Paint it black

– Спасибо, – ответил я, – но наверно позже. Я не так давно завтракал. Если только нарезанный лимон.

– Хорошо, если надумаете, дайте знать.

В полдень бутылка на половину опустела. Я посмотрел на свою тень. «За тебя» сказал я тени и выпил очередную порцию. В этот момент я понял, что не хочу больше пить, и жизнь, по прежнему, прекрасна. Бармен заметил случившеюся со мной перемену.

– Неужели добрый ирландский виски сделал свое дело? – улыбнулся бармен.

– Тени исчезают в полдень. – ответил я.

– Наверно так и есть. – сказал бармен.

Я попрощался с ним пообещав заглянуть сюда снова и вышел на жаркую залитую солнцем улицу. Мне не хотелось в таком виде встречаться с Катариной и лучшее, что я мог сделать, это проспаться и привести себя в порядок.

Уже в своем номере, лежа на большой удобной кровати, я окончательно расстался с навязчивыми тенями. Довольный я быстро задремал и увидел город. Он выглядел как вчера вечером с балкона пентхауса. Его ночные огни приветливо мне подмигивали и казалось звали к себе. Мне вспомнились Сирены, которые сладкоголосым пением заманивали мореплавателей. Так и город манил меня своими разноцветными огнями. Не хотелось верить, что это красивая ловушка. Мне нравилось в Серебряных Холмах, несмотря на то что случилось в Соборе. Здесь я повстречал Катарину, красивую девушку с афиши.

Меня разбудил стук в дверь. В комнате было темно. Я зажег лампу на прикроватной тумбе и посмотрел на часы. Начало одиннадцатого. Я не мог поверить, что проспал до ночи. Такого прежде со мной не случалось и выпил я немного, чтобы вырубиться на восемь часов, но все-таки это случилось.

Стук повторился. Стряхнув остатки сна, я поднялся с постели и, надев футболку и брюки, подошел к двери. Я не стал спрашивать кто там, а просто приоткрыл дверь. За ней никого не оказалось. Я выглянул в коридор и посмотрел по сторонам. Катарина уже стояла у дверей лифта. Я окликнул ее.

– Я подумала тебя нет. – сказала она, зайдя в мой номер. – Ты долго не открывал.

– Я спал. – ответил я.

Она посмотрела на меня и спросила.

– Ты пил что ли?

– Так заметно?

– Все было так ужасно? – я понял, что Катарина про утренний инцидент в Соборе.

– Не очень, просто что-то накатило, не хочу портить тебе настроение. Дай мне десять минут.

Катарина кивнула, и я пошел в ванную комнату. Принял душ и как мог привел себя в порядок. Накинув халат, я вышел из ванной.

Полностью обнаженная и ничем не прикрытая, Катарина лежала в моей постели. Я замер возле кровати, любуясь ее телом. В жизни оно выглядело прекрасней чем в кино. Молодое крепкое и крайне сексуальное. Похоже Катарина наслаждалась тем, что я ее разглядываю.

Я скинул халат и прилег рядом с ней. Катарина прижалась ко мне, положив голову на плечо, как тогда в машине. Я чувствовал ее тело, я чувствовал ее дыхание и, что самое важное, я чувствовал ее близость. Вот кто там писал про «невыносимую легкость бытия»? Для меня это была она, та самая невыносимая легкость. Я знал ее два дня, но сейчас она была самым близким мне человеком на земле. Прежде я даже не верил, что так бывает. Не знаю о чем думала Катарина в этот момент, но был безумно благодарен ей за эту тишину и покой. Мы долго лежали, не проронив ни слова. Ее рука нежно скользила по моей груди, а моя игралась ее волосами.

– Я всегда верила, что если случается что-то плохое, то обязательно вскоре будет и хорошее. – сказала Катарина.

– Наверно так и должно быть. – ответил я.

– Тебе не кажется странным, что у нас сейчас то, что обычно бывает уже после секса? – спросила она.

Я свободной рукой провел по ее спине, по бугоркам позвонков, она задышала немного чаще.

– Знаешь, я вообще редко откровенничал с кем-то в постели. У меня обычно все ограничивалось сексом. Мои партнерши меня мало интересовали, так что я не вникал в их бестолковый треп.

– Бестолковый треп? – Катарина приподнялась на локте, чтобы видеть мое лицо, – И ты спокойно говоришь это девушке в твоей постели. Что я должна чувствовать после этого? Что ты снизошел до моего бестолкового трепа.

