Высотка 56, или Когда город наводнили зомби

– Эй, женщина, – крикнул я. – Посмотрите наверх.

Но та будто не поняла, что я ей крикнул. Она остановилась. И медленно стала поворачиваться на месте. Потом замерла и двинулась в противоположном направлении так же медленно.

– Возможно, ты и прав, – сказал я Дэну, – но это как-то слишком уж странно.

– А у нас в полицию и скорую дозвониться не получается, вдруг они тоже уже того? – задумчиво спросила Юлька.

– Чего на крыше сидеть, может спустимся в квартиру? – предложила Ксю.

***

Девчонки спустились первыми. А когда мы с Дэном подошли к строению с лестницей, вдруг раздался выстрел, и пуля ударилась о стенку. Струя штукатурки брызнула во все стороны. Я инстинктивно пригнулся, а Дэн рванул внутрь. Я заскочил вслед за ним. Как раз вовремя. Еще одна пуля с визгом срикошетила о стену. «Меткий ублюдок, но медленный!» – мелькнуло у меня в голове.

Черт, страшно-то как. Дэн, так тот, вообще, рванул, что называется «роняя кал» от страха и скрылся внизу. Я восстановил сбившееся дыхание. Штукатурная пыль попала в глаз. Даже очки не спасли. Я снял их. Щипало безбожно. Инстинктивно потер глаз. Он наполнился слезной жидкостью, которая ручьями побежала к подбородку. Да так обильно, что я не успевал вытирать. Но зато стало легче. Я потер глаз тыльной стороной ладони. Вроде, все пришло в порядок, но все равно немного пощипывало.

– Твою ж мать! Нам еще этого не хватало, – вслух выругался я. Видимо, в сердцах это сделал очень громко.

– Слышь, ты что живой? – услышал крик с крыши соседнего дома.

– Да ты криворукий дебил не попал в меня ни разу, – крикнул я в ответ. – Тебе чего надо, придурок?

Я услышал, как стрелок засмеялся. Достал телефон, включил на нем камеру, пытаясь рассмотреть кричащего, выставил его на вытянутой руке из проема двери. Ага! Вон он. В камуфлированной бейсболке. Стрелок, видимо, заметил какое-то движение, вскинул ружье и прильнул к оптическому прицелу. Ну нафиг. Я тут же одернул руку. Одни придурки вокруг. А этот еще и с ружьем. Да еще и с оптикой.

– Слышь, ты не бойся. Я стрелять не буду. В живых не стреляю, – крикнул тот.

– А в кого?

– В этих психанутых… или обратившихся…

– В зомби?

– Во! Точно! Ты ж не из них?

– Нет, – подтвердил я, будто, итак, не понятно.

– Сегодня день открытых дверей в сумасшедшем доме? – тихо себе под нос пробурчал я.

Опять выставил телефон из дверного проема. Стрелок прислонил оружие к ограждению крыши. Увидев мой телефон, замахал руками над головой. Я поводил камерой. Вроде, он один. Секунду поколебавшись, все же решился. Буквально на шаг вышел за пределы строения, чтоб в случае чего успеть рвануть обратно.

– Слышь, у тебя телефон работает?

– Да, работает.

– Давай созвонимся. Чего орать-то? – он достал свой телефон и показал на него пальцем. – Диктуй номер.

Я прокричал ему цифры. Через секунду, мой телефон завибрировал, а потом с нарастанием громкости заиграл трек, который я недавно скачал из Тик Тока. То ли он на корейском, то ли на немецком, не понятно, но веселенький. Я провел пальцем по экрану в сторону зеленого круглого значка – ответить на звонок.

– Алё, – проговорил я не сводя глаз с фигуры на крыше соседнего дома.

– Здаров. Как зовут? – раздался голос в трубке. Тон дружелюбный, но все же пока как-то не склонен был записывать в свои друзья того, кто в меня несколько секунд назад стрелял.

