В сети

– Это она? – услышала Айсун, как только опустила взгляд в телефон. Напряглась всем телом, уставившись пустым, невидящим взглядом на экран. – Почему документы не забрала? Пф, посмотри на неё.

Айсун сглотнула.

«Давай, давай, дура, – мысленно говорила себе, глядя на экран телефона, – посмотри на них и усмехнись. Скажи, что они этого не дождутся. Давай!».

Но казалось, что тело не слушалось. Мимо отгромыхали шаги прошедших трех девушек, а Айсун продолжала смотреть в телефон. Внезапно осознала, что плечи сутулятся, она будто старается быть меньше. Платье кажется слишком коротким, его хочется отдернуть, а помаду стереть.

Девушки пару раз фыркнули от смеха, шепчась и поглядывая на неё.

«Меня удалили из чата группы», – внезапно осознала. Спрятала телефон в сумку и пошагала к зданию университета. Будто знает куда идти.

Но шаги были медленными, она прилагала невыносимое физическое усилие, чтобы не развернутся и позорно не убежать.

Ей казалось, что все взгляды обращены на неё. И девушка стыдливо опускала голову от чувства, что весь мир против неё.

И ненавидела себя за это. Ненавидела, что не может горделиво задрать нос и принимать насмешки с улыбкой и безразличием.

Подошла к стенду с расписанием, мимо проходили ученики, куда-то спешили. А Айсун казалось, что каждый разговор, часть которого она слышит, и смех – из-за неё. Скукожилась, обняла себя одной рукой, вцепившись в локоть другой руки и пыталась отыскать расписание занятий своей группы. Переминалась с ноги на ногу и от дрожи тела едва держалась на каблуках.

А ведь ей обычно так легко на них. Она их не ощущала. Могла бегать стометровки. А сейчас, внезапно, разучилась на них ходить. Один в один новорожденный жеребенок.

– Чего встала? – раздраженно бросил какой-то парень рядом. От этого Айсун вздрогнула и низко опустила голову. – Может, отойдешь? Тебе не одной расписание нужно.

Айсун хотела обернуться, посмотреть на парня, который смеет так говорить с ней. Но поняла, что не может осмелиться поднять взгляд. Лишь ещё больше вдавила пальцы в собственный локоть и потупила взгляд, пряча лицо за волосами.

Парень подошел ближе к стенду, с щелчком сделал фото одного листа и отошел, не бросив на Айсун ни взгляда. Его уход сопровождал оглушительный звонок. Девушка повернула голову, все ещё прячась за волосами, глядя в спину уходящего.

Какой-то ботаник в потрёпанной, клетчатой рубашке.

Раньше она высмеивала их и глядела, как на грязь под ногтями.

Стала отвратительной сама себе, когда поняла, что теперь даже не может позволить себе ответить на взгляд такого человека. Хотелось пойти и запереться в кабинке туалета и плакать от жалости к себе и стыда за себя же.

Топталась, переминалась с ноги на ногу, пытаясь отыскать расписание своей группы. А людей было все меньше и меньше. Они уходили по аудиториям. А она все стояла, глядя на множество букв и цифр. Не могла сложить эти символы в одно что-то понятное. Будто смотрела на разбросанные по бесконечному пространству символы, которое не имели смысла и системы.

– Девушка, уже урок начался, – устало сказали позади, когда прошло ещё минут десять, а коридоры полностью опустели.

Айсун вздрогнула, ниже опустила голову и прикусила нижнюю губу. Обняла себя и второй рукой, огляделась на человека. Безобидный профессор старичок, уставший от множества студентов.

– Я пытаюсь найти в какой аудитории у меня пара, – едва ли не пискнула.

Айсун чудилось, что она вернулась в детство. В то время, когда на неё глядели украдкой и шушукались, что уж больно скромный и тихий ребенок. Может к психологу отвести? Все дети, как дети. Играют. А она прячется за взрослыми и боится слово сказать.

И она погрузилась в то далекое, казалось, позабытое ощущение беспомощности. Оно было пугающим, отвратительным.

– Уже столько времени прошло с начала учебы, а вы ещё не знаете? – устало и осуждающе спросил старичок. – Прогуливали?

– Нет, я болела.

По лицу профессора было видно, что он не поверил ей совершенно. Устало вздохнул и спросил в какой она группе. И лишь Айсун сказал, как он указал ей на её расписание.