Я рассмеялся. И крепко прижал Катарину к себе.

– Да снизошел, – сказал я. – и готов слушать его до самого утра. Я могу навешать тебе тонну лапши на уши. Утопить в витиеватых комплиментах. Слагать оды и дифирамбы. И ты хочешь сказать, что ради этого пришла ко мне?

Катарина снова отстранилась, чтобы видеть меня.

– Тебе говорили, что ты придурок? И запомни любая девушка… ЛЮБАЯ! Хочет услышать хотя бы малую толику из того, что ты перечислил.

– Я знаю, но ты сама все видела в моих глазах и никакими словами это не передать.

– Да видела, но все равно ты придурок.

Мы снова затихли в объятиях друг друга. На этот раз ненадолго. Катарина поцеловала меня в шею и прошептала.

– Патрик, мне хочется, чтобы эта ночь тянулась бесконечно долго и такой же был секс. Медленный и долгий.

Я самую малость напрягся, и Катарина тут же это почувствовала. Она вопросительно посмотрела мне в глаза.

– Прости у меня почти месяц никого не было и…

Она приложила палец к моим губам, не дав договорить. Потом ее губы прикоснулись к мои, вскоре я почувствовал их на шее, груди, животе и наконец мой член оказался у ней во рту. Это было бесподобно, но действительно очень быстро. Я даже не успел отстранить ее, но Катарину это нисколько не смутило. Она стояла на коленях, глядя на меня и улыбалась, облизывая губы. Я повалил ее на спину и проделал тоже путь что и она. Какое-то время она сжимала мою голову своими крепкими бедрами, потом схватила меня за волосы и потянула в верх.

– Входи скорей, и не вздумай вынуть, пока я не разрешу.

Все было действительно долгим и незабываемым. Наши тела не могли насытится друг другом. Я не помню, что бы раньше получал столько удовольствия. Это продолжалось даже после как я кончил, но все еще оставался в ней, а тело Катарины вздрагивало подо мной. Я стал целовать ее лицо, плечи, грудь. Она наконец окончательно расслабилась и отстранила меня.

Я поднялся с постели и пошел к бару, налить себе выпить.

– Мне тоже. – сказала Катарина, – твоего любимого коньяка.

Я плеснул немного выпивки в бокалы и как был голый уселся в кресло возле журнального столика. Катарина достала из сумочки сигареты и закурив села в кресло напротив, закинув ноги на этот самый столик.

– У тебя изящные ступни. – сказал я.

Катарина едва не задохнулась дымом.

– Не могу поверить, что ты это сказал. Что с тобой?

– Был повод, вот и сказал.

– А раньше повода не было? – Катарина пригубила из бокала и слегка поморщилась. – Я больше привыкла к вину.

– В баре есть, хочешь налью?

– Не надо, все нормально, мне уже почти нравится. Я не хотела говорить, я весь день ждала этой ночи. Ждала и боялась разочароваться. Патрик, ты по мне так идеальный, но должен же быть какой-то изъян. – она улыбнулась, – Может ты многоженец с кучей детей или брачный аферист?

– Катарина, поверь мне, – я, кстати, понял, что впервые обратился к ней по имени, – у меня достаточно изъянов, как я думаю и у тебя, просто мы о них не знаем, а иногда не хотим замечать.

– Например? – спросила она.

Я на минуту задумался.

– Я часто наплевательски отношусь к людям, за исключением нескольких персон.

– Не смеши меня, этим нескольким персонам не важно, что ты плюешь на весь мир. Важно быть этой персоной и мне очень бы этого хотелось.

– Ты стала этой персоной в тот момент, когда я не пожалел для тебя золотую монету, хотя это подарок друга и она уникальна.

Катарина впервые за время нашего знакомства смутилась. Я не смог удержаться и став на колени возле столика стал целовать подошвы ее ног. Ей это нравилось, она слегка постанывала от наслаждения.

– Выше, пожалуйста.

Очень скоро я добрался до бедер. Дыхание ее стало прерывистым, и я чувствовал, как вздрагивают мышцы ее ног. Не знаю, что мне нравилось больше удовольствие от прикосновений к ее телу или то, что с ней творилось в этот момент. Скорее все вместе. Она оказалась девушкой от которой мне не только хотелось получить что-то, но и отдать и это было восхитительное чувство.

