CUPHEAD. Хаос на карнавале

Рон Бейтс

CUPHEAD. Хаос на карнавале

Посвящается Уолту, благодаря которому стало круто носить большую шляпу с  пушистыми ушами.

Рон Бейтс

Пусть ваши жизни будут полны чудесных историй.

Чад и Майя Мольденхауэр

Ron Bates

CUPHEAD IN CARNIVAL CHAOS

© 2020 StudioMDHR Entertainment Inc. All Rights Reserved. Cuphead™ and StudioMDHR™ are trademarks and/or registered trademarks of StudioMDHR Entertainment Inc. throughout the world.

Art & Story Direction by Studio MDHR.

Illustrations by Studio MDHR’s Lance Miller.

Cover design by Ching N. Chan & Studio MDHR. Cover illustration by Studio MDHR’s Lance Miller.

This edition published by arrangement with Little, Brown and Company, New York, New York, USA.

All rights reserved

© Захаров А.В., перевод на русский язык, 2021

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

1. Рассветный патруль

ДЗЫНЬ! ДЗЫНЬ! ДЗЫНЬ! ДЗЫНЬ! ДЗЫНЬ!

– Утро настало, утро настало, утро настало! – надрывался будильник. – Вставай и вперёд! Выдвигаемся! Проснись и по-о-о-о-о-о-ой!

Будильник кричал ещё возбуждённее, чем обычно, но кто мог его за это укорить? Уже семь часов – нет, даже семь часов и одиннадцать секунд, если точно. Это означает, что до конца дня осталось всего шестьдесят одна тысяча сто восемьдесят девять секунд! А в такой особенный день терять нельзя вообще ни одной.

– Вставай, вставай, ВСТАВАЙ! – завопил он.

Его голос прогрохотал по комнате, скатился с лестницы и разнёсся по всем Чернильным островам, немало впечатлив соседей. Глазки семейства Картофель тут же открылись, у Кукурузы чуть зёрнышки с початков не облетели, а сестрицы Коровы (бедняжки, они всегда так ужасно нервничают) в этот день дали взбитые сливки вместо молока.

А что Чашек? Чашек знай себе похрапывал.

Это, конечно, никого не удивило – Чашек есть Чашек. Он просыпался, когда хотел, знаете ли, и хоть ты над ним звени, хоть стучи, хоть пихай, хоть толкай – ничего не поможет.

Будильник вздохнул. Сегодня особый день, и он очень надеялся, что удастся обойтись без обычной процедуры, но… чего там говорить, откладывать уже смысла нет. Он схватился за блестящий медный колокольчик, висящий над головой, и потащил его вниз, пока тот не уселся ему на голову словно армейская каска. Потом будильник подошёл к краю прикроватного столика, поднял минутную стрелку и, обозрев окрестности стальным генеральским взглядом, взмахнул флагом, подавая сигнал.

Началась операция «Прощай, постелька».

Как и обычно, первым сигнал увидел радиоприёмник. Он внимательнейшим образом следил за всем, что происходит вокруг, хотя его никто и никогда за это не благодарил. Но он покажет, он всем ещё покажет. Это его шанс доказать, что он не просто сладкоголосый ретранслятор передач вроде «Театра Страстей-Мордастей» и «Буча Квассиди и Лимонадного Джо». Он умеет и вдохновлять. И сейчас для этого как раз подходящий момент. Он глубоко вдохнул, качнул огромной круглой ручкой настройки на коричневом деревянном корпусе и выдал целый залп оглушительных, душераздирающих, воодушевляющих маршей. (Лично он считал, что для маршей лучше всего подходит «Буги-вуги на поле брани» и «Джиперс, джазовый джип». В конце концов, для линди-хопа они были просто идеальны.)

Теперь настал черёд платяной этажерки. Она открыла верхний ящик, и из него выскочили Чистые Береты – батальон бесстрашных и на редкость изящных головных уборов из Франции. Они спрыгнули с края ящика, дёрнули за шнурки и спланировали вниз, под прикрытие белых льняных носовых платков. Там они присоединились к носкам (пехотинцам), подтяжкам (вспомогательным подразделениям), очкам (вперёдсмотрящим) и перчаткам (а эти просто всегда приходились кстати), и все вместе они сделали то, что должны были. Сначала – выкатили огромный клубок шерсти и разматывали его, пока не окрутили ниткой комнату – вообще всю комнату. Они обвязали дверную ручку, разные безделушки, абажур, карниз, пару подставок для книг и зонтик в горошек. Когда они закончили, сержант Плавкин (храбрые зелёные трусы из ящика с нижним бельём) привязал конец нитки к шнурку, свисавшему со столбика кровати Чашека.

А другой конец – к электрическому вентилятору.

– Действуйте! – крикнул будильник носкам.

Близнецы O’Ромбик – Лефти и Роджер – включили вентилятор. Лопасти вращались всё быстрее и быстрее, и нитка наматывалась на них, словно макароны на вилку. А вместе с ниткой задвигалось и всё остальное. Дверная ручка повернулась, безделушки перестали бездельничать и громко задребезжали, абажур смялся, карниз загрохотал, подставки для книг загремели, зонтик раскрылся, и, наконец, кровать Чашека, которая до сего момента крепко стояла на четырёх ножках, вдруг выпрямилась, словно новичок-рядовой в день проверки, да настолько быстро, что Чашека выбросило из-под одеяла, и он полетел в другой конец комнаты.

Но, что удивительно, он не разбился, не раскололся и даже не разлетелся вдребезги – нет-нет, ничего подобного. Он приземлился – и весьма ловко – прямо в штаны, рубашку и ботинки, которые специально разложил накануне вечером.

– Ах-х-х-х! Доброе утро всем! – зевнул он.

Все обитатели комнаты весело закричали.

Чашеку нравилось утро. Утром начинался совершенно новый день – и в этот день может произойти всё что угодно! Он улыбнулся, помахал рукой другу-будильнику и широкими шагами прошёл к большому настенному календарю с изображением осьминога.

– Ага, точно… Сегодня, – сказал он и обвёл число большим красным кружком.

Все знают, что большой красный кружок на календаре обозначает особенный день. Чашек уже собирался написать кое-что внутри кружка, чтобы объяснить, почему же этот день не похож на все остальные, но не смог.

Осьминог стащил у него карандаш.

– Эй! Это ты чего удумал? – закричал Чашек.

Осьминог подмигнул ему. Из рисунка высунулось хлюпающее зелёное щупальце и нарисовало большой красный крестик рядом с большим красным кружком Чашека. Чашек выхватил карандаш и нарисовал второй кружок рядом с большим красным крестиком. Осьминог нарисовал новый крестик, Чашек – новый кружок, и они продолжали до тех пор, пока один из них не собирал три в ряд, становясь, таким образом, международным чемпионом спальни Чашека по крестикам-ноликам. За этим следовала краткая церемония награждения, а потом – руко-руко-рукопожатие. Нелегко пожимать руки, когда у твоего соперника их целых восемь!

Но вот игра наконец закончилась, и Чашек всё же сделал то, что собирался изначально: написал на календаре «День рождения Старины Чайника!» Да-да, господа хорошие, сегодня действительно крайне особенный день.

А потом радиоприёмник заиграл зажигательный джаз от «Фокуса-Мокуса и Труба-туба-дубов» (самой заводной группы во всём танцевальном мире). Чашек, приплясывая, вышел из комнаты и отправился завтракать.

2. Яичница с притворством

Чашек и его младший брат Кружек жили вместе со Стариной Чайником в маленьком уютном домике на краю Чернильных островов. Они были там совершенно счастливы, и Чашек ни за что бы не захотел для себя ни другого дома, ни другого опекуна. В конце концов, Старина Чайник – один из самых добрых жителей Чернильных островов, и почти все считали его своим другом.

– Доброе утро, Чашек, – пропыхтел старый чайник. – Отличный денёк сегодня, да?

– День что надо, – ответил Чашек.

Но больше он ничего не сказал.

Старина Чайник слегка нахмурился. Уж в этот-то день он ожидал немного другого приветствия от юного Чашека. Он без особого энтузиазма подбросил блин на сковородке. (Старина Чайник славился своими блинами, но сегодня утром ему совершенно не хотелось готовить.)

– Да, день что надо, – снова попробовал намекнуть чайник. – Полагаю, его даже можно назвать… особенным?

Краем глаза он глянул на Чашека, но Чашек опять-таки промолчал. Он лишь насыпал себе в большую миску «Самый готовый завтрак» и сел за стол рядом с Кружеком.

