Легенда о слезах двух Лун

Альвиан, отдавшись полностью политике, отдавал слишком много энергии и не получал её обратно. Он всегда находился на переговорах, после них устраивал слушание среди своих людей, присматривал за строительством новых замков и заведений для обучения. Выкраивал время специально для Мари, которой нужно было больше внимания, чем раньше. Они ездили по всем своим владениям, наслаждаясь разнообразием климата. Высшая наблюдала за своим супругом и несколько раз упрекнула его в небрежном отношении к энергии. Но Император не хотел беспокоить беременную жену, поэтому не стал говорить о пропавшей способности слышать мысли людей. Голоса его подсознания шумели, как никогда до этого, но Альвиан смог привыкнуть к ним и не обращать внимания на посторонние шумы.

После поездки во Францию Джакуб встретил короля в картинной галерее с явным беспокойством. Лицо мужчины сливалось с белым плащом. Глаза покрылись плотным туманом усталости и через них не было видно признаков жизни. Советник короля ощутил холод, окружающий его друга, и посчитал это дурным знаком. Император не захотел говорить с Джакубом рядом с Мари и пригласил его в свой кабинет.

Советник не узнал то место, где восседали все короли прежде. С каждым днём беспорядок в светлой комнате с кучей бумаг и книг возрастал. Книги были разбросаны по разным углам, а помимо чёрной от чернил бумаги, по столу лежали скомканные сожжённые листы.

–Альвиан, – протянул Джакуб, рассматривая кабинет, – Ты слишком сильно отдаёшься своему делу.

–В моих руках сила, которую нужно использовать во благо людей, – король упал на кресло и закрыл опухшие глаза, – Я всё сделаю и отдохну.

–Если ты не прекратишь так мучать себя, силы не останется вообще. Что говорит об этом Мари?

–Осуждает, – пожал плечами высший, – Как и ты.

Джакуб взял первую попавшуюся книгу и швырнул её на стол. От неожиданности Император встал с места и с непониманием посмотрел на советника.

–А я об этом подумал, – рыкнул Джакуб, – Ты даже не слышишь, о чём я думаю, Альвиан! Возьми себя в руки! Если всё так продолжится, созданное вами разрушится! Падёт, как Адам с Евой пали.

Парень кричал, хотя это было на него не похоже. Состояние друга расстраивало его и, кроме негодования, он не чувствовал ничего. Джакуб хотел вразумить Императора, показать, что он сбился с пути и нужно всего лишь немного отдохнуть. Но король не слышал голоса разума в лице Мари и Джакуба. Его самочувствие не отличалось от того, что испытывают люди во время небольшого голодания. Он не падал в обмороки, не хотел спать, не чувствовал упадок сил. И пусть он не слышит мысли, но это не значит, что кто-то захочет его убить. Об этом никто не знает.

–Мы не будем ничего делать, пока ты не придёшь в себя! – поставил точку Джакуб, чья злость только возрастала.

–Тогда уходи, – спокойно сказал Альвиан, контролируемый внутренними голосами, – Ты же прекрасно знаешь, что твоё присутствие лишь декорация, чтобы создать впечатление обычного правления. Я могу всё делать без тебя, без Константина, без всех! Я отправил Константина на службу к египетскому султану, чтобы он не мешался под ногами! И тебя отправляю обратно в Нанси, чтобы ты не читал мне нудные нотации, как мать, о том, как плохо я выгляжу!

Джакуб долго стоял и вслушивался в слова разъярённого Альвиана. Того, кто появился после смерти Отакара. Может быть, слухи были не такими слухами? И он действительно убил Отакара, но немного другим способом, который никто не знает? Все могли находится под его контролем и делать то, что захочет он. Неизвестно сколько раз Император влезал в его голову. Последние слова высшего задели Джакуба, и он молча вышел из кабинета. Король Чехии остался среди беспорядка до самой ночи.

Мари застала его за написанием какого-то текста. Он не поднял голову, хотя слышал, что кто-то вошёл к нему. Приятная энергия заполнила комнату. Хоть что-то он чувствовал. Живот высшей рос невообразимо быстро и оставалось несколько недель до рождения их малыша. Девушка подошла к мужу и прижала его к себе. Ребёнок, почувствовав отца, несколько раз толкнул его. Альвиан посмеялся и поцеловал встревоженную жену.

