Мыло

– Ты, никак, свечки за упокой поставить хочешь? – спросила баба Люба. – Так ты скажи, есть у нас дом молельный, я поставлю. И за здравие, и за упокой.

– Спасибо! Что бы мы без вас делали?

– То же самое. Жили, да не тужили.

Сотовая связь так и не наладилась, старый телевизор лишь шипел. Игорь поехал в центр, разузнать, что творится со связью, заодно накупить продуктов на обратную дорогу. Баба Люба пошла к себе, Вероника, переодевшись в шорты и блузку, направилась на улицу, облюбовав себе лавочку в тени большого тополя, что рос возле дома. От выпитых по приезде таблеток, головная боль поутихла, но на душе было муторно. Ночной кошмар, непонятный случай на кладбище, не выходили из головы. Что с ней творится? – задавала она себе вопрос. Страшный ребёнок во сне, смеющаяся девочка на кладбище, – может она и впрямь сходит с ума? Почему с ней всё это происходит? Вероника, вытянула ноги, опёршись спиной о забор, прикрыла глаза. В ушах опять зазвенел детский смех, перед глазами девочка, стоящая на своей могиле.

– Да что же это такое, на самом деле! – простонала она, тряхнув головой. – Уезжать, немедленно уезжать отсюда! Сегодня же!

– Добрый день! Извините, что побеспокоил, – услышала она мужской голос, сбоку от себя. Рядом стоял небольшой упитанный мужчина в шортах и тапочках на босу ногу. Вероника, погружённая в свои мысли, не заметила, как тот подошёл.

– Я сосед ваш, так сказать. Вот познакомиться хотел, по-соседски, так сказать, визит вежливости так ск… тьфу ты чёрт, привязалось! – мужчина достал из кармана большой носовой платок и вытер им лицо, обширную лысину. Вероника, недоумённо смотревшая на него, вдруг развеселилась.

– Очень приятно, так сказать! – она с улыбкой протянула мужчине руку. – Вероника!

– Мне то же приятно, Иннокентий Львович … так сказать! – он взглянул на смеющуюся Веронику и рассмеялся то же.

Оказалось, что дом их по соседству, через забор, что приобрели его недавно, в качестве дачи, живут здесь уже неделю, а сами они из того же города, откуда Вероника. Кроме его с женой, – ещё двое детей, девочке четыре, мальчику семь.

– Вы надолго сюда? – поинтересовался Иннокентий Львович.

– Нет, сегодня или завтра уезжаем.

– Что так?

– Приехали, хотели дом продать, после передумали, а теперь … не знаю.

– Жаль, очень жаль! Если не уедете, приходите в гости, милости прошу!

– Большое спасибо! Непременно зайдём.

Сосед ушёл. – "Хороший дядька», – провожая его взглядом, подумала Вероника. – Детей своих наверняка любит, и они его то же. А я своего ребёнка бросила… Эта мысль, что она бросила в роддоме свою девочку, как не старалась Вероника весь день отогнать от себя, загнать её в самый уголок своего сознания, отчётливо и бесповоротно вырвалась наружу. Она, – мать, оставила своего дитя в роддоме совершенно чужим людям! И что-то случилось с ним, страшное, непоправимое, – Вероника ясно осознала, почему ей приснился ужасный сон, и то, что она увидела на кладбище.

– Господи, как мне плохо!

Глава 5

Чем далее машина отъезжала от городка, тем более успокаивалась Вероника. Сейчас ей уже не казалось всё таким беспросветным, а она сама себе конченой скотиной. Что собственно случилось? Ну, оставила она ребёнка в роддоме, – не на улице же! Ну, отказалась, – так не первая и не последняя. Зачем ей нелюбимое дитя? Усыновят хорошие люди, ребёнку может, в сто раз лучше будет, чем с ней. А ей нужен любимый малыш, от любимого мужа. Тогда всем будет хорошо, и не надо себя мордой в навоз тыкать, посыпать пепел на голову. Всё идёт, как идёт, а идёт не так уж и плохо! Мало ли что приснится, что привидится! От жары это, от усталости. Так что не бери в голову Вероника Кирилловна, держи хвост пистолетом!

Окончательно успокоившись, Вероника, почти весело посмотрела на Игоря. Тот, насупившись, молча вёл машину.

