Темнолесье. Начало пути

Светлана Казеннова

Темнолесье. Начало пути

Глава 1

Ветки наотмашь хлестали по лицу, хватали за волосы, цеплялись за одежду, стремясь остановить или хотя бы задержать меня. Задыхаясь я бежала по ночному лесу, желая оторваться от того, что приближалось ко мне. Легкие горели огнем, ноги подворачивались, но сил придавал возрастающий ужас, нагнетаемый хлопающими звуками за спиной. Они то приближались вплотную, оглаживая по спине и растекаясь по плечам, то разрывали ночь криками невиданных птиц, словно подгоняя и направляя меня в нужном направлении.

На полном ходу я высоко прыгнула, перелетая едва различимый кустарник. Коварные ветви и тут не сплоховали и, вцепившись в длинный подол, безжалостно швырнули меня на землю. Кубарем пролетев по пахнущей тленом земле, я вскочила и, не обращая внимания на острую боль в щиколотке, прошившую ногу насквозь, побежала дальше к едва различимым неясным огням, что призывно мерцали через просветы деревьев.

Грудь раздирало от нехватки воздуха, дыхание вырывалось со всхлипами, пот заливал глаза и под ребрами словно вонзившаяся игла поселилась боль. С отчаянием я подумала, что даже адреналин, щедро выплеснутый в кровь, скоро перестанет поддерживать меня.

Свет среди резких темных очертаний деревьев уже слепил, призывая и маня к себе. Я поднажала. Еще немного, совсем чуть-чуть. Все кончится. Конечно, кончится.

Очередная ветка больно ударила меня по лицу и, скользнув дальше, дернула за косу, выбивая из нее пряди. Горячая кровь потекла из рассеченной левой брови, заливая глаз, смешиваясь со слезами, мешая обзору. Мелочи. Какие же это все мелочи.

В шуме за спиной, в этом ужасном завывании, раздался смех.

Оно торжествовало, чувствуя, что добыча скоро совсем ослабнет.

Немыслимым отчаянным рывком, я выпрыгнула на поляну, где горели костры высотой в человеческий рост. На этом силы покинули меня. Больная нога подломилась, и я упала на землю, по инерции пролетев пару метров и вспахав ее локтями.

Беглый взгляд по сторонам дал понять, что, помимо меня, тут никого не нет.

На полянке раздавался лишь треск костров и мое шумное, захлебывающееся дыхание. Я уткнулась в землю лбом, задыхаясь и царапая руками грудь.

Холод смело коснулся стоп, огладил щиколотки и, нырнув под платье, стал подниматься выше. Треск горящего дерева отдалился. Я медленно перевернулась. Из темноты леса выползало сплошное полотно тьмы, стелясь по траве и отодвигая испугавшийся свет огня. Оно прощупывало перед собой пространство длинными щупальцами и неспешно приближалось ко мне.

Ужас сковал меня. Я затаила дыхание и наблюдала, как оно поднимается от земли вверх, вытягиваясь столбом. Один длинный отросток-щуп выполз из центра, покачался из стороны в сторону, и в следующую секунду резко пробил мне грудь.

Я закричала… и, распахнув глаза, проснулась.

* * *

Бывают яркие дни, наполненные энергией, радостью, безудержным желанием заняться чем угодно, потому что усидеть на месте невозможно. А случаются и такие, как сегодняшний – со странными ощущениями нереальности происходящего, когда, встав с кровати, ты не до конца понимаешь, проснулся ли ты, или это чудное продолжение липкого и мутного ночного кошмара с погоней, страхом и болью. Выполняя все привычные ритуалы на полном автомате – умыться, позавтракать, расчесать волосы, переодеться, – я все ждала, что вот сейчас-то я проснусь на своей кровати, по обычаю проспав будильник.

Выпив две чашки кофе и очень даже взаправду порезав палец при попытке отрезать кусок хлеба, я с сожалением отметила, что на будильник все же встала в реальности. Недовольно поморщившись, заклеила палец тонкой полоской пластыря и отправилась в свою комнату. Не нравилось мне такое начало дня, когда сразу понимаешь, что день выйдет – дребедень. Прям хоть заново ложись, чтобы попробовать «встать с той ноги».

Взгляд приковала разобранная кровать, делая мысль прилечь на полчаса как никогда привлекательной, но часы на тумбочке отмели ее, напоминая, что времени на сборы оставалось не так много.

