Тот самый Дикий ангел

– Ни за что! Пусть свою сжигает, если хочет… Это – моя одежда, я не позволю сделать это с ней.

В дверях дворецкий столкнулся с девушкой.

– Послушай моего совета: не обращай на него внимания. – Подмигнула мне девушка, – Он дворецкий этого дома. Старый кардинал. Самый преданный работник, знаток и хранитель тайн. Он знает все обо всех, кто тут живет и работает…

Я обратила внимание на бабочек, прикрепленных к ее фартуку.

– Что это у тебя? Уже весна?

– Нравится? У меня еще есть, только голубая. Если хочешь – я тебе ее подарю.

– Спасибо! – обрадовалась я. Бабочки мне и, правда, понравились.

– Я – Лина, – сказала девушка, протянув руку.

– А я – Милагрос, – ответила я и по старой привычке, плюнула на руку и поздоровалась с Линой. – Называй меня просто Милли или Чолито.

– Добро пожаловать! Мы будем жить в этой комнате вместе. Ты новая сиделка старухи?

– Да, только не знаю, сколько я смогу ее вытерпеть. Она мне не понравилась.

– Я тоже, кстати, не планирую задерживаться здесь, – сказала Лина, поправляя свои огненно-рыжие волосы ниже плеч. – Я учусь на парикмахера и скоро, как только закончу обучение – открою свой салон.

– Ничего себе! – удивилась я. – Это здорово! Желаю удачи. Ты бизнесмен, как и я.

– А у тебя какой бизнес? – спросила Лина.

– Продажи.

– И что ты продаешь?

– Да, все, что можно.

– Кстати, завтра у меня день рождения, – сменила тему Лина. Видимо продажи – не ее конек. – Ты приглашена!

– Ого! Как здорово! Я подоспела, как раз к празднику, – присвистнула я. – Значит, завтра мы устроим ужин в твою честь, а потом пойдем на танцы.

– На танцы?! – удивилась Лина. – Но мне нечего одеть. Совсем.

– Не волнуйся, я что-нибудь придумаю. – А почему здесь три кровати? Надеюсь, этот парень спит не здесь?

– Нет! – сквозь смех ответила Лина. – Здесь спит Марта – другая служанка. Имей в виду, она – настоящая стерва.

– Оставь ее мне, – деловито ответила я, и стала разбирать свои вещи.

– Куда положить библию? – поинтересовалась Лина, достав ее из сумки. Новая подруга вызвалась помочь мне с разбором вещей. – На прикроватную тумбу?

– Да, – ответила я через плечо, перекладывая одежду в шкаф.

– Какая роза! – услышала я и сразу обернулась.

– Это моя, – выхватила я у Лины уже почти засохший цветок и вложила обратно в книгу.

– А что за цепочка у тебя? Она запуталась в волосах, дай поправлю! – «Вот, любопытная!» – подумала я про себя и наклонилась к Лине.

– Это святая Дева Соледат. Слышала о такой?

– Нет, я и не думала, что есть такая Святая, – ответила Лина и, взяв со своей тумбочки яблоко, громко откусила от него. – Вот так совпадение, этот дом тоже называется Соледат.

– Да ты что!? В честь того певца, который выходит на сцену в пончо?

– Неее, к этому дому пончо точно не имеет никакого отношения.

– Тогда почему его так назвали?

– Не знаю, никогда об этом не думала. Наверное, потому что здесь все одиноки, – задумчиво сказала она. – Соледат – это одиночество.

– Странно, здесь столько комнат…

– Ты откуда? – спросила Лина, уже доедая свое яблоко.

– Да, тут, рядом. Час езды, – не вдаваясь в подробности ответила я. А ты?

– Из Хунина.

– Хунина?! Из такой дыры?

– Не из дыры, – надула губы Лина. – Это край, где живут Гаучо.

– Ну, понятно, – засмеялась я и в этот момент меня немного отпустило. Я ожидала худшего, когда ехала сюда. А пока все очень даже ничего.

