Предначертание. Том III

–И мы пусть скромно, но вложимся! – переглянулся с бабулей дед, – говори, не стесняйся!

–Мы отдадим всё, что у нас есть! – взмахнул обеими руками Юрий Денисович, – Рина, ты только с Грушиными договорись!

–Я попробую! – дала слово я, – спасибо вам всем! Мне жутко неудобно, что так вышло, но Джулс ни в чем не виноват, и он не заслужил, чтобы его таскали по судам, как преступника.

–Какая же ты молодец, Риночка! – на глазах свекрови блеснули слёзы, Ираида Семеновна сняла очки и принялась протирать запотевшие стекла носовым платочком – идеально белым и буквально скрипящим от чистоты, – сорвалась с работы, приехала сюда, не побоялась встретиться лицом к лицу с Инессой. Ты дома меньше дня, а уже столько всего сделала. Людмила Леонидовна, Виктор Геннадьевич, спасибо вам за такую замечательную дочь!

–Да бросьте вы, сватья! – раскраснелся отец, – мы же не чужие люди. Ваш Юлиан и нам давно, как сын. Не волнуйтесь, сдюжим! Но ты, Ринка, и вправду молодец, с этим не поспоришь. Котелок у тебя хорошо варит! А что за мужа горой стоишь, я тебя вообще хвалю, в семье так и должно быть, а не каждый сам по себе.

ГЛАВА XII

Гости уже больше часа, как разошлись, а я по-прежнему не осмеливалась открыть родителям правду о своих дальнейших намерениях. Сначала мы с мамой на пару убирали со стола, потом мыли и вытирали бумажными полотенцами чистую посуду и расставляли по полкам фарфоровый сервиз, а когда раздвижной стол-книжка был возвращен на свое законное место, столовые приборы аккуратно разложены в кухонном ящике и бокалы для вина убраны в шкаф, наконец, присели отдохнуть. Отец к тому времени благополучно задремал на диване под монотонный бубнеж телевизора, и, по всем признакам, для моего шокирующего признания выдался самый, что ни наиесть подходящий момент, но меня опять сковала внезапная немота. К счастью, мое напряженное оцепенение легко объяснялось тягостными раздумьями о «дне грядущем», и лишних вопросов у мамы не возникало, однако, она интуитивное чувствовала неладное и всячески пыталась вывести меня на откровенность, что, впрочем, ей упорно не удавалось. Мало того, постепенно мне в голову стали закрадываться уже совершенно крамольные мысли, и я всерьез рассматривала идею и вовсе скрыть от окружающих предстоящую поездку. Если я правильно поняла Стешу, от меня в Верном требовалось только присутствие, да и то ровно на тот период, пока Эйнар не прекратит отказываться от помощи и под давлением обстоятельств не согласится на тесное сотрудничество с Маркеловым. По логике вещей, мое имя не должно было всплыть при любом раскладе, а, значит, я имела все шансы достаточно быстро обернуться туда-обратно, не посвящая родственников в истинные причины своего краткосрочного вояжа. Можно было высокохудожественно наврать что-нибудь донельзя убедительное и навскидку сочинить целую легенду о срочном поручении шефа и не терпящих отлагательства делах – уж фантазии у меня точно хватит, а люди, как правило, на удивление легко верят в то, во что им хочется верить…Конечно, всегда существовала вероятность, что всё пойдет наперекосяк, и мне придется надолго застрять на южных рубежах страны, но почему бы не решать проблемы по мере их поступления?

