Анютины глазки

– А куда Ройс делся?

– Уже соскучилась?

Я подпрыгнула на стуле, когда почувствовала теплое дыхание на шее.

– Думала, что тебя звери съели, и испугалась, что ночью увижу твои глаза под кроватью.

– Насчет быть съеденным – не знаю, но остальное меня вполне устраивает. Все поели? Молодцы! А теперь идем обратно – покажу, как мини-баром пользоваться.

– У нас есть мини-бар? – завизжал Брайан.

Мы шумно встали и направились к выходу, улавливая многочисленные взгляды девушек и парней из других кланов. Бра успел дернуть по ходу движения нескольких увлеченных едой девочек за хвостики и косички, отчего те притворно-злобно вскрикнули. Он им подмигнул и задиристо улыбнулся. Вот бабник…

Мы прошли через шлюз и открыли дверь комнаты. На четвертой кровати лежало тело, которое вздрогнуло от хлопка замка.

– Стая, это наш четвертый член.

– Терри, – незнакомец лениво протянул ладонь.

– Брайан, – огромная рука крепко сжала хрупкую руку, отчего косточки немного хрустнули.

– Барри, – с неохотой поздоровалась «принцесса».

– Дж…

– Это блонди, – перебил меня Ройс.

Терри всем пожал руку, я бы сказала даже, что погладил, но меня удостоил кивком.

– Да ладно, чел, мы здесь все равны. Можешь пожать ее руку, – усмехнулся Брайан.

– Я сам знаю, что можно, а что нельзя. Не надо командовать, – огрызнулся новенький.

Терри мне не понравился сразу, говорю открыто и напрямую. Мало того, что вел себя высокомерно, так еще и думал, что ему все всё должны. Стручковый король: худой, зеленоголовый и женоподобный.

– Ладненько, вот мы и командира выбрали. Я рад, что обошлось без драк за должность, – потер ладони, как муха, куратор. – Как-то скучно даже.

– Но я думал, что куратор и есть командир, – засмущался Бра, но улыбки не скрывал.

– Мне нужен зам. Я же не всегда, как нянечка, с вами буду, волчатки. Вот, например, сейчас мне пора идти, – он взглянул на часы, тряхнул рукой и попятился на выход. – Не перегрызите друг другу глотки, – и дверь тихонечко закрылась.

Барри направился на поиски мини-холодильника и обнаружил его замаскированным под пень в лесу на электронных фотообоях. Открыл дверь и достал оттуда жестяные тюбики с едой. Он долго стоял и думал над тем, чего хочет в первую очередь отведать, пока мы с Бра вели допрос.

– Я тебя не видел на испытаниях.

– Ну что могу сказать? Не мои проблемы, что ты невнимательный.

– «Гринча»[6] я бы узнал везде.

– А если я скажу, что окрасился?

– Тут есть парикмахерская? – воодушевилась я.

– Тут есть все. Просто не жизнь, а сказка. Я бы тут остался на подольше, – и Терри прыгнул на кровать, сложа руки за головой.

– А почему тебя не было на распределении? И твоего имени не было, – параллельно я подошла к холодильнику и достала оттуда бутылку с фиолетовой жидкостью.

– Ну, я думаю, что ты знаешь, как это бывает. Мои родители поговорили с начальством и вежливо попросили, чтобы я попал в лучшую команду. Собственно, теперь я тут. За время, пока вы, как солдаты, исполняли команды, я не тратил время и сходил привел себя в порядок. Вам тоже не помешало бы, особенно тебе, чел.

– Мне это не нужно, – заверил Брайан, – я ничего не стараюсь компенсировать.

Брайан жестом дал понять, что тоже хочет этой странной жидкости, и я кинула ему бутыль. Его лицо напомнило лицо Ройса, когда тот чувствовал свое превосходство, а вот физиономия Терри начала пугать.

Барри, стоявший у стены неподалеку, невольно улыбнулся, но щеки были набиты, как у бурундука. Он поспешил все проглотить, чтобы ничего не выпало изо рта, но подавился и закашлял, краснея как помидор. Бра уже подбежал и замахнулся кулаком на его спину, как Барри, задыхаясь, выцедил: «Не нужно, все нормально».

– Я вообще-то не о тебе, а о той хомячьей принцессе у стены.

Ну, хоть в чем-то у нас мысли сошлись.

