Грань могущества

– Как я уже говорил, для того чтобы начать работать с Таресом – вначале его нужно отформатировать и активировать, – хозяин дома появился очень неожиданно, а разговор начал еще до того, как уселся на свой стул. – Подходящих для этого мест на нашей планете осталось не так много: спасибо природным катаклизмам, набегам варваров и действиям излишне самоуверенных цивилизаций. После того, как я рассказал вашим молодым товарищам все то же самое, что и вы сейчас услышали – их было уже не удержать. Они ни в какую не хотели оставить мне артефакт для исследований, хорошо хоть позволили сделать несколько качественных фотографий. Для активации Тареса, по моему совету, они направились в Армению, там есть древняя обсерватория с названием Карахундж. По некоторым данным, она мало подверглась безжалостному влиянию времени и кое-какие свои функции до сих пор способна выполнять. Отсюда до нее не так далеко, хотя при этом добираться тоже не очень просто. Хорошо, что другим я догадался сосватать совершенно иное место – определенный выигрыш во времени наши ребята точно получили…

– Каким другим? – Аркадий и Франческа почти одновременно выкрикнули свой вопрос и устремили напряженные взгляды прямо в усталые глаза пожилого профессора.

– Так я к этому и веду: примерно через сутки после отъезда Антонио и его друга ко мне в дом буквально вломилась одна странная троица. Все трое – американцы лет пятидесяти. Крепкие и дорого одетые мужики с трудно скрываемой военной выправкой. Я их потом промониторил через Интернет: главный у них – некто Брайан Горман. Бывший военный, впоследствии наемник, а ныне миллионер и владелец компании, занимающейся системами безопасности аэропортов, вокзалов и прочих крупных объектов. Двое других – его бывшие армейские сослуживцы, а теперь ближайшие друзья и соратники, – ученый вновь задействовал ноутбук и вывел на большой экран телевизора фотографии трех мужчин. – Вот это сам Горман, с тонкими усиками – это Люк Брэдли, а вот этого гиганта с грустными глазами и бородкой зовут Фил Харбор. Я сброшу вам всю информацию про них, по крайней мере, ту, что смог найти в Сети. Раз вы ищете своих друзей, а вместе с ними и Тарес, боюсь, встречи с этой компанией вам точно не избежать.

– Почему они? Зачем? – Хирург впопыхах не смог нормально сформулировать свой вопрос на английском, однако все поняли, о чем он хочет спросить.

– Для меня самого, уважаемый Айвен, это было полной неожиданностью, – несколькими нажатиями клавиш профессор максимально увеличил фотографии американцев, – я даже не думал, что про Тарес кто-то знает едва ли не столько же, сколько я. Оказалось, что эти люди услышали упоминания об этом артефакте еще во время своей службы на Ближнем Востоке. С тех пор они были одержимы желанием, во что бы это ни стало найти его. Уже впоследствии, когда финансовые и технические возможности позволили им расширить круг поисков, они стали отслеживать любые запросы в Интернете по интересующим их вопросам. Конечно же, они не могли не уделить должного внимания моей скромной персоне, как человеку, который так много знает про интересующий их предмет. Судя по всему, с какого-то периода времени ими контролировались все мои средства коммуникации, включая телефоны и компьютеры. Об этом они, конечно, мне не рассказывали, о многом я уже сам догадался из нашей весьма содержательной беседы. Письмо от ваших друзей с фотографиями пирамиды, естественно, не прошло мимо них, как только смогли, они тут же вылетели в Египет, но разминулись с Тони и Киром буквально в несколько часов.

– О чем вы им рассказали? Они вас пытали? – Франческа более внимательно оглядела лицо хозяина дома в поисках возможных следов насилия.

– Нет, дорогая сеньорина, обошлось без мордобоя, хотя этот громила Харбор сломал бы меня пополам всего лишь одной рукой. Все, что я вам рассказал про Тарес, они знали и без меня. Боюсь, что большую часть этих сведений они почерпнули, просто благополучно взломав мой компьютер, однако это сейчас уже не так важно. Их больше интересовало, куда направились молодые люди для активации пирамиды. Я много пожил и не привык, когда со мной так бесцеремонно и грубо обращаются. Геройского во мне маловато, однако просто так сдаваться я тоже был не намерен. Мне пришлось обмануть американцев, сказав, что Тони и Кир сейчас летят в Шотландию, в древнюю обсерваторию Калланиш. Так я выиграл парням немного времени, а тут уже и вы подоспели.

