Холодные чувства. Вампирский роман

Я посмотрела на Бориса, тема нашего разговора была настолько невероятна, что я попыталась взглянуть на ситуацию со стороны. Сомнения не до конца оставили меня. Может, этот тип водит меня за нос? А я развесила уши, вообразила невероятное. Руки у него холодные? Так у меня еще холоднее бывают. А кроме баек и интересной бледности никаких доказательств не было продемонстрировано. То-то он после будет потешаться надо мной! С другой стороны, если взрослые люди идут на такую мистификацию, в этом тоже есть нечто весьма зловещее ― каковы могут быть цели такого поступка? Стало прохладнее или мне стало зябко от этих мыслей, и я поднялась с места, чтобы пойти и принести что-нибудь из одежды накинуть себе на плечи и заодно предоставить возможность закончить нашу встречу.

Борис проследил взглядом за моим движением: ― Ты сомневаешься, думаешь, я разыгрываю тебя?

–М-м-м, ― замялась я, -―Согласись, что в это сложно поверить так сразу.

– Что убедит тебя в том, что я не лгу?

Если бы я знала какой-нибудь наименее травматичный способ!

– Твои способности… может, ты продемонстрируешь одну из них? Скорость, или ..силу..

– Или беспощадность? ― в одно мгновение он схватил меня за руку и притянул к себе, заставив присесть рядом на скамью. ― Ты не боишься испытывать меня, мою сдержанность?

Он практически нависал надо мной, впиваясь своими невозможными глазами в мое лицо и одной только рукой удерживая меня на месте. Я со всей ясностью ощутила его холодную мощь, сдерживаемую одним только непонятным капризом, и всю условность своего существования рядом с ним. Похоже, мне уже не требовалось никаких доказательств. Увидев, что сознание почти оставило меня, он ослабил хватку и прошептал, всё еще наклоняясь ко мне: ― Я не хочу тебя терроризировать, Марьяна, я хочу, чтобы ты доверяла мне. Тебе нечего со мной бояться. Чтобы рассеять твои сомнения на мой счет, я тебе кое-что покажу. Оденься, мы с тобой прогуляемся!

Он отпустил меня и отстранился; я перевела дыхание и оглянулась вокруг: уже темнело, голоса соседей и музыка продолжали создавать иллюзию обычного вечера, но у меня таких иллюзий уже не было! Испуг почти прошел, и на его место пришла решимость: если действительность вдруг перевернулась и мне не остается ничего иного, как общаться с вампиром, то так тому и быть! Я решительно направилась в дом, где облачилась в длинные спортивные штаны, футболку и тенниски. На всякий случай захватив с собой свитер, я вышла из дома. Борис окинул меня взглядом и, задержавшись на футболке, усмехнулся: ― Да, это кстати…

Сначала я не поняла, но потом сообразила, что так он отреагировал на надпись «Live!» на футболке, про которую мне надо было вспомнить раньше.

– Ну что, идём!? ― поинтересовалась я.

– Идём, ― Борис направился в сад, пригласительным жестом позвав меня за собой.

Мы миновали сад и подошли к малопроходимым зарослям, в которые превратился заброшенный сад по соседству. Там и днём невозможно пройти, что уж говорить о тёмном времени суток.

– Мне там не пройти! ― объявила я сразу, ― Я туда не полезу.

– Быстро иссякла твоя решительность! ― Борис шагнул ко мне, внимательно изучая что-то на моем лице, ― Прогулка только начинается!

Он решительно направился в самую гущу и через секунду исчез в дебрях кустов и бурьяна. Я не расслышала ни одного шороха и потрескивания, которыми должно было сопровождаться передвижение любого живого существа. Он попросту растворился в сгущающихся сумерках. Некоторое время я озадаченно взирала на место его исчезновения, однако, ничего не менялось ― он исчез. Оставалось только пожать плечами и развернуться в обратную сторону, что я и проделала, налетев на кого-то позади себя! От неожиданности я истошно завопила и рванулась бежать сломя голову.