– Давайте не будем ругаться. Мы же одна команда, – я взяла на себя миротворческую миссию. – Кто-нибудь знает, почему это здание охраняют, как дворец? Я видела большое количество солдат на входе в вестибюль и перед тем, как мы зашли в здание, – по всему периметру.

Терри включил всезнайку:

– Во-первых, этот лагерь не так прост, как вам кажется. Все сделано для нашей безопасности – мы же в лесу. Эта сеть принадлежит моим родственникам. Такие точки, как эта, есть в разных странах мира, и все они сделаны для того, чтобы сделать людей лучше.

– Да, это было написано в рекламе, Эйнштейн, – не выдержал Брайан.

– А, так вот почему вы здесь. Ваши предки на рекламу повелись. Мы с вами никогда не найдем общего языка, потому что я из другого мира и должен соответствовать людям своего уровня.

Брайан и Барри посмотрели друг другу в глаза и о чем-то мысленно договорились: оба ухмыльнулись, но меня в свои планы посвятить забыли или не захотели. Я продолжила беседу в никуда.

– И, наверное, везде скрытые камеры, потому что есть фото с испытаний.

– Угу, – продолжал смотреть в потолок Терри, – я, кстати, видел, как ты справляешься, очень недурно для девушки.

– Спасибо, если это комплимент. Только я не знаю, почему изменили решение. Я должна была быть с «журавлями».

– Ну, если хочешь знать мое мнение… – парни молча сделали жест несогласия. – Это была опечатка.

– Вау! Вот это поворот! Ты у нас еще и Шерлок[7], – съязвил Брайан.

Терри начал всем своим видом показывать, что ему скучно в нашей компании, и даже перешел с зеваний на свист.

– А к этой мелодии есть текст? К этой, что ты насвистываешь сейчас? – Я слышала ее раньше, только где?

– За исполнение нужно заплатить, – и он сложил губы в трубочку. Как раз в этот момент ему на лицо прилетел старый, вонючий носок, который неизвестно сколько находился в шкафу. Ребята откопали его, пока мы с зеленоголовым вели диалог.

– Ну и воспитание, – отплевываясь, вскочил Терри и чуть не сшиб меня, когда побежал в туалет. Оттуда донеслось оскорбление: «Животные».

Мы с Бра и Барри от души посмеялись, а потом ребята помогли мне выкинуть ненужные тряпки из моего чемодана и засунуть его на самый верх шкафа.

– А в чем спать?

– В смысле? – нахмурился Брайан.

– Ну, вы спите, как я понимаю, в трусах. А со мной этот номер не пройдет.

– Можешь без трусов, – выполз Терри.

– Очень смешно.

– Я бы дал свою футболку, – начал с разочарованием Барри, – но она единственная и вонючая после сегодняшнего автобуса, а других у меня нет.

– Я дам, – отозвался Брайан. – У меня еще штук семь в запасе. Это все мама.

– Очень жизненно, – захихикала я.

– Я один в пижаме буду спать, как цивилизованный человек? – встрял Терри.

– В той? Мокрой? – Бра указал на светлую вещь, которая валялась у стены.

– Вы жалкая пародия на людей, – и «Гринч» ушел в постель, оставив после себя шлейф невиданной злости и нецензурных высказываний. Бубнил себе под нос до самого отбоя и все же уснул в труселях с отпечатками кошачьих лапок.

– Спокойной ночи, котик, – я приятно испугалась. Думала, что Брайан это мне, но он испепелял взглядом зеленоволосого и зеленоглазого Терри, который уже лежал зубами к стенке и мурчал, – и вам тоже, кстати.

В номере послышались звук сверчков и женский приятный голос, говорящий об отбое, – «21:00». Основной свет потух, и осталась неоновая подсветка цвета виолы.

– Спокойной ночи.

– Хороших снов.

Я укуталась в мягкое шелковистое одеяло и моментально уснула в длинной, пахнущей кофе футболке с улыбкой на лице. Наверное, я вскоре полюблю этот аромат.

6. День 2: красота требует жертв

Во сне услышала приглушенный хлопок и вздрогнула, но потом подумала, что это мальчишки с петардами во дворе. Они постоянно баловались под окнами перед тем, как отправиться в школу, и действовали на нервы. Бывало так, что кидали прямо под ноги и от души смеялись, выкрикивая унизительные фразы вроде «танцуй, обезьянка, танцуй». Меня всегда раздражали такие тупые способы привлечь внимание девочки, но, видимо, у мальчиков мозг работает по-другому.

