Мозг. Мышление. История

Олег Урсан

Мозг. Мышление. История

Ego plus quam feci, facere non possum

Цицерон

Введение

Мышление. Процесс познания себя и окружающего мира есть результат многогранности человеческого разума. На протяжении длительной истории мышлению уделяли особое внимание. Современная когнитивная наука пытается создать парадигму самого развитого человеческого инструмента – мозга, определить границы его мощности и возможностей. Мозг человека и мышление рассматриваются через призму исторического процесса, так как все события имеют свою причинно-следственную связь, цель, приоритеты и бесконечные возможности. Мышление, как сложный процесс нашей умственной деятельности, ежедневно вносит свою лепту в историю человечества, исходя из этого выкристаллизовывается важность и актуальность исследования этой области. Фраза известного автора полицейской хроники и участника Французской буржуазной революции: «Всё новое – это хорошо забытое старое» – обязывает нас вернуться к единому источнику методологии исследования наук и вооружиться всеми возможными ресурсами в решении современных проблем, таких как влияние мышления на революции, восстания и мировые воины, взаимосвязь мышления и развития общества, уровень развития мышления и качественное психоэмоциональное состояние человека, влияние религии на мышление и др.

Головной мозг является самой сложной динамической мыслительной системой в современном мире. Для исследования мышления человека используются всевозможные методы, в том числе и логика. Принято считать, что логика ненаучна, но она же есть и неустранимое требование всех наук[1]. Логика определяется как наука о правилах мышления[2]. Как известно, без мышления невозможен ни один вид целенаправленной человеческой деятельности, где понимание, осознание и умение решать задачи являются основными рычагами развитого мышления. В этой сложной мыслительной системе логичность есть не что иное, как часть разумного опыта[3].

Общепринято, что философия рассматривает мышление как высшую форму отражения действительности, а психология, в свою очередь, акцентирует внимание на сам психический процесс, который базируется на понимании и осознании человеком в первую очередь себя самого. Эту взаимосвязь исследуют нейролингвисты, изучающие мышление человека через призму когнитивных механизмов языка. Что, в свою очередь, позволяет воссоздать картину мышления человека в разных исторических этапах его развития.

В современных исследованиях появились такие термины, как нейропсихология, нейролингвистика, нейротеология, нейробиология и др. Аргументы учёных об использовании приставки «нейро» есть не что иное, как попытка объяснить те или иные проблемы психологии, биологии и других наук с опорой на работу мозга, его понимании, восприятии, осознании, опыте. Современная историческая наука требует расширения границ классических методов исследования, выхода за рамки исторической науки, при этом придерживаясь критического мышления и поиска истины.

Сегодня отсутствуют методы исследования исторического процесса через призму мышления человека и работы мозга. К примеру, ветеранов войны интервьюировали тысячи раз, что использовалось при написании тысяч книг и создании сотен фильмов по военной тематике. Но ни разу не были использованы данные функциональной магнитно-резонансной томографии для определения гемодинамических реакций с дальнейшим описанием изменений в головном мозге, что могло бы привнести новые объективные данные о сопереживании, о сформировавшихся фобиях, об оценочно-критических компетенциях, уровня объективности и исторической достоверности. Проведение интервью с ветеранами войны, при участии специалистов различных дисциплин.

В данной работе вы ознакомитесь с некоторыми идеями о влиянии мышления на историю человечества. Так как история есть наука о бесконечности человеческих деяний, невозможно описать все исторические события и личности в одной книге. В этом и нет необходимости, ведь история не «автоматический процесс», а, как считал Гегель, «результат действий отдельных людей», каждый из которых стремится реализовать собственные интересы[4], разница есть только в методах (не)достижения. При этом, независимо от человеческого жизненного пути и амбиций, мир, не созданный им, «будет всегда находиться в движении и изменении» (Гераклит)[5].

Во второй половине XX века группа голландских исследователей во главе с профессором Ф. Ширманном выдвинула тезис об исторической изменчивости, или «нефиксированности» мозга в процессе его научного осмысления, который стал отправной точкой на пути поисков критических размышлений о нейробиологии морали. «Идея мозга – была, есть и будет производной от разных контекстов ее использования в разных исторических и социальных сообществах, что превращает феномен мозга в многоликий и “случайный” объект, привязанный ко времени и месту его изучения»[6]. Этот тезис позволил на современном этапе рассматривать эволюцию человеческого мозга (на нейрофизиологическом уровне) с точки зрения эволюции морали, а в конечном счете – с позиций эволюции, развития и совершенствования общественного устройства.

Познать себя – значит понять своё предназначение в этом мире, найти своё достойное и уникальное место в нём. Для этого человек всегда стремился понять и изучить окружающий мир. Увидеть себя со стороны и осознать своё место в большом «человеческом улье», где некоторые стремятся занять место королевы-матки, а другие, наоборот, отсюда и принцип «подчиненности» и «главенства», зависящий от мышления человека, его приоритетов и связи с религией (смирение, подчинение и др.). От этого зависит и образ самой истории, являющейся мыслительным плодом. По Эпикуру, у человека есть выбор «прожить незаметно», но есть важное задание для каждого из нас – найти самого себя и понять своё предназначение.

Ratio[7] есть то, что не объяснить простыми словами, так как он является сложнейшим нескончаемым исследовательским материалом. Общая картина разума – не что иное, как общая картина народного духа во всех его проявлениях: от зарождения, расцвета и заката до свободы, рабства и циклически «воскрешающейся» свободы, и с точностью наоборот. Как писал Платон, «мир идей можно познать только разумом», поэтому попытка понять наш разум и его влияние на ход истории не теряет своей актуальности и сегодня[8].

Априори известно, что его величество человек пишет историю. От него зависит, насколько она будет счастливой или трагичной; будет восприниматься рабство как наказание Бога, или человек будет стремиться к свободе мышления, независимо от исторического периода, идеологии и так называемых культурно-религиозных ценностей. Шеллинг указывал на то, что ход истории случаен и в ней бесконечно царит хаос[9]. История, в которой разум играет основную роль, имеет повторяющиеся события и схожие личности. В этом заключается важность объяснения мышления человека на протяжении всей истории: от ежедневного познания окружающего мира человекообразной обезьяной до создания искусственного интеллекта. Не обольщайтесь! Граница между человекообразной обезьяной и современным человеком расплывается. Сегодня сложно провести грань между современным человеком и искусственным интеллектом, где разум одного из двух представленных субъектов в скором будущем ответит на вопрос, кому пальму первенства, а кому статус подчиненного. Будет ли наделён робот способностью осознавать принцип свободы воли? Будет ли у робота психика, которую также называют душой? Sub rosa[10], или, как писал Фейербах, «то, что не познаем мы, познают наши предки»? Важно то, что наш разум – это несоизмеримое количество прошлых событий, настоящих деяний и будущих возможностей.

В XXI веке мы можем объяснить практически всё: не только то, что нас окружает на Земле, но и определить количество кислорода и температуру на Марсе. Активная работа по реализации идеи создания города-миллионика на Марсе заставляет прислушиваться внимательнее к амбициям нашего разума, дабы не навредить себе. Идолизация «современного Иешуа» – Илона Маска, который наделён теми же качествами, что и первый революционер-идеолог Иисус (влияние на массы, амбиции, уходящие за рамки понимания, а также искреннее общение и желание создать новый мир на новой земле). История повторяется. Люди находятся в бесконечных поисках новой, улучшенной жизни, а также в поисках ярких, амбициозных личностей.