* * *

Я работаю в этом доме всего несколько дней и еще многих здесь не знаю, но одного врага нажить уже успела. Это мой наниматель – маленькая седовласая старушка. Сеньора Анхелика.

На днях я ворвалась в ее комнату в тот самый момент, когда «оловянные глаза», так я прозвала дворецкого из-за его круглые очки и все время широко открытые глаза, принес ей чай.

В комнату я пришла не просто так, а, чтобы рассказать, как Бернардо обращается со мной. Корчит из себя начальника, делает выговоры по поводу и без, вечно упрекает меня в том, что я грязнуля. А это, между прочим, не так! Я даже ванную за собой всегда мою…

Как только я забежала к старушке – она сию же минуту меня прогнала за то, что я, видите ли, не постучала перед тем, как войти. Но ведь я уже вошла?! Она могла бы меня выслушать, но нет же! Вместо этого она выставила меня за дверь и разрешила войти только после того, как я ПРАВИЛЬНО постучалась. Как она на меня разозлилась!

Было видно: я раздражаю ее. Тем не менее, я высказала ей свое мнение по поводу Берни.

– Скажите, чтобы он от меня отстал! Потому что, во-первых, я не грязная. Во-вторых, могу за себя постоять!

– Хорошо, Бернардо, – Анхелика устало махнула рукой, дав понять дворецкому, чтобы тот вышел из комнаты и перевела внимание на меня. – Позволь тебе сказать, сеньорита. Я запрещаю тебе употреблять вульгарные выражения в моем присутствии. Если тебе не хватает словарного запаса – лучше совсем молчи. Впрочем, я думаю: и сказать-то тебе тогда будет нечего. Так что держи рот на замке и делай свое дело. Ты поняла меня?

– Не надо сердиться, Донья! А то морщинки появятся…

Анхелика уставилась на меня, приоткрыв рот и я сразу поняла, что из него сейчас полетят неприятные словечки. Поэтому я быстро схватила со стола овсяное печенье и убежала на кухню.

Ух, какая неприятная старуха! Они с этим дворецким – отличная пара! Придирчивые и чопорные, прислугу за людей не считают…

* * *

Сегодня у нас праздник – День рождения Лины. Я уже позвала именинницу на дискотеку. Теперь осталось придумать, в чем она пойдет. Лина раньше никогда не была на танцах. Надеть ей по этому случаю нечего… Проблему нужно как-то решать. Вот только, как?

Я зашла на кухню и попросила Сакорро – нашу кухарку, приготовить на ужин что-нибудь вкусненькое. Сакорро работает поваром в особняке очень давно, сколько себя помнит. Это очень добрая женщина, терпению которой можно позавидовать!

Ее дочь Марта – та еще штучка, настоящая змея! Постоянно впутывается в какие-то истории, заставляя мать переживать. Сакорро сложно справляться одной. Ее муж умер, когда ее дочь была совсем ребенком.

В наш разговор влез Рамон – здешний садовник. Статный мужчина. Покоритель роз и женских сердец, по своему собственному мнению. Тайно влюблен в Сакорро, но все никак не решается в этом признаться.

Думаю, Сакорро, он тоже нравится. Я не раз замечала, как у нее появляется легкий румянец, стоит Рамону только появиться рядом. Эти двое такие смешные!

– Минутку, сеньорита! Вы не слишком ли молоды, чтобы отдавать приказы? – возмутился Рамон.

– А ты не слишком стар, чтобы давать советы? – парировала я.

Эта фраза «убила» Рамона. Он замолчал.

– Сакорро, так ты приготовишь нам что-нибудь праздничное? У Лины сегодня День Рождения. Давайте вечером все вместе поздравим ее.

– Хорошо, Милли. Я что-нибудь придумаю.

– Спасибо, Сакорро, ты просто прелесть! – обняла я ее и побежала в свою комнату. Бернардо сказал, что для меня готова униформа, в которую нужно срочно переодеться.

