Визит

Дочитав до конца текст приказа, мне стало окончательно понятно, что от этого дела нам не отвертеться, так что стоило задуматься о списке неотложных действий по этому поводу на ближайшие дни.

В первую очередь нужно было встретиться с задержанным, и побеседовать с ним поподробнее, может вспомнит что-то интересное. Следующим должно быть обязательное посещение «странной» территории.

Встреча с главным подозреваемым, а именно так он был в настоящий момент квалифицирован в деле, должна была произойти «на нашей территории», в одном из старинных пригородных зданий, оборудованном современными средствами безопасности от незаконного проникновения внутрь, и соответственно, от незапланированного выхода из него. Назвать это место тюрьмой, а комнаты – камерами заключения было бы совершенно неверно. Раньше, во времена бума торговли хлопком, тут располагалась небольшая гостиница со скромными односпальными номерами для приезжих коммивояжёров. Впоследствии этот дом в виду своей невостребованности оказался заброшенным, а так как находился он на краю города, лишних глаз вокруг не было, постройка была основательной и выполненной из хорошего кирпича, то интендантская служба нашей организации сочла эту пустующую гостиницу идеальным вариантом для размещения там служб связи, комнат для проведения конфиденциальных бесед, а также нескольких номеров временного пребывания для граждан с трудной судьбой.

Беседовали мы с ним именно в ней, в одном из бывших гостиничных номеров. Выглядел задержанный примерно так, как я и представлял, изучая протоколы допросов – не старше тридцати лет, невысокий, субтильного телосложения, темноволосый, с мелкими чертами лица и бегающими глазами. Постараюсь привести произошедший, между нами, разговор как можно более подробно, так как именно этот эпизод сыграл ключевое значение в дальнейших моих поисках. Я постарался провести эту встречу именно как разговор, а не допрос следователя с преступником – было понятно, что человек этот уже устал от бесконечного повторения своей истории, будущее для него было совершенно не ясно, обвинение так и не предъявлено, суда не предвидится, да тут ещё и перемена места содержания тоже не сулит ничего обнадёживающего. С этими мыслями я и зашёл к нему в «номер». Вот вкратце тот разговор, который состоялся между нами:

– Ну здравствуй, Питер. Тебя ведь Питер зовут, верно?

– Ну да.

– Питер, я в силу обстоятельств, связанных с моей службой, представлюсь тебе условным именем, чтоб мы с тобой могли разговаривать по-человечески, но ты должен знать, что это – не от неуважения к тебе, а по причине необходимости, хорошо?

– Да мне всё равно, называйтесь как хотите.

Вид у него был действительно, усталый, но отчаявшимся он не казался, наоборот, в его речи я услышал нотки здорового любопытства к происходящему.

– Договорились, тогда ты обращайся ко мне «мистер Главный», не против?

– Конечно же я не против, мистер Главный. Скажите только, когда же меня выпустят, наконец? Я уже всё рассказал, по-честному.

– Да, знаю, Питер. Я и пришёл, чтобы определить – как нам с тобой расстаться, нет ли у тебя претензий, или просьб каких-нибудь? Никто тебя не обидел? Я имею в виду полицию, тут ты в полной безопасности, никто тебя и пальцем здесь не тронет.

– Да нет, какие могут быть претензии, всё прилично было, по правилам, я же понимаю – камера у копов – это не номер в «Георге 5» (элитный отель в Лондоне для VIP-персон), главное чтобы сухо было, и похлёбку вовремя приносили, а с этим всё в порядке было. Так что я без претензий, честное слово.

– Хорошо, понятно. Тогда, Питер, если ты не будешь против, я задам тебе несколько вопросов на интересующую нас тему, ну ты понимаешь, я всё про то твоё приключение в доме, хорошо?

– Мистер Главный, ну сколько же можно, меня уже мутит от этих ответов. Я уже миллион раз рассказывал про это. Уже совершенно нечего добавить, всё в бумагах записано, ну не мучайте вы меня уже, а?

Стало понятно, что на этой истоптанной уже тропе ничего интересного я не услышу. Решил зайти по-другому:

– Да я не собираюсь тебя мучить, что ты, и вопросы у меня совсем другие будут, ты выслушай меня, парень. Чем быстрее ты мне ответишь, тем скорее выберешься отсюда. Тебе, кстати, есть куда пойти, чем займёшься потом, не думал?