На эти выходные у меня были грандиозные планы – проваляться на кровати весь день, отдыхая от вымотавшей сессии перед новой неделей, в которую я планировала заняться поисками работы на лето, но моей подруге удалось соблазнить меня на поездку в лес на некий праздник с обещанием, что при желании я смогу пролежать на пенке у костра весь день. Идея отдыха на природе подальше от города показалась весьма неплохой и даже затмила волнение перед незнакомым мероприятием.

Признаться, в городе я всегда чувствовала себя не на своем месте. Мне всегда казалось, что он давит на меня, душит, туманит голову, и мне надо срочно сбежать из него. Раньше я разбавляла это состояние поездками к бабушке в деревню, но она умерла два года назад, и родственники, не желая обременять себя лишним хозяйством и связанными с ним хлопотами, продали дом, чтобы поделить наследство. Я просила у них отсрочки на пару лет, чтобы самой выплатить их доли и оставить для себя дорогое мне место. Но они тогда отмахнулись от меня как от неразумной соплячки. Обида на них так и продолжала разъедать меня…

С бабушкой и тем домом у меня было связано столько теплых и счастливых воспоминаний. Я с приятной тоской вспоминаю темные прохладные сени с низким потолком, царившие в нем запахи сушеных трав и яблок, шуршание деловитых мышей под половицами, любимое место на печке, где зимними вечерами я обустраивала себе читальный покой, перетаскивая туда пуховое одеяло и переносную лампу. Если мне не хотелось читать, то я приходила к бабушкиному креслу, усаживалась под темное, разукрашенное узорами мороза окно и слушала ее удивительные сказки, похожие на те, что писал Пушкин или по которым рисовали мультфильмы, но рассказанные по-другому. Даже жаль, что я не запомнила ни одной. Поднимая из памяти те посиделки, я четко видела лишь ее ярко-желтые глаза, необычный цвет которых я унаследовала, и мягкие глубокие морщины на потемневшем от старости лице.

А когда по весне солнце начинало уже ощутимо припекать, я ложилась около восточного окна на деревянный пол и мечтала, представляя себя героиней из рассказов о небывалых приключениях и, конечно же, огромной любви. Лежа на прогретом дереве, залитом ярким светом, с мурчащим котом под боком, я думала, что это самое волшебное место, где никогда не случится что-то нехорошее… Случилось.

Произошедшая трагедия расколола мою жизнь, как и мои мечтания, на до и после. Пять лет прошло, а боль продолжала гнездится глубоко внутри, заставляя чувствовать на себе тяжесть вины. Мама тогда совсем перестала приезжать к старой бабушке да и мне пыталась запретить… Хотя не стоит об этом сейчас.

Я мотнула головой, злясь на себя и отгоняя непрошеные воспоминания, и приступила к сборам.

Итак, неизвестный мне праздник назывался Купала и проводили его в день летнего солнцестояния, когда наступают самый длинный день и самая короткая ночь в году. С этого дня солнце поворачивается на зиму. Вот и все знания, почерпнутые мной из интернета. Негусто.

От зазвавшей меня подружки я узнала, что это будет ночной праздник с песнями, кострами, какими-то играми и забавными обрядами. Например, плетение девушками венков из луговых трав и пускание их по реке. Я не могла вспомнить, что это должно обозначать. Вроде связано с замужеством. Я фыркнула.

Экран телефона высветил пришедшее сообщение: «Мы у магазина. Выходи. Не вздумай забыть платье!».

Я криво усмехнулась. С платьем вышла заминка – оказалось, что на этот праздник обязательно нужно длинное платье да еще желательно из натуральных материалов. Переворотив весь шкаф, я убедилась, что все мои платья намного выше колена, и ехать в таких в лес я категорически отказалась. Многочисленные паучки, клещи и комары, несомненно, это бы оценили, но радовать их я не собиралась.