– Давай тут, прямо на столике, я хочу. – сказала Катарина

Бережно положив ее на столешницу, я прижал к себе ее слегка раздвинутые, поднятые вверх ноги и вошел в нее. И опять все было долго и медленно. Я едва не утонул в блаженстве и не от того, что занимаюсь сексом, а от того, что занимаюсь сексом с НЕЙ. Катарина оказалась первой девушкой в моей жизни, которую я хотел всю, а не только ее тело и это несколько пугало меня.

Потом мы, снова обнявшись лежали в постели пока не заснули. Мой сон был спокойным и безмятежным, а когда я проснулся Катарины уже не было.

3. Metaphor

Катарина проснулась рано утром, еще не было семи. Она тихонько выбралась из постели и оделась. Патрик продолжал крепко спать. Катарина долго смотрела на его лицо, пытаясь запомнить каждую черточку, потом легонько коснулась его губ своими и вышла из номера.

Это была одна из самых памятных ночей в ее жизни. Она получила нечто такое чего ей так не доставало последние годы. Его бескорыстность обезоруживала. Патрик не пытался затащить ее в постель, не хотел получить что-то от нее. Он просто был рядом и от него исходило ненавязчивое тепло, которое укутало ее словно мягкое одеяло морозным днем, подарив покой и уют. Патрик оказался человеком, в котором было все то, что в остальных она находила только по крупицам. Катарине с трудом верилось, что такое бывает и это несколько смущало ее. И еще ей было очень жаль, что именно сейчас ей надо было уехать. Вечером она должна быть в Софии, а через два дня в Лос-Анжелесе.

Катарина привыкла к такой жизни, привыкла к случайным связям, привыкла кочевать с места на место и это ей совсем не мешало. Напротив, ее жизнь казалась ей насыщенной и увлекательной и только этим утром она поняла, что есть в жизни нечто такое, что она упустила. После двадцати у нее было два бурных романа, которые закончились очень плачевно для нее. После них Катарина стала гораздо сдержанней. Она научилась прятать свои чувства и не позволяла себе снова потерять голову. Она научилась лучше видеть людей и уже не была той наивной девочкой, что десять лет назад. Встреча с Патриком нарушила ее равновесие.

Он сразу приглянулся ей, еще там на ступенях гостиницы, когда галантно поклонился, приветствуя ее. А потом в музее он поцеловал ее руку. От этого поцелуя словно волна пробежала по ее телу, размывая прочные плотины ее чувств. А после ночи с ним от них остались только жалкие обломки. Катарина снова чувствовала себя потерянной девочкой. Девочкой, которая внезапно влюбилась и не знала, что делать с этой самой любовью. Она понимала, что нравится Патрику, но не знала, насколько сильно. Может она всего лишь мимолетное увлечение девушкой с афиши.

Катарина вспомнила несколько финальных сцен из слюнявых романтических фильмов, где герои трогательно воссоединяются под душещипательную музыку. Только у Катарины было свое кино, и оно было в Лос-Анжелесе. Может когда-нибудь ее тоже настигнет желанный хэппи энд. Ей очень хотелось в это верить.

Уже в начале девятого Катрина с Божимиром покинули гостиницу и сами Серебряные Холмы. Божимир видел, что с Катариной не все в порядке. За долгие годы он научился чувствовать ее настроения.

– Расскажешь? – спросил он Катарину.

– Мир, рассказать то нечего. Я сама не могу разобраться. – ответила она.

– Рассказать всегда есть что, если только захочешь.

– Мир, этот парень, Патрик, он вроде обычный, а вроде… Я не знаю. У него получается делать меня счастливой и чувствовать себя особенной. Он не пытался делать это специально. Он просто был рядом, а у меня чертова голова кружилась от этой близости.

– Я даже не знаю, что ответить тебе. – сказал Божимир. – Я не думал, что ты успела влюбиться, ты всего пару дней с ним знакома.

– Мир, я сама не понимаю, как это случилось, просто случилось и все. Я больше не хочу об этом говорить.

– Хорошо, у тебя через неделю съемки, тебе не будет дела ни до чего кроме них. Причем неплохая роль и это Голливуд, а не мой жалкий артхаус.

– Мир, Голливуд сам уже давно жалок, просто там большие деньги и сомнительная звездность, у тебя мне нравится сниматься гораздо больше.

– Кстати, у тебя будет большая пауза после Голливуда, ты же знаешь, что я только в марте съемки планирую. Надеюсь, будет время со всем разобраться.

