Хранители

Женщина кивнула и немного рассеянно двинулась вниз по лестнице. Мальчишка понуро поплелся следом.

Из подслушанного разговора Вадим только и уловил, что незнакомка – мать Вальки, и что-то случилось с его отцом.

– Идем! Информатик должен знать…

Что должен знать учитель, Вадим выяснить не успел. Сашка дернул его за рукав и, не глядя, двинулся по коридору, лавируя между группками учеников, серьезный, как никогда. Вадим, не совсем понимая, что происходит, следовал за другом.

Наконец они остановились у кабинета информатики. Парень распахнул дверь и, нарушая все мыслимые правила, прямо в куртке заскочил в помещение. Дана подняла голову от компьютера. Ее явно удивил неожиданный визит. – А Игорь Николаевич? – на секунду растерялся Сашка.

– У директора.

Учительница явно ждала объяснений. Вадим потянул друга за рукав, посчитав за лучшее ретироваться, пока не нажили неприятности, но того уже было не затормозить. – Вы должны помочь! – заговорил Сашка взахлеб. – Тогда… Ночью… Он же умирал. Мы видели… Но вы вылечили. Уже через несколько дней на ноги встал. Помогите! Там Валька!.. У него отец… Да если с ним что-то, то Вальке хана! Он же без отца никак!..

Женщина с полминуты молча изучала взбудораженного парня. Между бровей легла тревожная складка.

– Ну чего же вы сидите?! Надо скорее…

У Вадима мелькнула мысль, что учительница вряд ли поняла, о чем вообще речь, но неожиданно та поднялась, подхватила плащ, висевший на спинке стула, и направилась к выходу. Только спросила: «Где он?»

– В больнице, в реанимации.

– Едем!

Каким образом они обгонят уехавших уже минут пять назад Вальку и его маму, Вадим не представлял. Почти бегом преодолели лестничный пролет, потом несколько поворотов и короткий темный коридор. Оказавшись на улице, Вадим зажмурился, таким ярким показался свет, когда же различил окружающие предметы, выяснилось, что они уже возле гаражей. Не останавливаясь, Дана прошла в открывшуюся при ее приближении дверь. Вскоре ребята уже усаживались в обычный с виду автомобиль.

– Ух-ты! – лишь вырвалось у Сашки при виде сверхновой начинки.

Скорость в салоне не чувствовалась. Уже через десять минут машина остановилась у здания городской больницы. Двигаясь по объездной дороге, где нет ограничения скорости и светофоров, они смогли выиграть несколько минут.

В безлюдных коридорах лишь изредка попадались укутанные в халаты, медленно перемещающиеся вдоль стен молчаливые фигуры. С полным отсутствием любопытства они провожали взглядом женщину и двух парней, явно спешащих куда-то. Ребята следовали за учительницей. Оставалось только удивляться, каким образом она находит правильное направление в запутанных переходах.

Вот, наконец, реанимация. Они чуть помедлили перед постом дежурной медсестры. По счастливому совпадению… совпадению ли?.. раздался звонок экстренного вызова, и сестра ушла. Путь оказался свободен. Проскользнув в палату, они увидели изможденного, очень бледного человека. Несколько медицинских аппаратов деловито жужжали. Датчики и проводки окутывали бесчувственное тело с ног до головы. Дана внимательно осмотрела больного, потом повернулась к ребятам:

– Саша, ты подежуришь в коридоре возле лифта! Попробуй задержать Валентина с мамой, если подойдут слишком рано! Мне нужно несколько минут. Вадим, ты останешься здесь, предупредишь, если появится медсестра!

Сашка выскользнул в приоткрытую дверь, Вадим выглянул в коридор. Никого… Он оглянулся. Женщина склонилась над умирающим. Ее лицо стало каким-то странным. Знакомые черты заострились, глаза потемнели, сделались бесконечно глубокими. Привычный образ учительницы исчез… Возле умирающего стояло СУЩЕСТВО. Всемогущее, понимающее, доброе… Вадим вдруг поверил, что они действительно смогут спасти Валькиного отца. Он не знал, каким образом, но почувствовал, что ТАК БУДЕТ.

