Ещё один шанс

Миллер расхохотался.

– Терпение, мой друг. Спасибо еще скажешь.

Я смотрел на мужчину и поражался произошедшим с ним переменам. Понятно, почему я его не узнал.

Тот Маркус Миллер, который делил со мной один «окоп», был щуплым и неуверенным в себе пареньком. Он вился хвостиком за каждым, кто хоть немного принимал его, был довольно приставучим и страшно боялся одиночества. Он был… трусливым даже. Тот Миллер был незаметным, неприглядным. Идеальный разведчик, но боец…

Но мужчина, что сейчас сидел передо мной, был сильным, спокойным и излучал уверенность. Его движения были отточенными и непредсказуемыми. Боец ближнего боя с мускулами, которым позавидовал бы любой.

– Грин очень хорошо знает парня, который вас спалил.

Я склонил голову набок. В животе свернулся ледяной клубок.

«Это Денни. Точно он».

Я выругался про себя. Этого просто не может быть! Таких совпадений не бывает, твою мать.

Коннор застонал.

– Пожалуйста, только не говори, что это…

– Стоун, да?

Миллер ошеломленно уставился на меня.

– Да. А как ты…

Джеймс хлопнул ладонью по столу.

– Хренов засранец!

Командор повернулся ко мне. В его взгляде читалось слишком уж явное: я же говорил.

Я коротко кивнул. Вот и еще одна потенциальная причина его появления в Бостоне.

«С другой стороны, если бы он приехал в Бостон, чтобы использовать эту информацию против нас… он наверняка уже рассказал бы, нет?».

Я помотал головой. Пытаться понять Стоуна значило рыться в огромном стоге сена, даже не зная наверняка, есть там иголка или нет.

Стив процедил сквозь зубы:

– Потому что он по пятам следует за нами. Недавно вот в Бостоне объявился и вышел на связь с Логаном.

Миллер присвистнул и глянул на меня с усмешкой.

– Вы все еще меряетесь членами?

Джеймс зло оскалился.

– О, да! И Дэнни обнулил счет.

– Игроки хреновы. А вы не пробовали просто сесть и прибухнуть, как нормальные люди? Как древние датчане! Они все проблемы решали дважды – пьяные и трезвые.

Снайпер засмеялся, поглядывая на камрада.

– Когда они прибухнули вместе в крайний раз, наш подрывник-самоучка едва не оскопил Дэнни.

Джеймс развел руками.

– Он позарился на мои игрушки и поставил под сомнение мой профессионализм!

Я застонал про себя, внезапно осознав одну вещь.

– Откуда ты знаешь про наши… игры?

Мужчина пожал плечами.

– Мы со Стоуном виделись пару раз. В отличие от тебя, я с ним не… хм… Короче, мы в нормальных отношениях. Он вкратце рассказывал, как вы, два идиота, играете, то и дело пытаясь завалить друг друга. Обнуляете счет. И я могу сказать, что раз уж он осел рядом, тебе стоит быть осторожным.

Миллер хмыкнул.

– И я рекомендую тебе сделать все, чтобы не быть ему должным. Ты же помнишь, что Стоун – прирожденный игрок, да? Соперничество – это его суть. Ему во всем нужно быть…

Камрады подались вперед.

– …первым?

– …лучшим?

Маркус отрицательно хмыкнул.

Ледяные щупальца обвили голову. Мало того, что у Дэнни был компромат на нашу команду, так он еще и счет обнулил, убив парня на серой Тойоте.

Я почти прошептал:

– …последним.

Миллер кивнул.

– Aut vincere, aut mori.

Камрады непонимающе уставились на меня. Я тяжело вздохнул.

– Он хочет во всем быть тем, кто скажет последнее слово.

Командор поджал губы, а Джеймс взъерошил волосы.

– Ну, тогда нам стоит грохнуть его, нет?