Человеческий разум – это наша конечная остановка в попытке объяснения не только того, что нас окружает, но и того, что есть в нас самих, чем мы долгое время пренебрегаем, обвиняя других в наших неудачах и отсутствии мотивации созидать. Мы в силе найти источник жизни на других планетах, но до сих пор не можем ответить на простой вопрос: какова наша роль на этой земле?

Нашему конструктивному тезису о том, что «мышление – есть двигатель общественного прогресса», сопричастен и тезис, который родился из исторической канвы, о том, что «не думающими людьми легче управлять». Эти слова, начиная еще с глубокой древности, декларировали в разных формах многие великие политические деятели и мыслители. В 604 году до н. э. китайский философ Лао Цзы писал: «Когда народ много знает, им трудно управлять»[11]. С феминистской и гендерной точки зрения можно трактовать фразу Наполеона Бонапарта: «У народа, как и у женщины, есть только одно право: быть управляемым». С другой стороны, ему же принадлежит фраза: «Для того, чтобы народ обрёл истинную свободу, надобно, чтобы управляемые были мудрецами, а управляющие – богами»[12]. И что немаловажно, именно Наполеон, который подарил многим народам конституционные права и прорывные для своего времени идеи общественного устройства, говорил: «Только те, которые хотят обманывать народ и управлять им, могут держать его в невежестве»[13]. Величие народа, как известно, не в его численности, а в его умственном развитие и нравственном уровне (В. Гюго)[14].

В разное время исследованием мозга, мышления в исторической ретроспективе занимались такие исследователи и авторы научных и научно-популярных трудов, как Д. Иглмен («Мозг. Ваша личная история»)[15], С. Джуан («История мозга. 1640 фактов»)[16], Л. Коэн («Удивительные истории о мозге, или рекорды памяти коноплянки»)[17], А. Тетиор («Детерминант истории человечества – древний эмоциональный мозг. Determinant of mankinds history – ancient emotinal brain: Этиологические аспекты истории»)[18], И. Бреслав («Мозг – речь – языки человечества: История появления и развития языков в связи с эволюцией мозга»)[19], Д. Смейл («О глубинной истории и мозге»)[20] и многие другие.

В настоящее время в нашем распоряжении находятся обобщающие труды о связи истории, мозга, мышления и разума таких авторов, как B. Stetka[21], Т. Джексон[22], С. Фингер[23], Э. Викенс[24] и др.

Однако институциональное научное системное изучение взаимовлияния мозговой деятельности и мышления, с одной стороны, и с другой – исторического прогресса до сих пор не имеет ярких примеров в мировой исследовательской практике. Все названные выше работы, как научного, так и научно-популярного характера, сосредоточиваются в основном либо на медицинских аспектах исследования головного мозга и мышления в разные исторические эпохи, либо, наоборот, гораздо большее внимание уделяют собственно истории человечества, не рассматривая в конечном ключе смену общественных парадигм сквозь призму эволюции мыслительного потенциала социума.

Погружаясь глубже в историографию и содержание научных работ по данной проблематике, мы понимаем, что оказываемся в плену бинарных оппозиций. С одной стороны, позиция рассмотрения именно человеческого, сквозь призму исторического прогресса, стала занимать центральное место в исследовательском пространстве. С другой стороны, обратная субъектно-объектная постановка проблемы, при которой бы сам исторический прогресс и развитие общества рассматривались сквозь призму мозга и мышления, еще не стала заметной и значимой.

Поэтому в данной работе мы хотели бы восполнить пробел в современном научном и познавательном пространстве и попытаться ответить на вопросы о том, какое место занимал человеческий разум в историческом процессе, закономерно ли, что при различных подходах изучения истории общества, мыслительную деятельность вообще не рассматривают как какой-то важный фактор? Наконец, позволяет ли накопление опыта, знание истории и апробирование прошлыми поколениями общественных экспериментов (социализм, авторитаризм, революции, ошибочные и рискованные реформы и т. д.) способствовать сквозь призму мыслительной деятельности и совершенствования разума, прогрессу общества и не повторять ошибок, которыми своими горькими плодами уже научила нас история?