Соблазн утаить страшную истину был просто неописуемо велик, и перспектива обойтись малой кровью с каждой секундой казалась мне всё более заманчивой. Что, в принципе, было нужно от меня Игорю и Стеше? Разыграть спектакль для Эйнара? Тем или иным образом подтвердить, что именно сейчас я нахожусь в Верном и готова без сомнений швырнуть на жертвенный алтарь свои честь и репутацию? Пробудить воспоминания в очерствевшей душе беспощадного наемника и горячими слезами растопить покрывшую его сердце корку льда? На свидание меня никто все равно не пустит, телефонный разговор у нас с Эйнаром тоже вряд ли состоится, так что вся эта профанация затеяна ради мощного драматического эффекта и не более. И смысл мне в таком случае без ножа резать родителей и Джулса, да и вообще зачем поднимать бурю в стакане, если можно всё обставить цивилизованно?

Я понимала, что меня несёт неведомо куда, и мои нынешние рассуждения основаны лишь на стремлении максимально отсрочить неминуемую катастрофу, но маховик, похоже, был запущен, и я уже не могла сопротивляться обуявшей меня жажде деятельности. Так как идиотов рядом со мной даже близко не наблюдалось, мои аргументы должны были буквально отскакивать от зубов, поэтому я отложила разговор до утра, поочередно чмокнула родителей в щечку и удалилась в свою комнату, но у мамы явно осталось ощущение недосказанности, и провожала она меня полным тревоги взглядом. Что касается отца, то он практически засыпал и тонких нюансов моего внутреннего состояния не уловил, но я догадывалась, что, в отличие от мамы, его одними эмоциями не проймешь, и выручить меня способна только железная, неоспоримая логика, которой мой план, увы, похвастаться не мог. Впрочем, я искренне надеялась, что только пока…

С Джулсом всё выглядело еще сложнее, а учитывая тот факт, что он меня демонстративно игнорировал, я и совершенно не представляла, с какой стороны мне к нему подступиться. А еще меня до мурашек пугал собственный прагматизм – я всерьез собиралась взять лист бумаги, чтобы шариковой ручкой очертить на нем основные взаимосвязи между людьми и событиями. Сейчас я вела себя, как робот, четко нацеленный на результат, и в этому, однозначно, было что-то ненормальное. Я воспринимала своих родных лишь в качестве ключевых персонажей разыгрываемой мною пьесы и довольно комфортно чувствовала себя в роли театрального режиссера. В массовку дружно отправились Грушины, Инесса и приснопамятный Олежка, но и для них я старательно прописывала сюжетные линии, дабы ненароком не проколоться на сущей мелочевке. Меня совершенно поглотила навязчивая идея скрыть поездку в Верный, и я увлеченно прокручивала в мозгу различные ухищрения, обычно используемые в подобных ситуациях. Чисто по наитию, я очень удачно солгала маме, что мне позвонили с работы, теперь нужно было развить тему и обосновать, почему самодурствующий начальник не дает мне спокойно насладиться отпуском. Итак, что же такого экстраординарного могло произойти в «Грате», чтобы меня вдруг выдернули из дома и в буквальном смысле послали к черту на кулички? Пункт назначения мне, кстати говоря, необходимо было выбрать весьма отдаленный и достаточно малоизвестный, чтобы у родителей мгновенно не обнаружились там старые приятели, позабытые друзья детства, вышедшие замуж одноклассницы и прочие потенциальные шпионы. Также стоило обеспечить себе надежное алиби на случай, если мне вероломно изменит коварная Фортуна, но здесь, что называется, было непаханое поле для размышлений.

С билетами всё тоже складывалось не совсем гладко. Добираться до Верного мне предстояло кружным путем, что требовало, во-первых, в два раза больше времени, а во-вторых, в два раза больше денег, с которыми у меня, кстати, было достаточно негусто. Домой я приехала со свистящим в пустых карманах ветром, а никаких финансовых поступлений у меня в обозримом будущем не планировалось. Ликвидного имущества, пригодного для заклада в ломбард, у меня не было, а обращаться к родителям с просьбой занять денег в данных условиях было категорически противопоказано. Я и так попросила отца с мамой помочь Джулсу, да и провоцировать ненужные подозрения мне абсолютно не улыбалось. На дорогу в один конец я еще могла с горем пополам наскрести по сусекам, ну, а что делать потом, да и мало ли какие непредвиденные проблемы встанут у меня на пути? Я уже было повесила нос, но тут меня вдруг осенило. Я схватила телефон и принялась торопливо набивать сообщение в мессенджер. Моим единственным адресатом и по совместительству последней надеждой выступала Симка, и теперь я, затаив дыхание, ждала ответа.