Я тупо уставился на него. Это был неплохой выход, вообще-то… если бы я не пробовал сделать это… раз десять за последние годы.

«Тебе не кажется, что раз до сих пор не получилось, значит, плохо пробовал?».

Снайпер поморщился и устало посмотрел на нас.

– Мы опять бежим впереди паровоза! Мы же не знаем, почему Стоун в Бостоне. Я сомневаюсь, что он приехал, чтобы использовать свое знание против нас! Логан, мы же говорили про…

Он с сомнением посмотрел на Миллера. Тот криво улыбнулся.

– Я – Швейцария.

Снайпер несколько секунд рассматривал его и повернулся ко мне.

– Я сомневаюсь, что он приехал в Бостон и устроился работать в фирму Картера лишь потому, что спалил нас на одном из заданий. Вопрос в другом – не попытается ли он это против нас использовать? Но и тут вопрос – как он сможет это использовать? В каком ключе? В смысле…

Джеймс застонал и уронил голову на руки.

– Мы тебя поняли. Мы нихрена не знаем.

Командор потер лоб кончиками пальцев.

– Необходимо сначала понять, что за работа у Дэнни в Бостоне. Не зря он все же в офис устроился прямо перед приездом большого босса. Мы ничерта не знаем.

Маркус кивнул.

– Не знаете. И, прежде чем грохнуть его, советую понять, что у него на уме.

Я кивнул.

– Согласен. Хоть мне это и не нравится.

А в голове все звучало великое правило Стива Бушема: враг, пока не доказано обратное.

Джеймс зло оскалился.

– А может просто грохнем, не?

– А если он уже успел вам подосрать?

После слов Миллера мы обменялись неуверенными взглядами. Командор подался вперед.

– Ты знаешь его лучше нас. Как ты скажешь, так и будет.

Я стиснул челюсти.

– Предлагаю вернуться и понять, что он забыл в Бостоне и…

Джеймс посмотрел на меня с надеждой.

– …карт-бланш?

Я согласно кивнул.

– Карт-бланш.

Камрад вскинул кулак в победном жесте. Я невольно засмеялся, но в желудке тугим узлом скрутился холод.

Итак, Дэнни обзавелся козырем и обнулил счет. Что-то мне подсказывало, что все это – неспроста. Я тут же вспомнил его слова.

«Скоро увидимся», – прозвучало не как угроза, а как… обещание.

«Ну, так вы и увиделись! В пабе!».

Я усмехнулся. Чутье подсказывало, что не про эту встречу он говорил.

Миллер хлопнул себя по бедрам.

– Отлично. Итак, вы можете остановиться у меня. Я человек не самый гостеприимный, но вас приму с радостью.

Я пристально посмотрел на него. Информация, конечно, была ценной, но…

– Почему ты не мог сообщить нам это по телефону?

Маркус указал взглядом на Командора.

– Потому что после военного суда я стараюсь не обзаводиться всеми этими чертовыми телефонами и прочей техникой. И все, кому нужно, выходят на меня сами. В том числе и ваше… начальство.

Я охренело уставился на Командора.

Военный суд? НАД МИЛЛЕРОМ?! Какого черта?!

Стив ехидно улыбнулся.

– Насколько я помню, я должен сразу же доложить о том, что нашел тебя.

Наш информатор едва заметно побледнел. Командор медленно кивнул и развел руки в стороны.

– Но я больше не в военном суде.

Мы с любопытством слушали их разговор. Что же такого натворил мой сослуживец, что попал под суд? И как давно это случилось? Судя по всему, этот суд прошел довольно скоро после… нашего… с Дэнни.

Миллер выдохнул, все еще с опаской поглядывая на Командора.

– Ну, так что, вы останетесь?

Мы переглянулись и почти синхронно ответили:

– Только до утра.

– Нам нужно на самолет.

– Тут сильно жарко.

Командор расхохотался. Снайпер слабо улыбнулся и пожал плечами.