В предлагаемой работе автором сделан глубокий и разносторонний анализ данного комплекса проблем, который предполагает рассмотрение мозга и мышления в мировой истории с разных позиций: со стороны развития ума и одновременно общественного прогресса, со стороны исследования головного мозга, и наконец, со стороны взаимоотношения мозга и власти. В структуре книги три главы, которые разделены на девятнадцать параграфов.

Первая глава «Мозг и мышление в исторической ретроспективе» раскрывает всемирную историю взглядов на мозг, общественных отношений, связанных с мышлением и разумом, а также развития человеческой цивилизации, которое стало возможным именно благодаря мозгу и умственной деятельности. Здесь рассматриваются следующие исторические эпохи: доисторический период и первобытное искусство как признак мышления; Античность и первые представления о мозге и мышлении; Средние века, оказавшиеся между развитием мышления и искусства; новое время, связанное с революцией разума, а также исследованиями мышления и мозга в современной истории.

Вторая глава «Мозг и мышление как часть социокультурного пространства современного мира» включает такие части, как «Гендерный мозг», «Мозг и религия», «Мышление и проблема ценностей», «Мифы и легенды о мозге», «Конфликт поколений как результат «незрелости» мышления», «Суицидальное мышление», а также «Разум и обратная сторона современного прогресса».

Третья глава «Мозг, наука и власть в мировой истории» рассматривает сложный клубок противоречий между наукой о мозге и представителями научного сообщества и власти, которые в разные времена по-разному относились к просвещенным и думающим людям, в широком смысле – к интеллигенции, а в узком смысле – к ученым. В этой главе присутствуют следующие разделы: «Мозг и власть: соотношение понятий», «Исследование мозга и мышления сквозь призму мировой истории», «Европейский образ мысли и его эволюция», «Проблема умов Европы и Америки», «Ум и власть в СССР и России» и важный гендерный аспект отношения власти к уму, который раскрывается в параграфе «Женский ум и власть». Заключительная часть – следствие неосторожного, запретительного и антигуманного отношения властей к думающим людям, которая озаглавлена «Проблема “утечки мозгов”».

Разумеется, на страницах одной книги невозможно дать исчерпывающие ответы на столь сложную тему, которая, возможно, является ключевой во всем историческом процессе и может поставить под сомнение многие аспекты существующей парадигмы исторического знания. Однако мы попытались дать многоаспектное рассмотрение проблемы, с постановкой новых вопросов и указанием проблемных областей в сфере знания для новых ученых, которые будут заниматься данной тематикой.

Глава 1

Мозг и мышление в исторической ретроспективе

Доисторический период. Первобытное искусство как признак мышления

Первый раздел данной книги самый сложный для описания и современного восприятия. Сложность заключается не в отсутствии письменности и «достоверных» материалов, а в нашем осмыслении разума первобытного человека. Какие факторы повлияли на увеличение мозга человекообразной обезьяны с 350 г до полноценного мозга homo sapiens массой 1200–1400 г? Его жизненная цель формировалась только в границах добычи пищи и совокупления, или он изначально понимал свою уникальность в диком мире, что способствовало прогрессивной «эволюции разума, языка и тела»? На этот вопрос, боюсь, никто уверенно не может ответить, полагаясь только на археологические изыскания и развитие генетики, которые внесли огромный вклад в исследовании первобытного человека и описания его ДНК.

