Мыло

– Мы можем, чем ни будь помочь? – спросил Игорь. Женщина подняла голову, посмотрела снизу-вверх.

– ОНА, улетела?

– Да, – За Игоря ответила девочка. – ЕЁ нет.

– Тогда не мешайте! – женщина опять наклонилась над урной.

Мимо них, с включённой сиреной, пронеслась скорая. Она резко развернулась возле площади, оттуда выскочили санитары с носилками. С другой стороны, с воем подкатила пожарная, машина.

– Идём, тут без нас разберутся – позвал девочку Игорь.

В машине Игорь протянул ей бутылку с минералкой.

Попей! И лицо вытри, салфетки в бардачке.

– Тебя, наверное, Игорем звать? – спросила девочка

– Да. Откуда знаешь?

– Почти соседи. С Вероникой, твоей женой, я утром познакомилась.

Девочка посмотрела на себя в зеркало над лобовым стеклом. Лицо она обтёрла, но волосы были седыми от пыли.

–Ну и видок, … Кстати, меня Дашей зовут.

– Очень приятно, Даша. Что дальше делать будем?

– Домой хочу.

– Хорошо.

Игорь развернул машину, и они медленно поехали по улице мимо площади. Пыль уже улеглась, ярко светило солнце. Кругом бегали пожарные, санитары на носилках несли чьё-то тело. Вместо дома культуры громоздилась куча битого кирпича с торчавшими в разные стороны остатками крыши. В том месте, где раньше был фасад, несколько пожарных и гражданских откидывали мусор в сторону. Лязгая гусеницами, через площадь к развалинам, громыхал экскаватор. С близлежащих домов, выходили люди, с опаской заглядывая в небо. Небо было ясным и голубым, страшный чёрный диск исчез, будь то его, и не было вовсе. Миновав площадь, они покатили по улице под гору. В голове у Игоря была сплошная сумятица, то, что произошло недавно, казалось до того нереальным, что не могло быть правдой. Расскажи о случившемся кто- либо другой, он никогда бы не поверил, но всё это было у него на глазах. По-видимому, подобное испытывала и Даша, чумазая девчонка, сидевшая с ним рядом на переднем сидении. Несколько раз она, взглянув на него, порывалась что- то сказать, но передумывала в последний момент. Она отворачивалась сердито, надув пухленькие губы. Заметив это, Игорь решил помочь ей, и спросил сам:

– Даша?

Даша быстро посмотрела на него, лицо её было взволновано:

– Игорь… я не сплю? Мне всё это не приснилось? Всё произошло на самом деле? И что тогда с нами будет дальше?

Игорь затормозил машину, остановился, повернулся к ней.

– Ох, как бы я сам всё это хотел знать! Нехорошие вещи творятся тут, страшные, непонятные. И не ясно, это только здесь, у нас, или повсюду? Откуда взялась, эта чёртова тарелка? Почему она нападает? Почему мы не смогли отсюда уехать? Почему нам с женой посещают видения? Нет ответа. Тебе кошмары, последние дни не снились? Нет? Ну, значит, ты не успела нагрешить! Поехали, наверное, твои родители волнуются.

– Я здесь на каникулах, у бабушки в гостях – Даша вздохнула. – Влипла, как и вы.

– Ты, если что, к нам забегай, поможем, – чем сможем. Бабушку береги! – крикнул Игорь, когда Даша вылезла возле своего дома и, прихрамывая, направилась к калитке. Та обернулась, вяло махнула рукой. Веронику он заметил у соседского дома, рядом с нею находилась баба Люба, какой-то небольшой плотный мужчина и худая длинная женщина. Увидев подъезжающего на машине Игоря, Вероника сорвалась с места, бегом побежала на встречу.

– Живой! – она крепко обняла Игоря. – Слава богу! А я уж вся изволновалась! Сосед таких ужасов наговорил! Как ты?

– Нормально. Не покалечен, жить буду. Ну, пусти, дай, хоть вылезу!