– Подожди! ― схватил меня за руку Борис, ― Это же я! Ты не заметила, как я вернулся!

Я подавила крик и перевела дыхание: он успел пробраться через эти заросли и в обход сада вернуться минуты за три! Затрудняюсь сказать, сколько времени пришлось бы затратить обычному человеку на такой марш-бросок, уже не говоря о том, что пройти здесь без секача и топора попросту невозможно.

– Нужны на сегодня еще какие-нибудь доказательства моих способностей? ― поинтересовался мой спутник, ― Если нет, пойдем тогда отсюда, а то ещё на твой крик сюда сейчас сбегутся спасатели!

Мы выбрались на тропинку, которая уводила от сада к старому выгону, где начинались грунтовые дороги на поля и уводили дальше к посадкам и лесу. Выгон тоже когда-то был сельхозугодьем, но теперь в эпоху победившего капитализма окончательно превратился в перепаханное и запустелое место, где кто-то продолжал ещё приводить на выпас своих коров или лошадей, а кто-то втихую использовал отдельные места под свалки. По сути это была безлюдная буферная зона между садами-огородами и полями сельскохозяйственного назначения. Однозначно странное место для прогулок вечером.

Мы выбрались на открытое пространство – в темнеющем небе зажигались звезды, месяц серпом повис над уходящей к лесу дорогой.

– Никогда не была ночью в лесу, ― заметила я.

– Это будет превосходным доказательством! ― заметил Борис, ― Но нам нужно будет взять мою машину, ведь ты вряд ли захочешь, чтобы я отнёс тебя туда на руках?

– Несомненно, этот способ мы отложим на потом! Сколько добираться до твоей машины? ― до их резиденции у кладбища пешим ходом надо было бы добираться минут тридцать.

– Я позвоню Савве, и он подъедет сюда. Это будет быстрей всего, ― вампир достал мобильный телефон и что-то прошелестел (иначе не скажешь) в него, ― Ну, вот, минут через десять он подъедет.

Через двенадцать минут на темной дороге замигали фары ― из-за поворота выехало авто. Из остановившейся машины выбрался Савва и уставился на нас без всякого выражения на лице.

– Привет, Савва, мы хотим прокатиться в лес. Познакомься, это Марьяна! Марьяна, ― это Савва.

Савва невыразительно взглянул на меня и наклонил к плечу голову. Невыразительно в том смысле, что его взгляд не выражал при этом никаких эмоций. На меня же этот холодный взгляд произвел пугающее воздействие.

– Добрый вечер, Савва, ― промямлила я.

– Тебе придется вернуться домой пешком, ― сказал Борис. Савва дернул плечом и, развернувшись, в одно мгновение растворился в сумерках.

Мы забрались в машину и в уже приличной темноте отправились в сторону леса. Внутри у меня щемящее чувство тревоги мешалось с какой-то неожиданной бесшабашной радостью. Мы неслись к лесу по грунтовой дороге вдоль засеянного рожью поля, мой спутник изредка поглядывал в мою сторону:

– Необычное желание ― прогуляться по ночному лесу! Что ещё ты придумаешь?

– Знаешь, у меня не было ещё знакомых, с которыми я могла бы вот так запросто и без всякой цели поехать ночью в лес. Надеюсь, ты не смеёшься сейчас надо мной, но мне не было ни с кем так спокойно, ― неожиданно заявила я.

– Ты доверяешь мне, ― заключил Борис, ― Возможно, ты чувствуешь, что я достоин твоего доверия. Я надеюсь, у тебя не будет причин пожалеть об этом.

