Консервативная модернизация

Иосиф Евгеньевич Дискин

Консервативная модернизация

Amat victoria curam[1]

© Дискин И. Е., 2021

© Политическая энциклопедия, 2021

Введение

Эта книга является завершением достаточно большого и длительного по времени написания цикла, посвященного проблемам модернизации и сопряженным с ними вопросам[2]. Более того, оглядываясь назад, осознаешь, что автор, не всегда отдавая себе в этом отчет, ничем другим, собственно, и не занимался последние четыре десятка лет[3]. В определенном смысле в этой работе предпринята попытка обобщить и продвинуть эти предшествующие усилия.

Как представляется, сегодня актуальность сделанного лишь возрастает. Уже три десятилетия наша страна не может вырваться из «ловушки среднего уровня развития». Соответствующие риски и вызовы достаточно подробно были рассмотрены в моей предшествующей работе[4].

Сегодня крайне важно ответить на вопрос об эффективных путях динамичного и, что не менее важно, органичного развития нашего Отечества. Главный вывод, к которому приводят довольно длительные размышления, это заключение, что реального и устойчивого успеха можно добиться лишь в рамках модернизации консервативной. Об этом свидетельствует весь опыт успешных модернизаций, хотя и их лидеры и те, кто вкушает благодетельные плоды их результатов, могут даже не осознавать этого. Как не вспомнить мольеровского господина Журдена, который не знал, что говорит прозой[5].

Проблема консервативной модернизации, которой посвящена данная работа, за прошедшие годы существенно поменяла свой статус и в исследовательском дискурсе, и в общественном сознании. Раньше, в условиях почти безраздельного доминирования либерального, точнее псевдолиберального, доктринерства, обращение к концепции консервативной модернизации скорее всего влекло за собой дискредитирующее обвинение. Обвинение, связанное как с недостаточной научной обоснованностью ее сторонников, так и с поддержкой социально-политических сил, препятствующих либерально-демократическому прогрессу России. Часто в ответ даже на попытки начать дискуссию относительно соответствующего подхода автор получал категорический отлуп: консервативная модернизация – «жареный лед» или, более изысканно, оксюморон.

Однако за последние годы ситуация существенно поменялась. Во-первых, начала сказываться рефлексия проблем развития во многих регионах мира. Все шире распространялось осознание, что либеральный извод модернизации далеко не всегда залог успешных реформ. Напротив, слишком часто преобразования, реализуемые по этим рецептам, торпедировались массовым сопротивлением, контрреформами, и страны отбрасывались назад на многие десятилетия. Пример – наша собственная страна, которая лишь относительно недавно превзошла многие социальные показатели предшествующего этапа – конца 80-х годов XX века. Памятный лозунг удвоения ВВП означал в сущности возврат к показателям того периода.

В теории также стали множиться сомнения относительно универсального характера соответствующих моделей развития[6].

Еще одним импульсом для упрочения статуса консервативной модернизации была необходимость широкого социального подхода. И теория, и практика стали убедительным доказательством, что модернизационные проекты охватывают широкий круг общественных отношений, а их ограничение лишь технократическими по своему характеру реформами ведет к значимым социальным и политическим просчетам. Хуже того, к социальным потрясениям и контрреформам.

Становилось все более очевидно, что стратегии преобразований прежде всего не хватало ее увязывания с ходом исторического процесса в его макросоциальном измерении. Сегодня мы видим, что успешное развитие возможно лишь при условии опоры на прочный фундамент предшествующего социального, культурного и экономического развития, на живые, глубоко укорененные ценности и традиции нашего народа. Без понимания и адекватного их учета стратегия развития превращается в продукт идеологического доктринерства, редко ведущего к реальному успеху. Много чаще к провалам и социально-политическому кризису.

Эти соображения казались несущественными в рамках либеральной догматики с ее представлениями о вневременных, «общечеловеческих» ценностях. Но при выходе за пределы этой догмы, сомнения в которой множатся и усиливаются, недостатки соответствующих подходов приобретают огромное, если только не решающее значение.

Таким образом, возникает необходимость в создании теоретико-методологических оснований и по возможности методических средств и инструментов консервативной модернизации. Этому, собственно, и посвящена данная работа.

В то же время продвижение в теоретико-методологическом обосновании консервативной модернизации наталкивалось на фундаментальную проблему. Она состояла в необходимости создания теоретических средств анализа влияния социокультурных процессов на характер развития, прежде всего на институциональное измерение этого развития.