– Алекс. Алексей Ровнин, – я попытался в разговоре держать некую дистанцию.

– А я – Боровиков Валентин. Можно просто – Гриб. Меня так друзья зовут. У вас там ночью что за расколбас был?

– День рождения моей подруги.

– А! Круть. Я музыку услышал, еще не спал. Поднялся на крышу. Думаю, во молодцы. Пипл отрывается. Как бы наряд соседи не вызвали.

– Обошлось, если так можно сказать.

– Ну, да, – проговорил Гриб. – Можно и так сказать. Судя по тому, что похоже живых ты да я. С крыши спустился, а на кухне батя с мамкой странные, как пьяные. Глаза ничего не выражают. Знаешь, как стеклянные. Отсутствовал-то всего минут десять. И батя ко мне руки тянет. Вцепился в одежду пальцами. И рожу приближает. То ли рычит, то ли шипит. Рот открыл, вот-вот укусит. Я его оттолкнул. А мамка такая же. Я чуть не обделался. Выскочил и дверь на кухню закрыл. Думаю, вырвутся сейчас, куда щемится? А они, видать, от этого тупеют совсем. Чтоб открыть дверь из кухни, надо на себя тянуть. А они в нее долбятся, а сообразить не могут. Это и спасло.

– А ружье откуда? – спросил я. Было заметно, что Гриб действительно рад поговорить с живым человеком. Я даже расслабился и, выйдя на край крыши, сел на бордюр.

– Это карабин. Десятизарядный, – с какой-то гордостью проговорил он. – Батя у меня охотник. Не раз брал с собой пострелять. Как только разрешение на оружие получил, код от сейфа сказал. Вот я в комнату кинулся, достал. Решил, пристрелю обоих. А потом подумал, как так? Они ж мои родоки. Может это временно? Они пока на кухне, не опасны. В зале в вазе крекеры лежали. Сгреб их в карман и на крышу. За водой придется возвращаться. А у тебя как с едой и водой?

– Еще не знаю. Алкашки вон дофига, – я кивнул в сторону ящиков.

– Подруга твоя жива? – внезапно спросил Гриб.

– Ага. Кажется у нас все, кто был, живы. Почти. Одна набросилась на Дэна и укусила его. Сейчас они вниз, в квартиру спустились.

– А та, которая набросилась?

– С крыши упала.

– Ммммм, – одобрительно промычал Гриб и показал мне большой палец.

Непонятно, он одобрял, что все живы или что Вика упала с крыши?

В проеме двери выхода на крышу показалась Юлькина голова.

– Нормально все? Дэн сказал, что тебя убили.

– Все нормально. Выходи, не бойся.

Юлька подошла ко мне. Представил ее Грибу.

– Твоя? – спросил он.

– Двоюродная сестра моей, – ответил я.

– Гриб спрашивает, это ты танцевала? – я посмотрел на озабоченное лицо Юльки. Она кивнула. – Говорит, что видел. Ты клево танцуешь.

Юлька наклонилась к трубке:

– Спасибо. Не зря пять лет танцами занималась.

Она помахала. Гриб в ответ опять показал большой палец вверх.

– Скажи ему, чтоб воду из-под крана не пил. По телику сказали, это какой-то вирус. Предполагают, через воду распространился.

Я включил громкую связь.

– Ты слышал? – спросил я.

– Но… Капец! А как без воды-то? – печально произнес Гриб.

– Ну, мы-то, видимо, пиво будем пить, да всякую эту дрянь газированную.

– У нас стоит двадцатилитровая бадья с магазинской водой. А то из-под крана с запахом и привкус мерзкий. Но ее надо еще достать. Она на кухне, а там мамка с папкой, – задумчиво сказал Гриб.

– В новостях сказали… я толком не разобрала… патоген, вирус… Короче, эта гадость предположительно была занесена через воду. Но в воде долго не живет. Может выжить только попав в организм человека. Воздействует на мозг и нервную систему. На всякий случай сырую воду пить нельзя. Пока там что-то не выяснят.