Затем послышался фальшиво-женский писклявый голос:

– Дети, подъем, пора одеваться и завтракать.

Что-то увесистое прогнуло край матраса, и мое тело ушло по наклонной, упершись во что-то твердое. Я слегка приоткрыла глаза и увидела темнокожего парня с ослепительной улыбкой. Только сейчас я обратила внимание на золотые клыки, которые отражали лучи восходящего солнца, и пару шрамов на густой брови Ройса. Его глаза сверкали жизнерадостностью, и только это разбавляло брутальное аккуратно-выбритое щетинистое лицо ребяческим озорством. Тот самый момент, когда перед тобой взрослый, самостоятельный и мужественный молодой человек, лет тридцати от силы, а внутри сидит дитя, желающее нашкодить, пока никто не видит. Наверное, он не знает, что это такое… Чувствовать крепкий аромат настоящей семьи – вдыхать полной грудью и упиваться им всю жизнь. Кто-то вообще задыхается от избытка такого чувства, но это уже была бы другая история.

– Ты чего так смотришь, блонди? Спишь с открытыми глазами?

Я поморгала и потерла слипшиеся ресницы, провела ладонью по щеке и размазала слизь.

– Такие сладкие сны снились, что аж слюни пустила? Наверное, в них был я.

– Мне ничего не снилось, – я толкнула коленом спину молодого человека, желая встать, и поправила задравшуюся футболку, чтобы пойти в ванную комнату. Не тут-то было. Пока я валялась, парни уже успели сформировать очередь, а Терри занял самый первый.

Вдруг на весь номер послышалось: «Утро доброе бывает, если солнце согревает; проверяй свое запястье, продолжай светиться счастьем».

– Это будильник такой? – ухмыльнулся Бра.

– Правильно, зачем нужен будильник, когда есть ранний петух, который пришел на пять минут раньше положенного и не дал поспать? – проворчала я, как бабка, расчесывая пальцами волосы, отчего те противно электризовались.

– Вот сейчас обидно было. Вообще-то я не петух, а жаворонок. Но так и быть, я помогу достать тебе твой чемодан, несмотря на оскорбления, потому что не могу больше смотреть на твои безуспешные прыжки. Зачем ты его вообще убрала, если у тебя там вещи? Вот, видишь, есть специальные раздвижные ящички под всякую мелочевку.

– Эй, зеленый, тебе долго еще? Ты вообще-то не один, – постучал в дверь Брайан так, что та чуть не вылетела с петель.

– А как другие справляются? Их же больше? – начала я.

– У других целые вестибюли. Есть разделение комнат на мальчиков и девочек. По нескольку душевых и туалетных комнат. Вас шестьдесят один.

– Я думала, что нас шестьдесят.

– Я тоже так думал, но «Шрек»[8] – дополнительный экземпляр, который, оказывается, подвинул твоего брата.

Выяснилось, что у «китов» и «лис» было по десять человек; у «кроликов» – восемнадцать; у «коршунов» – двенадцать, а у «журавлей» – семь. Пока я разбирала мыльно-рыльные принадлежности и искала нетронутые чистые трусы и бра, зеленоволосый успел прихорошиться и отправиться туда, куда глаза глядят.

– А так можно было? – выпучил глаза Барри.

– Нет, но он гуляет сам по себе, – пожал плечами Ройс.

Наконец, очередь дошла до меня, и я насладилась обществом душа. Хотела по привычке попеть, но вспомнила, что нахожусь не дома, и гораздо быстрее, чем обычно, закончила водные процедуры. Все собрались и отправились на завтрак, сохраняя невыносимое молчание:

– Ройс, а где ты живешь?

– Вестибюль кураторов находится в другом крыле, но вам туда нельзя.

– Я не про это. Откуда ты родом?

Барри и Брайан тоже внимательно посмотрели на Ройса.

– Я живу тут, но не помню, откуда родом. Меня сюда привезли, когда я был маленьким, и единственное, что осталось у меня от родителей, – это шрамы и ссадины, – с него сошла привычная нам улыбка, но осталось некое дергающееся подобие. Он достал что-то из кармана и проглотил.

Я хотела бы вернуться назад и не начинать эту тему. Уж лучше бы шли и весело молчали.

– Но ничего, здесь моя семья и новые друзья, которые каждый год приезжают и не дают скучать, – он снова расслабился, и я почувствовала облегчение вместе с небольшим уколом ревности.