Известные науки, такие как история, генетика, археология и антропология, сформировали множество гипотез и теорий, частично основанных и на философии. Очевидным остаётся тот факт, что представители первобытного общества думали иначе. Под словом «иначе» не стоит понимать «дикость» и «отсталость», ведь omnis comparatio claudicat[25], и современный человек также зависит от окружающей среды, выполняет коллективный труд, находится в постоянном движении, чтобы прокормиться и выжить, и часто мы можем применить к современным людям такие выражения, как «дикий поступок», «примитивное мышление», «слишком узкий/широкий лоб» и др. В современном мире данные характеристики не являются частью этикета и воспитания (они искусственно созданы человеком, обязывают человечество следовать правилам этикета и полученного воспитания). Но это есть некий показатель сохранённой интеграции «той» истории с «этой», поведение современного человека – это результат эволюции наших предков с сохранением генетических кодов и определённой «дикости» (имею в виду наследственность, например, предрасположенность к агрессии и враждебности, «дикий» (по современным меркам) альтруизм и т. д.). Изучение этого вопроса должно основываться не только на найденных черепах и генетике, что является основополагающими методами, но и на философии мысли[26]. К примеру, как наши предки реагировали на хищника, природные явления, страх, своё предназначение и свою человеческую стойкость, оберегали семью, демонстрировали свои чувства и сопереживание? Все эти особенности мы искусственно разделили на категории и убедительно играем понятием «цивилизация». Не побоюсь попасть под lapidatio[27] учёных, но цивилизация у всех индивидуальна и не всегда «цивилизованна». К примеру, «цивилизация меркантилизма» по М.А. Булгакову[28].

Когнитивная наука пытается выстроить не только этапы эволюции человека, независимо от его появления, географического расположения и рода, но и понять, как мыслил доисторический человек. Историческая периодизация является правильной с точки зрения хронологического восприятия. Но в нашем исследовании границы между дикостью, варварством и цивилизацией являются формальными.

Одним из первых рассказов, который узнают студенты исторического факультета, является история, связанная с именем известного антрополога – Маргарет Мид[29]. На вопрос о первых признаках цивилизации студенты высказывают свои представления о переходе с этапа варварства к этапу цивилизации[30]. По словам антрополога, главным признаком перехода является бедренная кость, которая была сломана, а потом срослась. В мире животных в случае падения и травмы бедренной кости пострадавшее животное не может самостоятельно прокормиться и убежать от опасности, оно обречено на смерть. В результате археологических изысканий была найдена бедренная кость, которая ранее была сломана и позже срослась, свидетельствующая о том, что кто-то заботился об этом человеке, охранял его, кормил его, зная, что не так легко добывать пищу. При этом осознание того факта, что ты можешь помочь человеку, стать его опорой, является немаловажным признаком начала цивилизации и осознания человеческой уникальности в окружающем диком мире. В этом смысле эмпатия и сочувствие есть качественные характеристики развития разума[31].

Сегодня фраза, что человек произошёл от обезьяны, имеет противоречивое значение в силу современного восприятия физических и мыслительных характеристик обезьян в зоопарке или на свободе. Происхождение homo sapiens от человекообразной обезьяны является наиболее «доступным» с точки зрения понимания человеческого разума. Не обязательно быть антропологом или биологом, чтобы не знать об уникальном эволюционном периоде метаморфоз из жизни обычной бабочки: яйцо, куколка, гусеница-личинка и имаго (бабочка), и исследователи говорят о сохранении памяти и нервной системы в этой сложной системе перевоплощения. Жизненный процесс от гусеницы до бабочки находит своё отражение в истории человечества, его формулируют таким выражением: «Если бы гусеница держалась за прошлое, она никогда не стала бы бабочкой». При этом память и инстинкты у бабочки сохраняются.

Всем известны исследования Чарльза Дарвина[32], о которых мы не будем говорить в силу огромного количества публикаций за и против, особенно с точки зрения сторонников креационизма. Наша цель заключается в том, чтобы все, находящиеся вне генетической или антропологической науки, пытались разумно подойти к вопросу эволюции через призму собственного восприятия человеческих изменений и сравнения, основываясь на историю повторяющихся событий. При всех сравнениях помнить, что мышление человека отличается от животного только в количественном, а не в качественном аспекте (например, феноменальная память обезьян и вороновых и т. д.). И помнить, что ещё Сократ писал, что мнений много, а истина одна[33].