– Бедненький. Досталось тебе! – дотронулась до мужа Вероника. – Ну, прости взбалмошную бабу, ну понервничала!

– Да ты долбанулась! Как приехала в свою Тмутаракань, так сразу и с катушек съехала! Истерики устраивает, домой немедля! Ну, старуха, не ожидал от тебя этаких выкрутасов! – Игорь покачал головой.

– Я сама от себя не ожидала! Нахлынуло всякого… Нельзя возвращаться на старые места. Грустно это.

– Теперь- то ты хоть в норме?

– В полном порядке.

– Слава богу.

Добрых полчаса, как они, миновав мост, тряслись по старой, давно не ремонтируемой дороге. Вот-вот должен был показаться въезд на федеральное шоссе. Время шло, потихоньку начало темнеть, а федералки всё не было. Игорь начал нервничать, да и Вероника недоумённо поглядывала по сторонам. Заплутаться они не могли, больше дорог из города не было. Но вот впереди, в наступавших сумерках, что-то блеснуло. Проехав ещё метров триста, они оказались возле того же самого моста, который миновали час назад.

– Что за чёрт! – Игорь притормозил, посмотрел на Веронику.

– Сама ничего не понимаю, аномалия какая-то. Не могли мы опять на старое место вернуться!

Мимо, осветив их фарами, проехала «Ауди». Игорь развернул машину и пристроился в метрах ста сзади.

–Может, хоть они, дорогу знают! Творится, чёрт знает, что!

Ехали молча. Кругом уже совсем стемнело. Впереди, сверкая огнями, неторопливо ползла «Ауди», Игорь, держа дистанцию, ехал за ней, стараясь не опускать её из виду. Минут через сорок, машина, вдруг притормозив, остановилась. Игорь, сбавив ход, приблизился. Впереди, в свете восходящей луны, различалась речка, а через неё, темнел мост, ведущий всё в тот же городок, родину Вероники. Игорь и Вероника молча переглянулись. Из «Ауди» показалось двое, растерянно потоптавшись, они направились в их сторону. Игорь вылез им навстречу. Сквозь лобовое стекло, Вероника наблюдала, как Игорь поздоровался с ними, как все трое принялись что- то обсуждать, потом муж махнул ей рукой, и Вероника вылезла из машины.

– Доброго здоровья! – поприветствовали мужчины, подходящую к ним Веронику.

– И вам не хворать – в неясном лунном свете Вероника осмотрела обоих. Дядьки в годах, лет за 50.

– Мы вот с вашим супругом обсуждали, что за чертовщина творится, сколь ни едем, всё на старое место ворочаемся. И местные, и дорогу хорошо знаем, а только всё одно, толку никакого, отъехали от моста, и вернулись туда же.

– Ну и что решили?

– Домой вертаться. Утром разбираться будем, что к чему. Да, вот ещё что, – поговаривают, тарелку, летающую, прошедшей ночью видели, лучом сверкала. Может это она, зараза, воду мутит?

– Не, Степан, днём то ничего такого не было. Мой шурин, так он, ещё до обеда, в районный центр, уехал.

– Вернулся?

– Нет. А может он с ночёвкой, – у свояченицы?

– Может, да дрищет, – плохое здоровье! Ладно, трынди не трынди, разъезжаться пора!

Из леса, со стороны федеральной дороги, сверкая фарами, вынырнула ещё одна машина. Приблизившись к ним, затормозила. В ней оказалась пожилая супружеская пара, которая то же пыталась уехать, но, безрезультатно. Ничего нового они не сообщили, заметили только, что на всём пути им ни разу не попалась встречная машина. То же самое было и у остальных. Поговорив пару минут, все расселись по машинам и небольшая колонна, освещая себе путь, направилась в городок. Электричества в городке так и не дали, его отключили ещё в середине дня. Городок погрузился во тьму, лишь в некоторых окнах, тускло мигали огоньки свеч. В центре города, машины разъехались в разные стороны. Улицы были пустынны. Разглядывая смутные очертания домов, слегка посеребрённых луной, Вероника чувствовала, как опять портится у неё настроение, на душе становилось муторно. Миновав центр, они покатили под гору и выехали на пойму ручья, растянувшуюся на добрый километр. Дальше, на очередном холме, располагалась их улица. Дорога была пустынна, с обеих сторон тянулись залитые лунным светом луга. Вероника щёлкнула приёмник, станции не ловились, слышалось одно шипение. Вероника, порывшись в бардачке, достала диск, хотела вставить его в плеер. Неожиданно Игорь затормозил так, что она чуть не ударилась лицом о лобовое стекло.