Проблема усугубляется тем, что во всех мейнстримных концепциях развития игнорировалась взаимосвязь между характером социальных институтов, с одной стороны, и исторически обусловленными изменениями в социальном фундаменте, в характере социальных отношений, с другой. При таком понимании предполагается, что существует волюнтаристская свобода использования институциональных образцов при решении проблем модернизации. Российскому читателю хорошо известна цена такого волюнтаризма.

Для преодоления этого крайне значимого ограничения необходимо создать теоретическую конструкцию, позволяющую анализировать такого рода взаимовлияния. Частично такая работа, касающаяся связи институционального генезиса с исторически обусловленными процессами социальной трансформации, была представлена в моей соответствующей работе[7]. В ней сделан вывод о том, что специфика траектории социальной трансформации предопределяет характер используемых институтов. Соответственно, вряд ли возможно рассчитывать на успех преобразований, принципы которых кардинально игнорируют исторически сложившийся макросоциальный контекст. Такой подход традиционно связан с консервативным дискурсом.

В результате вся логика и результаты рассмотрения обсуждаемых выше проблем выступали важным аргументом в пользу консервативной модернизации. В этом же направлении двигало обсуждение причин трудностей, с которыми сталкивалась отечественная экономика. Значимым импульсом, задававшим характер такому обсуждению, стала пенсионная реформа, неоднозначно, мягко говоря, воспринятая общественным мнением.

Сегодня этот круг проблем предельно актуален при обсуждении задач нового витка российской модернизации, который получил название «российский прорыв»[8]. Скомканное начало реализации «президентского указа» 2018 года активизировало обсуждение причин возникающих проблем и барьеров развития. Автор попытался внести свой вклад в эту дискуссию и как исследователь, и в качестве руководителя рабочей группы Общественной палаты Российской Федерации, подготовившей соответствующий Специальный доклад[9]. В монографии, посвященной проблемам «российского прорыва», как, впрочем, и в предшествующих работах, достаточно настойчиво обосновывалась идея, что подлинно успешной может быть только консервативная модернизация.

Все эти предпосылки просто подталкивали автора к обобщению опыта предшествующих подготовительных этапов и представить читателю сколько-нибудь целостное представление о принципах, теоретических и методических основаниях консервативной модернизации. Думается, что это обобщение может стать серьезным подспорьем в ходе практической реализации национальных целей, которые, как глубоко убежден автор, являются императивом развития нашей страны[10]. Достижения в их реализации, вне зависимости от возникающих препятствий, будут надолго определять ее исторические судьбы.

Еще одним, новым, импульсом для обсуждения проблем консервативной модернизации стала борьба с коронавирусной инфекцией. Многие люди начали задумываться над проблемами, которые отодвигались в рутине обыденной жизни. Это обстоятельство сделало ценностные механизмы социального регулирования фокусом актуальных исследовательских проблем.

Следует также учитывать и относительно новый, но не менее важный ориентир концептуализации консервативной модернизации. Ранее основные усилия сторонников этой концепции были сосредоточены на отграничении от адептов либеральной модернизации и от продвигаемых ими принципов. Сегодня же все более актуальным является размежевание с теми, кто под видом консервативной модернизации продвигает вполне ретроградные взгляды. Здесь налицо угроза, что вместе с водой либерального доктринерства будет выплеснут и ребенок – обоснование реалистичных путей столь насущного развития страны, экономики и общества.

Следует ясно понимать, что любые модернизационные подходы, вне зависимости от их концептуальных оснований, объединяет необходимость адекватного ответа на проблемы и вызовы национальной конкурентоспособности. Без ее достижения все вполне привлекательные лозунги национального суверенитета и выбора самостоятельных путей развития – дешевая демагогия, которая может нам всем очень дорого обойтись. Нас просто сомнут в глобальной борьбе, которая лишь обостряется и в которой сила – что военная, что социально-экономическая – становится все более весомым аргументом.

Когда приоритет национальной конкурентоспособности отбрасывается или хотя бы отодвигается на второй план в пользу сохранения любой ценой традиционных (зачастую даже мифологизированных) ценностей, норм и представлений, тогда эти воззрения трудно рассматривать в качестве относящихся к корпусу модернизационных.

Для того чтобы, как говорится, «отделить мух от котлет», необходимо разработать подлинно модернизационные подходы, позволяющие отграничить живые нормы и традиции, реально влияющие на суждения и действия, выступающие важным условием развития, от ретроградных измышлений, живущих лишь в идеологических конструкциях их носителей.

Нет, автор ни в малейшей степени не против философских и идеологических спекуляций. Они, безусловно, важный фактор развития, т. к. позволяют расширить горизонты этого развития. Вопрос лишь в том, чтобы не преувеличивать их влияние на ход вполне конкретных модернизационных процессов.

Наша история знает много примеров, когда увлечение философскими и идеологическими конструкциями сбивало прицел в выстраивании реалистичных стратегий развития.

В связи с этим главной задачей, как представляется, является выявление содержательной специфики собственно консервативной модернизации, отличающей ее от иных ориентиров развития. Такая постановка задачи приводит нас к необходимости осознания специфики консервативного подхода к развитию, который не может сводиться лишь к негативистскому отношению к оппонирующим концепциям: либерализму, социализму и иным аналогичным конструкциям. Всех их, как будет показано, характеризует ориентир на воплощение идеологически сформированных целей.

Нам предстоит обосновать, что консервативный подход является не просто альтернативой, он ортогонален этим концепциям. Для развертывания такого понимания нам очень поможет оппозиция принципов развития: телеология против генетики, анализ которой был стержнем нашей предшествующей работы[11].

В рамках же размежевания со сторонниками либерального догматизма возникает совсем не простая задача выявления соответствующих, чаще всего латентных интенций в стереотипах современной социальной мысли. За многие десятилетия доминирования либерального догматизма многие социальные дисциплины буквально впитали в себя соответствующую аксиоматику. Зачастую аналитики, заявляющие о своей принадлежности к консервативному лагерю, выдвигают концепции, насквозь пронизанные либеральной догматикой.

Задача расчистки целого ряда научных дисциплин от доктринальных либеральных заимствований и наслоений крайне необходима, т. к. без нее сложно создать надежный теоретико-методологический арсенал консервативной модернизации.

Это соображение приводит нас к необходимости вычленить методологическую специфику, проистекающую из консервативной концептуальной ориентации. Это позволяет выделить достижения тех научных направлений, которые развивались ранее или продолжают развиваться в настоящее время, и при этом созвучны консервативному дискурсу. Это позволит использовать заложенный в них теоретико-методологический потенциал, что может немало способствовать теоретическому продвижению в развитии концепта консервативной модернизации.

Следующим этапом нашего рассмотрения станет проработка социологических оснований консервативной модернизации. Здесь прежде всего встает вопрос о корректировке теоретико-методологических ориентиров социологических исследований, призванных стать содержательным и эмпирическим основанием соответствующей стратегии развития. Будет предложена достаточно развернутая программа консервативного поворота социологических исследований, адекватных принципам консервативной модернизации.

Важным этапом нашего обсуждения является встраивание концепта консервативной модернизации в рамки процессов социальной трансформации. Именно здесь возникают возможности создания теоретических подходов, позволяющих связать вопросы социокультурного развития, с одной стороны, и институциональный генезис, с другой.

Ранее мы не раз обращались к проблеме разработки адекватной модели социальной трансформации[12]. Теперь мы пытаемся более конкретно показать, каким образом исторически обусловленные процессы социальной трансформации создают рамки, «коридоры возможного» для консервативной модернизации, для ее институционального измерения.

Адекватный анализ функционирования системы социальных институтов – опоры любых модернизационных проектов – необходимое условие успеха.

Завершает наше предстоящее рассмотрение комплекс достаточно конкретных методических подходов, направленных на реализацию изложенных выше принципов и теоретических представлений. Их задача помочь тем исследователям и практикам, которые готовы реализовать рассмотренные консервативные подходы, направленные на создание динамичных и устойчивых путей развития нашей страны.

Хотелось бы надеяться, что предложенные посильные соображения послужат опорой для тех, кто готов принять консервативные ориентиры в качестве основы своей исследовательской и гражданской активности. Эта активность способна придать значимый импульс столь необходимому общественному диалогу о выработке конкретных и практичных путей насущных преобразований различных сторон нашей жизни.

Как уже отмечалось, важным импульсом для написания данной работы явилась подготовка Специального доклада Общественной палаты Российской Федерации «Российский прорыв и задачи гражданского общества». Многие идеи, развернутые в данной работе, появились в ходе подготовки этого доклада, дискуссий с членами соответствующей Рабочей группы.