–Я видела, как Джакуб уезжал вместе с Катариной, – Мари гладила отросшие волосы высшего, – Он был таким злым. У вас что-то случилось?

–Нет, всё в порядке, -соврал Император, – Я отправил их в Нанси, чтобы они отдохнули. Катарине сейчас полезно.

–Да, правда. Джакуб не говорил чей это ребёнок?

С Катариной Мари не виделась с тех пор, как прошла свадьба. Они жили недалеко друг от друга, но сестра Джакуба каждый раз придумывала новые поводы, чтобы не видеться с королевой. Как потом выяснила высшая главной (и правдивой) проблемой была беременность Катарины. Эту мысль Мари и не смогла полностью услышать перед свадьбой. Альвиан знал об этом ещё задолго до этого, но предпочитал молчать.

–А ты как думаешь? – хмыкнул Император, – Джакуба конечно же.

–Но они же…

–Родственники? Да. Поэтому и не хочу об этом говорить.

Высшая не сильно удивилась этой новости. Катарина видела в брате защитника и единственного, кто всегда был за неё. С одной стороны, её можно было понять, но как высшая, обладающая определёнными знаниями, она знала и последствия таких связей.

На столе короля лежали исписанные листы со стихами. Некоторые строчки бросились в глаза, и Мари взяла один из листов. Альвиан хотел отобрать их, но понял, что это бессмысленно.

«Я подниму печально руку.

В миг

Время остановит прежний ход,

И медленно пойду я к другу.

Крик

Будет провожать мой грустный слог.

Мои слова останутся в тебе.

Судьбой

Ты можешь их, задумавшись назвать.

Я буду ярким заревом светить.

Открой

Мне темноту. Я буду там.

И яростно пылают свечи за окном.

Держись

Их света и не пропадёшь.

Я буду ждать тебя у озера с вином.

Крепись,

И ты меня найдёшь».

–Как-то… грустно, – прошептала Мари, прочитав написанное, – Ты медитировал?

–Да, всё как ты сказала, – соврал он и забрал лист, – Мне нужно отправится к Людовику в Париж. Он пообещал подписать бумаги о строительстве зданий.

Мари отпустила его, но чувство того, что грядёт что-то страшное не оставило её.

40

Первое, что он ощутил после пробуждения была разливающаяся по всему телу боль. Его кости трещали в разных местах и, возможно, были переломаны. В глазах стояла темнота даже, когда он их открывал. В нос сразу бросился запах гнилой земли и грязных тряпок. Шуршание сливалось со звоном и сильно било по голове, которая и так раскалывалась на части.

Мешок снял неизвестный громила с огромной палкой в руке. На ней засохла кровь, и Джакуб прекрасно знал кому она принадлежит. В глазах от света поплыли круги. Руки и ноги были связаны, но парень их не чувствовал до тех пор, пока их не развязал кто-то сзади. Помещение вокруг напомнило подвал дома Миколаса, но по мнению Джакуба, все подвалы были одинаковы.

Четверо потрепавшихся жизнью мужчин окружали его и спокойно смотрели на то, как страдает человек перед ними. Медленно повернув голову, Джакуб смог увидеть знакомое лицо, которое хотел бы больше никогда не видеть.

–Дорогой Джакуб, советник двух королей, – голос Фридриха скакал в разные интонации от радости, -Рад тебя видеть.

–Не могу сказать того же, – стоны сами вырывались из губ парня.

Каждое слово стоило огромных усилий, но эмоции помогали Джакубу выговаривать их. Фридрих недовольно хмыкнул и щёлкнул пальцами. Тот громила, который снял мешок, замахнулся палкой и ударил ей по онемевшим ногам советника. Боль была пронзающей, но значительно слабее, чем если бы Джакуб их ощущал полностью. Крики заполнили весь подвал, но никто не двинулся с места.

–Многие правители уже знают о том, кто на самом деле сидит на чешском троне и троне Императора Священной Римской Империи, – бывший Император играл с перстнем на большом пальце, – Непонятно только одно: как он смог обмануть столь огромное число людей?

Избитый парень молчал, всматриваясь в пол. Он не слышал ничего, что говорил ему Фридрих. Даже если бы и хотел, боль звенела внутри него сильнее внешних голосов. Раздражённый Фридрих пронзал Джакуба своим взглядом, считая, что это как-то поможет разговорить пленного.

–Я знаю, как можно тебя разговорить, – улыбнулся мучитель, щёлкнув в очередной раз.

