Куколка наша

Через неделю после того случая позвонил Виктор. Поинтересовался, что у меня плохого в жизни, рассказал кучу пошлых анекдотов, над которыми сам и хохотал, похвастался своими успехами. Тиражи его журнала растут, штат расширяется, двух секретарш сногсшибательных взял. С одной, правда, придется расстаться. Эта «живая визитная карточка», которую он выбирал по принципу противопоставления «блондинка – брюнетка, худая – полная…», а затем обучал необходимым навыкам и приемам, формировал «по образу и подобию своему», стала его раздражать. Почему? Ну, например. Звонят ему, состоятельному и состоявшемуся во всех отношениях господину, возглавляющему солидное издание, и слышат от его юного секретаря: «Вы уже второй раз зво/ните», – а дальше последуют и до/говор, и ката/лог, и квар/тал…

– Слушай, мать, – солидный господин заговорил голосом Виктора, – ты извини, что тогда накричал на тебя. А почему ты с Натальей не встретилась? С работы не отпустили?

Виктор не тот человек, от которого я хочу что-то намеренно скрыть. Но он и не тот, человек, которому я могу доверить что-то сокровенное, тайное. Я пересказала ему без прикрас и преувеличений тот диалог с Натали. Минуты две он, выражаясь его языком, ржал во все горло. Я даже трубку от уха отодвинула. Затем резко прервал свой процесс, и заговорил спокойно и серьезно.

– Слушай, мать, у меня к тебе деловое предложение. Я так понимаю, что на работе тебя никто и ничто не держит. Увольняйся. Найдем, чем тебя занять. У меня появилась куча знакомых в бабских журналах. Пристроить тебя в качестве автора – раз плюнуть. Напечатай на машинке этот твой разговор с проституткой и гони ко мне. Есть идея.

С этого дня и началась моя новая жизнь. Вскоре в журнале появилась статья «Тверские девчонки», написанная каким-то знатоком жизни путан всех времен и народов. В свой текст он включил и краткую историю грехопадения моей Натали. Я получила первый гонорар и предложение от Виктора – ежемесячно писать в рубрику «Женские тайны» его издания для мужчин. Он сдержал слово и выполнил второе свое обещание по поводу того, что стоило один его плевок. Я стала автором единственного в своем роде журнала для семейных женщин, уже давно сменившего редактора, а вместе с ним и свое приятное дамское лицо на боевой «раскрас».

Все эти воспоминания успокоили и даже развеселили меня. Я выглянула из-под одеяла и посмотрела на часы, было около двенадцати. Пора пить кофе. Начинался рабочий день.

Поздно вечером пришел муж, с картиной. Таким сияющим я его давно не видела, поэтому решила одобрить его выбор и нахваливать чью-то мазню, какой бы бездушной и бессмысленной она ни оказалась. Может быть, художник, как и я, продает не вдохновенье.

– Получай, как ты и хотела, картину грузинского художника. Ничего пока не говори, разверни ее и смотри. Быстренько помоюсь и все тебе расскажу, – выпалил он, раздеваясь, и протянул мне большой пакет.

Я поставила картину на диван и тут же опустилась на колени. То, что я увидела, искренне восхитило меня. Я была в восторге.

– Боже! Какое чудо! – закричала я, чтобы меня было слышно в ванной. – Мы никогда, никому и ни за что ее не отдадим! Для Надьки я найду другой подарок.

Нет, это не был новоявленный Николай Пиросманашвили. Живописца, сотворившего такое чудо, ни самоучкой, ни примитивистом не назовешь. Хотя, как и его известный земляк, он обладал каким-то непосредственным наивно-поэтическим видением мира. Но если величаво-торжественные произведения Нико Пиросмани отличаются статичностью четко построенной композиции, строгостью колорита, то для нашей картины такая характеристика явно не подходила. Сплошные тончайшие нюансы, светлые полутона, с едва заметными, почти неразличимыми переходами, небольшие яркие акценты и многочисленные полунамеки. И все, включая белоснежные облака, позу героини, ее волосы и наряды, находилось в движении от дуновения легкого ветерка. Мне даже показалось, что там, в ее мире цвета, света и тепла, звучит флейта.

