CUPHEAD. Хаос на карнавале

Шеф-повар был гениальным артистом и вообще очень добрым. Но он очень ревностно относился к выпечке. Чашеку не стоило сомневаться в его работе.

– Ну, может быть, торт ещё и не готов, но что-то здесь пахнет очень вкусно, – сказал Кружек.

Вот теперь шеф-повар улыбнулся.

– В моей лавке всё пахнет вкусно. Потому что всё здесь хорошее! Вот, оближите эти ложки!

Братья так и сделали.

– М-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м, – сказал Чашек. – Что это?

– Это совершенство, – ответил шеф-повар. – А теперь бегите, мне пора творить шедевр.

Чашек и Кружек вышли из пекарни, которая – вот ведь повезло! – располагалась прямо рядом с магазином Шквара. А им как раз нужно найти подарок для Старины Чайника.

Они открыли дверь и прошли внутрь.

– Чё вам надо? – спросил Шквар.

Шквар был сурового вида хряком с повязкой на глазу и грубым, хриплым голосом. Он не был особенно приветлив с покупателями, но вот в его лавке всегда продавалось что-нибудь интересненькое.

– Мы ищем подарок для Старины Чайника, – объяснил Чашек. – Сегодня у него день рождения.

– День рождения, значитца? Как нащщёт носков? – спросил Шквар. – Носки всем нужны.

– Нет, – ответил Чашек. – Не носки.

– Подтяжки?

– Нет.

– Воск для усов? Шнурки? Жидкая мазь?

– Это на день рождения. Подарок должен быть… классным. Ну, знаете, что-нибудь шикарное.

Шквар закатил единственный здоровый глаз.

– О, простите меня, мистыр О-ля-ля, – пробурчал он, потом повернулся и взял с полки стеклянную бутылку. – Хотите пахучего француського о-де-ко-ло-на? Или даже этого недостаточно для Его Величества?

Чашек вздохнул. Иногда он очень жалел, что единственная лавка с подарками во всём городе принадлежит Шквару.

– А как насчёт этого? – спросил Кружек.

Он стоял в углу магазина, разглядывая полку, уставленную игрушечными самолётиками. Там были планеры из берёзовой коры, и заводные бипланы, и даже самолёт, который заправляют настоящим бензином. Кружек увлекался самолётами, сколько себя помнил.

– Ой, Кружек, да зачем Старине Чайнику какая-то дурацкая игрушка? – ответил Чашек. – Ему нужно что-нибудь типа…

И тут он увидел идеальный подарок – на витрине прямо под кассовым аппаратом. Карманные часы – блестящие золотые часы на сверкающей цепочке.

– Вот! Вот что нам надо… Боже мой, смотри, сколько времени уже!

Большая стрелка карманных часов показывала на одиннадцать. Это значило, что звонок для опоздавших прозвенит через пять минут.

– Пойдём, Кружек, – сказал Чашек. – Вернёмся после школы.

Они выбежали в дверь.

– Мы закрываемся в четыре ноль-ноль, – крикнул им вслед Шквар. – Не опаздывайте!

– Не опоздаем! – крикнул в ответ Чашек.

Спеша в школу, они увидели, что на главной площади собралась большая толпа зевак. Чашек не видел, на что они смотрят, – видел только, что все очень волнуются. А ещё он увидел, как над головами поднимается огромный разноцветный шатёр. Такой красивый! Он замер, уставившись на него.

– Пойдём, дурачок, – сказал Кружек, схватил Чашека за воротник и потащил его дальше.

5. (Раз) вилка на дороге

Огромное облако пыли поднималось за спиной братьев, когда они бежали по старой школьной дороге. То, как вы понимаете, был не просто обычный бег, а такой, от которого почтовые ящики крутятся на месте, словно флюгеры, а с кур, имевших неосторожность подойти слишком близко, слетают перья. Не стоит и говорить, что почта в этот день пришла кому и как попало, а группа почтенных несушек, вышедших на утреннюю прогулку, попала в весьма неловкое положение, но тут уже ничего не попишешь. Чашек и Кружек просто не могли опоздать. В этот день – точно нет. Иначе разразится катастрофа.

