Полная версия
Это жизнь
– Да, Валентина Яковлевна, я знаю, что при определенных условиях можно поставить мат в таких окончаниях и даже пытался понять, как это сделать, но самому очень сложно, и король соперника все время убегал. Или приходилось сдвигать коня, который пешку блокировал, и она шла вперёд, её приходилось брать, а это ничья… Просто так двумя конями мат не поставить никак! Только если соперник сильно поможет, – робко улыбнулся Антон.
– Да, все так. И вот, представь, все партии сеанса закончились, кроме той, в которой играла внучка. Почти все гроссмейстер выиграл, только парочка мальчишек сумела сыграть вничью… В общем, все собрались возле доски и смотрели одну партию. Хорошо ещё, что все чтили правила и просто наблюдали, не шумя. А внучка моя… Вспомнила один из моих уроков и за доской нашла путь, при котором чёрным ставился мат. Видел бы ты глаза Гасанова, когда внучка в четырнадцать лет поставила ему мат на глазах у десятков зрителей! Это было что-то. Я до сих пор не могу забыть того момента.
– Хорошая история, – согласился Антон.
За время рассказа они оба расставили фигуры по своим местам.
– А почему же ваша внучка не стала чемпионкой мира? – решил пойти дальше Антон.
– Ты ходи, и будем разговаривать. Надеюсь, тебе так не трудно будет играть?
Антон отрицательно покачал головой и двинул пешку от короля.
– Знаешь, в жизни всё грамотно устроено. Лучше всего ты будешь делать то, что тебе предначертано. Так и с моей внучкой вышло. В шахматы ей играть нравилось, и получалось достаточно хорошо. Но ещё больше ей по душе было обучать детей, хотя и сама не шибко взрослой была. Она с любым ребёнком находила общий язык. С ней никто не плакал. Пошла в педагогический. Окончила его с отличием. Теперь занимается репетиторством.
Валентина Яковлевна ответила двумя зеркальными ходами, а потом выдвинула коня вперёд, лишая Антона возможности поставить детский мат. Впрочем, он и не рассчитывал на него. Они же условились не играть в поддавки.
– У меня вся семья с шахматами связана, – продолжала свой рассказ Валентина Яковлевна, мастерски разыгрывая дебют партии. – Дочка имеет собственную школу. Они недалеко от вашего района находятся. Сейчас тёплая погода устаканится – будут турниры под открытым небом проводить. Там разные люди собираются. И умеющие хорошо играть, и маленькие дети, кто только учится. Раз в месяц организуют официальные соревнования с обсчётом рейтинга по международной системе. Тебе такое интересно?
– Конечно, – Антон суетливо закивал головой, стараясь не отвлекаться от расположения фигур. – И хорошо, что близко. Я в любой момент могу там появиться.
– Тогда дочка будет непременно рада новому участнику. Поговорю с ней сегодня же. Ох-ох-ох, трудно жить на свете… – выдала непонятную фразочку Валентина Яковлевна, двигая ещё одну пешку вперёд. Антон тут же ответил своим ходом, нацеливаясь слоном на коня. – Ну, вот пыталась тебя предупредить, – всплеснула руками учительница. – Шах тебе. Стандартный ход сделала, а ты как будто и не увидел.
Антон сморщил лоб, анализируя то положение, в которое он угодил. Король под шахом. Закрыться нельзя, нужно только уходить. Но ещё под ударом и ладья! И размен слона на ладью точно не самый лучший. Но сделать уже ничего нельзя. И как у неё всё так складно получается? Антон изучил кучу дебютов, освоил различные построения и стратегии, а попался на очень простых ходах. Заболтался? Теперь ему невыгоден был размен слона на коня. Нужно искать другой ход. Подумав несколько секунд, Антон взялся за ферзя и двинул его по горизонтали, намереваясь через ход воспользоваться вскрытым нападением и безнаказанно забрать ферзя Валентины Яковлевны. Учительница поправила очки и приложила ладонь ко рту, напевая про себя незнакомую мелодию.
– А мы попробуем вот так походить, – ладья тоже прыгнула вперёд и застыла недалеко от чернопольного слона. – Вижу, папа тебя хорошо учит играть. Ты достаточно уверенно разыгрываешь дебют. Но видно, что мало практики. Наверное, нет сильных соперников?
– Шах! – радостно вскрикнул Антон, совершая то самое нападение, о котором думал ход назад. – Я только в интернете играю. И партии хорошими получаются не всегда. Часто ловлю себя на мысли, что там все жульничают. Особенно когда играют чёрными. Кажется, что они открывают шахматную программу на другом устройстве и дублируют мои ходы. После чего ходят так, как им подскажет программа. А у компьютера выиграть практически невозможно. В общем, белыми почти всегда проигрываю. Чёрными полегче победить. Но внутри постоянно сидит неприятное чувство, что меня обманывают. Трудно так сосредоточиться. Разве что на соревнованиях, где нужно выводить камеру со своим изображением, всё более-менее честно. Но на таких я нечастый гость. Где-то нужен международный рейтинг, а у меня такого нет. Где-то большие стартовые взносы… – Антон замялся, не желая продолжать тему.
Да, свободных денег у них было не так уж и много. Да и Антон боялся нарваться на мошенников. Заплатит он взнос, а страница турнира исчезнет, точно и не бывало её никогда. Или не исчезнет, но ему уже больше никто не ответит от организаторов. Куда потом идти? Кто вернёт потраченные средства?
– Рано ты вскрытое нападение обнажил. Я специально сюда походила. Теперь тебе так атаковать нельзя. Заберёшь ты ферзика моего, а сам мат получишь следующим ходом. Это специальный приём, когда игрок жертвует ценной фигурой ради подобного маневра.
В самом деле, выигрыш ферзя оборачивался бы для Антона концом партии. Конечно, он решал такие задачи в книгах, но на практике сталкивался редко, ведь сам привык беречь ферзя до последнего. Потому и попался на крючок Валентины Яковлевны. Она действительно очень хороший соперник. Он хотел бы поучиться у неё различным премудростям. Хотя сперва нужно эту партию доиграть. Вдруг у него получится перевернуть её даже с утраченной в самом начале ладьёй? И нужно ещё кое-что всё же сказать, а то и так уже много неловких моментов…
– Я… – Антон открыл было рот, но тут же замялся, подбирая правильные слова. – Вы постоянно про папу говорите…
– Он с вами больше не живёт? – быстро спросила Валентина Яковлевна, не дожидаясь вопроса мальчика.
– Он умер пять лет назад, – с тоской в голосе ответил Антон. Дрогнувшая рука не сразу ухватила ферзя. Негнущимся пальцем он нечаянно уронил две пешки. Валентина Яковлевна поставила их на место и глубоко вздохнула.
– Прости, я не знала.
– Ничего страшного, Вы и не должны были знать, – Антон неуверенно сделал следующий ход. – Для нас с мамой это стало большой неожиданностью. Папа многое не успел. Но это жизнь, никогда не знаешь, когда, где и что тебя поджидает…
– Понимаю, – Валентина Яковлевна не сразу ответила своим ходом. Она нахмурила лоб, точно обдумывая свои ранее сказанные слова. И только после паузы в несколько минут решилась продолжить партию. – И всё же он заложил хороший фундамент. Благодаря ему, ты познал эту прекрасную игру. И благодаря ему, ты теперь можешь не начинать с самых азов, – её улыбка получилась грустной.
– Это верно, – постарался выдавить из себя такую же улыбку Антон. Получилось не слишком здорово. – Он умел заинтересовать. Даже если затея казалась совершенно глупой и пустой.
– Совсем я тебя отвлекла и заболтала, – Валентина Яковлевна схватила коня и прыгнула им вперёд. – Спёртый мат. Королю твоему не выбраться. Зря ты рокировку провернул, да ещё потом слона белопольного подводил.
Антон только и сделал, что открыл рот, не находя никаких слов. На доске нарисовался очень красивый мат белым. Мальчик с уважением и восхищением посмотрел на Валентину Яковлевну. Учительница же не придавала поставленному мату такого большого значения. Она взяла в руки принесенный задачник и открыла на первой попавшейся странице.
– Давай немного расслабим голову и решим несколько задач. Тебе удобнее в книгу смотреть? Если нет, я могу быстро все позиции на доске изображать.
Антон сощурился, присматриваясь к нарисованному в книге.
– Вроде бы хорошо всё видно, так что можно не расставлять фигуры.
С двухходовками он в грязь лицом не ударил. Уровень был не слишком сложным. Ему удалось решить десяток задач без долгих раздумий, тыкая на фигуры и клетки, куда ими нужно походить. Валентина Яковлевна улыбнулась поощрительно и открыла главу «Мат в три хода». Тут уже было поинтереснее. На третьей задаче он споткнулся и походил неправильно. Валентина Яковлевна с подробным объяснением указала верное решение. Ходы в четвёртой задаче она попросила озвучить. Антон, заикаясь и стесняясь, справился с просьбой Валентины Яковлевны, назвав верно все фигуры и оба хода.
– И вот наше время заканчивается, – она указала Антону на часы. – Ты очень способный мальчик, без всякой специальной подготовки играешь в силу примерно третьего разряда, а может, даже и второго. База у тебя уже сейчас неплохая, голова работает отлично и перспектива для развития есть. Если тебе понравился урок, то мы можем и дальше заниматься. Думаю, мне и самой будет интересно посмотреть, чего ты сможешь добиться.
Антону урок очень понравился.
– Давай только уточним, в какие дни ты и я можем.
– Я в любой могу, – бойко выпалил Антон.
Валентина Яковлевна покопалась в рюкзаке, убирая туда задачник и шахматную доску с фигурами, и достала старую потрёпанную тетрадь с голубой обложкой. В середине лежала закладка в виде белого квадратного листочка. На левой странице от руки было написано расписание на неделю. Свободными оказались суббота во второй половине дня и вторник в первой. Антон без раздумий согласился. Утренние упражнения он без проблем сделает и в обед или даже после него. Записав имя Антона и время уроков, Валентина Яковлевна проследовала в коридор.
– Постойте, – опомнился мальчик. – А по оплате…
– Не волнуйся, мы с мамой уже всё решили. До следующей встречи. И без дела не сиди. Твоя задача – максимально много решать задач и этюдов без меня. Кстати… Вот тебе адрес в интернете, – женщина дала мальчику визитку, где подчеркнула нужную строчку, – там есть раздел учёбы, разберешься, я думаю. Правда, бесплатно там можно только ограниченное число уроков в день изучать, ну для тебя это не страшно. Давай договоримся так: сегодня же зарегистрируешься там, каждый день выполняешь все уроки, которые сможешь, а я каждый раз, когда мы будем заниматься, могу отвечать на твои вопросы, что тебе там непонятно. На занятиях мы будем с тобой в основном играть партии с часами, чтобы ты готовился к турнирам. А ещё я постараюсь какие-нибудь интересные ситуации с разных матчей за звание чемпиона мира разобрать. Когда и как ходил тот или иной претендент или чемпион. Интересно тебе такое?
– Конечно, – радостно ответил Антон. – Это будет очень здорово!
– На том и решили. Ты молодец, еще раз повторю, у тебя большой потенциал. Может быть, тебе покажется, что я говорю одинаковые слова всем своим ученикам. Может быть, так и есть. Но в твоём случае я говорю это, потому что слова правдивы. Похвалить лишний раз человека, а особенно ребёнка или подростка, никогда не зазорно. Это моё мнение. Похвала, да и приятные слова в целом – лучшие мотиваторы. На этом и попрощаемся. Пока, Антон.
Она помахала рукой и отправилась к лифту. Антон закрыл за ней дверь и проследовал на кухню. Валентина Яковлевна оставила о себе слишком приятные впечатления. Какое-то время Антон даже щипал себя за плечи, ожидая, что сон сейчас закончится и он проснётся в своей кровати. Учительница должна будет вот-вот прийти. И окажется она такой же посредственной, как и все до неё. Однако явь не становилась сном. Опомнившись через несколько минут, он понял, что не оставил трость в коридоре. И тут взгляд его задержался на полу рядом со столом. Около железной ножки лежала белая пешка, которая, по всей видимости, выпала из рук Валентины Яковлевны. Позвонить? Он же не взял её номер! Уйти далеко она не могла. И точно пошла к остановке. Значит, он успеет её догнать. Довольно быстро Антон добрался до своей коляски, стоявшей в прихожей.
Быстро подтянувшись, с помощью поручня недалеко от входной двери, по лестничной площадке к кабинке лифта и подтащив за собой сложенную коляску, мальчик нажал кнопку вызова. Лифт приехал почти сразу. Хотя обычно мальчик мог ждать его и по пять минут. Виной тому были дети, любившие кататься в нём и держать на разных этажах. Но в этот раз повезло!
Площадка первого этажа была достаточно свободной, так что Антон, быстро разложив привычными движениями коляску, сел в нее и направился к выходу. По небольшому пандусу, идущему вбок от лестницы подъезда, аккуратно придерживаясь за поручень, мальчик спустился на тротуар. Да, хорошо, что папа в свое время «пробил» строительство этого пандуса! Как отец пару месяцев бегал «по инстанциям», согласовывая строительство, Антон отлично помнил, как помнил и то, какими довольными были родители, когда всё завершилось. А собственно пандус с поручнем построили буквально за один день и ещё пару дней сохла краска…
…Очутившись на улице, Антон, быстро, как только мог, двигая рычагами коляски, сразу же устремился к остановке. Пешку он положил себе на колени. Валентина Яковлевна не должна была ещё уехать. Автобусы ходили не так часто в их районе. А потому…
– Опа, очкарик, ты куда мчишься? К заездам на инвалидных колясках, что ли, готовишься? – голос Санька небрежно вырвал Антона из раздумий.
Школяр преградил путь, не позволяя проскочить мимо себя. По левую и правую сторону от него выросли и двое других наглецов.
– Дай проехать, – сквозь зубы проговорил Антон.
– Ой, какие мы грозные, – передразнил басом Санёк.
– Калека, а это что такое? – школяр по левую руку от главаря мини-банды попытался схватить пешку с коленок Антона, но мальчик вовремя взял её и сжал в кулаке.
– Не твоё дело, – ещё более недовольным тоном прошипел Антон.
– Ты сегодня что-то чересчур разговорчивый, – надменно протянул Санёк. – Зубы лишние появились? Лицо зажило уже?
– Да что ты с ним церемонишься? – вступил в беседу третий школяр. – Дать ему по шее, и всего делов. Чтобы знал, с кем и как разговаривать надо.
Антон без лишних слов попытался развернуть коляску, но Санёк мощным хватом взял колесо в руку, не позволяя осуществить задуманное.
– Витёк спросил про шахматную фигурку. Дай ему посмотреть, чтобы он не обиделся ненароком, – вкрадчивым голосом пропел предводитель.
Антон понимал, что пешку ему не вернут, если он отдаст её. Потому крепко сжал её в кулаке и молча сквозь стекло очков смотрел на Санька.
– С тобой по-хорошему разговаривают, а ты строишь из себя неизвестно кого. Я могу и силой забрать.
– Попробуй.
Не сказал, а буквально плюнул последнее слово Антон. И тут же ощутил, как небо с землей поменялись местами: это Санек резким движением опрокинул коляску, при этом её хозяин оказался на асфальте. Упав, Антон сильно ушиб бок, да и в руке, которая сжимала пешку, что-то хрустнуло.
– «Черепаху»! Сделаем из калеки «черепаху»! – азартно крикнул Санек.
– Точно! Так веселее, чем просто избивать его! – согласился Витек.
И они водрузили перевернутую коляску над распростертым телом Антона.
– Вот теперь всё правильно! – резюмировал вожак,
Мимо так или иначе проходили люди. Пусть не совсем рядом, пусть на некотором расстоянии. Но ни один человек никогда не вступался за него. Хоть и видели троих школяров, издевающихся над ровесником в инвалидной коляске. Почему так? Нет ответа.
– Я ж говорил, что силой заберём, – вытирая пот со лба, пробубнил Витёк, хватая с земли пешку. Антон не мог понять, в какой момент кулак разжался. Может быть, после того подозрительного хруста? Кисть начинала гудеть от сильной боли. – Решил в шахматы поиграть? Или вместо игрушки с собой берёшь? А, очкарик? Отвечай!
– Ладно, пошли, с него хватит! – сплюнул в сторону Санёк, дёргая за рукав своего соратника. – А тебе урок на будущее. Будешь сопротивляться и показывать свой характер, будешь получать ещё сильнее. Уяснил?
Отвечать Антон не стал. Да и не мог. Дыхание так и не пришло в норму после падения. Впрочем, и пульсирующая болью рука мешала сосредоточиться на чём-то ещё. Витёк покрутил пешку в руках несколько секунд, покарябал ногтем бесцветный лак, а затем сломал фигуру пополам. После чего швырнул обломки в Антона. Компания со смехом стала быстро удаляться от лежавшего под перевернутой коляской мальчика.
Пару минут Антон провёл без движений. Как только боль слегка отступила, он попробовал для начала выбраться из-под коляски. Однако у него не получилось. Левая рука не слушалась. Похоже, при падении он её сломал. Что делать? Мама придёт с работы не скоро. Надеяться, что кто-то из прохожих остановится, чтобы помочь ему? Пешка! Он посмотрел чуть-чуть в сторону, куда отлетела шахматная фигурка. Как он её вернёт Валентине Яковлевне? Может, получится склеить её? Неповрежденной рукой он ухватил два кусочка пешки и с трудом положил себе в карман. Но как теперь выбраться?
Вдруг коляску кто-то поднял.
– Антон, что с тобой? – мужской голос раздался над его ухом достаточно неожиданно. Дядя Женя! Чудо, что он оказался в это время сейчас здесь. Его работа была вахтовой. Две недели на дежурстве, неделю дома. И вроде бы пару дней назад он только-только должен был заступить на новую смену. – Встать можешь?
– У меня с рукой что-то, – выдавил из себя Антон.
– Ого, – присвистнул дядя Женя. – Тебе в больницу надо. Ты что на улице делаешь?
– Хотел учительницу по шахматам догнать…
– А как из коляски выпал?
– Помогли, – коротко ответил Антон и замолчал, не желая посвящать дядю Женю в подробности. Они ему ни к чему.
– Вот ведь ироды! – привычно возмутился мужчина, помогая Антону усесться в кресло коляски. – Давай тебя домой отвезём. А оттуда я маме твоей позвоню. Вам к врачу надо срочно. Больше ничего не болит? И одежда вся грязная…
– Бог с ней, с одеждой, – Антон поморщился, принимая удобное положение.
До квартиры они добрались очень быстро. Дядя Женя сразу же позвонил маме Антона, благо номер её был записан у него в мобильном. После этого мужчина помог переодеться мальчику и приложил сухой лёд к руке, который имелся в холодильнике как раз на случай различных травм. Антон достал из кармана сломанную пешку и попросил дядю Женю помочь склеить фигурку. Тот, конечно же, не отказал. Оставалось надеяться, что Валентина Яковлевна не будет расстраиваться по поводу сломанной пешки. Врать он ей не собирался. Расскажет честно, как так произошло. Пусть и без слишком детального погружения.
Обычно мама добиралась с работы домой за пятьдесят минут. Но в этот раз каким-то непостижимым образом она уложилась в тридцать. Такси заказывала? Или просто торопилась, да ещё везло с транспортом? Уточнять Антон не стал. Мама, не снимая обувь, сразу же забежала на кухню. Дядя Женя решил дождаться её, развлекая мальчика задушевными историями про свою работу. Они были не очень интересными, ведь рассказывалось в основном о том, как мужчина останавливал подозрительных людей у входа в больницу и не давал им попасть внутрь. При виде мамы Антон сразу потупил взор. Дядя Женя поздоровался, вкратце поведал о том, как он встретил мальчика, и сразу же быстро ретировался. Мама первое время молчала. Она придирчиво осмотрела посиневшую кисть, достала какую-то мазь из сумочки и обильно нанесла её на повреждение. Было больно. Даже очень.
После проделанной манипуляции мама помогла Антону сесть в коляску и вывезла его на улицу, где у подъезда их уже поджидало красивое жёлтое такси.
– Ничего рассказать не хочешь? – спросила она грозным тоном, усаживаясь рядом с Антоном на заднем сиденье. – Как это произошло?
– В больницу едем? – решил немного оттянуть неприятную беседу мальчик.
– А куда, по-твоему? Гипс сам себя не наложит. И давай не перескакивай с темы на тему.
– Валентина Яковлевна забыла пешку. Я решил догнать её и вернуть.
– А мне ты позвонить не мог? Я бы набрала ей, и она бы вернулась за фигурой!
– Не подумал. Решил, что успею догнать. Она недалеко ушла.
– Решил догнать… – растянула задумчиво мама. – И что же случилось?
– Нарвался на неприятности, – буднично ответил Антон, наблюдая за мелькающими деревьями в не очень чистом стекле машины.
– Я поражаюсь тебе! Как ты халатно относишься к своему здоровью. Даже если бы не случились эти неприятности, – она указала рукой на посиневшую кисть, – ты мог бы и сам упасть, попав колесом в яму.
– До этого никогда не падал, – огрызнулся Антон.
– Ты должен был сидеть дома и собирать лего. Или читать книги.
– На следующем занятии ей могло бы не хватить этой пешки! – едва ли не вскричал Антон.
– Полагаю, у неё не один набор фигур! Иногда мне кажется, что ты и рад всем этим неприятностям. Счастлив, когда они находят тебя.
– Да уж, счастлив, что меня избивают, – более спокойным тоном пробубнил Антон себе под нос. – Вряд ли хоть кто-то может такое желать.
– Ты можешь обходить этих мальчишек? Не попадаться им на глаза. Зачем лезешь на рожон? Хочешь что-то доказать им? Или себе? Или ещё кому-то?
– Так можно всю жизнь всех обходить. Думаешь, вместо них не найдётся кто-то другой? Бояться и сидеть дома – не выход. Я не хочу так. Этот недуг, – Антон подвигал скрюченными пальцами на неповрежденной руке, – не должен мешать жить. Ни мне, ни любому другому человеку. Я такой же, как и они.
– Не все это понимают, – успокаиваясь и добавляя нотку грусти в голос, ответила мама. – И никогда не поймут. Общество чересчур негативно относится к тем, кто не такой, как подавляющая масса. Потому…
– Потому ты стараешься оградить меня дверью квартиры от мира? – Антон впервые посмотрел на маму. Его глаза сверкали, наполненные гневом.
– Я стараюсь, чтобы в твоей жизни не было подобного негатива.
– Рано или поздно я стану нормальным, – твёрдо произнёс Антон. – Эти мальчишки – всего лишь озлобленные дети, которых плохо воспитали родители. Не я должен ограждаться от них. Общество само раскусит их и изолирует. Вопрос времени.
Мама вздохнула и тоже посмотрела в окно. Мимо пролетела главная площадь их города. С красивым фонтаном и подстриженными в виде шаров кустарниками. Где-то справа виднелась хоккейная арена. Виктория Сергеевна давно уже обещала сводить Антона на какой-нибудь матч. Но «Титан» не вышел в плей-офф, а потому ждать придётся уже до осени, когда возьмёт старт новый сезон. Мальчик особо не напоминал маме о данном обещании, но в душе она часто отчитывала саму себя, что из-за работы никак не может найти свободное время на хоккей. Взглянув на сломанную руку сына, она твёрдо решила, что просто обязана взять билеты на первый же матч сезона. И заодно выходной на работе. Всё равно никто не ценит её переработок.
– Тебе переломы ни к чему, – вновь заговорила мама.
– Переломы вообще никому ни к чему, – усталым тоном парировал Антон. – Это не самое страшное, что может приключиться в жизни. Кость срастётся.
– Срастётся, – эхом подтвердила мама, уставившись в одну точку.
– Если ты переживаешь за упражнения, то я их всё равно буду делать. Даже через боль. Как смогу. Я знаю, что их нельзя забрасывать, – пытаясь предугадать то, что расстроило маму больше всего, озвучил Антон.
– Можем на них заявление в полицию написать за побои, – монотонно проговорила мама, продолжая смотреть на неизвестную точку на спинке переднего кресла в машине.
– Не стоит. Таких, как они, заявление озлобит ещё больше. Да и у таких, как они, как правило, есть связи в органах. Это заявление выйдет нам боком.
– А говорил, что не хочешь бояться всю жизнь… – отлипая глазами от навязчивой точки, выдохнула на одной низкой ноте мама.
– Это другое, – улыбнулся сам себе Антон.
Мама прижала сына к себе и потрепала по волосам. Мир в семье был восстановлен. Через минуту такси остановилось у городской больницы. Мама расплатилась и помогла Антону выбраться на улицу. Водитель разложил инвалидное кресло, посадил в него мальчика и уехал, не попрощавшись.
Аппарат по выдаче талончиков не работал. Им с мамой не оставалось ничего другого, как встать в живую очередь к травматологу. Мазь слегка смягчила боль. Рука пульсировала не так активно. Антон был четвёртым в очереди. Прямо перед ним подвыпившая компания держала под руки раздетого по пояс парня. На одной из его ног отсутствовала обувь. По синему цвету щиколотки нетрудно было догадаться, с чем он пожаловал к врачу. А вот понять, что случилось с первым и вторым, Антон никак не мог. Стояли достаточно уверенно. Девушка, шедшая следующей, и вовсе бодро и с улыбкой переговаривалась по телефону.
Время тянулось очень долго. Антон не мог себя ничем занять. Книгу для чтения он с собой не захватил. Беседовать с мамой на людях он тоже не хотел. Ведь всем обязательно надо будет послушать, о чём там говорит мальчик с ДЦП. На каждого пациента врач тратил не меньше получаса. Наконец в кабинет вызвали и его. Рентген сделали быстро. Врач посмотрел на снимок и утвердительно покачал головой.