На меня смотрела то ли куколка, то ли девочка, то ли девушка. Она не являлась уроженкой Кавказа. У нее были короткие, курчавые, золотисто-соломенного цвета волосы, васильковые глаза, чуть раскосые, как у всех красавиц. На фоне голубого неба она стояла, слегка наклонившись и приподняв одну ножку, готовая к танцевальному движению, шагу в неизвестность или полету. То яркое и пестрое, что было у нее под ногами, походило и на ковер на манеже, и на шатер, и на куполообразную стеклянную крышу, и на цветочную поляну. Возникали многочисленные предположения и ассоциативные ряды. Кто она? Может быть, и Дюймовочка, и сказочная принцесса, и циркачка, девочка на шаре, и балерина, и даже райская птичка. Может быть, и ангелочек, только что спустившийся с небес. На ней было очень короткое светло-розовое платьице из атласа, пышное, с рюшами и рукавами фонариком. Под грудью оно перетягивалось широким поясом, завязанным за спиной огромным бантом, похожим на крылышки. Ее шейку украшали разноцветные бусы. Штанишки, чуть ниже колен, тоже атласные, светло-бежевые, отделанные кружевом. Ажурные чулочки, туфельки, из золотистой мягкой ткани и с яркими бантиками. Все в мимике, фигуре, жестах, одежде, украшениях этого очаровательного существа умиляло и восхищало до слез. Для меня непостижимо, как с помощью обычных красок и кисти можно создавать нечто, завораживающее и дающее такой эмоциональный всплеск.

В правом углу картины, как это принято, стояли год ее создания и имя художника. Я не сомневалась, что Григор Нарекаци – это псевдоним живописца. Но зачем современный грузинский художник, написавший такое светлое и жизнерадостное полотно, взял себе имя известного армянского поэта 10 века? Оно ассоциировалось у меня с чем-то мрачным, печальным и даже трагическим. В студенческие годы я писала курсовую работу о его церковных гимнах и песнях. До сих пор помню некоторые фразы, которые перед защитой учила наизусть: «После восстановления в середине девятого века государственности, возникают предпосылки для армянского возрождения, идеи которого наиболее глубокое выражение нашли в лирико-философской поэме Григора Нарекаци «Книга скорбных песнопений».

Муж прервал мои воспоминания и любование чудесным творением талантливого человека. Он вкратце рассказал, как, следуя моему совету, после обеда поехал на Крымскую набережную. Дождь лил как из ведра, продавцов и покупателей картин почти не было. Однако он не отчаялся и принципиально хотел отыскать хоть одного грузинского художника. Такового не оказалось, но, к счастью, нашелся перекупщик, у которого он и приобрел это чудо. Кстати, очень дешево. Потом вернулся в свой офис, где до позднего вечера работал с документами.

Я слушала его и думала, что произошло что-то невероятное. Когда я произносила фразу: «Пусть это будет нечто от новоявленного Пиросмани», – то имела в виду картину, так сказать, мастера из народа или художника, намеренно распространяющего романтический культ «наивного», не испорченного цивилизацией творчества, специально отказывающегося от устоявшихся норм художественной культуры. Муж знал, что Пиросмани не занимался стилизацией, что он является тем самым представителем примитивизма, который искренне выражал свое видение мира. Но почему-то муж искал не картину определенного, обозначенного мной стиля, а работу художника из Грузии. И то, что он нашел, было выше всех похвал. А если бы я тогда произнесла фразу: «Пусть это будет нечто от новоявленного Гогена»? Ведь именно он своим творчеством пробудил интерес к формам первобытных, ранних стилей. Тогда, вероятно, муж искал бы и нашел на московской набережной картину французского живописца. Монмартр какой-то получается. Я улыбалась порождению собственной фантазии.

За поздним ужином мы назвали случайно доставшееся нам сокровище Девочкой, потом долго выбирали место, где она отныне будет жить. Наконец муж пошел на балкон за молотком и гвоздями, а я осторожно протерла нашу Девочку, хотя она и так была безупречно чиста. Ночью в спальне нас впервые было трое. Мне это нисколько не мешало, и соперницей ее я не считала. Он был рядом со мной, и сердце замирало.

Глава третья

Я почувствовала запах кофе и проснулась. Или так. Я проснулась и почувствовала запах кофе. По оконному стеклу барабанил дождь. Каждый раз, когда я читаю или слышу слово «дождь», сама вижу или ощущаю его на своем теле, в моей голове возникает одна и та же рифмованная фраза – «Вот почему я люблю дожди: Знаю, что в дожди только верного жди». И каждый раз, начиная с подросткового возраста, когда она поселилась в лабиринтах моей памяти, я гоню ее и не могу от нее избавиться, хочу узнать, откуда, чья она, и забываю это сделать.