Поддавшись на убеждения подружки, что нужно обязательно именно такое платье, я изловчилась и все же смогла вырвать из своего расписания свободный час перед экзаменом, и, объяснив сокурсницам задачу, вместе с ними совершила сумасшедший забег по магазинам, который тоже не принес положительных результатов. Все, что бы девочки ни приносили мне на примерку, либо обвисало на мне как на пугале, либо же я выглядела в нем как мешок картошки с бугристым наполнителем. Неожиданно помогла моя соседка Полина, которая, как выяснилось, посещала различные мастер-классы по рукоделию, обожала шить и всего за пару дней создала мне прекрасный приталенный сарафан из льна да еще и вышивку пустила по груди – вроде какие-то обережные узоры, найденные в старых книгах. На историчность я не претендовала, но результат мне определенно понравился.

Проверив в последний раз, что все крайне необходимое взято, а необязательное вспомнится позже, когда уже станет ненужным, я черкнула записку маме и, закинув рюкзак на плечо, вышла из квартиры. Лифт ожидаемо не работал. Жилищное управление обещало, что это временно, но, как известно, нет ничего более постоянного, чем временное. Вот и бегали мы, живущие выше первого этажа, уже три недели пешком по лестнице.

Путь с десятого этажа не занял у меня много времени, но, как всегда, оставил неприятный осадок. Все же реалии жизни в моем районе могут производить неизгладимое впечатление. Человек, впервые попавший сюда, мог обогатиться совершенно ненужными знаниями, что были щедро нанесены на стены. Здесь можно было прочитать, кто с кем пил со времен детства моей мамы, к каким девушкам можно обращаться за быстрой любовью, какие группы надо слушать, философские высказывания, неприличные анекдоты и все в таком духе. Впрочем, встречались стихи Есенина или Маяковского. Я не была фанатом ни того, ни другого, потому и к этому творчеству на побелке оставалась равнодушна. За давно не работающим мусоропроводом стояли пакеты с мусором и пустые бутылки, которые граждане не могли донести до ближайших мусорных баков. Полы не мыли предположительно с весны, и, пробегая, я прилипла кроссовками к ступенькам.

Вежливо поздоровавшись с бабульками у подъезда, нашими бравыми блюстителями порядка, я уже бодро повернула в сторону места встречи с друзьями, когда меня окликнула одна из них.

– Что, Яночка, никак на свидание бежишь? – с наигранным смешком спросила баба Нюра. Шпионская сеть этой старухи простиралась на несколько районов вокруг нашего дома и работала лучше КГБ в свои годы. Бесконечно жалуясь на наступающую глухоту, она, впрочем, прекрасно могла расслышать сквозь толстые бетонные стены начинающийся скандал, происходящий несколькими этажами ниже, или тихое признание, высказанное шепотом близким друзьям. Отличная память и зоркие глаза легко подмечали любую мелочь, будь то новые часы, прическа или незаметный синяк. Лихо складывая подслушанные разговоры и свои домыслы, она приносила раздор и ругань в жизнь нашего дома.

Подслеповато прищурившись, главная сплетница района умильно мне улыбнулась, холодно осмотрев меня с ног до головы. Ничего необычного в моем облике она не приметила и едва заметно расстроилась, поджав тонкие губы. Самым большим ее разочарованием являлось отсутствие какой-либо информации о моей личной жизни. Отсутствие компроментирующих действий с моей стороны, таких, например, как появление с поклонником в пределах ее территории, она воспринимала как личное оскорбление, так как на ее глазах выросло не одно поколение и она лично знала всех тех, о ком написано на стенах подъезда (про кого-то, я уверена, и сама иной раз подписывала). Складывалось впечатление, что близок тот день, когда она схватит меня за грудки и, прижав к стене, заставит выложить все. Я, конечно, уверена, что про меня и так уже много чего было придумано, но иногда даже таким сказочницам нужна подпитка для сплетен.

– Нет, баб Нюр. С друзьями собралась погулять, – я привычно не стала поправлять, что меня зовут не Яной – все равно без толку.

– А что же с таким рюкзаком большим? – продолжила допытываться местная кляузница.

Я закатила глаза, думая, как побыстрее и повежливее попрощаться, чтобы не дать ей и мысли усомниться в моем безграничном уважении к ней, и тут ее перебила Аглая.