Мы подъехали к опушке леса и проехали чуть дальше по лесной дороге, которая, к сожалению, очень быстро стала непроезжей. Местные грибники обычно передвигались по ней на велосипеде, время от времени перетаскивая его на себе. Мы вышли из машины. Ночной лес обрушился на меня пугающей темнотой. Непонятные звуки, шелест листьев, призрачный свет луны, − я растерялась, что дальше? Но Борис уже увлекал меня в сторону от дороги, плавно перемещаясь между деревьев и густых переплетений орешника. Он бесшумно скользил, и вслед за ним с треском следовала я, про себя сокрушаясь своей неуклюжести. Через какое-то время мы оказались на краю поляны, в центре которой чернел, поблескивая отражениями звёзд, лесной пруд. Вырисовывалась цель нашего путешествия. Мы приблизились к берегу. Я знала, что глинистый берег очень быстро переходит в илистое и скользкое дно, но азарт необычного ночного путешествия уже охватил меня. Я сняла футболку и штаны и обернулась к своему спутнику. Вампир разоблачился следом за мной, оставшись в белье, что меня немного удивило и позабавило. Стараясь не споткнуться в темноте, я двинулась к берегу, Борис взял меня за руку и первым вошел в воду, следом зашла я, удивившись ее приятному теплу. В одно мгновение мы оказались в воде, нога моя предательски соскользнула по илу и я, ойкнув, потеряла равновесие, но вовремя была подхвачена холодной, по сравнению с водой, рукой. Оценив последовавшую паузу как двусмысленную, я оттолкнулась от дна и поплыла, вглядываясь в окружающую темноту и удивляясь тому, что начинаю всё лучше видеть в темноте. Мой спутник молчаливо следовал за мной, почти не издавая шума. Проведя в воде минут двадцать, я почувствовала, что пора бы уже выбираться на берег. Как только я вышла из воды, контрастно холодный ночной воздух моментально вызвал дрожь. Я предвидела это, и порадовалась, что захватила свитер. Быстро избавившись от мокрого белья, я натянула свитер на мокрое тело и буквально запрыгнула в штаны и обернулась, чувствуя спиной пристальный взгляд своего спутника. Он медленно вышел из воды и всё так же непринужденно облачился в свою одежду, которая тут же намокла, предательски обозначив нижнее белье. Молча оценив друг друга, мы двинулись в обратный путь, так я, во всяком случае, надеялась, следуя за вампиром по лесной чаще. Движение опять разогрело кровь, и я уже снова ощущала непонятную эйфорию, несмотря на влажную одежду и исцарапанные в зарослях руки и ноги. В окружающей ночной прохладе я сама ощущала излучение от моего разогревающегося влажного тела. Это ощущение возбуждало, но и немного пугало, потому что Борис тоже это чувствовал, это было заметно по его напряженному вниманию, с каким он следил за моими движениями, оборачиваясь ко мне, по тому, как раздувались его ноздри, когда он как будто бы пробовал на вкус ночной воздух. Мы добрались до границы леса, где оставили машину, и повернули в обратный путь. Не включая фар, мы неслись в темноте, как вестники смерти, никто из нас не начал разговора. И только выходя из машины на том же самом месте, где мы садились в нее двумя часами ранее, я поблагодарила его за прогулку: ― Спасибо, Борис! Это было странно и чудесно!..

– Ты ещё не всё видела, ― усмехнулся он, ― До скорой встречи!

Оставшись в одиночестве, я уже не так бодро добралась до сада и, стараясь не споткнуться и не поскользнуться на траве, спустилась к дому. И тут я вспомнила, что уходя на эту необычную прогулку, я позабыла закрыть входную дверь…

