Лабиринт

– Ребята, ну почему вы до сих пор ищете какие-то объяснения тому, как Леандро это делает? Гипноз, фокусы… Почему не можете признать, что это просто магия? – спросил Томас. – Вы сейчас пытаетесь понять кто он, чтобы понять его цель. А мне кажется, тут все просто. Он маг и его цель жертвоприношение.

– Томас, ну не верится мне, что он маг! – сказал я.

– Почему? – спросил Томас.

– На мой взгляд, Леандро не производит впечатление человека, обладающего сверхспособностями. – сказал я. – Он выглядит как обычный человек.

– А разве маг должен выглядеть как-то необычно? – спросил Томас.

– Нет, но мне кажется, всеми вокруг должно ощущаться, что перед ними необычный человек, человек с магическим даром. Я в Леандро этого не почувствовал. Не претендую на истину, всего лишь делюсь своими ощущениями.

– Да, что вы тут развели опять дебаты, кто такой Леандро и есть ли у него магические способности. Это ведь совсем неважно, есть у него магический дар или нет. Вы лучше подумайте, почему он не сказал нам сразу, зачем ему нужны игроки в лабиринте? – спросил Марк.

– Не сказал сразу, потому что не захотел. Он скрывает свою цель. Хочет, чтобы мы прошли этот лабиринт до конца. Зачем, непонятно. – сказал я.

– То есть, ты считаешь, что у него есть какая-то цель относительно нас и это не убийство? – спросила Берта.

– Думаю да.

– Тогда что? Оставить нас в плену? – спросила Берта.

– Да нет, точно нет. Зачем ему пленники? – спросил я.

– А может у него нет никакой цели? – спросил Марк. – Может, он просто псих. Ну или, как я уже говорил, ему просто нравится перед убийством играть со своими жертвами. В общем, он точно псих.

–Нет, цель точно есть. – сказал я. – Какие у нас вообще варианты?

– У меня пока только одна версия – он колдун. – сказал Томас. – И скоро он нас убьет.

– То есть ты считаешь, его цель просто убийство? – спросил я.

– Нет, не просто убийство, а жертвоприношение. Я же говорил. И я по-прежнему считаю, что моя именно моя версия верная. Он принесет нас в жертву.

– То есть, ты считаешь, что за Леандро кто-то стоит? – спросил Марк.

– Этого нельзя исключать. – сказал Томас. – Мне кажется один человек не мог построить такой лабиринт…

– Ну хорошо, если он хочет принести нас в жертву кому бы то ни было, то почему тянет? – спросила Берта.

– Этого я не знаю. – сказал Томас.

– Возможно, не ему, а тому, кому он нас хочет принести в жертву, нравится наблюдать за игрой пленников. – сказал Марк.

– Ну почему вы думаете о плохом? – спросила Берта.

– А ты до сих пор думаешь, что он поиграет с нами и потом просто отпустит домой, да еще и вручит деньги, как обещал? – спросил я.

– Нет, я в этом уже сомневаюсь. Но Леандро не производит впечатление убийцы! – сказала Берта.

– Слушайте, а может Берта права и Леандро действительно хочет сделать нас пленниками лабиринта? – спросил Марк. – Ведь он до сих пор нас не убил. Подсылает к нам тех, кто на него работает, они с нами играют, но в общем-то особого вреда не причиняют, так слегка пугают и все. Вот сейчас Леандро с нами наиграется, а потом закроет в какой-нибудь комнате. Навечно!

– Но ты ведь сам говорил, что он играет с нами, а потом убьет. – заметил Томас.

– Это просто версии. Я ни в чем не уверен. – сказал Марк.

– Да мы тут никто ни в чем не уверены. – сказала Берта. – А ты Алекс что молчишь? Ты-то что об этом думаешь?

– Я думаю над вашими версиями. И мне они все кажутся не верными. Вот Берта, ты говоришь, что он хочет сделать нас пленниками. Вопрос зачем? – спросил я. – Кто-нибудь ответьте мне, зачем ему пленники?

– Может быть, чтобы работали на него. – предположила Берта. – В лабиринте мы уже встретили несколько людей. Может быть все они обычные люди, просто играют свои роли? Леандро их заставляет.

– Ага, и лев тоже работает у Леандро актером! – захохотал я.

– Ладно, согласен. Это бред. – сказал Марк. – Но что тогда?

– Я думаю, пленники ему точно не нужны. – сказал я. – Насчет жертвоприношения тоже не уверен. Зачем тогда проводить с нами игру перед жертвоприношением? Если за Леандро кто-то стоит и ему нравится наблюдать за игрой пленников, то почему тогда он сам нас не встретил? Почему скрывается?

