ГРУ на острие Победы. Военная разведка СССР 1938-1945

Считается, что советско-германский договор является странным пактом. Юридическая оценка этого пакта была дана специальной комиссией, созданной в конце 1989 года Съездом народных депутатов СССР. Секретные протоколы к договору были признаны «юридически несостоятельными и недействительными с момента их подписания», а факт подписания в Москве в августе 1939 года Молотовым и Риббентропом этого договора был подвергнут моральной критике. Но имел ли этот договор практическую значимость для Советского Союза в условиях, когда лидеры европейских государств практически отказались объединять усилия для сдерживания агрессии фашистской Германии? На этот вопрос ответ был дан в сентябре 2009 года руководителем советской делегации В. В. Путиным на мероприятиях в Польше, посвященных Второй мировой войне. Российский премьер-министр сказал: «Разве границы в Европе не начали рушиться раньше 1 сентября 1939 года? И не было аншлюса Австрии, не было растерзанной Чехословакии, когда не только Германия, но и Венгрия, и Польша, по сути, приняли участие в территориальном переделе Европы? День в день с заключением мюнхенского сговора Польша направила Чехословакии свой ультиматум и одновременно с немецкими войсками ввела свою армию в Тешинскую и Фриштадскую области…»[70]

Далее премьер-министр России В. В. Путин сказал, что, без всяких сомнений, можно с полным основанием осудить пакт Молотова – Риббентропа, заключенный в августе 1939 года. Но ведь годом раньше Франция и Англия подписали в Мюнхене известный договор с Гитлером, разрушив все надежды на создание единого фронта борьбы с фашизмом… Серьезному осуждению должны были подвергнуться усилия английского и французского руководств, развязавших в Мюнхене в 1938 году руки Гитлеру и подтолкнувших его к пересмотру итогов Первой мировой войны и новому переделу в Европе.

Таковы оценки обстановки в Европе с позиций сегодняшнего дня. У России своя позиция, у руководителей Польши своя. Нет единства мнений о причинах возникновения Второй мировой войны и среди лидеров европейских государств.

Что же еще было скрыто за кулисами советско-германского пакта? Что дал этот пакт советскому руководству?

Во-первых, Сталину удалось предотвратить создание англо-франко-германского союза. Формирование такого блока без участия в нем СССР было вполне реально.

Во-вторых, советское руководство пыталось выиграть время, необходимое для укрепления обороноспособности страны, наращивания экономического потенциала и повышения боеспособности Красной армии.

В-третьих, западная граница СССР была отодвинута, что создавало барьер, прикрывавший СССР с запада. В Москве и в 1939 году уже понимали – война с фашистской Германией может разразиться в любой момент.

В-четвертых, заключив договор с Германией, Сталин предотвратил возможность возникновения войны СССР с Японией, которая уже была союзником Германии.

С точки зрения военно-политической, советско-германский пакт о ненападении был вынужденным, но единственным прагматичным шагом, предпринятым советским руководством в 1939 году.

У Гитлера, представитель которого – Риббентроп – подписывал советско-германский договор в Москве, тоже были свои скрытые политические интересы. Во-первых, подписание советско-германского пакта исключило в перспективе возможность создания англо-франко-советского союза, подобного уже существовавшему германо-итальяно-японскому блоку.

Во-вторых, заключив с СССР пакт о ненападении, Гитлер обеспечил себе безопасность с востока и начал в сентябре 1939 года войну против европейских государств. Произошло то, чего больше всего опасались лидеры Англии и Франции.

События на европейском континенте стали развиваться стремительно. Судя по донесениям военной разведки из Вашингтона и Нью-Йорка, в США за обстановкой в Европе тоже следили внимательно. Война, развязанная фашистской Германией, американцам не угрожала, но могла принести значительные экономические выгоды. Торговля оружием всегда была прибыльным делом. В условиях войны – особенно. Развитие военной промышленности позволяло американцам не только решить свои внутренние проблемы, но и стать после окончания войны единственной военной сверхдержавой.