Все, что происходило дальше, выглядело нереально… Время как будто остановилось, стало вязким. Каждое движение Вадим видел, словно в замедленной съемке. Он с удивлением обнаружил, что кончики пальцев женщины отсвечивают изнутри. Она несколько раз провела рукой над больным, затем уверенно остановилась над грудной клеткой… Руки уже не просто светились, вокруг них разрасталось яркое золотистое сияние… Ее пальцы «окунулись» в тело, проникнув под кожу, мышцы, глубоко внутрь. Вадим наблюдал, как оттуда – из недр больного тела – появляется темная склизкая масса. «Это болезнь…» – немного отрешенно подумал он, не до конца понимая, откуда в нем такая уверенность. Женщина держала в руках пульсирующую мерзость. Вадим с ужасом наблюдал, как от нее по руке Даны поползли «щупальца», оплетая запястье, становясь тоньше, проникая под кожу. Когда чужеродная масса полностью растворилась, Дана наклонилась над больным и, почти касаясь его лба губами, прошептала: «Живи!» Вадим ощутил, что на миг все цвета засияли ярче, действительность вдруг стала объемнее. Будто вспыхнул миллионами радужных бликов многогранный кристалл…

Больной сделал глубокий вдох. Оборудование запищало, заморгали огоньки. В дверях показался Сашка…

– Уходим!! Там врач и толпа родственников!

Испуганный шепот друга вывел Вадима из ступора. Учительница уже направлялась к выходу.

– Сейчас направо, там служебные помещения!

Стоя в темном чулане, они услышали, как мимо протопали несколько человек. Потом – Валькин голос: «Папка!» «Сынок…» – едва слышно прозвучало в ответ. Женские рыдания заглушили все происходящее.

– Быстро! – велела учительница.

Они проскользнули мимо палаты и благополучно покинули реанимационное отделение. В коридорах по-прежнему не было ни души.

Вадим придержал входную дверь, пропуская спутницу. Он заметил, что учительница украдкой одернула рукав, и обратил внимание, как под кожей на ее запястье проступил замысловатый темный узор.

Что это?.. Ни о чем подобном Вадим никогда не слышал. «Нужно обсудить с Сашкой… – рассеяно подумал он. – Нет! Тот начнет выяснять что и как, и добром не кончится… Дана торопит. Потом…»

Глава 11

Секрет Даны

Жизнь шла своим чередом. Отец приехал и вновь уехал. Обещал, что в последний раз. Вадим понимал, что он не от хорошей жизни оставляет сыновей одних, но горькое чувство несправедливости происходящего снова тугим комом застряло в горле.

Наступила середина осени, и золотые солнечные деньки сменились промозглой сыростью и пронизывающим ветром. Встречи на спортплощадке пришлось прекратить, что очень огорчало Вадима. По негласному соглашению никто из их компании не ходил домой к другим ребятам. Скорее всего, чтобы избежать неловких моментов. Чувство одиночества снова завладело Вадимом. Настроение сделалось сумрачным, под стать погоде. Ничего хорошего ждать не приходилось.

Вадим брел, таща за собой упирающегося Даньку. Недобрые мысли роились в голове. Под ногами чавкала грязь. Моросил мелкий, почти неразличимый дождь. Вдруг резкий звук вырвал парня из задумчивости. Впереди на перекрестке большой трейлер так резко затормозил, что чуть не перевернулся. Перед глазами Вадима отчетливо и ОЧЕНЬ МЕДЛЕННО пронеслась огромная груда металла. Грузовик зигзагами заскользил по мокрому асфальту, неотвратимо приближаясь к ребенку лет трех, непонятно как оказавшемуся на проезжей части. За несколько долгих секунд Вадим успел увидеть цепочку событий: стальное чудовище крушит и ломает маленькое тельце, протаскивает несколько метров и наконец останавливается… Но пока эти картины разворачивались в голове, глаза фиксировали, как за пару секунд до столкновения рядом с ребенком мелькнул чей-то силуэт, и… махина грузовика прокатила мимо и встала.