Махнул рукой на её благодарность и устало побрел куда-то по корриду, держа в руке потрепанный портфель. Айсун со стыдом поджала губы. Какие-то пару недель назад она бы хихикала вместе с Яной, говоря, какой этот профессор ужасный. Сказали бы, что от него воняет старьем, а портфель достался ему ещё от его деда.

Они любили насмехаться над бедностью, считая это величайшим пороком.

Теперь же она была восхищена его добротой.

Сфотографировала расписание и неспешно, пытаясь оттянуть момент, пошла в сторону аудитории, где у неё должна быть пара.

Каблуки оглушительно стучали, ей было так неловок от этого громкого звука, что Айсун старалась ступать только на носочки, чтобы было не так громко. Но каблуки все равно стучали.

Её щеки краснели все больше и больше с каждым «цок-цок-цок». Мысленно прокляла себя и пообещала, что в следующий раз наденет красавки.

Остановилась перед аудиторией и положила ладонь на дверную ручку. Сердце колотилось болезненно и сильно, а ладони потели. Обдёрнула руку, будто дверная ручка была раскаленной, и вытерла ладони об подол обтягивающего, чёрного платья. Попыталась его отдернуть, закрыть больше кожи бедер. Но лишь декольте становились более глубоким, открывало ложбинку груди.

Отрывисто и неуверенно постучала в дверь и, глубоко вдохнув, открыла дверь.

Прошмыгнула, низко опустив голову, крепко вцепившись в ручку своей сумки. Не осмеливалась поднять взгляда, оторвать его от пола. Вокруг тишина. Все молчали, лишь далекое, будто через стеклянную преграду, перешёптывание.

Несколько смешков.

– Приятно, что вы, наконец-то, почтили нас своим вниманием, Айсун, – с долей сарказма, молвил учитель.

Девушка подняла на него взгляд. Преподаватель был среднего возраста, немного усмехался, скрестив руки на груди, опершись поясницей на стол.

А Айсун казалось, что он все знает. Знает, почему она не ходила. Ей казалось, что весь мир знает об этом и каждый раз, когда видят её, видят перед глазами то позорное видео с влагой и телесными жидкостями на её лице. То видео, где она на коленях и мычит, давясь.

– Расскажите нам, почему так долго не появлялись? – продолжил учитель.

От его комментария смешки стали громче, а Айсун захотела убежать. Запереться и больше никогда не выходить.

– Она новую карьеру осваивала! – крикнул один из студентов.

И от этой безобразной, глупой шутки студенты взорвались хохотом. Учитель непонимающе нахмурился, оглядывая их, а Айсун поджала губы. Несколько раз моргнула, стараясь прогнать непрошенные слезы. Ещё ниже опустила голову.

«Не смей реветь, не смей, не показывай, что это тебя задевает!», – мысленно повторяла себе.

– Так ты работала, Айсун? – добродушно полюбопытствовал учитель, а девушке показалось, что он издевается.

– Ага, ртом! – сказал тот же шутник и аудитория всколыхнулась от ещё более громкого смеха.

– Так, тихо! – разражено гаркнул профессор. – Не вижу здесь ничего смешного. Проходите, занимайте свободное место.

Айсун на пару секунд подняла взгляд, стараясь найти куда сесть. И ей показалось, что она в цирке или же в зоопарке. Стоит за ограждением, а по ту сторону зубоскалящие посетители. Передразнивают, кривятся, пытаются в неё чем-то бросить. Эта преграда казалась невыносимо реалистичной. Была уверена, что каждый зубоскалит. Хотя, это было далеко не так. Некоторые спокойно глядели в телефоны, безразличны к происходящему.

Но мир искажался под силой её ужаса и страха. Была уверена, что нет ни одного человека, кто не хохочет над ней.

Место рядом с Яной было занято, та переговаривалась с новой подружкой. Иногда поглядывала на Айсун, а после резко поворачивалась к соседке и шептала что-то с широкой усмешкой от чего та хихикала.

Айсун прикусила нижнюю губу и торопливо пошла к свободному месту. Было несколько возле одногруппников, но она боялась пытаться садится возле кого-то. Ей казалось, что тогда её обсмеют ещё больше, скажут, что не намеренны сидеть рядом с ней. Она была уверена, что лучше не пытаться. Потому что, если ты не пытался то и не совершишь ошибку.