– Я тоже очень на это надеюсь. – ответила Катарина. – Просто последние годы я только кино и жила, а теперь мне хочется, чтобы в моей жизни было что-то еще.

– Будет, поверь мне, обязательно будет.

– Спасибо тебе, Мир. Останови где-нибудь. Хочу выкурить сигарету.

Божимир остановился на обочине. Катарина достала свой мундштук и заправив в него сигарету выбралась из машины. Она неторопливо курила, пытаясь привести в порядок свои мысли. Она все еще видела спящего Патрика и все, что ей сейчас хотелось, так это снова оказаться в его комнате. Почему-то все остальное казалось ей не существенным. Все ее роли, съемки приносили ей немалое удовлетворение, но не делали ее счастливой. Катарина чувствовала пустоту, которая долго таилась в ней, скрываясь на задворках ее израненной души. А теперь эта пустота громко и настойчиво заявила о себе. Она очень надеялась, что новые съемки смогут снова заполнить эту пустоту и все что должно случиться, случится само собой, как в тот день, когда они бросили золотую мотету в Золтара.

Катарина вернулась в салон автомобиля, и они поехали дальше. Вскоре они выехали на главную трассу и через пару часов должны были добраться до аэропорта.

– Мир, я буду скучать по тебе. – сказала Катарина.

– Я тоже, – ответил Божимир, – но наверно это будет нам на пользу. Пять месяцев это недолго. Тем более у тебя плотный график, не заметишь, как вернешься. Не забудь передать от меня поклон Малковичу.

– Не думаю, что увижу его.

– Кто знает… Твою мать!

Божимир резко ударил по тормозам. Катарина, не следившая за дорогой, посмотрела вперед и похолодела. Ехавший на две машины впереди них грузовик занесло, и он развернулся поперек дороги. Потом послушался звук удара это первая машина, следовавшая за ним, врезалась в него. Водитель второй попытался проскочить между грузовиком и дорожным ограждением, но проем оказался слишком мал, и он застрял в нем. Божимир до упора вдавил педаль тормоза и немного вывернул руль, чтобы прижаться к ограждению и сбить скорость. У него получилось, его авто уже почти остановилось, когда уткнулось в застрявшую машину. Казалось, что все обошлось, но в момент столкновения с ограждением Катарину качнуло и она ударилась головой о боковое стекло. Когда Божимир посмотрел на нее, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, Катарина была без сознания и он не на шутку испугался.

Божимир осмотрел ее и не увидев повреждений попытался привести Катарину в чувство. Она никак не реагировала. Выбравшись из машины, Божимир стал набирать номер службы спасения. Оказалось, что это уже сделали люди из остановившихся сзади машин и они же пытались помочь пострадавшим. Божимир все еще не мог поверить в случившееся, он удивленно озирался вокруг и ему казалось, что все это сцена какого-то кинофильма. Что сейчас крикнут «снято!» и все закончится. Но ничего не закончилось, а Катарина все еще была без сознания.

Служба спасения прибыли очень быстро. До ближайшего городка было всего четверть часа езды. Катарину положили на носилки и погрузили в одну из карет скорой помощи. Божимир забрался следом, и скорая помчалась в больницу. По дороге парамедики осмотрели Катарину, но только удивленно развели руками. Божимир видел, как вздымается ее грудь при каждом вдохе и чувствовал биение пульса держа руку Катарины в своей и не мог понять почему она не приходит в себя. Со стороны казалось, что Катарина крепко и безмятежно спит и не было поблизости принца, который мог бы разбудить ее.

Уже позже сидя в больничном коридоре Божимир раскачивался на стуле крепко сцепив пальцы рук. От волнения он то и дело закусывал нижнюю губу и каждые несколько секунд посматривал на дверь за которой находилась Катарина. Никогда прежде он не был в таком состоянии. Катарина была самым близким ему человеком и Божимир всегда любил и оберегал ее. Он отдал бы все чтобы с Катариной было все в порядке, но прямо сейчас он ничем не мог ей помочь. Мучительное ожидание сводило его с ума. Он снова взглянул на дверь. Она открылась и из нее вышел доктор. Он подошел к Божимиру и присел на соседний стул.

– Доктор Свенсон. – представился он.

– Божимир Радов. Что с ней доктор?