Отовсюду сбегались люди. Насмерть перепуганный водитель выскочил из кабины и кинулся обнимать малыша. Нерадивая мамаша бежала, спотыкаясь, от двери магазина. Ребенок, наконец, разревелся.

Вадим, судорожно сжавший руку брата, перевел дух. Ощущение неминуемой смерти холодными пальцами пробежало по затылку, заставляя глухо стучать сердце.

Никто так и не понял, что же произошло. Вадим сделал шаг в сторону дома, они уже почти пришли, но снова остановился. Что-то знакомое померещилось ему в тени, мелькнувшей перед грузовиком… Он вспомнил темный мужской плащ на незнакомке в ту памятную ночь в школьном холле. Вадим даже тряхнул головой, пытаясь прогнать видение. Он не понимал, почему именно тот образ всплыл из памяти, ведь то, что он видел в момент «почти аварии», скорее померещилось, так быстро все произошло. Но перед глазами вновь и вновь прокручивалось: перед грузовиком стоит малыш, и за миг до столкновения… ребенок уже вне досягаемости. Вадим остановился. Оглянулся назад. Неужели больше никто не заметил?..

Данька нетерпеливо дернул брата за рукав. Вадим сосредоточился на дороге. До дома оставалось рукой подать. Сумерки быстро сгущались.

Завернув за угол, Вадим в растерянности остановился. В узенькой тупиковой улочке, ведущей к их дому, он увидел Ингвара и Дану. Учитывая образ жизни этих двоих, их можно было представить где угодно, но здесь… на самой тихой улочке самого тихого городка…

Что-то случилось… Женщина, теряя сознание, оседала наземь. Ингвар подхватил почти бесчувственное тело, прижал к себе. Вадим с ужасом увидел, как из уголка рта Даны медленно стекает струйка крови. Он сам не заметил, как оказался рядом.

– Может, скорую?.. – неуверенно предложил Вадим.

Учитель взглянул на него…

– Нет, скорая не поможет, – сдавленным голосом проговорил Ингвар и, чуть погодя: – Ты где-то здесь живешь? Дома есть кто-нибудь?

– Вон мой дом, – махнул рукой Вадим. – Дома нет никого.

– Давай к тебе…

Уложив Дану на кровать, Ингвар пару минут вглядывался в застывшие черты. Ее дыхание было прерывистым и неглубоким. По мрачному виду учителя Вадим определил, что дела плохи.

– Нужна помощь… – пробормотал Ингвар.

Пока «хозяин» в спешке сгребал учебники и тетради, лежавшие где попало, Ингвар распахнул окно. Вечерний сумрак уже превратился в столь же неопределенную «почти ночь». Под самым окном росло старое дерево. Его ветви при каждом порыве ветра обычно царапали по стеклу. Сейчас, почувствовав волю, они длинными корявыми пальцами проникли в комнату. От моросящей сырости кора стала черной, листва поблескивала капельками влаги. Вадим замер. Он наблюдал, как учитель какое-то время стоял, закрыв глаза, затем вдохнул полной грудью…

Дальше произошло нечто необъяснимое… Ингвар запел. Слова-звуки лились плавно, складываясь в мелодию незнакомого языка. Казалось, воздух стал плотнее. И, возможно, Вадиму почудилось, что, повинуясь мелодии, ветер смолк. НАСТУПИЛА ПОЛНАЯ ТИШИНА… Лишь только Ингвар замолчал, новый резкий порыв качнул старое дерево. Послышалось, как с ветром, с шелестом облетающей листвы продолжает звучать мелодия-заклинание.