Но теперь вместо физической боли, Джакуб ощутил моральную. Слуга Фридриха притащил перевязанную веревками Катарину. На ней не было видимых ран, но она дрожала, как вода от сильного урагана. Всё её лицо раскраснелось от внутреннего давления и слёз. Если она будет в таком состоянии дальше, то ребёнку это тоже передастся. Джакуб заёрзал на стуле, как ему показалось, более активно, но со стороны Фридриха это были жалкие движения умирающего животного.

Теперь Джакуб вспомнил, как оказался здесь. Приехав в Нанси их встретил Миколас с Виландом. От возмущения, что бывший муж сестры находится здесь, Джакуб влетел в дом, не заметив стражу Фридриха. Они ударили его по голове чем-то тяжёлым, но это не помогло сразу отключить приехавшего сына Миколаса. Поэтому они стали бить его по всем доступным местам, пока он не упал в обморок от болевого шока. Было понятно почему подобное сделал Виланд, но Миколас, который больше всего боялся расплаты Императора… Наверняка Фридрих наплёл ему всякой чуши, чтобы приманить его на свою сторону.

Катарину посадили рядом с бывшим Императором, который сразу приобнял её. От отвращения Катарина заплакала ещё сильнее. Рука Фридриха гладила округлившийся живот девушки, а его глаза исподлобья поглядывали на злившегося Джакуба. Как только советник чешского короля попытался встать с места, палка в руке громили вновь с треском ударила по ногам. Джакуб упал на пол с криками.

–Что ж, Джакуб, – пискляво говорил Фридрих, – Я сохраню жизнь твоей сестры и вашего малыша. Но взамен я хочу, чтобы ты кое-что рассказал мне.

Люди посадили Джакуба на прежнее место. Он качался из стороны в сторону, поэтому один из слуг держал его сзади. Происходящее расплывалось, и сейчас он мысленно звал Альвиана, который не мог его услышать.

Фридрих отпустил его, как только узнал всё, что он хотел. Джакуб отправился обратно в Прагу вместе с людьми бывшего Императора Священной Римской Империи. Катарина осталась в руках того, кто собирался совершить дворцовый переворот, как залог.

Альвиан принял друга обратно, извинившись за то, что сорвался на нём. Джакуб ещё несколько раз старался поменять решение Императора и заставить его вернуть энергию на прежнее место, но его слова не принимались всерьёз. Тогда советник решил пойти на крайние меры и рассказать всё, что произошло с ним в Нанси. Но всё шло так, как запланировал Фридрих. Рядом с Джакубом всегда находилась охрана, которая следила за его действиями и, если он что-то сделает или скажет не так, Катарину сразу же убьют люди Фридриха.

Они сидели в тронном зале в тот же день, когда вернулся Джакуб, разгребая бумаги. Молодой советник однотонно читал расплывавшиеся буквы. Император не замечал этого, уткнувшись в письмо Константина, где он говорил о возвращении. Альвиан не мог вспомнить как долго это письмо лежало среди остальных, и как Аль-Камиль отпустил воина раньше срока без его согласия. Люди в тяжёлых доспехах стояли по периметру зала, устремив взгляд на парня рядом с Императором.

–Альвиан, – обратился Джакуб, – Уже поздно, мы можем продолжить завтра?

–Можешь идти.

Если бы Джакуб мог стать невидимым или просто раствориться в воздухе, то с радостью это сделал бы. Все внутренние просьбы и молитвы не были услышаны высшим. За дверью уже стоял Фридрих, и пути обратно не было. От беспомощности советник короля глубоко вздохнул, впитывая последние секунды его спокойствия. Со следующего момента его душа будет страдать в страшной агонии все долгие годы его существования.

–Альвиан, я совершил страшную ошибку, – парень стоял рядом с королём, но чувствовал, как пустота вокруг пожирает его.

–Какую? – не отвлекаясь от письма, спросил Император.

–Я…предал того, кем дорожил больше всего.

Джакуб подошёл к трону и обнял Императора, от чего тот сразу почувствовал что-то странное. Альвиан понимал, что в словах друга есть обращение к нему. Объятия оказались колкими и сжимающими душу, и ничего другого не оставалось, кроме как впитывать в себя все чувства Джакуба. Холодный острый кинжал пронзил уставшее тело высшего, когда Альвиан собирался обнять друга в ответ. Он не чувствовал это до того момента, пока Джакуб не сказал ему:

–Прости, Альвиан. Ты бы сделал тоже самое.