– Почему вы, профессор, не сказали им правду? Это ведь в первую очередь для вас же опасно было! – Дружинина очень интересовало, совпадет ли его догадка с тем, как ответит на вопрос престарелый ученый.

– Я думаю, Аркадий, вы уже знаете ответ на этот вопрос, – Гюнтер пожал плечами и пристально посмотрел в глаза писателя, – я всегда чувствую, когда человек лжет и когда его обуревают нездоровые страсти. Кир и Антонио в этом смысле довольно бесхитростные люди, в основном жаждущие приключений. Все вы, по моему глубокому мнению, люди весьма порядочные, смелые и движимы благородной идеей поисков близких вам людей, а у американской троицы на уме нечто совершенно иное. Этот Горман буквально одержим Таресом, и мне даже страшно представить, как он им может распорядиться, если дотянется до него своими, не отличающимися особой чистотой, руками.

– А не было у вас, профессор, мысли заявить об этом артефакте каким-нибудь властным структурам, чтобы за ним присмотрели более серьезные, в каком-то смысле, люди?

– Нет, Алекс, такого даже и в мыслях не было. Еще неизвестно чьи руки хуже: этого нездорового Гормана или каких-нибудь оголтелых спецслужб и тех, кто отдает им приказы. Вот поэтому сейчас и считаю, что всех вас ко мне послал буквально какой-то счастливый случай.

– Вы хотите, чтобы мы добыли вам этот Тарес?

– Я даже не знаю, чего больше хочу в данный момент: исследовать этот артефакт или раздавить его гидравлическим прессом, чтобы он уж точно не попал не в те руки. Вы же понимаете всю его огромную мощь и одновременно с этим чрезвычайную опасность для любого человека на этой планете.

– Тогда что же нам делать? – женщина резко встала из-за стола и принялась расхаживать по комнате, бросая взгляды то на экран телевизора, то на лица своих новых друзей.

– Боюсь, милая моя Франческа, ни у кого из находящихся в этой комнате уже нет выбора, – Гюнтер Кауфманн окончательно выключил компьютер и громко хлопнул крышкой монитора, – лично я уже очень стар для приключений и могу лишь ограничиться поддержкой в виде консультаций. А всех вас слишком большое количество обстоятельств и событий свели вместе, значит, судьба Тареса, а возможно, и всего мира теперь будет находиться в ваших руках.

Глава 10

Когда Кирилл смог, наконец, раскрыть глаза, то обнаружил, что весь сценарий сегодняшнего дня путешественниками фактически был провален. Активировать пирамидку нужно было непременно с первыми лучами солнца, а, судя по времени, этот момент был безнадежно упущен. Тот свет, что настойчиво пытался пробиться сквозь плотно закрытые жалюзи, конечно же, обладал пробуждающей силой, но теперь мог активировать лишь двоих, проспавших все свои планы, молодых людей. Проснувшийся мужчина расстраивался всего несколько мгновений, как и его новый друг, он смотрел на многие вещи достаточно спокойно и беззаботно. Вот и теперь, Антонио, спящий на соседней кровати, отмахивался от всех попыток Субботина разбудить его и что-то невнятно бормотал по-итальянски, лишь еще больше закутываясь в коричневое одеяло. Когда Кирилл настежь распахнул жалюзи и окончательно впустил свет внутрь их гостиничного номера, поток ругательств лишь усилился, но почти моментально заглох – итальянец просто спрятал взлохмаченную голову под подушку и для большей верности прижал ее обеими руками.

Добраться до древней армянской обсерватории оказалось не так-то просто, вместо запланированного дня путешественники потратили на дорогу почти три. В Армении они смогли оказаться, лишь проделав четыре пересадки в разных странах: то на нужные им рейсы не оказывалось свободных мест, то необходимый им самолет улетал раньше, чем они успевали приземлиться. К концу этих трех дней друзья были неимоверно вымотаны и больше походили на только что переплывших довольно неспокойное море экстремалов. Двести финальных километров от Еревана до крошечного городка Сисиан молодые люди практически проспали на сидениях полупустого автобуса. Уже на месте они из последних сил доползли до приличного на вид хостела и, клятвенно пообещав друг другу быть на ногах за пару часов до рассвета, завалились спать. От места их ночлега до древнего сооружения под названием Карахундж было всего чуть более трех километров, но в тот момент друзья даже и не думали, как они будут добираться до конечной точки их путешествия.