– Ну не люблю я жару! Не люблю.

Джеймс вторил Стиву и хлопнул Коннора по плечу.

– Пингвин, твою мать. Точно пингвин.

Снайпер поморщился и грязно выругался, а я усмехнулся.

Внезапная тревога, волной поднявшаяся в груди, выбила меня из равновесия. Хоуп там, в одном городе со Стоуном. Я был уверен – ему хватит чести не трогать ее. И мозгов. Он понимает, что я просто убью его, если он ее тронет. Но тот факт, что Дэнни был ярым игроком, смыслом жизни которого было соперничество…

«Твою мать, почему все так сложно?!».

***

Миллер жил на небольшой ферме недалеко от города. Мы с комфортом расположились в уютных комнатах дома, странно не сочетавшегося внешним видом с хозяином.

Милый двухэтажный дом был сколочен из светлой, выгоревшей на солнце древесины – местный климат не заставлял жителей заботиться о дополнительных мерах утепления своего жилища – и подходил, скорее, пенсионерам, которые перебрались в эту глушь, чтобы прожить остаток дней в тишине и покое.

После прохладного душа я любовался закатом, разливающимся по горизонту всеми оттенками желтого и красного, с небольшой уютной веранды.

– Здесь спокойно.

Я кивнул, не оборачиваясь, стискивая бесполезный смартфон. Правило гласило: никакого внешнего мира, пока ты на задании. И только сейчас я осознал, насколько дебильным и трудновыполнимым было это правило. И каким необходимым оно было.

Маркус встал рядом, плечом к плечу со мной.

– Эй, дружище, как ты?

– Отлично.

– И поэтому ты стоишь тут, как статуя, а не внутри с остальными? Кстати, Джеймс решил разорить мой бар.

Я покачал головой, баюкая тревогу в груди.

– Я… просто…

Мне хотелось поделиться с ним тем, что я чувствовал по отношению к Стоуну. В конце концов, нас троих обжигали в одной печи. И я знал – Миллеру можно доверять. Нас не направили бы к нему, если бы это было не так.

– Откуда ты узнал, что Стоун нас спалил?

Мужчина неопределенно пожал плечами, поглаживая нагревшиеся за день на солнце перила.

– Тебе эта информация ничего не даст, а меня может круто подставить. Давай так. Из проверенного источника.

Я усмехнулся.

– И как же твои источники выходят на тебя здесь, в этой глуши, без связи?

Глаза Маркуса хитро сверкнули.

– Тот, кто хочет, найдет.

Я задумчиво прищурился. Тот, кто хочет, найдет – звучит правдоподобно. За исключением одного «но».

– И почему же военный суд тебя до сих пор не нашел?

Миллер нервно дернулся и поджал губы.

– Думаю, потому что им… мешают.

Я вопросительно приподнял брови, и мой собеседник грустно усмехнулся.

– Те, кому я помогаю.

Чем дольше длился этот разговор, тем больше у меня было вопросов. Но я прекрасно понимал – вряд ли Миллер ответит хоть на один.

Я отвернулся, снова уставившись на закат. Мы немного помолчали, наблюдая за тем, как диск солнца скатывается к линии горизонта. На окружающую нас равнину опускалась вечерняя прохлада.

– Логан, как ты? Как складывается твоя жизнь?

Я слабо улыбнулся.

– Все хорошо.

Я вытащил жетон из-под футболки и крепко сжал его. Хитрая улыбка изогнула губы.

– Расскажи, за что предстал перед военным судом, и я расскажу, как живу.

Маркус несколько секунд задумчиво покивал, а потом заговорил:

– Ты помнишь Дастина Крембла?

Я отрицательно помотал головой.

Лицо Миллера исказилось от досады.

– Дастин был тем парнем, который постоянно… Он был муд… Задирой. И я удивлен, что ты его не помнишь. Он постоянно крутился возле вас со Стоуном.