Одним из военных разведчиков, действовавших в Мексике, был капитан Федор Иосифович Кравченко (Клейн). В декабре 1941 года он, возвратившись в Москву, написал свой отчет, в котором сообщал: «Под предлогом защиты от германского фашизма правительство США создает военные, военно-морские и военновоздушные базы в ряде ключевых стран Латинской Америки. По имеющимся данным, США заключают официальные и секретные пакты с Мексикой, Бразилией, Перу, Эквадором и Уругваем. Эти договоры ограничивают влияние СССР в регионе и в перспективе будут направлены против интересов Советского Союза…»[71]

Таковы были расстановка сил и столкновение интересов различных государств. Разобраться в этом тайном калейдоскопе политических интриг и противоречий было непросто. Советская разведка должна была помочь и помогала политическому руководству СССР понять и увидеть то, что пряталось в столицах европейских и дальневосточных государств за семью печатями.

С середины 1940 года советская разведка добывала убедительные доказательства того, что Германия готовится к войне против СССР. Такие сведения поступали в Центр от военных разведчиков, действовавших в Австрии, Болгарии, Венгрии, Дании, Мексике, США, Румынии, Швейцарии, Швеции, Турции, Югославии и Японии.

Сбором сведений о Германии и Японии в европейских странах занимались и советские военные атташе. В Берлине действовал генерал-майор В. И. Тупиков (Арнольд), в Париже – генерал-майор И. А. Суслопаров (Маро), в Будапеште – полковник Н. Г. Ляхтеров (Марс), в Софии – полковник Л. А. Середа (Зевс), в Белграде – генерал-майор А. Г. Самохин (Софокл), в Стокгольме – полковник Н. И. Никитушев (Акасто), в Лондоне – генерал-майор И. А. Скляров (Брион), в Финляндии – полковник И. В. Смирнов (Освальд). В Токио военным атташе при полномочном представительстве СССР в Японии был подполковник К. П. Сонин, в Италии – полковник В. Ф. Мазунов. Псевдонимы этих и других военных разведчиков упоминаются в «Перечне…».

В соответствии с Венской конвенцией военные атташе имели право собирать сведения о вооруженных силах страны пребывания, используя все легальные возможности, а также получать данные о вооруженных силах соседних государств. Для большинства советских военных атташе главной задачей был сбор сведений о фашистской Германии, Италии и Японии.

Военные атташе были профессионалами. Каждый из них получил хорошую военную подготовку в различных военных училищах и академиях Красной армии, приобрел оперативные и военно-технические знания в сфере своей профессиональной деятельности.

В ряде европейских стран в предвоенные годы были созданы и к началу 1941 года действовали нелегальные резидентуры военной разведки. Нелегалы работали в Бельгии, Франции, Италии, Швейцарии, Японии и других странах. Этими резидентурами руководили разведчики-нелегалы, которые были офицерами Красной армии, а также интернационалисты, прошедшие специальную разведывательную подготовку в Москве. Среди них были Федор Кравченко, Анатолий Гуревич, Михаил Суходрев, Константин Ефремов, Рихард Зорге, Шандор Радо, Леопольд Треппер, Урсула Кучински, Ян Черняк, Генрих Марлей и другие.

У каждого резидента военной разведки в подчинении были разведчики – офицеры Красной армии, которые выполняли различные задания военной разведки. В резидентуре военной разведки в Берлине работал полковник Н. Скорняков (Метеор), который встречался с ценным источником и получал от него важные сведения по вооруженным силам Германии. Сотрудником этой же резидентуры был капитан Н. Зайцев (Бине), который длительное время руководил работой Ильзе Штебе (Альта).

Сегодня хорошо известно, что 18 декабря 1940 года Гитлер подписал совершенно секретную директиву № 21, которой был утвержден замысел войны Германии против СССР. Через десять дней, то есть 29 декабря 1940 года, полковник Н. Скорняков сообщил в Москву о том, что Гитлер подписал приказ о подготовке к войне против СССР. Разведчик информировал Центр: «“Альта” сообщил (а), что “Ариец”[72] от высоко информированных кругов узнал о том, что Гитлер отдал приказ о подготовке к войне против СССР. Война будет объявлена в марте 1941 года. Дано задание о проверке и уточнении этих сведений»[73].

