Когда умирает король

За соседним столиком позвякивают бокалами три элегантные женщины. Одну из них Йенна тут же узнает. Известная блогерша. На секунду Йенна воображает, каково это – быть такой же беззаботной. Красивой и популярной. Ларс отходит в сторонку покурить. Наверное, ему тоже прекрасно живется. Мало кто из круга Йенны может получить все, что пожелает, по щелчку пальцев. Она припоминает имена. Кто встречался с Ларсом в последнее время? Среди этих женщин есть и довольно толковые. Ларс не очаровывает своим внешним видом – может, он гипнотизирует речами? Ну, деньгами-то точно гипнотизирует. Йенна позволяет Элиасу наполнить бокал и наблюдает за Ларсом, завороженным морской гладью. Совсем ненадолго он преображается в ее глазах, становится уязвимее, будто уменьшается, обнажая себя настоящего. Ведь и он тоже когда-то был обычным пацаном, думает Йенна и, довольная, отпивает немного шампанского.

– Выдвигаемся, – заявляет Ларс по возвращении. Все замолкают. Очевидно, никто никогда ему не перечит. Веселье расписано поминутно: аперитив в «Маттолайтури», застолье на Клиппане и в качестве продолжения банкета – частная вечеринка в ресторане «Театтери». Говорят, у Ларса длинный список приглашенных, так что Йенна тоже пройдет – если верить Элиасу.

В шесть мужчины вразвалочку выходят на лодочный причал. Йенна семенит за ними на высоких каблуках. Алкоголь уже ударил в голову. Настрой у нее воинственный, хотя в теле ощущается непривычная слабость. Только что отплыл круизник «Силья». Массивное белое пятно словно испарилось. Ларс сигнализирует о том, что нужна лодка. На островном причале сигнал замечают, и лодочник оживает, всеми действиями демонстрируя скорейшее отплытие. Мужчины стоят и ждут. Йенне хочется закурить. В этот самый момент звонит телефон Элиаса.

– Все, мы уже на месте, – отрезает Элиас и обрывает разговор. Лишь спустя пять минут прибывает такси, и в компании происходит пополнение – две девушки. Рыженькая и брюнетка. Элиас по-рыцарски приветствует дам, после чего представляет их Ларсу. Тот заключает обеих в долгие объятия и предлагает отхлебнуть из фляжки, выловленной во внутреннем кармане пиджака. Девушки вскидывают брови, однако тут же присасываются к плоской бутылочке. На секунду замолкают даже акционеры. Они жадно наблюдают за тем, как две миниатюрные девчушки, морщась и хихикая, хлещут крепкое пойло прямо из горла. Столь неожиданная картина озадачивает Йенну, однако ей хватает ума оставить при себе первые пришедшие в голову комментарии. Девушки, конечно, хрупкие, но явно не школьницы.

Ларс галантно предлагает дамам первыми войти в лодку. Йенна с подозрением разглядывает новоприбывших. Эффектные, накрашенные по полной. В воздухе разливается неуверенное хихиканье, когда девушки, одна за другой, нерешительно ступают в лодку. Шпильки и мини-юбки процесс не упрощают. Йенна ковыляет следом, она и сама еле-еле балансирует на каблуках, опираясь на протянутую Ларсову руку. Ларс приглашает дам сесть подле него и вежливо интересуется их несущественными делами. Йенна тоже садится и замечает голод во взглядах мужчин. В таких обстоятельствах сложно не задуматься о своей роли во всем этом. Зачем она тут? Она ведь просто работает в агентстве, так? Йенна вопросительно смотрит на Элиаса: Какого хрена? Элиас почти зло отмахивается от нее: Не расспрашивай.

Поднявшись по ступенькам в ресторан, Йенна оглядывает великолепный панорамный вид и живописное небо. Хельсинки. Когда остальные уже зашли, Йенна замечает, что Элиас и Ларс остались вместе снаружи. Они стоят спиной к деревянной вилле. Йенна приоткрывает дверь и выходит на лестницу послушать.