Плюхнулась за последнюю, самую старую и скрипучую парту. За той никто никогда не желал сидеть.

– Айсун, если вы работаете, – добродушно обратился к ней профессор.

«Да заткнись ты уже, твою мать!», – мысленно завопила девушка.

– Можете принести справку с работы и перейти на свободное посещение.

Девушка опустила голову, пряча побледневшее лицо за волосами. Сжала руки в кулаки на коленях.

– Зачем ей справка? Просто зайдите на любой порносайт! – хохотнул один из парней и аудитория вновь взорвалась хохотом.

Глава 3

Айсун стояла в туалетной комнате университета. Мыла руки, глядя на то, как мыльная вода утекает в слив. Вздохнула и закрутила вентиль. Подняла взгляд на зеркало, глядя на свое отображение.

Волосы в пучке, на лице отсутствие макияжа, а тело скрыто мешковатой одеждой. Она напоминала жалкую, серую мышь. Но так ощущала себя в безопасности.

Заправила выбившуюся прядь волос за ухо и вздохнула, прикусив нижнюю губу. У неё появились щеки – начала набирать вес. В спортзал ходить стало невыносимо. Не могла себя заставить. Проводила все свое время, после учебы, дома. Сидела час за часом за ноутбуком, глядя новые сериалы.

Дверь в туалет громко распахнулась и в комнату зашли с громким хохотом три девушки, что-то обсуждая. Айсун засунула руки в карман толстовки и сжала кулаки. Бросила быстрый и короткий взгляд, стыдливо отступила.

Зашла Яна и две её новые подруги. Яна была все такой же яркой, напоминала недосягаемую звезду. Принцессу. Раньше Айсун была такой же далекой и её место было рядом с Яной. Теперь же для неё её бывшая подруга была кем-то настолько же далеким, как Марс.

Времена, когда они были практически сестрами, покрылись пылью. Как старый фильм. Его сюжет такой смутный. Позабытый. Вспоминаешь лишь несколько кадров. Хотя, казалось бы, это было так давно.

Но словно жизнь назад.

Яна бросила безразличный взгляд на Айсун и подошла к зеркалу.

– Милая, одолжись свою помаду? – мягко спросила девушка у одной из своих подруг. – Мне так цвет нравится.

– Конечно! – в ответ весело ответила, протянув Яне флакончик помады. Та встала возле раковины, глядя на свое отображение в зеркале.

Айсун замялась. Хотела убежать, побыстрее выйти, но для этого пришлось бы проталкиваться меж свиты Яны. Те едва ли не окружили девушку, перегородив выход. От того Айсун неловко топталась, не решаясь двинуться ни назад – к кабинкам, ни вперед – мимо Яны.

Девушка накрасила губы и причмокнула, разглядывая цвет. А после глянула через плечо на девушку-подругу, Айсун не могла вспомнить её имени.

– Мне кажется или здесь чем-то воняет?

Другая девушка нахмурилась и принюхалась. Неловко пожала плечами. Вторая компаньонка Яны захихикала и пихнула локтем под ребра, приподняла брови в безмолвном осуждении, что та не поняла шутки. Они переглянулись и захихикали. Яна широко усмехнулась, отбросив светлые волосы назад. Те ярко блестели золотом и пшеницей.

– Ага, – захихикала одна из девушек, – воняет грязными членами.

Девушки засмеялись, не глядя на Айсун. Та крепче сжала кулаки, отступив на шаг. Опустила голову, пряча выражение лица и навернувшиеся слезы, дрожащие губы.

Она не пыталась все это время поговорить с Яной, но её игнорирование и презрительные, насмешливые взгляды воспринимались болезненней всего.

– А, я кажется знаю из-за чего это, – протянула Яна, будто задумавшись, возведя глаза к потолку, – просто кто-то дышит в нашу сторону этой вонью.

Девушки громко засмеялись и пошагали к выхожу из туалета. В дверном проеме Яна оглянулась через плечо. Даже не глядя в ответ, Айсун знала, могла ощутить на себе презрительный взгляд Яны, полный насмешки. Этот взгляд был болезненным, обидным ударом, как пощёчина.

Дверь громко захлопнулась и Айсун тут же рванула в кабинку туалета. Закрыла щеколду дрожащими пальцами и сползла по перегородке. Бросила свою сумку у ног и спрятала лицо в коленях. Обняла себя за плечи, чувствуя, как они дрожат.