Беспокоить беременную женщину в столь поздний час было форменным моветоном, но у меня снова включился режим махрового эгоизма. Я знала, что Антон и Симка особо не шикуют, а на процедуру экстракорпорального оплодотворения скорее всего ушли все их сбережения, но сегодня меня и это не остановило. На сильно большую сумму я не претендовала и рассчитывала хотя бы худо-бедно покрыть текущие расходы. Вопрос с жильем вроде бы решился, питаться я согласна была «подножным кормом», но подстраховаться от возможных эксцессов мне бы не помешало.

Я до нуля убавила звук оповещений, но вспыхнувший дисплей сообщил мне о приходе нового сообщения.

«Я не уверена, что тебе нужно к нему ехать», – сомневалась в целесообразности моего отчаянного поступка Симка, – «что бы ты ни задумала, пожалуйста, хорошенько взвесь всё еще раз. Я могу прямо сейчас перевести деньги тебе на карту, но я боюсь, что ты опять наделаешь глупостей».

«Симка, я полностью отдаю отчет в своих действиях», – немного преувеличила степень своей сознательности я и без зазрения совести добавила, -«на моей поездке настаивает Игорь Маркелов. Не доверяешь мне, спишись с ним и спроси у него сама».

«Извини, Ринка, но я, наверное, так и сделаю», – проявила твердость характера подруга, – «подожди чуть-чуть, хорошо?».

«Не вопрос!» – я настучала текст на сенсорной клавиатуре, отложила мобильник в сторону и устало растеклась на постели.

Все эти годы мама поддерживала в моей спальне безупречный порядок – по большому счету в комнате всё осталось по-прежнему, и я словно оказалась в прошлом. Здесь я рыдала ночами напролет, здесь тешила себя наивными мечтаниями, здесь переживала сладость первой любви и горечь первой разлуки. Здесь я укрывалась с радиотелефоном и подолгу разговаривала с Джулсом обо всём на свете, зализывая душевные раны и заново обретая потерянный вкус к жизни. Эта комната десять лет ждала моего возращения, но я собиралась провести здесь всего лишь одну ночь. Иногда мама порывалась продать квартиру, переселиться в двушку и положить разницу в стоимости на счет – отец не вылезал из рейсов, в пустующей трешке одиночество ощущалось гораздо острее, но до конкретных действий так и не дошло. Я ратовала за то, чтобы не трогать отчий дом, отец меня в этом поддерживал, и со временем мама как-то пообвыклась и почти перестала заикаться о продаже. Я представляла, как мама заходила вечером в мою комнату, поправляла покрывало, взбивала подушки и, печально вздыхая, стояла у окна. Наверняка она совершала этот ритуал на постоянной основе, и сейчас еще не в полной мере ощущала пришедшие в квартиру перемены – прислушивалась за дверью к доносящимся изнутри шорохам, спрашивала, не нужно ли мне дополнительное одеяло и всячески старалась окружить меня домашним уютом.

«Я связалась с Гариком, он и правда ждет тебя в Верном», – для выяснения деталей Симке потребовалось всего несколько минут, но и после этого она продолжала колебаться, – «он ничего мне толком не рассказал, но у меня такое чувство, будто вы оба сошли с ума. Ринка, а тебе обязательно обманывать родителей и мужа? Не лучше ли поговорить с ними начистоту?»