– С нами стажерка. На черта ты ее притащил? – спрашивает Ларс и требовательно смотрит на Элиаса.

– Возникла неувязочка, одна из девушек отказалась, – мямлит Элиас. – Но и эта сойдет. Договаривались о трех – будет три, ты меня знаешь, – говорит Элиас, и Йенна улавливает нотки неуверенности в его голосе. Ларса такой ответ устраивает, он сдержанно кивает. Йенна спешно ныряет обратно в зал. Получается, она тут на правах какой-то третьей девицы из эскорта? Плохо дело. С другой стороны, до этого момента она отлично развлекалась. Если что, за себя постоять сумеет.

Спустя три часа Йенна и Ларс мило беседуют за столиком о текущих заказах. О том, что в итоге наибольшую опасность для скрупулезно составленного плана представляют сами клиенты. Сейчас ведь такие проблемы с нормальной рекламой. Заказывают что-то яркое и остроумное, чтобы все влюбились в эти свежие идеи, а в итоге сами же шлифуют и редактируют, создают очередного середнячка, который быстро теряется в рекламной массе таких же.

– За середнячков никто премий не получает. А премии всем подавай. И менеджерам по продажам, и агентствам, – говорит Ларс, и Йенна замечает, как его взгляд то и дело оказывается где-то в районе ее многообещающего выреза.

– Тут ты не прав, – едко говорит Йенна, глядя на Ларса с вызовом. – Клиентам подавай предсказуемый результат. Нельзя просто забросать их сырыми идеями, вывалить все на стол. Гарантии нужны, – повторяет Йенна и ловит себя на том, что не прочь бы чем-нибудь взбодриться. Вдохнуть.

– Предлагаю свернуть уже этот треп и повеселиться, – заявляет Ларс, словно прочтя мысли Йенны. Она следит за размеренными движениями Ларса, увлеченно составляющего дорожки из белой пудры прямо на ресторанном столе. Перехватив настороженный взгляд Йенны, Ларс начинает хохотать. – Да спокойно. Тут, кроме нас, никого нет.

Йенна вскидывает брови и наклоняется к столу. Поднявшись, она немного откидывается назад, чтобы ничто не мешало расслабляться, и чувствует на своем теле взгляд Ларса.

– Ты выглядишь немного старше своих лет, – говорит Ларс, и Йенна ухмыляется. Может, и старше. По крайней мере, она более последовательна в своих действиях, чем остальные девушки.

– Глянь на этих, – Ларс кивает в сторону, указывая на Элиаса и рыженькую, вновь появившихся на пороге. – Если ты внимательная, то видишь, что рубашка Элиаса больше не заправлена в брюки и пробор не на той стороне. – Ларс разочарованно потряхивает головой. – Выдержка. Где его чертова выдержка. Эти салаги, воспитанные «Тиндером», просто не приучены уважать старый добрый флирт, долгую осаду. Изящество охоты.

Йенна снова ухмыляется. Сегодня она решила охотиться исключительно на белые дорожки. А потом она исчезнет.

В полночь все возвращаются на материк. Черное такси уже ожидает на парковке у причала. Ларс пошатывается, стоя на месте, и пристально вглядывается в водную гладь. Морской ветер хлещет Йенну по щекам ее же волосами.

Через полчаса пьяная и жаждущая продолжения компания оказывается в «Театтери». Одетый в черное качок скупо кивает Ларсу и убирает веревку, преграждающую путь к проходу для ВИП-гостей.

– Добро пожаловать.

Ларс кивает в ответ, опускает в руку мужчины гладенькую оранжевую купюру и приглашает остальных пройти на уютную террасу с несколькими столиками. Не говоря ни слова, Ларс оставляет народ разбираться с местами, а сам отправляется к барной стойке. Когда он возвращается обратно с подносом, уставленным стопками с клюквенной водкой и парой каких-то бутылок, Йенна понимает, что ей нравится все происходящее. Да и Ларс уже не кажется таким опасным.