Ингвар вернулся к Дане.

– Скорей бы… – тихо проговорил он.

Вадим молчал, пропуская мимо ушей бесконечную трескотню брата. Он думал. Сотни вопросов и предположений грозили взорвать мозг. Но ситуация не располагала к степенной беседе «по душам», поэтому все вопросы пришлось оставить на потом.

Вадим успел соорудить яичницу для брата, когда в дверь постучали…

На пороге стоял старик. Вадим смутно помнил его. Видимо, где-то встречались.

– Что случилось? – незнакомец посмотрел на открывшего ему Ингвара и смахнул капельки влаги с плаща.

– Взгляни сам, – указал тот на приоткрытую дверь.

Притихший Данька подергал Вадима за рукав.

– Это кто?

– Доктор, – также шепотом пояснил Вадим, вспомнив вдруг ту памятную ночь, когда стоял вопрос о жизни и смерти Ингвара, а спасала его «ночная гостья». Только роли теперь поменялись.

Велес, так, кажется, звали человека, вернувшего с того света Ингвара, был стар. Седая борода аккуратно подстрижена. Довольно длинные седые волосы делали его похожим на средневекового рыцаря. Еще один экспонат в галерее удивительных личностей, неведомым образом связанных с их школой.

Тем временем Велес осматривал больную. Он нащупал пульс, потрогал лоб. Тяжело вздохнул. Попросил нож. Ингвар, вкратце излагавший суть произошедшего, протянул короткий кинжал. Тонкое лезвие легко рассекло ткань. Рука Велеса замерла, не завершив движение. Под призрачно-белой кожей на шее и груди Даны змеился странный рисунок. Иссиня-черные щупальца извивались, перетекая из одной формы в другую. Словно реагируя на прикосновение, контуры одного из них сделались выпуклыми. Боль отразилась на лице Даны. Через доли секунды рисунок стал пропадать, теряя четкость и цвет. Он будто прятался, втягиваясь внутрь.

– Что это?! – прошептал потрясенный Ингвар.

– Плохо дело, – наконец произнес Велес. – Совсем плохо.

Ингвар вцепился в спинку стула так, что пальцы побелели. – Нет, последний случай с ребенком не может быть причиной, – размышлял старик.

Ингвар прислонился к стене, закрыл глаза, сжал кулаки.

Велес вынул из-за пазухи какой-то порошок. Высыпал его на ладонь, растер пальцами и вывел несколько символов на груди женщины…

Ее тело выгнулось. Глаза распахнулись. То ли крик, то ли хрип вырвался из груди. Скрюченные пальцы принялись царапать надпись. Велес стиснул ее руки, не давая причинить себе вред. Ингвар же подхватил задыхающееся тело и удерживал, пока приступ не прошел.

– Ты едва не убил ее!.. – с упреком прошептал он.

Ингвар уложил Дану обратно на подушки, крепко сжал ее руку. На месте надписи остались сильнейшие ожоги.

Велес тем временем подошел к распахнутому окну, несколько раз вдохнул полной грудью, как будто унимая сильную боль. После продолжительного молчания он, не глядя на Ингвара, подвел черту:

– Внутри нее разрастается что-то темное… Я пока не могу объяснить, что… Но, судя по кое-каким признакам, зародилось оно давно, примерно пять лет назад. Тогда я мог бы ей помочь, но сейчас… – он покачал головой. – Тьма проросла внутри Даны, оплела сердце и легкие. Теперь мрак – часть ее самой. Оставим мы все как есть или попытаемся убрать, конец один – смерть.

Ингвар сидел, окаменев. Лишь овладев собой, он едва слышно произнес:

– Сколько ей осталось?