Я забежала в комнату. На кровати уже лежало «это». Моя униформа была розового цвета. РОЗОВОГО?! Они издеваются?! Почему я должна носить это? Я одела платье и пошла к Донье, чтобы разобраться.

– Послушайте, Донья!

– Сеньора…!

– Ладно! Послушайте, сеньора Донья! Ладно уж так вышло, что я на Вас работаю. Но не понимаю, почему я еще должна носить это платье. Зачем? Объясните? Оно же ужасное.

– Нахалка! Неужели я должна перед тобой отчитываться?! Немедленно убирайся отсюда. Давай быстро!

– Но…

– Вон! Быстро!

Я надула щеки и вышла из ее комнаты. На глазах стали наворачиваться слезы. Я не хотела, чтобы их кто-то видел. Поэтому побежала в свою комнату, но в коридоре нос к носу столкнулась с Иво.

– Эй, что такое? Ты плачешь? – спросил он, останавливая меня.

– Нет. Не плачу.

Ничего не объясняя, я хотела поскорей оказаться в своей комнате, но Иво преградил мне путь.

– Ну, что случилось?

– Почему все меня ненавидят? Что я вам сделала?

– Ничего ты не сделала. С чего ты это взяла?

– Донья постоянно отчитывает меня за то, что у меня не получается все делать так, как она хочет, Бернардо…

– Подожди. Посмотри на меня.

Иво рукой вытер мои слезы и нежно поцеловал в щеку.

– Ну как? – спросил он. – Успокоилась?

– Что как? После этого поцелуя в голове все смешалось… Я с трудом начала соображать.

– Поцелуй. От него тебе стало легче?

– Поцелуй?! А-а-а, прости. Я не заметила – улыбнувшись ему, я пошла к себе в комнату, с трудом переводя дыхание.

Этот поцелуй застал меня врасплох и спутал мысли. В голове был какой-то туман, вязкий, но приятный… Я растерялась.

– Знаешь, а это платье тебе очень идет! – крикнул он мне вслед.

– Такие платья не для меня!

– Если хочешь – могу его с тебя снять.

– Что?!

– Идем в мою комнату, и я прямо сейчас его с тебя сниму. Мы приятно проведем время.

– Ты за кого меня принимаешь?

– За простую горничную.

– Вот именно. А горничные не ходят по комнатам хозяев.

– И не любезничают с ними, в отличие от тебя.

– Хорошо, сеньор. Простите. Если я вам больше не нужна, то я пойду.

– Хорошо, иди.

Вот нахал! От злости я сжала кулаки и стиснув зубы, смотрела на него, готовая везать.

– Иди-иди! – продолжал издеваться Иво.

Я демонстративно подняла подбородок и пошла по коридору. Что позволяет себе этот парень?! Он думает: стоит поманить пальчиком – любая побежит к нему в постель?! Не на ту напал. Я ему еще покажу, похотливый пес! Он считает, что все девушки одинаковые, но я честная и приличная! Не воровка и не какая-то проститутка!

Но злиться было некогда. Нужно было решить вопрос с платьем для Лины. Я решила: почему бы не «одолжить» его у Виктории – сестры Иво. Выскочка, как и ее братец. Смотрит на всех свысока. Ну и что, что она любимая дочка хозяина, которой все достается легко, стоит лишь попросить. Нужно же оставаться человеком! А за «трансвестита» она должна ответить.

Возьму ее платье на один вечер, а завтра верну его на место. Уверена, она и не заметит!

В обед, когда дома было тихо, как в музее, я пробралась в ее комнату и взяла самое яркое платье, которое Лине точно понравится!

* * *

– Марта сказала, что Вы ищите меня, – сказала я, когда мне разрешили войти.

– Да, на вот, прочти здесь, – протянула мне книгу Анхелика.

– Что это?

– Читай!

– Ладно, ладно! – сказала я и стала читать по слогам то, что написано в тоненькой книжке. – Вы простите меня Донья, но так как тут написано – не говорят. Надо говорить не – «ни один из них», а – «никто». Так что тот, кто это написал, по – моему, не слишком – то образован.