Я напряг память, но ничего не всплыло на поверхность. За последние двенадцать лет столько людей прошло передо мной, что люди из тех времен стали… несущественными.

– Я его не помню.

– Ну, редкостный ублюдок. Нас закинули вместе на задание. Я вообще не понял, какого черта меня туда засунули, в их отряд. Серьезно! Я тогда Ругер с трудом в руках держал.

Мужчина засмеялся, а я улыбнулся, вспомнив ТОГО Миллера.

– Да, я даже не признал тебя в этом… в этой форме.

– Когда живешь совершенно один на протяжении многих лет, чтобы не сойти с ума начинаешь искать себе занятие по душе. Так вот. Спорт оказался мне по душе.

Он поиграл грудными мышцами, и я засмеялся, прикрыв глаза ладонью.

– Хорошо, что ты не спился.

Миллер пожал плечами.

– Я всегда умел делать две вещи – прятаться и договариваться. И вот этим я и занимаюсь – прячусь и… договариваюсь. Налаживаю связи. Нахожу нужные контакты. Выполняю… заказы.

Он тряхнул головой, избавляясь от каких-то мыслей.

– Так вот. Крембл. Нас закинули на задание. Один отряд. Десять человек. Ничего необычного или сложного, но я ссался под себя всю дорогу. Когда мы все сделали – точнее, парни сделали – я все еще ссался.

Я поморщился.

– Маркус…

– На правду не обижаются. Короче, после задания мы отправились в город. Командир отпустил нас погулять. Так вот Крембл… Он решил, что будет неплохо поразвлечься с местными женщинами. Против их воли.

Я шумно выдохнул. Скулы свело. В груди заворочалась ненависть.

Перед взглядом встала Хоуп в разорванном платье…

– Ублюдок.

Миллер тяжело оперся об столб и грустно хмыкнул.

– А я застал его за этим делом. Совершенно случайно оказался в нужном месте в нужное время. И… Черт, Логан. Я не знаю, что на меня нашло, но я… Я убил его. Пристрелил из его же табельного. Прямо в башку.

Я резко повернулся к мужчине. Бледный Миллер сжимал кулаки, уставившись на горизонт.

– И вот… Знаешь, вот вроде все я сделал правильно, да? Нет, конечно, я мог и не убивать засранца! Я мог быстренько сбегать за нашими! Быстренько привести командира! Ага! Конечно!

Он в сердцах стукнул столб кулаком.

– Много раз я думал, как мог поступить в той ситуации. И каждый раз понимал – я принял единственно верное решение.

Мое сердцебиение участилось сверх меры.

Миллер сейчас слово в слово говорил все то, что я и сам думал не один раз. Про нас с Дэнни.

– Но одного я не предусмотрел, гордый индюк, спасший женщину от насильника. Крембл был не один. С товарищем. И этот товарищ сдал меня командиру.

Я выгнул брови. Зная Командора, я мог утверждать, что совет сделал бы все возможное, чтобы разобраться в этой ситуации и…

Миллер будто прочитал мои мысли.

– Нет, Логан. Они не стали разбираться. Не стали даже пытаться, задавать лишние вопросы. Просто поверили ему на слово.

Я стиснул челюсти, ощущая нехорошую тревогу.

Верить не хотелось. Совсем. Только не Стивен Бушем, только не он! Что-то было еще, о чем Маркус либо не говорил…

«Либо не знал».

– И вот я, белый и пушистый идиот, был обвинен в насилии над местными женщинами и убийстве товарища, который МЕНЯ за этим делом застукал.

Я ахнул.

– Вот дерьмо!

– Ты же знаешь, чем это заканчивается для нас, служащих, да?

Я кивнул.

Смертью. И только так.

– Мне жаль.

В глазах собеседника мелькнула боль.

– Это был самый странный суд в истории. За Крембла вступилось, кажется, больше половины наших с тобой товарищей. И все, как один, твердили – он не был на это способен. Его честь, доблесть и отвага… и бла-бла-бла. Суки.