Про эту даму стоит сказать отдельно. Никто не мог точно вспомнить, когда именно эта старушка переехала к нам в дом, кажется, не раньше позапрошлой весны. Она легко влилась в компанию местных кумушек, завоевав их расположение тем, что словно доподлинно знала все про всех жильцов двора, даже то, что ускользало от бдительного взора бабы Нюры. Встреча с ней в магазине или на улице сулила получение странного замечания или совета, которые невозможно было понять или истолковать. При всем этом она еще и тихонько скрипуче посмеивалась, перебирая пальцами в воздухе, что тоже не прибавляло ей адекватности. Одевалась же она как цыганка – цветастые многослойные юбки, вязанки бус, спускающихся на грудь, блузки с аляпистыми цветами и огромные платки на плечах. На поясе висела небольшая потертая сумочка, настолько маленькая, что туда даже связка ключей не поместилась бы. И почему-то именно этот элемент ее костюма всегда необъяснимо привлекал мое внимание. Как-то я даже спросила, что она в ней носит, на что получила туманный ответ, что я все сама узнаю, когда придет время и, самое главное, если я не испугаюсь. Больше я старалась с ней не общаться.

– Прекрасный день сегодня, светлый, теплый, да… А ночь будет ясная, вся кострами живыми озарена. Требы возложены будут и милости в ответ на них раздарены. Но знай, что за чертой огня живого, тыном темным огороженной, вспыхнет огонь мертвый, который тебе не по силам укротить. И знай, что что-то умрет в эту ночь, а что-то, может, и родится.

От такого напутствия опешила не только я, но и ее соседки. Скомкано попрощавшись, я припустила к магазину. После ее слов я почувствовала, будто мне мокрым пером вдоль спины провели. Однако в груди разгорелось странное чувство предвкушения, искрящее ожидание чего-то приятного, и (стоит поблагодарить соседок) то мутное, липкое состояние, что преследовало меня с утра, рассеялось, и я переключила внимание на приближающиеся приятные моменты – природа, солнечный день, хорошая компания и неизвестный мне праздник.

Ребята стояли у открытой двери старенького микроавтобуса и оживленно что-то обсуждали. Подойдя ближе я увидела в их руках распечатанную черно-белую карту с метками – цифры, значки и человечки.

– Это пиратская карта, которая приведет к кладу? – я приобняла Лиду за плечи.

Моя подруга была ниже меня на полголовы, являлась обладательницей шикарных черных волос длиной до пояса, огромных доверчивых карих глаз, пышных форм, которые она считала скорее недостатком, и задорного характера. Мы дружили с детского сада, и, сколько помню, именно она всегда втягивала нас в разные авантюры. Например, пойти проверить заброшенный дом и не упасть при этом с бетонных перекладин, полазить по оврагам ближайшего лесопарка, устроить разборки с ребятами с соседнего района, организовать приют для уличных собак за старыми гаражами да и еще много всего, от чего наши родители только за голову хватались и расставляли нас по углам квартир – старое как мир наказание. Отбыв его, мы встречались и опять придумывали новое приключение.

Лет в тринадцать она начала увлекаться эзотерикой и разными энергетическими практиками, и наши забавы начали приобретать мистический характер. Она изучала различные гадания, занималась сбором трав, рисовала карты звездного неба, усиленно медитировала, окуривая травами свою комнату и вызывая этим мигрень у домашних, и искала информацию об обрядах и магии разных стран и времен. На удивление мне никогда не казалось это странным, тем более она специально не навязывала свои увлечения и мысли окружающим. Я любила ее за живой ум и отличное чувство юмора. Не знаю уж, что получала подруга от меня, но друг от друга мы не скрывали абсолютно ничего.

С остальными ребятами мы встречались всего несколько раз – на дне рождении Лиды и однажды встречали Новый год вместе.

Алексей, наш водитель, был высоким русоволосым парнем с вечно скучающим выражением лица. Одевался он всегда как на светский раут. Сейчас он красовался в кипельно белой тенниске, светло-коричневых джинсах и белых кроссовках. В лес. М-да, хорош.

Его девушка Мила была похожа на куколку: кудрявая блондинка с выразительными голубыми глазами на детском личике. Ангельский вид шёл вразрез с характером. Она была взрывной, легко раздражалась по любому пустяку и ненавидела долгие раздумья. Еще очень не любила, когда ей перечат и, обладая привлекательной внешностью, мастерски играла на чувствах окружающих, легко подстраивая их поведение под свои желания.