– Хочет открыться нам в конце. – сказал Томас.

– А Леандро тогда зачем все это? И почему он назвал себя создателем лабиринта? Мог бы вообще не говорить, кто создал лабиринт. Зачем лгать? Как-то странно. Нет, вряд ли за Леандро кто-то стоит. Думаю, он сам все это организовал. Только зачем ему это надо? Если причины это все делать у Леандро нет, то он выходит псих. Но на мой взгляд, на сумасшедшего он совсем не похож. И естественно он не встретит нас в конце лабиринта с пачкой денег и не отпустит домой. – сказал я.

– Ну вот, ты все наши версии забраковал. А сам-то ты хоть какое-то предположение имеешь? – спросил Марк.

– Я могу только предположить, что цель у него держать нас здесь, конечно, есть. Но это точно ни одна из перечисленных вами. Какая это цель я сказать не могу. И у меня, увы, нет ни одной версии. В одном я уверен, Леандро не отпустит нас, даже если мы найдем выход из лабиринта, уложившись в 48 часов! – сказал я. – Но что с нами будет, когда мы с ним встретимся, я понятия не имею. Но точно ничего хорошего.

– Да из всех наших версий, только одна, у Берты позитивная. Но даже Берта уже в нее не верит. – сказал Томас.

– Поэтому – я понизил голос. – нам необходимо как можно скорее понять, как выбраться из этого лабиринта. Мы не должны встречаться с Леандро. Нужно выбираться из этого места. Пока не поздно.

– Я только за, чтобы поскорее отсюда найти выход.. – сказал Марк. – Лично я уже просто ненавижу этот чертов лабиринт!

– Это понятно, что надо выбираться. Никто и с самого начала не хочет здесь задерживаться. Но как выйти из этого лабиринта? – спросила Берта.

Мы замолчали. Если бы у нас была хоть одна идея, хоть одна зацепка относительно того, как можно отсюда сбежать. Но ее не было.

– Нужно что-то придумать. – я нахмурил лоб. – Ребята, нам нельзя продолжать идти по этому лабиринту. Нельзя продолжать играть в эту игру. Вот мы сейчас уже сколько времени находимся в кабинете Леандро, а он здесь до сих пор не появился. И вряд ли появится. Просто нас запер в этой комнате. Зачем опять же, непонятно!

– А вы не думали о том, что он на самом деле не очень-то силен? – спросил Марк. – Может, он просто хочет нас загонять, замучить, чтобы у нас не осталось сил с ним бороться. И вот когда у нас не останется сил, он явится и убьет нас!

– Вполне возможно, что так. – кивнул я. – Но хватит болтать. Давайте думать, как выбираться!

Внезапно в комнате раздался пугающий шепот. Мы испуганно замолчали.

Когда шепот смолк, на стене слева от нас пробежала тень и вновь раздался шепот.

Только разобрать, что шепчут я не мог, да и ребята, судя по их лицам, тоже.

Впрочем, нам это было и не нужно.

Главное, на чем сейчас мы должны были сосредоточиться – на поиске выхода. Для начала хотя бы из этой комнаты.

Тем временем пугающий шепот становился все громче и вскоре он начал сводить нас с ума.

Мне хотелось заткнуть уши руками, но внезапно я обнаружил, что не могу пошевелиться.

Так мы и замерли, стоя посреди комнаты.

А потом шепот затих. Я почувствовал облегчение, но оно было недолгим.

Почти сразу раздался плач младенца. Но и это было еще не все. Воспаленная фантазия создателя этого лабиринта не знала границ. На стене слева от нас зажглись огненные буквы. Надпись на стене гласила: «Младенец плачет, младенца надо успокоить. Спойте колыбельную песню, тогда оцепенение будет снято и дверь откроется».

– Ну и что вы об этом думаете? – спросил я, прочитав надпись и тут же сам ответил на свой вопрос. – Это же форменное издевательство! Лично я не собираюсь ничего петь!

Сначала нас заперли в этой комнате, которая вовсе не оказалась кабинетом Леандро. Впрочем, кто знает, может это действительно его кабинет. Но его-то здесь нет!

А теперь еще и требуют спеть колыбельную песню для орущего нам под ухо невидимого младенца!

– Я тоже не собираюсь. Вот еще! – сказал Марк.

– Ребята, хватит возмущаться! – сказала Берта.