– Это Беккер, – поправила Донья.

– Кто? Ваш друг?

– Беккер! Хотя, откуда тебе знать, ты необразованная и глупая. Беккер – великий поэт и он умер много лет назад.

– А-а-а, теперь поняла. Перед тем как умереть, он подарил Вам эту книгу?

– Что ты несешь! – Повысила тон Анхелика, хватаясь за голову.

– Тише Донья, я же говорила, что будет, если будете сердиться. Видели собаку, у которой щеки свисают, как они там… – пыталась я вспомнить породу собаки, но в дверь постучали, и я сбилась с мысли окончательно.

– Вы звали меня, сеньора? – спросил дворецкий, почти вбегая в комнату.

– Да! Убери отсюда эту пигалицу

– Как Вы меня назвали?!

– ПИ-ГА-ЛИ-ЦА! – повторила Донья по слогам, что даже Бернардо не ожидал таких слов от хозяйки.

– Ах, пигалица?! Я Вам покажу пигалицу!

– А ты не трогай меня, иначе укушу, – сказала я дворецкому и вышла из комнаты.

Переступив через порог, я заметила, что этот Беккер до сих пор у меня в руках, и я швырнула его в комнату, надеясь, все же, что ни в кого не попаду.

* * *

Вечером, закончив с делами, я пришла на кухню чтобы узнать, как там дела с праздничным ужином для Лины.

Сакорро хлопотала на кухне, а весь стол был уставлен изысканными блюдами.

– Это для нас? – обрадовалась я такому пиру.

– Нет. Это для хозяйских гостей, – ответила за повариху Лина, у которой, явно, не было настроя на праздник.

– А что будем есть мы?

– Пюре с сосисками, – ответила Сакорро.

– Ну, уж нет, – возразила я. – Раз я обещала праздничный ужин, значит, будет праздничный ужин. А ну, давай мне эти сосиски с картошкой!

Слепив из пюре пирамиду, я украсила ее сосисками, а сверху покидала помидоры-черри.

Поставив этот «шедевр» на поднос, я отправила Лину подавать ужин, а сама наблюдала в проходе.

– Что ты делаешь? Нас уволят!

– Не переживай, Лина, не уволят. Если что – мы выдадим это за шутки и подадим другой ужин, но ведь может и пронести, так? Не дрейфь, неси это в зал.

Сеньор Федерико – хозяин дома и муж Луисы, пришел в ярость, когда увидел, что им подали на ужин и приказал уволить наглую служанку, а заодно и повариху, что приготовила этот стыд.

Я тут же вступилась за подругу, в надежде, что двоих-то сразу не уволят, но ошиблась.

Оглядевшись, я заметила, что моей нанимательницы за столом нет и спасти меня никто не сможет.

И помощь пришла, откуда не ждали.

Нашу шутку поддержал Иво, сказав, что это он попросил приготовить пюре, по рекомендации своего друга, вернувшегося из Майорки. Ведь это блюдо сейчас – хит сезона, да и он с детства уже не ел пюре с сосисками, так почему бы не совместить оба повода.

– Кому положить? – улыбалась в свои тридцать два зуба Лина.

И гости, которые сначала были в шоке, стали протягивать свои тарелки, в нетерпении отведать это ультрамодное блюдо.

– Вам какую сосисочку толстую или тонкую, – спросила я у Федерико, поднося тарелку ближе. Но увидев, что тот не оценил шутку, молча навалила на тарелку пюре и взяла следующую.

Лина разложила всем гостям «модное блюдо» и мы быстро ушли прочь, пока те не одумались.

– Милли, ты сумасшедшая! – кричала восторженно Лина, когда индейка и икра досталась на ужин прислуге.

– Я ведь тебе обещала! Но это еще не все! Как я и обещала, я нашла для тебя самое шикарное платье на дискотеку. Только завтра мы должны повесить его на место в целости и сохранности, так что будь поаккуратней с ним.