– Ты что, совсем что ли?

Игорь, вцепившись в руль, молчал, она увидела, как побледнело его лицо и ей стало страшно.

– Игорь что случилось? Что?

– Человек… – выдавил из себя он. – Я сбил человека.

Вероника испуганно посмотрела вперёд, оглянулась назад. Никого не было.

– Может, тебе показалось?

– Нет – твёрдо ответил её муж. Не показалось. Был человек, и я его сбил. Как в тот раз… – еле слышно добавил он.

– В какой тот раз? Что ты говоришь?

Игорь, не слушая, вылез из машины. Он наклонился, заглянул под днище, потом направился по дороге назад. Тёмная фигура его, чётко обозначилась на освещённом луной асфальте. Сидеть одной было жутко, и Вероника выскочила вслед мужу. Тот, отойдя метров на десять от машины, стоял, оглядываясь по сторонам.

– Ну, что?

– Никого нет – Хрипло ответил Игорь. – Понимаешь, ни-ко-го!

Будь то тяжкий груз, спал с плеч Вероники, она облегчённо вздохнула.

– Уф! Слава тебе господи!

Они ещё раз внимательно осмотрелись. Прошлись вдоль обочин, заглянули под машину. Игорь оглядел бампер, пощупал капот. Никаких следов на машине, никакого тела на дороге. Ничего.

– Что же ты видел?

– Не знаю… дух! Призрак! – зло, с надрывом, ответил Игорь. Он сильно хлопнул дверцей. – Поехали отсюда!

Раньше с ним такого не случалось, Игорь бережно относился к машине. Всю оставшуюся дорогу Вероника напряжённо размышляла. В последние два дня с ними творилось, что-то неладное. Её кошмар, призрак маленькой девочки на кладбище, вот и мужу, что-то померещилось… Уехать никак не могут. Что мешает им, почему городок не отпускает, отчего у обоих начали появляться странные видения? Что это за фраза: – "Как в тот раз!" – непроизвольно обронённая её мужем? С ним уже происходило подобное? Если да, почему он не рассказал ей об этом?

Вероника украдкой искоса посмотрела на Игоря. Тот сосредоточенно управлял машиной, на скулах играли желваки. – Зачем мы приехали сюда, на кой чёрт? Да гори всё синим пламенем! Отдыхали бы сейчас в Испании, валялись на пляже, вино пили....

Осветив фарами забор, Игорь остановил машину возле самых ворот. Оба молча сидели, глядя в тёмные окна бабы Любы. Но там, было темно и тихо.

– Тревожить будем?

– Зачем? – поморщился Игорь. – Пусть бабулька спит. Я в подвале керосиновую лампу видел, потряс, вроде заправленная. Ключи у нас есть, фонарик возьму из багажника, сообразим свет. Пошли?

Огонёк керосиновой лампы чуть дрожал, потрескивая. Они лежали на кровати, и каждый думал о своём. Оба устали от прошедшего дня, пережитое нервное напряжение не опускало, непонятность происходящего не давала покоя.

– Знаешь, давно хочу тебе сказать…– с некоторым усилием произнося слова, нарушил тишину Игорь. Вероника повернула к нему голову. Лицо Игоря было сосредоточенно, взгляд обращён внутрь себя.

–Помнишь, я машину в ремонт сдавал? Сказал, что в дерево малость заехал, капот помял? Так вот, не в дерево, я человека тогда сбил.

– Насмерть? – во рту у Вероники пересохло.

– Не знаю.

– Как всё произошло? – Вероника села в кровати, Игорь поднялся то же.

– Он выскочил на проезжую, словно чёрт из табакерки, я затормозить, толком не успел. Тот и полетел, кувыркаясь, вверх тормашками.

– А ты?

– А я. Я испугался и уехал.

– Видел, кто ни будь?

– Если бы видел, я с тобой бы сейчас тут не лежал, наверное, как ты думаешь?