– Нет, я буду возмущаться! Все, хватит! Я больше идиотские задания выполнять не буду! Не хочу я петь песню! Тем более колыбельную! – заявил Марк.

– Боюсь пока у нас по-прежнему нет другого выбора. Нам нужно играть по его правилам. – сказала Берта.

– Нет! Хватит играть по его правилам! Я не намерен больше выполнять никаких указов Леандро! – сказал я.

– И что же мы будем просто сидеть? – воскликнула Берта. – Мы даже шевельнуться не можем!

Плач невидимого младенца тем временем все усиливался.

Я с раздражением вздохнул.

– Ребята, давайте петь песню! – сказал Томас.

– Нет! Я сказал же, что не буду петь! Если тебе так сильно хочется, сам пой! Или что, ты не хочешь выглядеть по-идиотски в одиночку? – ехидно спросил Марк.

Томас насупился. Марк попал в точку.

– Ладно, черт с вами со всеми! – сказала Берта. – Я одна спою!

Берта запела мелодичным голосом колыбельную:

– Баю-баюшки-баю, не ложися на краю…

Однако младенца это не успокоило. Он еще громче закричал.

Марк не выдержал криков и тоже затянул.

– Баю-баюшки, баю, не ложися на краю! Придет серенький вол-чок, и укусит за бо-чок!

Марк пел ужасно!

Своим грубым голосом он не спел, а проорал эти слова.

– Марк, тебе просто противопоказано петь! – сказал я, морщась.

Младенец был того же мнения.

От этой колыбельной он разошелся еще сильнее.

Я чувствовал, что еще немного и моя голова взорвется.

В одно ухо мне орал младенец, а в другое громко фальшивил Марк.

– Марк, замолчи! – взмолился я. – Хватит!

– Да что не так?! – спросил Марк.

– Ты не поешь, а орешь! Не видишь, что ли, от твоего ужасного пения он орет еще сильнее!

– Не нравится, сам придумай, как заткнуть этот ор. – ответил Марк и замолчал.

– Ладно, – вздохнул я. – я уже готов спеть эту чертову колыбельную, лишь бы только он заткнулся.

«Берта права, у нас нет другого выбора. Да и Томас, возможно, прав и Леандро действительно маг. А значит в любой момент он может сделать с нами все, что ему заблагорассудится. Сейчас мы не можем двигаться, а если мы откажется петь, кто знает, что он сделает в этом случае. Лучше его не злить. Так что надо делать то, что от нас требуют» – подумал я, но тут же снова засомневался в версии Томаса: «Нет, я совершенно не могу поверить в то, что Леандро маг! Вероятно, есть какая-то хитрость, которая позволяет ему это с нами проделывать, но это явно не магия! Тогда что? Фокусы? А что, это вполне возможно…»

Крик младенца стал еще громче и я, прервав размышления, затянул колыбельную:

– Спи моя гадость, усни.

В доме погасли огни.

С полочки капает гной.

Спой эту песню со мной.

Видимо, пел я и в самом деле гораздо лучше Марка.

Хотя до пения Берты я все равно тоже не дотягивал. Уж не знаю, чем не угодила младенцу песня Берты. Возможно, она была для него слишком милая. А вот на мою песенку младенец отреагировал благодушно.

Наверное, эта песенка больше отвечала нраву младенца и лабиринта, потому как после моего исполнения плач прекратился и в ту же секунду, как и было обещано, с нас было снято оцепенение. Мы вновь могли шевелиться и, не желая больше здесь задерживаться, бросились к двери, которая к нашей радости в этот момент распахнулась сама по себе.

– Ну, Алекс, ты молоток! – сказал Томас. – Так быстро заткнул младенца, а еще петь не хотел.

Я улыбнулся.

– Меня больше радует, что дверь открылась. – сказал я. – Лучше продолжать путь, пусть даже по этому лабиринту, чем сидеть на одном месте.

Однако обрадовались мы рано.

В этот момент в комнату ворвался огромный пес.

***

Черный доберман злобно на нас посмотрел и, преградив дорогу, зарычал.

– О нет! – простонал я. – Ну когда всему этому придет конец?! Что теперь будем делать?

– Ну, надо как-то его задобрить… – сказал Марк, с опаской глядя на пса.

– Интересно, как?

– Надо дать ему что-нибудь вкусненькое… – сказал Томас.

– Аа, ну да, точно! – усмехнулся я. – Мы же все набрали в карманы по килограмму сарделек специально вот для таких случаев! – саркастически сказал я.

– Алекс, блин! – Марк нахмурился.