Хотелось бы в связи с этим выразить огромную благодарность тем друзьям и коллегам, без интеллектуальных импульсов которых представляемая читателю работа вряд ли была бы возможной: Олегу Агапову, Владимиру Винницкому, Игорю Задорину, Алексею Зудину, Степану Львову.

Отдельно хотелось бы поблагодарить за стимулирующую роль, которую при подготовке данной работы сыграли результаты многолетних систематических дискуссий с моими давними друзьями Оксаной Гаман-Голутвиной и Львом Якобсоном.

При этом, конечно же, вся ответственность за огрехи и просчеты остается на авторе.

Глава 1. Консервативная модернизация – история и методологические основания дискурса

Проблема модернизации

Обсуждение концепции консервативной модернизации следует начинать с понимания необходимости самого концепта модернизации. В нашей стране этот концепт в последние годы приобрел некоторую негативную коннотацию в связи с его связью с зарубежным идеологическим влиянием.

В связи с этим следует подчеркнуть, что само развитие Т. Парсонсом в 50-х годах прошлого века идей М. Вебера о модернизации как переходе от традиционного общества к индустриальному действительно было в значительной мере стимулировано логикой жесткой идеологической борьбы с марксизмом.

Аналогичные стремления стали также побудительным мотивом для известной работы У. Ростоу «Стадии экономического роста», которая была призвана создать универсальные рецепты развития, противостоящие популярным в тот период идеям планового хозяйства[13]. К этим идеям тогда обращались не только отдельные развивающиеся страны, но и такие влиятельные институты, как ООН[14].

Здесь нет необходимости возвращаться к обзору теорий модернизации и смежных научных подходов. Соответствующая попытка была предпринята нами ранее[15].

В рамках критики использования модернизационного концепта часто используется достаточно основательный аргумент, что теория модернизации, получившая довольно активное развитие в 60-х – 80-х годах прошлого века, сегодня уже ушла из фокуса научных исследований.

Это отчасти справедливо. Но следует учесть, что, во-первых, данный концепт довольно глубоко укоренился в социально-политическом мейнстриме. Подтверждением этого является активное использование лозунга модернизации в период президентства Д.А. Медведева. Затем этот лозунг ушел с политической авансцены, но при этом уже трудно игнорировать его концептуальное влияние, т. к. на смену ему не пришел какой-либо новый концепт, связанный с комплексной выработкой ориентиров развития. Все частные характеристики процессов развития, включая сюда такие очень модные сегодня концепции, как «индустрия 4.0», «цифровизиция» и т. д., не отменяет нужды в обобщающем концепте.

Здесь не помогает даже очень важный концепт национальной конкурентоспособности. Значение национальной конкурентоспособности как императива нашего развития было разобрано в предшествующей работе[16]. Он не выступает заменой стратегии модернизации, т. к. не охватывает общих рамок преобразований, однако, что существенно, становится важным защитным бастионом модернизации.

Критерии и индикаторы национальной конкурентоспособности позволяют отражать наскоки догматиков и демагогов. Их аргументы против модернизации, рассмотренные с точки зрения критериев национальной конкурентоспособности, позволяют увидеть, что за патриотической риторикой скрываются рецепты, следование которым прямой путь к национально-государственной катастрофе.

При этом диалог с теми, кто относит себя к консервативному лагерю, показывает, что их предубеждение против самого термина «модернизация» столь велико, что они практически не готовы выслушивать какие-либо аргументы. В то же время они настаивают на необходимости «величия России», на динамичном развитии страны. Обсуждение же конкретики, путей реализации этих целей чаще всего показывает, что эти «мелочи» не находятся в центре их внимания.

Все это наводит на мысль, что нам сегодня необходим «деятельный консерватизм», который заменит досужие размышления, не связанные с конкретными задачами развития страны.

Эти соображения выступают значимым для автора аргументом, для того чтобы сохранить используемый им в течение уже довольно длительного времени концепт модернизации в качестве основания, обеспечивающего интегративный характер процессов государственного, экономического, социального и политического развития, снижения рисков, связанных с внешними и внутренними вызовами. Другое дело, что адекватность этого концепта может обеспечить лишь его существенное развитие, учитывающее современные вызовы и обоснованную критику.

Соответственно, в рамках этой исследовательской программы важно проанализировать основания модернизационного концепта, выделить его сущностное ядро, отделить от него включения, связанные с идеологическим мейнстримом, характерным для предшествующего периода развития концепта модернизации и его теоретического наполнения. Такой подход позволяет создать теоретико-методологические основания для консервативной модернизации.