– Да куда пойти, туда же в крысиную нору и пойду, где и ночевал до этого. А заняться чем, подумаю ещё, время есть. Тут-то, у вас, кормят нормально? А то я бы ещё недельку тут погостевал, отоспался. У вас тут хорошо – чисто, и не воняет ничем. Получше чем в моей норе.

– Здесь кормят можно сказать – отлично. Если желаешь, можешь и пожить недолго, вот только дверь тут изнутри не открывается, а телевизор можно принести, я в этом помогу. Ну, Питер, достаточно поболтали, теперь по делу. Ты готов?

– Да, мистер Главный, готов. Задавайте ваши вопросы.

– Начнём. Подумай хорошенько, Пит, и ответь мне – что необычного ты заметил, когда занимался слежкой за домом, в парке у дома, в садовом маленьком домике, ну и в самом доме, когда оказался внутри? Что тебя удивило? Если такое было, конечно.

– Удивило… Ну не знаю…

Питер задумчиво поковырял в ухе, отрешённо глядя перед собой:

– Ну, наверное, запах в доме.

– Запах?

– Ну да, запах. Правильнее будет выразиться – аромат. Цветочный такой аромат, знаете, ну вот как летом например, стоишь возле клумбы где-нибудь в Риджентс-парке или в Королевских садах Кью (лучшие парки Лондона), и там в это время ароматы такие насыщенные, что даже голова кружится, кажется, так бы не уходил оттуда никогда, так ведь смотрители и полчаса не дают постоять спокойно, прогоняют. Так вот в доме, я имею ввиду в большом доме, и был такой запах, но только цветы мне незнакомые, и я таких ароматов не знаю.

– Ты любишь бывать в парках?

– Да я всё свободное время там и провожу, когда оно есть конечно. Люблю цветы рассматривать, среди деревьев старых гулять.

– А не думал смотрителем туда на работу устроиться?

– Да ну. Что вы, мистер Главный, кто же меня возьмёт туда? Там такие рекомендации серьёзные нужны, типа чтоб ты лет десять где-нибудь в Московском ботаническом саду проработал без нареканий, и то ещё посмотрят, как лопату с тяпкой держишь – правильно или нет. Я уже это дело уточнял – разговаривал там с местными. Так что это для меня не подойдёт. Я больше специализируюсь на разноске, курьером.

– Ну ладно, с этим понятно, а что ещё можешь вспомнить?

– Ещё? Ну вот, например, когда я за домом следил, то пошёл дождь. Нормальный такой ливень. Я уже было решил, что надо уходить, но жаль было бросать, решил под козырьком дома переждать, это ведь не запрещено. Ну и когда к воротам подбегал, то дождь ещё лил, а как за ограду перемахнул, то дождя и не стало. Я когда оглянулся – увидел, что за забором всё ещё льёт. Ну, я тогда подумал, что всякое бывает, что дождь ведь где-то и заканчиваться должен, ну видать вот тут и совпало. Хотя странно, вам не кажется это странным, мистер Главный?

– Да, на самом деле это странновато, конечно, но объяснимо. Ты ведь сам так подумал, верно?

– Подумал, да. Ну а то, что домик садовый на самом деле и не домик вовсе, это я уже объяснить не смог. И это вот точно странно.

– О чём это ты, Питер? Ты ведь про это нигде не говорил, верно?

– Ну да, верно. Но только мне ещё этого там, у копов и не хватало, рассказать про этот домик, будь он неладен. Да они бы меня сразу в психушку упекли. Я-то знаю. Поэтому и не стал их лишнего волновать Им, бедолагам, и так от моих рассказов плохо сделалось. Пожалел я их, честно сказать.

– Питер, а есть ещё, о чём ты им не рассказывал?

– Есть и ещё, мистер Главный. Домик садовый, например, он только когда от ворот смотришь, как домик выглядит. А когда я обошёл его, дверь-то входная у него была с противоположной стороны, так вот оттуда он на могильный склеп похож. Да и не похож, а это склеп и был.

– Как это склеп?

– Ну вот так – могильный склеп. Знаете, на старых кладбищах такие ещё есть могилы. Прям как домики, и крыша скатная сверху. А этот был старее намного. Сейчас таких, наверное, уже и нету. Совсем древний. Там даже сверху, на фронтоне, какие-то надписи были. Только я не знаю о чём там было написано. Язык мне незнакомый. Какие-то палочки, крестики и точки. Такие буквы я точно не знаю. Не мучайтесь, мистер Главный. А то, вы что-то разволновались, я гляжу. Правильно я всё-таки сделал, что копам про это не сказал, совершенно правильно. Да ещё запах там такой.

