Железная дочь

В комнате воцарилась тишина, и мороз опустился холодным одеялом. Извернувшись из цепкой хватки стражника, я увидела в дверях Мэб, ее взгляд был прикован к телу Сейджа. Все попятились, когда она вошла в тронный зал. Пока королева направлялась к телу сыну, тишина стояла такая, что можно было услышать, как упадет иголка. Она наклонилась и коснулась его холодной, замерзшей щеки. Я вздрогнула, потому что температура воздуха упала еще ниже. Даже сами Зимние фейри почувствовали себя неуютно, когда из потолка образовались новые сосульки, а по коже и шкуре пополз иней. Мэб стояла, склонившись над Сейджем, лицо ее было пустым, и лишь алые губы шевельнулись, произнося единственное слово:

– Оберон.

Затем она закричала, и мир сотрясся. Сосульки взорвались и полетели вниз, как кристаллизованная шрапнель, забрасывая всех сверкающими осколками. Стены и пол покрылись трещинами, и Неблагие фейри с визгом попрятались по своим норам.

– Оберон! – снова взревела Мэб, озираясь с ужасающим, обезумевшим взглядом. – Это он сделал! Такова его месть! О, Лето заплатит! Они будут умолять о пощаде, но не найдут жалости в Зимнем Дворе! Мы отплатим им той же монетой за столь гнусный поступок, мои верные подданные! Готовьтесь к войне!

– Нет! – Мой голос утонул в реве Неблагих фейри. Вырвавшись из рук стражника, я выбежала на середину зала. – Королева Мэб, – выдохнула я, и она бросила на меня всю тяжесть своего гневного взгляда. Ее обуревали безумие и ярость, и я невольно отпрянула. – Пожалуйста, послушайте меня! Оберон не делал этого! Летний Двор не убивал Сейджа, это сделал Железный Король! Железные фейри!

– Молчать! – прошипела королева, оскалив зубы. – Не собираюсь слушать твои жалкие попытки защитить свою семейку, особенно после того, как Летний Король угрожал мне при моем собственном Дворе. Твой отец убил моего сына, так что замолкни, или я забудусь и отплачу ему око за око!

– Но это правда! – настаивала я, хоть разум и кричал мне заткнуться. Оглядываясь в отчаянии, я заметила, как Роуэн смотрел на меня с едва заметной ухмылкой. Эш бы меня поддержал, но его, как всегда, не было рядом, когда он так нужен. – Роуэн, прошу, помоги! Ты же знаешь, я не вру!

Он смотрел на меня с таким мрачным выражением лица, что на мгновение мне подумалось, что он и правда поможет, но уголки его губ злобно скривились.

– Нехорошо обманывать королеву, принцесса, – сказал он мрачно, но с насмешкой в глазах. – Если бы эти Железные фейри нам угрожали, мы бы их давно уже встретили, не думаешь?

– Но они существуют! – закричала я на грани паники. – Я их видела, и они очень опасны! – Я обернулась к Мэб. – А как же огромный огнедышащий железный конь, который едва не убил вашего сына? Разве это не угроза?! Спросите Эша, он был там, когда мы сражались с Железным Конем и Машиной. Он подтвердит мои слова.

– Достаточно! – взвизгнула Мэб, кружа вокруг меня. – Ты, полукровка, зашла слишком далеко! Ты уже лишила меня одного сына, другого не получишь! Я знаю, что своими кощунственными признаниями в любви ты пытаешься обернуть младшего сына против меня, но я этого не допущу! – Она указала на меня изящным пальцем, и между нами выстрелила бело-синяя вспышка света. – Ты будешь молчать, во веки веков!

Ноги мои сжало в тиски. Я опустила глаза и увидела, как по ногам вверх ползет лед, окутывая меня с невероятной скоростью. В мгновение ока он охватил мою талию, продолжая подниматься вверх к груди. Ледяные иглы вонзались в кожу, и я обняла себя руками за плечи как раз перед тем, как твердый лед приморозил их к груди. Он пополз вверх, по шее, обжигая подбородок. Меня охватила паника, когда лед коснулся нижней челюсти, и я закричала, но лед затопил мне рот. Не успела я сделать вдох, как он покрыл мой нос, скулы, глаза и, наконец, достиг макушки. Я не могла пошевелиться. Не могла дышать. Легкие горели от нехватки воздуха, рот и нос были заполнены льдом. Я тонула, задыхалась, и казалось, что кожу сдирают живьем. Мне хотелось отключиться, чтобы тьма поглотила меня, но несмотря на то, что я не могла дышать и легкие мои горели, я не умерла.