ГЛАВА XIII

«Дожать» Симку мне в итоге удалось, только отослав ей с десяток текстовых сообщений, убедительно доказывающих, насколько сильно я желаю уберечь родных и близких от нервных потрясений, для чего и вынуждена обращаться за помощью к единственной подруге. Тем не менее Симка довольно долго артачилась и всячески пыталась отговорить меня от намеченной поездки, но я упрямо настаивала на своём. Помимо денежного перевода на банковскую карту, который современные технологии легко позволяли совершать в онлайн-режиме, я получила от подруги клятвенное обещание сохранить мою тайну, и лишь когда звуковой сигнал уведомил меня о пополнении счета, до конца осознала всю рискованность своей полубезумной затеи. С давних пор я страстно ненавидела ложь как таковую, а нагло обманывать самых дорогих людей мне претило вдвойне, однако, я по-прежнему надеялась, что мой план не провалится еще на стартовом этапе, и я вернусь из «служебной командировки» в означенные сроки.

Принимая во внимание, что мне следовало максимально запутать следы, но при этом чересчур не увлечься сложными многоходовыми комбинациями и не растратить на перелеты львиную долю своего ограниченного бюджета, я решила не изобретать велосипед, а обосновать легенду за счет имеющихся в моем распоряжении фактов. Я много раз рассказывала маме, что работаю над контрактом для крупного сельхозпроизводителя, владеющего обширными земельными угодьями в южном регионе, так почему бы мне и сейчас не сослаться на Супрунова? Мол, любимому клиенту «Граты» срочно требуется юридическая поддержка в проведении переговоров с зарубежными покупателями, прибывшими, скажем, из Европы, дабы заключить миллионный контракт на поставку зернопродукции. А почему бы, в сущности, и нет? Крайне выгодная, на первый взгляд, сделка скрывает немало подводных камней, заставляющих Ивана Ивановича терзаться в сомнениях, поэтому рачительный фермер не спешит подмахивать бумаги прежде, чем с ними не ознакомится профессиональный юрист-международник в лице вашей покорной слуги. Ну, а что, определенная логика в этом присутствует: никому, кроме «Граты», Супрунов доверять не привык, вместе с нашей фирмой он прошел огонь, воду и медные трубы, вот и в очередной раз прибегнул к безукоризненно работающему способу обезопасить себя и свои капиталы. Осталось придумать, кто мешает шефу отправить на задание другого сотрудника, но тут уже мне необходимо было хорошо пораскинуть мозгами и сполна задействовать всё свое воображение. Например, коллеги всем отделом мобилизованы на еще более значимый проект… Или я лучше всех осведомлена о бесчисленных нюансах, возникающих в процессе ведения дел с Супруновым… Или шеф сумел замотивировать меня солидным вознаграждением, а я не в том положении, чтобы отказываться от дополнительного заработка – не всё же нам с Джулсом тянуть деньги из родственников, когда есть реальная возможность повлиять на ситуацию? Да, с мамы может статься позвонить в офис и в лоб начать выяснять, соответствуют ли мои слова правде, так что в любом в случае будем весьма нелишним заранее подстелить соломку. Соня наверняка не откажет мне в маленькой услуге, особенно учитывая, что мы с секретаршей за последнюю неделю неожиданно сблизились в аккурат на почве живого интереса к Хонгшаньской трагедии, а взамен я пообещаю поделиться эксклюзивными подробностями, до которых так охоча Судейкина. Напрямую шефу мама не звонить не станет, да и личного номера Николая Владимировича у нее нет, так что, если заручиться согласием Сони на участие в этой афере, моя уловка вполне могла оказаться успешной.

Со всеми перелетами – переездами меня не будет дома около недели, и не такой уж это длительный срок, чтобы спровоцировать панику. Завтра мне надо изрядно поднапрячься и в течение дня постараться уладить все оставшиеся вопросы касательно Олежки, а уже вечером вылететь в Ярск, где базировалась «штаб-квартира» Супрунова. Непосредственно в Верный летала разве что какая-нибудь малая авиация, распыляющая с воздуха пестициды, и добираться до конечной точки своего путешествия я планировала уже на поезде. По сути своей данный вариант производил впечатление достаточно удачного как с точки зрения транспортных расходов, так и с позиции проведенного в пути времени, а уж врать напропалую мне, к сожалению, было не привыкать.

