Роса пустыни 3. Ваикра. Комментарии к недельным главам Торы

Отметим, что сами почки Торой к жиру не относятся (относительно них Тора дает отдельное от жира указание вознести их на жертвенник), а значит, вне жертв употребление почек в пищу не запрещено (хотя, скорее всего, нежелательно).

3.2.7

Вернемся к жертвеннику и к огню на нем в ситуации нахождения Мишкана на месте, без «переезда» между стоянками. Согласно стиху 6:2, жертвы всесожжения должны были находиться на жертвеннике всю ночь и на жертвеннике должен был постоянно гореть огонь. О необходимости постоянства горения огня на жертвеннике упомянуто также в стихах 6:5, 6, причем в стихе 6:5 добавлено странное требование: «… и пусть поджигает на нем (на огне) священник дрова каждое утро…» Странность связана с тем, что вроде бы это место текста можно прочитать как отсутствие необходимости добавлять дрова в течение дня и ночи, достаточно только утренней добавки дров. В этом духе дано описание службы в Храме (уже постоянном) в трактате «Йома» Вавилонского Талмуда на листе 33а. Во-первых, там написано, что сначала «разжигают большой костер», но он должен гореть постоянно и можно только добавкой дров «оживить» несильное пламя или раскаленные угли. Во-вторых, кладут в огонь «… костра два полена» и больше о добавке дров в течение дня и ночи не говорится.

Заметим, что если туши жертвенных животных возложить непосредственно на горящие дрова, то велика вероятность того, что костер просто погаснет.

Нам нужно отделить костер от жертв, лежащих на огне, обеспечить свободный доступ кислорода к огню и дровам и получить возможность заниматься костром, не сдвигая сжигаемых туш жертвенных животных. Вспомним, что в стихе 27:4 недельной главы «Трума» книги Шмот при описании устройства внешнего жертвенника упомянута решетка (иврит: михба́р) сетчатой работы из меди без указания ее назначения. Это возможное назначение решетки не объяснено также известными нам комментаторами.

Тогда предположим, что решетка состояла из вертикальных полос меди, что она стояла на поверхности жертвенника на многих достаточно высоких ножках и позволяла разделить огонь, горящий под решеткой, и туши жертвенных животных, укладываемых на решетку. Тогда священник имел независимый от туш доступ к огню, мог регулировать горение и подкладывать дрова.

Теперь рассмотрим требуемую грузоподъемность решетки и необходимое на сутки максимальное количество дров (без привлечения чуда, которое всегда и все может «объяснить»).

Самое большое количество общественных (а потому тщательно пересчитанных) жертв приходится на первый день Суккота. Стих 29:13 недельной главы «Пинхас» книги Бемидбар требует принесения 13 быков, двух взрослых баранов, 14 ягнят первого года жизни, одного козла и еще двух ягнят первого года жизни в качестве постоянного ежедневного всесожжения. Не занимаясь сложной арифметикой, укажем, что общий вес жертв, уложенных на решетку, был около 20 тонн. В расчетах пренебрежем «этажностью» расположения туш жертв на решетке (а высота кучи туш будет заметной!).

Теперь займемся дровами. Для сжигания 20 тонн мяса, которое на 90% состоит из воды, нужно (для испарения воды) 2260 килоджоулей на килограмм × 20 000 килограммов × 0,9 = 40,7 миллиона килоджоулей (килоджоуль – тысяча джоулей; Джоуль – единица количества энергии). Нагрев этой массы воды от 25 до 100 градусов Цельсия: 4,2 килоджоуля / (килограмм × градус) × 20 000 кг × 0,9 × 75 градусов= 5,7 миллиона килоджоулей. Итого около 50 миллионов килоджоулей. Энергией, выделяемой сухим белком мяса жертв при сгорании, пренебрежем за малостью. Итого нам нужно на сутки (не считая потерь тепла как огня, так и туш животных в окружающую среду, а это серьезное допущение, при учете которого количество требуемой на сжигание туш жертвенных животных энергии серьезно возрастет) 50 миллионов килоджоулей энергии.