– Это что, настоящее шампанское? Не шампусик? – Йенна прилипает к бутылке и пьяно изучает этикетку. Ларс кивает, вызывая тем самым волну одобрительного гула. Никто и никогда не видел, чтобы Ларс Сундин покупал в «Театтери» что-то кроме шампанского из провинции Шампань.

27 ИЮНЯ, ЧЕТВЕРГ, ХЕЛЬСИНКИ

Йенна лежит на животе, еле разлепив глаза. Окружающее пространство не вызывает никаких ассоциаций. Она вообще где? Стараясь не шуметь и не двигаться, Йенна окидывает помещение внимательным взглядом. Просторная, светлая комната, темный паркет. Лежит она низко – возможно, это футон. Дерзкие солнечные лучи освещают часть пола и белесых стен. Со стороны Йенны роскошный вид на ясное голубое небо, проглядывающее сквозь длинный оконный ряд. Занавесок нигде нет. Лежащую на полу стопку журналов по интерьеру венчает лампа дневного света. На ней поблескивают красные цифры: 04:39. То есть сейчас раннее утро, а Йенна осталась у кого-то на ночь. Вдруг где-то совсем рядом тихонько щелкает вспышка. Йенна на секунду замирает – и с ужасом осознает: она голая. Пытается взглядом найти одеяло. Дурацкое положение. Глаза слезятся. Где именно щелкнуло? Снова она перебрала с выпивкой и наркотиками, потеряла бдительность, возомнила себя неуязвимой. Зато сейчас защитить ее некому. И сколько она уже вот так лежит? Йенна поглаживает свой плоский и пустой живот и отваживается наконец краем глаза посмотреть в другую сторону. Кто же рядом?

Вот дерьмо. Гендиректор. Йенна натягивает одеяло до ушей и зажмуривается. Она понятия не имеет о том, что делала последние несколько часов. Вернее, что они делали – или не делали. Из памяти стерся даже путь до квартиры Ларса Сундина. На такси приехали, наверное? Йенна не помнит когда. И она до сих пор пьяна. Почему-то в голове мелькает образ лодки. Недавние события будто подернуты пеленой. Элиас со своими просьбами. «Театтери». Белые дорожки, шампанское. Вот какая-то женщина, работница бара, подходит и дружелюбно предлагает присоединиться к компании помоложе. А вот Йенна, обнаглевшая от наркотиков, посылает ее подальше в стиле Бейонсе: Mind your own business[7]. Если кого и винить в этой ситуации, то только себя.

Йенна чувствует, как встает гендиректор. Она искоса поглядывает, ожидая, когда его спина окажется в другой комнате: тогда она сядет. Ну и что теперь, думает Йенна, поднимаясь и кутаясь в одеяло. Сейчас слишком рано, в пять утра попробуй доберись до дома. Да и в туалет бы сначала. Йенна крадется к выходу и мысленно обругивает себя. Ларс Сундин. С такими стариками трахаться еще не приходилось. Гендиректор «Фаер», высокомерный богач. Всякий раз Йенна постреливала в Ларса глазами, когда тому случалось проходить мимо ее временного рабочего места. Но это же так, из вежливости. И вот в пятницу вечером ни с того ни с сего звонит Элиас, мол, как насчет шампанского, – конечно, она согласилась. Никогда не знаешь, с какими полезными людьми посчастливится познакомиться, нужно думать на перспективу. В итоге она переспала со своим боссом и понятия не имеет, чем еще они тут занимались. Как это все убого и нелепо.