Старина Чайник мерил шагами кухню, поглаживая густую седую бороду. Он так сильно наморщил лоб, что его брови стукнулись одна о другую, лязгнув, как две ложки.

– Батюшки-светы, сегодня, похоже, какой-то особенно важный день, но я вот что-то никак не могу припомнить, как ни стараюсь, – громко сказал он. – Мальчики, вы, случайно, не знаете, в чём дело?

Бедный Старина Чайник. Он уже не просто намекал, а прямо-таки сильно намекал. Какое душераздирающее мучение! Так что Чашек (которого никак нельзя было назвать сердобольным) поднял голову, посмотрел прямо в глаза Старине Чайнику и, увидев в них отчаяние и мольбу, ответил:

– Не-а.

И сунул в рот ложку.

– О, знаю! – разволновался Кружек. – У тебя…

БАЦ!

Чашек пнул брата под столом. То был несильный пинок, из таких, которые обычно отвешивают, когда кто-то вот-вот собирается выболтать о-о-очень большой секрет об о-о-очень большом сюрпризе, и из-за этого о-о-очень много народу может о-о-о-о-очень сильно расстроиться.

Кружек потёр ногу.

– У тебя… ну… богатое воображение, – закончил он. – Наверное. Потому что, насколько я знаю, сегодня просто обычный день.

Он отлично понял предупреждение Чашека, но всё равно на всякий случай отодвинулся на другой конец стола. Если ты хранишь такой большой секрет, никогда не угадаешь, когда тебя в следующий раз кто-нибудь пнёт.

Старина Чайник тяжело, печально вздохнул. Он всегда очень радовался своему дню рождения и всё утро ждал, когда же кто-нибудь его поздравит. Но друзья не звонили, соседи не заходили проведать, а теперь ещё и мальчики всё забыли. Уголки его губ грустно опустились, и он хмуро сбросил на тарелку Чашека подгоревший блин со сковородки. Эх… Может быть, сегодня действительно просто ещё один обычный день?

Тук-тук-тук!

Или, может быть, всё-таки нет! Кто-то пришёл! Кто-то вспомнил! Старина Чайник бросился к двери. Кто же из чудесных, чувствительных, чутких соседей пришёл его проведать?

Но оказалось, что никто.

В дверь стучала Гильда фон Гинденбург.

Гильда фон Гинденбург не была чудесным, чувствительным, чутким соседом. Гильда фон Гинденбург была той ещё язвой. Старина Чайник попытался как-то скрыть разочарование, но это оказалось непросто. Гильду трудно было любить. Во-первых, она считала себя чуть выше всех остальных обитателей острова. Да, она дирижабль и в самом деле живёт на небе, но неужели надо настолько этим кичиться? А ещё она постоянно злилась. Старина Чайник не знал, зачем она заявилась к нему прямо с утра, но вряд ли для того, чтобы поздравить с днём рождения.

– Доброе утро, Гильда, – сказал он.

– Доброе? – усмехнулась Гильда. – Думаете, это доброе утро?

О, какая неожиданность: Её Дирижабельство изволят быть чем-то недовольны. Старина Чайник вздохнул.

– Что случилось?

Гильда свирепо взглянула на него, раздувая ноздри; тело её начало угрожающе пухнуть, и он даже испугался, что она вот-вот лопнет.

– Вот что случилось! – рявкнула Гильда.

Она вскинула руку со сжатым кулаком (которого все боялись, даже когда она была в хорошем настроении); в кулаке оказался мячик – белый, с вышивкой в форме подковы по краям, ничем не отличающийся от сотен других мячиков – кроме одного. Большими чёрными буквами на нём были написаны вот такие слова: собственность чашека.

– Вчера я ухаживала за своим облачным садом – самым замечательным во всём небе, между прочим, – и тут в него прилетел этот отвратительный снаряд. Уничтожил целую грядку моей призовой воздушной календулы! – крикнула она.

Воздушная календула, если кто её никогда не видел, – это очаровательный маленький шарик, сделанный из самых райских облаков. Каждый цветок держится на тонком облачном стебельке с туманными белыми листьями, которые нежно подрагивают на ветру – ну, конечно, если в них вдруг не прилетит бейсбольный мяч после особенно удачного удара.

Старина Чайник почесал подбородок.

– Вижу… – сказал он. – Мне, конечно, очень жаль, Гильда. Но я совершенно уверен, что это случайность.