– Ты его украла?!

– Нет, Лина, я его одолжила. О-ДО-Л-ЖИ-ЛА! На время, понимаешь?!

– Где?

– У сеньориты Виктории.

– ЧТО?! Нет, куколка, спасибо, конечно, но я не пойду в платье сеньориты Виктории. Она убьет меня, когда узнает.

– Не узнает! Все будет «путем», Лина. Не паникуй. Главное, не порви его, а с остальным я разберусь.

– Мне не нравятся твои методы, Милли, – Качала головой Лина, но резко сменила тему. – Интересно, а Бобби ходит на танцы?

– Кто такой Бобби?!

– Это друг Иво. Он мне очень нравится, только он по уши влюблен в сеньориту Викторию и до меня ему нет никакого дела!

– Поверь, если сегодня он там будет – то обязательно тебя заметит! Это розовое лаковое платье на тебе отлично сидит и идет тебе даже больше, чем самой сеньорите Виктории, – приободрила я Лину и мы стали собираться на дискотеку. Я хотела прийти пораньше, чтобы можно было свободно потанцевать, пока зал на половину пуст.

Наконец, мы добрались до клуба. Дискотека уже была в самом разгаре, потому что раньше выйти нам не удалось. Лина больше часа истерила, что не пойдет в этом платье. Но, как только к ней подошел первый парень, она тут же забыла обо всем и начала кокетничать со всеми парнями, которые оказывали ей знаки внимания, пока мы пробирались к центру танцпола.

Несмотря на атмосферу праздника, я заскучала по Глории. Вспомнила, как мы с ней приходили сюда и точно так же веселились от души. Мне было не по себе от того, что я сейчас здесь без нее.

Лина прервала мои мысли, предложив уйти с дискотеки. Я не стала сопротивляться, но причину все же нужно было выяснить.

Вслед за ней я вышла на улицу.

На улице было тихо и спокойно. Бабочка, так я прозвала Лину за ее большое количество бабочек на ее форме, спряталась за углом клуба.

– Что случилось? Почему ты захотела уйти? Это ведь твой вечер!

– Здесь Бобби, – ответила Лина. – А, значит, и сеньор Иво тоже… Если бы он увидел меня – то рассказал бы хозяину, и меня уволили.

– Да брось, Лина! Ничего бы не было! Это твое личное время, и ты можешь проводить его как хочешь. А как иначе ты хотела познакомиться с Бобби? Поверь, здесь он тебя точно не заметит.

– Да, но все равно лучше подстраховаться! Я не хочу терять работу!

– Я не знала, что ты такая трусиха! Знаешь, что мне всегда говорила сестра Толстушка? Расслабься и получай удовольствие. Так она говорила, когда я заставала ее по ночам у холодильника, в то время, как днем она всем говорила, что села на диету. Но смысл – то ведь тот же.

– Ты вернулась! – раздался сзади меня мужской голос. – Ты вернулась! – повторял мужчина, словно под гипнозом, схватив меня за руку.

– Отстань от нее! – закричала Лина.

– Что тебе нужно? – спросила я, пытаясь вырваться. – Отстань от меня!

– Она сказала – отстань! – услышала я знакомый голос.

Иво, подоспевший, как всегда, вовремя, словно у меня в кармане жучок, по которому он всегда меня находит, застал маньяка врасплох и одним точным ударом он отправил Иво в нокаут.

Я подбежала к Блондину, проверить дыхание.

Лина, стоявшая рядом, верещала, что когда хозяин очнется, то мы останемся без работы и что нам срочно нужно бежать отсюда, пока толпа зевак не стала больше и сюда не пришел Бобби.

Удостоверившись, что с Иво все будет в порядке, мы скрылись в толпе и направились в сторону особняка.

Придя домой, я попросила Бабочку не беспокоиться. Если ее уволят, то я уйду с ней, но хозяева на это права не имеют, но если все же… То у меня куча бизнес – идей и мы не пропадем.