Кусала губы, пытаясь сдержать рыдания.

«Хорошо, что я не накрашена, – подумала, криво усмехнувшись, – а то весь макияж бы потек».

Хихикнула от этой мысли, как-то надрывно и истерично. Старалась не всхлипывать, но слезы продолжали течь. Айсун казалось, что весь её мир превратился в обломки и она не знала, что с этим делать. Ничего не помогала. Она хотела исчезнуть, раствориться, чтобы все это перекатилось. Чтобы все, наконец-то, заткнулись. Чтобы весь мир замолчал.

Громко прозвенел звонок, но в ней не было сил встать.

«Я такая трусиха», – горько подумала, понимая, что ей страшно подняться и пойти в аудиторию.

Ей казалось, что ещё один взгляд, полный презрения и она развалиста на части перед множеством людей. Она просто хотела заглушить все это. Спрятаться от мира и от себя.

Откинула голову назад, ударившись затылком об перегородку, невидяще глядя вперед. Её пальцы дрожали, дыхание срывалось.

А кроме неё никого не было. Разбрелись по парам. А Айсун казалось, что она физически не может выйти. Останется здесь навечно, спрятавшись в маленькой коробке-кабинке.

Она лишилась всего. Даже своей гордости. От того не было никакого внутреннего сопротивления, когда она вытащила из сумки телефон и нашла контакт Димы. Только усмехнулась, понимая, что стала жалкой. Такой жалкой. Дима был тем, кто разрушил её жизнь. А она нуждается в нем.

«Пожалуйста, приди в женский туалет на втором этаже», – отправила сообщение и заблокировала телефон. Видела на чёрном экране свое отображение.

Сжала телефон крепче и болезненно всхлипнула.

Ответа не было, казалось, вечность. А после дверь в туалет открылась и раздались неторопливые, широкие шаги. Айсун задержала дыхание, вслушиваясь в них.

Будто боялась, что пришедший узнает, что она спряталась здесь.

– Эй, принцесска, ты здесь? – насмешливо протянул Дима. В конце фразы был смешок, а кличка звучала, как издевательство. – Я ради тебя пару прогуливаю, вообще-то.

– Да, я здесь, – быстро ответила, слыша, как собственный голос сорвался.

– Какие воспоминания, а? – вновь смешок. – Решила повторить?

Айсун сжала телефон в руке сильнее и, опираясь на перегородку, поднялась. Понимала, что раньше за такие слова, одарила бы Диму презрением, глядела бы на него, как на чернь, грязь. Сейчас же лишь кусала губы.

Едва смогла открыть щеколду дрожащими пальцами и сделала полушаг из кабинки, вновь обняв себя. Не поднимала взгляд на Диму. Тот присвистнул и хохотнул.

– Я, пожалуй, откажусь от твоих услуг. Знаешь ли, я свой член не на помойке нашел, – фыркнул и хихикнул со своей шутки. Последняя фраза звучала слишком пискляво, будто он неумело подражает какой-то девушке.

– Дима, мне кое-что нужно. У тебя есть? – игнорируя его слова, чувствуя мелкую дрожь плеч, пискнула Айсун.

– Для тебя? – он спросил это так, будто этот вопрос из уст Айсун, был оскорблением. – Может и есть. Но для тебя по тройной цене.

«А когда-то для меня, «для принцессы», было все бесплатно».

– Хорошо, – не задумываясь ответила.

Подняла свою сумку с пола и принялась рыться в поиске кошелька, услышала, как Дима фыркнул в презрении. На долю секунды подняла на него взгляд и увидела, как его лицо скривилось от отвращения.

– Не мерзко, а? Даже я, когда нанюхаюсь, не валяюсь на полу туалета. А у тебя видно фетиш какой-то, – хохотнул и запрокинул голов. Он отрывисто смеялся. Как-то слегка надрывно. Когда опустил взгляд обратно на Айсун то она заметила, что его зрачки расширенные. Черные, как пугающая бездна.

Айсун опустила взгляд и протянула ему несколько купюр. Дима смотрел на них долго, а потом тяжко вздохнул и поднял руки ладонями к Айсун, будто сдавался.

– Не-не, положи их куда-то.

Девушка поджала губы, чувствуя, что ещё несколько секунд и опять зальется слезами. Даже Дима, Дима, вечный клоун и посмешище, презирает её. Самое ужасное для неё – она начала думать, что заслуживает такое отношение. Начала воспринимать его, как что-то нормальное.