Теперь займемся дровами. Один килограмм сухой (!!!) древесины выделяет при сгорании 20 мегаджоулей (мегаджоуль – миллион Джоулей) энергии, то есть 20 000 килоджоулей. Значит, нам на сутки потребуется 2500 килограммов дров – а отнюдь не два полена (да их перетаскать к жертвеннику – уже большая работа!). Так как коэффициент полезного действия костра будет не очень высок (известно, что КПД паровой машины не превышает 20%), то есть далеко не все тепло, выделяемое при горении дров, «войдет» в туши жертв, можно предположить потребность около 12 тонн дров на этот день. Таких дней в году немного: семь дней праздника Сукко́т, Шало́ш Регали́м (праздники обязательного восхождения всех мужчин в Иерусалим, в Храм: Пейсах, Шавуот и Суккот (в Суккот – кроме упомянутых обильных заповеданных жертв), когда пришедший должен принести «ола́т рээйя́» (жертву, заявляющую о том, что человек согласно заповеди предстал перед Тв-рцом в Его Храме во время этих трех праздников – полностью сжигаемую жертву овечки и таких жертв очень много, так все мужское население поднимается в эти дни в Иерусалим), относительно небольшие мусафы (дополнительные жертвы праздничного дня) Пейсаха и новомесячий (два быка, баран и семь овечек). В остальные дни жертв было не так уж много: две овечки постоянной жертвы, относительно редкие личные всесожжения и вознесение на жертвенник не столь уж крупных частей мирных жертв и жертв за грех (нутряной жир, печень и почки). Это приводит к необходимости запасти на год около 600—700 тонн сухих дров, которые нужно хранить отнюдь не в маленькой «Лишка́т hаэцим» (специальное помещение для хранения дров внутри постоянного Храма). Теперь понятно, что эта «Лишка́» – это большое хозяйство с заметным штатом работников, внешними складами, лесорубами, транспортной частью и прочим, с заметным бюджетом. Вопроса о происхождении такого количества дров в пустыне мы здесь не рассматриваем.

Кроме этого, мы не стали рассчитывать необходимое количество часового выделения энергии и не стали сопоставлять эту энергию с огнеупорностью медной решетки – предположим, что сами туши ее охлаждают и не дают перегреться. Мы также не акцентировали своего внимания на необходимости равномерного расположения огня по всей площади под решеткой.

Также нам трудно представить, что на жертвеннике сжигали только часть туш, сжигая остальное во внешнем (за станом) «крематории».

3.2.8

Рассмотренный вопрос о «производительности» жертвенника по полному сжиганию жертв позволяет поднять вопрос об упомянутой выше жертве «ола́т рээйя́». Если на основании предыдущего рассмотрения предположить максимальную «производительность» жертвенника по полному сжиганию жертв 30 тонн жертв в сутки, а вес небольшой овечки (ягненка) принять за 30 килограммов (заведомо небольшой вес, очень оптимистичная оценка веса овечки снизу), то получится, что в день перед праздником можно принести в жертву «только» тысячу ягнят (что само по себе уже огромное количество). Даже если допустить, что сбор евреев на праздник и принесение жертвы «ола́т рээйя́» занимал три дня перед праздником и семь дней праздника (кстати, нужно организовать очередь принесения этой жертвы, временное хранение ягнят или ежедневная доставка к Храму тысячи ягнят, которых нужно родить и подрастить к заданному времени, а интервал времени между Песахом и Шавуотом совсем небольшой), все равно при 600 тысяч мужчин удастся принести в жертву и сжечь «только» 10 тысяч ягнят, или одного ягненка на 60 мужчин.

Похоже, приходилось запрещать личное приношение жертвы «ола́т рээйя́», хотя она описывается именно как личная жертва пришедшего в Храм. Предположим, что ягнята доставлялись к Храму централизованно и продавались только группам пришедших евреев, независимо от финансовой возможности большинства мужчин в группе индивидуально купить ягненка. Так как жертва должна быть личной, требовалось, чтобы каждый еврей из группы финансово поучаствовал в приобретении овечки хотя бы небольшой суммой денег.

Особо сложным было примерно правильно предположить о том, сколько мужчин придет в Храм на праздник (к сожалению, далеко не все обязанные к этому мужчины ходили в Храм на каждый праздник, были периоды достаточно малого присутствия евреев в Храме на праздниках Шало́ш Регали́м), что влияло на поголовье ягнят, заготовленных в жертву около Храма, и на численность группы евреев, которой продавалась такая овечка.

3.3. Недельная глава «Шмини»

3.3.1

Стихи 9:7, 8 указывают: «И сказал Моше Аарону: „Подойди к жертвеннику и принеси очистительную жертву свою … [бычка] и искупи себя и народ, и сделай приношение от народа [козла], и искупи его, как повелел Г-сподь“. И приступил Аарон к жертвеннику, и зарезал бычка в жертву грехоочистительную, которая за него».

Во-первых, здесь есть противоречие: в стихе 9:7 бычок Аарона по указанию Моше должен искупить и Аарона, и народ, а в стихе 9:8 Аарон приносит, вопреки указанию Моше: «… жертву грехоочистительную, которая [только] за него». Сужение области возможного искупления жертвы может быть отнесено к отдельному греху Аарона, если не включать в рассмотрение известное утверждение о том, что если Тора что-то не написала, то это могло быть, а могло и не быть. Так как этот грех не записан мудрецами за Аароном и подозрения на бунт Аарона против указаний Моше не рассматриваются из-за явного желания Аарона выполнять в особой точности все указания, можно считать, что Тора в стихе 9:8 просто не указала, что жертва была и за народ, но затем была принесена и дополнительная грехоочистительная жертва за народ: «И подвел жертву народа, и, взяв козла в грехоочистительную жертву, которая за народ, зарезал его и совершил им очищение по примеру прежнего (иврит: камишпа́т – не «по примеру прежнего», а «по установленным правилам, по закону»)» (стих 9:15). В нашем комментарии на предыдущую недельную главу «Цав» мы задались вопросом о личном участии первосвященника в приготовлении жертв через призму единственности его набора уникальной одежды и возможности попадания крови жертвы на нее.

Во-вторых, основная линия комментирования (РАШИ, РАМБАН) говорит о том, что козел искупает общие, многие грехи народа (у каждого еврея – свои, и есть грехи общенародные), а бычок Аарона искупает специфически грех золотого тельца, в котором были замешаны и Аарон, и народ. Но эту жертву приносит каждый начинающий службу первосвященник. Будущие начинающие первосвященники могут быть не столь чисты от более ранних грехов, как Аарон, значит им бычок нужен отнюдь не только для искупления греха золотого тельца, в котором они лично не участвовали, и этот грех сохраняется как неискупимый общенародный вообще и грех любого первосвященника в частности. Значит, бычок искупает большой комплект грехов (по крайней мере у первосвященника). А это, в свою очередь, значит, что он должен искупать грехи не только первосвященника, но и эти же или все грехи народа в целом. Отсюда можно сделать три вывода. Первый: бычок, очевидно, искупает общенародные грехи, а козел – личные. Этот вывод трудно подтвердить, так как в период продолжительной службы первосвященника он приносит бычка только в Йом Кипур и, согласно стиху 16:6 в недельной главе Ахарей, этот бычок искупает только первосвященника и его дом, но не весь народ (если не расширять понятие дома Аарона до всего народа). А козлов в грехоочистительную жертву за народ приносится множество, на многие праздники и начала месяцев, значит козел искупает не только личные, но и общенародные грехи. Второй вывод: возможно, бычок искупал народ только первый раз, при вступлении на службу Аарона, а в следующих поколениях искупал только и исключительно первосвященника и его дом (семью). И третий вывод, представляющийся нам наиболее правильным: нужно полагать, что при вступлении на службу нового первосвященника искупление бычком также и народа задает новую страницу, чистый лист в положении народа в целом, более высокий уровень чистоты по сравнению с искуплением только козлом. Например, убирает тягу к греху, в то время как козел искупает уже совершенные грехи. Новый первосвященник получает чистый народ, и уже от него, от первосвященника, во многом зависят положение и поведение народа в период его службы.