Мы тихо вошли в комнату, и включили свет. Марта ждала нас и с порога сказала, что расскажет все хозяевам. Но я предупредила ее, что если она откроет свой рот, то я выдеру все ее черные кудрявые волосы.

* * *

– Господи, за что мне такое наказание?! Никаких манер, никаких правил этикета, никаких норм! Господи! Эту девчонку ты прислал не из монастыря, а из самого дикого аула?

Я стояла в комнате Доньи. Старуха вот уже полчаса отчитывала меня за то, что я накрасила глаза тушью. Вернее, это сделала Лина. И еще вчера. Я просто не успела смыть макияж, ведь еще даже не ложилась спать. Мы всю ночь проболтали с Линой о мальчиках и о будущем. Да и какая разница?! Я ведь это сделала не для нее.

Донья кричала и обзывала меня. После долгих возмущений и нравоучений на тему того, что юная леди не должна краситься, она потащила меня в ванную комнату и заставила смыть всю косметику.

– Ты еще ребенок. Дети не красят лица – кричала она. – Ты выглядишь, как покрашенная дверь.

– Я не дверь! Это всего лишь тушь для ресниц, Вы знаете, что это такое? Или в вашем веке еще вы красили глаза углем?!?

– Ш-ш-ш! Тебе нужно научиться молчать, когда я говорю!

Когда Донья успокоилась и разрешила мне идти – я побрела в свою комнату. Сегодня никаких поручений больше не было. Наступило время заслуженного отдыха. Я забралась под мягкое одеяло и задремала.

Мне снился жуткий сон о том, как меня преследует вчерашний бродяга, а я пытаюсь ускользнуть от него, прячусь в подворотнях, но он настигает меня. Снова и снова. Я пытаюсь кричать о помощи, но слова застывают. Я будто немею. И вот ему, наконец, удается меня схватить…

– Милли, Милли! Что с тобой?

Я кое-как сфокусировала свой взгляд и увидела над собой встревоженную Лину.

– Что случилось? Зачем ты трясешь меня?

– Ты кричала, когда я зашла в комнату.

– Кричала? Мне приснился страшный сон. Помнишь, вчера, когда мы возвращались домой с дискотеки? Я еще сказала, что за нами кто-то идет.

– Помню. Но ведь там никого не было.

– Я уверена, что был. Это был тот же парень, что схватил меня тогда у клуба.

– Ты просто впечатлительная. Я искала тебя, Милли. Старухе стало плохо. К ней приехал врач и сейчас он осматривает ее в комнате.

Не став дослушивать Лину, я вскочила с кровати, наспех привела волосы в порядок и побежала к Донье. Когда я подошла к двери ее комнаты, то услышала голоса за дверью. Я прислонилась, чтобы получше разобрать, о чем там говорят.

– Ни за что! Я никогда не сдамся. Я чувствую! Я знаю, что мой внук жив. Я уверена в этом, – послышался мне голос Доньи.

– Но я чувствую тоже самое. Я просто говорю о другом, сеньора. Я говорю о том, что мы можем никогда его не найти, – этот голос мне тоже был знаком, он принадлежал «пингвину» – дворецкому.

– А я говорю о надежде. Я знаю, что однажды найду их.

Я постучала в дверь, но мне никто не ответил. Поэтому я разрешила себе войти без спроса.

– А Вам лучше еще какое-то время оставаться в постели, – сказал доктор.

Затем он собрал свои прибамбасы в коричневый чемоданчик и вышел из комнаты, любезно попрощавшись со всеми.

– Я тоже пойду, сеньора, – сказал Бернардо.

– Иди-иди, «оловянные глаза», – попрощалась я с ним.

– Донья! То есть… сеньора. Можно Вас спросить? А кто такая Росарио?

– Где ты услышала это имя?

– Когда я постучала в дверь, мне никто не ответил… Я нечаянно подслушала часть вашего разговора.

– Это мать моего внука.