Я была почти уверена, что для меня не составит труда заморочить голову родителям, однако, насчет Джулса я не испытывала аналогичного оптимизма. Речь шла вовсе не о том, что Юлиан побежит в «Грату» и вытрясет из Судейкиной информации о моем истинном местонахождении – я твердо знала, что он никогда не опустится до подобного, но меня откровенно беспокоила его реакция на мой скоропостижный отъезд. Мне абсолютно не хотелось создавать и так оказавшемуся между двух огней Джулсу новый повод для переживаний, и меня невыносимо подмывало честно признаться ему в своих истинных намерениях. Почему-то у меня невольно возникало ощущение, что Юлиану будет проще воспринять беспощадную правду, чем закрыть глаза на мою примитивную ложь, но у меня элементарно не хватало смелости поговорить с ним по душам. Я до такой степени запуталась в своих чувствах, что постоянно бросалась из крайности в крайность, не в состоянии найти золотую середину. Я бы вообще с удовольствием отмолчалась, но Джулс не заслуживал узнать обо всем из третьих уст. Идеальным выходом было бы написать ему сообщение в мессенджер, но я никак не могла определиться с текстом. Извечная шекспировская дилемма воплотилась для меня в форме мучительных колебаний из серии «врать или не врать», и перед тем, как отложить принятие окончательного решения до утра, я успела так себя накрутить, что, по всем признакам, навлекла на себя гнев Морфея и большую часть ночи без сна проворочалась под одеялом. Хорошо еще, что я предусмотрительно догадалась завести будильник, иначе мне ни за что не удалось бы встать с первыми солнечными лучами – организм настойчиво требовал пару, а то и тройку часов сна, а из постели я вылезла только ценой жесточайшего насилия над собой. Всю жизнь практикующие ранние подъемы родители к тому моменту уже проснулись, и даже успели выпить по чашке кофе.

–Ну, как, дочка, хорошо выспалась? – спросил отец, когда я, отчаянно зевая и яростно потирая глаза, появилась на кухне, – я не понял, ты спишь, что ли, на ходу?

–Доброе утро, пап! – кое-как сдержала очередной зевок я, – просто усталость накопилась, вот и не могла долго уснуть.

–Так и спала бы до обеда, ты же в отпуске! – недоумевающе воскликнула мама, – кофе налить?

–Да, спасибо! – я опустилась на диванчик, жадно вдохнула насыщенный аромат горячего напитка и осторожно сделала мелкий глоток из чашки, – да если бы в отпуске!

–В смысле? – вскинула брови мама, – или ты имеешь в виду, что тебе приходится заниматься Олежкиными проблемами?

–Не только, – еще больше насторожила родителей я и, пока не исчез запал, на одном дыхании выдала, – меня в командировку отправляют, сегодня вечером надо вылетать, уже и билеты куплены.

–Я ослышалась? – уточнила мама, – какая командировка, Рина, ты же только вчера приехала!

–Я нужна в Ярске, – хладнокровно пояснила я, – Супрунов готовится провернуть сделку века, но боится, как бы иностранцы его не объегорили. Шеф считает, что лучше меня с этой работой никто не справится, и сулит мне кругленькую сумму премии, если я, конечно, соглашусь всё бросить и сопровождать нашего клиента на переговорах. Ты же не будешь спорить с тем, что деньги нам сейчас не лишние?

–Нет, не буду, но… – на секунду на замешкалась мама и внезапно рубанула, – пошли его к черту, Рина! Всех денег не заработаешь! Ты десять лет не появлялась дома и вдруг снова уезжаешь, нет, так не пойдет. Мы с отцом не нищие, так что не волнуйся, мы поможем вам с Юлианом выплатить долги. Значит, так, Рина, звони своему шефу и говори, что до конца отпуска ты с места не двинешься. Пусть сам летит в свой Ярск!