Туалет обнаруживается за третьей дверью. Йенна наконец облегчается и вытирает руки огромным барским полотенцем. Как в пятизвездочном отеле. Полотенце едва отдает мужским парфюмом. Йенна приводит в порядок слипшиеся от лака волосы, забирает их в пучок. Смотрит на себя в туалетное зеркало. Видок еще тот, но в полевых условиях, без косметики и геля для умывания, придется оставить все как есть. Вдоволь собою налюбовавшись, Йенна открывает зеркальный шкафчик и разглядывает его содержимое. Пара баночек с лекарствами, мужской аромат от «Армани» и дезодоранты. На раковине с краю грустит одинокая электрическая зубная щетка «Браун». Никаких сменных лезвий, ватных тампонов, косметических штучек – ничего лишнего. Сантехника сияет чистотой. Уборщица, не иначе. Получается, в этой огромной квартире живет лишь он сам. Ни жены. Ни девушки. Хотя поговаривают о целой армии сменяющих друг друга пассий. Перед тем как выйти, Йенна приглядывается к этикеткам на баночках с лекарствами. Какие же недуги одолевают нашего Повелителя Мира? Так… ничем заразным он не болен, СПИДа тоже нет. В первой баночке снотворное, во второй – что-то от мигрени. А вот полупустой блистер с таблетками – не что иное, как «Виагра», давний друг мужской потенции. Йенну сейчас стошнит. Похоже, Ларс еще старше, чем выглядит. Йенна закрывает шкафчик и пялится в пустоту. Прошлый вечер продолжает лепить из нее зомби. Вот уже и похмелье напоминает о себе, даря первые рвотные позывы. Йенна понимает: с этим надо что-то делать.

Выйдя из туалета, Йенна слышит приглушенную речь откуда-то из глубины квартиры. Ее будто выдергивает из паралича – начинается паника. Черт. Сейчас несусветная рань, она до сих пор у Ларса и даже представить не может, как начнет разговор с ним, когда радостная встреча все-таки случится. Да блин, с кем он там говорит? Звук идет откуда-то издалека, из другого конца квартиры.

– Чего ты хочешь? – глухо звучит голос Ларса.

Знакомым путем Йенна добирается обратно до постели. Отчаянно вцепившись в одеяло, она рассматривает кучку своей одежды на полу. Черный коктейльный топ и юбка с блестками выглядят такими дешевенькими и жалкими, особенно на фоне прекрасного утра и предстоящей поездки домой. На панорамных окнах Ларса нет занавесок – Йенне кажется, будто она в аквариуме. Настырный июньский свет вторгается в комнату. Йенна подходит к окну и на секунду замирает, окутанная спокойствием пейзажа. Вдалеке между домами поблескивает море.

Тихая речь внезапно смолкает. По телефону говорил, наверное. Йенна мнется у окна, собираясь с силами для встречи с Ларсом. Неподалеку стоят парочка домов и раскидистое дерево. Из кучки одежды Йенна выуживает сумку с телефоном и возвращается к окну – сделать говноселфи. Себе в назидание: чтобы вот так – больше никогда. Сейчас не лучший момент для кривляний на камеру. Это фото уж точно не попадет в соцсети. Она снова смотрит на двор. У дерева заметно какое-то движение. Будто темный силуэт глазеет на дом, опершись на ствол. Йенна прищуривается, чтобы навести фокус. Утренний свет бьет прямо в зрачки. Склеившиеся реснички затуманивают всю картину, да и пышные нижние ветви не помогают. Силуэт снова оживает. Йенна вздрагивает. Ей не привиделось, внизу точно кто-то стоит. Йенна отскакивает от окна. Вообще говоря, она еще не одета. Вот бы этот гуляка ничего не заметил.

Йенна натягивает одежду, как вдруг ей становится дурно. Нужно срочно присесть. Йенна опускается на футон. В голову врывается флешбэк: две белые дорожки и глубокий поцелуй. Такая молоденькая, а соображаешь хорошо. Сейчас, когда вокруг светло и свежо, ухаживания Ларса кажутся совсем заезженными и просчитанными. Комната вокруг Йенны начинает кружиться, дурнота вынуждает ее прилечь. Где-то раздается тяжелый щелчок. Это захлопнулась дверь? Йенна не в силах ни на что реагировать. Похмельное сердце выстукивает лихорадочную дробь. Она даже пошевелиться не может. Смотрит на время. Работник из нее сегодня точно никакой. Йенна еле-еле набирает коротенькое сообщение начальнику («Чем-то отравилась, сегодня не смогу прийти») и сворачивается под одеялом в позе эмбриона. Засыпает она моментально.

