавила, что остановку уже лет двадцать как переименовали. Вот уж повезло. О том, что можно воспользоваться телефоном, я даже не вспомнила. Навигатор в нем всегда работал отвратительно, но можно же было набрать Всеволоду.

Я проехала на автобусе весь город и прошла еще пару улиц, чтобы добраться до места встречи, несколько раз ошибалась поворотами и упиралась в бетонные заборы или свалки, но в целом городок мне понравился. Почему-то я ожидала увидеть что-то вроде Суздаля, туристического древнего городка на несколько улиц, а передо мной предстал густонаселенный развивающийся промышленный центр. Историческая часть с архитектурными постройками и старинными трамвайчиками сменилась бетонными ограждениями предприятий и тихими спальными районами. Конечно, вокруг не было никаких модных высокоэтажных новостроек или стеклянных ночных клубов, но что определенно мне понравилось, так это дороги без ям в асфальте, которыми изобиловал мой родной город. И везде было очень чисто – на газонах, тротуарах и дорожном полотне не было ни бумажки, ни бутылки, ни другого сора. Наверное, дворники здесь с пылесосами ходят или действительно работает известное правило:

чисто не там, где убирают, а там, где не мусорят.

Сейчас же я оказалась на остановке, расположившейся на самой окраине города – за моей спиной стеной стояли дома с облупившимся от времени фасадом, а впереди расстилалось огромное поле, с одного края которого беспорядочно росли дикие яблони. За все время моего ожидания по дороге не проехало ни одной машины. Глядя на умиротворяющую картину, я задремала.

Пробуждение вышло резким – меня окатили холодной водой. Такой способ заставить человека проснуться мне был не знаком, и, резко вскочив с лавки, я хлопала глазами и разевала рот, не понимая, что произошло.

– Сдурела? Спать на солнцепеке? – прохрипели слева.

Я перестала изображать выкинутую на берег рыбу и повернулась на незнакомый голос.

– А водой-то обливать зачем? – я нахмурившись смотрела на деда, стоявшего передо мной.

– А чего такого? – он явно веселился, держа в руках ведро, из которого, по всей видимости, и окатил меня. – Ты сомлела, а тут рядом колодец с чистой водой. Она-то водица умная! Всю немочь с тебя смыла, а то бы до завтрева мучалась.

Он развернулся и махнул рукой в сторону:

– Садись пока в машину, а я ведро на место верну и потом твой чемодан закину.

На обочине стоял припаркованный старый внедорожник. Бормоча себе под нос ругательства в адрес шутника, я стянула с головы футболку, кое-как наспех отжала ее и присела на переднее сидение. Минуту спустя на водительское место опустился и мой провожатый. Я без стеснения разглядывала его. Ничего примечательного: невысокий, темноволосый и загорелый, но, судя по движениям, очень активный старикан лет под шестьдесят.

– Тю, да я ж представиться забыл! – сверкнул крепкими зубами он. – Илья Викторович. Можно просто дед Илья. Ну что, поехали?

– Да! – я заерзала, устраиваясь удобнее. – А можно мне поподробнее узнать, куда мы едем?

– Едем ко мне в гости, в деревеньку под названием Клюковка.

– Много клюквы?

– А то ж! Чуть в стороне такие угодья простираются. Вот на них-то и растет родимая. Бывает, с утра до вечера собираешь ее в туески, уже и ноги сбил и спина не разгибается, а она все не убывает.

– Хорошо, а дальше?

– А дальше поставлю машину, сдам тебя на поруки да займусь сараем, а то старуха всю плешь проела, дыра на дыре, – глядя на то, как он скривился, я поверила, что дела с сараем и правда были плохи.

– Э, стоп! Что значит на поруки?

– Так поселение ваше дальше стоит. Через леса надо ехать, только вот, шутка ли, для наших там нет пути. Не пускает леший, шалит негодник! – дед Илья погрозил пальцем стеклу. – Уж сколько нашей молодежи пыталось

пробежать да посмотреть, что там за лесом-то. И напрямки через буреломы лезли, и по тропам ходили, а все одно – через пару часов опять в деревню выходили. Да и сам бегал, помню… – смущенно закончил он.