– Это теракт? – спросил я у Юльки.

– Никто еще толком ничего не знает. Въезд и выезд из города блокируют. Всем оставаться дома до выяснения.

– А в вашей-то компашке никто не обратился? – спросил Гриб еще раз.

– Кроме одной все норм, – ответила Юлька. – Та набросились на парня и укусила его. А потом упала с крыши. Чувак говорит, что не толкал. Она сама.

– Алекс мне уже рассказал. Укусила, говоришь? А может она его заразила?

– Надо проверить. Может Дэн уже Ксю доедает, – обеспокоился я. – Ладно, Гриб, давай до связи.

Выключив телефон, кинулся вниз. Когда мы с Юлькой буквально влетели в квартиру, Ксю, Лёля и Дэн с уже забинтованной рукой сидели и спокойно пили чай.

– Садитесь с нами. Чай горячий, – пригласила Ксю, как только мы появились в дверном проеме.

Помня слова Юльки про сырую воду из-под крана, я, возможно, излишне нервно проговорил:

– Вы что с ума сошли? Чай – это вода.

Ксю пожала плечами.

– Чего разорался-то? Это вода не из-под крана, – она кивнула в угол, где стояла большая пластиковая бутыль с синей наклейкой. На горлышко была одета помпа с краном. – Ты думаешь, что мы тут совсем рехнулись? Тоже новости смотрели, а не только Юлька.

– Наливай тогда, – говоря это Юлька протиснулась в кухню мимо меня. – Только я кофе хочу.

Вот что меня задело не по-детски, так это пофигизм всех присутствующих по отношению ко мне. Кроме Юльки, всем было до лампочки, что в меня стреляли. А может и правда лежу где-то на крыше с простреленной печенью или мои мозги в результате попадания пули в голову нарисовали страшный узор на стене? А может, корчусь и мне нужна помощь? Вообще, никто ничего не сказал и не спросил. Вот абсолютно ноль интереса. Даже Ксю было все равно. Решил прощупать обстановку. Может рады меня видеть, но как-то не подают вида?

– Дэн, ты как? – спросил я.

– Нормально, – безразлично ответил он и, откусив печенье, глотнул чай. Даже не взглянул на меня.

Глава 7

Я был разочарован. В кои-то веки обстоятельства сложились так, что был на волосок от смерти и повел, как настоящий герой, во всяком случае, я так думал, а всем плевать.

– Мы познакомились с парнем с соседней крыши, – проговорила Юлька, садясь за стол.

– Это он в меня стрелял, – вставил я свои пять копеек. Ну? Где аплодисменты? Где восхищенные взоры поклонников?

– Зачем? – спросила Ксю.

– Нас с Дэном принял за зомби.

– Вот это рофл, – замотал головой Дэн.

– Оказался нормальным парнем. У него родители в зомби превратились. Поэтому на крышу перебрался.

– Серьезно? – озабочено спросила Ксю. Лёля тоже внимательно слушала. Только Дэну, казалось, все равно. – До сих пор никак поверить не могу в случившиеся. Такое ощущение, будто сплю, а мне снится очень плохой сон.

– Так значит, Дэн, все нормально? Как рука? – это была моя маленькая месть за безразличие. Сейчас намекну, что он станет зомби и, возможно, его придется ликвидировать.

– Спасибо, хорошо, – ответил он просто. Странно, никогда таким не был. Чего это он вдруг из себя интеллигента строит?

– Знаешь, зачем Вика пришла? – спросила Ксю, обращаясь ко мне. – Лёля рассказала.

Я посмотрел на густо раскрасневшуюся Лёлю, давая понять, что очень хочу это узнать.

– За два дня до вписки Вика сказала, что… – было заметно, ей как-то неудобно это говорить. – что она беременна. И она знает, что отец ребенка – Дэн.