Сосед, то же был на площади, когда всё произошло. Он стоял в стороне и, как только появился чёрный диск, сбежал. Поэтому его не смяла обезумевшая толпа, он даже не наглотался пыли. А вот девчонка с их улицы, которую он подвёз, та протиснулась вглубь толпы, и что с ней он не знает, не затоптали бы её совсем.

– Её случайно не Дашей звать? – спросил Игорь.

– Кажется Даша, точно, Даша! Она у бабушки, через шесть домов отсюда, гостит!

– Жива она. Только что у калитки высадил.

– Ну, спаси Христос! – за всех ответила баба Люба. – Это Полина внучка, погостить приехала! Шустрая девчушка. Между прочим, на тебя, Вероника, смахивает!

– Уже заметила, – согласилась Вероника. – Я с ней буквально два часа назад здесь познакомилась. А она уже на площадь сгонять умудрилась!

– Э-э, наш пострел – везде поспел! Ты лучше доложи нам, Игорь Батькович, что делать то нам дальше, как поступать? А ну как эта зараза, прости господи, начнёт все дома рушить? Может и нас горемычных, своим лучом аспидным, зажаривать надумает? Ты вот там, на площади был, всё сам видел, скажи, – страшная, штука эта?

– Не знаю баба Люба, она большая, чёрная… круглая. Появилась разом, как исчезла, – не видел, пыль кругом, паника. Людей лучом своим, вроде не трогала, люди сами себя затоптали от страха. Что делать… не знаю, ждать, что дальше будет.

– В дом то теперь заходить страшно, сказала молчавшая доселе худая женщина, жена соседа. – Мы в хату, а она нас сверху! У меня дети! Я и так их в огороде гулять оставила, наказала, чтоб в избу не ногой! Уезжать отсюда нужно!

– Вчера уже пробовали.

– Значит ещё надо пытаться! Не ждать же, пока она нас всех, как слепых кутят!

– Да, мы попробуем, может у нас выйдет, – согласился с женою сосед. – Дети ведь у нас. Пошли, Людмила, – собираться будем!

Через час соседи уехали, через два, с криком прибежала баба Люба.

– Опять она летает! Давайте ко мне в огород, оттуда хорошо всё видно!

Вес городок располагался на четырёх холмах. На самом высоком взгорке, – их улица, тянущаяся вдоль обрывистого берега реки и упирающаяся в площадь перед церковью. С бабушкиного огорода открывался превосходный вид на остальную часть города. Слева, на возвышенности находился центр городка, по обои стороны, – холмы, пониже, густо облепленные частными домами и промышленными зданиями. Над городом высоко в небе, медленно перемещался чёрный диск. Временами он замирал на месте, потом снова еле заметно плыл дальше.

– Словно коршун кружит! – баба Люба, козырьком приложив ладошку ко лбу, комментировала происходящее в небе. – Глянь! Выискивает добычу. Гад такой!

– "Как в тот раз" – подумал Игорь. Он огляделся. Внизу, на дороге, что пересекала пойму ручья, остановилась пара легковушек, из них высыпали люди и, запрокинув вверх головы, глядели в небо. На соседнем холме, возле бензоколонки, стояло несколько машин в очереди на заправку. Водители высовывались из открытых дверей, там же толпились люди с канистрами. Все смотрели вверх. Время перевалило за полдень, на небе ни облачка, солнце жгло нещадно. Природа замерла, изнывая от жары. Возле ручья, в стороне от дороги, паслось небольшое стадо коров. Некоторые щипали траву, остальные лежали, изредка мотая рогатыми головами. Ветерок, оживившийся было перед обедом, утих, листья на деревьях висели поникшие. Птицы попрятались от зноя, лишь на лугу стрекотали кузнечики. Казалось, время остановилось, всё вокруг замерло в ожидании. Куполообразный объект, издали напоминающий большую чёрную юлу, уже несколько минут как завис на одном месте, прямо над центром города.

– Ну и долго он так будет торчать? – с раздражением спросила Вероника.

– И впрямь, – поддержала её баба Люба. – Висит и висит, не какого толку. Сколь ещё пялиться на него?