– Если даже она оправится после этого приступа, следующий может ее убить. Мне понадобится сделать кое-какие анализы, обследовать ее… Полагаю, несколько месяцев, в лучшем случае – полгода… Или около того. Мне нужно понаблюдать за ней, – без тени надежды закончил Велес. – Что можно сделать? Ведь можно же как-то ей помочь?

– Нет. Сейчас я могу чуть поддержать Дану, но весь мой арсенал – лишь временная мера. Прогноз неутешительный. Думаю, и жива-то она только благодаря своему Дару. Знать бы, что послужило причиной…

Ингвар глубоко вздохнул.

– Если, как ты говоришь, все началось около пяти лет назад, то, скорее всего, я могу предположить, что стало причиной…

Глава 12

Рассказ Ингвара

Ингвар все так же сжимал руку Даны. Велес оставался у окна. – Помнишь события пятилетней давности… Тогда нам пришлось разделиться. ОН стал сильнее… Значительно сильнее… Пришлось полностью сменить тактику, перераспределить силы… Я знаю лишь, что Дана, защищая детей, вышла на поединок одна. Только благодаря той отсрочке мы смогли создать необходимую Завесу, но… силы оказались неравны.

Среди наших подопечных в то время находилась одна девчушка. Она занимала в сердце Даны особенное место. Уходя, Дана поручила присмотреть за ребенком. Подробности я узнал уже позже. Девочку похитили накануне поединка. Мы попытались спасти ее, но опоздали… Как оказалось, мы недооценили противника. Все обернулось катастрофой. Я был свидетелем тех событий…

Ингвар провел рукой по лицу, словно отгоняя видение.

– Ты знаешь, на что она способна, но даже для нее существует предел… Когда поединок подошел к концу, ее поставили перед выбором: жизнь этого конкретного ребенка или спасение остальных… ОН рассчитал все верно. Дана до самозабвения любила девочку. Удар пришелся в самое сердце.

Ингвар замолчал. Перед его взором встала сцена пятилетней давности…

Круглая мощеная площадка распласталась где-то в руинах… Как дно огромного колодца. В центре скорчилась маленькая девочка с бесконечно синими зареванными глазами. Она сидела, обхватив сбитые коленки, и озиралась по сторонам. А сверху взирали молчаливые тени. И только один человек – женщина в перепачканной кровью изодранной одежде – смотрела на ребенка с болью и участием.

– ВЫБОР ЗА ТОБОЙ…

По щеке скатилась слеза. Женщина шагнула прочь от края площадки.

– Ты приняла решение. Твой выбор…

Молнии вонзились в дно колодца, на девочке вспыхнула одежда. Ее душераздирающий крик многократно отразился эхом в каждом уголке развалин, проник в мозг, тисками ужаса сжал сердце. Ему вторил другой голос: «Нет!» – кричала женщина. Она упала на колени. Протянула руки к ребенку. Казалось, она вот-вот упадет… Несколько когтистых лап вцепились ей в одежду и волосы, не пуская. ЗРАЧКИ ЕЕ ГЛАЗ РАСШИРИЛИСЬ… Она тихо прошептала имя девочки. Та словно услышала тихий призыв, взглянула вверх, протянула руки… «Смотри, смотри на меня…» – шептала женщина…

– Я не знаю, что именно там произошло, – продолжал Ингвар. – Девочка умолкла. Дана смотрела на ребенка, не отрываясь. Казалось, она всем своим существом вбирает ее боль и ужас. Сейчас я думаю, что именно так все и произошло. Буквально. За те несколько минут волосы Даны поседели… Слишком страшная цена…

Чуть помолчав, Ингвар продолжал:

– Видимо, события развивались не совсем так, как предполагал ОН. Ребенок погиб, но что-то пошло не по сценарию. На несколько минут ОН потерял контроль. Воспользовавшись заминкой, мы вынесли потерявшую сознание Дану из пронизанного электрическими разрядами ада. Ее переправили в Храм. К тому времени купол Завесы уже привели в действие. Нападение не стало бы для нас неожиданностью.

Дана почти умерла: практически не реагировала на происходящее, молчала. Ратибор пытался помочь, но безуспешно. Она не хотела жить. Потом… Потом она исчезла. Просто ушла… Понадобилось долгих пять лет, чтобы найти ее… Она случайно попала в кадр корреспондента нелегальной газеты. Фотография дополняла статью о миллионере-мечтателе, который открыто заявил о роли крупнейших финансовых империй в военном перевороте в одной из стран третьего мира. Торговля оружием, уничтожение целых селений, убийства политиков от оппозиции… Я помню, что мелькнула мысль: «Как этот любитель правды вообще дожил до интервью?» Присутствие Даны многое объяснило. В качестве места добровольного изгнания Первая избрала гиблый район, где очередной диктатор устанавливал свои порядки. Реки крови затопили страну. Жителей убивали на пороге родных домов. За взгляд, за неосторожное слово. Беззаконие породило хаос. То тут, то там стихийно возникали восстания, тут же безжалостно подавляемые. Мрак поглотил все, поселился в душах людей, превращая их в монстров без сердца и совести. То, что началось как захват власти, быстро переросло в наступление армии Тьмы. Дана вела войну с ними, скорее ища смерти.

– Теперь понятна природа «болезни», – проговорил Велес, потирая переносицу. – Дана не могла спасти девочку, но запечатала ее боль и смерть в себе. За пять лет они поглотили Дану почти полностью. Думаю, боль, которую она ощущает каждую секунду, ужасна…

Велес отошел от окна и долго смотрел на женщину.

– Не слышал я о таком. Уверен, что даже в древних свитках мы не найдем упоминаний о подобных случаях… – После минутного молчания он продолжил: – Думаю, шансов у нас почти нет, но попробовать нужно.

Ингвар поднялся с пола.

– Отправляйся в Египет, – продолжил Велес. – В том Хранилище остались копии текстов с ее родины. Есть призрачная надежда, что мы найдем хоть какую-то информацию о подобных симптомах. Но сначала… Сначала нужна вода. Помнишь источник на острове Мона? Та вода – единственное, что в этом мире еще хранит память о ее племени. Так мы выиграем время. Поспеши…

– Позаботься о ней! Я вернусь на рассвете.

Ингвар ушел, лишь на секунду задержавшись в дверях. Велес присел на краешек кровати.

– Сколько же горя ты приняла за других, девочка моя… Не уберегли мы тебя – последнюю из Первых…

Велес всю ночь жег какие-то травы, смешивал порошки. Настенные часы тихо отсчитывали секунды, минуты, часы. Тишина поглотила все: дома, улицы, город, весь мир…

Только когда небо стало сереть, старик присел. Устало уронил руки. Он добился – состояние Даны стабилизировалось. Сейчас она просто спала. Но как долго она сможет противостоять болезни?.. Пожалуй, у него остался час-другой, чтобы наведаться в Хранилище, распорядиться о начале поисков. Следовало поторопиться.

Глава 13

«Я буду как папа…»

Вадим проснулся, словно от толчка. Тело онемело. Каждое движение отдавалось болью. Он снова, как и много раз до того, заснул сидя за столом, прямо на учебнике истории. Настольная лампа по-прежнему горела тусклым светом, только чуть разгоняя мрак. Парень потер затекшее плечо, посмотрел на часы. Начало шестого. Рановато, но ложиться не стоит. Он оглянулся на старенький диванчик, где вчера уложил брата, укрыв его отцовской курткой. Данька исчез…

Только сейчас Вадим уловил чуть слышные голоса в соседней комнате. Но там же… Он приоткрыл дверь. Данька сидел на кровати, подобрав под себя ноги, и что-то увлеченно рассказывал, демонстрируя очередную игрушечную машинку.