– Да это какой-то кринж26! Полная фигня, – угрюмо проворчал Дэн.

– Дай ей сказать. – оборвала его Ксю.

– Вика сказала, что на одной из вписок они пересеклись. Потом напились. А Дэн ей подсунул какие-то таблетки. Сказал, что будет кайфово. Они пошли в спальню. Она, итак, была не против, но отключилась. Только как в тумане помнит лицо Дэна над ней. Он занимался с ней сексом. А потом она узнала, что беременна.

– Да она от кого угодно могла залететь, – не успокаивался Дэн.

– То есть, фактически… Он ее изнасиловал? – спросил я Лёлю.

– Она же сказала, – Дэн нервно кивнул в сторону Лёли, – что она была согласна.

– Не против, не значит согласна, – очень серьезно сказала Ксю.

– Уж не поэтому ли ты ее столкнул? – спросил я Дэна, наблюдая за его реакцией.

Тот что-то хотел сказать, но только ловил ртом воздух.

– Вика тебе сказала, ты ее послал, в свойственной манере. Она, будучи на взводе дала пощечину, ты ответил. Она стала бить. Ты ее столкнул с крыши. Так было? – уверенно спросил я, чувствуя свое явное превосходство в данной ситуации.

– Нет! – выкрикнул Дэн. – Я уже рассказывал, как все было. Она, вообще, зомби. Или как по телеку их назвали? Носитель вируса.

– Но она с тобой говорила? – я продолжал свой настойчивый допрос. Как приятно было видеть удивленный взгляд Ксю. Она не ожидала от меня такого. Я как английский бульдог вцепился в жертву. Маленький, но триумф.

– Ну, что-то она там сказала… – пробурчал Дэн, глядя в чашку с чаем.

– Зомби, Дэн, не разговаривают. Они тупеют. И могут только издавать нечленораздельные звуки.

– С чего ты взял? – с вызовом спросил он.

– Да, Алекс, – поддержала его Ксю.

– А с того, что мне рассказал Гриб – парень с соседней крыши. Юлька слышала, – я толком не помнил, слышала ли она, но для весомости слов приплел и ее. – У него родители, когда заразились или, наверно правильнее, перевоплотились, так себя вели. Будто у них остались одни инстинкты, – немного, чуть-чуть добавил сведений, почерпнутых из фильмов про зомби. Мне показалось, что был убедительным, судя по повисшей тишине.

– Может ее, вообще, Ярик толкнул, – разорвал тишину Дэн.

– Ты с ума сошел? – возмущенно спросила Ксю, с едким прищуром глядя на него.

– А чего он тогда ломанулся к нам. Что ему там было делать?

– Да он не мог! Я его с детства знаю, – защищала Ярика она.

– А знаешь, за что этот отморозок условный срок получил? – спросил Дэн, пристально глядя на нее.

«Теперь он весьма убедителен,» – отметил я про себя.

– Там драка какая-то была. И парень в больницу попал. Но Ярику дали условно, так как он просто защищался, – Ксю пожала плечами. – Свидетель какой-то появился, который все видел.

– Я – тот свидетель, – Дэн похлопал себя ладонью по груди. – И это не драка была, а Ярик просто избил Налима. Мы с ним пришли тачку забрать. Он отдавал ее в ремонт в автосервис Ярика. Не знаю… Не слышал их разговор, но Ярик вдруг начал Налима бить. Я испугался и убежал.

Какой интересный оборот приобретала эта ситуация. Чем дальше, тем интереснее. Я сидел молча. Даже не пытался задавать лишние вопросы. Пусть один ушлепок закапывает другого по уши в дерьмо. Неужели непонятно, что из всех тут только парочка, ну, трое, нормальных? Так, интересно, какие подробности про дружка Ксю мы еще услышим?

– Перед судом Ярик меня нашел. Угрожал и требовал сказать, что Налим напал первый. И ему пришлось защищаться. Сказал, что, если выступлю на суде, он меня не тронет. У меня другого выхода не было. Он отмороженный напрочь.

Я торжествующе посмотрел на Ксю. «Ну, как тебе твой друг детства? Хороший? Ему ничего не стоит человека отправить в больничку», – мысленно злорадствовал я. Неприязнь к Ярику таки нашла свое вполне реальное подтверждение.

– Ты видел, как он толкнул Вику? – неуверенно спросила Ксю раскрасневшись.

Дэн, если честно, вызывал у меня такую же, как и Ярик неприязнь. И я чувствовал, что это взаимно.

– Нет, – честно ответил он. – Смотрел на телефон, который у меня из руки выбила Вика.

– В общем, все это предположения, – резюмировал я. – Но вот что мы имеем: если Вика действительно агрессивна из-за того, что стала превращаться в зомби…

– Она нормальная была, – решила вступиться за подругу Лёля. – Я весь вечер рядом находилась.

– Ты ж не знаешь, что было позавчера, например. Она могла заразиться где угодно, когда угодно. И сейчас лучше предположить, что она зомби, – я обвел взглядом всех присутствующих. Странно, что молчала Юлька. – И у нас есть укушенный. Это ты – Дэн. Мы не знаем, заражен ли ты, но лучше обезопасить себя.

– Это как? – наконец подала голос Юлька.

– Давайте запрем Дэна на балконе! – предложил я.

– Э! – возмутился тот. – Чего?

– А того, что ты, может быть, через пять минут кинешься нас всех жрать. А запертый на балконе, будешь не опасен. Кормить тебя будем через форточку. Через день-два станет понятно, была ли Вика зомби или нет, заразился ты или нет. И нам спокойно, и тебе.

– Согласна, – поддержала Юлька.

– И я тоже, – задумчиво сказала Ксю.

– Заодно больше никого с крыши не столкнёшь. И не убьешь, – несколько злобно проговорила Лёля. Она не верила в невиновность Дэна, но напрямую обвинить не могла, так как никто не видел, как все было на самом деле. Никто. Кроме, разве что Ярика.

Другой бы на месте Дэна просто послал всех, встал и ушел. Но он внезапно согласился:

– Ладно. Два дня переживу. Может тогда поверите в мою невиновность.

Может быть, все может быть. Но я очень скептично относился к этому «может тогда». Пусть посидит. Вдруг вернется в человеческий облик.

В общем, отправили его на балкон. Дверь запиралась только из квартиры. Проникнуть обратно он мог только через нее, в открытую форточку, если пролезет, или разбив стекло. Не идеально, но все же.

Балкон приличной длины – комната и кухня вместе взятые. Хорошую квартиру предки Ксю отхватили. Хотя мне – бездомному любая квартира хороша.

Ксю предложила поставить лежанку, чтоб он мог спать. Зашла в кладовку. Чем-то там шуршала, двигала, наконец, извлекла старую раскладушку цвета хаки. Наверно, это еще ее бабушки. Но, в принципе, была в отличном состоянии. Следом извлекла такой же старый, но еще приличного вида матрац.

Юлька торжественно открыла балконную дверь, приглашая Дэна переместится в место заточения. Тот как-то неуверенно, обхватив матрац одной рукой, а второй приподнял раскладушку и, недовольный, пыхтя двинулся отбывать инкубационный период. Но поскольку, матрац закрывал обзор, он споткнулся о порог и влетел на балкон, практически падая. Если бы не матрац, наверняка звезданулся бы головой. Юлька хихикнула и закрыла балконную дверь, повернув ручку. Это правда выглядело комично. И даже взгляд Ксю из тяжелого превратился в нейтральный.

