Визит

– Видеть – это одно, но вот понимать – это совсем другое. А мы с тобой ничего не понимаем, что тут происходит. Пока что не понимаем. Поэтому и нужны специалисты.

– Мистер Главный, согласитесь, что я больше прав, чем не прав? Подумайте только – если всё произойдёт так, как я предполагаю, при появлении ваших спецов у нас исчезнут все шансы узнать, что происходит. Есть только одна возможность – отправиться в этот дом мне. И ещё я думаю, он меня приглашает зайти.

– Тебя же вроде трясло от страха совсем недавно, что вдруг переменилось?

– Интересно стало. Это же в жизни самое главное, узнать – а что там, в неизвестном, происходит на самом деле? Ведь так?

– Тут ты, Питер, попал в точку.

– Ну так чего же мы ждём?

– Хорошо, давай только сперва поедим, кофе допьём, неизвестно сколько ты там пробудешь. А вдруг там время по-иному идёт? Здесь час пройдёт, а там просидишь пару дней, и всё голодным.

Честно говоря, я просто тянул время – отправлять Питера в неизвестность мне не хотелось совершенно. За эти пару дней, что мы с ним провели, я успел к нему привязаться. Парень был, надо сказать, совсем неиспорченный современным миром, да и назвать его отъявленным грабителем-уголовником я бы уже не решился. Он был в равной степени заполнен и цинизмом, и прямодушием по отношению к окружающему, но и детская наивность присутствовала во всех его мыслях и поступках. Хотя бы вот это его любопытство к предстоящему. Но он прав. Прав на все сто. В дом действительно надо попасть. И я как раз не могу это сделать. Я никогда не занимался медитацией, и даже не представлял толком, что это. А у него есть в этом практика, и самое главное – есть опыт проникновения в этот, как он сам говорит – «живой дом».

Все эти непростые мысли я обдумывал, приготавливая незамысловатый пикник на двоих, что называется, «обед перед боем».

А перед боем пообедать было – салями, свежий хлеб, купленный по дороге в «гостиницу», несколько бутылок «Перье», хороший швейцарский сыр и достаточно зелени и овощей, которые я позаимствовал на кухне у повара. Он каждый день закупал для обедов на работе зелень в лавке возле нашего здания. Достал также снедь из двух сух-пайков, которые взял в интендантской службе. Всё это порезал своим складным ножом, с которым не расстаюсь никогда, и который неоднократно выручал меня в частых поездках, расстелил прямо на газоне покрывало, и сервировал нехитрый стол. Кофе в термосе поставил рядышком.

Питер только и мог воскликнуть при виде этого пиршества:

– Ух ты!

– Присаживайся, Пит, закусим перед дорогой.

Ели молча. Кофе, очевидно, понравился Питеру ещё вчера, и он, не скромничая выпил три чашки, отметив после выпитого ещё раз – «никогда такого не пробовал, какой замечательный кофе, и – горячий!». Глядя на него, меня разбирал смех. По завершении пикника мы свернули покрывало, сложили остатки в рюкзаки, я сфотографировал Пита у дверей склепа, и открыл входную дверь в неизведанное. Первое, что я ощутил – смрадный запах изнутри. На поверхностный взгляд дальше просматривалась небольшая часть плиты метровой ширины, и ступеньки, уходящие вниз.

– Ну что, Питер, удачи.

– Спасибо, мистер Главный. Всё будет хорошо, вы не беспокойтесь за меня. Я из разных передряг выкручивался, будет время, расскажу как-нибудь. А в доме этом я уже был, и назад вернулся. Не беспокойтесь, со мной всё будет в порядке, скоро вернусь.

С этими словами он шагнул в дверной проём и захлопнул за собой дверь. А я начал ждать его возвращения.

Время шло бесконечно. Я ходил между деревьями, лежал на газоне, обошёл слепой дом вокруг бесчисленное количество раз. Стояла полная, абсолютная тишина. Не щебетали птицы, не стрекотали стрекозы, и никто не проезжал по дороге вдоль дома. Несколько раз я прижимался ухом к его стенам в разных местах с надеждой что-нибудь услышать. Но тщетно. Ничего не происходило. Так прошёл весь день, и наступил вечер, стемнело. Прислонившись спиной к двери склепа, незаметно для себя заснул.