Всегда было так, что если я дружу, то отдаю человеку всю себя; жду того же в ответ и не понимаю, как может друзей быть много. Это как пытаться пить воду из разных чашек: на кого-то сил просто не хватит, а где-то и вовсе окажется спирт, который сожжет твое нутро. После такого станешь проверять каждый напиток на наличие подставы, даже если ее там никогда и не было.

Мы сели за освещенный солнцем стол с темной скатертью, в середине которой красовался золотисто-черный герб нашего клана. Я обнаружила такой же на шевронах правого рукава каждого из нас. Геометрический узор, который я видела в бассейне, точно, только поверх него нанесена важная морда с большим блестящим носом нашего четверолапого символа. Сам герб был круглой формы, и казалось, что шерсть волка освещается солнцем, состоящим из бесконечных цветков. Мной овладела гордость, и я с удовольствием начала уплетать яичницу из золотистой посуды, запивая привычным несладким чаем. Только потом заметила рядом Терри, который уже урчал от еды. Ройс оставил нас и подсел к другим кураторам, но не сразу. Сначала он подошел к Фоксу и провел удушающий захват, пожал руки Адама и Бориса и чмокнул в щечки Кэтрин и Мун.

– Джина, ты что, запала? – поймал мой взгляд Бра и растянул губы.

– Нет, ты что, – загудела я как паровоз.

– Да тут ничего такого нет, мы сохраним твою тайну, обещаю. Ну, за этого – зеленого – я не ручаюсь.

Терри злобно покосился, но не прервал свою трапезу.

– Да я просто думаю. Помните сказку, что он рассказывал? Там пьяные были. А у Бориса жена погибла, и он рассказал мне про разбитое сердце. Есть подозрение, что каждый из кураторов столкнулся с чем-то пугающим и запомнил или сочинил ту историю, которая напоминала им себя. Ссадины и нервное расстройство Ройса не просто так взялись, я думаю.

– Хочешь сказать, что в душе у них сидит девушка Анна и рвется на свободу? Глубоко, Фрейд. Хотя проскальзывает в Ройсе что-то женоподобное иногда, – Бра накрутил на вилку белок, нанизал сверху хлеб и впитал в него растекшийся желток.

– Интересно, они все живут здесь? – продолжила я, довольная тем, как легко получилось сменить тему.

– Интересно, а я долго буду слушать бред сивой кобылы? – не глядя фыркнул Терри.

– А Васька слушает, да ест… – подловил Брайан.

– А почему он всегда молчит? – и зеленоволосый указал на Барри, который сидел и никого не трогал.

– Твое счастье, что я мало говорю, разве нет? – Бар положил столовые приборы, дожевывая завтрак, и с вызовом поднял черные идеально ровные брови. Интересно, он их выщипывает или они от природы такие? Повезло ему и с длинными пышными ресницами. Вообще в животном мире принято, что самцы яркие, красивые и певучие, самые танцующие и способные – они должны привлекать внимание самок и бороться за них. Если посмотреть на представительниц женского пола, то можно заметить тусклые, серые и ни на что не годные тушки, которые только на деторождение и предназначены. Не все представительницы, но все же. Что же люди? Все чаще встречаю парней, наделенных красотой от природы. А нам краситься, обмазываться всякими кремами, тщательно ухаживать, наносить масочки, и, как ни крути, все равно останешься с гусиной кожей и секущимися кончиками в тени шикарных хвостов прекрасного пола – мужчин.

Парни продолжали дискуссию:

– Ему просто надо вымещать зло и привлекать к себе внимание, потому что его родители не дали ему то количество любви и заботы, которое необходимо обычному ребенку, поскольку занимались только собой и своими деньгами, – предположил Брайан и получил кулаком в нос. Я в ужасе закрыла рот руками.

Бра был не из тех, кто просто проглотит публичное унижение, поэтому сплюнул и ответил Терри комбинациями из хуков и апперкотом, отправив зачинщика в нокдаун.

Ройс не успел подбежать и, закатив глаза, тихо простонал. Под аплодисменты других кланов громкоговоритель направил всех троих в медпункт.

– Так, блонди, Барри, у вас есть, – он поглядел на свои часы, – до фига свободного времени до обеда, поэтому займитесь чем-нибудь, пожалуйста, и будьте паиньками. – Он взвалил на себя обмякшее тело и побрел, замаравшись алой жидкостью из носа и с плоских губ «Гринча». Странно, что кровь у него не зеленая.

– Хорошо, – синхронно прозвучали голоса в сторону удаляющейся мускулистой спины.