Но в целом веселого мало. Стриминговые видеосервисы наполнились съемками ужасных событий по всему миру. В основном это были крупные города-миллионники. Почему так, никто пока толком не объяснял. Я предложил смотреть исключительно официальные новостные каналы. А то все эти блогеры такую ахинею несли, что просто поразительно. И одни спекуляции на тему: «смотрите мою подругу укусили, я не знаю, что делать». Да убей себя об стену, черт возьми. Им что… больше заняться нечем? Это ведь реальная катастрофа, а они устраивают пляски на костях. А еще появились какие-то доморощенные юмористы, которые делая тупое лицо рассказывали: «Я свою телку спрашиваю: может тебе чаю налить? А она шипит и ко мне руки тянет. Зомби, не зомби, а любит меня.» И закадровый смех. В общем, дебилизм по полной программе.

Наш несчастный узник особенно любил такие видосы. Они скрашивали его балконное одиночество. Дэн и видеозомби. К вечеру он попросил зарядить его телефон. Мы высунули трехрозеточный пилот через форточку. Даже не поблагодарил. Сел тут же опять смотреть всю эту муть.

***

По ТВ сказали, что рекомендуют не выключать телевизор или радио. Там постоянно какие-то новости. В основном все, что попадало на экран, снимали всякие блогеры. Многие успели сбежать к блокпостам. Во всяком случае, телевизионщики все там. Складывалось такое впечатление. Хотя постоянно говорили, что в Телецентре на Сливной продолжают работать сотрудники. А сами спокойно стендапят27 вне досягаемости ходячих.

В общем, все сидели по своим норам, и никто никуда не вылезал. А вся бурлящая жизнь кипела за пределами блокпостов, которыми окружили город. В новостях показывали кадры, как военные и спецназ захватывают ходячих для получения информации о состоянии организма и протекания болезни. Это все еще называли болезнью, хотя всем понятно уже, что это просто смерть. Но ученые и медики не теряли надежду. Если тело живо и сохранились основные инстинкты, то возможно, удастся вернуть носителя к жизни. Имелось в виду, вернуть разум. Но пока толком ничего в этом направлении не сделали.

Тут же появилось множество всяких доморощенных проповедников, которые кричали в камеру своих телефонов о том, что вирус – это наказание свыше за грехи. Другие говорили, наступил конец света, и мы увидим всадников Апокалипсиса. И все они выпучивали глаза и пытались вещать страшными голосами. А поскольку часто камера была близко к лицу и возникал эффект «рыбьего глаза», то они становились похожими на говорящих лягушек: «Квааа! Мы все умрем!»

Поэтому я не часто заходил на видео хостинги. Так, только посмеяться. Но Ксю это все на полном серьезе смотрела и слушала. И вид был такой, что она сейчас вскочит и закричит: «Аллилуйя!» В общем, она была впечатлена и одухотворена. А я всегда считал, что все эти раскрывали магии души и успеха интересны только женщинам-разведенкам сорок плюс, которых, что называется «жизнь побила, покидала» и ужалила в самое больное место. Вот сейчас вы о чем подумали? Я имел в виду сердце и душу. А вы? Вот вы извращенцы! Шутка. Но не забудьте сходить к своему психоаналитику.

Смотреть все это было невозможно. Но телевизор все равно работал. Какую-то общую информацию можно было получить.

МЧСовцы держали марку. Говорили, по существу, и, похоже, что только они и военные занимались делом. Их штаб стал центром локализации очага болезни, установлены медицинские палатки, постоянное патрулирование периметра города. Уничтожались и захватывались всякие блуждающие зомби.

Один военный медик в интервью сказал, что пока нет даже проблесков на возможность возвращения носителей к нормальному существованию. У некоторых носителей уже начался явный некроз тканей. Но еще в незначительной степени. И в будущем неизвестно, будет ли найдено решение. А пока эти особи, он так сказал, весьма опасны для оставшихся незараженных граждан.

Следом какой-то светила санэпидемиологии сообщил: «На данный момент в воде не обнаружены признаки болезнетворного вируса. Исследования показали, что извлеченный из носителей, он отмирал от нескольких минут, до нескольких часов. И на данный момент, есть предположение, что количество зараженных не увеличится. Опасность только при непосредственном контакте при попадании в организм через раны от ходячего.»