Глава 6. Визиты продолжаются

В тихом отчаянии я прокралась по тёмному двору, бросила на стол под навесом мокрое бельё и, добравшись до двери, призадумалась, как поступить дальше. Заходить в темноте в дом, простоявший открытым в течение трех часов, было жутко. Пусть с улицы дверь на веранду была закрыта, но любой желающий легко мог зайти в дом со стороны двора, никаких сверхспособностей для этого не требовалось. Через окно, единственное в доме выходящее во двор, видно ничего не было. Но моему возбужденному воображению казалось, что в доме определенно кто-то есть. Тогда я, поразмыслив, решила проделать следующий фокус ― закрыть дверь дома снаружи и посмотреть на дальнейшие события. А переночевать, в крайнем случае, я смогу и во дворе в летнем домике, осмотреть который на предмет безопасности будет пара пустяков. Приняв такое решение, я резким движением открыла дверь и в проеме двери, выходящей на веранду, разглядела на фоне окна некую фигуру, слабо подсвеченную у лица экраном смартфона. Человек, стоящий на веранде, дернулся при моём неожиданном появлении. В одно мгновение я выдернула ключ из замочной скважины и захлопнула дворовую дверь, трясущимися руками засунула ключ в замок и повернула два раза, явственно различив вскрик в доме и последующее движение незваного гостя. Но поздно, дверь была заперта! Я удовлетворённо перевела дух. Тот, кто был внутри, не торопился дальше обнаруживать свое присутствие. Видимо, он рассчитывал на легкий путь через уличную дверь на веранде, не подозревая, что она также закрыта на ключ, который ему ещё предстояло найти. «Надеюсь, он не будет выбивать мне окна!» ― с запоздалым волнением подумала я.

Теперь мне предстояло обдумать свои последующие действия. Самым разумным мне показалось сообщить в полицию о постороннем проникновении в дом; я уже начала склоняться к тому, что это будет самым действенным решением, хотя, по-видимому, оно лишит меня всякой надежды выспаться сегодня, пока я буду дожидаться приезда наряда из Ла Перлы и потом после выдворения «визитёра» оформлять какие-нибудь соответствующие случаю документы. Рука моя уже потянулась к карману штанов, где лежал телефон, когда со стороны летнего домика послышалось покашливание и чей-то ровный, не лишенный приятности голос произнес:

–Кх, прошу прощения, ..я Вам не помешал?

«Ещё один!??» ― в смятении подумала я и обернулась к навесу, тщетно пытаясь разобрать в темноте, кто там находится.

– Добрый вечер, госпожа, ― продолжал неизвестный голос. ― Я ищу здесь своего приятеля. Он говорил, что будет здесь, и вот я жду, но ни Вас, ни его нет.

Фигура говорящего отделилась от тёмной стены, и я увидела силуэт молодого мужчины, может быть, совсем юноши, с буйной шевелюрой и так же мрачно поблескивающими в темноте глазами.

– Позвольте представиться, я ― Григориус. А вы ― Марьяна? Борис рассказал, где Вы живете и как мне сюда добраться.

–Но мне он ничего не сказал про Вас, ― промямлила я. ― Он не говорил, что Вы сегодня придёте…, ―чёрт возьми, разве не надо предупреждать, что ко мне может явиться за один вечер сколько угодно вампиров?!!

– А этот, в доме,.. он тоже с Вами? ― кивнула я в сторону входной двери.

–Нет, я не знаю, что это за человек. Он пришел позже, приехал вечером, звонил в дверь и когда никого не дождался, он перелез через стену и прошел в дом.

Чудесно! Оказывается, проблема ещё не нашла своего решения. Но как мне вызывать полицию при наличии вампира во дворе?

– Вот что, Григориус, Ваш приятель Борис был здесь и уже давно должен был вернуться домой. Разве другой ..э-э.. вампир ― Савва, он не говорил Вам, что мы с Борисом поехали в лес?

– Нет. Савва не говорит больше того, что считает нужным.

– Очень жаль, но в любом случае, Григориус, Вам нужно будет сейчас уйти, а мне, – я кивнула на дверь, продолжая держать в руке телефон, ― Придётся разобраться с этим посетителем.

– Я Вам помогу, ―ответил Григориус, ― Думаю, моё присутствие может оказаться Вам полезным.

В его произношении слышался легкий акцент, но мне некогда было размышлять над его природой.

– Понимаете, Григориус, я вынуждена сейчас позвонить в полицию. Вам захочется иметь дело с полицейскими? ― говоря это, я повысила голос, чтобы придать своим словам большей уверенности.