Внезапно пес прекратил рычать. На наших глазах его поведение совершенно переменилось.

Он вильнул хвостом и высунул язык, сразу став этаким добряком.

Затем он стал прыгать на месте.

– Что это с ним? – спросил Томас.

Я пожал плечами, с удивлением глядя на пса, который совсем недавно готов был вцепится нам в глотку, а сейчас весело играется.

– Он так быстро переменился. Как-то это странно… – сказала Берта.

– Тут все странно. – сказал я мрачно.

Пес тем временем остановился и, выжидательно на нас посмотрев, тявкнул.

– Кажется он зовет нас за собой. – сказал Марк.

– Мм… По-видимому да. Что ж, идемте. – сказал я.

– Погодите, а что если… он опять взбесится? – спросил Томас.

– Нам все равно надо выйти из этой комнаты. Или ты собрался сидеть здесь вечно? – спросил я.

– Нет, конечно. – хмыкнул Томас.

– Ну вот, так что идемте. – сказал я. – Тем более, посмотрите, какой он стал добродушный. – я улыбнулся, глядя на пса.

– У собак быстро меняется настроение. – сказал Томас.

– Томас, прекрати! – сказала Берта.

– Я уверен, этот пес больше не опасен. Идемте за ним. – сказал я.

Мы вышли из комнаты вслед за псом и осторожно прикрыли за собой дверь.

Эта дверь располагалась ровно посредине коридора, в центре левой стены.

Кроме нее в коридоре больше не было других дверей.

Мы направились вперед по коридору, в правую сторону от двери.

Я заметил, что декор на стенах снова изменился. Вместо хрустальных слез там теперь были нарисованы мирно спящие в колыбельках младенцы. И где-то очень далеко и очень тихо звучала колыбельная.

Я прислушался, с удивлением обнаружив, что это же звучит сейчас песня в моем исполнении. Заметили это и другие.

– Алекс, это же ты поешь! – удивленно воскликнула Берта.

– Точно! – кивнул Томас. – Ты у нас теперь звезда, Алекс!

Марк хихикнул.

– Да уж, Леандро полон сюрпризов. – ухмыльнулся я.

Вскоре впереди показалась арка. Мы вошли в нее и оказались в новом блоке.

Глава 6. Фиолетовый. Клаустрофобия – страх Марка.

Коридор, стены, потолок в этом участке были фиолетового цвета.

На стенах были изображены трехмерные крутящиеся мельницы. Сделанные из дерева, светло-желтого цвета, мельницы имели размер примерно с автомобильное колесо.

На каждой стене было изображено по четыре мельницы.

Коридор вел прямо. И нам ничего не оставалось как пойти вперед по этому коридору. Едва мы сделали шаг, как раздался топот ног и треск огня.

Теперь мы сильно не торопились идти. Не потому что боялись очередной опасности, которая может подстерегать нас в любом месте коридора, а потому что нам нужно было подумать – как все-таки выбраться из этого проклятого места?

Мы шли молча, погруженный каждый в свои мысли. Обсуждать вслух эту животрепещущую тему мы опасались, так как подозревали, что Леандро следит за каждым нашим шагом.

Так мы дошли до четвертой мельницы и увидели впереди перекресток.

Мы оказались на перепутье. Одна дорога в этом коридоре вела направо, вторая прямо, третья налево.

– Ну, в какую сторону пойдем? – спросил Марк.

– Слушайте, давайте сделаем перерыв! Нет сил уже идти! – воскликнул Томас.

– Томас, ну какой перерыв? Некогда нам тут отдыхать! – сказала Берта.

– Ну хоть немного бы передохнуть!

– Томас, я тоже очень устала уже ходить по этому лабиринту и ребята тоже. Но нам нельзя терять ни минуты. Нужно искать выход. – сказала Берта.

– Это верно. – сказал я.

Томас тяжело вздохнул.

– Ладно, вы правы. – сказал он.

Поскольку интуиция у нас отсутствовала напрочь, мы решили пойти налево, хотя пес настойчиво звал нас идти вперед.

Когда мы повернули налево, мельницы на стенах закрутились. И тут же зазвучало новое и крайне неприятное звуковое сопровождение – скрип ногтя по классной доске.

Марк скривился и тяжело вздохнул. Терпение его явно было на пределе. Да, наши бедные уши, а скорее нервы, решили добить. Можно подумать, мало нам было воя неизвестного младенца.

Пес громко тявкнул. Он решительно не хотел идти с нами налево.

– Дружище, подожди нас здесь. – сказал я псу.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.