К сожалению, всё же нашлась одна вещь, которая двигалась ещё быстрее них, – часы на фасаде школы. То были самые пакостные часы на всех островах – никогда не помогали, когда тебе это очень нужно, никогда не давали взаймы несколько секунд, которые ты мог бы вернуть завтра или в свободное время. Нет, часы были из тех, что с утра шли слишком быстро, а потом, весь оставшийся день, абсолютно никуда не спешили. Но хуже всего – то, что у часов явно было что-то личное к Чашеку. Он был в этом совершенно уверен.

– Почти добежали! – крикнул Чашек, хрипя, словно чайник, в котором почти не осталось воды.

Он пытался просто подбодрить себя и брата (Чашек умел находить что-то хорошее в любой ситуации, даже когда ничего хорошего там и близко не было), но так уж вышло, что он оказался прав. Школа была буквально за углом. Если они и добегут, то буквально в последнюю секунду, но если ветер подует им в спину, и им чуть-чуть повезёт, то они действительно могут успеть. Чашек уже представлял, как они с Кружеком заходят в школу вместе с остальными ребятами, и их, как обычно, приветствует Рик, коврик для вытирания ног.

«Доброе утро, ай! Добро пожаловать в школу, ай! – говорит Рик, пока по его лицу проходит целая толпа. – Рад вас видеть, удачного вам дня, ай-й-й-й-й!»

Ничто так не поднимало настроения с утра, как весёлые крики Рика из-под ног, и Чашек твёрдо намеревался их услышать. Он махнул рукой Кружеку, чтобы тот тоже поспешил. Стиснув зубы, они изо всех сил размахивали руками, и тут…

ВЖИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ!

На дороге их ждала вилка. Нет, не развилка – а вы ведь наверняка подумали, что кто-то что-то перепутал и забыл написать буквы в начале – а самая настоящая вилка. Сильверворт, или, как его звали все школьники и школьницы Чернильных островов, директор Сильверворт.

– Божечки, это же директор! Прячься! Прячься! – воскликнул Чашек.

Они тут же юркнули в кусты – совершенно машинально; им немедля захотелось спрятаться, едва они завидели напыщенную вилку, стоявшую между ними и школой. Все знали, насколько строго Сильверворт следит за тем, чтобы учащиеся приходили вовремя.

– Пунктуальность – залог успеваемости, – сказал он, проводя группу учеников через широкую входную дверь. – Можете меня цитировать.

Когда Сильверворт говорил что-нибудь глубокомысленное – а это случалось чаще, чем вы могли бы подумать, – он поднимал в воздух палец, словно позируя для статуи. На самом деле он бы даже не удивился, однажды увидев статую, воздвигнутую в свою честь – из мрамора, или бронзы, или лимбургского сыра, или иного материала, который оказался под рукой. В конце концов, по собственному скромному мнению, он был личностью монументальной. Маленькая, но важная вилка, директор носил монокль, потому что это стильно, а записки о взысканиях раздавал так же энергично, как разносчик газеты «Новости Чернильных островов».

Ни одна Екатерина Медлительная или Иван Поздний не могли скрыться от бдительного ока директора Сильверворта. Опоздавших он чуял за милю, и, хотя Чашека и Кружека он ещё не заметил, но знал, что кто-то здесь есть. И он найдёт его. Это лишь вопрос времени.

– Хм-м-м-м-м-м-м… Будь я лодырем, где бы я сам спрятался? – бормотал он себе под нос.

Как назло, именно в этот момент мимо проходил Фляжка Хьюз, носивший очки с очень толстыми стёклами. Сильверворт стащил очки с Фляжки и взялся за них как за бинокль, потом оглядел школьный двор.

– Так, и где же вы? – спросил он.

Ему, конечно же, никто не ответил – лишь Фляжка Хьюз, который без очков вообще почти не видел, с грохотом впечатался в первый же столб. Сильверворт не обратил на него внимания. Он полностью сосредоточился на задаче, стоявшей перед ним, а это означало, что Чашек и Кружек попали в переплёт.

– Не беспокойся, – с надеждой сказал Чашек. – Мы ещё не совсем влипли.

ДЗЫННННННННННННННННЬ!