3.3.2

По поводу смерти двух сыновей Аарона – Надава и Авиу. В стихе 10:2 написано: «… Надав и Авиу… принесли пред Г-спода огонь чуждый, какого Он не велел им». Результаты такого их действия – печальные. Сразу добавим аналогичную фразу из стиха 17:3 недельной главы «Шофтим» книги Дварим: «… служить б-жествам иным… или солнцу, или луне, или всему воинству небесному, чего Я не повелел». В среде народов мира известны две основные системы разрешений-запрещений. Первая: разрешено только то, что разрешено. Имеется ограниченный список разрешенного. Остальное – запрещено. Эта система, как правило, связана с диктаторскими режимами. Вторая система: разрешено все то, что не запрещено. Имеется ограниченный список запрещенного (как правило, в форме уголовного кодекса – уложения о наказаниях). Остальное – разрешено. Эта система, как правило, связана с более свободными режимами. Важнейшей особенностью обеих этих систем является необязательность исполнения разрешенного.

Но Тора задает третью, весьма сложную и разветвленную систему разрешений-запрещений, состоящую из четырех компонентов.

Первый компонент – список заповеданного к исполнению. Не просто разрешено, а приказано делать в соответствующих условиях. Эти заповеди «делай», в свою очередь, разделены на четыре неравные группы. Первая группа – еврей постоянно обязан их исполнять, так как всегда есть условия для их исполнения; а остальные три группы объединены общим принципом: если есть условия выполнения той или иной заповеди, то ее выполнение является обязанностью еврея. Вторя группа заповедей «делай» – их выполнение не всегда возможно из-за отсутствия условий для их выполнения. Например, если у человека нет поля, он не может выполнять многочисленные заповеди, связанные с обработкой земли, и это не засчитывается ему в минус. В условиях отсутствия Храма все евреи не могут выполнять и не выполняют заповеди, связанные с Храмом. Третья группа – заповеди даны, но Тора не хочет, чтобы сложились условия для их выполнения. Например, при разводе с женой (язык Торы: при отсылании жены) мужу заповедано дать жене разводное письмо (иврит: гет), но если семья не распадается, мужчина может всю жизнь обходиться без выполнения этой заповеди, и это состояние – оптимальное. Остальное отнесем к весьма разношерстной четвертой группе. В своде заповедей есть такие, которые разрешено, но не рекомендовано выполнять. Например, если враг требует выдать одного еврея на смерть, а остальных он пощадит, то если не назван конкретный еврей, тогда одного из группы выдавать запрещено, а если назван конкретный еврей, тогда его выдать можно, но праведники так не поступают. Есть заповеди, которые не учат без необходимости, например заповеди траура и похорон. Есть заповеди, по которым сегодня не утихают споры, и даже спорят, является ли вообще данное положение заповедью из группы «делай»: обязанность еврея проживать именно в земле Израиля, заповедь заселения Страны (часто заселение одной части Страны приветствуется, а заселение другой части Страны является темой ожесточенного спора); насколько обязательна сегодня заповедь седьмого года (шмиты) и какие должны сложиться условия, чтобы эта заповедь стала безусловно обязательной, не говоря уже о путях и способах исполнения этой заповеди.

Но достаточно большое количество заповедей, конечно, требуется исполнять, так как постоянно присутствуют условия, требующие исполнения заповеданного.

Второй компонент – оговоренный список запрещенных действий (заповеди группы «не делай»).

Третий компонент: разрешены все остальные действия, не попавшие ни в список обязательного к исполнению, ни в список запрещенного. Их делать можно, но не обязательно. Правда, большинство такого разрешенного имеет моральную оценку и выполнение части формально разрешенных (ненаказуемых) действий или воздержание от других, разрешенных, но совершенно не обязательных, действий могут иметь явную отрицательную коннотацию, а другие действия из разрешенного могут иметь столь же явную положительную коннотацию. Конечно, имеется и множество морально нейтральных разрешенных действий.

Но есть и четвертая группа заповедей, в основном связанная со служением Тв-рцу. В ней все разрешенное является синонимом обязательного и запрещено любое как расширение, так и сужение списка действий или их деталей. Некоторые комментаторы указывают, что на языке Торы слова «Я не указал делать» при работе в Храме следует понимать как «Я указал не делать», что нельзя распространить на обычную жизнь евреев вне храмовой службы. Именно эта группа и задана как в истории Надава и Авиу, так и в процитированном стихе из главы «Шофтим». Причем за самовольное расширение списка разрешенного (обязательного) следует смерть по приговору земного суда или от руки небес.