Тем временем мы проехали поле и въехали в лес. Он настолько плотной стеной обрамлял дорогу, что я не видела ничего дальше первой линии деревьев. Дед же и без моих вопросов повествовал о местах, которые мы проезжали. Рассказчиком он был превосходным, исторические хроники удачно дополнял рассказами из личной жизни, чаще смешными курьезами, так что полдороги я просто хохотала.

Наконец, мы въехали в деревню, и навстречу машине высыпала местная детвора. Илья Викторович остановился у одного из дворов и сказал мне выйти из машины.

Навстречу уже торопилась высокая женщина с повязанной на голове косынкой.

– Илья, ну как съездил? Все из списка привез или опять склероз приключился?

– Ну что ты, Глашенька. Раз всего провинился, а ты все припоминаешь. В багажнике все. Держи ключи, потом выну, – он кинул ей связку, которую та ловко поймала и спрятала в передник.

– Пойдем в дом, чаем напою с ватрушками. Да девочку с собой бери. Красивая-то какая! Глаза ну чисто янтарь! – она схватила меня за руку и потянула в сторону дома. – Встречающий твой еще не объявился, а ты поди голодная с дороги-то.

Стол был вкопан прямо перед крыльцом. На белой вышитой скатерти стоял пузатый самовар и большое блюдо с горкой ватрушек, рядом примостилась тарелка с кружевными блинами и плошечкой меда. При виде такого богатства я, сжевавшая последний сухарь еще ночью, ускорила шаг и присела на шаткий стул.

Пока женщина, представившаяся мне Глафирой, разливала чай, я с любопытством крутила головой. Обычно все деревни на двести километров от столицы навевают горестные мысли от царящих в них разрухи, запустения и заброшенности. Целые селения вымирают, молодежь уезжает в город, а старики не в силах одни обеспечивать нормальное состояние своих домов и улиц.

Здесь же каждый дом напоминал произведение искусства. Все они были построены по одному типу – большой сруб в один этаж с треугольной крышей, под которой прятался чердак. На окнах и дверях были установлены наличники с искусно вырезанными на них узорами, изображавшими картины лесной жизни: хвойные лапы скрывали собой широкий подоконник с цветами, а дверь была украшена стволами молодых березок, под которыми резчик усадил семейство грибов. Дом через дорогу красовался резными цветами и травами, сплетенными в венок. За линией жилья были разбиты аккуратные огороды, а дальше простирался луг, на котором вдалеке я углядела черно-рыжую линию коров на выпасе. Из открытого окна звучала радио. Где-то плакал ребенок.

Отпив душистого чая и отведав ватрушку, я вдохнула в себя теплый воздух и совсем успокоилась. Будущее сейчас не казалось таким пугающим.

Начало моего путешествия определенно мне нравилось.

Глафира не умолкая рассказывала о жизни в Клюковке, о себе и о всей родне оживленно, просто и разносторонне, и я достаточно быстро запуталась в родственных связях и описываемых женщиной событиях, но вежливо улыбалась и как могла старалась поддерживать разговор. Затем она решила выведать все подробности моей жизни, но я не умела и не желала делиться сведениями о себе, потому свела свой рассказ к короткому описанию, подходящему для резюме: студентка-медик восемнадцати лет, не замужем.

Однако женщина не унималась, в глазах разгорался опасный огонек. Разговор, уже напоминавший допрос с пристрастием, прервал скрип телеги и бодрый мужской окрик:

– Ну здрава будь, краса! Добрался наконец!

Я так резко обернулась, что в шее что-то оглушительно хрустнуло, а в глазах на миг потемнело. Не веря самой себе, я узнала лицо.

– Володя? – выдохнула я, резко поднявшись.

– Удивлена? – смеющийся мужчина поймал меня, прыгнувшую ему на шею. – Ого! Такой встречи я и не чаял!

Я крепко обняла его. Сказать честно, я тоже не ожидала от себя такой реакции, но так радостно было встретить пусть и едва знакомого человека, в этой незнакомой обстановке казавшегося уже лучшим другом. Чтобы убедиться в реальности происходившего, я принялась разглядывать его чуть отстранившись.

– Откуда ты здесь?

– Так живу я в этом крае! – вернув меня к столу и подняв упавший после моего прыжка стул, он разместился рядом и вцепился зубами в еще теплую ватрушку. – Глаша, а плесни-ка и мне твоего волшебного чая.