Пробудившись от беспокойного сна, она понимает, что проспала пять часов. Кошмар! Это слишком долго. Йенна подбирает сумочку и туфли с пола, кое-как разглаживает свои жалкие шмотки и неуверенно пробирается к двери. Сейчас она увидит Ларса. Йенна проходит туалет и оказывается где-то наподобие лофта. Опустевшая чашечка из-под эспрессо сиротливо пристроилась на мраморной столешнице кухонного островка.

– Есть кто? – проверяет Йенна. Голос дрожит, во рту сухо и тухло. Повсюду тишина. Тихонечко урчит холодильник. Будь у Йенны возможность выбирать, она бы предпочла больше с Ларсом не пересекаться. Она бы просто сбежала отсюда в надежде на то, что ошметки воспоминаний о его старческих руках как можно быстрее выветрятся из головы. Йенна уже выработала стратегию поведения. Держаться невозмутимо, словно ничего и не было. Не закатывать истерик, не распускать сплетен по всему агентству. Сплетни рано или поздно ей же и навредят. И все-таки эту историю было бы неплохо завершить по-человечески, то есть встретиться с Ларсом и только потом уйти домой, навстречу бесконечному самокопанию и жалости к себе.

– Ларс?.. – очередная смелая попытка, на которую, впрочем, никто не откликается. Йенне хочется кофе, но она не знает, как работает эта мудреная эспрессо-машина. Взгромоздившись на барный табурет, она чувствует, как металл холодит бедра. Йенна скрещивает ноги и ждет. Несмотря на состояние, выглядит она вроде неплохо. Молодо, по крайней мере. Йенна распускает волосы и начинает пальцами распутывать колтуны – нужно на что-то отвлечься, пока Ларс не появится на кухне.

Вот бы узнать, чем они занимались ночью… но о таком же не спросишь в лоб. Йенна берет телефон. Ларсу можно было бы позвонить. Ускорить процесс. Йенна ищет номер Ларса на официальной странице «Фаер». Почему-то от вида сайта начинает потряхивать. Когда Элиас предложил ей стажировку в крутом агентстве, она была вне себя от счастья и светилась рабочим энтузиазмом, но на вчерашнюю-то вечеринку какая нелегкая ее понесла? Зачем она согласилась? Ей так запали в душу слова кузена о «связях и новых горизонтах»? Поначалу Йенна считала себя выше тех двух девиц: жалкие эскортницы, она-то тут деловые контакты устанавливает. А потом пошли первые дорожки. И как только порошок встретился со слизистой, Йенна решила посмотреть на ситуацию с иного ракурса. Она просто отпустила себя. Вот как все было. Теперь она вспомнила.

Йенна вздрагивает: телефон Ларса вибрирует где-то совсем близко. Прямо напротив мраморной столешницы. Йенна прерывает звонок. Где бы черти Ларса ни носили, телефон он с собой не взял. Йенна еще раз пытается до кого-нибудь докричаться, ответа по-прежнему нет, и она подкрадывается к телефону. На экране высвечивается пропущенный звонок с номера Йенны. На свой айфон Ларс даже блокировку поставить не удосужился – так по-стариковски. Йенна смотрит на иконку «Сообщения». А стоит ли? Она решает прочесть их как бы в отместку. Сообщений буквально парочка. Йенна осторожно оглядывается по сторонам. Ларса все еще нет, и она осмеливается покопаться в телефоне еще чуть-чуть. 26.06.2019 в 18:06 Ларс получил картинку с неизвестного номера. Йенна рассматривает ее, но не вполне понимает, что конкретно изображено. Кости? Корона? Йенна закрывает сообщения, открывает галерею. И тут она цепенеет. На первых же фото – она сама, развалившаяся голышом на постели. Козлина чертов. Йенну тошнит. Выпитые ночью бокалы шампанского, стопки клюквенной водки, джин-тоник и мохито начинают проситься наружу. Один за другим в голове вспыхивают непрошеные образы. Дряблые Ларсовы руки, морщинистые веки, полупустой блистер с «Виагрой» в туалетном шкафчике. Фотографии с ней, сделанные без спроса. Йенна кладет телефон на стол, мчится в туалет и ждет, когда ее вырвет. Не выходит. Она лишь выхаркивает слюну и прозрачную слизь. Нормальная рвота сильно облегчила бы положение, но Йенна никогда не отважилась бы засунуть два пальца в рот.