Я подняла глаза на нашу Куколку. Теперь мы будем называть ее именно так. И она знала, почему. Она все слышала прошедшей ночью. Для мужа я всегда – Таня, иногда – Танечка, а в особые моменты – Девочка. Мы не захотели отдавать ей мое ночное имя, мы к нему привыкли. Двух Девочек в одном доме быть не должно.

Я осторожно открыла дверь спальни, уже зная, что меня ожидает за ней. Сразу за дверью, чтобы я обязательно увидела его, стоял раскрытый зонтик. В этот раз он был веселенький, весь в розовых облаках. Я свернула облака, положила их в тот же шкаф, где они и лежали. У меня несколько зонтов, но я ими не пользуюсь. Как всегда, и в этот дождливый день муж оставил для меня один из них на видном месте. Я налила из термоса приготовленный им кофе и села к компьютеру. Сначала отправлю «Жена не стена», затем позвоню Виктору. Раньше двух он в редакции не появляется.

Пронумерованные секреты обольщения, точнее, совращения женатого мужчины дались мне довольно легко. Все сложилось для «независимой и успешной» очень удачно. Если добавить чуть-чуть иронии, то получилось вот что. Женатик с первого взгляда «запал» на красотку. Разумеется, накануне судьбоносной встречи она посетила фитнес-центр, салон красоты и бутик. После короткого разговора на выставке картин, куда она намеренно явилась в поисках достойного объекта, наша чаровница отправилась с потерявшим рассудок женатиком, охваченным страстью ненасытного самца, в ближайшее наимоднейшее кафе. В чаду и смраде от дорогих сигар ему все-таки удалось разглядеть ее холеное лицо, стройное тело и сногсшибательные наряды «от кутюр». После выпитой бутылки умопомрачительного вина, она впилась наклеенными ногтями в его плоть, и они слились в страстном поцелуе. Это чудесное произведение рук эскулапа – ее пухлые губы, занимающие треть лица и так призывно манящие, – с трудом помещались в его устах. Он уловил от ее волос, умело удлиненных, пьянящий запах духов из последней весенней коллекции и почему-то подумал, что нижнего белья на ней нет. Помогли рождению такой догадки и вывалившиеся из декольте груди, рядом с которыми не наблюдалось никаких надрезов, а ощущение в руках высококачественных кремнийорганических полимеров будоражило его кровь. В порыве чувств они метнулись к его дорогущей иномарке и дали волю своей бешеной страсти, не покидая стоянки автомобилей. Такого потрясающего секса в его пятьдесят с лишним у него еще не было. Отныне вся его оставшаяся жизнь принадлежит этой искуснице. Они удалялись от большого города, навеки соединившего их судьбы, в западном направлении, туда, где была одна из его усадеб. Малышка (так он теперь ее называл) лежала у него на коленях, одной рукой он держал руль, а другой – золотой мобильный телефон, украшенный бриллиантами. Он звонил своей законной жене, четвертой по счету, мымре и мегере в одном лице. Когда узнал, что она в тоскливом ожидании изучает инструкцию по применению пластыря для тела, за день сжигающего до трех килограммов подкожного жира, то гаркнул в трубку: «Лучше бы ты, корова, Камасутру читала». Далее прозвучало, чтобы она немедленно покинула хоромы в районе Кремля, занимающие три этажа старинного особняка, и прямиком отправлялась в свою комнату в коммуналке на восточной окраине. Разумеется, ей надо захватить и своих болезненных, сопливых отпрысков, вечно орущих и не дающих ему забыться и расслабиться после трудов праведных. Его длинноногая ундина подарит ему новых и здоровых продолжателей рода, которые появятся на свет в роддомах Швейцарии и отправятся за хорошим воспитанием в ясли-сады предместий Лондона. Затем «женатик» позвонил своему адвокату, чтобы тот завтра же начал и закончил бракоразводный процесс. Тут же набрал номер своего секретаря, чтобы он на послезавтра заказал самолет и забронировал президентские номера в отелях Милана, Парижа и Нью-Йорка. «Хочу перед свадьбой на тысячу гостей, все как один – элита нации, перед венчанием в самом большом храме страны, подарить тебе, Малышка, незабываемый шоппинг». Они подъехали к воротам имения, где их ждала многочисленная толпа челяди: немец управляющий, француз повар, англичанин садовник и т.д. Все молодые, высокие, красивые, с накаченными мышцами. Новой хозяйке на серебряном блюде преподнесли хлеб с солью, и она почувствовала себя еще более независимой, еще более целеустремленной, еще более «самодостаточной». Не зря она с отличием окончила трехдневные курсы «Формула успеха». Ей по силам любые вершины, перед ней исчезают любые преграды, что уж говорить о жене, которая не стеной, а бордюром оказалась. Она засыпала на шелковых простынях, в объятиях покоренного храпящего Эвереста, и думала: «А не замахнуться ли мне на арабского шейха?».