Он вздохнул.

– Хочешь поржать? За меня тогда никто не вступился. Даже командир наш. Никто меня тогда не поддержал. Никто.

В голосе Миллера было столько обиды, что мне стало не по себе. Я не знал, что сказать или сделать, чем помочь ему. Я сразу представил себе это зрелище – огромный зал, Маркуса Миллера, щуплого паренька, героя в его голове, но убийцу и насильника в глазах сотен людей, следящих за процессом.

– Миллер, если бы я был там…

– Да ничего это не решило бы. Тебя уже не было, и ты сам был в опале, а я… я обратился бы к тебе за помощью. Мне так страшно было, знал бы кто! Ну а Стоун… Стоун был мудаком, каких поискать, еще в те годы. Но он тогда пропал.

Маркус задумчиво кивнул.

– Меня приговорили за несколько часов. Ни на апелляцию, ни на справедливость я рассчитывать не мог. Поэтому… сбежал. Прячусь, как могу, уже хрен знает сколько лет. То в Мексике, то в Бразилии, то здесь. Не высовываюсь. Не свечусь. Делаю все, чтобы прикрыть свою задницу посредством других людей.

Он горько засмеялся.

– Жизнь научила меня тому, что рассчитывать можно только на себя. И что связи решают все. Вот я и… вот так живу.

Миллер окинул тяжелым взглядом территорию возле дома.

– И каждый раз, когда кто-то выходит со мной на связь, чтобы я помог или подсобил, я жду, что меня просто пришьют. Жду, что кому-то стану неугоден. И от меня избавятся. И по всем новостным каналам будут трубить, что спустя много лет в африканской глуши был найден и пойман насильник и предатель родины Маркус Миллер собственной персоной.

Он пристально посмотрел на меня.

– Логан, тебе не бывает страшно засыпать?

Я медленно кивнул. Он вздохнул будто с облегчением.

– Я живу так уже не первый год, далеко не первый, и постоянно задаюсь вопросом. Какого хера? Почему я должен прятаться здесь, когда был прав? Что произошло с ценностями, которые я хотел защищать? Что произошло с честью и справедливостью? Какого черта я должен прятаться в глуши, признавая в глазах всех остальных свою вину?

Я хмуро кивнул, вспомнив нашу с Дэнни историю.

– Потому что жизнь порой – редкостное дерьмо. И только ты выбираешь, тонуть или грести навозной лопатой.

Миллер тихо засмеялся, но я распознал в смехе грусть.

Мне не давало покоя участие Командора во всем этом цирке. Неужели он ничего не мог сделать с этим?! Неужели никак не мог повлиять на процесс?

Любопытство рвало нутро на части… но я боялся услышать правду.

Маркус встряхнулся.

– Ладно, твоя очередь. Как ты живешь?

Из дома до нашего слуха донеслись хохот Джеймса и ворчание Коннора. Камрады опять спорили.

Я тяжело вздохнул. По сравнению с Миллером моя жизнь была… прекрасной. Да и не в сравнении с ним тоже!

Я тепло улыбнулся.

– У меня есть женщина.

Я прикрыл глаза, вспоминая Хоуп. Ее глаза, губы, плавные движения.

– Да ладно?

– Да, Маркус. Я сраный счастливчик. У меня есть женщина, которая знает, чем я занимаюсь, любит меня и ждет домой.

Глупая улыбка расплылась по моему лицу.

– А еще… я скоро стану отцом.

Он радостно вскрикнул и хлопнул меня по спине. Я по инерции подался вперед, едва не перевалился через перила и засмеялся.

– Осторожнее!

– Я поздравляю тебя! Ты – счастливчик!

Я тепло улыбался, глядя на закат. Да, черт возьми, я был счастливчиком.

– Как давно вы вместе?

Я поморщился, внезапно смутившись.