Утром хозяйка хостела накормила мужчин традиционным армянским мясным супом. И Кирилл, и Антонио на завтрак обычно ограничивались лишь кружкой горячего кофе, однако на сей раз оба с неподдельным аппетитом умяли по целой порции, а итальянец даже попросил добавки, чем растрогал пожилую женщину до глубины души. Глядя, как его товарищ поглощает содержимое довольно внушительной тарелки, Кирилл вялыми движениями собирал остатки своего супа куском мягкой хлебной лепешки и параллельно с этим размышлял о планах на сегодняшний день.

– Скорее всего, даже хорошо, что мы не успели к сегодняшнему рассвету, – Субботин откусил пропитавшийся ароматным бульоном край лаваша и продолжил свое занятие, разглядывая дно почти пустой тарелки, – нам еще нужно найти тот самый камень, а их там аж целых двести двадцать три штуки. Днем это точно будет сделать сподручнее.

– Там же не все с дырками! – набитый рот не давал итальянцу нормально говорить, и он с усилием пропихивал в себя большие куски отварной говядины. – Немец дал нам хороший ориентир – что конкретно мы должны искать!

– Он не немец, а австриец, – Кирилл положил в рот очередной кусочек мокрого хлеба, – да, я помню, что на нужном нам камне должен присутствовать знак перевернутой пирамиды. Вот только будет ли он там? Этой обсерватории сколько-то там тысяч лет, никто даже не знает сколько точно. Ветры, дожди и даже люди могли уничтожить все что угодно. Что тогда будем делать, если никакого символа не найдем?

– Сколько там камней с отверстиями? Сорок? Пятьдесят? – Антонио помешал в тарелке остатки супа и до краев наполнил им ложку. – Будем каждое утро пробовать по одному булыжнику. На такой еде, – мужчина отправил в рот очередную порцию бульона, – я месяц-полтора, скорее всего, протянуть смогу.

– У них еще шашлыки очень вкусные, – Субботин махнул рукой в сторону висевшей на стене картины, где была изображена шеренга шампуров с плотно нанизанными на них румяными и сочными кусками мяса. Художник настолько точно передал все нюансы и оттенки популярного блюда, что мужчине уже начало казаться, что он полной грудью вдыхает запахи капающего на раскаленные угли жира и даже слышит, как те с громким шипением возмущаются столь бесцеремонным с ними обхождением.

– Тогда тем более, – итальянец отставил в сторону пустую тарелку и похлопал себя по животу, – была бы эта армянка лет на сорок моложе – женился бы, не раздумывая.

– Подожди, сейчас схожу узнаю, может, у нее дочурка какая-нибудь незамужняя имеется! – Кирилл принялся демонстративно отодвигаться от стола, делая вид, что ищет глазами хозяйку столовой.

– Тут, скорее всего, не про дочку, а про внучку надо интересоваться, – Антонио откинулся на стуле и подмигнул своему русскому другу, – и вообще, спрашивай сразу о двух. Женимся, будем дружить семьями, поселимся на берегу моря. У тебя же тоже пока никого нет.

– Постоянного – никого, но тут я тебя огорчу. В Армении нет моря, так что о доме на побережье и дайвинге тебе придется забыть. В лучшем случае баранов будешь пасти на склонах местных гор!

– А в худшем?

– В худшем – уедешь в какую-нибудь соседнюю страну и будешь там на рынке поддельными кроссовками торговать…

– Кстати, не такой уж и вкусный суп на самом деле, – итальянец демонстративно скривил лицо в сторону кухни, – можешь передать хозяйке, что на Антонио Конти она может губу не раскатывать.

– Это ты ей сам скажи, – Кирилл кивком головы показал другу, что они уже не одни в этом помещении, – вон она к нам направляется.

– Есть желающие ехать в Зорац-Карер? – в дверном проеме столовой внезапно показалась всклокоченная голова небритого мужчины средних лет, – есть еще три свободных места!

– Мужик, ты даже себе не представляешь, насколько ты вовремя, – оба постояльца быстрее пули откланялись накормившей их хозяйке, и итальянец быстрым движением подтолкнул товарища к выходу. Получив несколько толчков в спину, Субботин едва не столкнулся с так кстати появившимся мужчиной. Пожилая армянка несколько мгновений наблюдала картину поспешного бегства молодых людей, а затем принялась спокойно убирать со стола грязную посуду, бормоча под нос какие-то обрывистые фразы на родном наречии.