– Эй, послышался голос из-за двери, ― Откройте, я и есть полиция!

– Ну да, – откликнулась я, ― Теперь мы уже из домушников стали полицией! Где доказательства? ― (тут мне показалось, что доказательств я требую уже не первый раз за этот вечер).

– Сколько угодно! Подойдите к окну и посветите чем-нибудь! ― из-за двери послышался грохот и чертыхания, потом темный силуэт мужчины показался в окне

– Чем я тебе посвечу? ―пробурчала я, раздраженно представляя себе, что он мог порушить в темноте на своём пути. Почему, кстати, он сам не зажег свет? Очевидно, не потрудился поискать выключатели. ― Прожекторы забыла подключить!

Я подошла к окну, за которым виднелся человек, он прижал к стеклу удостоверение. ― Вот, видите! ― прокричал он мне из-за стекла.

Пришлось подсветить в окно телефоном, в свете которого можно было прочесть, что удостоверение выдано капитану полиции Копосову Егору Викторовичу.

– Ну и что, ― не впечатлилась я документом. ― таких удостоверений можно наклепать сейчас сколько угодно! Что вы тут делаете, гражданин Копосов?

– Я дознаватель по делу об исчезновении Нечипюка Якова Борисовича.

– А это ещё кто? Для этого обязательно нужно было в мой дом залезать?

– Нам известно, что вы ехали с этим человеком в одной машине, после чего его больше никто не видел, ― проигнорировал он мою претензию.

– Понятно. Не иначе, как я кого-то похитила, ― я отошла в сторону домика к Григориусу.

– Послушайте, ― прошептала ему я. ― Вы, пожалуй, можете пока здесь остаться, а я его выпущу. Я скажу, что вы ― мой друг. Надо, чтобы этот дознаватель убрался отсюда.

–Да, хорошо, ― спокойно ответил Григориус. ― Я останусь.

– Я открываю! ― крикнула я в сторону окна и пошла открывать дверь. Через минуту пленник вышел во двор.

– Добрый вечер, ― поздоровался он как ни в чём не бывало. ― Мне жаль, что наше знакомство произошло подобным образом. Я просто хотел Вас дождаться, ― он покосился на фигуру Григориуса, который выглядел неподвижным и недружелюбным.

– И для этого Вы засели в темноте в моём доме, чтобы застать меня врасплох? Или напугать до смерти?! И всё по какой-то весьма странной причине!

– Но Вас так долго не было дома, а мне срочно нужно получить от Вас сведения… Вас действительно видели с этим пропавшим человеком! Есть свидетели, которые показали, что вы садились в одну машину на автобусной остановке в сторону Бон Темпс в тот вечер, когда он пропал! Это было девятнадцатого июня.

– Покажите мне таких свидетелей! В тот день я действительно возвращалась из Ла Перлы, я села в машину, которую остановил человек, стоявший вместе со мной на остановке, но я вышла из нее в районе строительной базы, ― говоря это, я почувствовала странность ситуации ― теперь я изо всех сил выгораживаю Бориса и не хочу, чтобы обнаружили его причастность к этому неприятному происшествию.

– Почему же Вы это сделали?

– Потому что мне показалось, что водитель слишком быстро и беспечно ведёт машину. Был дождь, и я побоялась с ним ехать. Я вышла и через четверть часа смогла уехать на следующей попутке, ― на ходу придумывала я правдоподобную версию.

– Что это была за машина, какой модели и марки, какой номер?

– У меня, знаете, кретинизм на автомобильные модели и марки, могу сообщить только, что она была темная, номера местные.

– Да, не густо, ― сказал этот Копосов. ― Очень жаль, что Вы не можете или не хотите помочь в поисках человека.

– Вы что, издеваетесь? Я и, правда, не могу вам ничем помочь. Я в первый раз слышу, что кто-то пропал, ― говоря это, я порадовалась, что наша беседа происходит в темноте. Надеюсь, мне не придется повторять этот диалог в дневной обстановке!