В общем, я понял: не дай себя укусить.

Приподнялся на кресле, чтоб посмотреть на Дэна. Еще не обратился. Хотя… непонятно, если человек лежит на раскладушке и тыкает бесконечно в телефон, может это уже явный признак? Ну, тогда мы все такие. Подойдя к окну, спросил:

– Ну, ты как там, вскормленный в неволе орел молодой?

– Да заколебался. Когда уже выпустите, черствые вы люди?

А! По-человечески заговорил. Может он и не превратится в зомби, но процесс воспитания уже показывал свои плоды.

– Торопиться не будем. Надо быть абсолютно уверенными, что не сожрешь наши мозги.

– Если б они у вас были. – пробурчал Дэн. – Я хавать хочу.

Так, процесс превращения Дэна в нормального человека еще не закончился. Где пожалуйста? Где вот это: « Простите, мой друг, вы не могли бы мне принести еды? Пожалуйста.» Но кормить его все равно надо.

Я зашел в кухню. Там полностью царила Лёля. Она оказалась хозяйственной. Юлька ей помогала, чем могла. Ксю похоже, зависала в спальне.

– Там наш арестант ушицы просит.

– Еще не готово, – серьезно сказала Лёля, что-то помешивая в кастрюле. Запах стоял замечательный. Я и сам понял, что проголодался.

– Слушай, Алекс, – обратилась Юлька, – мы с Лёлей прикинули, запасов хватит максимум на три дня. Нас четверо, а холодильник почти пустой.

– Предлагаешь уменьшить количество едоков? Например, избавиться от Дэна? – пошутил я.

Лёля вдруг замерла. Посмотрела на меня как-то странно. Мне даже стало не по себе. Потом села на табуретку и заплакала.

– Алекс! – укоризненно проговорила Юлька и, придвинувшись ближе, обняла Лёлю. Та еще больше затряслась от плача, уткнувшись в юлькино плечо. Она гладила Лёлю по голове.

– Да я пошутил, – пытался оправдаться. – Лёля, извини.

Действительно, что я такого сказал?

– Да ладно, – шмыгая носом произнесла она. – Всё нормально.

И она опять стала к плите. А Юлька обратилась ко мне:

– Алекс, не до шуток. Надо добывать продукты.

– Предлагаешь заняться мародерством?

– Зачем? Купим.

– Я не уверен, что магазины работают.

– Надо сходить и проверить, – настаивала Юлька.

– Вообще-то зомби людей убивают, – резонно, как мне показалось, заметил я. – Может ну ее нафиг? Дня через три город уже очистят от этих носителей. Предлагаю сидеть в квартире и ждать хороших новостей.

– Так, Агроном! Ты – трус, – разочарованно сказала Юлька. – Если боишься, я пойду сама.

– Давай сначала просто по подъезду пройдемся, – без особого энтузиазма предложил я. Ее слова задели меня за живое. Если бы это сказала Ксю, то мне было бы плевать. Она всегда всякую уничижительную чушь говорит. Но Юлька… это другое. – Посмотрим, что да как. А там уже решим.

– Ну, да. Согласна, – закивала она головой.

Попытался поговорить на эту тему с Ксю, но ей, похоже, было все до лампочки. Пожаловалась, что родители на ее звонки не отвечают.

– Боюсь, как бы с ними на даче плохого не случилось.

– Так, вроде, заражение городом ограничено?

– Не знаю, – пожала она плечами.

– С нами прогуляться хочешь? – спросил я. Ни разу ее такой вялой и удаленной от жизни не видел. Это было странно. – Ты как себя чувствуешь?

– Хорошо. Грустно только. Вика, зомби… Как-то всё по-дурацки.

Подошел к ней и наклонился. Она сделала губы уточкой для поцелуя. Легко коснулся ее губ своими.