– Вы что, хотите, чтобы он всё крушить начал? – удивлённо спросил Игорь.

– Да уж хоть делал бы что-нибудь, либо валил отсюда восвояси, ждать уже замучились!

– Ну- ну, – покачал головой Игорь.

Дождались… Не прошло и минуты, как объект задрожал и начал менять цвет. Из чёрного он сделался пурпурным, далее окрас сменился на ярко- красный, потом светло- жёлтый, ослепительная вспышка, – и объект исчез. Буквально через мгновение он возник возле бензозаправочной станции, метрах в ста над ней. Игорь почувствовал, как Вероника крепко вцепилась в его руку, бабушка Люба охнула и перекрестилась. Люди, наблюдавшие внизу, побежали к машинам. Из здания заправочной выскочило несколько человек, остановились, задрав вверх головы. Нижняя часть диска начала вращаться, постепенно убыстряясь, по краям засверкали голубоватые молнии.

– Убегайте скорее! – возбуждённо закричал Игорь, словно люди возле заправочной, могли услышать его. – Скорее! Сейчас шарахнет лучом!

Видимо это осознали те, кто был возле станции. Люди бросились врассыпную прочь: – кто под гору, не разбирая дороги, – кто устремился вверх по улице. Было видно, как машины, стоящие возле бензоколонок, резко выворачивая, срываются с места. Вращение нижней части диска всё набирало обороты, молнии по краям вспыхивали беспрестанно, раздался свист, объект выбросил луч. Всё это происходило, в каком- то полукилометре от них. В том месте, где только что была бензозаправка, вздулся большой огненный шар. До них донеслись раскатистые звуки взрыва, дохнуло горячим.

– Господи, царица небесная, матерь божия! – истово крестясь, запричитала баба Люба. Вероника, широко распахнув глаза, наблюдала за тарелкой. Та уже сместилась на километр левее, к городской котельне, с высоко торчавшей ввысь железной трубой. Из объекта вырвался ярко-голубой пучок пламени. Железная труба раскалилась добела и, через миг, расплавившись, осела вниз. Последовал удар лучам по зданию котельни, её закрыло облаком пыли, повалил густой чёрный дым. Диск, на бреющем, устремился между холмами, вдоль ручья, в их сторону. Он бесшумно пронёсся мимо, резко ушёл вверх, стремительно вернулся, и завис над коровами, бестолково мечущимися возле ручья. Остолбенело наблюдавшие люди, услышали шипение, увидели, как из днища тарелки на коров опустилось полупрозрачное зеленоватое облако, полностью накрыв всё стадо. Животные замерли внутри этого почти прозрачного покрывала. Шипение усилилось, облако стало втягиваться внутрь тарелки. Было видно, как животные отрывались от земли, медленно вращаясь по часовой стрелке, поднимались всё выше и выше. Ещё чуть-чуть, и они вместе с облаком исчезнут в жерле чёрного диска. Но в метрах тридцати над землёй движение их вверх прекратилось. Зеленоватое облако убыстрило вращение, сделалось похожим на смерч. Из этого смерча один за другим стали вылетать бедные рогатые. Стоило любому из них покинуть зелёную зону, как прямо в воздухе животное моментально раздувалось и взрывалось, разлетаясь на части. На землю падали окровавленные куски мяса. Когда из смерча вылетела и разорвалась в клочья последняя корова, тарелка с шипением вобрала в себя остатки зелёного вихря, после чего стремительно взмыла вверх и исчезла высоко в небе. Ошарашенные, все молча стояли некоторое, время. Горела, потрескивая, заправочная станция, клубы дыма столбом поднимались вверх с того места, где находилась котельная, внизу неподвижно замерли, так и не успевшие уехать легковушки. Но вот ступор схлынул с людей, вдали послышался рёв сирен, тронулись одна за другой машины возле ручья. Люди, убежавшие с заправочной станции, потихоньку побрели кто куда. Некоторые торопливо направились к тому месту, где разбросало останки коров.

– Ну что, дождались? – хрипло спросил Игорь.