– Ну Питер, ты меня удивляешь – такие интересные обстоятельства рассказываешь – я и не ожидал. А теперь о каком запахе речь?

– Ну как вы думаете, чем может в могиле пахнуть?

– О боже, Питер.

– Мистер Главный, вы на меня сердиться не будете?

– Что ещё, Пит?

Тут я заметил, что парнишке очень хочется поделиться своими секретами. По всему было видно, что сам он никак не может понять, что там с ним произошло на самом деле.

– Да то, как я в дом попал из склепа, и как назад вернулся, я тоже копам не рассказывал. Я вам говорю, потому что вы, как мне думается – добрый человек, хорошо ко мне отнеслись, разговариваете со мной уважительно, как с нормальным человеком. А копы, они копы и есть – грубияны и скоты.

– Ну-ну, Пит, не смей так о полицейских говорить. Ты и сотой доли про их работу не знаешь.

– Может и не знаю, мистер Главный, но только к людям надо с уважением относится. Тогда и этих сотых долей не будет, я думаю. А про то, как я в дом попал, конечно, могу рассказать. Но только пообещайте, что вы смеяться надо мной не будете.

– Конечно не буду. С чего бы мне начать смеяться над тобой? Мы с тобой – взрослые люди, ведём беседу о важных вещах, вполне понимаем друг друга. Думаю, тебе не о чем беспокоиться.

– Надеюсь, что так и есть, мистер Главный. Хорошо. Тогда у меня есть к вам ещё один вопрос.

– Слушаю тебя, Питер, говори, не стесняйся.

– Мистер Главный, а мы скоро обедать будем?

– Да, конечно. За такой увлекательной беседой я совершенно позабыл об этом. Сейчас распоряжусь.

Позвонив по внутренней связи, я заказал обед на двоих, уточнив, что кофе разливать не надо, и попросил принести весь кофейник, заварив, «как я всегда прошу». По лицу мальчишки было заметно, что он польщён таким отношением к нему. А уж когда сотрудник закатил двухуровневую тележку с блюдами, стало понятно, что после того, как мы закончим с ними, парень отойдёт от стресса, в котором пребывал, и разговор пойдёт живее. На обед нам принесли – свежий хлеб, хрустящий ароматный бекон, горячую ещё яичницу с неразрезанными желтками, судок с половиной курицы, тушёной в овощах, и – полную салатницу свежих огурцов, томатов, пучков зелёного салата и сельдерея. На отдельном подносе доставлены были: графин с апельсиновым соком, и кофейная сервировка, состоящая из собственно кофейника, сливочника и сахарницы со щипчиками. Венчала это великолепие корзиночка, полная свежайшей выпечки. Аппетит у молодого человека был отменный – пока я наливал и пил ароматный кофе с круассанами, он практически расправился со всеми двумя этажами доставленных блюд и выпил почти весь графин сока. Попробовав кофе, Питер зажмурился от удовольствия: «Никогда в жизни не пробовал ничего подобного!» Сыто откинувшись в кресле, он наконец заговорил:

– Мистер Главный, давайте продолжим ваши вопросы скорее, не то я засну.

– Согласен, давай. Вспомни, что ты хотел рассказать мне о том, как ты всё-таки пробрался в большой дом, где нашёл те документы?

– Ну да, сейчас расскажу, а можно мне ещё кофе налить?

– Ну конечно же можно, допивай хоть весь, кофе вышел отменный.

– Даже лучше, чем отменный. Спасибо большое. В общем так – я в большой дом не пробирался вовсе, а просто я там очутился.

– Как это – очутился?

– Мистер Главный, я ещё раз попрошу вас не смеяться надо мной, хорошо? Потому что я сам не могу всего толком объяснить, могу только рассказать, то, что помню.

– Питер, мы это уже обсуждали, не вижу смысла повторять всё снова. Продолжай, смелее.