– Случайность? Это трагедия! – завопила она. – Вы хоть представляете, как это сложно – вырастить облачный сад? Сначала надо каждый раз уговаривать нежный туман, чтобы он сгустился в бутончик, а потом со всей возможной любовью придавать цветам идеальную форму. Я потратила несколько недель, доводя воздушную календулу до совершенства. А потом за одну бездумную секунду этот вредитель…

Её костистый обвиняющий перст указал прямо на Чашека, всё ещё сидевшего за столом. Тот виновато посмотрел на неё. Он бы с удовольствием объяснил, что вчера нанёс лучший удар в жизни, когда мячик улетает всё выше и выше, и думаешь, что он вообще никогда не упадёт (и всё равно потом удивляешься, что не падает), и уж точно не целился в её облако. Но, конечно, он не сказал ей ни этого, ни чего-либо другого, потому что рот у него был набит блином, а с полным ртом разговаривать невежливо.

Старина Чайник покачал головой.

– Я поговорю с Чашеком, Гильда, – сказал он.

– И не забудьте, – ответила она. – Этот мальчишка – настоящее наказание. Если он снова что-то натворит с моим садом, я сама с ним разберусь!

Старина Чайник закусил губу, и из его носика вырвалась маленькая струйка пара. Он не любил угроз, особенно с самого утра и особенно – в свой день рождения. Он даже подумал, не захлопнуть ли дверь прямо у неё перед носом, но, конечно же, не сделал этого. Старина Чайник никогда и ни с кем не бывал грубым. Даже с Гильдой фон Гинденбург.

– Удачного дня, Гильда, – сказал он.

– Удачного! Ага, как же! – проворчала она и быстрыми шагами удалилась.

Старина Чайник закрыл дверь и вернулся к обеденному столу. Он было недовольно посмотрел на Чашека, но потом положил мяч рядом с его тарелкой.

– Должно быть, отличный был удар. Жалко, я его не видел, – сказал он и улыбнулся.

Чашек тоже улыбнулся. Он был рад, что Старина Чайник не разозлился, и ещё больше рад, что ему вернули мяч. Больше всего на свете Чашек обожал играть в бейсбол.

Старина Чайник сел в кресло и постучал пальцами по столу. Нельзя было давать Гильде так себя расстроить – особенно в день рождения. Он откинулся на спинку, взял газету и открыл её.

– Эй! Я знаю, что сегодня за особенный день, – сказал Кружек, и глаза Чашека стали размером с бублики. – Сегодня приезжает карнавал!

– Карнавал?! – закричал Старина Чайник.

Кружек кивнул.

– Да, вот, прямо в газете написано.

И в самом деле, на самой первой странице большими буквами красовался заголовок: на чернильные острова прибывает карнавал.

Старина Чайник нахмурился.

– О нет, только не карнавал. Только не здесь, – простонал он. – Снова…

Он вспомнил времена, когда был ещё совсем юным чайником. Тогда карнавал в последний раз побывал на Чернильных островах. Он вспомнил всё, что видел и слышал, все запахи. Но лучше всего он запомнил клоуна, который подбежал к нему, как только он прошёл в ворота.

«Хочешь, я угадаю твой вес, сынок?» – спросил клоун жутким голосом.

«Хорошо», – ответил маленький чайник.

Тогда клоун схватил его, поднял в воздух и стал трясти вверх-вниз и вправо-влево, но вес так и не угадал. Зато, пока клоун его тряс, из карманов чайника выпали все монетки, и домой он вернулся без единого цента.

Старина Чайник рассказал мальчикам эту душераздирающую историю. Они должны всё знать.

– Я хочу, чтобы вы держались подальше от этого карнавала, – сказал он. – Там полно воров и обманщиков.

Мальчики обещали, что так и сделают.

– Пора идти в школу, собирайтесь, – сказал Старина Чайник.

Поднимаясь обратно по лестнице, Чашек думал о карнавале. Он, конечно, слышал о карнавалах, но никогда на них не бывал. Какие они? Неужели они настолько ужасные, как рассказывал Старина Чайник? И если да, зачем на них тогда вообще ходят? Хотя это неважно, потому что они с Кружеком уже обещали, что будут держаться от него подальше. Да и вообще, если этот карнавал такой весёлый, о нём бы болтали все ребята в школе, а он не слышал ни слова. Так что он вряд ли чего-то упустит, правильно? Да, правильно: карнавалы – это плохо, и точка. Да и вообще, на сегодня у него большие планы. Очень большие планы.