– Кто хоть это был, не узнавал?

– Пьяный бич, в местных сводках потом писали. Да не в этом же дело! – почти закричал Игорь. – Я человека сбил, и не помог, понимаешь?

– Ладно, успокойся. Что ж сейчас – то слёзы проливать? Бич он и есть бич, их много, а ты у меня один.

Игорь вздохнул, потом лёг, закинув руки за голову.

– Знаешь, – задумчиво произнёс он. – Я сейчас подумал: – может всё, что тут мерещится, это наши прошлые грехи? И что тогда дальше ждать?

– А он прав! Как же я сама не додумалась? Тогда всё сходится! Бросила ребёнка – кошмары с детьми, сшиб бича, – призрак на дороге! Только не понятно, как всё происходит, кто за всем этим? Может и вправду, летающая тарелка эксперименты над ними проводит?

Глава 6

Утром их разбудил стук. Вероника, тяжело поднявшись с влажной постели, шаркая тапочками, пошла в сени, открывать. Нащупав в полумраке щеколду, распахнула скрипящую дверь. В глаза ей ударил яркий солнечный свет. Жмурясь, она различила на крыльце облик бабушки Любы.

– Вставайте, всё царство небесное проспите! –c порога звонко проговорила та. – Чего вернулись? Он не пускает?

– Кто он? Куда не пускает? – Вероника посторонилась, бабушка юркнула мимо неё, из полумрака сеней раздалось: – Не знаю, кто он, но не пускает!

– Говори, бабушка, режь правду матку! – послышался голос Игоря. – Здравствуй! Чаю хочешь?

– Здравствуй, мил человек! Отчего же чаю не попить? Попьём чаю, запросто.

– Хозяйка! Иди, угощай гостью!

– Сейчас!

Вероника зевнула, прикрывая ладошкой рот. На улице с утра уже было жарко, безветренно. – "Хоть бы дождичек пошёл, что ли. Когда это пекло кончится?" Вероника, осторожно ступая, поднялась по лестнице и поплелась на кухню. Свет так и не дали.

– Здравствуй девонька! Здравствуй красавица! – поприветствовала её бабушка Люба. Она сидела, сложив руки на животе, возле окна. – Ты уж прости старую дуру, что сразу не поздоровалась! Не смогли вчера уехать, значит?

– Не смогли. Ехали правильно, а вернулись обратно.

– Не только вы, милая моя! Многие назад возвернулись! А кто уехал, так тот с концами! Сгинул, ни слуху не духу, прости меня господи!

– Ну и что об этом в ваших краях думают? – спросил Игорь. Он стоял, облокотившись на холодильник, подперев ладошкой голову.

– А то и думают, что конец света наступает! Всех собрать в своём стойле, – и порешить за грехи разом!

– У тебя, баба Люба, как чуть, так Армагеддон! – Вероника поставила чайник на газовую плиту (благо, баллон вчера поменяли), шаря взглядом по полкам в поисках спичек.

– Хоть как назови, а только света нет, телевизор не работает, телефон не отвечает! Не уехать, ни вернуться, никто не может!

– Что в городе твориться? – Вероника, наконец, нашла спички, открыв конфорку, зажгла газ.

– По магазинам все бегают, как оглашённые, продукты закупают, спички, соль.

– Ты-то купила себе?

– Купила. Ещё муки бы мешочек, да сахару. Вы, не собираетесь?

– На всю жизнь не запасёшься – задумчиво произнесла Вероника. – Игорь, что думаешь?

– Бензином заправиться не мешало бы.

Баба Люба кряхтя, поднялась со стула. – Пойду я!

– Бабушка! А чай?

–Некогда. Коль поедите, собираться надо.