– Видимых повреждений кроме небольшой гематомы на правой стороне головы нет, но она все еще без сознания. Нам нужно провести полное обследование, в первую очередь томограмму головного мозга. Тогда я смогу что-то уверенно вам сказать. Это займет много времени. Можете подождать в комнате отдыха, рядом есть кафетерий. Я свяжусь с вами, когда что-то прояснится. Оставьте ваш номер.

– Да сейчас. – Божимир дал доктору свою визитку, – Скажите это очень плохо, что она не приходит в себя?

– Не думаю, – ответил доктор, – но пока рано делать выводы. Обычно организм сам пытается помочь себе и то, что с ней происходит похоже и есть реакция организма. Я думаю, пока не стоит опасаться. Простите, мне нужно идти, меня ждут другие пациенты.

– Да, конечно, буду ждать известий.

Доктор Свенсон поднялся и покинул Божимира. В этот момент снова раскрылась дверь и из нее вывезли каталку с Катариной. Божимир почувствовал, что на его глазах наворачиваются слезы. Он знал Катарину с рождения и уже много лет был ей как отец, то, что случилось сейчас сильно ранило его. Он шел вслед за каталкой пока ее не вкатили в лифт и молился чтобы все обошлось. Оставшись один Божимир вернулся на свой стул. Он не мог никуда пойти. Он хотел быть рядом и собирался сидеть здесь пока Катарина не очнется.

Долгие годы он вел безоблачную насыщенную жизнь, занимаясь любимым делом, в котором преуспел. Его фильмы и Катарина были самым ценным в этой самой жизни. Он так и не обзавелся семьей, предпочитая недолгие романы с симпатичными актрисками, потому что самая большая страсть была творчеством, в которое он погружался с головой. Катарина стала его частью яркой и талантливой, а сейчас тяжелая реальность безжалостно обрушилась на Божимира, оглушив и посеяв страх.

В коридоре снова появился доктор Свенсон.

– Идемте, я провожу вас в палату к Катарине. – сказал он, – По дороге объясню ситуацию.

Божимир поднялся со стула, и они направились к лифту.

– Заранее прошу вас не пугаться, – сказал Свенсон, – но Катарина в коме. Обследование не показало ничего серьезного. Обычно после такой травмы не возникает осложнений и то, что она в коме это какая-то аномалия. Сейчас ей нужен только покой и скорее всего очень скоро она очнется. Все что нам нужно это набраться терпения и подождать. За ней установлено наблюдение и необходимый уход.

– Хорошо. – ответил Божимир. – Я могу остаться с ней?

– Да можете, но лучше вам отдохнуть. Вы действительно сейчас ничем не можете ей помочь.

– Наверно вы правы, но мне, все-таки, хотелось бы побыть с ней.

За разговором они добрались до нужной палаты. Возле Катарины все еще хлопотала медсестра.

– Доктор, – обратилась она к Свенсону, – я почти закончила.

– Спасибо, Анна, тогда я, пожалуй, пойду.

Уже в дверях доктор нерешительно обернулся и спросил Божимира.

– Простите, вы же режиссер, верно? А девушка Катарина Златова?

Божимир кивнул.

– Мне жаль, что довелось познакомиться с вами при таких обстоятельствах. Я сделаю все что в моих силах.

– Спасибо доктор Свенсон, я тоже рад знакомству с вами и очень надеюсь на скорое выздоровление Катарины.

Доктор покинул палату, а вскоре вышла и медсестра. Божимир присел возле кровати и взял Катарину за руку.

– Девочка моя, проснись пожалуйста. – прошептал он.

Катарина смотрела на то, что творится впереди и понимала, что столкновения не избежать. Она никогда не думала, что жизнь ее может закончиться вот так, внезапно и быстро. В этот момент ей вспомнилась женщина, что утонула в Серебряных Холмах. У судьбы были свои причуды и не каждый умирал в глубокой старости. Еще она успела подумать, что, если бы ей хватило решимости бросить все и остаться с Патриком, ничего этого бы не было. Они могли бы сейчас гулять по тихим улицам старого города или сидеть в каком-нибудь ресторанчике. Когда она ударилась о стекло в глазах потемнело и ее словно выключили. Больше она ничего не видела и не чувствовала.