Мы молча закончили трапезничать и вышли из столовой под звон уносящейся в мойку посуды. Очень захотелось разрядить обстановку:

– Чем займемся?

– Мы? – он даже не посмотрел на меня.

– Ну, не будем же поодиночке шлындать? Так веселее, и время быстрее пройдет.

– Тогда чем МЫ займемся? – продолжал смотреть вдаль Бар, убирая руки в карманы.

– Погуляем?

– Давай.

Пока проходили через шлюзы, меня несколько раз чуть не сплющило.

– Да не бойся, у них датчик есть. Когда имеется преграда, то они открываются обратно, – и он продемонстрировал, – видишь?

– Вижу.

Мы пришли в главный вестибюль и решили рассмотреть витражи на стеклянной крыше. Из-за рисунков солнце слегка освещало помещение, но не грело; свет мягко рассеивался: падал на черничные глаза товарища, которые были готовы отправиться в полет, и на блестящие острые черты лица. Это не от хайлайтера.

– Смотри, вон девушка срывает цветы, – указал пальцем Барри.

– Ага, а вон там какое-то пузатое лохматое зеленое существо. Похоже, кстати, на нашего «Гринча», отвернулось и писает в озеро. Еще и смеется над нами.

Сначала на лице компаньона не читалось ничего, но потом обычное poker face[9] порозовело и издало икающий, непрекращающийся смех. Другие ребята шли мимо нас и смотрели, как на умственно отсталых. Я же заливалась не из-за персонажа, а из-за того, как Барри безуспешно пытался подавить свои порывы. Через пять минут сопротивлений он пришел почти в обычное для себя состояние, которое меня совсем не радовало.

– У тебя заразительный смех, – улыбнулась я.

Он прочистил горло от хрипоты и помотал головой:

– Забудь. Пойдем.

– Почему ты не бываешь самим собой?

– Я всегда такой.

– Могу поспорить, что это твоя маска для окружающих.

– Мне плевать на мнение окружающих.

– Это не так.

– Ну да, ты же лучше меня знаешь, чем я себя.

– Себя ты можешь обманывать, сколько хочешь, а меня не проведешь.

– Окей, а тебе нравится куратор, но ты обманываешь всех и себя.

Я с глубочайшим удивлением посмотрела на него, но он продолжал идти, не удостоив меня взглядом.

– Вообще-то нет. Это совсем другое. Да, он симпатичный, но это же не значит, что я буду мутить с ним. Тут большая часть лагеря симпатичные: и девушки, и мужчины. Брайан, ты, мой брат и даже Терри местами. Понимаешь, к чему я?

– Ага.

И я поняла, что объясняю напрасно:

– Давай выйдем на улицу, а то душновато.

– Давай.

Дышалось тяжело. Вид был гораздо лучше, чем когда мы только приехали, но прохлада осталась. Я разглядела клумбы однотипных цветов и интересно выложенные камни на тропинке, которые безразлично поливали садовники. По всей площади лагеря был сосредоточен патруль, а-ля «какаду». Когда дошли до заднего двора, то обнаружили огромную оранжерею, откуда доносились голоса певчих птиц. Сколько же денег на это ушло?

– Не хочешь зайти туда? – указал Барри на крытый сад.

– Пойдем, – пожала плечами я.

Мы встали перед громадными воротами, и Бар прислонил браслет к сканирующему устройству, но ничего не произошло. Он повторил, но свет загорелся красным.

– А может, нам туда нельзя? – шепотом спросила я.

– Обратно? – он слегка пнул железяку.

– Ага.

Я поймала долю разочарования и неудовлетворенного любопытства.

– Интересно, что нас ждет дальше?

– Угу. И такое чувство, будто я здесь уже давно, – ответил Бар.

Мы вернулись в главное здание, где не происходило ровным счетом ничего. Стало подозрительно неуютно.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

С англ. Один за другим.

2

Чувство неловкости за другого человека.

3

Голос бота при аудиозвонках или рассылках.

4

Рубаи Омара Хайяма, отрывок.

5

Челночный бег – вид бега, характеризующийся многократным прохождением одной и той же короткой дистанции в прямом и обратном направлении.

6

Персонаж книги Доктора Сьюза «Как Гринч украл Рождество».

7

Шерлок Холмс – литературный персонаж, созданный Артуром Конаном Дойлом.

8

Персонаж детской книги Уильяма Стейга «Шрек!».

9

С англ. – непроницаемое лицо.