Они устроят самый лучший день рождения для Старины Чайника!

3. Ограбление банка

Чашек вошёл в свою спальню. Она выглядела уже совсем не так, как во время безумной побудки. Всё находилось на прежних местах. Ну, почти всё. Он забрал мячик, который Гильда фон Гинденбург столь учтиво вернула (может быть, она не такая уж и плохая?), и положил его на высокую полку рядом с книжным шкафом. И, раз уж он туда подошёл…

– УИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ!

Он схватил Свина.

– Эй, эй, полегче! – завизжал розовый керамический поросёнок-копилка. – Осторожнее, хорошо?

– Извини, Свин, – ответил Чашек и потряс его. Внутри зазвенели монеты.

– Я тебе не пиньята, знаешь ли. Не выдумывай тут ничего, – сказал поросёнок. – Ты что вообще делаешь?

Чашек огляделся, чтобы убедиться, что его никто не подслушивает, и понизил голос до шёпота.

– Я готовлюсь к… – он ещё раз огляделся, для верности, – ко дню рождения Старины Чайника.

– Дню рождения! – вскрикнул Свин.

– Тс-с-с-с! Потише можно? Он же тебя услышит.

– Да и пусть слышит. Обожаю праздновать дни рождения! Когда это счастливое событие?

– Сегодня вечером, и ты приглашён. Но это сюрприз, – сказал Чашек, перевернул поросёнка вверх дном и ещё раз его потряс.

– Эй, прекрати! У меня уже голова кружится!

– Ну, извини, но мне надо достать деньги на подарок.

– Деньги! – ахнул Свин.

Он выскочил из рук Чашека и приземлился на кровать. Всё вдруг стало понятно. В последние несколько недель Чашек совал и совал в него деньги – целыми пригоршнями. Это просто мечта для любой свиньи-копилки! Впервые в жизни он был полон. А теперь Чашек решил, что может просто взять и всё забрать?

– Никогда! – закричал Свин.

Чашек закатил глаза. Он боялся, что так всё и выйдет. Эти деньги давали им с Кружеком друзья Старины Чайника, чтобы они могли купить по-настоящему замечательный подарок, который сделает день рождения незабываемым. Но Свин не привык хранить столько денег. И теперь, когда у него по-настоящему проснулся к ним аппетит…

Это будет нелегко.

– Успокойся, Свин. Давай поговорим, – сказал Чашек.

– Не о чем тут говорить. Эти деньги – официальная собственность Первого национального банка Свина, то есть моя! Уходи!

Это уже просто смешно. Чашек опоздает в школу! Он прыгнул на кровать и попытался схватить Свина, но тот вывернулся из его рук.

– Помогите! Полиция! Ограбление банка! – завизжал поросёнок.

Свин спрыгнул с кровати, Чашек – за ним. Они кругами носились по комнате, к погоне присоединились и другие. Справа подошла этажерка, слева пути к отступлению перекрыл радиоприёмник, а будильник попытался атаковать сверху. Но поросёнок оказался проворнее всех. В конце концов им всё же удалось зажать его в углу возле окна.

– Не подходите! Не подходите! – предупредил он.

– Слушай, Свин, будь хорошей копилкой, а? – сказал Чашек. – Я же в школу опоздаю!

Но Свин скрестил ручки на груди и дерзко покачал головой.

– Я не отдам тебе эти деньги – ни единого цента. И ты с этим ничего не сделаешь!

Чашек нахмурился. Свин был жадным и невероятно упрямым. На уговоры уйдёт целый день. Но, может быть, найдётся другой способ?

– Ладно, я тебе верю, ты не отдашь мне деньги просто так. Но, может быть, я смогу их на что-нибудь обменять? – спросил он.

– Обменять? – ответил Свин. – На что обменять?

Чашек вытащил из горшка на окне жёлтый цветок. Свин вытаращил глаза.

– Это… это?..

– Что «это»? – невинно спросил Чашек.

Он вытянул руку с цветком и покрутил его перед носом у Свина.

– Убери его от меня!

– Зачем? Он тебе что, не нравится?

Чашек ещё немного покрутил цветок.