Разбудил скрип открываемой двери. Я резко вскочил на ноги, и стал осматриваться – вокруг было светло! Но освещение больше напоминало вечерние сумерки, а ещё точнее – всё вокруг выглядело как в момент солнечного затмения. Оглянувшись вокруг, до меня, ещё полусонного, дошло – дом и склеп изменились. Склепа теперь не было, на его месте снова стоял небольшой садовый домик. Я бросился к двери, рывком открыл её. Внутри лежала та же садовая утварь, что и утром. Оглянувшись на дом, увидел то, что и ожидал – дом вновь стал вполне обычным – задняя дверь на месте, на окнах изнутри светлые шторы. Только одного я точно не предвидел – выдвигаясь из-за угла, по дорожке из щебня ко мне шёл человек.

Шёл он несколько своеобразно, я бы даже сказал, что не шёл, а подпрыгивая, двигался ко мне навстречу. А уж вид у него был, мягко говоря, чуть выше экстравагантного – на голове широкополая шляпа коричневого цвета, волосы из-под полей торчали пучками, и она была так сильно натянута на уши, что они оттопырились в стороны. Ансамбль дополняли ярко-жёлтые, коротковатые штаны, которые держались на косой помочи, застёгнутой одной большой костяной пуговицей. Обуви на ногах не было. Босиком. Завершали весь его облик – рубашка красного цвета в белый горох, и жилетка без рукавов голубого цвета. Потребовалось какое-то время для того, чтобы собрать воедино весь его вид у себя в сознании, для того, чтобы оформилось моё внутреннее согласие между традиционным мировоззрением и принятием свободы выражения личности в любом её проявлении. Лицо у него было круглое, с пухлыми щеками, улыбка во всё лицо, веснушки, но глаза без зрачков, и ровного чёрного цвета. Зубы на этом совершенно добродушном лице заметно выделялись вперёд. Время от времени его губы сжимались в щепоть, и он крутил ими по кругу, неприятно шевеля при этом носом. На весь его облик моё сознание отреагировало одним определением – «Страшила».

Теперь он стоял прямо передо мной и молча смотрел прямо в глаза. Довольно неприятное ощущение. Я решил первым нарушить это затянувшееся молчание:

– Здравствуйте, молодой человек.

«Молодой человек» передёрнулся всем телом и начал издавать звуки, похожие на чередование писка, глухого рычания и невнятного бульканья, всё это в разной последовательности. В этот момент я вполне серьёзно пожалел, что не взял с собой оружия. И, честно говоря, сознание было уже на пределе – мозг отказывался принимать за реальность те события, которые происходили вокруг меня за последние сутки. Голова закружилась, и я потерял сознание.

Пришёл в себя от того, что кто-то тряс меня за плечо. Это был Страшила. Непонятные звуки из его зубастого рта оформились в подобие речи с непонятным акцентом:

– Мистор Глауный, мистор Глауный, откройте!

Первая моя мысль была про Питера:

– Где Питер?

– Уехал он, по свежим делам.

– По каким ещё делам?

– Свежим делам.

– Да что за чертовщину вы несёте? Где, чёрт побери, Питер, и вы, вообще, из дома вышли, или завернули с дороги?

Страшила молча смотрел на меня. Стало понятно, что он не понимает вопроса. Я протянул руку, и указывая пальцем на дом, повторил вопрос:

– Вы оттуда, из дома, Питера видели?

– Да, тёмный ход, дом, Питр видел Пуду, свежие дела. Отдай.

Пока я соображал, что ещё этому чуду нужно отдать, он протянул мне синюю папку с завязками: «Питр отдай». Забирая папку, я вполголоса проворчал: «Где тебя только нашли…». И тут Страшила ясным, звонким детским голосом, и совершенно без акцента выдал: «А чё меня искать-то, я всегда тут!», и разулыбался во всё своё круглое лицо. При этих его словах на меня напал безудержный смех, мой добродушный собеседник тоже разразился хрюканьем и хлюпаньем, в один момент заплевав мне всю грудь и лицо.

– Осторожнее, осторожнее, ну нельзя же так, – только и успел я проговорить, утираясь рукавом и отодвигаясь от этого слюнявого весельчака подальше.

– Тебя как зовут, почтальон?

– Ты – мистор Глауный, пуду называй как в голове дела пришли.

– То есть как назову, так и будет?

– Уже теперь называл.

– Всё-то ты знаешь. Ну, значит, тебя зовут Страшила. Хорошо?

– Я Страшила, я Страшила, я Страшила, о-хо-хо!

С этими словами он подскочил на месте, сделал кульбит в воздухе, приземлился на обе ноги, и исполнил что-то вроде танца, перебегая быстро-быстро в стороны, размахивая при этом руками.

– Страшила, подожди пока бегать, не мельтеши перед глазами, давай немного поговорим. Скажи мне, с Питером всё в порядке?