– Ты знал, что я сюда приеду? – от вновь проснувшегося волнения кусок в горло не лез. Я вцепилась обеими руками в чашку, надеясь, что дрожащие пальцы будут не так заметны.

– Неа. Мне только сегодня сообщили. Будят спозаранку, говорят, надо съездить девочку встретить. А кого и откуда – молчок. Я дела быстро переделал и в путь. Так значит, тебя к нам направили? Ты где на обучении-то?

– Я в меде учусь.

– Не, я не о том, – нахмурился он. – Значит, совсем новенькая. Ну да ладно, по пути что смогу – расскажу, а дальше уж к наставникам обращайся.

Он запихнул остаток ватрушки в рот, быстро прожевал и запил чаем.

– Ясмина, иди пока к телеге, а я с Глафирой парой слов перекинусь да поедем, – он указал на небо. – Надо бы до темноты добраться.

Закинув в деревянную телегу свой рюкзак, я подошла поближе к лошади в упряжи. Опыта общения с этими животными у меня не было, но смирная кобылка позволила погладить ее по красивой морде и тепло подышала мне в ладони. Полностью очарованная ей, я не прислушивалась к разговору Володи с Глафирой и еще парой подошедших жителей, которые поздоровались с мужчиной, как с хорошим знакомым. Они перебивали друг друга, показывая в

сторону видимого на горизонте леса. Пообщавшись с местными и кивнув им на прощание, мой знакомый прихватил чемодан и направился к телеге. Уже на ходу он договаривал:

– Конечно, передам. Глаша, попрошу целителя с ними приехать, но не ранее завтрашнего дня будет, уж пойми. По ночи они не отправятся, – крякнув, он закинул свою ношу через обрешетку и, подмигнув мне, расположился на передней скамье. – Хватит наглаживать лошадь. В путь, красна девица!

Я уселась рядом с ним и оттуда помахала на прощание провожавшим нас людям. Лошадь мягко тронулась с места, телегу совсем немного качнуло, но мне, не привыкшей к такому транспорту, пришлось схватиться за деревянные края, чтобы не кувыркнуться назад. Утомленная насыщенным днем, я молча смотрела на дорогу. Володя же хмурился, раздумывая о чем-то своем.

Свернув с отсыпанной щебнем дороги, лошадка бодро зашагала по укатанной колее вдоль поля. Я не заметила, чтобы мужчина трогал поводья, но лошадь сама свернула за еле видную за раскидистым кустом дорогу в лес. Внезапно стало очень холодно. Свет солнца, уже катившегося к закату, померк. Смолкли птицы. Я слышала только свое дыхание и скрип колес. С каждым мгновением мне становилось все больше не по себе. Нестерпимо захотелось крикнуть или хлопнуть в ладоши, лишь бы разбить эту звеневшую тишину. Крупная дрожь прошла по телу. Володя схватил меня за руку, продолжая внимательно смотреть на дорогу.

Я стиснула зубы и раскрыла шире глаза, сдерживая желание зажмуриться, а еще лучше с воплем кинуться с телеги назад, как вдруг лошадь громко всхрапнула и ускорила шаг. В тот же миг в уши ввинтилась птичья трель и шелест листьев, свет окрасил лес вокруг в яркие краски зелени и опавшей хвои, устилавшей колею перед нами.

Мужчина убрал свою руку и расслаблено откинулся.

– Добро пожаловать в Мшистый лог! – указал он рукой вокруг.

– Это был переход? – меня еще не отпустили неприятные ощущения, и я зябко растирала себя руками.

– Всеволод уже про то сказывал? – не дожидаясь ответа он продолжил. – Да, это путь к нам. Сейчас мы направляемся в мое родное селение Мшистый лог.

Из дальнейшего рассказа Володи я узнала, что находится эта деревня на территории княжества Темнолесья. С юго-восточного края его огораживала горная гряда, у которой расположились детинцы с казармами вояк. Расположение войск с той стороны было обусловлено напряженными отношениями с жителями гор – юдовичами. На западе простиралась граница со Стоглавском, размер которого был близок к Темнолесью. По остальным границам примыкали меньшие княжества, но пользующиеся военной силой и другой помощью соседа в обмен на доступ к морям и дань.

Большую часть территорий княжества занимали дремучие леса, чащобы и болота, а на редких чистых полях были возведены города. Поселения же

раскиданы были повсеместно. Мужчина со смешком отметил, что человек везде приживётся.