Лицо высшего сразу изменилось. От прежней бледности ничего не осталось. Голубые глаза меняли цвет на жёлтый, а белые волосы медленно опадали с головы, как листья с мёртвого дерева. Альвиан встал с места, всё ещё не веря в то, что Джакуб пронзил его оружием. Пощупав шею, высший не обнаружил фиолетового кристалла. Голоса в голове кричали, разрывая её изнутри. Внутренности горели в невидимом огне и растворялись. Энергия падала и забирала вместе с собой жизнь высшего. Советник умирающего короля стоял на месте, глотая слёзы и сжимая в руке кристалл.

Тело Императора трещало и из его уст слышались странные писки, похожие на слова. В тронный зал забежали охранники во главе с Фридрихом. За окном сразу начались волнения, которые возглавлялись Корентином. После того, как Альвиан потерял способность слышать мысли, его контроль над сознанием людей также спадал. Корентин пришёл в себя и направился в Прагу, чтобы вернуть блудных мать с дочерью. А там он сразу примкнул к восстанию, узнав от Полетты и Бланш нахождение Мари, прежде чем убить и их.

Беременная Мари проснулась от боли. Кости ломались и приходили в свою обычную форму. Её рост после смерти Альвиана сразу увеличился до трёх метров. Из-за этого ребёнок стал себя беспокойно вести внутри матери. Высшая медленно встала с кровати, чувствуя нарастающее беспокойство и холодный ужас. Она звала Альвиана, но никто не отвечал. В разных сторонах замка загремели голоса. Они кричали что-то о Дьяволе и его посланниках, но из-за начавшихся схваток, Мари не понимала, что речь идёт о них.

Аника прибежала к высшей с заплаканным, ещё не проснувшимся, личиком. Через боль Мари подняла девочку на руки.

–Почему все кричат? – потирая глаза, спросила юная принцесса.

–Мы решили устроить игру, милая, – это были те слова, которые должны были успокоить девочку, – Ты должна спрятаться у себя под кроватью. И все, кто будет тебя искать, не должен тебя найти. Сиди тихо, маленькая Аника.

–А сколько мы будем в это играть? – слёзы перестали стекать по розовым щекам испуганной малышки.

–Пока ты не услышишь волшебные слова.

–Волшебные слова?

–Да, – кивнула высшая, – И этими волшебными словами будут: «Je t'aime».

– Je t'aime, – повторила Аника, увлечённая новой игрой.

Мари отпустила девочку и легко подтолкнула к своей комнате. Маленькие ножки побежали прятаться. В окнах горели красные факелы, освещая злые лица восставших людей. Мари не понимала, что случилось, но медленно шла к капсуле. Она знала, что сейчас нельзя было идти туда, потому что энергия может плохо повлиять на ребёнка, но ничего другого не оставалось. Нужно было решить, что делать дальше.

Её нашёл Константин, когда она была почти на месте. Воин подскочил к высшей и попытался её остановить, чтобы они вместе смогли сбежать. Девушка согласилась бежать, но только после того, как она увидит вероятности будущего. С большой неохотой Константин согласился, но предупредил, что сдерживать недовольных людей сможет недолго.

На счастье Мари, никто не успел дойти до того места, где они находились. Константин наблюдал за тем, как королева погружается в капсулу и прислушивался к голосам снаружи. Фридрих ликовал, повторяя, что теперь мир спасён от ведьм и колдунов. Воин хотел бы лично перерезать ему горло.

Константин после сражений за Аль-Камиля попросил его вернуться обратно в Прагу, так как чувствовал надвигающуюся беду. Ведь Альвиан не появлялся, когда он был так нужен. А услышав, что Фридрих собирает войска на вступление на земли Чехии, Константин убедился в своей правоте. Он написал письмо Альвиану о своём возвращении и отправился в путь, но явился слишком поздно. Только благодаря приятному стечению обстоятельств, воин смог пробраться в замок. По пути к королевским покоям он заметил Джакуба, которого рьяно нахваливал Фридрих возле беловолосого трупа. Он не знал, как можно спасти Мари, но его долг призывал это сделать, как угодно.

Высшая очнулась быстро, но она вся истекала кровью. Константин испуганно смотрел на девушку, понимая, что она вот-вот должна будет родить. Он несколько раз чертыхнулся и открыл дверь, чтобы убедится, что никто не преграждает им путь.