– Так нечестно! – простонал Свин. – Ты же знаешь, что у меня аллергия на родо… ро-до… ро-до-до… – Он сморщился и попытался прикрыть нос рукой. – РО-ДО-ДЕНДРОНЫ! АП-ЧХИИИИИИИИИИИИИ!

Комнату так затрясло, словно там разорвалась целая тысяча фейерверков «Али-Бабах и сорок разБУМников». Когда приступ чиханья закончился, сверху, словно свежеотчеканенные снежинки, посыпались монеты. Чашек быстро схватил их все и убрал в карман.

– Спасибо, Свин, – сказал он. – Увидимся на празднике!

Потом он схватил учебники, лихо скатился по поручню лестницы и выбежал из дома вместе с Кружеком.

– Помните, что я вам сказал, – крикнул им вслед Старина Чайник. – Держитесь подальше от карнавала!

4. Чашек планирует вечеринку

По пути в школу Чашек и Кружек увидели те же знакомые лица, что и обычно на прогулке. Они помахали мистеру Милки, который водил фургон с молоком, миссис Фрости, мороженщице, и быстро поздоровались с Чиполли Лукки, бакалейщиком.

– Чао, Чашек! Чао, Кружек! – всхлипнул Чиполли.

А потом снова всхлипнул. Он рыдал от радости, увидев их, потому что, ну, Чиполли плакал почти по любому поводу. Наверное, всё потому, что он луковица, а лук, как вы знаете, очень чувствительный овощ. Так что слёзы лились, словно летний дождик, но никто не возражал, в том числе и сам Чиполли, потому что плакать ему нравилось больше всего на свете.

– Вы придёте сегодня сами знаете на что? – спросил Чашек.

– На вечеринку? Ни за что не пропущу! – всхлипнул Чиполли.

– Тс-с-с! Не забывайте, это сюрприз!

– Сюрприз? Вот я болтун! – ответил Чиполли, и слёзы снова полились по его круглому лицу.

Самая большая проблема с вечеринками-сюрпризами – в том, чтобы удержать всё в тайне. Особенно на Чернильных островах. Там все друг друга знали и постоянно друг о друге судачили. Всем не терпелось поделиться последними новостями, а день рождения Старины Чайника – это очень большая новость. И празднество должно быть просто потрясающим! Музыка, танцы и, конечно же, торт. И не просто торт, скажу я вам, – по такому случаю шеф-повар Ле Солонье заготовил нечто совершенно особенное.

Шеф-повар Ле Солонье был высокой, важной на вид солонкой с дружелюбной улыбкой и блестящей крышечкой. В его пекарне всегда было полно народу. Когда зашли Чашек и Кружек, шеф-повар был очень занят работой; лопаточки, венчики, ложки и прочие кулинарные приборы лихорадочно сновали вокруг.

– Здрасьте, шеф, – радостно сказал Чашек. – Торт уже готов?

На оживлённой кухне все вдруг остановились, и воцарилась полная тишина.

– Готов? – слегка оскорблённым тоном переспросил шеф-повар Ле Солонье. – Ты хочешь знать, готов ли торт, который я готовлю? – Он повернулся к своим кухонным приборам. – Нет, вы слышали? Он хочет знать, готов ли торт! Ха!

– Ха-ха-ха-ха-ха! – рассмеялись приборы.

– О, слуша́й, лё торт ужё готов. Положи́м его для тебя в бумажный пакет! Ха-ха-ха! – пошутила одна из лопаточек с нарочитым французским акцентом. – Он что, думает, что вы готовите эклер? Или птифур?

Кухонные приборы снова расхохотались. Чашек не понимал почему, но, похоже, он задал самый смешной вопрос из всех, что они когда-либо слышали.

– Торт будет готов именно в нужное время и ни минутой раньше, – твёрдо сказал ему шеф-повар. – Я подам на праздничный стол своё прекрасное творение, когда оно будет находиться на абсолютном пике свежести!

Чашек кивнул, но продолжил переминаться с ноги на ногу.

– Ну, я просто подумал, раз уж вечеринка сегодня, вы, может быть, решите сделать торт пораньше…

Теперь на него уже уставилась вся кухня.

– О, приготовить торт пораньше? Какая чудесная идея! «Вот, Старина Чайник. Наслаждайтесь своим лежалым, безвкусным вчерашним тортом!» Чепуха! – воскликнул шеф-повар, затем смущённо добавил: – Простите за солёную шуточку.