За покрывшей меня ледяной стеной все было тихо. Мэб стояла передо мной с выражением торжества и ненависти на лице. Она снова повернулась к своим подданным, взиравшим на нее настороженно, будто им тоже могло достаться от нее.

– Готовьтесь, подданные мои! – прохрипела королева, вознося руки вверх. – Война с Летом началась!

Раздался рев, и прислужники Неблагого Двора разбежались, покидая тронный зал с хриплыми боевыми воплями. Мэб оглянулась на меня в последний раз, скривив губы в злобном оскале, и вышла прочь. Роуэн посмотрел на меня, усмехнулся и последовал за своей королевой. Наступила тишина, и я осталась одна, умирающая, но не способная умереть.

Когда не можешь дышать, каждая секунда кажется вечностью. Все мое существование сводилось к попыткам втянуть воздух. Хоть я и понимала разумом, что это невозможно, тело мое отказывалось понимать. Я чувствовала, как сердце тяжело колотилось в груди; жуткий мороз обжигал мне кожу. Мое тело понимало, что все еще живет, и продолжало функционировать.

Не знаю, сколько я там простояла, часы или минуты, когда в зал проскользнула темная фигура. Зрение я не потеряла, но толстый слой льда искажал все вокруг, так что невозможно было разглядеть, кто это был. Тень колебалась в дверном проеме, долго наблюдая за мной. Затем фейри быстро скользнул ко мне, остановился рядом и положил бледную ладонь на лед.

– Меган, – прошептал голос, – это я.

Даже в бреду из-за кислородного голодания сердце мое бешено заколотилось. Серебристые глаза Эша смотрели сквозь разделяющую нас ледяную пелену, такие же яркие и проникновенные, как всегда. Мучение, отразившееся на его лице, потрясло меня, будто это он оказался в ловушке, неспособный дышать.

– Держись, – пробормотал он, прислонившись лбом к моему лбу сквозь лед. – Я вытащу тебя. – Он отстранился, уперся обеими руками о лед и закрыл глаза. Воздух вокруг задрожал, сковавшая меня стена сотряслась, и лед покрылся крошечными трещинками.

Со звуком бьющегося стекла мои оковы разлетелись на мелкие осколки, каким-то образом совершенно меня не поранив. Ноги подогнулись, и я упала, задыхаясь и откашливаясь; меня рвало водой и ледышками. Эш встал рядом на колени, и я прижалась к нему, вдыхая воздух измученными легкими, чувствуя, как мир вокруг кружится.

Каким-то образом сквозь дурманящие попытки наглотаться воздуха и накатывающее облегчение оттого, что снова могу дышать, я заметила, что Эш обнимает меня в ответ. Он крепко держал меня за плечи, прижимая к груди, прислонившись щекой к моим мокрым волосам. Я слышала его учащенное сердцебиение и, как ни странно, немного успокоилась.

Но этот момент был мимолетным. Эш отстранился и накинул свое черное пальто мне на плечи. Я с благодарностью укуталась в него, дрожа от холода.

– Идти можешь? – спросил он тихим, но требовательным голосом. – Нужно выбираться отсюда.

– К-куда мы п-пойдем? – спросила я, стуча зубами. Эш не ответил, лишь поднял меня на ноги, озираясь по сторонам. Схватив меня за запястье, он повел меня к выходу.

– Эш, – задыхалась я, – подожди! – Но он не замедлился. Каждый мой нерв тревожно ныл. Собрав все силы в кулак, я остановилась посреди зала и вырвала руку из его хватки. Эш повернулся и посмотрел на меня, прищурившись; и тут мне вспомнилось все, что он говорил Роуэну, что все его поступки были ради его королевы. Я резко отпрянула от него. – Куда ты меня ведешь? – потребовала я.

Эш нетерпеливо провел пальцами по волосам – нехарактерный для него нервный жест.

– Назад, в Благие земли, – рявкнул он, потянувшись ко мне. – Тебе нельзя здесь быть, особенно сейчас, когда вот-вот начнется война. Я благополучно доставлю тебя домой и покончу с этим.

Мне показалось, будто он меня ударил. Во мне снова вспыхнули страх и гнев, заставляя делать глупости, заставляя снова желать причинить ему боль.

– Почему я должна тебе доверять? – зарычала я, бросая в него слова, будто камни. Я прекрасно осознавала, что веду себя как идиотка, что нужно поскорее выбраться из дворца, пока нас не спохватились, но чувствовала себя так, будто снова съела пляши-язык-развяжи, и не могла остановить поток слов. – Ты с самого начала обманывал меня. Все, что ты говорил, все, что сделал, было лишь уловкой, чтобы затащить меня сюда. Ты подставил меня с самого начала!