Так, надо собраться. Она возвращается проверить, отправлялись ли эти фото кому-то еще. Нет. Она спешно все удаляет, ощущая, как вместе с тошнотой начинает накатывать ненависть.

– Скотина, – выплевывает Йенна в пустоту.

Возможно, своим исчезновением Ларс указывает Йенне на ее место. Ноль. В глазах Ларса Йенна – дешевка, ноль. С нулями и прощаться не надо.

– Да пошел ты, Ларс Сундин, – заявляет Йенна и направляется к входной двери.

Выйдя из квартиры, Йенна понимает, что находится в Суоменлинне. Она нажимает на гугл-карты и смотрит, как добраться до парома. Путь только один. Пошатываясь, она бредет вперед. Пальцы ноют, а туфли на высоченном каблуке еще и левую пятку натирают. Дорожный песок втягивает в себя шпильки. А впереди еще каменная мостовая. Несмотря на ветер, погода чудесная. Йенне приходит в голову снять туфли и прогуляться до парома босиком. Она оборачивается, смотрит на Ларсов дом, из которого вышла. На улице ни души. Куда бы Ларс ни запропастился, в офис он вряд ли пошел – без телефона-то. Йенну прошибает холодный пот при мысли о Ларсе и его пыхтении. Тайком сделанные фотографии только усугубили всю эту гадость, приправив ее каким-то липким страхом. Она надеется, что со временем от мерзких ощущений удастся отмыться. Ее почти трясет от злости. Может, как-то отомстить? Вот бы его вообще не существовало! Плетясь к парому с похмелья, Йенна даже представить себе не может, что ее желание очень скоро сбудется. Она больше никогда не увидит Ларса Сундина.

20 ИЮНЯ, ЧЕТВЕРГ, ХАРТОЛА

Саана не в состоянии встать с постели. Она вообще ничего не может делать, и это порядком раздражает. На столе грустит остывший кофе: она даже про него забыла. Саана берет телефон и открывает «Твиттер». Буквально одним глазком пробежится – и потом опять цифровой детокс. Весной она подписалась на полицейские новости. Это полезно не только для журналистки, вечно охотящейся на свеженькое, но и для писательницы, которой важно зацепиться за что-то интересное, загореться идеей. В этом отношении ожидания пока не оправдывались. Хотя, положа руку на сердце, Саана чувствует, что толком ни во что и не вчитывалась.

СообщенияПресс-службыПолиции @PoliisiTiedote 20.6.2019

Бамперы всмятку, Центральная Финляндия

Бамперы всмятку? Обычно полиция как-то помягче выражается, удивляется Саана и отпивает немного кофе. Фу, совсем остыл. Тем не менее она делает еще глоток. Вот так простые люди узнают об авариях, о чьих-то трагедиях, думает Саана, возвращая чашку на стол.

Спустя неделю стало понятно, что заняться в Хартоле решительно нечем. И замечательно, этого-то она и хотела – чистой праздности в месте, где можно просто идиллически существовать и предаваться размышлениям. Однако сейчас, размышляя, Саана разочаровывается в себе, такой никчемной и ленивой. Она устраивается на 80-сантиметровой кровати в тетиной комнате для гостей и таращится на потолок. И мало-помалу, как бы ненароком, проваливается в безмятежный сон.