Глава 8

– Миша, Михаил! Слышь, пошли до ручья, глянем, что с моей коровой Маруськой эта чума небесная сотворила! – Бабушка Поля стояла возле калитки, опёршись рукой о суковатую палку. Покрытое морщинами худое лицо было печально.

– Сейчас, баба Поля, дом только прикрою! – Мишка, высокий крепкий паренёк лет 17, не мог отказать старухе, как-никак его подружка Даша, приходилась ей внучкой. Мишка уже неделю как хозяйничал в доме один. Родители его уехали в гости к родственникам, оставив на попечение Мишке огород, который нужно было ежедневно поливать, да зловредную козу, которую утром нужно было выпускать пастись, а вечером доить. За паскудность Мишка дал ей имя – Чупакабра. Родителям это прозвище неожиданно понравилось, привыкли и соседи и с тех пор никто не звал её иначе. Даша, узнав, имя козы пришла в полный восторг. Чупакабра была самостоятельная: – шлялась, где ей заблагорассудится, но никак не там, куда её выгоняли на выпас. Застать вечером её – проблема, покуда не набьёт пузо, домой не явится, одно хорошо, доилась без капризов.

– Коза то где твоя, цела хоть? – спросила баба Поля.

– Шляется, что с ней будет? На лугу ей пастись в лом, ей как собаке лучше по дворам шастать, да по помойкам!

– О-хо-хо! А мою коровушку, супостат этот, закружил, закружил, – на кусочки разодрал, вдребезги! Видел ли, что творилось то?

– Видел, бабка Поля, я как раз в огороде огурцы в парниках поливал.

– Что творит, что творит! Спасу нет! Ты пакетик, целлофановый, с собой захвати, может мяса от кормилицы моей, соберём какого. Пошли через твой огород, ближе будет.

Мишка, как и другие, был ошеломлён событиями, произошедшими за день. Но оттого, что они увидели на лугу возле ручья, становилось дурно. Всюду валялись окровавленные куски мяса, обрывки шкур, вывороченные внутренности, змеями клубились разноцветные кишки, брызги крови и дерьма на зелёной траве… Оторванные коровьи головы, с вывалившимися набок языками и вытекшими глазами, роящиеся вокруг мухи, тошнотворный запах, висящий над лугом. Мишку чуть не вырвало, баба Поля ошарашенно застыла на месте. Облезлая собака, жадно грызущая невдалеке коровьи рёбра, подняла замазанную красным морду, злобно оскалилась, обнажив жёлтые клыки. Поодаль несколько таких же бездомных зверюг грызлись между собой, словно мертвечины, разбросанной повсюду, им не хватало.

– Пошли бабушка отсюда, – сглатывая комок в горле, сказал Мишка, – здесь нам ловить нечего.

Тень на миг закрыла их. Вверху, бесшумно пронёсся чёрный диск, устремившийся к центру города.

– Опять аспид окаянный, рушить всё будет! – с осуждением в голосе проговорила баба Люба. – Бежим милок скорее, притаимся, где не то.

Опираясь на палку, бабушка проворно засеменила прочь, Мишка, то и дело оглядываясь, поспешил за нею. В огороде под деревом, они укрылись, наблюдая за мечущимся по небу диском. Тарелка уже дважды успела ударить по городу, в тех местах поднимались в небо густые облака пыли. Вот и сейчас она опять зависла над центром, сверкая голубыми молниями. Шипение, удар лучом, клубы пыли, устремившиеся ввысь, приглушённые крики людей, тонувшие в грохоте рушившихся строений, – а диск уже крушил в другом месте. Так продолжалось несколько раз, наконец видимо решив, что хватит, диск свечой ушёл вверх и пропал в небе. Холм, с центральными улицами медленно исчезал в мутном облаке пыли, вдалеке слышался вой сирены. По дороге через пойму, на бешеной скорости пронеслась легковушка. Она с размаху влетела в гору, мимо чадящих развалин бензоколонки, и растворилась в белёсой пелене. Невдалеке пронзительно закричал ребёнок, на лугу, откуда они только что сбежали, хором завыли собаки. Мишке вдруг сделалось жутко, он зябко передёрнул плечами, глянул на бабу Полю. Та угрюмо стояла, опершись на свою суковатую палку, и беззвучно шевелила губами.