Зорац-Карер было как раз другим названием той самой древней обсерватории, ради которой мужчины проделали столь длинный путь. Помимо Кирилла и Антонио, в небольшом минивэне сидели уже три человека. Эти трое были белорусскими туристами, которые уже вторую неделю путешествовали по региону. Дорога до археологического памятника не была длинной, так что пассажиры успели лишь познакомиться, но на полноценное общение времени не хватило. Последние полкилометра были и вовсе не самого лучшего качества: грунтовая дорога заставила всех пассажиров как можно крепче ухватиться за автомобильные ручки, а о разговорах можно было и не думать. Две вещи радовали Субботина больше всего: куда не кинь взгляд, глазам открывался дивный вид на окружающие это место пусть и не очень высокие, но все же горы, что делало поездку достаточно живописной и запоминающейся. Вторым успокаивающим фактором было то, что дорога вела практически к самому Карахунджу, и не было ни малейшей необходимости идти остаток пути пешком. Белорусские туристы договорились с водителем, что он заедет за ними через три часа. Антонио же с другом решили добираться до города самостоятельно. Кирилл особо и не возражал: три километра до Сисиана можно было спокойным шагом преодолеть минут за тридцать-сорок, а погода для прогулки была вполне подходящей. К тому же у мужчин не было даже приблизительного понимания того, сколько времени им потребуется на все их дела.

Еще не дойдя до центрального круга с торчащими в небо камнями, Субботину внезапно пришла в голову идея. Оставив Антонио медленно брести вдоль выстроившихся в не очень прямую линию мегалитов, мужчина ускорил шаг и вскоре догнал идущую впереди белорусскую группу. Итальянец еще издалека увидел, как после не очень продолжительного разговора троица туристов утвердительно закивала головами и по очереди пожала его напарнику руку.

– О чем говорили? – Антонио поправил висящий на плечах рюкзак и вопросительно посмотрел на возвращающегося друга.

– Я решил вопрос с поиском нужного нам камня, – от удовлетворения своей находчивостью Кирилл буквально сиял, – сказал этим бездельникам, что нашедший на мегалите символ перевернутого треугольника получит от меня двадцать евро. Они теперь перероют тут все, а если не найдут, то голыми руками выдолбят.

– Умно, – итальянец поднял вверх два больших пальца и взглянул в сторону суетящихся среди древних сооружений людей, – а если я найду, мне тоже двадцатка светит?

– Нет, если найдешь сам, считай, что сэкономил свои деньги, – Субботин хитро улыбнулся, – потому что десять евро в этой двадцатке – твои!

Даже несмотря на неожиданную помощь, поиски нужного символа заняли довольно много времени. Вначале все пятеро исследовали только камни, имеющие в своей структуре хоть какие-нибудь отверстия. Поскольку в главном круге древней обсерватории таких практически не было – вся группа рассредоточилась по двум, расходящимся в противоположные стороны, линиям, почти через равные расстояния утыканных напоминающими остроконечные зубы мегалитами. Дырки в этих каменных клыках больше напоминали отверстия от гигантской бормашины дантиста, причем некоторые из них были сделаны на высоте, значительно превышающей человеческий рост. Высокие камни исследовать было намного сложнее: никакого подобия стремянки поблизости не было и часто приходилось взбираться на плечи напарника. В итоге через пару часов поисков белорусская троица потеряла всякий интерес к возможному вознаграждению, а еще через час, после целой серии фотосессий, туристы покинули археологический памятник на приехавшем за ними автомобиле. В этот раз черноволосый водитель привез всего двоих желающих лицезреть каменные нагромождения. Вновь прибывшие оказались очень молодой парочкой азиатской внешности. Влюбленные создавали неимоверное количество суеты и фотографировали буквально все подряд, а самое главное – себя в самых немыслимых ракурсах на фоне древних мегалитов и открывающихся с вершины видов на соседние горы. Шума от них было так много, что несколько уставший и раздраженный итальянец уже всерьез начал подумывать над тем, чтобы запихать обоих вглубь наполовину раскопанной гробницы и сверху накрыть одним из тех самых щербатых гранитов. К счастью парочки, все тот же водитель довольно быстро вернулся за ними, и Антонио с Кириллом, наконец, остались наедине с двумя сотнями торчащих из земли камней.