– Ладно. Хорошо. Как вы знаете, я заявлял раньше в полиции, что увлекаюсь современной музыкой. Ну, а раз предмет интересен, то значит, интересны и люди, создающие эту музыку. Очень люблю творчество Битлз, Джорж Харрисон – мой кумир, а он, как всем известно, подробно интересовался индийской философией. Во многом его сподвигли на это проповеди гуру Махариши Махеш Йоги, был в шестидесятые такой популярный индус. И он, Махариши, ко всему прочему, обучал всех Битлз практике трансцедентальной медитации. И даже сам Пол Маккартни как-то раз высказывался по этому поводу: «В моменты безумства медитация помогала мне обрести спокойствие». Ну и я, как настоящий фанат, естественно, тоже изучал и занимался такой штукой. У меня очень хорошо получается почти сразу достигать полной расслабленности и парить в воздухе, но это вовсе не значит, Мистер Главный, что я летаю во время занятия, просто возникают внутри такие ощущения, вы же понимаете? Ну и когда, например, необходимо расслабиться, трансцеденция очень хорошо помогает. Так вот, в тот момент, когда я зашёл в дверь склепа, и понял, что выхода оттуда нет, меня охватила страшная паника, я чуть было с ума не сошёл от ужаса, и тут вдруг вспомнил о медитации. Сел в лотос, закрыл глаза и попытался сочинить нужную мантру. Но, то ли оттого, что я слишком долго следил за этим домом, и все мои мысли были только об этом, то ли оттого, что сознание моё от страха помутилось, но ничего более, чем «Хочу попасть в дом», в голову не приходило. Так эта фраза в голове и крутилась до того самого момента, когда я наконец, решил открыть глаза. Тут мне стало ещё страшнее – помещение было совершенно другим. Намного больше. Окон и дверей, так же, как и в склепе, не было. И освещение было какое-то странное. Ну а всё остальное вы, мистер Главный, читали в полицейских протоколах, всё так и было, тут я ни слова не соврал. О чём я не сказал в полиции – это про аромат цветов, и ещё то, что мне в тот момент стало понятно, что я сильно сглупил. В этой огромной комнате не было никаких ценностей, только стопа папок с завязками у стены. И есть ещё один момент, который я не сообщил копам.

– Что именно, Питер?

– Я там был не один.

После этих его слов неприятный холод заструился у меня между лопаток:

– Продолжай.

– Я не видел ничего определённого, только нечто вроде тени и ощущения присутствия, но голос я слышал точно. Он сказал только одну фразу: «Четыре верхних, как выйти, ты знаешь». И ещё был звук – похожий на суховатое потрескивание.

– И что было дальше?

– А дальше я встал с пола, подошёл к стопе папок, взял четыре штуки сверху, вернулся на то место, где сидел до этого, и начал снова медитировать. Потом открыл глаза в полутёмном склепе, открыл дверь и побыстрее двинул домой. Вот, пожалуй, и всё.

После его рассказа мы оба долго молчали. Потом я задал вопрос:

– А что ты сам, Питер, обо всём этом думаешь?

– Мистер Главный, а что я могу об этом думать? Слишком мало того, о чём можно поразмыслить.

– Ну и?

– Да вы сами понимаете, о чём тут думать нужно! Чтобы что-то понять, нужно вернуться в этот дом, и оглядеться ещё раз. Только я очень боюсь туда снова попасть. Больше ни о чём другом и не думаю с тех пор. И ещё мне кажется, что страх этот не оставит меня никогда.

– Да чего тебе бояться? Скоро выйдешь отсюда, найдёшь работу нормальную, заживёшь спокойно – как все. Я же вижу – ты по кривой дорожке не пойдёшь. Не твоё это. Всё будет в порядке, Пит.

– Да о чём же вы говорите, мистер Главный? Какое тут может быть спокойствие? Я до сих пор в себя прийти не могу от всех этих вопросов – как может быть дом без дверей, в который попадаешь силой мысли? Как могут стены разговаривать? И вообще, что это за место такое – то стоит дом, то его нету. Он что, показывается тем, кому хочет?

– В общем так, Питер, послушай, что я тебе скажу: чтобы прояснить эту всю эту неразбериху, а я тоже мало что понял из твоей истории. Я завтра с утра пораньше собираюсь посетить это место, нужно самому всё там осмотреть. Давай мы с тобой вместе туда двинем, а там глядишь, и разберёмся получше. Сейчас я уйду по своим делам, ну а ты ложись, отдыхай, нужно выспаться – завтра будет тяжёлый день. Ты не против?

– Да конечно же нет, мистер Главный. Я хоть суставы разомну, а то уже совсем тут засиделся. Да и на свежий воздух охота.

– Ну тогда, значит договорились.

После этого я вызвал сотрудника, распорядился об уборке помещения (наш постоялец довольно неряшливо пообедал), попросил не беспокоить его после, попрощался с ним, и отправился готовить своё оборудование к завтрашнему дню. Ловить привидений я там не собирался, но сделать фото-видеосъёмку нужно было обязательно, взять пробы почвы, воздуха, и не забыть карты памяти для диктофона, зарядить как можно больше аккумуляторов, ну и заказать сухой паёк на двоих. Эти хлопоты заняли у меня весь остаток дня.