Хотя, пожалуй, с этими словами он слишком поспешил. Ничто с такой ясностью не говорит, что ты влип, как безжалостный трезвон школьного колокольчика для опоздавших. Чашек посмотрел на большие часы на фасаде школы и увидел, как те довольно улыбаются. Они словно специально поджидали, пока братья подбегут совсем близко, чтобы их опоздание было ещё обиднее.

А теперь они оказались в ловушке на школьном дворе – только они и Сильверворт.

Директор поднял палец.

– Опоздание – залог бездарности, – громко сказал он. – Вы должны проводить ценное учебное время в классе, и вы уже потратили…

Он обернулся, чтобы посмотреть на часы. Как только он это сделал, Чашек и Кружек схватили куст, и, став похожими на гигантскую, поросшую листьями гусеницу, на цыпочках подошли к двери школы. Едва Сильверворт обернулся, они опустили куст на землю.

– …целую минуту, – объявил он.

Чашек и Кружек переглянулись. Прошла уже целая минута! Начинаются уроки, и все тут же заметят, что их нет. Им нужен план, и поскорее. Кружек выхватил думательную шапочку (она была похожа на мозги, только с молниями – не застёжками, а настоящими молниями – сбоку и пропеллером наверху) и надел её. Но прежде чем ему в голову успела прийти хоть одна мысль, он услышал странный звук – словно пар, вырывающийся из батареи.

– Пс-с-с-с-с-с-с-с-ст.

– Ты что-то сказал? – прошептал он.

– Нет, я думал, это ты что-то сказал, – ответил Чашек. – Надеялся, что у тебя есть идея.

– Вообще ни одной, – ответил Кружек и снова задумался.

– Пс-с-с-с-с-с-с-с-ст.

Опять этот звук. Чашек огляделся.

– Что это такое?

– Не знаю, – ответил Кружек, проверив свою шапочку. – Может быть, у меня мозги протекают?

Но звук на самом деле доносился не из мозгов Кружека, а из окна второго этажа школы. Если бы братья подняли головы, то увидели бы блестящие глаза одноклассницы, которая размахивала руками, отчаянно пытаясь привлечь их внимание. Её звали Чаша, и она была умной, весёлой девочкой, пусть и склонной к шалостям, из-за которых у них частенько бывали неприятности. А ещё она была их самой лучшей подругой.

Она смотрела из окна на неуклюжие попытки друзей незаметно пробраться в школу. Печальное зрелище, если честно. Душераздирающее зрелище. Им нужна помощь. Чаша очень любила помогать мальчикам – но очень не любила, когда её игнорируют. Так что она высунулась из окна, схватила водосточную трубу, которая шла вниз по стене, и наклоняла до тех пор, пока нижний конец не оказался прямо над кустом, который служил братьям убежищем. Другой конец она поднесла ко рту и очень тихо – насколько возможно тихо, когда говоришь в гигантский металлический рупор, – шепнула:

– Я СКАЗАЛА «ПС-С-С-С-С-С-С-С-С-С-С-С-С-С-С-С-С-С-С-С-СТ!»

Звук сорвал с куста целую тучу листьев и, что неудивительно, привлёк-таки внимание мальчиков. Увидев, как она улыбается и машет им, они вздохнули с облегчением. В конце концов, если Чаша и умела что-то лучше, чем ввязываться в неприятности, так это выбираться из них.

Она достала из кармана йо-йо и бросила его из окна. Длинная верёвочка дол-л-л-л-л-лго разматывалась, пока игрушка не повисла прямо у них перед лицом. К йо-йо была привязана записка.

Дорогие Братцы-Запозданцы…

Она дёрнула за верёвочку, и йо-йо вернулось к ней. Когда верёвочка снова размоталась, их ждало ещё одно сообщение.

Похоже, у вас проблемы.

Одна за другой им приходили всё новые записки, составившие следующее послание:

Подойдите к окну…

И я вам помогу…

Попасть в класс.

С наилучшими пожеланиями,

Чаша.

P.S. Хорошо я обращаюсь с йо-йо, а?

Ребята решили, что план просто отличный, и у него лишь один недостаток: он ни за что не сработает. Как им подойти к окну, когда в нескольких футах от них стоит Сильверворт? Это же невозможно! Но когда казалось, что надежды уже нет, над головой Чашека появилась лампочка.

– У тебя идея! – воскликнул Кружек.

– У меня идея? – удивился Чашек. Интересно, что это у него за идея такая?