–Константин, – Мари держалась за стену и живот, – Ты должен кое-что передать Джакубу.

–Давай я вытащу тебя отсюда, и мы поговорим об этом?

Мари не смогла сказать что-то против и медленно пошла за воином. Константин держал оружие наготове, но надеялся, что всё пройдёт без лишней бойни. Коридоры опустели, но возле всех входов стояли вооружённые люди, желавшие поймать «ведьму». Через каждые несколько шагов Мари тихо кричала. Внутри неё всё болело, спину тянуло и кости ныли тупой болью. Воин, сопровождавший королеву, уже сомневался, что они дойдут до нужного места.

–Константин, – вновь взмолилась уставшая от боли девушка, – Проведи меня к саду.

–К саду? – не понимал мужчина в доспехах.

–С другой стороны замка. Я хочу отдохнуть среди тех деревьев.

Под словом «отдохнуть» Мари подразумевала совершенно другое, то, что не нравилось Константину. Но она высшая и знает, что нужно делать.

В саду все растения завяли. Их пожелтевшие листья повисли, а по всей дороге валялись гнилые фрукты. Горький запах разносился вокруг, как только Константин наступал на плод. Мари шла перед ним, сгорбившись и путаясь в собственных ногах. Народ Праги кричал недалеко от них, что очень напрягало Константина, и ему казалось, что только его это беспокоит. И он был прав, ведь тело Мари превратилось в один большой ком боли. Ей хотелось, чтобы она скорее прошла, и наступило долгожданное чувство облегчения. Ночной воздух пропитался страхом и ненавистью. Тело Мари пульсировало от одного только осознания того, что эта ночь станет последней в её жизни. Внизу живота тянуло всё сильнее. Она кричала, привлекая к себе ненужное внимание. Константин не знал, что нужно сделать, чтобы помочь ей.

Вокруг ещё никого не было, и воин сел рядом с девушкой, взяв её за руку. Это не могло сильно помочь в её мучениях, но так он хотя бы что-то делал. Был бы Альвиан здесь, то он смог бы помочь. Королева выгибалась в разные стороны, истошно крича. Сидевший рядом воин и не знал, что женщины могут вырывать из себя такие дикие звуки.

Красные огоньки подходили ближе, и время было на исходе. Константин знал, что он уйдёт отсюда без Мари.

Крики рождённого ребёнка прозвучали в мёртвом саду. Воин быстро отреагировал на это и перерезал пуповину своим мечом и затолкал в маленький рот новорождённого сухие листья, чтобы они смогли спокойно пройти мимо людей. Мари была на грани сознания, когда Константин звал её. Она вспомнила, что должна была сказать ему самое важное.

–Скажи Джакубу, чтобы он поместил часть тела Альвиана в капсулу. Он должен забрать её с собой во Францию и сбросить в море. Альвиан вернётся, как только моё сознание… переродится. Пусть наш ребёнок будет в руках Джакуба. Он знает, что нужно делать. А кристалл пусть всегда носит на шее. И когда ему исполнится восемьсот пятьдесят первый год, пусть он расколет его и одну часть спрячет в шкатулке.

–Смерть Дьявольским Детям! – послышались крики совсем рядом, – Смерть от Священного Огня!

–И ещё, – на последнем вздохе говорила Императрица, – Возле наших покоев, в соседней зале прячется Аника. Скажи ей на французском, что любишь её. И отвези к Аль-Камилю. Там она будет в безопасности.

Высшая провела рукой по сморщенному лицу Константина, после чего воин быстро скрылся за стенами замка. Мари осталась одна, дожидаясь свою смерть в лице разъярённых людей. Она не знала, что такого они сделали им, чтобы заслужить такое. Они с Альвианом хотели сделать их жизнь лучше, чтобы все были счастливы. Но получив процветание, народ решил отплатить такой жестокой монетой. Её муж был мёртв и лежал где-то в замке. Холодный, совсем на себя не похожий Альвиан, отдавший всю свою энергию стране, не ценившей его. Мари смотрела на лужу крови вокруг неё, где отражалась Луна с её кровавыми слезами, и проливала свои. Эта Луна будет последней, которую она увидит перед смертью.

Толпа нашла высшую и радостно закричала, будто они нашли мёртвую дичь на охоте. Первым вышел Корентин, которого девушка не узнала. Он поднял её за волосы и, убедившись, что это его дочь, потащил её к площади. Другие люди схватили её за руки и ноги, иногда обжигая её тело факелами.