За бензин пришлось заплатить втридорога. В продуктовых магазинах стояли очереди, преимущественно из старушек. Сметали с прилавков всё, но особой популярностью пользовались: соль, сахар, спички и мыло. Мужики мало участвовали в этой кутерьме, посмеивались над старухами, – дескать, старые ещё целый век небо коптить, намерены, дольше всех прожить хотят. Впрочем, если бабуся намекала, что нальёт, помощники мигом находились. Никто не работал, да и работы в городке после кризиса, для мужиков совсем не стало. Единственный кирпичный завод и тот, – стоял уже более года. Перебивались случайными заработками, которые тут же пропивали. Прилично жили лишь единицы, в основном те, кто при советах находился ближе к кормушке. Они поднялись, понастроили на берегу элитные дачи, разъезжали на крутых иномарках. Их люто ненавидели за глаза, но готовы были услужить, помани те лишь пальчиком. Основная же масса жителей бедствовала, спивалась от безысходности, вымещая всю свою накопившуюся злобу на семье и таких же, как они сами. Единственное развлечение, когда не было денег на пойло, – телевизор. Там их учили, как надо жить жеманные особи, вся заслуга и весь талант которых, вовремя подставить свой зад. Рассуждали о высоких материях безголосые и бесталанные, в столице шёл непрекращающийся праздник, юбилеи сменялись шоу, с длинноногими девицами, показывали пьяные междусобойчики, рассказывали о тяжёлой жизни офисных работников…. Бодро выступали президент и премьер, утверждая, что кризис успешно преодолён, что пенсия растёт, что с отдельными негативами будут бороться. Офисная плесень меж тем всё разрасталась и разрасталась, достигнув неимоверных размеров, готовая походя поглотить всё государство…

Отстояв очередь, бабе Любе удалось купить заветный десятикилограммовый мешок сахара, больше не давали в одни руки. Купила сахар, пачку соли, ячейку яиц, буханку хлеба и Вероника, неожиданно для себя поддавшись общему настроению. В хозяйственном магазине им удалось приобрести несколько свеч. На этом, набег по магазинам, окончился. Слухи по городу ходили различные, толком никто ничего не знал, каждый строил свои предположения, насколько хватало ума и фантазии. Одни утверждали, что виноваты инопланетяне, не зря же видели тарелку в небе, другие, во всём винили военных, понатыкавших железных мачт вокруг города. Говорили, что военные с этих вышек пустили на город неведомую волну, чтобы испытать на жителях новое оружие. Тех, кто уезжал, военные арестовывали, ну а кто не смог уехать и вернулся, те были или пьяными, либо их чёрт водил по кругу. Версия с военными Игорю приглянулась больше других. Они же видели, когда ехали сюда, и вертолёты, и армейские грузовики, и непонятные мачты по обе стороны дороги. Может и впрямь на них что-то испытывают? То, что населению ничего не рассказали, удивления не вызывало, народ в этой стране никогда не жалели, во все времена страна служила полигоном для экспериментов, в основном – как не надо жить. Непонятно вот только, как они сумели сделать так, чтобы уехать отсюда было невозможно?

В полдень, по разговорам, – на центральной площади возле дома культуры, состоится выступление местного мэра, в котором ожидалось, что тот расскажет народу о происходящем, посоветует, как поступать дальше. Выступления все ждали с нетерпением, народу должно было собраться много. Думал съездить туда и Игорь. Вероника сходила к бабе Любе, та, в качестве бонуса за поездку, дала ведро картошки, зелени, несколько морковин. Вероника взялась готовить на скорую руку. Готовить она умела, но не любила. Не мудрствуя лукаво, решила пожарить картошку и глазунью. Подсолнечного масла не было, только пачка сливочного, закупленного ранее в дорогу. Сковородка на кухне нашлась, старая, чугунная, масло дымило, картошка подгорала, Вероника проклинала всё на свете.

После обеда Игорю стал собираться.

– Может, поедешь со мной?

– Нет, ты и без меня всё узнаешь. Может, приберусь немного, пока ты ездишь. Масла подсолнечного купи!