Так или иначе, зря терять такую отличную лампочку не стоит. Он потянулся и забрал её, и хорошо, что он так сделал. Ибо едва Чашек взял этот блестящий стеклянный пузырик в руку, ему действительно пришла в голову идея. И он даже удивился, почему она не пришла раньше.

Быстро выглянув из кустов, он занёс руку и уверенным движением питчера из бейсбольной высшей лиги швырнул лампочку в сторону дверей школы. Она пролетела мимо Сильверворта, в дверной проём и… БАХ!

– Ай! То есть, я хотел сказать, добро пожаловать! – воскликнул Рик.

Сильверворт сразу понял, что это значит, и обернулся, чтобы посмотреть. Пока он стоял спиной к школе, у куста снова отросли ноги, и он подбежал к самой стене здания. Оказавшись под окном, мальчики услышали, как их учитель профессор Люсьен, очень педантичная лампочка, проводит перекличку.

– Фляжка Хьюз?

– Здесь.

– Мак?

– Здесь.

– Чип?

– Здесь.

Ой. Он уже прочитал почти половину списка, и это значит, что действовать надо быстро. К счастью, Чаша всё ещё не отошла от окна.

– Держитесь, – прошептала она.

Она бросила йо-йо вниз, и Чашек с Кружеком тут же ухватились за него. Через мгновение их уже тащило вверх по стене здания. Сильно дёрнув за верёвочку, Чаша втащила братьев в окно, и их закрутило по комнате двумя огромными волчками. Они отскакивали от стен и столов, потом, замедлив вращение, зашатались, и когда казалось, что всё вот-вот закончится катастрофой, проскочили мимо одноклассников и плюхнулись на свои места. И как раз вовремя.

– Чашек? – произнёс профессор Люсьен.

– Здесь! – взвыл Чашек. А потом его парта перевернулась, словно перегруженный корабль.

– Ты в порядке? – спросил профессор.

– О, с ним всё хорошо, – простонал Кружек, хватаясь за свою парту, словно потерпевший кораблекрушение за спасательный плот. – И станет ещё лучше, когда школа перестанет крутиться.

Большинству, если, конечно, они обратили хоть сколько-нибудь внимания, поведение братьев тем утром показалось бы слегка необычным. Но профессор Люсьен об этом не задумывался. Более того, он вообще ничего не заметил. И, пожалуйста, не думайте, что это потому, что он плохой учитель – ровно напротив. Люсьен был очень хорошим и добрым учителем. Но ещё он был самым умным на всех Чернильных островах, и, как вам скажет любой умный человек, ум может стать тяжёлым бременем. К сожалению, когда голова битком набита формулами, теоремами и уравнениями, в ней почти не остаётся места для всего остального. Вот почему очень умные люди часто не понимают шуток, пропускают приёмы у зубных врачей и не замечают, как учеников втаскивают через окно на йо-йо.

Такие уж они, умные люди.

Лёжа на полу, Чашек понял две вещи: во-первых, профессору Люсьену нужны новые ботинки, и, во-вторых, весь класс чем-то очень взволнован. По комнате, словно электрический ток, пробегали шепотки и разговорчики, и, хотя он мало что мог расслышать, одно слово звучало очень чётко:

Карнавал!

6. Чашек пишет доклад

– Ты идёшь на карнавал, Чашек? – спросила его Джинджер.

Джинджер – это пряничная девочка, которая сидит прямо перед Чашеком. Как и все пряничные девочки, она очень милая и славная. Ну, любит, конечно, совать нос куда не следует, но всё равно милая.

– Ну… – ответил Чашек, поднимаясь и ставя на место парту.

– Конечно, идёт. Все идут, – перебил Фляжка Хьюз. – Какой болван пропустит карнавал? Вы видели американские горки? Они потрясные.

Американские горки? Там есть американские горки? Чашек сглотнул. Он видел американские горки только в кино и теленовостях. Они были похожи на поезда, которые попали в торнадо и не знают, как выбраться. Ему вдруг представилось, как все парты в его ряду, сцепившись друг с другом, заезжают на высокую горку и – ВЖУХ! – несутся вниз с другой стороны. Какой ужас! От этой невыносимой мысли Чашек весь покрылся мурашками, и, прежде чем он успел понять, что происходит, они начали бегать по его рукам, издавая странные муравьиные звуки.