Эта система обязательного-разрешенного-запрещенного столь сложна и обладает таким множеством деталей, что без постоянного и подробного изучения системы и частых консультаций с соответствующими специалистами (компетентными раввинами) выполнять эту систему указаний Торы без грубых ошибок практически невозможно.

Легко видеть, что система Торы несколько ближе ко второй, свободной системе (разрешено то, что не запрещено). Хотя, очевидно, есть серьезные различия между свободной жизнью евреев вне Храма и строго регламентированным положением и поведением в Храме, в первую очередь для служащих в Храме коэнов при исполнении ими службы Храма. И это храмовое поведение – диктаторское.

Поэтому евреи должны жить в принципиально иных системах «разрешено – запрещено», чем остальные народы мира, и уже этим резко выделяться из них.

3.3.3

Опять вернемся к смерти двух сыновей Аарона – Надава и Авиу. Опять повторим написанное в стихе 10:1: «… Надав и Авиу… принесли пред Г-спода огонь чуждый, какого Он не велел им». О возложении ими на совки с углями курений прямой текст Торы в этом месте стиха не говорит, об этом сказано чуть раньше в этом же стихе. Уточним вопросы; первый вопрос: «… принесли пред Г-спода огонь чуждый…» (стих 10:1) – куда принесли? Они сожжены «… перед Г-сподом» (стих 10:2) – где территориально сожжены, но все комментаторы едины во мнении, что они погибли во дворе Мишкана на глазах народа, а не в здании Мишкана (шатер собрания). Значит, либо они эти совки до здания Мишкана не донесли, либо уже из здания вышли. Стихи 10:8, 9 о вине и шейхаре говорят и о входе в здание, и о различении между священным и несвященным, которое должно осуществляться не только в Храме, но и вне здания (если вообще и не вне территории Мишкана). Второй вопрос – о курениях на огне, лежащем на совке. Таких случаев в Торе описано всего четыре: здесь; во время восстания Кораха (там восставшие и Аарон (и Моше по стиху 16:19 недельной главы «Корах» книги Бемидбар, но неясно, был ли Моше с совком – скорее всего, нет) только «… встали у входа в шатер»); указание первосвященнику раз в год при службе Судного дня входить с таким совком в Святая Святых (по стихам 16:12, 13, недельной главы «Ахарей Мот» Аарон берет угли с жертвенника на совок и курения отдельно, входит в Святая Святых и только там возлагает курения на огонь в совке, поэтому дыма курений снаружи никто не видит); а также разделение живых и мертвых Аароном своим входом в пространство между живыми и мертвыми и прекращением продвижения волны смерти на территорию живых при некоторых морах (заметим, что во время моров люди не умирали в произвольных и равномерно разбросанных точках толпы, а волна смерти, которая убивала всех, оказавшихся на «смертной» территории распространялась по толпе видимым образом, сохраняя явную границу между живыми и мертвыми). Комментаторами обсуждается только «чуждый огонь», но не само действие Надава и Авиу по возложению курений на совки с огнем и некоторым не описанным образом принесение такого совка «пред Г-сподом».