– Питер покушал, еду не просил больше – всё просто, всё хорошо. Вода помногу буль-буль. Мистор Глауный избитым не будет. Журнал записан точно.

– Хорошо. Я почти понял. А надолго он по делам отлучился?

– Дела всегда, дела везде, и это – наше кредо!

При этих словах Страшила громко воскликнул: «О да!», и протянул вверх руки со сжатыми в «козу» пальцами.

– Ну ладно, парень, хватит веселиться уже, дело серьёзное, давай поговорим толком.

И тут вновь прозвучал знакомый уже, звонкий детский голос: «Придурок, почитай бумажки в папке, всё и узнаешь!». После этого незамысловатого совета, Страшила скороговоркой выдал: «Скоро денёк, и спать невдомёк, а я побежал, всем до встречи!». Я только и успел, что крикнуть:

– Подожди, дружище, куда ты, ещё столько вопросов!

В этот момент жёлтые штаны уже скрывались за углом дома, раздался хлопок закрываемой двери, и – дом вместе со всеми деревьями и маленькой постройкой – исчезли.

Вокруг был только пустырь, покрытый пожухлой, бурой травой. Я осел на землю, совершенно раздавленный этим необъяснимым явлением.

Тут, со стороны прилегающей к участку дороги, раздался звук полицейской сирены, и к пустырю, подняв столб пыли при торможении, подъехали две машины – из одной высыпались примерно десяток вооружённых бойцов спецназа, из другой, а это была передвижная лаборатория – наши специалисты из «гостиницы». Осмотрев заросший бурьяном участок, а также заодно и меня, убедившись при этом в отсутствии физических повреждений, все быстро погрузились в автомобили, и уже без сирены отправились к себе.

На месте меня уже ждали. Подъехали все, кто не был в отъезде. Всё объяснялось экстраординарностью ситуации – за время моего отсутствия был совершён побег. И побег совершил Питер. Такого за всю историю нашего пребывания в «гостинице» не случалось ни разу. Система охраны работала чётко. Дверь в его «номер» была распахнута, в номере всё было на месте, ничего не исчезло, кроме постояльца. Дежурный не мог ничего прояснить. Он попросту ничего не видел и не слышал. Слова его подтвердились просмотренными уже сотню раз записями с контрольных видеокамер – и двери номера с частью коридора, лестницы, выхода с КП. Мой визит на съёмках был – я вышел от Питера, спустился вниз, на стойке у дежурного заполнил журнал, и вышел на улицу. Там сел в машину, захлопнул дверь и отъехал выполнять задание. Всё это было зафиксировано видеокамерой слежения. И больше – ничего! Тревога началась после того, как дежурный прочитал мою запись в журнале: «Еду на отмеченный объект, если не вернусь к 6:00, отправляйте помощь». В сейфе КП, в запечатанном конверте находился фрагмент карты с пометкой. На запросы по рации ответов от меня не было, потому было принято решение выезжать в 4:00.

Начальство потребовало предоставить от меня отчёт в устном виде и немедленно, с условием составления в текущем режиме стенограммы вопросов и ответов, дабы я не терял лишнего времени на написание его собственноручно. Глядя со стороны, это действие напоминало пресс-конференцию известной личности – все разместились в «кабинете-аквариуме» руководства, я воссел во главе стола, и беспрерывно, в течении полутора часов отвечал на вопросы собравшихся.

Отвечал на все вопросы подробно, в деталях, опустив из своего повествования только эпизоды произошедшего с участием Питера, а также и все упоминания о нём.

В двух словах всё выглядело следующим образом – выехал на объект, осмотрел сам дом, садовый домик, выглядели они нормально, только хозяева отсутствовали. Произвёл фото и видеосъёмку. Затем присел записать протокол осмотра, как в этот момент всё вокруг изменилось – дом приобрёл свойства запечатанной коробки, а домик обратился в склеп. Снова произвёл осмотр, сделал съёмку, решил всё-таки закончить составление протокола, присел отдохнуть, и тут все окружающие постройки исчезли.

После этого на меня обрушился настоящий шквал вопросов:

– Как именно выглядели эти разные дома – и в подробностях, пожалуйста.

– Какое там было освещение в это время, а запахи – там были запахи?

– Не было ли в это время рядом с тобой присутствия кого-либо? Или ощущения присутствия?

– Чем конкретно ты утром позавтракал?

– А вчера вечером ты ужинал? А сколько бурбона выпил за ужином?