– Я не знала, что у Вас есть дочь.

– У меня ее нет. Федерико – мой единственный сын.

– Простите, я не понимаю… Кто тогда Росарио? Первая жена Федерико?

– Нет, он на ней не женился. Оставил до того, как сделать это. Она… видишь ли… Она… – у Доньи задрожал голос и на глаза выступили слезы.

– Нет-нет, Донья, не нужно плакать. Поговорим о чем-нибудь другом. Например, о погоде. Сегодня так влажно… – начала я успокаивать ее, но поняла, что это не помогает.

Мне стало жалко Донью. Она была беззащитной и такой доброй. Я чувствовала, как у самой подступает ком к горлу. Анхе лика посмотрела на меня и, улыбнувшись, продолжила.

– Мой внук примерно твоего возраста. Сколько тебе лет?

– 27 ноября исполнится восемнадцать.

– Значит, через месяц твой День рождения? Нет, мой внук предположительно родился в январе, он на два месяца моложе тебя.

– Ваш сын не признал ребенка?

– Нет. Мой муж был деспотом, он заставил Федерико жениться, чтобы спасти компанию, хотя тот был очень влюблен в Росарио. Росарио была добрейшим человеком. Надеюсь, когда-нибудь я найду ее.

– Бедняга. Я имею в виду Федерико… Наверное, Росарио была очень счастлива иметь от него ребенка. Когда я впервые увидела Вашего сына – подумала, что мужчина не счастлив. Это написано у него на лице.

– Да, когда-то Федерико был очень счастлив. Он был совершенно другим человеком. Луиса убила в нем всю человечность, а деньги сделали его холодным и расчетливым. Но хватит о грустном на сегодня! Принеси мне лучше один тост с джемом и один с сыром. Что-то я проголодалась.

– Сейчас все будет, Донья! Никуда не уходите!

Я пошла на кухню, чтобы за тостами, но Сакорро не было на месте, и я решила приготовить их сама. Ведь что может быть проще! Намазать джемом, сверху – сыр и еще тост. Готово!

* * *

Боженька, за что ты так со мной? Что я натворила в прошлой жизни, что в этой ты меня так сильно наказываешь? За что мне все это? Объясни, пожалуйста», – разговаривала я сама с собой и с Богом, пока Донья возмущалась, возмущалась и опять возмущалась.

– Я хотела один тост с джемом и один – с сыром, – смотрела она на меня серыми, как жемчужины, глазами.

– Я так и сделала, – развела я руками.

– Ты положила все вместе, а я хотела один с сыром, один – с джемом, – ее голос начал срываться.

– Перестаньте капризничать!

– Не говори так, уличная девчонка!

– Уличная Ваша бабушка! Я сделала, что Вы просили. А теперь Вы меня ругаете. Что с Вами? Я Вам принесла тост с сыром и джемом.

– А я хотела ОДИН тост с сыром и ОДИН с джемом! – пыталась она мне объяснить на пальцах.

– Это старая привычка, так вкуснее, Вы попробуйте!

– Старая твоя бабушка! – вдруг выдала Анхелика.

– Видите, мы начинаем понимать друг друга, – подмигнула я, а Донья рассмеялась в ответ, так звонко, словно уже сто лет она не смеялась, а сейчас весь смех вдруг вырвался наружу.

Она смеялась, словно ребенок. Искренне. На секунду, я увидела в ее глазах счастье.

В коридоре меня остановила Лина и сказала, что хотела вернуть платье Виктории на место, но увидела на нем пятно.

– Принеси мне все чистящие средства, какие найдешь, Лина. Будем избавляться от него.

Зайдя в комнату, я насторожилась… Пахло мужским одеколоном. Я оглядела комнату и подошла к шкафу. Мне показалось, что внутри кто-то сидит. «А вдруг тот самый бродяга?» – испугалась я и, взяв в руки утюг, открыла дверцу резким движением.

– Не выдавай меня, – вывалился из шкафа Рокки, которого считают беглым преступником.