В камине сухо потрескивали поленья, в воздухе висел аромат дорогого табака. Гости сидели в своих креслах притихшие и задумчивые.

– Слушай, Влад, то, что ты рассказал, это очень интересная и интригующая история. Надеюсь, вы прояснили в итоге все детали этого запутанного лабиринта из сплошных загадок?

Хозяин закончил прочищать свою Петерсен от нагара, набил новую порцию табака со словами:

– Трудно сказать, лучше дослушайте до конца, а там сами решите.

На следующий день я забрал Питера из «гостиницы», расписался у дежурного в приёме на себя личной ответственности за его безопасность, посадил в служебную машину, сам сел за руль, и мы отправились осматривать место, обозначенное на служебной карте синим крестиком. Поглядев со стороны на своего пассажира, я заметил, что он напряжён не меньше, чем я. Решил немного отвлечь его:

– Пит, ты делай замечания по маршруту – если заметишь какие-то отклонения, дай знать.

– Мистер Главный, прошу вас, давайте просто доедем потихоньку до этого дома, а там уже и спросите, что так или что по-другому, я ведь маршрута на машине не знаю никакого, пешком с остановки ходил. Да вот, мы уже почти приехали. Всё в порядке, он на месте.

Действительно, дом был там, где и стояла пометка. Вокруг участка протянулось высокое кованое ограждение, ворота были открыты, посыпанная мелким колотым гравием зеленоватого цвета дорожка вела к дому, газон вокруг дома аккуратно подстрижен, по всему участку были высажены высокие ветвистые вязы. Входной двери действительно, как и говорил Питер, не было видно с дороги из-за листвы. Мы высадились из машины, накинули на плечи по небольшому рюкзаку, и пошли к дому.

Дом был как дом – белёные бежевым стены, черепица на крыше, довольно высокие окна и крыльцо входной двери. Дверь была на месте, и совсем не выглядела как муляж. Увидев это, Питер заметно побледнел, но не сказал ни слова, пока мы подходили к крыльцу. Слева от двери, на уровне плеча была видна кнопка звонка. Нажав несколько раз, я убедился, что звонок работает – его было немного слышно.

– Дома видать никого нету, – голос Питера был хриплым и надсадным.

– Никого, так никого, успокойся. Давай обойдём вокруг, заодно и осмотримся, – ответил я.

– А у вас пистолет с собой?

– Какой ещё пистолет, Пит? Зачем он нам нужен?

– Ну не знаю, как-то страшно. Мало ли что тут происходит, а с пушкой было бы спокойнее, может быть.

– Всё нормально, просто внутри никого нет. Или, может, спит старушка. Давай потихоньку по часовой стрелке двинемся, и далеко от меня не отходи.

Мы пошли вдоль стены, постоянно оглядываясь вокруг. Ничего необычного не происходило. Я обратил внимание, что тут было очень тихо. Вообще никакого звука. Обычно какое-то жужжание всегда есть, или птицы щебечут. А тут – ничего. Дошли до садового домика. Подошли к двери, открыли. Внутри – грабли, лопата, ведёрки и тому подобный замызганный инвентарь – где сваленный в кучу, где прислонённый к стене. На грубых крючках на стене висели мотки верёвки, щётка и всякая разная мелочь, тоже имеющая отношение к работе садовника. Домик как домик. Обычный, садовый.

– Пит, сходи к крыльцу, попробуй ещё позвони, может старушка проснулась, а я тут расчехлю свои инструменты, поработаем немного.

Он двинулся назад, а я стал доставать из рюкзака что приготовил вчера вечером, как вдруг услышал звенящий от страха голос:

– Мистер Главный, мистер Главный, идите сюда быстрее, тут…

Я мигом добежал до крыльца – возле его стоял бледный, как лист бумаги Питер, и трясущейся рукой показывал на дверь – её не было! Была только рельефная имитация двери, ровно, как и стены дома, белёная бежевым. Такие же были и окна – слепые, без стёкол, одного тона со стенами. Своей необъяснимостью это напоминало мне сцену из страшного сна.

– Питер, сойди с крыльца, иди ко мне. Встань спиной к моей спине. И не делай резких движений.

Мы стояли с ним, вплотную друг к другу, осматривая всё вокруг, минут двадцать. Ничего не происходило.

– Ну ты как, успокоился?