Прибираться Веронике нисколько не хотелось. Когда Игорь уехал она, покрутившись по комнатам, решила плюнуть на всё, и просто посидеть, на ставшей уже любимой, лавочке под деревом возле дома. – "Уже как старуха. Посидеть, поглядеть, кто идёт, куда, что несёт, зачем?" – подумала она про себя. – "В город уехала, а гены деревенские дают себя знать". Не успела Вероника расположиться, как зачастили гости. Сперва прибежала баба Люба. Потом подошёл сосед. Выслушав про неудавшуюся попытку уехать, почесал затылок, узнав о предстоящем собрании на площади, поспешил прочь. Переложив своё мясо, заодно и масло, а также молоко, творог, бабушка то же засобиралась ещё раз сходить в ближайший магазин. Наконец Вероника осталась одна. Опёршись ладошками о края скамейки, она бездумно смотрела по сторонам. В тени дерева сидеть было приятно, едва ощутимый ветерок, мягко трогал лицо, шею, чуть трепал её волосы… "Хорошо! Забыть о всём, чтобы никаких забот, никаких проблем". Вероника, запрокинув голову, зажмурилась. Когда она открыла глаза, увидела, – в метрах двух от неё стояла юная особа и внимательно её разглядывала. – "Как здесь любят неожиданно появляться из неоткуда", – мелькнуло у Вероники в голове. Какое-то время обе с любопытством, оценивающе, осматривали друг друга. Девушка – подросток, лет четырнадцати, вполне сформировавшаяся, тёмно-каштановые волосы, короткий боб. Коричневые глаза, внимательный, чуть насмешливый взгляд. Одета юная леди была в короткие шорты, светлую маечку. На стройных загорелых ногах обуты греческие сандалии. Что- то глубоко узнаваемое, до боли близкое было в незнакомке. – "Я уже видела эту девочку, лицо мне её знакомо…"

– Потрясно, – нарушила молчание юная леди.

– То же не хило, – в тон ей ответила Вероника. – Меня Вероникой зовут.

– Меня, Дашей.

– Даша, а мы раньше нигде не встречались? Лицо мне твоё, уж больно кого-то напоминает.

Даша серьёзно посмотрела прямо Веронике в глаза.

– В зеркало на себя посмотри. Пока! – Даша повернулась и неторопливо, с грациозностью молодой кошки, пошла прочь.

– В гости забегай! Языки почешем! – вдогонку крикнула Вероника. Даша, не оборачиваясь, подняла правую руку со сжатым кулачком.

– Коза! Но… Хороша! – любуясь на ладную фигурку удаляющейся новой знакомой, подумала Вероника. – Интересно, зачем она посоветовала посмотреть на себя в зеркало? Вероника достала из кармана шорт маленькую пудреницу, открыла, и – тут до неё дошло. – "Стоп! Да эта девочка, почти полная копия меня в юности! Точно!"

Глава 7

Игорь подъехал, когда на площади уже толпилось много народу. Все близлежащие стоянки были заняты, пришлось поколесить, чтобы найти, куда приткнуть машину. Наконец, миновав площадь, он присмотрел себе свободное место возле двухэтажного магазина, с грозным названием «Беркут». Судя по вывеске, в нём торговали охотничьими принадлежностями. Припарковав машину, Игорь перешёл неширокую улицу и очутился среди многочисленной толпы, заполонившей всё свободное пространство перед домом культуры. Трёхэтажное здание было построено в сталинском стиле ампир: с лепниной, гербом союза, с колоннами на фасаде, и широкой лестницей, ведущей к центральному входу. На верхних ступеньках стояло несколько человек. Один, в белой рубашке, в галстуке, держа в руке громкоговоритель, пытался что-то сказать в него. Громкоговоритель фонил, издавал хрипящие звуки. Время от времени человек отрывал его ото рта, щёлкал по динамику, раздавался громкий треск. Видимо это ему надоело, он передал громкоговоритель одному из людей, стоящих сзади и, размахивая руками, стал что-то выкрикивать в толпу. Все подались ближе, Игорь то же попытался протиснуться, но люди стояли плотно. Задние вытягивали шеи, стараясь хоть что-то услышать. Толпа гудела, разобрать что-либо было почти невозможно. "Обстановка выясняется, отправили милицию… не впадайте в панику…".

– Ни хрена наше начальство ничего не знает! Дебилы! – проговорил тощий мужик, стоящий рядом с Игорем.

– Это мэр выступает? – поинтересовался Игорь.

– Ну а кто ещё? Он, родимый. Слушай, братан, у тебя есть закурить? Пошли, посмолим.

Игорь не курил уже два дня, хотя и таскал сигареты с собой. Сейчас ему до спазм в горле, захотелось хоть разочек затянуться.

– Пойдём.

Они выкарабкались из толпы на свободное место, Игорь протянул мужику пачку "Парламент".

– Крутые сигарки, можно две?

– Бери, – согласился Игорь. Мужик одну сигарету сунул себе в рот, вторую за ухо. Закурили. Игорь почувствовал, как у него от дыма закружилась голова.