И это было бесконечно. Я понемногу уже начал выходить из себя, но тут техники принесли из лаборатории распечатанные фотографии, которые я сделал на объекте. Разочарованию присутствующих не было предела – на фотографиях не было никаких изображений. Только яркая точка ровно в середине кадра, и расходящееся общим фоном свечение от неё. В этот момент начальник всего нашего департамента, сидевший всё это время неподалеку от меня, объявил собрание закрытым, и приказал всем не занятым в рабочем процессе покинуть помещение, а остальным – немедленно приступить к своим служебным обязанностям. Отдельное распоряжение прозвучало в мою сторону: «А вас, мистер Герой дня, я попрошу остаться здесь».

В кабинете тут же поднялся ропот: «Да мы только начали выяснять обстановку! Как работать с материалом, информации слишком мало! Не обсудили даже недавнюю магнитоактивность на Дальнем Востоке! Разрешите ещё хотя бы один час!». Грозный рык «Выполнять!», быстро погасил все волнения аналитиков, и кабинет опустел.

Наш начальник обладал непререкаемым авторитетом в коллективе, его и боялись, и уважали, и даже восхищались. Что обсуждать, если его персону пропускали в любое время, и без пропуска на Даунинг стрит-10 (резиденция лорда-казначея её Величества, он же премьер-министр Королевства Великобритания), а подлинная биография этого человека вполне заслуживала подробнейшего описания в исторических хрониках о подвигах рыцарей плаща и кинжала. Но к великому сожалению поклонников мемуаристики, деятельность этого человека была окутана мглой загадок и паутиной государственных секретов, не позволявших отразить на бумаге всех деяний этого по-настоящему выдающегося джентльмена. А его мощный аналитический ум не дал никакой возможности слукавить ещё ни одному из оппонентов. Прозвище «Командор», данное ему его подчинёнными, только подчёркивало статус и авторитет этого человека.

Почти минуту он молча смотрел на меня, затем несколькими фразами «расставил флажки»:

– Ты, Владислав, никуда не уходишь. Вон там в ящике найдёшь пачку бумаги, откопируй все до последнего листа документы, что у тебя есть. Там же найдёшь диктофон – наговори всё произошедшее в мельчайших деталях. И не забывай, что ты прокололся в интендантской службе – расписался за два сух-пайка. Это недопустимо! Не вздумай что-нибудь опустить в отчёте. Решение по итогам будем принимать вдвоём. Как закончишь, сообщи мне лично по этому номеру. Кабинет я закрою на ключ.

Небольшой клочок бумаги перекочевал из его пальцев мне в карман куртки.

Напоследок проговорил:

– Надеюсь, с мальчишкой всё в порядке…

Когда дверь кабинета за Командором захлопнулась, я приступил к работе. Откопировал все документы, что передали в полиции по делу Питера, также и ту папку, что мне всучил Страшила, включил диктофон, и спокойно, в мельчайших деталях изложил события прошедших суток, благо всё ещё было в «свежей» памяти. Закончив описывать сцену прощания со Страшилой до конца, нажал на кнопку «стоп», и не откладывая, по внутреннему телефону набрал данный мне номер. Услышав, что трубку на другом конце подняли, я произнёс два слова: «Всё готово», и принялся ждать.

После этих слов Влад посмотрел на стенные часы, и объявил:

– Серж, Алекс, вынужден через несколько минут оставить вас, мне необходимо сделать пару телефонных звонков, но вы не расходитесь, я скоро вернусь. А пока займитесь вот чем – почитайте записи в этих вот документах, это как раз именно те папки, про которые я вам рассказывал.

На недоумённые взоры слушателей пояснил:

– Да, да, те самые папки, что притащил из «слепого дома» Питер. Я их систематизировал, чтоб удобнее было пользоваться. Обратите внимание: все листы дел «Бронзы» имеют сквозную нумерацию по отчетам исполнения дел, но я объединил их по смысловому значению в отдельные блоки, и на заглавных листах указал «бронзовскую» идентификацию, так последующий текст лучше воспринимается при чтении. Что значит «Бронза», вы поймете с первых абзацев записей. Смотрите ещё: вот это – листы с текстами, которые не входили в разработанные планы, это – записки клерка, он вёл записи в свободной форме по указанию учредителя кампании, в виде дневника, изначально они были сложены одной стопкой и перемешаны без всякой последовательности. Я их тоже систематизировал по времени и по отношению к проектам. Отметил их отдельно. А вот в этой папке материалы, которые мне вручил тот самый Страшила. Это – можно сказать, самое начало истории. Да тут всё понятно, моя помощь вам не понадобится. Почитайте, пока я переговариваю, а насчёт бренди и кофе сейчас распоряжусь. Мистер Джонатан как раз сегодня ночует у меня, он и принесёт вам.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.