– Ух ты, ух ты, американские горки, – громко сказал он. – Хочу поскорее прокатиться!

Лучше он придумать ничего не смог. На самом деле, хоть Чашек и был очень смелым, от одной мысли об американских горках его начинало мутить. Он, конечно, не боялся – ну, по-настоящему не боялся, – это была скорее аллергия. Вот, точно! У него аллергия на жестокие увечья, и никто с этим ничего не может сделать. Так что, даже если карнавал в самом деле потрясающее место, полное всяких штук, которые не крутятся, не вертятся и не переворачиваются вниз головой, вызывая расстройство желудка, и он готов отдать почти всё что угодно, чтобы их увидеть, но его руки связаны. Если он хоть одной ногой ступит в этот мир чудес, то остальные ребята потащат его за собой на развлекательную машину смерти, а этого допустить нельзя.

Тем не менее пропускать карнавал из-за одних только американских горок было бы очень жалко. Это всё равно что не есть мороженое с фруктами только потому, что туда кто-то сунул змею. И кто знает, когда ему ещё выпадет такой шанс? Может быть, если он будет очень осторожен и будет держаться о-о-о-о-очень далеко, на другой стороне…

Нет, нет, нет, нет, нет. Старина Чайник велел ему держаться подальше, так он и поступит. На вечеринке в честь дня рождения он отлично повеселится, и точка.

– Тише, ребята, – сказал профессор Люсьен. – Сегодняшнее ваше задание – написать доклад.

Весь класс застонал. Люсьен поправил свою четырёхугольную профессорскую шапочку и окинул учеников долгим, строгим взглядом.

– Тема доклада, – продолжил он, – следующая: «Кем я хочу стать, когда вырасту».

Чашек широко раскрыл глаза. Обычно доклады – это унылая, скучная, мучительная писанина по истории, или физике, или чтению. Но это… это совсем другое дело! Наконец-то он расскажет всему миру, что именно будущее уготовило мальчику по имени Чашек. И его все будут хвалить!

Он взял карандаш. Вот чёрт! Грифель затупился. Нет, так не пойдёт: тупой карандаш острому уму не помеха. Нельзя терять ни секунды, так что он тут же вгрызся в грифель, словно дробилка для дерева, и быстро сделал карандашу новое блестящее остриё. Вот этот инструмент достоин возложенной на него задачи. Он поднёс его к листу бумаги.

«Кем я хочу стать, когда вырасту. Автор – Чашек», – написал он.

Уже звучит здорово!

Ах, будущее… Он тысячу раз его себе представлял. Оно будет славным.

Чашек откинулся на спинку стула и начал мечтать наяву. В своих мыслях он не торчал в скучном старом классе. Он стоял на огромном бейсбольном стадионе на месте питчера и держал в руках мяч из лошадиной шкуры. Со всех сторон аплодировали и кричали зрители, а он раз за разом поправлял кепку, подтягивал шорты и кидал такие мячи, что у бьющих не было ни одного шанса их отбить. В конце концов фантазия так разрослась, что вылетела из головы, словно воздушный шарик, и поднялась к потолку. И там бы и осталась, если бы не кое-кто.

Чаша.

Видите ли, у Чаши, сидевшей за соседней партой, тоже была мечта – такая же большая, смелая и настоящая, как у Чашека. Что неудивительно – Чаша хорошо знала о мире мечтаний. До того, как стать самой интересной девочкой на всех Чернильных островах (а это, без сомнения, так и есть), она была мудрым, добрым духом по имени Легендарная Чаша. История о том, как она покинула астральный мир и превратилась в остроумную, очаровательную, беспечную лучшую подружку Чашека и Кружека – это рассказ о невероятном, потрясающе интересном путешествии, но мы прибережём его на другой раз.

Так на чём мы остановились? Ах да, на мечте Чаши. То было волнующее приключение – она на полной скорости неслась на гоночной машине по длинной, извилистой дороге. Она представляла себя одетой в шлем и очки; держась за руль, она проносилась мимо соперников, делая всё новые и новые круги по трассе. Вскоре её мечта, как и мечта Чашека, превратилась в пушистое облачко и поднялась к потолку. Две мечты парили рядом и там бы и остались, если бы не ещё кое-кто.