– Я пойду баб Поль, делов много у меня, ладно?

Бабушка сурово посмотрела на Мишку и молча тяжело ступая, направилась к своему дому.

– Привет Даше от меня! – вдогонку крикнул бабушке Мишка, но та даже не обернулась. Мишка вздохнул. Возле дома его дожидалась коза. Увидев Мишку, она перестала жевать и тонко, противным голосом, заблеяла.

– У, коза бодливая! Что рано припёрлась, страшно стало, обоссалась вся?

Коза в ответ завопила ещё пронзительней.

– То-то! Ну ладно, – смилостивился Мишка, – пошли Чупакабра домой, подою заразу этакую!

Этим же вечером, когда солнце упало за горизонт, и воспалённую от зноя землю начали незаметно обволакивать липкие сумерки, у жителей злосчастного городка появилось неопределимое желание выйти из жилищ на улицу. Желание было настолько сильно, что люди, побросав все свои дела, подобно роботам, вставали и шли к выходу. Даже те, кто уже не мог подняться от болезни или от старости, либо от увечья, – пытались выползти и тоскливо кричали, когда это им не удавалось. Никто не обращал внимания на их вопли, люди, оказавшись cнаружи, словно механические марионетки неподвижно замирали, устремив пустой взгляд в небо. Там, посреди угасающего небосвода, чёрным пятном неподвижно висел диск. От него веером исходили зеленовато-жёлтые лучи, и в небе, как на огромном экране, дрожа, постепенно проявлялось неясное изображение. Оно становилось всё чётче, будто кто-то наводил резкость и вот, когда все, кто смог, оказались на улицах, небесный экран был настроен. Люди увидели на нём дома большого города, и множество тёмных дисков в небе. Город горел, вверх поднимались чёрные столбы дыма. Внизу меж домов были видны маленькие фигурки людей, похожих на муравьёв. Помутнение разом вдруг схлынуло со всех, глаза осветились разумом, но никто по-прежнему не мог ни пошевелиться, ни сказать, что-либо. Молча стояли и смотрели вверх. Затихли крики и у тех, кто не в силах был выбраться наружу. Мёртвая тишина стояла вокруг. А на экране люди, чёрными точками, куда-то суетливо перемещались, бежали. Виден был нескончаемый поток машин, рвущихся прочь. Автомобили сталкивались, наезжали друг на друга, некоторые загорались, и тогда на экране в этих местах словно зажигались спички, а вверх тянулся чернильный дымок. Изображение увеличивалось, улицы приближались, вот уже стали видны отдельные бегущие люди, какая одежда на них, пешеходные полосы на асфальте, потухший светофор, светлая легковушка, врезавшаяся в фонарный столб. … Подле машины, в луже крови, расхристанное тело женщины в белом платье. Ещё увеличение – и с высоты человеческого роста видны разбросанные веером тёмные волосы, кровавое месиво вместо лица. Рядом на асфальте сидела девочка лет полутора, в жёлтой маечке и шортиках. В одной руке у неё маленький плюшевый медвежонок. Девочка сосредоточенно водила этим медвежонком по луже крови, размазывая её по асфальту. Мимо пробегали люди, а девочка всё водила и водила мягкой игрушкой …

Картинка, мигнув, погасла, тут же появилась другая. Пылающая Останкинская башня, рядом зависнувший громадный диск, бьющий по ней смертоносным лучом. Горящий кремль, чёрные диски в небе над столицей, струящиеся внизу толпы бегущих людей. Изображения сменялись на небесном экране, но везде была паника и разрушение. Потом всё померкло, лучи, исходящие из диска, погасли, а сам он медленно растаял в тёмном небе. Ступор спал с людей, но они всё так же молча стояли, боясь пошевелиться. И каждый вдруг ясно осознал, что это всё, конец, что прежняя жизнь рухнула невозвратно, а дальше грядёт нечто страшное, и все их прежние беды – ничто, по сравнению с грядущим.