–Ну что ж, выпустите меня, ― он направился к двери, попутно взглянув на всё так же молчаливо стоявшего в темноте Григориуса. ― До свидания, извините за беспокойство.

Я выпустила его на улицу и закрыла дверь, слушая, как отъезжает от дома его машина. Потом вернулась во двор, где всё в той же безмолвной позе пребывал Григориус.

– Вы всё слышали. Похоже, придётся разобраться с Борисом, что там у вас произошло. Надеюсь всё-таки, что обошлось без криминала… Иначе вами всерьёз заинтересуются органы.. И мне этого тоже не надо.

– Нет причин волноваться. Они никого не найдут.

– Как не найдут?!

– Не найдут, потому что ничего нет, ― загадочно ответил Григориус. ― Если Вам нужно, я могу остаться здесь до утра. Я позвонил Борису и сообщил ему о том, что здесь произошло. Сам он не может сегодня быть здесь, он просил побыть здесь меня. Если Вы захотите.

Очень интересно! И я буду беспечно спать в доме, пока он будет торчать здесь во дворе? Но усну ли я, если в доме ещё будут посторонние?

– Вы не пройдете в дом, останетесь здесь?

–Я не смогу войти в дом, пока Вы меня не пригласите.

– Понятно, ―пробормотала я. ― Тогда я лучше останусь здесь, в домике, ― я указала на летний домик. ― Туда Вы тоже не можете войти?

– Да, ― Григориусу, кажется, было вообще всё равно. Интересно, оживился бы он, пригласи я его войти?

– Тогда, до завтра, ― попрощалась я и поднялась по ступенькам домика как раз мимо Григориуса.

– Приятных снов! ― ответил он и снова замер, уставившись в пространство.

Хоть это и смешно, но я закрыла дверь на щеколду и в изнеможении повалилась на стоящую у окна кровать. Укладываться спать по-настоящему мне показалось неуместным, поэтому я только отодвинула наваленный на кровать хлам и тут же провалилась в забытьё.

Глава 7. Сомнения

POV Автор.

Капитан полиции Копосов отъехал от дома свидетельницы в три пятнадцать ночи в смешанных чувствах. Прежде всего, он испытывал разочарование от впустую потраченного времени, за которое он не узнал ничего, что помогло бы прояснить пропажу мужчины. Во-вторых, он был крайне недоволен собой, когда решил зайти в оставленный открытым дом и создать эффект неожиданности для хозяйки. Это было очевидной ошибкой, приведшей к тому, что вместо обретения преимущества он оказался в слабой позиции. Эту молодую женщину действительно видели садящейся на автобусной остановке в одну машину с пропавшим. Это сообщила одна из жительниц Бон Темпс, которая в тот момент спускалась из перехода к остановке, но не успела подбежать к машине. Из-за дождя те, кто садился в попутку, не расслышали её криков и уехали, а ей пришлось самой голосовать, чтобы также уехать в Бон Темпс. Это заняло какое-то время, может быть, минут пятнадцать, по её словам. Когда она ехала, то, как она помнит, видела какую-то машину, стоявшую недалеко от дороги за одним из поворотов. Дождь поливал как из ведра, и никаких людей рядом с той машиной она не заметила; не помнит она и того, была ли эта машина той самой, которая уехала у нее из-под носа. Сведения эти были получены полицией спустя четыре дня после происшествия, поэтому осмотр придорожной полосы мало что дал, только в одном месте оставались следы от выезда машины на грунт, и след ее колёс наводил на мысль о возможной аварийной ситуации. Следы людей обнаружить уже не представлялось возможным.