В современном мире мы можем перечислить десятки открытий, усовершенствования техники, медицины; говорить о роли искусственного интеллекта; одним кликом переслать электронное письмо или одним нажатием приобрести товар в магазине, который находится на другом континенте. Сегодня позвонить из Австралии в Португалию требует всего лишь одного нажатия кнопки, что было крайне сложно сделать всего несколько десяток лет тому назад. А представьте, что может произойти через миллион лет?

Часто задаваемый вопрос: станут ли современные обезьяны людьми через несколько миллионов лет? Априори нет, потому что стоит отделить слова «эволюция» от «прогресса» человека, в том числе с учетом физических и умственных данных. Превратится ли человек в человекообразную обезьяну? Однозначно нет, в силу того, что эволюция свершилась миллионы лет тому назад и обратного пути тоже нет. Биологи убедительно говорят, что эволюция не направлена от простейшего к сложному, что принято считать прогрессом, а вот, основываясь на философской мысли, идея эволюции от сложного к сложному исключительна и уникальна для описания эволюционного процесса гоминидов. При всех возникающих вопросах об эволюции стоит запомнить, что половой отбор производился в первую очередь по пути интеллекта (макиавеллевский интеллект)[34], и не верно сравнивать биологическую эволюцию с культурной.

При изучении ветви эволюционного дерева появляется вопрос о сходстве современного человека с обезьяной, к примеру, шимпанзе. Во-первых, homo sapiens – отдельный и самостоятельный вид. Во-вторых, современный человек однозначно имеет родственные связи с вымершими человекообразными обезьянами, что подтверждается рядом найденных черепов, скелетов и других материалов. В-третьих, современный человек является уникальным последователем своего предка – non-human apes (нечеловеческие человекообразные обезьяны)[35]. В-четвёртых, генетика давно определила родственные связи человека с комаром, которые совпадают на длительном пути от одноклеточных до примитивных червеобразных животных, но с последующим расхождением. Также можно привести пример сходства с родословной дельфинов, которая отличается на уровне древних плацентарных млекопитающих, а генетически ближе всего к ним считается корова, которая отошла от этой ветви около 60 млн лет тому назад. Современный сравнительно-генетический метод доказывает сходство современного человека с дельфином. Они тоже дышат лёгкими, и у них четырёхкамерное сердце. Рост варьирует от 1,5 до 2 метров. Дельфины теплокровные и вскармливают детёнышей молоком. Дельфины узнают себя в зеркале, имеют собственные имена, уникально общаются между собой, выполняют ряд сложных алгоритмов и др. Этот аспект становится одним из примеров того, что ответ на вопрос об истинном предназначении человека нужно искать параллельно и в окружающем нас мире.

С homo habilis начинается увеличение мозга, а значит, и многих когнитивных процессов. Затылочная доля мозга уменьшается в пользу увеличения лобной, теменной, височной и ассоциативной долей[36]. Увеличение числа нейронов способствовало развитию памяти (как известно, больше памяти – больше ума), мышлению и решению жизненных задач логическими способами. Факторы, способствующие увеличению мозга человека умелого, сложно выделить как основополагающие, но антропологи определили несколько из них: ежедневные умственные усилия; длительный бег; ежедневные географические ориентиры (особенно на дальние расстояния); частые зрительные нагрузки; каменное производство и изготовление украшений с креативно-выборочным подходом (ритуально-символическое мышление); белковая пища; обогащение словарного запаса и естественно развитие речи, возможность предвидеть и манипулировать действиями соплеменников, межплеменная и межгрупповая конкуренция и др. Высказывание Фридриха Энгельса о том, что «труд сделал из обезьяны человека», отмечает значимый этап в процессе эволюции человечества, ведь совершенствование технологий изготовления орудий труда сопровождалось развитием мозга, абстрактного мышления[37].