– Меган…

– Заткнись! Ненавижу тебя! – Меня понесло, и я с мстительным удовольствием наблюдала, как Эш вздрогнул, будто получил пощечину. – А ты тот еще фрукт, знаешь? Для тебя это все игра, да? Заставить глупую девчонку влюбиться, а потом вырвать ее сердце и смеяться над ней? Ты знал, что делал Роуэн, но не остановил его!

– Конечно, нет! – Эш выпалил в ответ столь неистово, что я замолчала. – Ты хоть представляешь, что сделал бы Роуэн, если бы узнал… о том, что мы делали? Знаешь, что сделала бы Мэб? Я должен был заставить их поверить, что мне все равно, иначе они порвали бы тебя на куски! – Он устало вздохнул, мрачно взглянув на меня. – В этом месте эмоции – это слабость, Меган. А Зимним фейри только дай на слабых поохотиться. Они мучили бы тебя, чтобы добраться до меня. Ну же, пойдем! – Он снова протянул мне руку, и я без возражений позволила ему взять мою ладонь. – Давай убираться отсюда, пока не поздно.

– Боюсь, уже поздно, – протянул язвительный, знакомый голос, заставив мое сердце остановиться. Эш замер, прикрывая меня собой, когда из коридора появился Роуэн, ухмыляясь, как самодовольный кот. – Боюсь, твое время вышло.

Глава 5

Братья

– Ну, здравствуй, Эш! – Старший брат радостно улыбался, входя в тронный зал. Поймав мой взгляд, он язвительно приподнял бровь. – Что, позволь спросить, ты делаешь с полукровкой? Неужели помогаешь ей сбежать? Боже, какая ужасная и предательская идея пришла тебе в голову! Уверен, Мэб будет ужасно тобой разочарована.

Эш ничего не ответил, но крепко сжал мою руку. Роуэн усмехнулся, кружа вокруг нас, как голодная акула. Эш не спускал с него глаз и держал меня за своей спиной.

– Итак, братишка, – задумчиво начал старший принц, изобразив любознательное выражение лица, – мне вот любопытно. Что заставило тебя рискнуть всем ради нашей своенравной принцесски? – Эш снова промолчал, и Роуэн цокнул. – Не будь таким упрямым, брат! Можешь мне рассказать, пока Мэб не порвала тебя на части и не изгнала из Тир-на-Ног. Какова цена такой верности? Сделка? Обещание? Что такого может дать тебе эта маленькая блудница, что ты готов предать свой Двор?

– Ничего. – Голос Эша был ледяным, но я уловила в нем слабую дрожь. Роуэн, очевидно, тоже, потому что брови его взмыли вверх, он уставился на брата, а затем, запрокинув голову, разразился диким хохотом.

– Поверить не могу! – выдохнул он, недоверчиво глядя на Эша. – Да ты влюбился в это Летнее отродье! – Он замолчал, а когда Эш не стал отрицать его слов, снова рассмеялся. – О, забавно! Даже слишком идеально. Я принимал полукровку за дурочку, тоскующую по недосягаемому Ледяному принцу, но, похоже, я ошибался. Эш, дорогой, как ты мог скрывать от нас такое!

Эш напрягся, но не отпускал мою руку.

– Я отведу ее обратно в Аркадию. Уйди с дороги, Роуэн.

Роуэн в момент стал серьезным.

– О, я так не думаю, братишка. – Он улыбнулся, но улыбка его была острой, как лезвие. – Когда Мэб узнает о случившемся, вы оба украсите ее садовую коллекцию. Может, сжалится и заморозит вас вместе. Какая трагедия, не правда ли?

Я вздрогнула. Страх перед живой смертью в ледяных оковах, без возможности дышать оказался слишком сильным. Я больше не смогу, лучше умереть раньше. А мысль о том, что Эшу придется так же страдать вместе со мной сотни лет, была еще более ужасной. Я сжала ладонь Эша и уткнулась лицом ему в плечо, прожигая Роуэна взглядом.

– Конечно, – продолжил старший принц, почесывая подбородок, – всегда можно унизиться и молить о прощении, притащить полукровку к Мэб и вернуть ее благосклонность. Вообще-то, – продолжил он, щелкнув пальцами, – если пойдешь к Мэб прямо сейчас и выдашь принцессу, я даже промолчу о том, что здесь увидел. Клянусь, она не услышит от меня ни слова.

Эш не шевельнулся. Я чувствовала, как напряглись его мускулы.

– Ну же, братишка! – Роуэн прислонился к дверному косяку, скрестив руки на груди. – Ты же знаешь, так будет лучше. Варианта всего два. Отдай принцессу или умри вместе с ней.