Главный, вполне справедливый упрек данной концепции состоял в том, что основные модернизационные проекты оказываются тесно связаны с определенными идейно-политическими установками. Важной предпосылкой большинства известных модернизационных проектов является сильная идейно-политическая мобилизация. Это объединяет проекты, в основе которых лежат как социалистические, так и либеральные идеалы.

Для отечественного читателя вполне понятен аргумент, что основные отечественные модернизационные проекты были воплощением определенных идеологических конструкций[17]. Типологически гайдаровские реформы 1990-х годов в большой степени совпадали с советской модернизацией 30-х. Соответственно, гуманистически ориентированные аналитики высказывали упрек, что модернизационные проекты, базирующиеся на так называемых больших нарративах, сопряжены с большими социальными издержками.

Но при этом отказ от стратегии развития, призванной обеспечить интегральный рост национальной конкурентоспособности, неизбежно ведет к национальной катастрофе. В современном мире, где стремительно меняется расстановка сил основных геополитических игроков, слабеющую гигантскую страну с ее богатейшими ресурсами ждет незавидная судьба. Слабых бьют всегда. Наша собственная история дает нам тому многочисленные примеры. В современных условиях наш упадок чреват катастрофой.

Но насущная необходимость повышения национальной конкурентоспособности на основе ускорения развития, точнее выхода из затянувшейся стагнации, усугубленной спадом, обусловленным борьбой с пандемией коронавируса, не означает, что здесь приемлемы любые издержки. Развитие, связанное с большими внутренними социальными и, соответственно, социально-политическими напряжениями, создает риски катастрофы иного рода.

Мобилизационные модели, к которым призывают отдельные эксперты, в качестве необходимого условия требуют идейно-политической мобилизации. Но такая мобилизация, как уже не раз достаточно подробно разбирал автор, неизбежно связана с усилением репрессий по отношению к инакомыслящим[18]. Как любят шутить шахматисты, «эта комбинация с дыркой». Вместо рывка можно получить политический взрыв и национально-государственную катастрофу.

Собственно, проблема снижения социальных издержек при реализации проектов развития, поиска разумного баланса между необходимостью повышения национальной конкурентоспособности, с одной стороны, и сохранения социально-политической стабильности, с другой, побуждает к поиску новых подходов к формулированию стратегии развития.

Дальнейший анализ призван показать, что концепция консервативной модернизации отвечает выдвинутым выше критериям и требованиям.

Для формирования продвинутой концепции консервативной модернизации в нашей стране сегодня сложились значимые предпосылки.

Прежде всего, все яснее становится исчерпанность, более того, взрывоопасность инерционного сценария, следования идеологической магистрали либеральной, точнее псевдолиберальной догматики. Социальные взрывы, потрясающие самые основания социального порядка в США, выступают серьезным подтверждением данного тезиса.

Социально-политические потрясения исторически всегда порождали консервативно ориентированную рефлексию социальных представлений, лежащих в основе существующего общественного устройства. Разрушаются нормы обыденности, срываются идеологические покровы и стереотипы, многие начинают рассуждать о проблемах, которые раньше лежали вне поля зрения.

Социально-политический активизм, нетерпение, свойственное молодым генерациям и слоям, не стремящимся осмысливать собственный жизненный опыт, чаще всего генерирует радикальные воззрения, соответствующие, достаточно примитивные рецепты решения накопившихся проблем и противоречий.

Но значимая часть общества все же не готова рисковать своим, пусть даже очень скромным, благополучием. Она, как показывает история, генерируют спрос на стабильность, на снижение неопределенности.

Параллельно, в глубинах социальной жизни обобщенного Запада, да и в нашей стране формировался протест против «либерального» прессинга, лишавшего легитимности многие ценности и представления, которые составляли фундамент сознания. Этот протест, в свою очередь, связан с требованиями, традиционно соотносимыми с консерватизмом.

Такая общественная атмосфера, как правило, генерирует вполне глубокие рассуждения, чаще всего связанные с консервативным дискурсом. Многие аналитики отмечают, что формируется запрос на обновленный консерватизм, способный задать ориентиры эффективного развития.

Но и сам консервативный дискурс, длительное время оттесненный на периферию интеллектуального мейнстрима, тем не менее не стоял на месте.

Соответственно, развитие концепции консервативной модернизации базируется прежде всего на предшествующих и актуальных продвижениях консервативного осмысления быстро меняющейся реальности.