– Вообще-то… пару месяцев.

Миллер опешил, но быстро взял себя в руки.

– О! Вы так быстро поженились, да?

Мурашки побежали по моим рукам.

– Мы пока не женаты.

Маркус ойкнул и почесал затылок.

– И, тем не менее, она ждет тебя?

Я медленно кивнул.

– И любит тебя?

Я снова кивнул и посмотрел на собеседника. Он широко улыбался.

– Тогда ты вдвойне счастливчик. Я так рад за тебя!

Я удивленно приподнял брови. Логика, наверняка, присутствовала в его размышлениях, но была мне непонятна.

– О чем ты?

– Да о том, что твоя женщина СВОБОДНА в своем решении – быть с тобой или нет. И она решила быть.

Я нахмурился, все еще не понимая, к чему он ведет. Маркус пожал плечами.

– Ты же знаешь женщин, им сложно разорвать что-то настолько важное для них как брак.

Твою мать, как близок он был к правде…

– И что, ты думаешь, что я счастливчик, раз она не хочет за меня замуж?

Он покачал головой, с грустью глядя на горизонт.

– Нет, ты счастливчик, потому что твоя женщина рядом с тобой, несмотря на то, что ты мочишь людей в компании маньяка, снайпера и хрена, который отправлял на смерть сотни солдат.

Маркус глубоко вдохнул, а я рефлекторно сжал кулаки. Мне не нравилось, как он говорил про Командора. Но, как недавно сказал сам Маркус, на правду не обижаются.

– Она готова родить твоего ребенка, растить его с тобой, и ей нахрен не нужны социальные обязательства. Видимо, она действительно любит и ценит тебя. Черт, Логан. – Ты сраный счастливчик. У тебя есть друзья, семья… и жизнь. Береги ее, твою женщину.

– Как зеницу ока.

Маркус внезапно стал очень серьезным.

– И вот еще про что подумай. Не хочется мне влезать в вашу ругань со Стоуном, но…

Я невольно похолодел. Мысль о том, что Хоуп сейчас совсем одна в Бостоне, по которому шарится Дэнни… Это даже страшнее, чем когда Хоуп была одна в Бостоне, по которому шарился Сойер.

– …мне кажется, если он решит, что в ней твое счастье, может сделать все, чтобы этого счастья тебя лишить.

Я стиснул челюсти до скрипа зубов.

Я уже думал про это. И думать про это было страшно. Невыносимо.

«Он не тронет ее. Не тронет».

Но может попытаться… что? Увести?

Я счастливо улыбнулся.

«Нет, Хоуп… Хоуп любит меня».

Когда из дома до нашего слуха донесся грохот и рев Командора, Маркус округлил глаза и испуганно посмотрел на меня. Я засмеялся, качая головой.

– Кто-то доигрался.

Миллер рванул в дом, а я остался на крыльце, прекрасно понимая – раз Командор начал орать, значит, все под контролем, моя помощь там не нужна.

Я прокручивал нашу беседу в голове, думая над тем, насколько близок был к истине Маркус. Вообще-то, он был прав во всем. Кроме одного.

Хоуп не нужен был брак не потому, что ей были чужды социальные обязательства. А потому что она в них разочаровалась.

Солнце давно скрылось за горизонтом, когда я вернулся в дом. Глядя в иссиня-черную ночь, я пытался понять, что задумал Дэнни, какого шага нам стоило от него ожидать.

Короче, ворошил тот самый стог сена. И иголки в нем точно не было…

***

На следующее утро Миллер отвез нас на аэродром. Он осторожно осматривался по сторонам всю дорогу.

На прощание он пожал руки всем, даже Командору. Последний одарил его хищной ухмылкой.

– Держись в тени, Маркус. Второй раз я твою задницу не вытащу.

Я прищурился, отметив, как забегали глаза Миллера. Он сглотнул и быстро кивнул.