Существуют две линии комментария. Одна из них говорит о том, что Надав и Авиу взяли угли от основного костра, на котором только что сгорели жертвы от Небесного огня, развели свой костерок на жертвеннике (так как угли для воскурений в храмовой службе берутся от отдельного, специально для этой цели разведенного на жертвеннике костра) и принесли курения. Но курения (иврит: кто́рет) не возлагаются на совок с углями кроме случаев, описанных чуть выше. Другая линия комментария говорит о постороннем рукотворном костре, не связанном с жертвенником и с сожжением на нем жертв спустившимся Небесным огнем. У первой линии комментария причина гибели не лежит в области «чуждого огня», а находится в области несвоевременного, не заповеданного по порядку действий принесения воскурения (или в разведении костерка от «правильного» огня, но не на жертвеннике). Ведь для воскурения задано определенное время, и в его исполнении принесенные на совке угли раскладываются на Золотом Жертвеннике внутри Мишкана и уже на разложенные угли высыпается строго определенная смесь мелко истолченных душистых трав для воскурения (иврит: кто́рет). Поэтому в этом прочтении «чуждый огонь» – это несвоевременное и неправильное по порядку действий воскурение или разведение костра с целью получения углей для воскурения от огня жертвенника, но не на самом жертвеннике. Но не сам огонь. Иначе нам будет очень трудно объяснить как перенос огня жертвенника при неоднократном перемещении стана евреев в пустыне, так и указание Моше Кораху и его людям, а также Аарону взять совки, положить на них огонь и курения (начало недельной глава «Корах» книги Бемидбар). Ведь Аарон при первом прочтении стиха 10:2 должен бы был погибнуть вслед за своими сыновьями Надавом и Авиу. Впрочем, этим эпизодом можно подтвердить разжигание Надавом и Авиу костра от «правильного» огня в «неправильном» месте.

Но все-таки легче прочитать слова «чуждый огонь» именно как чуждый огонь и пойти по второй линии комментария.

Еще заметим, что вплотную к этому эпизоду Тора в стихах 10:8 – 11 приводит запрет коэнам перед службой пить алкогольные напитки. Отсюда некоторые комментаторы делают вывод, что этого запрета не существовало до смерти Надава и Авиу и эти двое явились на службу в Храм навеселе, а потому нечетко различали ««между священным и несвященным и между чистым и нечистым», и уже за это были наказаны смертью. Ситуации с установлением закона после действия с применением этого закона к человеку, нарушевшему его до объявления закона (или при очевидности закона наказание устанавливается после нарушения и имеет обратную силу) по крайней мере дважды встречается в Торе – для собирающего дрова в субботу (стих 15:32 и далее в недельной главе «Шлах» книги Бемидбар) и для проклинающего Имя (стих 24:10 и далее в недельной главе «Эмор» книги Ваикра). Поэтому мы не можем исключить этот подход, хотя и относим к чрезвычайно маловероятному событию выпивку Надава и Авиу в первый день настоящего служения в Мишкане.

3.3.4

И еще раз вернемся к случаю смерти Надава и Авиу. Иудаизм утверждает, что центром мира человека является его собственная душа, а задачей «командировки» человека в наш материальный мир (задачей временной жизни человека в этом мире) является максимальный подъем своей души. Для выполнения этой задачи человеку дано два инструмента – сам мир для участия человека в его понимании, преобразовании и усовершенствовании в соответствии со взглядами Создателя (единственный способ подъема души) и Тора (во всей ее полноте и широте) для понимания Создателя, для понимания своих задач в мире и способов выполнения этих задач, для понимания и выполнения службы Создателю, для максимального приближения к Нему. И только одновременное и постоянное использование обоих этих инструментов может привести к желаемому результату.

То есть иудаизм требует обязательного активного и осознанного участия каждого человека в делах мира в целом и своего народа в частности именно для подъема собственной души. Иудаизм плохо относится к учебе «в себя», «для себя», «себе», рассматривая такую необходимейшую учебу только и исключительно как подготовку к активности человека в мире, к выполнению национально значимых задач, правда подготовку совершенно необходимую, без которой цели жизни человека не могут быть достигнуты. Сразу заметим, что жизнь в Торе также подразумевает в качестве своей основной составляющей участие в делах народа: раввинская работа (в ее многих аспектах), работа дая́на (судьи религиозного суда), работа преподавателя Торы (и не только Торы) всех уровней, исследовательская работа в Торе и Алахе – все это относится к общественно полезным работам и должно признаваться обществом, в частности, через соответствующую оплату такого труда. Но Тора не подразумевает пожизненного «изучения» Торы без выхода результатов этой учебы во внешний мир. Полнодневное изучение Торы может быть только временным (чаще – в молодости, во время получения специальности) и может быть признано только как подготовка к последующей деятельности. Мы взяли слово «изучение» в кавычки, так через определение значения этого слова показали в первом томе нашей книги «Орбиты Израиля», что далеко не все сидящие в йешивах и заявляющие, что они изучают Тору, действительно делают это непростое действие.