– Что-то меня уже мутит от этих булыжников, – итальянец демонстративно раскрыл рот и высунул наружу язык, – мне кажется, мы так никогда и ничего здесь не найдем. Может, пора позвонить этому немцу, пусть предложит какое-нибудь другое место для активации этой пирамидки.

– Нет, Тони! Мы не для того полностью отключили и заизолировали от внешнего мира свои сотовые, чтобы теперь беспокоить Кауфманна своими соплями. Он же сказал: связываться с ним только в случае крайней необходимости и только по тому мобильнику, который он нам выдал. И не включать этот аппарат без лишней надобности, – Кирилл оглянулся по сторонам, – к тому же мы с тобой еще не все булыжники просмотрели. Думаю, надо вон в ту сторону еще раз пройтись, мне кажется, наши славянские братья слишком поверхностно там поработали.

– Ну тогда иди, а я пока вот эту каменюку поизучаю, – Антонио уселся рядом с мегалитом довольно причудливой формы. Верх выбранного им камня выглядел так, словно его вершина совсем недавно была отломана, и теперь на ее месте красовалась глубокая полукруглая ложбина. Впрочем, та самая обломленная вершина лежала прямо тут же, и именно на ней сидел сейчас итальянец. Камень казался склеенным из двух совершенно разных материалов: чуть меньше половины торчащего из земли столба имела кирпично-красный цвет, остальная же его часть была насыщенного серого оттенка. Практически на границе цветов красовалось сквозное отверстие, которое располагалось почти на уровне глаз наблюдателя. В отличие от многих других мегалитов на линии этого отверстия не было никаких других камней и даже намеков на них. Обратив внимание на эту особенность, Антонио принялся осматривать ближайшую к нему поверхность с особой тщательностью. Отличное зрение и длинные руки дайвера позволяли ему это делать даже из сидячего положения. Закончив с одной стороной, мужчина огляделся: Кирилл находился метрах в десяти от него и, взгромоздившись на какой-то каменный обломок, что-то рассматривал сквозь отверстие похожего на высокий обелиск мегалита. Обойдя свой камень с другой стороны, итальянец продолжил осмотр, периодически помогая себе руками. Пальцы довольно проворно скользили по нагретой солнцем поверхности, изредка задерживаясь на отдельных многовековых трещинах и выпуклостях. Одна из таких неровностей чем-то особо заинтересовала мужчину, после тщательного прощупывания и осмотра он даже отошел на несколько шагов в сторону и устремил немигающий взгляд на конкретную точку древнего столба. Через довольно продолжительный промежуток времени лицо Антонио озарила улыбка. Путешественник спешно сбросил на землю рюкзак и достал из бокового кармана уже успевшую основательно нагреться бутылку с водой. Обильно смачивая теплой жидкостью указательный палец, он в несколько приемов соединил отдельные неровности в одну четкую и правильную фигуру. Оглушительный крик восторга и радости едва не сбросил его друга на землю и многократно отразился громким эхом в горных ущельях и вершинах, изборожденных тысячелетними морщинами и хранящими еще неисчислимое количество тайн.