Егор Копосов настроен был как можно скорее закрыть это дело, поэтому посчитал удачей тот факт, что один из прямых свидетелей уже обнаружен, он был полон решимости оперативно опросить свидетельницу. И вот к чему это привело! Неприятные предчувствия охватили его уже когда он сидел на неосвещённой веранде, разглядывая в полутьме сложенные стопкой журналы, блокнот с непонятными заметками, а также наспех брошенные на стул женские майку и шорты. Проделанный несколькими минутами ранее беглый осмотр всего помещения дал ему минимум информации, если не считать данных паспорта, который он легко обнаружил в дамской сумочке в шкафу. Не молодая, не замужем, детей нет; прошлая регистрация, новая регистрация… Быстро сфотографировав смартфоном две первые страницы, он положил документ на место и опять вышел на веранду, где свет от уличного фонаря создавал приемлемое освещение. Проведя в импровизированной засаде около часа, он уже собирался покинуть дом, последний раз открыв в смартфоне список пропущенных вызовов. И в этот момент явилась она, перечеркнув все его планы своим неожиданным манёвром!

Запертый в чужом доме при исполнении своих служебных обязанностей он почувствовал унижение, но сдержал первый порыв выбить на хрен дверь, застыв перед ней в темном коридоре, и прислушавшись к тому, что происходило во дворе. Там был не один человек, это определенно: она, по-видимому, хозяйка дома, с кем-то тихо разговаривала. И это только ухудшало положение Копосова, который меньше всего желал большого числа свидетелей своего профессионального прокола. Слава богу, с ней удалось договориться! Она не впала в истерику, не устроила шумный скандал, за что ей отдельное спасибо. Но и ничего полезного ему не сообщила. Она ему и сама-то не понравилась сразу, несмотря на темноту, в которой проходило их общение: невысокая, фигура никакая ― ни форм тебе, ни стати, её возраст тоже не прибавлял ей баллов (судя по паспорту, она была старше Копосова на шесть лет), ― короче, ничего интересного. А ситуация знакомства сразу сделала её неприятной персоной для Копосова и в профессиональном отношении. Её спутник был вовсе невнятен ― молчал, даже не шевелился и, видимо, не хотел светиться вовсе. Что-то тревожащее было в этой парочке, они не похожи были ни на любовников, ни на родственников. Профессиональное чутьё Копосова сделало стойку, зародившееся недоверие это единственное, что он вынес из этой встречи. Проверить эту невнятную бабёнку, вот что обязательно нужно будет сделать!

***

Марьяна очнулась довольно рано и никак не могла понять, почему она находится в летнем домике. События вчерашнего дня и ночи постепенно восстанавливались в памяти. Невероятные знакомые с трудом укладывались в привычную картину реальности. Ещё меньше в неё вписывался нестандартный визит дознавателя. Больше всего Марьяну удивляло её собственное поведение, когда она самостоятельно приняла сторону, в общем-то, виновных. Она была абсолютно уверена, что Борис принимал непосредственное участие в исчезновении мужчины, но сделала всё, чтобы отвести от него подозрения. И, конечно, от себя, чего уж там. Её свидетельство могло стать ключевым в расследовании этого дела. Почему же она попросту обманывает полицию вместо того, чтобы помочь найти человека? Марьяна с тяжелым чувством вины припомнила, как ещё несколько дней назад она содрогалась при воспоминании о Борисе. Его темная фигура за завесой дождя, медленный поворот его головы, холодный блеск глаз, взгляд, от которого цепенеешь и прирастаешь к месту. Она это прекрасно помнила, и последние события не умалили живости её воспоминаний. Но теперь что-то неуловимо переменилось в самой Марьяне. Опасность, которая по-прежнему явственно исходила от её новых знакомых, уже не казалась ей настолько угрожающей, чтобы желать прекращения этого знакомства. Это тоже казалось ей странным. С другой стороны, она отдавала себе отчет, что в её жизни давно уже не происходило ничего интересного или необычного, окружающие её мужчины давно не вызывали никаких чувств в силу своей предсказуемости. Её длительные романтические отношения закончились тяжело и ничем уже три года назад, и с тех пор она не заводила новых отношений с мужчинами. Она не хитрила в своей беседе с Борисом: ей часто было скучно с людьми, в том числе и с мужчинами.