Уже потом, когда тьма рассеялась и Катарине показалось, что она приходит в себя, все вокруг выглядело странным и расплывчатым. Она совсем не чувствовала своего привычного тела и непонятным образом парила в воздухе окруженная стеклянной стеной, за которой ей удалось разглядеть большую комнату, с одиноко стоящим креслом и окном напротив. Катарина никак не могла понять, что с ней и как она здесь оказалась. В какой-то момент она почувствовала себя совсем крошечной и тогда в ее голове сверкнула смутная догадка. А потом эта догадка стала уверенностью, когда Катарина разглядела стоящую неподалеку на полу большую стеклянную бутыль. Внутри бутыли кто-то был. Катарина попробовала приблизиться и поняла, что она действительно летит и этот полет совсем не доставил ей удовольствие. Ей не хотелось находиться в теле пусть и красивого, но насекомого даже во сне. То, что это был сон Катарина не сомневалась, иначе быть просто не могло.

Она помнила последние секунды аварии, но совсем не помнила боли и того, что было дальше, пока она не оказалась в этом неприветливом месте. Наверно в больнице ей что-то вкололи и это вызвало столь яркое видение. Катарина не знала, как сильно она пострадала. Она ничего не знала кроме того, что бабочки не живут долго и очень не хотела ей быть. Все происходящее становилось кошмаром, который только усилился, когда бабочка из соседней бутыли села на стекло и ее стало отчетливо видно. Она была крупной и пестрой на ее крылышках сложился красивый узор, собравший не менее десятка цветов. Какое-то время они смотрели друг на друга, пока Катарине не стало совсем плохо от происходящего с ней. Она опустилась на дно бутыли и сложила крылья. Все что ей сейчас хотелось это вырваться из этого сна, но сон не хотел ее отпускать.

Я просыпался с улыбкой чеширского кота на лице. После такой ночи иначе и быть не могло. Я протянул руку, чтобы обнять Катарину, но нащупал только подушку. Открыв глаза, я понял, что один в комнате. Выбравшись из постели, я осмотрелся, одежды Катарины тоже не было. Жаль. Впервые в жизни я хотел проснуться рядом с девушкой, а не в одиночестве. Увидеть ее милое лицо, почувствовать ее теплое тело, прижаться к ней и прошептать доброе утро. Я даже принес бы ей кофе в постель, чего прежде никогда не делал.

Выпив полстакана сока, я поплелся принять душ. А что я хотел? Катарина актриса, ее жизнь наполнена до краев и таких как я она встречала немало. То, что случилось в музее случайно сблизило нас, но она сама сказала, что мы проведем ночь, а потом она уедет. Еще недавно я был бы только рад такому исходу, но не этим утром. Мне так хотелось, чтобы Катарина была рядом. Может быть когда-нибудь я снова встречу ее. Может когда-нибудь я встречу девушку к которой испытаю похожие чувства. Может быть. Я понял, что что-то изменилось во мне.

Моя мать, бросившая меня ребенком, построила стену недоверия ко всем женщинам, и я не искал ничего кроме недолгой связи. Возможность заняться сексом была единственной причиной, по которой я находил партнеров, а любовь и романтику я всегда считал чем-то сомнительным и нелепым. Катарина дала мне понять, что существует что-то куда более важное. Она подарила мне совершенно иную близость. Подарила и исчезла, оставив меня наедине с этими откровениями. И все равно я был очень благодарен ей за то время, что мы провели вместе. За то, что мы встретились. За то что вернула мне веру, утраченную много лет назад. Просто за то, что она была в моей жизни.

Когда я спустился на завтрак в ресторан, то осмотрелся в надежде увидеть Катарину за одним из столиков. Конечно же ее не было. В ресторане вообще почти никого не было. Яичница с беконом уже не была такой божественной как вчера и стул напротив меня пустовал. Я неспеша позавтракал и пошел справиться у портье насчет Катарины. Оказалось, что они с Божимиром покинули гостиницу около часа назад.

Вернувшись в номер, я проверил электронную почту. Ничего интересного, Регина так и не связалась со мной. Я даже не знал где она сейчас. Возможно, ее еще нет в Серебряных Холмах, иначе зачем было скрываться от меня. Я не строил догадок зачем Регина пригласила меня сюда, понимая, что все-равно все окажется не так как я предполагал. Я просто ждал ее появления.

На глаза мне попался купленный у Пуаро путеводитель, и я решил немного ознакомиться с его содержимым. Он был поделен на две части. Первая история города с момента его основания, а вторая достопримечательности и описание кварталов города. Чтобы прочесть его весь, потребовалось бы немало времени, поэтому я пролистал несколько страниц бегло скользя по тексту.