Положила деньги на раковину. Дима взял их за уголок и скомкал. Запихнул в карман джинсов. А после достал со своего рюкзака пакетик с белым порошком и резко, внезапно кинул им в Айсун.

Тот попал немного ниже шее, примерно в ямку меж ключиц. Не болезненно, скорее неожиданно. Плюхнулся на пол, а Айсну отступила, будто её толкнули. Димы фыркнул и развернулся на пятках. Уверенно пошагал к выходу, а Айсун нагнулась, чтобы поднять пакетик. Сжала его в кулаке.

Заговорила, не глядя на Диму. Хотя голос все равно дрогнул.

– Зачем?

Шаги Димы остановились. Скрипнула дверная ручка, на которую он положил ладонь. Несколько секунд было тихо. Лишь надрывное, хрипловатое дыхание Айсун. И неровное, какое-то слишком быстрое дыхание Димы. А где-то далеко голоса учеников из аудиторий. Они казались чем-то из другого мира. Мира, где единственные проблемы студентов – это оценки и экзамены.

Айсун думала, что она единственная во всем мире, кто столкнулся с такими проблемами и ей хуже всех. Остальные не знают, что такое проблемы. Раздувают из мухи слона. От того, она была уверенна, что заслуживает сочувствия и бесстыдно жалела себя и скулила.

Остальные не заслуживают сострадания. От того в ней смешивалась жалость к себе и презрение ко всем другим людям, которые возносят свои проблемы и жалуются на них.

– Просто так, а что? – пожав плечами, спокойно ответил Дима.

Он вышел, закрыв за собой дверь. Айсун слышала его неспешные шаги в коридоре. И ей показалось, что от его ответа что-то надломилось.

«Просто так!», – мысленно завопила, ворвавшись в кабинку и закрыв её.

Ударила ладонью по двери, тяжело дыша, как рассерженный буйвол. Крепко сжимала зубы, до боли в деснах.

«Просто так! Просто так! – повторяла, будто не могла в это поверить или в желании сделать себе ещё больнее. – Ты разрушил мою жизнь просто так!».

Злость так же быстро стихла, как и появилась. Вспыхнула фейерверком и оставила после себя только запах дыма. Горько усмехнулась, ей хотелось рассмеяться от иронии. Хотелось плакать и смеяться. А после пустота. Сплошная темнота и пустота внутри.

Айсун плюхнулась на колени перед унитазом, болезненно ударившись ними об плитку и опустила крышку. Высыпала на неё дрожащими пальцами содержимое пакетика и принялась распределять кредитной картой.

А в голове повторялись вновь и вновь слова Яны, Димы, множества незнакомых ей людей. Смешки и презрительные взгляды. Вспоминала, как её обходят и глядя так, будто она чем-то больна. Заразна.

Глубоко вдохнула, пытаясь заглушить все это. Ей казалось, что если все это не исчезнет с её головы то та просто взорвется. Не могла ждать эффекта порошка, ей хотелось, чтобы он наступил, как можно скорее. От того вдохнула следующую дорожку и обессиленно завалилась на перегородку.

Закрыла глаза, опираясь затылком на преграду. В другую стену упиралась стопами. Растянулась по полу, закрыв глаза. Ей казалось, что все её мысли погружаются в туман, вязнут в нем, тонут в черных глубинах.

Будто наркотики затягивают её мысли далеко-далеко в глубину, беспросветную, недостижимую. Айсун надеялась, что там они и останутся.

Немного улыбнулась, наслаждаясь этим. Наслаждаясь эйфорией и тем, что её руки прекратили дрожать. Только сейчас поняла, что до этого дрожало все её тело. Мелкой, неприятной дрожью, которую она даже не замечала. Обратила на это внимание только сейчас, когда та отступила. И это было таким облегчением.

Её руки расслабленно и как-то безвольно опустились на плитку пола. Она поглядела на них, как на что-то чужеродное. В голову пришла мысль, что они выглядят такими же безвольными, как у мертвеца. Но это не пугало.

С удивлением поняла, что сидела здесь всю пару. Осознала это лишь от того, что начали сходиться люди. Девушки заходили в соседние кабинки, после уходили. Почему-то ей было смешно от этих звуков. Закрыла рот ладонью, чтобы не засмеяться. Плечи дрожали от веселья.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.