Компанию дополняли двое коренастых крепышей, проводящих все свое свободное время в тренажерном зале, – братья-близнецы Тимофей и Влад. Отличить их можно было только по одной детали: у Влада был шрам на нижней губе, спускающийся на подбородок – в детстве неудачно остановил лицом качели-солнышко. Остальные характеристики совпадали: одинаково взлохмаченные темные волосы, густые брови, нависавшие над глубоко посаженными глазами, и даже голоса с одинаковой хрипотцой. Несмотря на кажущийся суровым облик, они были добрыми и веселыми парнями. С ними как-то по весне я даже выбралась на концерт их любимой группы.

– Лучше! Это карта, которая приведет нас к поляне празднества, – звонко рассмеялась моя подруга. – Смотри, мы оставляем машину на организованной стоянке в деревне, а дальше по вот этим знакам идем через лес, выполняя задания, встречающиеся на пути.

– Хм. Звучит интересно, конечно. Квест в реальном времени. Если все готовы, то предлагаю выезжать, чтобы нам по темноте не пришлось разгадывать загадки.

Меня уверили в полной готовности, и все полезли в машину. Спереди расположился Алексей и Мила, за ними братья, а на заднем диване мы с Лидой.

Даже не дождавшись, пока я удобно усядусь, подруга клещом вцепилась в меня, рассказывая все события, произошедшие с ней за последнее время, что мы не виделись. А это ни много ни мало месяца два. Обе мы были заняты подготовкой к сессиям и не располагали лишним временем. По телефону, конечно, созванивались каждую неделю, но реального общения это, как известно, не заменяет, так что всю дорогу я, слушая ее веселый щебет, отрывисто отвечала на вопросы.

– Девушки, хватит болтать, мы уже подъезжаем к месту. Ищите указатель на стоянку, – раздался голос Лёши.

Мы приникли к окнам автомобиля. За стеклом было обычное село: с магазином, который выполнял еще и функцию почты, с местным клубом, покосившейся остановкой и сплошными заборами, за которыми скрывались дома. На удивление на улицах царила чистота, и прошедший в городе ночью дождь обошел это место стороной. Жителей, у кого бы мы могли поинтересоваться о парковке, не было видно. Покружив минут двадцать по улочкам, Влад рассмотрел указатель. Это была деревянная табличка, прибитая к палке на уровне метра от земли, с изображением колеса с восьмью спицами.

– А немного пока народа подъехало, – заметила Лида, отстегивая ремень безопасности. – Обычно к этому времени уже вся стоянка занята, а тут только десять машин.

– Ну всякое бывает, пробки те же самые. Мы-то не через Москву ехали, вот и проскочили.

– Зато это отличная возможность занять место поближе к поляне, – подпрыгивала на месте от нетерпения подружка.

Мы оставили машину на стоянке, и, забрав вещи, отправились искать первый ориентир, обозначенный на их распечатанном листе.

– Лид, а разве интересно всем вместе проходить по одной карте? – я решила задать вертевшийся на языке вопрос. – Ведь мы можем натолкнуться на предыдущую группу, и тогда часть веселья потеряется.

– Ясь, карта не одна на всех. Вроде, есть двенадцать вариантов. При регистрации мы указали примерное время прибытия и нам выдали этот маршрут, так что получается, одновременно с нами может еще одиннадцать групп людей идти и встретимся мы только у главных ворот входа, – откликнулся Тимофей.

– Это мероприятие определенно нравится мне все больше и больше, – улыбнулась я, скрывая приятное волнение.

Первая отметка на нашей карте была под цифрой «1» и имела под собой сноску:

«Кровь мою пьют, кости мои жгут, моими руками один другого бьют»

– Ничего себе загадочка! Попахивает сатанинскими обрядами! – смеясь воскликнул Тимофей.

– Мы точно туда, куда нужно приехали?

– А отгадаем и тогда что? Ворота в другой мир отворятся?

Ребята смеялись и предлагали все новые и новые варианты ответа, отдаляющие их от самой загадки. Каждое предположение вызывало взрыв хохота. Леша без сил сидел на земле, вытирая слезы, Лида уже начала икать от смеха.

– А помните песню у кредлов? Там было что-то подобное?

– Ты про крещендо? Помню, но там вообще про воина Хаоса было…

Я же отошла от веселящихся друзей и задумалась над разгадкой. Ответ должен означать то, что нам поможет пройти дальше, скорее всего это будет место входа в лес. Я окинула взглядом далекую стену деревьев. На некоторых висели ленты, таблички с изображениями, к некоторым были прислонены различные предметы: соха, грабли и еще что-то – не смогла рассмотреть из-за расстояния. Из общего полотна деревьев резко выделялось одно.