Глава 11

Окрыленные своей находкой мужчины решили обратный путь проделать пешком. Хорошенько запомнив местоположение нужного им мегалита, они почти сразу отправились в сторону города. Занятые до этого поисками они не особо задумывались о еде, однако, глядя на быстро высыхающие контуры нарисованного водой треугольника, обоим почему-то вспомнилась гостиничная картина с изображенными на ней чрезвычайно аппетитными шашлыками. Как минимум половину дороги Кирилл рассказывал своему итальянскому другу о своем опыте маринования и приготовления мяса на углях, в то время как Антонио раз за разом в шутливой форме делал попытки вытрясти из товарища обещанную премию в двадцать евро, периодически сокращая запрашиваемую сумму наполовину. В таком приподнятом настроении молодые люди достаточно быстро преодолели отделяющие их от города три километра, проигнорировав приглашение встреченного на дороге уже знакомого им шофера за чисто символическую плату проделать остаток пути в минивэне. Уже на входе в Сисиан им попалось небольшое кафе, проведшие больше половины дня на солнце мужчины не стали утруждать себя дополнительными поисками и устроились на обед прямо там. Заказанного шашлыка ждать пришлось недолго: уже через пятнадцать минут оба друга жадно впивались зубами в горячие кубики сочного и нежного мяса, запивая все это великолепие прохладным самодельным вином, которого расщедрившийся хозяин заведения презентовал мужчинам аж целый графин. Несмотря на довольно большие порции, молодые люди быстро справились с поздним обедом, при этом из-за стола оба поднялись с большим трудом. То ли от усталости, то ли от казавшегося на первый взгляд слабеньким вина ноги у путешественников были немного ватными и настойчиво требовали определенного количества покоя. Через считанные минуты Кирилл с Антонио приземлились прямо на берегу небольшой речушки, разрезающей практически на две половины крошечный армянский городишко. Будучи опытным дайвером, итальянец оказался более выносливым: в отличие от безвольно распластавшегося на траве Субботина он спокойно восседал на обломке железобетонной плиты и наблюдал, как на соседнем берегу компания из нескольких ребятишек пытается что-то выловить в мутной воде небольшой городской запруды. Пару раз на конце лески мелькало нечто крошечное и блестящее, однако с такого расстояния что-либо отчетливо разобрать было нереально. Наконец, полностью завладев его другом, усталость решила добраться и до него самого. Лежать на мягкой траве было действительно комфортно, Антонио напоследок легонько пнул вздрагивающую ногу сопящего рядом Кирилла и почти моментально провалился в крепкий сон. Последнее, что он успел сделать, будучи еще в состоянии бодрствования, это крепко накрепко обмотать вокруг руки лямку от рюкзака, на дне которого покоился завернутый в несколько слоев одежды драгоценный древний артефакт.

Спали друзья не больше получаса, однако молодым организмам этого вполне хватило, чтобы восстановить силы. Следующие пару часов путешественники потратили на почти бесцельное хождение по крошечному городку. Каких-то захватывающих достопримечательностей в нем не было: расположенную на окраине небольшую древнюю церковь мужчины рассмотрели издалека, а призывы местных таксистов съездить к находящемуся неподалеку водопаду и вовсе проигнорировали. В местном магазине Антонио успел приобрести себе футболку с изображением обсерватории Карахундж, в то время как Кирилл купил себе брелок в виде грубоватого камня с просверленной посередине дыркой. На выданный австрийским ученым смартфон Субботин сделал несколько фотографий и снял минутное видео, однако молодой человек пока не очень понимал, как сможет использовать эти кадры в своем блоге о путешествиях, уж слишком невыразительными они получились. До этого мужчина уже успел запечатлеть виды древней обсерватории, в том числе и тот самый искомый мегалит. Все это Кирилл перекинул в свое облачное хранилище, оставив в памяти смартфона лишь один единственный снимок почти испарившегося треугольника на двухцветной поверхности торчащего из земли камня. В случае успеха их миссии этот кадр молодой человек планировал впоследствии отправить Кауфманну в качестве доказательства правоты ученого в выборе места для активации пирамиды.

В хостел друзья пришли еще засветло. Радушная хозяйка встретила гостей дежурно приветливо и предложила поужинать одним из традиционных национальных блюд. Мужчины вяло отреагировали на приглашение – сытный шашлык приятной тяжестью лежал в желудках обоих, недвусмысленно намекая, что никакого соседства в ближайшее время он видеть не хочет. Пока итальянец принимал душ, Субботин взгромоздился на кровать и листал каналы телевизора: ничего особо примечательного и интересного в эфире не было, к тому же подавляющее число передач было на армянском языке, из которого мужчина не понимал ровным счетом ни слова. Когда до Кирилла дошла очередь идти в ванную комнату, он не обратил внимания на хитрые глаза итальянца. Лишь потом он понял тот, едва уловимый смешок, который издал его друг, падая на свою кровать: из душа лилась только холодная вода, горячей же не было и в помине. Субботин чуть не отломал ручку смесителя, пытаясь выкрутить соответствующий кран на максимум, однако теплее от этого ничуть не стало. Подпрыгивая и матерясь, мужчина кое-как ополоснулся, но поделиться своим возмущением ни с кем не смог: Антонио уже благополучно спал, когда Кирилл вернулся в номер. Мужчина еще раз проверил будильник смартфона и установил громкость на максимум: следующим утром вставать им предстояло очень рано. Уже закрывая жалюзи, Субботин обратил внимание, как остаток солнечного диска таял за ребристыми вершинами окрестных гор и испускал прощальные лучи, чем-то напоминающие длинные желто-красные щупальца, словно пытаясь из последних сил зацепиться за торчащие в небо каменные макушки.