– Вроде бы.

– Пойдём к домику, там в рюкзаке у меня термос с кофе, сделаем по паре глотков. Не против?

– Конечно не против. Кофе я люблю. Ваш – особенно. Пойдёмте отсюда.

Путь назад, казалось, был бесконечен. Подойдя к углу, я оглянулся назад – дом вполне себе был на месте, только окна и задняя дверь по-прежнему были слепыми. Вокруг стояла полная тишина. Мой напарник обошёл меня, и я услышал сдавленный возглас:

– Ох ты ж, мать твою!

В одно мгновение я переместился к нему, и моим глазам предстала невероятная картина – склеп! Самый настоящий могильный склеп. А ведь только что с угла я стоял у обычного садового домика!

– Мистер Главный, вот про это я вам и рассказывал, а вы мне не верили.

– Да нет, что ты, Питер – верил, конечно.

– Нет, не особо вы мне верили – я заметил. Что теперь делать будем, мистер Главный?

– Давай пока присядем тут на травку, всё-таки выпьем кофе, и подумаем. Доставай термос, стаканчики, наливай, а я пофотографирую вокруг.

Пока мой невольный напарник возился с термосом, я лихорадочно щёлкал Пентаксом, менял карту, снова наводил фокус – то на дом, то на склеп, отходил за угол, фотографировал угол садового домика, затем сдублировал все эти места на видеокамеру, и тут Пит позвал меня на кофе.

– Ну, что вы решили?

– Да ничего определённого, Пит, пока не решил. Даже не знаю, что про это думать.

– Может, двинем отсюда? А? Пока целые оба?

– Да ну о чём ты, парень? Что тут с нами может случиться? Сейчас осмотримся и подумаем хорошенько.

Ясно было одно – уходить отсюда было нельзя. Именно в этот момент тут что-то происходило. Кабы ещё понять, что именно. И самое главное – в дом обязательно нужно было проникнуть. Все разгадки были там. Но как? Вызвать спецов, осторожно сломать стену? А если он исчезнет? И больше не появится? Вопросы, вопросы… Мыслительные процессы, происходящие в моей голове, очевидно, со стороны были довольно заметны, потому что я в один момент даже вздрогнул оттого, что Пит хлопал меня по плечу.

– Мистер Главный, мистер Главный, что с вами?

– Ничего. Ничего, Питер. Я просто задумался.

– А чего думали? Поделитесь. Я ведь тут самый опытный во всей компании.

В чём, в чём, а в чувстве юмора Питеру отказать было нельзя. Я рассмеялся:

– Тут ты прав. Только что нам с этого?

– Что вы решили, ведь что-то надумали ведь? Так? Я самый опытный тут, а вы – самый главный. Верно?

– Верно Питер, верно. Но ничего я пока не решил. Ну а ты, конечно, прав – тут я самый главный, а ты должен мне подчиняться. По крайней мере, пока мы тут. Как я что-нибудь решу, обязательно поставлю тебя в известность.

– Ладно, мистер Главный, я вижу, что решили, но сказать пока не придумали как. Сам озвучу. Сделаем так – я уже там был, и знаю способ войти. Пробовал. Вы это слышали. Значит, я зайду в склеп, закрою за собой дверь, и попаду в дом. Посмотрю, что в нём сегодня, да как. Потом выйду, и вам всё расскажу. Тогда про дальнейшее и решим. Идёт? Вы тоже так думали?

– Нет Питер, так я не думал, и рисковать не стоит. Лучше я сейчас вернусь к машине, по рации вызову наряд и спецов. Они всё тут обследуют, как положено, а потом все вместе и решим, что дальше делать.

– Мистер Главный, это будет неправильный ход. Объясню. Пока мы их тут ждать будем, всё может перемениться, и обследовать тогда будет нечего. И вообще, мне кажется, он меня сразу признал, а за вами наблюдал вначале. Потом понял, что вы нормальный, добрый человек, и тогда показался.

– Кто?

– Да дом, конечно, кто же ещё? Я о чём толкую – когда понаедут ваши спецы, он опять спрячется – их же он не знает. А мы – уже свои. Поэтому его и видим. Он нам разрешил. Значит, доверяет. Вы что, не поняли ещё, что дом этот – живой?

– Не говори ерунды, Пит.

– Ну почему ерунды? Вы же сами всё видели. И другие люди тоже. Кому-то он не показывается вовсе, кому-то представляется в виде дома со старушкой, а нам вот – домом без дверей и окон. И ещё склеп рядом.