–Он бы и рад, но столичный офис завален проектами! – красноречиво развела руками я, – а Супрунов регулярно делает «Грате» выручку, и мы не можем его игнорировать! Мам, пап, я пробуду в Ярске от силы неделю, дольше торчать мне там незачем. Я клянусь, что потом до конца месяца останусь дома!

–Рина, ты же собиралась с Грушиными встретиться? – напомнил отец, ничуть не меньше мамы обеспокоенный моим решительным настроем.

–Так я и встречусь, – заверила отца я, – думаешь, зачем я в такую рань уже на ногах? Позавтракаю с вами и сразу в больницу к Саше, а по дороге как раз с Грушиными созвонюсь. Самолет у меня только в восемь, я за день еще знаешь сколько всего наворочу!

–Не сомневаюсь! – мрачно хмыкнула мама, – и все-таки я против! Рина, прошу тебя, откажись, не пропадем мы без этих проклятых денег!

–Мама, я иду на это ради Джулса, и странно, что ты этого не понимаешь! –ничтоже сумняшеся взяла на вооружение запрещенный прием я, – давай назовем вещи своими именами – в неприятности он угодил из-за меня. Я была в неадеквате после новостей с Хонгшаня – думаешь, Джулс просто так помчался в столицу? Я отвратительно себя с ним повела, мне даже говорить об этом стыдно… Он приехал из аэропорта, а я сбежала на работу, только бы с ним не столкнуться, а затем допоздна задержалась в офисе. Представь, как я наплевала ему в душу! Неудивительно, что в таком состоянии Джулсу было не до сосулек! А теперь ты запрещаешь мне хотя бы немного искупить свою вину, разве это, по-твоему, правильно?

ГЛАВА XIV

Мне было невероятно стыдно за свою безнравственную тактику, однако, требуемого результата я достигла именно благодаря полному отсутствию каких-либо сдерживающих факторов и, можно сказать, не оставила опешившим родителям другого выбора, уверенно надавив на самое больное место. Я прекрасно знала, как сильно за эти годы отец с мамой успели полюбить моего мужа, и без зазрения совести использовала явную манипуляцию, дабы получить желаемое. Естественно, родителям было нечего противопоставить моей стройной теории, и в итоге они вдруг прониклись едва ли не восхищением по отношению к моей самоотверженной готовности латать прорехи в семейном бюджете даже в ущерб долгожданному отдыху. Принимая во внимание, что предстоящая поездка не только не решала наших с Джулсом финансовых проблем, но и еще больше вгоняла меня в долги, я толком не могла смотреть родителям в глаза, а уж о том, чтобы связаться с Юлианом, вообще и подумать боялась и поэтому малодушно предпочитала тянуть до последнего. Сам Джулс инициативы к примирению не демонстрировал и на контакт принципиально не шел, но мне было страшно представить, насколько ему сейчас тяжело. Но ужаснее всего, пожалуй, было непреходящее чувство отвращения, буквально пожирающее меня изнутри – я презирала собственную подлость, трусость, лживость! Меня стремительно завертело в бурном водовороте событий, и я неумолимо теряла свое «Я», бесследно растворяясь в холодной пустоте. И ладно бы я без колебаний ставила на кон свое счастье, но заодно я швыряла в пылающий костер эмоций судьбы своих близких, словно все эти люди выступали для меня лишь пешками на шахматной доске мироздания. Липкая паутина обмана неумолимо оплетала всё мое окружение, и каждый, кто раз имел неосторожность оказаться со мной рядом, автоматически попадал в зону риска. Не минула чаша сия ни Джулса, ни Симку, ни Соню Судейкину – все мои поступки заставляли меня трястись и передергиваться от гадливого омерзения, но я упорно продолжала следовать выбранным курсом, будто чья-то невидимая рука указывала мне путь в пугающую, но одновременно гипнотически манящую неизвестность.