«Ох, не все он рассказал…».

– Спасибо, Стив.

Джеймс зевнул.

– Так, я хочу к своей теплой любимой женщине! Давайте уже быстрее.

Коннор расхохотался.

– Вот уж не думал, что ты когда-нибудь скажешь что-то подобное.

Камрад хмыкнул с глупой улыбкой.

– Иногда ты не ждешь от жизни ничего. А она, сука такая, дает тебе все.

Командор улыбнулся, явно думая про Элли.

Миллер подошел ко мне.

– Рад был встретиться с тобой. Будь счастлив.

Я лишь кивнул.

Когда я смотрел на него, в голове билась одна единственная мысль – мог ли я сделать что-то для него сейчас, спустя столько лет? Я глянул на Командора. Тот, будто прочитав мои мысли, отрицательно мотнул головой. И произнес одними губами:

– Увы.

Я с тоской посмотрел на Миллера.

– Береги себя. И спасибо за помощь.

– Удачи. Помни – постарайся не оставаться в долгу у Стоуна.

Я нервно дернул подбородком.

«Уж постараюсь».

В небольшом самолете, который должен был доставить нас в другой аэропорт, откуда нам уже предстояло добираться до Вашингтона, я сел рядом с Командором. Тот наблюдал за Джеймсом и Коннором, которые снова затеяли какой-то спор.

– Я вчера с Миллером разговаривал.

Стив кивнул, не глядя на меня.

– И?

Я нервно облизнул губы, пытаясь подобрать слова. Командор повернулся и посмотрел на меня в упор.

– Не мнись уже.

– Ты возглавлял совет, когда его приговорили… к казни?

Он медленно кивнул.

Я покрылся ледяными мурашками и отвернулся, уставившись в иллюминатор. Я чувствовал взгляд Стива затылком, но не хотел смотреть на него. Я услышал правду, которой так боялся.

– Логан.

Я собрался с духом и повернулся к Командору. Он выглядел уставшим, хотя мы не так давно проснулись.

«Это мы не так давно проснулись, а он…».

Когда мы были на заданиях, я слышал, как Стив рычал и бился в кошмарных снах по ночам. Поначалу я пытался будить его, но он быстро объяснил мне – это бесполезно. Вот и сегодня ранним утром, еще до рассвета, я проснулся из-за того, что Командор кричал.

Его преследовали ужасы военной жизни. Шеренги призраков, как он сам говорил про свои воспоминания.

– Я надеюсь, тебе хватит мозгов не судить обо всей ситуации лишь по одному известному тебе факту.

Я прищурился, и Командор раздраженно вздохнул. Он откинулся на неудобную спинку и прикрыл глаза.

– Суд над Миллером начался спустя несколько месяцев после вашего со Стоуном дела. И, признаться, если после суда над тобой я лишь задумывался уйти, то после ЭТОГО ЦИРКА я твердо решил – надо драпать.

Он уставился на спинку впереди стоящего кресла. По его лицу гуляли желваки.

– Такого бреда я в жизни не видел. И знаешь, что было самым страшным во всем этом представлении?

Стив повернулся и посмотрел на меня так, что мой желудок сделал сальто и приземлился в пятках. Я покачал головой, заставляя тело повиноваться командам мозга.

Командор изогнул бровь.

– Помнишь сказку про голого короля? Который о шмотках заботился больше, чем о подданных и государстве, и потому и попался.

Я медленно кивнул, не совсем понимая, к чему он клонит. Стив как-то странно улыбнулся.

– Все знали, что Миллер невиновен. Но этот свидетель, все эти засранцы, которые защищали честь того парня, Дастина… Даже если бы мальчик закричал, что король – голый, это совершенно ничего не изменило бы. Его просто затоптали бы.

Мужчина дернул подбородком. Его лицо перекосило.

– И я… не стал кричать. Я поступил по-другому.

Он глубоко вдохнул и почти прошептал: