И это уже не легенда…

Игорь Ривер

И это уже не легенда…

Книга первая. Ржавые рельсы

Сюжет про темноту

– Дядя Саша! Дядя Саша!

Идущий по двору человек обернулся на крик. Выглядел он самым обыкновенным образом: серый плащ, черные джинсы, кепка, армейские ботинки и пакет-майка в руке. Пакет оттягивали вниз полторашка пива, батон и пачка замороженных котлет. Внешне: типичный пенсионер, которым дядя Саша на самом деле и являлся.

От крайнего подъезда к нему быстрым шагом шла светловолосая девушка. Пенсионер усмехнулся и спросил, когда она подошла:

– Привет. На хвост сесть хочешь, Леночка?

– Я не люблю пива. Вы же знаете.

Да, дядя Саша знал, что она не любит пива. Их знакомство как раз и состоялось в такой ситуации, когда подвыпившая компания собиралась напоить этим самым пивом проходившую через подворотню Лену. По итогам короткого разговора пенсионер убедил троих пьяных малолетних идиотов немножко отдохнуть, в чем ему помогла лежавшая в рюкзаке пластиковая бутылка с водой. Выяснилось, что она действует не хуже молотка, если рюкзаком как следует размахнуться. Полицию дядя Саша звать не стал, а побыстрее увел Лену в подъезд. Пиво он тогда тоже прихватил с собой, здраво рассудив, что стонущим на бетоне щенкам оно совершенно ни к чему.

Лена потом справедливо указала ему на то, что это переводит бытовую драку в самую настоящую уголовную статью, на что он ответил, что то, о чем полиция не в курсе, ее и не побеспокоит.

Тогда он и узнал, что пиво она не любит.

– Тогда зачем ты кричишь на весь двор? Что люди подумают?

– Да пофигу! Смотрите, что тут.

Лена достала из заднего кармана джинсов телефон с треснутым дисплеем и включила его. На экране высветилась страничка электронной почты с одним открытым письмом. Пенсионер прищурился.

– Литрес какой-то… Конкурс… “Стань легендой метро”… Ну и что?

– Как что? Вы же работали в метро.

– Я что-то пока не очень хочу легендой становиться. Поясни.

– Это литературный конкурс. Я хочу туда рассказ написать.

– Да? – дядя Саша пожал плечами. – Молодец. Пиши, мешать не буду.

Он повернулся было, но девушка удержала его, поймав за рукав плаща.

– Подождите! Мне сюжет нужен.

– Сюжет!? Ну, я же там не сказочником работал! – ему явно не терпелось заняться лежавшей в пакете бутылкой. – Обычный инженер по охране труда. Давай я тебе лучше что-нибудь из милицейского опыта расскажу? Или про армию. Там я сюжетов много знаю. Не зря так рано на пенсию вышел.

– Конкурс-то не про армию, – Лена сделала обиженное личико. – Ну пожа-а-алуйста!

– Девочка, ну ты чего? Какие сюжеты? Как крыса в душе мастера смены за пипирку укусила?

– Про крыс – это было уже. Надо новое что-то. И не пошлое!

– До чего же ты приставучая… Ладно, пойдем на мою базу. Подумаю.

Базой он называл свою однокомнатную квартирку на первом этаже. Из мебели там были только диван, кресло, стол и большой стеллаж с книгами, да еще древний, советских времен, кухонный гарнитур. Перегородка между кухней и комнатой была убрана и усевшаяся на диван Лена прекрасно видела, как пенсионер не спеша выкладывает котлеты на сковородку.

– Будешь бутерброды с котлетами? Мне одному многовато. Все равно местным котам скормлю.

– Давайте.

– Тогда чайник еще поставлю.

Скрутивший с полторашки крышку дядя Саша расположился в кресле и сказал:

– Итак, что я могу сказать тебе за сюжет?.. Работал у нас обходчиком придурок один. Однажды он за вентиляционной решеткой припрятал бутылку водки, а когда сунул руку за ней (так как раз щель была, чтобы руку просунуть), вентилятор взял и включился. Он руку убрать не успел и ему рубануло лопастью по пальцу. Несчастный случай.

– И это все? – разочарованно протянула Лена.

– Еще нет! – пиво булькнуло и зашипело. – На следующий день идет комиссия разбираться. Я, мастер смены и еще один мужик из отдела по безопасности труда. Мастер показывает: “Вот эта решетка, вот так он руку сунул…” – и тут вентилятор снова включается и ему тоже шарахнуло лопастью по пальцу. Там проводка к пускателю была коряво сделана, провода оголились и коротили. Мастер их задел. Нормально?

– Не очень.

– Ну, у меня все сюжеты вот такие.

Он поднялся, перевернул котлеты на сковородке и вернулся в кресло. Лена вздохнула и спросила:

– Дядя Саша?

– Оу?

– А почему у вас даже компьютера нет? Не разбираетесь в них?

– Включать умею. Но он мне не нужен.

– И телевизора тоже… Одни книги.

– Это, девочка, чтобы не так жалко было из дома уходить. Хотя… Книг тоже жалко. Но об этом я тебе потом расскажу, если сюжет понадобится. Давай знаешь что сделаем? Завтра воскресенье. Делать мне особо нечего. Пройдемся вместе со мной по метро, если ты конечно не против. Походишь, посмотришь, поглядишь… Может быть и придет что-то в голову.

* * *

Свет стекал по бронзовым колоннам Пражской и они казались мокрыми. Час пик уже кончился. Народу было не то, чтобы много, но и не мало. Вполне порядочно. Справа прошумел и остановился идущий в южном направлении поезд. Лена посмотрела на дядю Сашу, но тот молча покачал головой.

– На север поедем? – спросила она.

Такой же молчаливый кивок.

– А там что?

– Ты наверное всю ночь молчала?

– Мне же интересно!

– Кольцевую тебе покажу. Изнутри.

– Это как?

– Увидишь. На самом деле по “кольцу” можно пройти пешком, безо всяких поездов.

– Правда?

– Правда. Нарыто там – мама, не горюй! Да и не только там. Вот хотя бы здесь, на Пражской… – дядя Саша поднял руку и посмотрел на часы. – Сейчас пустой поезд подойдет.

– Совсем пустой?

– Да. Здесь оборотные тупики есть. Знаешь, что это такое?

Лена смотрела на него широко открытыми глазами.

– Нет.

– Это такие отрезки пути, в которые можно загнать поезд. Потом машинист из первой кабины переходит в последнюю, та становится первой и поезд едет в обратную сторону. Нет смысла до конца все поезда гонять. Часть их отправляется обратно. Поняла, почему они пустые? Вот такой мы и ждем. Кроме всего прочего, Пражская долго была концевой, так что такие тупики здесь просто должны быть.

– А откуда вы знаете, когда этот поезд будет?

– Солнышко, я здесь восемь лет проработал. Знаю, где расписание посмотреть, а интернет никто не отменял.

– У вас же нет компьютера.

– Зато есть телефон. А вот и он!

Пустой вагон остановился и двери открылись прямо перед ними. Лена радостно заняла место на сидении. Дядя Саша остался стоять. Его взгляд равнодушно скользнул по расклеенной на стенах рекламе. Он не стал доставать ни мобильник, ни книгу. Просто стоял и глядел на пролетающие мимо вагона стены тоннеля. Одна за другой они проезжали станции линии. На Серпуховской Лена вопросительно посмотрела на своего проводника. Тот опять молча покачал головой.

Они проехали центр и на Менделеевской наконец вышли из изрядно надоевшего девушке вагона.

– Всю попу отсидела, – сказала она. – Куда теперь? На переход?

– Да, к Новослободской.

– Вы там работали?

– Я здесь везде бывал.

Они поднялись по двойной лестнице перехода. Лена все время ждала, что вот-вот дядя Саша свернет к какой-нибудь неприметной двери и они окажутся в служебных помещениях, но тот не особенно торопясь вышел на платформу кольцевой линии и там остановился.

– Мы снова поезда ждем? – спросила она.

– Угу.

– Я думала…

– Не спеши, – он усмехнулся, снова посмотрев на часы. – Можно и пешком, но зачем ноги ломать? Нас довезут.

– Опять какой-то секрет?

– Никаких секретов. Поезда не могут кататься по кругу бесконечно. Время от времени их надо выводить на техобслуживание.

– Мы такой и ждем? Поедем в депо?

– Да. Но ты варежку-то не разевай. Там ничего особенно интересного нет. Потом покажу тебе нерабочие тоннели. Вот там – интереснее, по крайней мере для тебя. Страшнее.

– А крысы там водятся?

– Конечно. Только не мутанты, а обычные. Если боишься их – лучше вернемся.

– Не боюсь. А “Метро-2” существует?

– Конкретно к даче Сталина ветки нет.

– Может быть, вы просто не знаете про нее?

– Если бы была, я бы знал. Любые пути иногда нуждаются в ремонте. После ремонта их освидетельствует комиссия и подписывается акт. Я в таких комиссиях и ходил чаще всего.

– А если там поезда не ходят и ремонт не нужен?

– Тогда все равно техническое обслуживание проводится. Вообще-то вокруг нас тоннелей столько, что туда три таких станции поместится. Тупики, разъезды, служебные помещения всякие. При Союзе копали с размахом… Вот он, наш!

Народ повалил из вагонов остановившегося состава. Пассажиры повалили наружу, а те, кто собирался войти в вагоны были остановлены стандартным объявлением о том, что поезд направляется в депо. Дядя Саша, потянув за собой Лену и не обращая внимания на механический голос, вошел в вагон, потом вытащил из кармана удостоверение в синей корочке и подержал его перед глазком видеокамеры. Этого оказалось достаточно. Двери закрылись, вагон тронулся.

На этот раз ехали не долго. Поезд затормозил у неширокой бетонной платформы. Они вышли и увидели, что со стороны первого вагона к ним идет человек в форме машиниста.

– Сан Саныч! – крикнул он издали. – Какими судьбами? Ты же на пенсию вышел.

– Попросили помочь, – ответил дядя Саша, улыбаясь, когда тот подошел поближе. – Вот, девушка книгу про метро пишет.

– Хорошее дело. В контору сейчас?

– Да. Возьмем провожатого и прогуляемся.

– Удачи.

Когда машинист скрылся в коридоре, Лена сказала:

– Я уж думала: сейчас задержат.

– Дел у него других нет – нас задерживать.

– А где мы?

– Это отстойник депо. Давненько я здесь не был…

Дядя Саша огляделся, потом направился к дальнему концу платформы. Лена пошла за ним. Их шаги гулким эхом отражались от стен.

– Мне уже страшновато! Кажется, сейчас призраки вылезут.

– Не вылезут, – ответил на ходу пенсионер. – Нету здесь призраков. Да и нечего им тут делать, по большому счету.

– Почему нечего?

– Потому что! Ага… Вот он.

Они свернули в совсем уж слабо освещенный парой лампочек длинный, узкий коридор и прошли его до конца, выйдя в довольно низкий тоннель с проложенными в нем рельсами. Свернули направо. Под ногами заскрипел щебень.

– Ты про “Метро-2” спрашивала? Вот эти пути еще при Сталине проложены были. Сейчас конечно не используются, но состояние вполне рабочее. Хоть сейчас дрезину пускай. Иди между рельсами, там легче.

– Темно…А если сейчас поезд пойдет?

– Не пойдет. Держи фонарь, присмотрись к путям.

Дядя Саша протянул Лене дешевенький китайский фонарик. Та включила его, направила под ноги и добросовестно присмотрелась.

– Ржавые. Поняла. Поезд бы ободрал ржавчину. А почему здесь призраков нет? Разве это не заключенные строили?

– В том числе. А призраков нет, потому что место такое.

– Место?

– Да. Ты ведь видела вход в Новослободскую?

– Конечно. Колонны, как в греческом храме.

– Верно. Это и есть языческий храм. Рядом тут церковь стояла – ее снесли. А у греков за преисподнюю отвечала Геката, вот потому и нет здесь призраков. По той же причине и ветки эти заброшены. Здесь люди с ума сходили, да и сейчас бывает, если кто сдуру забредет. И это уже не легенда, я-то знаю! Прислушайся.

Остановившись, Лена подняла голову. Тишина была мертвой, но потом сверху послышался глухой, на грани слышимости, раскат грома.

– Что это? – спросила она. – На поезд не похоже…

Никто не ответил. Даже эха сейчас не было. Ее голос как будто увяз в стенах.

– Дядя Саша, что это было?

Снова никто не ответил. Лена обернулась, посветила фонариком. Она была в тоннеле одна.

– Дядя Саша! – уже в голос крикнула она, крутясь по сторонам. – Ну не смешно же, мне уже страшно! Где вы!?

На всякий случай она направила луч света вверх. Тот же самый бетон. Девушка тихо выругалась. Надо было отдать пенсионеру должное: красиво он ее развел, оставив одну в пустом тоннеле. Впечатлений надолго хватит!

Надо было возвращаться и тут она поняла, что не знает, в какую сторону шла. Следов на плотном гравии не осталось, а повернуться она успела несколько раз. Сверху снова послышался почти беззвучный удар, как будто вдалеке что-то взорвалось. Она вспомнила, что в войну у входа какой-то из станций в войну упала немецкая бомба, как раз когда туда заходили люди. Страх понемногу нарастал.

Девушка пошла вдоль тоннеля, посвечивая фонариком по сторонам. Проход должен быть недалеко. Пройти сто шагов в одну сторону, если не найдется выход – идти обратно. Все просто. Но ста шагов она не прошла. Рельсы вскоре кончились полосатым заборчиком. Тупик.

Ну и хорошо, что тупик! Она повернулась и вдруг заметила в кромешной темноте белую точку. Та вроде бы даже немного покачивалась в воздухе, но на фонарь была не похожа. По ее ноге вдруг прошла слабая вибрация и посмотрев вниз, она поняла, в чем дело. Дрожали рельсы. Но если сюда шел поезд, то ведь должен же был быть и стук колес, шум какой-то? Нет, это точно были не вагоны…

Что он тогда сказал? Храм Гекаты… Не легенда!? По спине потекла струйка холодного пота, а страх превратился в ужас. Такой, что она сейчас не смогла бы сделать ни шагу. Белая точка в темноте приближалась, успев превратиться в маленький кружок. Снова тяжелый удар, уже громче и ближе.

Лена все-таки нашла в себе силы направить луч света в ту сторону.

Фонарь погас.

Что делать, если не устраивает оценка

Светлое пятно, плывшее во мраке на высоте человеческого роста, приближалось. Была абсолютная тишина и Лена совершенно отчетливо слышала сейчас удары своего сердца. Она лихорадочно ощупывала корпус фонарика, ища кнопку, нашла ее на торце, но нажатие не привело ни к чему.

Неожиданно девушке стало смешно. Нет, ну что такое? Двадцать первый век, Москва, вокруг цивилизация, а она в каком-то подземелье и с нею творится откровенная чертовщина. Что делают в храмах? Жертвы приносят. Древние греки только этим и занимались. Вот и ее сейчас кажется принесут… Что может быть забавнее?

Она истерически хихикнула. Светлое пятно дернулось и знакомый голос спросил:

– Ты куда делась?

– Дядя Саша!?

– А ты кого-то другого ждала?

– Я вообще не ждала. Я… Я тут чуть не описялась от страха!

Свет приблизился. Немного привыкшая к темноте Лена (ее фонарик, пока он работал, светил очень ярко и слепил ее) разглядела, что это всего-навсего тусклый светильник, закрепленный на самой обычной строительной каске. Каска, соответственно, находилась на голове пенсионера. Рефлектор был направлен вниз и вперед, но лампочка светила еле-еле.

У девушки отлегло от сердца. Ноги дрожали и ей пришлось сесть на рельс. Тот по-прежнему вибрировал, но теперь она понимала, что это всего лишь отзвук проходящих где-то неподалеку поездов метро.

Подошедший мужчина сказал:

– Там каска с фонариком висела на вешалке, вернулся за ней, да не светит нихрена. Батарейки подсели. А ты чего фонарь выключила?

– Это не я. Он сам.

– Барахло китайское… Дай-ка его сюда.

Послышался скрип сворачиваемой крышки. Что-то щелкнуло и они снова на минуту остались в полной темноте. Потом последовал еще один щелчок и вспыхнул свет, опять ослепивший ее. На этот раз лампа на каске светила гораздо ярче.

– Так-то лучше, – пробормотал дядя Саша и спросил ее: – Пойдем, или еще тут посидим, пока ты вдохновения наберешься?

Лена энергично замотала головой.

– Нет-нет! Давайте уходить. А куда?

В ответ послышался тихий смех.

– Куда? Давай посмотрим, куда. Раз тут тупик, то нужно идти в другую сторону. Легко выбирать, когда выбора нет.

Он поднялся. Девушка тоже вскочила и на всякий случай схватилась за рукав его плаща. Так было как-то спокойнее. Все-такие страх еще не ушел до конца, сидел где-то в подсознании и оглядываться назад ей совсем не хотелось. Дядя Саша взглянул на ее руку и снова усмехнулся.

Идти пришлось недолго, минут пятнадцать. Тоннель сделал длинный поворот, потом еще один и впереди Лена разглядела дневной свет. Выход был загорожен решеткой, но в ней не хватало двух прутьев и пролезть наружу никаких проблем не составило. Судя по обтертой ржавчине, они не первые это делали.

Выходившие из-под решетки рельсы шли к стрелке, а дальше была самая обычная железная дорога. Пока Лена, стараясь не сильно испачкаться, выбиралась на свободу, мимо прошел тепловоз.

– Где мы? – спросила она снявшего каску мужчину.

– Рядом с Савеловским вокзалом, – ответил тот и показал рукой вверх. – Вон там Бутырский вал проходит. Слышишь машины?

Она кивнула.

– Слышу. Теперь поняла. Удивительно! Сразу все знакомое вокруг, а только что как будто в другом мире была.

– Хочешь обратно?

– Ни за что! Мне до сих пор страшно.

– Тогда забирайся наверх, по откосу. Там как раз автобусная остановка.

– А вы?

– А мне каску надо вернуть. Она ведь тоже на ком-то числится.

Кивнув, Лена начала карабкаться вверх по заросшему травой склону. Пенсионер смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду, потом снова полез за решетку и вскоре растворился в темноте.

Фонарь он при этом включать не стал, как будто свет и не был ему нужен.

* * *

– Тройка, не больше.

“Толстая свинья! Верно девчонки в группе говорили: докопается до какой-то фигни, начнет вопросы задавать, а потом отрабатывай ему “отлично” в койке. Сейчас он скажет: ”Я ведомость буду заполнять завтра. Приходите на пересдачу”.

– Приходите завтра. Я ведомость заполняю в среду. Подготовьтесь как следует.

Преподаватель протянул ей зачетку. Их пальцы соприкоснулись и Лене показалось, что она притронулась к гнилому мясу. Зачетка отправилась в рюкзак, она повернулась и зашагала к дверям, с трудом сдерживая слезы. Как раз этой пятерки ей и не хватало до красного диплома.

“Этот гандон знает, что делает!”

Ей было противно. Очень противно. Никто в шаге от диплома не станет поднимать шум. Дать один раз – и ты свободна. В презервативе, конечно… Без поцелуев… Но все равно противно! Если бы два дня назад под землей и правда оказался бы храм Гекаты, то она попросила бы…

Сзади послышался стук, а потом раздался женский крик. Лена недоуменно оглянулась и, сделав пару шагов назад, заглянула в дверь. Экзаменатор лежал на полу. Над ним стоял один из студентов, приложив к толстой, мясистой шее два пальца. На ее глазах он поднялся, машинально вытер руку о штаны и спросил:

– У кого есть номер медпункта?

Лена не стала слушать, что он там скажет дальше. Ее трясло. Свернув в маленький проход, к аварийному выходу, у которого иногда втихаря курили студенты, она оперлась на подоконник. Вовремя! Сильная судорога встряхнула все ее тело, заставив выгнуться и прижать руку к животу.

Сзади кто-то пробежал по коридору и она оперлась локтями об подоконник, постаравшись принять нормальную позу. Девушка плачет после экзамена, глядя в окно. Что необычного? Ничего необычного! Глубокий вдох… Справиться с собой… Что это было?

– Ленка! – крикнули сзади. – Ты не видела?

– Что? – спросила она, обернувшись.

Подружка. Ее очередь была сдавать экзамен следующей.

– Препод ласты склеил! Прикинь: нормально сидел, потом на бок завалился и упал. Тоха пульс проверил, а там уже все. Ужас! Я как вспомню, как он падал, так и обмираю. Наши в медпункт побежали.

– Да ты что? – пробормотала девушка, чтобы не молчать.

– Ага! Слушай, ты сегодня едешь?

– Куда?

– Так на днюху же! Забыла?

– Да… – она все еще пыталась прийти в себя. – Забыла.

– Ну, я же приглашала! Сегодня встречаемся у метро, под портиком. Вспомнила?

“То прикосновение… Это я его убила. Помню, как что-то во мне тогда сдвинулось. Не знаю как, но это была я”.

– Вспомнила. Когда?

“Надо нажраться! Пофиг всё, этот экзамен должен был быть последним. Он и стал последним. Его перенесут. Да! Конечно его перенесут, не в аудитории же труп оставлять. Ха-ха!”

– Сегодня в три, не опаздывай. У Университета встречаемся.

Подружка убежала. Лена снова повернулась к окну.

“Прикосновение… Это я его убила… Точно знаю, что это я! Но как!?”

Она пыталась ответить на этот вопрос, пока сзади не простучали уверенные шаги приехавшей на вызов бригады “скорой помощи”. При виде людей в белых халатах в ее голову пришла мысль, что сейчас мимо потащат труп и Лена побежала к лестнице.

* * *

Сначала она долго стояла, прислонившись к одной из колонн, окружавших вход в станцию метро. Как ни странно, очень быстро успокоилась. Пока сюда шла, всю трясло, а как только из дверей станции дунуло теплым подземным воздухом, сразу отпустило. В конце концов, могло ведь и показаться? Могло. Приступ мог у человека случиться сам по себе? Мог. А она накрутила себя, как дура! Как только эта простая мысль заселилась в голову и обосновалась там, Лена окончательно успокоилась.

Она сняла кофточку. Осеннее солнышко ласково грело сверху обнаженные плечи, теплый ветерок продувал платье и Лена направилась к ближайшей скамейке. Расположилась на ней с удобствами, глянула на часы (куда спешила?) и достала из рюкзака книжку. Почитать, однако, не получилось. Сюжет казался каким-то вымученным, а герои бестолковыми. Поэтому она просто сидела, откинувшись на спинку и закинув ногу на ногу, пока не увидела идущую по тротуару подружку. Приготовилась было подняться, но та быстрым шагом прошла мимо.

– Эй!

Наташка обернулась и сделала круглые глаза.

– Я что, невидимая? – спросила Лена.

– Веришь, нет – не узнала. Ты какая-то…

– Какая?

– На себя не похожа. Взрослее стала, что-ли? Нет, правда! Что ты с собой сделала? Накрасилась? Я тоже так хочу.

"Так, фигня. Человека убила!" – подумала Лена, но вслух сказала:

– Не узнали, значит богатой буду. Скоро народ подтянется?

– Я всем напомнила. Думала, что они уже подошли.

Лена пожала плечами.

– Никого не видела, а я давненько здесь.

– Это из-за того, что препод умер, наверное. Не часто такое увидишь, да?

– Не часто. Но вдвоем ехать – как-то оно не то.

– Тоха говорил: на машине поедет. Может быть, с ним кто-нибудь будет?

– А ты позвони.

– Точно!

Она вытащила телефон из сумки.

– Антончик, алё!.. Ты едешь?.. Полная машина?.. Деньги есть… Хватит… Мы тоже едем… Давай у остановки?.. Ну пока, целую.

Она повернулась к Лене и с улыбкой сказала:

– Едут, полная машина. И опять денег на бензин просит. За что я только люблю этого нищеброда?

– Не важно, что он нищеброд, – усмехнулась Лена. – Важно, что у него "мерс".

– Это да! Но у него не только "мерс". Он еще и в науках шарит. Кто бы мне дипломную написал, если бы не он?

– Замуж за него хочешь?

Наташа кинула телефон в сумку и ответила:

– Почему бы и нет? У него машина, у меня квартира. Идем в метро?

"А я до сих пор помню прикосновение человека, который еще не знает, что уже мертв".

– Идем.

Когда поезд тронулся, подруга спросила Лену:

– Что там за окном интересного?

Девушка вспомнила, как позавчера точно так же смотрел в окно вагона дядя Саша и ответила:

– Там все интересно.

Наташа повернулась, покосилась на пролетающие мимо бетонные стены и недоумевающе посмотрела на нее.

– Что, к примеру?

– Мне тут на днях экскурсию по метро устроили. Знаешь, сколько здесь тоннелей выкопано? Вот мы едем, а там, возможно, целый город подземный.

"Нет, здесь только один тоннель," – подумала она вдруг. – "Севернее, под Лосиным островом, есть бункеры. Старые узлы связи. Но откуда я это знаю?"

– Ух ты! А крыс-мутантов видела?

– Нет никаких мутантов.

– В газетах писали!

– Врут. Крысы самые обычные.

– Интересно было, наверное?

– Страшно.

Прикрыв глаза, Лена вспомнила дрожащие рельсы и мертвую тишину, окружающую ее. Все-таки что-то произошло там, в темноте.

"Неужели на самом деле это храм? Я сегодня подумала, что если бы это было в самом деле так, то… и толстяк свалился на пол вместе со стулом. Нет, надо прекратить истерику! Это совпадение, это всего лишь совпадение. Сейчас приедем, выпьем пива и я все забуду. Экзамен перенесут и его наверняка будет принимать декан, строгий пожилой дядька. Красный диплом практически в кармане, все отлично! А этот, из-за которого плакало не одно поколение студенток, пусть отдохнет в морге".

Девушка перевела дыхание, поправила висящий на плече рюкзак и снова уставилась в окно.

Звери в сумерках