На площади уже стоял первый в Праге столб для ведьм. Толпа вокруг шумела и ликовала, повторяя молитвы вслух, чтобы изгнать нечистую силу. Высшую долго привязывали и одновременно приговаривали о её связи с Дьяволом. Её большой рост не был упущен из разговоров. Вперёд вышел Фридрих вместе с Вацлавом. Оба были наряжены в блестящие одежды, словно они собрались на важные переговоры. На головах обоих сверкали золотые короны.

–Дьявол послал своих детей, чтобы навести беспорядок в наших землях, – стал ораторствовать одноглазый король, – Мой отец, наш Король Отакар, погиб из-за их колдовства! Но Бог милостив, и он послал нас с Императором Фридрихом II спасти вас от искушения!

Рядом стоящий епископ Андрей махнул рукой куда-то в сторону, и Корентин вынес на свет голову второго высшего. Из шеи вытекала кровь, а падающие куски мяса и сухожилий издавали омерзительные звуки, от которых Мари сразу ощутила упадок сил. Она старалась не смотреть на это, но увиденное прежде осталось у неё в сознании. Слёзы сами вытекали из ослеплённых глаз. Лысая голова Императора упала рядом с ногами высшей, и она ощутила через платье уходящее тепло мёртвого. Изнутри вырвались истерические выкрики. Она кричала, хотя сил на это уже не оставалось. Она кричала от злости на людей, от горечи и боли.

Джакуб, находившийся в это время недалеко от замка слышал эти крики, и ему самому хотелось вылить всё на сияющую Луну, наблюдавшей за этим. Его ноги не держали опустевшее тело, отчего ему приходилось облокачиваться на холодные стены замка. Константин отдал ему ребёнка, когда огонь на площади уже уничтожал тела высших. Советник умерших королей осторожно взял ребёнка в свои онемевшие руки, и увидев в новом лице своего друга, прижал укутанное в плащ тело. Стоявшая рядом Аника, крепко сжала большой палец воина и ещё долго спрашивала о том, когда Мари и Альвиан вернутся за ней.

Перерождение

1

После того, как Рене оказалась в капсуле, Алиса каждый вечер сидела в лаборатории. Вальтер Андраш был в восторге от случившегося и бегал вокруг капсулы, наблюдая за тем, как меняется тело человека под действием инитиума. От прежней Рене ничего не осталось. Размер её тела вырос впритык к капсуле, а это были добрые три метра. Весь мир только и делал, что обсуждал преображение девушки в недавно найденной находке. Учёные всего мира сплотились, чтобы изучить всё досконально, но кроме того, что было известно до этого случая, ничего не нашлось. Но это только больше заводило Вальтера и других людей мира науки. Всех, кроме Алисы. Ей единственной казалось произошедшее ужасным, ведь неизвестно, что выйдет из этой капсулы по истечению времени. Во что капсула превращает бедную Рене? Но всем был интересен результат, а не чувства того, кто уже больше месяца находился под действием недавно открытого инитиума.

–Все ли могут пройти через это преображение? – голос Андраша еле пробивался через мысли Алисы, сидящей за вычислительной машиной, – Или капсула сама выбирает себе жертву?

–Без понятия, – ответила девушка, щёлкая мышкой.

Учёный обратил внимание на состояние своей работницы, а по совместительству новой спутницы, и охладил свой интерес к машине инитиума. Он сел рядом и пристально смотрел на Алису. Все работники уже давно сидели у себя дома, принимали тёплый душ, ужинали и общались с семьёй. Все, кроме них двоих. Времени было за полночь, но сна у них не было ни в одном глазу. В тот день, когда они обнаружили Рене в капсуле, шума было больше, чем на войне в разгар битвы. Алиса пыталась заставить всех вытащить подругу из адской машины, но никто не прислушался к ней. Она психовала до тех пор, пока Андраш не привёл логичный аргумент в пользу того, чтобы не вытаскивать Рене из капсулы: «Мы можем что-то повредить. И я говорю не про капсулу, а про Рене. Мы её вытащим, но вдруг мы сделаем только хуже?». И Алиса, доверявшая учёному, согласилась с ним.

–Хоть её внешность и поменялась, но я не думаю, что поменяется её личность, – Вальтер знал, что беспокоит Алису.