Кружек.

За другой соседней партой Кружек, запрокинув голову и закрыв глаза, летел на крыльях мечты. Видите ли, Кружек больше всего на свете хотел стать пилотом-асом. Вот почему ему так понравились самолётики в лавке Шквара. Он представлял, как летит высоко в небе, устраивает воздушные бои и выделывает петли и другие фигуры высшего пилотажа. А в этот день воображение унесло его так высоко, что и из его головы вылетело облачко. Добравшись до потолка (под которым в то утро стало необычайно тесно), оно врезалось в гоночную мечту Чаши, та врезалась в бейсбольную мечту Чашека, и три облачка поплыли в сторону открытого окна.

У больших мечтаний и маленьких окон есть одна заметная проблема: втиснуть одно в другое довольно сложно. Настолько сложно, что, когда облака попытались пробраться в окно, их спрессовало в одно гигантское супероблако, полное бейсбольных стадионов, гоночных трасс, взлётных полос и прочих вещей, которые появились в воображении юных друзей. Но, поёрзав и поелозив, огромное облако всё-таки вырвалось наружу. А потом поднялось в воздух и так хорошо смешалось с другими большими, пушистыми облаками, что никто не смог их различить, и на этом история закончилась.

По крайней мере, так могло показаться.

Если бы только Гильда фон Гинденбург не выбрала именно этот момент, чтобы пролететь мимо школы. Но вы же знаете Гильду – она вечно носится по небу, словно оно целиком ей принадлежит. Будучи дирижаблем, она чувствовала себя в облаках как дома и легко рассекала их, словно на прогулке в парке. Сказать по правде, она над этим и не задумывалась – да и зачем? Облака сделаны из пушистой, туманной пустоты и больше ничего.

Тем не менее она всё-таки заметила в этом облаке что-то странное. Сначала на неё вылетел большой, ухмыляющийся Кружек на чём-то похожем на заводной игрушечный самолётик. Удивлённая, она резко свернула и оказалась на гоночной трассе, окружённая быстрыми машинами – которые, как вы знаете, на такой высоте довольно редки. Прежде чем она успела увернуться, машина мечты, которой управляла Чаша, пронеслась мимо и отбросила её в другую часть супероблака, да ещё и в самое неудачное время. Чашек собирался бросить последний мяч в игре, в которой соперник вообще не смог отбить ни одной подачи, и тут…

БУМ.

Он попал в неё.

Не специально, конечно. Гильда просто оказалась точно на пути молниеносной подачи Чашека. И вместо того чтобы удариться в кожаную перчатку кетчера, мяч влетел прямо ей в голову. Оглушённая и растерянная, она потеряла управление и полетела прямо на стадионное табло, и счёт – БАЦ! – изменился на чашек 1, гильда 0.

А потом всё покатилось по наклонной – в буквальном смысле. Гильда вылетела из облака и рухнула на школьный двор, несколько раз отскочив от земли. К счастью, она не сильно пострадала, но Чашек, выглянув из окна, заметил, что, когда она уходила, её круглое тело покачивалось из стороны в сторону, словно растянутый аккордеон.

– Интересно, что случилось, – проговорил он.

– Не разговаривай, Чашек, – предупредил профессор Люсьен. – Займись работой.

Чашек нахмурился, но взял карандаш и продолжил писать. Через несколько секунд на его парту приземлился самолётик из синей бумаги. Его кинул Кружек (который, как вы помните, с ума сходил по самолётам).

«Осторожнее, Чашек! – гласила записка. – Тебе сегодня нельзя влипать в неприятности. Не забудь, нам надо после школы купить подарок Старине Чайнику».

Чашек вздохнул. Достав маленький листок зелёной бумаги, он написал «Знаю!», потом сложил из него самолётик и кинул Кружеку. Но прежде чем он успел снова взяться за карандаш, на парте приземлился фиолетовый самолётик.

«Ребята, о чём болтаете?» – спросила в записке Чаша.

Он достал второй листок зелёной бумаги и ответил. Потом прилетел второй синий самолётик.

«Чаша пытается уговорить тебя пойти на карнавал?Не слушай её!»

И второй фиолетовый самолётик.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.