* * *

Под утро город и его окрестности заволокло густым туманом. Мишка медленно ехал по дороге через пойму в сторону центра, на стареньком отцовском мотоцикле с коляской. "Иж-Юпитер" был древний, но в хорошем состоянии и заводился с полпинка. Включённый свет фары слабо пробивался сквозь серую пелену, тусклым пятном освещая дорогу. Мутная мгла заволакивала всё вокруг, хлопья тумана обдавали холодной взвесью Мишкино лицо, мокрой влагой ложились на брезент, укрывающий коляску. Ехать приходилось, осторожно опасаясь, что навстречу из тумана вылетит машина, с каким ни будь ошалевшим водителем. Мишка то и дело останавливался на обочине, сбавлял обороты, напряжённо вслушиваясь. Негромко урчал мотор, всё пока было спокойно, Мишка продолжал движение дальше. За ручьём дорога пошла в гору. Двигатель мотоцикла загудел натужно, Мишка понял, что он въезжает на холм. Слева от дороги мутная мгла осветилась желтоватыми всполохами, запахло гарью, мотоцикл, пронёс его мимо догорающей заправочной станции. Наконец преодолев подъём, он въехал на центральную улицу. Мишка свернул на обочину, заглушил мотор, очередной раз, прислушался. Впереди, скрываясь в начинавшей чуть светлеть серой завесе тумана, неясно слышались голоса людей. Где-то вдали правее визгливо закричала женщина, послышалось захлёбывающее верещание ребёнка. Там же хлопнул выстрел, зазвенело разбитое стекло, кто-то истошно завопил. Всё разом стихло на мгновение; замолкла женщина, затих плачущий ребёнок, утих гул голосов впереди. … Потом голоса послышались снова, опять закричал ребёнок, в голос завыла женщина. Совсем далеко, в конце улицы, где находился единственный в городке супермаркет, затрещали хлопки выстрелов. Мишка вытер влажное от сырости лицо, повёл плечами, стараясь освободиться от внутреннего напряжения. Похоже, то о чём он предполагал, начинало сбываться, а значит надо поторапливаться, а то будет поздно. Он завёл мотоцикл, тот взревел пугающе громко, выбрасывая из выхлопушки облако синего дыма. С удвоенной осторожностью Мишка поехал по улице дальше, готовый в любой момент, поддав газу, умчаться прочь. По обеим сторонам дороги по ходу движения проявлялись смутные очертания домов, раскоряченных деревьев. Они призраками появлялись спереди и растворялись во мгле сзади. Туман, и не думал рассеиваться, делался напротив всё гуще и плотнее. Возле продуктового магазина он увидел первых людей. Из распахнутых настежь дверей вынырнули двое мужиков с мешками на плечах, через проёмы выхлестнутых витрин вылетали какие-то картонные коробки. Несколько женщин снаружи, хрустя осколками стёкол под ногами, хватали эти коробки и торопливо тащили их куда-то прочь, исчезая в темноте. Увидев Мишку, они на миг замерли, один из мужиков сбросив с плеч мешок, угрожающе направился к нему. Мишка поддал газу и быстро унёсся прочь, вверх по дороге. Метров через сто, он, чуть не сшиб старушку, еле успев вывернуть в сторону. Бабуся, пятясь задом, тащила волоком мешок. Мешок был тяжёл, сил бабке явно не хватало, но она всё равно из последней мочи упрямо волокла его через дорогу.

– Бабка, бешённая, куда прёшь, чуть под колёса не угодила! – в сердцах крикнул ей Мишка. Та, не выпуская из рук хвост мешка, с опаской снизу посмотрела на него, из-под сбившегося на глаза платка.

– Все под богом, все под богом – зашамкала она под нос.

– Может помочь тебе, старая?

Бабка ещё сильнее вцепилась крючковатыми иссохшими руками в свою добычу.

– Езжай мил человек, езжай куда ехал! Я сама уж как-нибудь.

– Ну, смотри, сама, так сама – Мишка покачал головой, поражаясь бабкиной жадности.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.