Примерно так я пересказываю свои материалы мужу или Виктору, когда они интересуются, о чем я сейчас пишу. И такие варианты развития событий веселят не только их, но и меня. Конечно, Лара получит через несколько секунд нечто иное, но лишь по форме. Суть не изменится.

Я выключила компьютер, достала из стола папку «Мое», стопку чистых листов бумаги и начала писать:

«Каждой женщине хочется увлечь, очаровать, околдовать, свести с ума, соблазнить мужчину своего сердца. И неважно, где он сейчас находится: рядом с другой женщиной или рядом с ней. И каждой женщине приходится интуитивно выбирать образ, привлекательный для этого мужчины, и линию поведения, благотворно влияющую на ощущения ее избранника. Ученые бессильны помочь ей: нет науки покорения мужчины, никому не удалось составить даже азбуку любви. Но это не останавливает женщину в постижении теории и практики обольщения.

Так изначально был устроен наш мир: мужчине выпала миссия нападения, агрессии, а женщине – трудная обязанность организации самозащиты. Мужское дело не так уж сложно, оно требует только нравственной, интеллектуальной и физической силы для того, чтобы уничтожить все препятствия, возводимые женщиной на пути к обладанию ею. У женщины куда более трудная задача, чем у мужчины. Она вынуждена отказывать себе в том, что ей самой хочется, бороться с искушением, быть скупой на чувства, когда все побуждает к щедрости, остужать пыл своей натуры.

Борьба мечты с возможностью, страсти со стыдливостью, нетерпения с отказом от удовольствий привела к тому, что женщина, наконец, осознала: при желании она способна сделать так, что к ее ногам упадут сотни поклонников. Но ей не нужны просто мужчины, ей необходим тот, кто ей нравится, кто будет любить ее крепко, самозабвенно, долго-долго, до конца дней. И женщина вступила в борьбу за любовь.

Главное оружие женщины – обольщение, умение показать себя во всем блеске, предстать перед любимым в свете своих достоинств. Обольщение – не низость, не насилие, не тирания, если оно – порождение искренней, действенной и активной любви женщины. Обольщение без любви – обычная кража чувственных наслаждений, дело тщеславное, суетное – в общем, вещь сугубо порочная.

Что может очаровать мужчину в женщине? Конечно, речь не о том, в каком наряде, с какой прической и с каким макияжем она покорит сердце мужчины. По большому счету, все это – суета сует. Есть вещи незыблемые, не подверженные воздействию времени, влиянию относительных эталонов красоты и моды. Это – все то, что имеет только женщина и излучает только женщина.

Взгляд женщины. Глаза мужчин по своей зоркости не уступят ни микроскопу, ни телескопу, от них не ускользнет ни одна деталь в лабиринте женской красоты. Его любопытство может привлечь ямочка на щеке, кольцо локона, форма бровей той, на которую он направил свое зрение. При этом он ждет лишь одного – ее молниеносного взгляда из-под ресниц. Он любуется женщиной не только для того, чтобы наслаждаться ее красотой, но еще и для того, чтобы по блеску ее глаз, по едва уловимому выражению лица отгадать, какие мысли, какие чувства владеют той, с которой он встретился взглядом. И если ее взгляд отражает огонь души, свет сердца, то неважно, опустила она стыдливо завесы ресниц или нет, возможна вспышка любви.

Улыбка женщины. Женщина улыбнулась. Ее особой мимики лица и выражения глаз достаточно для того, чтобы мужчина разгадал тайну этой улыбки. Есть бесчисленные варианты улыбок женщины. «Я – улыбка» бывает самодовольной, отвергающей, высокомерной, презрительной; «улыбка – тебе» – это выражение сердечной симпатии во всех существующих оттенках: целомудренной скромности, дразнящего кокетства, святой тайны, благодарности. «Я – улыбка» из-за примитивного эгоизма искажает и компрометирует самое красивое женское лицо. «Улыбка – тебе» продиктована чувством «да», она играет на всем лице женщины и лучится из ее глаз. Только такая улыбка чарующа, только она протягивает невидимую нить к мужчине, вызывает взаимное расположение душ – любовь.

Голос женщины. Слух мужчин играет заметную роль в зарождении любви. Тембр звучащей женской речи уже сам по себе производит впечатление на мужчину. Чары женского голоса, свойственные ему оттенки спокойствия, доброты, нежности, способны вызвать у него сладостное волнение, захватить, обольстить его, явиться каким-то невероятным колдовством. Эта всесильная власть голоса нередко заставляет мужчину остановиться и посмотреть в ту сторону, откуда доносится чудесным образом волнующий его голос женщины.

Запах женщины. Притягивает мужчину к женщине и чувство обоняния: запахи женского тела возбуждающе действуют на него, образуют некую ниточку взаимной связи. Некоторые женские запахи улавливают только мужчины. Мужчина может клясться, что никогда не полюбит эту женщину, но однажды, случайно оказавшись рядом с ней, вдруг почувствует, как ему хочется приблизиться к ней. Это действуют ее половые природные запахи, самые соблазнительные. Но не всегда должны царствовать лишь естественные запахи, нередко и аромат духов способен творить чудеса.

Тысячи томов не хватило бы для того, чтобы перечислить все способы, с помощью которых женщина добивается любви мужчины, все приемы, к которым она прибегает, чтобы довести симпатию мужчины до любовного томления и безумной страсти. Чтобы привлечь внимание мужчины, женщина старается стать лучше и, призвав на помощь все отпущенные ей природой дары, настойчиво стучится в дверь, ведущую к взаимности.

Мудрая женщина наследует опыт своих праматерей. Одна из заповедей, которым она следует, гласит: чем продолжительнее, упорнее и настойчивее она будет бороться с мужчиной за обладание ею, тем богаче трофеи одержанной победы. Истинные дочери Евы никогда не пожалеют времени, потраченного на такую борьбу. Они молоды и красивы, они ловят на себе взгляды мужчин, в которых загорается огонек похоти. Они проходят мимо таких поклонников, они выбирают лучшего из лучших, сдерживая свое нетерпение и замечая, как время отсеивает слабых мужчин. Истинной любви неведомы ни спешка, ни усталость. И когда на горизонте появляется тот, кому женщина готова отдать свое сердце, она завоевывает любовь тем путем, который указала ей сама природа.

Существует предположение, что секрет соблазна постичь невозможно. Искусству обольщения научиться нельзя, как мало изучить поэтику, чтобы писать стихи. Тонкие знатоки человеческих душ не раз делали попытки проникнуть в тайны успеха обольщения и пришли к выводу, что они скрыты в стихийном проявлении страстной натуры, в ее природной честности жажды любви. Не существует особой техники завоевания сердца мужчины. Как и любой вид искусства, искусство обольщения – это сублимированная энергия, творческий выброс эротики, любви, секса – как вам угодно, то есть всего того, что горячит кровь мужчины, делает женщину в его глазах прекрасной, неотразимой, интересной и желанной.

В женщине изначально, с рождения должна быть заложена особая чувственность. И в этом кроются разгадки легкости покорения мужчин некоторыми избранницами природы, хотя, возможно, они даже не стремятся к такой цели. Такого успеха никогда не добьется женщина целеустремленная, связанная социальным достоинством, отягченная размышлениями. Ей надо стать более женщиной, постоянно ощущать и использовать силу женственности».

Раздался телефонный звонок. Я находилась в потоке своего сознания, стирающем из памяти пронумерованные фразы, сложенные в текст и переданные Ларе с помощью компьютера. Я излагала на бумаге заимствованные у мудрых людей мысли, ставшие моими и озаглавленные мной «Обольщение в стиле ретро». Я забыла о времени, Викторе и его деловом предложении.

– Слушай, мать, только не кричи. Конкурентов развелось до и больше, журнал раскупается плохо, пришлось тираж сокращать. Ты все знаешь, но ты не знаешь, что твою статью я хотел назвать «Эти лживые и корыстные суки». Не назвал. А ты говоришь «помойка». Конфетка, а не журнал.

– Слушай, новоявленный кондитер из бывших мусорщиков, переходи к делу, – спокойным тоном прервала я Виктора. – Ты довел меня до полного нравственного разложения, но, оказывается, имеешь какие-то границы вседозволенности. Что ты еще хочешь от меня?

Предложение моего растлителя, как всегда, было заманчивым, и манило оно к чужим берегам. Я попросила несколько дней, но не на размышление, а на разрешение маленьких проблем. Мне надо было обсудить все с мужем, ему надо было поговорить по поводу внеочередного недельного отпуска с руководством. Мы обязательно поедем. И нечего тут размышлять.

Глава четвертая

Я проснулась позже, чем это обычно происходит. По стеклу стучали капли дождя, а запаха кофе не было. Вот почему я проспала. Мне надо было принимать решение и звонить Виктору. Муж не может поехать со мной в Тунис, хотя мы мечтали с ним посетить настоящую Африку. В прошлом году отдыхали лишь в той части Египта, которая находится на Синайском полуострове. Он настаивает, чтобы я не отказывалась от возможности бесплатно побывать еще в одной стране, кстати, самой европеизированной из арабских государств. По его словам, мы сэкономим деньги, которые пришлось бы заплатить за его путевку. Они пригодятся нам: пора менять машину, отслужившую свой срок. Весна, недостаток солнечного света и витаминов, а там тепло и много самых разных фруктов. Кроме того, как я сказала, Тунис славится услугами талассотерапии, а я так люблю все эти процедуры с использованием морских солей, грязи и водорослей.

Я села за письменный стол и подняла голову на нашу Куколку. Я была рада за нее. За окном апрельская слякоть, а ей ярко светит солнышко.

– Ты все вчера слышала. У него неотложные дела. Вот даже кофе мне не успел приготовить. Не знаю, лететь мне или не лететь на побережье Северной Африки. Ну, и что ты думаешь по этому поводу? Ничего ты не думаешь, потому что маленькая. Если бы ты могла посмотреть вниз, то увидела бы, что под твоими ножками стоит дата твоего появления на свет. Тебе пошел второй годик. Танцуй, улыбайся и ни о чем не беспокойся. У тебя есть мы.

Так распорядилась судьба, теперь в моей жизни нет человека, у которого я могу попросить совета. Это я раздаю рекомендации сомнительного свойства направо и налево.

Когда-то в мое любимое издание ежемесячно приходили сотни писем от женщин. Они искали поддержки и помощи, просили совета. Чтобы ответить на один вопрос статьей в журнале, мне приходилось консультироваться со специалистами, прочитывать десятки книг по психологии, перелистывать страницы классических произведений в поисках нужной цитаты или удачного примера. После такой напряженной подготовительной работы, я еще две-три недели оформляла свои и чужие мысли в текст. Прошло время. Есть журнал, есть я, мы оба изменились и разошлись. Но ни он, ни я лучше не стали. Он сохранил свое название, но изменил суть. Я тоже не ангел, перешагнула через себя, заменила настоящую фамилию кучей псевдонимов и начала сотрудничать с Зарой-Марой-Ларой. Оказалось, что «все эти сопли и слюни» никому не нужны. И пошло, и поехало. Иногда мне кажется, что дальше уже некуда. Но, как всегда, я ошибаюсь.

Только что звонила Зара. Эта девочка моложе меня лет на пятнадцать, если не больше. У нее нет никакого жизненного опыта. Полагаю, что у нее нет высшего образования. Никакого, ни журналистского, ни филологического, ни психологического. Но, как всегда, с позиции всезнающего наставника она начала меня поучать, что и как мне написать для их «самодостаточных» читательниц на тему «Вовремя расстаться». Я не стала прерывать Зару репликой о том, что нет слова «самодостаточная» в русском языке. Далее она сообщила, что мою рубрику «Отвечаем» снимают. Удивляться и огорчаться мне не следует, потому как меняется абсолютно все: обложка, шрифты, количество страниц, размер иллюстраций и т.д. Теперь мне не надо отвечать на поставленные мной же вопросы «Что одевать на первое свидание? Как наладить отношения в новом коллективе?..»