– Я буду как папа, – услышал Вадим. – Поеду в разные города, увижу много нового, заведу друзей по всему миру…

Данька широко развел руки, будто обнимая воображаемых друзей.

В слабых отсветах настольной лампы Вадим увидел, как Дана улыбнулась, услышав слова ребенка. Она полусидела, откинувшись на подушку. Руки безжизненно лежали поверх пледа. Улыбка выглядела слабой и какой-то призрачной.

– Вадим?!

Удивление прозвучало в голосе учительницы. Данька обернулся, улыбающаяся мордашка буквально лучилась от удовольствия.

Вадим подошел к ним, проклиная все на свете и особенно непоседливого брата.

– Простите, он редко просыпается так рано! – виновато проговорил он. – Я его сейчас заберу…

– Нет-нет, не надо! Мы хорошо устроились.

– Ага! – заявил довольный Данька. – Тетеньке понравился мой грузовик. – Вокруг мальчишки лежала целая коллекция игрушечных машинок.

– Тетеньке нужно отдыхать! – грозно взглянул на брата Вадим.

– Все в порядке! Мне уже лучше. Значит, ты меня приютил?

– Вы потеряли сознание, а до моего дома рукой подать, – пояснил Вадим.

Он попытался стянуть с кровати брата, но тот упрямо оттопырил губу и отвернулся.

Дана молча наблюдала за Вадимом. Мальчишка слишком серьезен для своих лет. Даже сейчас, с помятым со сна лицом, всклокоченными волосами, он не выглядел смешным. И ведь не первый раз он оказался рядом в сложной ситуации…

– Вы живете одни?

– Временно. Пока отец в рейсе. Только в школе не говорите! – поспешно добавил Вадим. – Ни один родственник не примет нас… остается только приют. Мы справляемся. Да и отец скоро вернется.

Последние слова прозвучали немного неуверенно. Вадим отвернулся и поспешил сменить тему:

– Чаю хотите?

– Да, пожалуй.

Он ушел в другую комнату. «Отец задерживается всего на два дня. Бывало и дольше. Мало ли что… Может, погода подвела. Или сломалось чего…» Он тряхнул головой. Сосредоточился на чайнике. Мрачные мысли все настойчивей лезли в голову. Отец и раньше задерживался, только сейчас в душе разрасталось предчувствие…

Разливая кипяток, Вадим слушал, как младший брат вспоминал о поездке на природу – их последней семейной вылазке. Внимательная слушательница иногда задавала вопросы. «А ведь Данька соскучился», – вдруг осознал Вадим.

– Я вам щас фотографию покажу…

Данька, чуть не сбив с ног брата, выскочил из комнаты. Вадим поставил поднос с чаем на тумбочку.

– Вам сладкий?

– На сколько он задерживается?

Вопрос Даны застал Вадима врасплох.

– Должен был приехать два дня назад.

Данька вернулся, плюхнулся на кровать.

– Вот мой папа!

С фотографии смотрел улыбчивый человек. Скрестив руки, он стоял возле огромного трейлера. Дана долго вглядывалась в открытое лицо мужчины. Вадим с тревогой следил за ней. Вдруг родилась мысль: «Дана может что-то знать». Но лицо женщины по-прежнему оставалось непроницаемым.

– Чай готов.

– Подожди!

Дана обхватила кружку… В сумраке комнаты почудилось, что тонкие пальцы осветились мягким мерцающим светом…

– Так полезнее. Попробуй!

Вадим хлебнул теплый напиток. Совсем чуть-чуть. По телу растеклось тепло, голова перестала болеть, остатки сна испарились. Ощущение… Как будто после долгого погружения выныриваешь на поверхность, и легкие буквально взрываются от кислорода. Он удивленно взглянул на женщину. Дана сделала неопределенный жест. Она тоже попробовала чай, но тяжелый грудной кашель заставил ее согнуться пополам. Утерев кровь с губ, Дана вымучено улыбнулась Вадиму.