– Береза, – осенило меня.

– Что? – переспросил кто-то из ребят.

– Отгадка – это береза. И наш вход начинает вон там, – я махнула рукой в сторону белого ствола дерева.

– Вот видишь, не зря мы тебя взяли! – Лида вприпрыжку устремилась к указанному дереву, таща меня на вытянутой руке за собой. – Телефоны тут не ловят, так что всесильный гугл не помог бы.

По видневшейся тропинке мы вступили под сень леса. На душе сразу стало спокойнее, казалось, что все напряжение, что преследовало меня последнюю неделю, пока я сдавала эту чертову сессию, наконец отпустило. Я глубоко вдохнула хвойный терпкий воздух, и счастливая улыбка сама выползла на лицо. После долгого пути в душной машине и палящего солнца на поле было приятно окунуться в тень деревьев. Под ногами вилась хорошо утоптанная тропинка, местами настолько сильно усыпанная прошлогодней хвоей, что мне показалось, что я иду по батуту. И я не отказала себе в удовольствии попрыгать на особо толстой подушке.

Мы дошли до развилки и вопросительно взглянули на Лешу, который нес карту.

– Так, что тут у нас, – он развернул лист и пару раз его перевернул, определяя верх. – Ага. Цифра два с пометкой, красной лентой. Какая же загадка под ней? Хм.

«Знай, у каждого места есть свой хозяин. Но встречи с Лешим не желаем тебе. Ведь, хитро сплетая тропки, заиграет да заведет в глубь леса, и что ни кричи да как ни проси – не сжалится, не выведет. Но коль сойдутся ваши пути, авось сумеешь его перехитрить. Нужно лишь загадку с одеждой решить: в чем в лес зашел, в том и пройти должен, но в ином, инаком»

Мы переглянулись.

– Может, нам надо поменяться одеждой? – предложил Леша, – только вот с размерами надо подгадать, а то я в штаны Милы не влезу.

Парни рассмеялись и поменялись футболками, решив, что на этом условия будут соблюдены. Мы двинулись дальше по тропинке под красной лентой. Ребята смело шли по незнакомому лесу и сыпали шутками. Минут через двадцать мы вновь очутились на перекрестке.

– Странно, здесь не должно быть сейчас перекрестка, – Леша вновь углубился в карту, – может, нам разделиться и посмотреть что дальше?

– Ага, здорово придумал, а карту мы тоже разделим? – Тима задумался. – Что-то мне это не нравится…

– Ребята-а-а, – протянула я. – Смотрите!

Над одной тропкой висела красная лента.

– Может, это другая. Просто похожая. И мы должны дальше идти по этому указателю? – Лида подошла поближе. – Нет, кажется, та же. И надорвана похоже.

– Давайте пройдем дальше по этой тропинке. Я уверена, что мы дойдем до третьей отметки. Тот самый перекресток, как же, – Мила смело пошла дальше, даже не оборачиваясь на нас.

Переглянувшись, мы поторопились за ней.

Ребята продолжали весело гомонить, однако я видела, как они оглядываются по сторонам, запоминая ориентиры. Мне все же казалось, что мы точно шли именно по этой тропе, и вот тот расщепленный, похожий на трон, пень мы уже точно проходили. Но с другой стороны, городскому жителю в лесу ориентироваться трудно. Ну тропка под ногами, ну деревья, кусты вот разные по сторонам, ну местами мох – картина похожая.

– Дела-а-а, – протянул Влад, подходя к очередному повороту.

Выйдя к нему, мы вновь оказались на перекрестке. Лента вызывающе покачивалась на ветру, приковывая наши взгляды.

– Еще кружочек? – невинно предложила я, чувствуя, как быстро забилось сердце.

Увы, никто не оценил моей шуточки.

– Давайте пройдем по второй тропинке и посмотрим, куда она выведет, – решительно предложила Мила.

Опять взяв на себя роль первопроходца, девушка уверенно пошла по другой дорожке. Шагов через сорок мы уткнулись в овраг, который настолько плотно зарос колючими кустами, что соваться туда не захотелось никому.