– Не местный? – поинтересовался мужик.

– Нет, жена с этих краёв.

– Понятно. Что о всём этом бардаке, думаешь?

– Чёрт его знает. Вчера уехать пытался, не вышло.

– Никто не смог, а кто смог, тот не вернулся. У меня тесть… – неожиданно мужик замолк, вглядываясь куда-то вперёд. – Паря, глянь, что это?

Игорь повернул голову. В небе, в восточной стороне, медленно плыл большой куполовидный чёрный диск. В толпе его то же заметили, показывали руками. Диск, то замирал на месте, то плавно двигался дальше. Неожиданно, исчезнув на мгновение, он появился прямо над домом культуры. Толпа, охнув, подалась назад. Диск снижался, увеличивался в размерах, в метрах ста над землёй, он неподвижно завис. Все замерли, заворожённо разглядывая его. Большой, метров 30 в диаметре, верхняя часть его была неподвижна, нижняя медленно вращалась вокруг своей оси. Чёрная поверхность диска жирно блестела, казалась шероховатой.

Мэр и люди на лестнице, то же, как все, запрокинув головы, наблюдали за неведомым объектом. Над площадью царила мёртвая тишина. Бабушка, стоящая неподалёку от Игоря, истово крестилась. Мужик, что стрельнул у Игоря сигарету, казалось, забыл о ней, – сигарета, непонятно как, держалась в уголке приоткрытого рта. Всё это продолжалось с минуту, потом послышался тонкий, режущий уши свист. Нижняя часть диска начала вращаться всё быстрее и быстрее, по краям засверкали голубоватые молнии. Толпа, казалось, разом выдохнула, некоторые, что стояли позади, побежали. Свист прекратился, из центра диска с шипением вырвался зелёный луч, упёрся своим окончанием в крышу трёхэтажного дома культуры. Всё дальнейшее для Игоря происходило, словно в замедленной съёмке. Он увидел, как медленно вдавливается внутрь крыша здания, как, лопаясь, рушатся колонны, трещат и рассыпаются стены, как всё здание плавно оседает, исчезая в клубах пыли. Люди с разинутыми в крике ртами, с застывшим ужасом в глазах, бежали мимо него. Кто-то сбил бабушку, что молилась рядом. Она упала на спину, ударилась головой об асфальт, люди продолжали бежать, наступая ей на живот, на голову. Он увидел, как безвольно, опустились у старушки руки, пытающиеся прикрыть лицо, как голова её неестественно вывернулась набок, изо рта вытекала тёмная струйка крови, глаза заволакивало белой мутью. Игорь ощутил сильный толчок, на него наткнулись, чуть не уронили, сшибли с лица очки, машинально он успел подхватить их. Вопли, крики ворвались ему в уши, толпа увлекла его за собой, прочь с площади. Он сумел ухватиться руками за фонарный столб, изо всех сил прижался к нему, толпа схлынула, и он остался один. Клубы пыли, густым серым туманом, заполнили всю площадь. Оттуда доносились стоны. – "Бабушка!" – вспомнил он сбитую старушку и, пошатываясь, пошёл обратно в белую пелену. Навстречу возникали, какие-то люди, осыпанные пылью, они, словно тени, брели мимо, Игорь наткнулся на девочку подростка, лицо её было измазано кровью. – "Ты в порядке?" – взяв её за плечи, спросил Игорь. – "Нормально", – освободилась от его рук девочка. – "Нос кто-то локтем зацепил, колено ушибла". – "Где ты живёшь, у меня машина, могу подвезти". – "Там же где и ты», – ответила девочка – "Я твою жену знаю, Вероникой зовут". – "Слушай, тут бабушку затоптали. Пошли, посмотрим, может, она жива ещё?" – "Она мёртвая", – ответила девочка. – "Я мимо проходила, видела". – "Тогда надо выбираться отсюда, дышать нечем". – "Давай", – согласилась девочка. Большие хлопья пепла кружились в воздухе, пыль медленно оседала, покрывая всё вокруг серым налётом. Наконец они выбрались на свежий воздух. Улица была почти пустынна, лишь несколько человеческих фигур виднелись вдалеке, да возле урны наклонилась осыпанная пылью пожилая женщина, её рвало.