– Саана, просыпайся, – шепчет тетя Инкери и настойчиво ее тормошит. – Поверь, за столько дней сна ты уже оправилась и от похмелья, и от всех своих проблем. За семь, если быть точной. Сегодня действуем так: берем из амбара велосипеды и совершаем официальную велоэкскурсию по Хартоле, – говорит тетя и смеется, наблюдая детское недовольство на Саанином лице. Уже три часа дня. Тетя считает, что самое время выйти на какой-то активный диалог с Хартолой. Вспомнить, как Саана носилась тут летом. Погулять, размяться, поработать. Кто угодно закиснет, если будет целыми днями вылеживаться. Тетя уверена, что Саана уже и сама скучает по физическому труду – просто стесняется в этом признаться. Так что Инкери все сама организует и устроит ей регулярный моцион. Нечего тут сидеть сиднем в четырех стенах, когда лето на дворе.

– Давай для начала отдохнем на садовых качелях, – продолжает убалтывать тетя, и Саана понемногу оживает. – Можем взять с собой немного винца. Как тебе такое? – Тетина рука ложится Саане на плечо.

– Да, отлично, – улыбается в ответ Саана, и тетя отправляется за бокалами. Инкери всегда знает, за какую веревочку потянуть. Наполнив вином два модернистских бокала Саары Хопеа[8] на зеленой ножке, тетя ласково поглаживает Саану по щеке.

– Какое счастье, что ты здесь, – говорит она.

– Какое счастье приехать сюда, – отвечает Саана. Тетина рука приятно холодит щеку и странным образом успокаивает.

– Дела-то твои как? – спрашивает тетя.

– В целом неплохо, – отвечает Саана. – Увольнение было неожиданным, но это и к лучшему, наверное, что все так сложилось. Можно немного передохнуть. Последние пару лет я пахала как заведенная. В свободное время удавалось разве что на улицу выйти, глотнуть воздуха, – признается Саана и отпивает немного вина. В меру прохладное, в меру сухое – оно идеально.

– Как на личном фронте? – лукаво поглядывая, интересуется тетя.

– Никак, – говорит Саана. – Я со всех точек зрения сложный случай, – она смеется и поднимает бокал: за стабильность.

– Знаешь, это еще как посмотреть. Иной раз выбрать уединение куда мудрее, чем терпеть кого-то рядом, лишь бы этот кто-то был. Конечно, это не каждому под силу, тут смелость нужна, – говорит тетя, подливая обеим еще вина. – Но если чему меня жизнь и научила, так это тому, что, когда встречаешь своего человека, сразу перестаешь гадать и сомневаться. Тебе просто все ясно как божий день, – говорит тетя. Они любуются двором, уютно устроившись на садовых качелях. – Видимо, твой человек еще где-то бродит.

Саане нравится такой ход мыслей, она отталкивается от земли, чтобы сильнее раскачаться. Цветут тетины летние розы, спутницы Юханнуса[9]. Rosa pimpinellifolia. Будь воля Сааны, просидела бы весь вечер вот так, на качелях, разглядывая розовые кустики.

– А у тебя был такой человек, чтоб все ясно как божий день? – спрашивает Саана и хитро подмигивает тете.

Взгляд Инкери бесцельно блуждает по двору, пока она не переводит его обратно на бокал. Спустя мгновение, неожиданно для Сааны, тетя отвечает:

– Была парочка таких, но ничего толкового в итоге не вышло.

Под вечер Саана и тетя, окутанные легким хмельком, решили прокатиться на велосипедах по песчаным дорожкам Хартолы. Саана едет на стареньком тетином привете из девяностых, а Инкери – на новом «Кресценте». В детстве Саана приезжала в Хартолу на летних каникулах, но тетя считает, что именно сейчас настало время познакомиться с этим местом по-человечески. Посмотреть на все глазами взрослого, погрузившись в пейзажи прошлого.

– В детстве ты часами на нее глазела, не оторвать было, – тетя делает глоток, указывая на краснеющую вдалеке ветряную мельницу. – А вон салон Майлы Талвио[10] – самая настоящая достопримечательность Хартолы, – улыбается тетя.