31 декабря 1940 года Альта сообщила в Центр о том, что «с 12 января 1941 года в германской армии прекращаются все отпуска». Это также подтверждает «Ариец»[74].

Новое сообщение по этому вопросу полковник Н. Скорняков направил в Центр 4 января 1941 года. Разведчик сообщал, что Альта подтвердила – Гитлер действительно готовится к войне против СССР. Сведения были получены от достоверного источника – барона Рудольфа фон Шелия, который был завербован в Варшаве в результате блестящей операции, проведенной Центром и выполненной разведчиком Р. Гернштадтом (Арбин)[75].

В начале января 1941 года в Берлин прибыл новый советский военный атташе – генерал-майор В. И. Тупиков (Арнольд). Перед убытием в Берлин он получил задание, которое ему предстояло выполнить во время служебной командировки. В этом задании было, в частности, указано следующее: «…точно установить состав каждой группировки германских вооруженных сил на Западном фронте, в северных и Скандинавских странах, в Польше и на востоке Германии против СССР, номера армейских групп, армий, корпусов, дивизий и полков всех родов войск, их дислокацию, места расположения штабов, фамилии командующих и начальников штабов армейских групп, армий, армейских корпусов, а также танковых и моторизованных корпусов и воздушных соединений;

– докладывать в Центр обо всех перегруппировках войск, о формировании новых групп, воинских соединений и частей, а также сообщать, за счет каких ресурсов производится их формирование;

– в первую очередь установить, где находятся армейские группы Бласковца, Рейхенау, Лееба, какие соединения и в каком количестве переброшены с Западного фронта… на восток против СССР»[76].

Кроме задач по выявлению переброски германских войск с Западного фронта к границам СССР Тупиков должен был «установить организацию, численный состав и вооружение пехотной и танковой дивизий, полка противотанковой обороны, мотодивизии, кавалерийской дивизии, инженерных и артиллерийских полков, батальонов связи и железнодорожных войск, батальонов химической защиты и транспортных средств, дивизионов бронепоездов… выявить аэродромную сеть, оценить пропускную способность железнодорожного транспорта и оборудование театра военных действий, оценить качество подготовки офицерского состава…»[77], а также решить другие разведывательные задачи.

Изучая состояние вооруженных сил Германии, оценивая основные направления и темпы развития германской военной промышленности, анализируя отношения Германии с европейскими и дальневосточными государствами, Тупиков направил в Центр десятки донесений, в которых докладывал о подготовке Германии к войне против СССР. Во второй половине марта 1941 года генерал-майор Тупиков направил в Москву «Доклад о боевом и численном составе развернутой германской армии и ее группировке по состоянию на 15.03.1941»[78].

Этот доклад содержит более 100 листов машинописного текста, 30 схем организационных структур боевых частей германской армии, общую схему группировки войск германской армии, схему группировки военно-воздушных сил Германии, схемы организации немецкого армейского корпуса, сводные таблицы боевого состава артиллерийских частей вермахта и т. д.

В Москве доклад В. И. Тупикова был изучен, проанализирован специалистами и использован для создания в апреле 1941 года «Разведывательной сводки по Германии». Она была направлена в Наркомат обороны, Генеральный штаб и командующим западными военными округами.

Во второй половине апреля В. И. Тупиков направил начальнику военной разведки очередной доклад о «Группировке германской армии по состоянию на 25.04.1941»[79].

Обращаясь к начальнику военной разведки, В. И. Тупиков писал: «За три с половиной месяца моего пребывания здесь я послал вам до полутора сотен телеграмм и несколько десятков письменных донесений. Сведения, содержащиеся в этих телеграммах и донесениях, касаются различных областей, различной достоверности и различной ценности. Но все они являются крупинками ответа на основной вопрос: стоит ли, не в качестве общей перспективы, а конкретной задачи, в планах германской политики и стратегии война с нами; каковы сроки начала возможного столкновения; как будет выглядеть германская сторона при этом? Изучение всего, что за эти три с половиной месяца оказалось доступным, привело меня к определенному выводу, который я докладываю вам…»[80]

Анализируя состояние советско-германских политических отношений на фоне завершившегося визита в Москву министра иностранных дел Японии Мацуоки, Тупиков сообщает Голикову, что столкновение Германии и СССР – «вопрос сроков, и сроков не столь отдаленных», так как германское руководство, инициировавшее открытую антисоветскую пропагандистскую кампанию, не может «на долгий период планировать устойчивость германо-советских отношений на антисоветской основе»[81].

Кроме того, оценивая подготовку вермахта к войне против СССР, Тупиков обратил внимание начальника военной разведки на то, что «группировка германской армии с осени 1940 года неизменно смещается на восток. Сейчас на востоке (Восточная Пруссия, Польша, Румыния) – до 118–120 дивизий», «качественное состояние вооруженных сил по признакам политико-моральным, обученности и оснащенности сейчас пребывает в зените, и рассчитывать, что оно продержится на этом уровне долгое время, у руководителей рейха нет оснований, так как уже теперь чувствуется, что малейшие осложнения, намекающие на возможную затяжку войны, вызывают острую нервозность среди широких слоев населения»[82].

Особую ценность представляла графическая «Схема возможных вариантов действий Германии против СССР», которую Тупиков сам исполнил и прислал в Разведуправление. Один из трех представленных Тупиковым вариантов действий немецких войск точно отражал замысел нападения на СССР[83]. Схема была составлена на основе сведений, добытых Альтой.

На основании имевшихся в его распоряжении сведений Тупиков пришел к выводам, о которых сообщил начальнику военной разведки:

«1. В германских планах СССР фигурирует как очередной противник.

2. Сроки начала столкновения возможно более короткие и, безусловно, в пределах текущего года»[84].

В резидентуре советской военной разведки в Бухаресте, которой руководил полковник Григорий Еремин (Ещенко), действовал военный разведчик Михаил Шаров (Корф). Этот разведчик на протяжении 1940 – первой половины 1941 года руководил работой источника АВС. Под псевдонимом АВС в военной разведке числился сотрудник немецкого посольства в Бухаресте Курт Велкиш[85], который имел доступ к секретным сведениям Министерства иностранных дел Германии.

В «Перечень…» включены десять донесений полковника Г. М. Еремина о подготовке Германии к нападению на Советский Союз. Все сообщения Еремина, поступившие с января по первую половину июня 1941 года, были доложены И. В. Сталину, С. К. Тимошенко и Г. К. Жукову.

24 марта 1941 года полковник Еремин сообщил в Центр о том, что «в ходе встречи Антонеску с Герингом в Вене обсуждался вопрос о роли Румынии в предстоящей войне Германии с СССР. Геринг дал Антонеску указание согласовать план мобилизации румынской армии с планом мобилизации германской армии, который является планом войны Германии против СССР. Считают, что война должна начаться в мае 1941 года»[86].

Через два дня Ещенко уточнил данные о сроках нападения Германии на СССР. 26 марта он сообщил в Центр о том, что по данным проверенного источника «выступление Германии на Украину произойдет через два-три месяца». Сроки указаны ориентировочные. Это можно объяснить тем, что окончательное решение о дате начала войны Германии против СССР Гитлер принял только в начале мая 1941 года.

С января по апрель 1941 года данные о подготовке нападения Германии на СССР, о наращивании группировки немецких войск вдоль советских границ поступали в Центр от военных разведчиков из Венгрии, Румынии, Германии, Франции и Японии. Эти данные были обобщены и легли в основу спецсообщения Разведуправления «О перебросках немецких войск в погранполосе СССР», которое было подготовлено 16 апреля 1941 года[87]. В нем говорилось: «С 1 по 15 апреля с. г. из глубины Германии, из западных районов Восточной Пруссии и генерал-губернаторства германские войска совершают переброски по железным дорогам, автоколоннами и походным порядком в приграничную полосу с СССР. Основными районами сосредоточения являются: Восточная Пруссия, район Варшавы и район южнее Люблин. За 15 дней апреля германские войска на восточной границе увеличились на три пехотные и две механизированные дивизии, 17 тысяч вооруженных украинцев-националистов и один полк парашютистов. Общее количество немецких дивизий всех типов в Восточной Пруссии и генерал-губернаторстве доведено до 78 (без немецких войск в Молдавии)»[88].

В этом же специальном сообщении Голиков докладывал И. В. Сталину, С. К. Тимошенко и Г. К. Жукову, что «с 12 апреля запрещен проезд гражданских лиц по железной дороге на территории генерал-губернаторства. Многими источниками подтверждается эвакуация семей военнослужащих немецкой армии из Варшавы и районов восточнее Варшавы в глубь Германии» [89].

Начальник военной разведки Ф. И. Голиков, учитывая тревожные донесения из Берлина, дал указание начальникам разведывательных отделов Прибалтийского, Западного и Киевского особых военных округов усилить разведку Германии в зонах ответственности этих разведотделов, «вскрыть военные планы Германии, ее военную и экономическую мощь и мобилизационные возможности на случай войны с СССР»[90].

31 января 1941 года Гитлер одобрил секретную директиву главного командования сухопутных войск Германии, которая называлась «Директива по стратегическому сосредоточению и развертыванию войск (операция “Барбаросса”)». В ней указывалось, что «операция должна быть проведена таким образом, чтобы посредством глубокого вклинивания танковых войск была уничтожена вся масса русских войск, находящихся в западной России. При этом необходимо предотвратить возможность отступления боеспособных русских войск в обширные внутренние районы страны»[91].

Отдельные пункты этой директивы, предназначавшейся «только для командования», стали известны Альте и были также доложены в Москву.

28 февраля 1941 года Альта докладывала в Центр: «Сформированы три группы армий, а именно: под командованием маршала Бока, Рундштедта и Риттера фон Лееба. Группа армий “Кенигсберг” должна наступать в направлении “Петербург”, группа армий “Варшава” – в направлении “Москва”, группа армий “Позен” – в направлении “Киев”. Предполагаемая дата начала действий якобы 20 мая. Запланирован, по всей видимости, охватывающий удар в районе Пинска силами 120 немецких дивизий. Подготовительные мероприятия, например, привели к тому, что говорящие по-русски офицеры и унтер-офицеры распределены по штабам. Кроме того, уже строятся бронепоезда с шириной колеи, как в России…»[92]

Далее Альта сообщала о том, что Гитлер «намерен разделить российского колосса якобы на 20–30 различных государств, не заботясь о сохранении всех экономических связей внутри страны, чтобы… вызвать там недовольство на долгие времена…» [93]

Завершая свое донесение, Альта сообщала о том, что «информация о России принадлежит человеку из окружения Геринга. В целом она имеет чисто военный характер и подтверждается военными, с которыми разговаривал Ариец[94].

Начавшиеся активные мероприятия по подготовке операции «Барбаросса» отмечались и в донесениях резидента военной разведки в Праге полковника А. В. Яковлева[95]. Его фамилия также названа в «Перечне…», где он упоминается под псевдонимом Савва.

С июня 1940 по июнь 1941 года А. В. Яковлев был резидентом РУ Красной армии в Праге.

Какие донесения Яковлева попали в «Перечень…»? 26 февраля 1941 года Яковлев доложил в Центр о том, что его источник сообщил сведения, в соответствии с которыми «немецкие войска, сосредоточиваемые в Румынии, предназначены для действий против СССР. В текущем месяце увеличился поток “туристов”[96] в Финляндию и военных транспортов в Словакию и Галицию. Перебрасываются в основном механизированные части».

Сообщение Саввы было учтено в Разведуправлении, но в разряд «доложенных» политическому руководству страны не попало. Голиков лично дал указание Савве более тщательно отбирать и оценивать сведения, которые резидент получает от источников. Такие же указания в феврале 1941 года были направлены резидентам военной разведки Тупикову, Суслопарову, Склярову и другим.

20 марта 1941 года Савва направил в Центр донесение, в котором сообщал: «По данным работников Министерства торговли Германии, 20 марта отдано секретное распоряжение приостановить выполнение заказов для СССР промышленными предприятиями Протектората. Атташе югославского торгового агентства Церович показывал марки “Украинской народной республики”, подготовленные немцами. В Кракове генерал Войцеховский формирует славянский антибольшевистский полк».

Отвечая на запрос Голикова о свертывании немцами выполнения советских заказов, Савва 24 марта докладывал: «По непроверенным данным, срок выступления Германии против СССР назначен на 15 апреля. Прекращение выполнения наших заказов в Протекторате подтверждается».

9 марта резидент Разведуправления в Белграде полковник А. Б. Самохин (Софокл), военный атташе СССР в Югославии, доложил в Центр: «От министра двора в Белграде получены сведения о том, что германский генеральный штаб отказался от атаки Британских островов. Ближайшей задачей поставлено – захват Украины и Баку. К этому сейчас готовятся вооруженные силы Венгрии, Румынии и Болгарии»[97].

К марту 1941 года в Разведывательном управлении накопилось большое количество сведений о подготовке Германии к нападению на СССР, и поэтому 5 марта 1941 года руководству страны было представлено спецсообщение, в котором говорилось: «…в министерствах Берлина… убеждены в предстоящей войне против СССР. Сроком нападения считается 1 мая 1941 года. В последнее время в связи с событиями в Югославии срок начала войны отнесен на 15 июня…» [98]

9 марта 1941 года из Берлина в Москву поступило новое важное сообщение: «…генеральный штаб сухопутных войск Германии отказался от планов вторжения в Англию. В качестве ближайшей задачи стоит захват Украины и Белоруссии. Осуществление плана намечено на апрель-май 1941 года. К нападению на СССР готовятся также Венгрия, Румыния, Болгария…»

13 марта 1941 года источник из Бухареста сообщил: «…обер-группенфюрер СС в беседе с источником заявил, что о марше на Англию нет речи… Наша военная машина не может быть без дела. Более 100 дивизий у нас сосредоточено на восточной границе. Теперь план переменился. Мы идем на Украину и на Балтийский край. Поход на Россию будет военной прогулкой. Губернаторы по колонизации уже назначены в Одессу, Киев и другие города. Между нами и русскими не может быть никакой дружбы… Теперь главный враг – Россия…»[99]

Данные, поступившие из Бухареста, получили подтверждение сведениями из Берлина. 19 марта 1941 года резидент генерал-майор В. И. Тупиков сообщил: «Почтой направляю очень важное сообщение Арийца. Три четверти всего переданного им материала трактует, по его выражению, вопрос сегодняшних военных приготовлений Германии – это вопрос подготовки нападения на СССР.

По имеющимся у него сведениям, сроки нападения проектируются от 15 мая до 15 июня 1941 года»[100].

Работа военных разведчиков в Германии, Румынии, Венгрии, Италии, Японии, Финляндии проходила в условиях жесткого наблюдения органов контрразведки стран, где они выполняли свои задачи. Более того, в то время разведчики действовали под мощным воздействием специальных акций по дезинформации советских представителей. Все дезинформационные сведения дозировано распространяли:

– высшие должностные лица германского политического руководства (Гитлер, министры иностранных дел и внешней торговли, министр пропаганды, генеральный штаб, военные атташе и послы в иностранных государствах);

– германская военная разведка (абвер), агенты которой действовали в Венгрии, Румынии, Югославии, Болгарии, Финляндии, Турции, Италии, Японии, Иране и других странах;

– члены германских правительственных и торгово-экономических делегаций;

– германские средства массовой информации и проверенные гестапо журналисты союзных Германии государств;

– германские, румынские и венгерские радиостанции и журналы;

– информированные частные лица (банкиры, промышленники и другие).

Таким образом, советская военная разведка в начале 1941 года столкнулась с беспрецедентными по масштабам секретными усилиями руководства фашистской Германии по сокрытию истинных агрессивных планов подготовки войны против Советского Союза.