Проведенная в хаотичных метаниях ночь крайне негативно сказалась на моем физическом состоянии, и даже после плотного завтрака и лошадиной дозы кофеина я ощущала себя выжатым лимоном. Контрастный душ немного помог справиться с общей разбитостью, но о бодрости тела и духа, к сожалению, речи не шло. Несмотря на то, что весь день был у меня расписан поминутно, голова упрямо клонилась к подушке, и я всерьез начала подумывать о покупке энергетического напитка, позволившего бы мне если не с честью пережить этот понедельник, то хотя бы не вырубиться прямо в автобусе. Однако, пока я вроде бы худо-бедно держалась, и момент для крайних мер еще не наступил, но я не исключала, что вскоре меня вновь накроет сонливость, и вот тогда точно придется заходить в ближайший магазин, выбирать жестяную баночку с самым «убойным составом» и одним махом опрокидывать в себя ее содержимое. Энергетиками я отродясь не увлекалась и лишь единожды попробовала эту дрянь еще в студенчестве, но впечатления у меня остались самые неприятные. Резкий прилив сил достаточно быстро сменился нестерпимой головной болью, а на организм обрушилась новая волна поистине смертельной усталости, перебороть которую мне в конечном итоге так и не удалось. Зато экзамен по одной из самых сложных дисциплин я сдала, причем, в зачетке у меня красовался наивысший балл, и я порядком сомневалась, что без искусственного стимулятора я бы столь же успешно сумела вызубрить полсотни билетов всего за какую-то пару ночей. Конечно, в данном случае присутствовала бесспорная вина нерадивого преподавателя, не посчитавшего необходимым заранее выдать студентам перечень экзаменационных вопросов, по необъяснимым причинам радикально идущих вразрез с учебной программой, но нашей группе от этого было не легче. Потерять стипендию для меня было совершенно недопустимо, и по совету одногруппников я два дня подряд жила чуть ли не на сплошных энергетиках. Данный опыт я и поныне вспоминала, как кошмарный сон, и его повторения категорически не приветствовала, но в случае, если обстоятельства, не оставят мне иного выхода, я рассматривала любые способы сохранить тонус.

Из дома мы вышли вместе с отцом. Я направлялась в больницу, а он – в спортинтернат, но на остановку нам все равно было по пути. На улице явственно пахло весной, ветер полностью стих, а сияющее на безоблачном небосводе Солнце спешило побыстрей растопить грязный, изъезженный машинами снег. В центре города наверняка уже было относительно сухо, но в нашем районе еще вовсю хватало слякоти и луж. Образовавшиеся за зиму сугробы таяли медленно и неохотно, а в тех дворах, куда почти не попадал солнечный свет, снежный покров запросто мог лежать и конца мая. Так или иначе, прогноз погоды обещал устойчивую плюсовую температуру, и я искренне надеялась, что на область не обрушатся аномальные заморозки, как это уже однажды произошло в мою бытность школьницей. Впрочем, судя по кадрам со следственного эксперимента, в окрестностях Хонгшаня давно воцарилось тепло, и если в северных регионах еще даже не набухли почки, то на юге страны массово шелестели зеленой листвой деревья, а под ногами пышным ковром расстилалась густая трава. О прелестях акклиматизации я непонаслышке знала по своему переезду в столицу, и потому изрядно опасалась, что с непривычки у меня просядет иммунитет, и наружу мигом полезут разнообразные болячки. Нужно было запастить базовым набором лекарств, чтобы потом в панике не бегать по аптекам, но чем и была хороша жизнь под одной крышей с родителями, что в подобных ситуациях всегда можно было рассчитывать на маму, дотошно контролирующую, ничего ли я не забыла положить в чемодан.