Эш наконец пошевелился, будто выйдя из транса.

– Нет, – прошептал он, и, услышав в его голосе боль, я поняла, что он принял ужасное решение. – Есть еще один вариант.

Выпустив мою руку, он уверенно шагнул вперед и обнажил свой меч. Роуэн изумленно поднял брови, когда Эш направил на него свой клинок, над которым клубился холодный туман. На мгновение воцарилась абсолютная тишина.

– Уйди с дороги, Роуэн! – прорычал Эш. – Отойди, или я убью тебя.

Роуэн изменился в лице. В одно мгновение он превратился из высокомерного, снисходительного и злобно самодовольного в совершенно отстраненного и устрашающего воина. С блестящими от хищного голода глазами он отстранился от стены и медленно вытащил меч. Стоило клинку покинуть ножны, как воздух кругом задрожал, лезвие было тонким и зазубренным, как акулья челюсть.

– Уверен, братишка? – пробормотал принц, размахивая мечом и подходя к Эшу. – Ты предаешь все – свой Двор, свою королеву, свою кровь – ради нее? Ступишь на эту тропу, и пути назад не будет.

– Меган, – сказал Эш так тихо, что я едва расслышала, – отойди. Не пытайся мне помочь.

– Эш… – Мне хотелось что-то сказать. Я знала, что должна это остановить, не допустить драки между братьями, но в то же время понимала, что Роуэн ни за что не даст нам уйти. Эш тоже это знал, и я читала в его глазах, что он вовсе не хотел этой битвы. Он не хотел драться с братом, но пойдет на это… ради меня.

Они пристально смотрели друг на друга, словно две неподвижные статуи, ожидая, когда другой сделает первый шаг. Эш принял боевую стойку, выставив меч перед собой; он не горел желанием, но был непоколебим в своем решении. Роуэн небрежно держал клинок опущенным вдоль бедер, ухмыляясь противнику. Казалось, оба задержали дыхание.

Затем Роуэн ухмыльнулся, обнажая зубы, словно хищник.

– Ну ладушки! – пробормотал он, ослепительно быстрым движением взмахнув клинком. – Думаю, мне даже понравится.

Он бросился на Эша, рассекая воздух зазубренным мечом. Эш поднял свое оружие, и клинки с лязгом встретились, разбрызгивая ледяные искры. Рыча, Роуэн снова и снова нападал, оттесняя Эша серией жестоких ударов. Эш отразил их, пригнулся и, внезапно сделав выпад, нацелился Роуэну на горло. Старший брат увернулся и продолжил драться. Эш с нечеловеческой скоростью сделал поворот и чуть не разрубил брата пополам, если бы тот не отскочил назад.

Ухмыляясь, Роуэн поднял свой меч, и я ахнула. Сверкающий кончик лезвия был багрово-красным.

– Первая кровь с тебя, братишка! – поддразнивал он. По руке Эша, которой он держал меч, бежала красная струйка, капая на ледяной пол. – Еще не поздно передумать. Отдай принцессу и моли о пощаде Мэб. И меня.

– В тебе нет милости, Роуэн, – прорычал Эш и снова бросился в атаку.

В этот раз оба двигались так быстро, кружились, подпрыгивали, разворачивались и взмахивали мечами, что, казалось, передо мной разыгрывали красиво поставленный танец. Только в ускоренной съемке. Летели голубые искры, от стен эхом отдавалось звяканье клинков. Кровь теперь обагрила оба меча, и пол вокруг воинов был окрашен алой кровью, но я не понимала, у кого из них преимущество.

Роуэн внезапно выбил меч из рук Эша, сделал выпад, направив зазубренный клинок брату прямо в лицо. Эш бросился назад, чтобы уйти от удара, рухнул на пол и перекатился на коленях. Когда Роуэн обрушил свой меч на стоявшего на коленях брата и я закричала от страха, Эш уклонился в сторону, позволив клинку скользнуть мимо буквально на несколько сантиметров. Схватив Роуэна за руку и дернув на себя, Эш развернулся и швырнул его на пол. Роуэн ударился головой об лед и испустил испуганный вздох. Быстрый, как змей, он перевернулся с мечом в руке, но к этому времени Эш уже приставил клинок к его горлу.

Роуэн уставился на брата, лицо его исказила маска боли и ненависти. Оба тяжело дышали, из многочисленных ран сочилась кровь, но рука Эша не дрогнула, когда он приставил лезвие к шее брата.

Старший принц усмехнулся, поднял голову и плюнул кровью Эшу в лицо.

– Давай, братишка! – бросил он вызов. Эш нахмурился, но не отступил. – Сделай это! Ты предал свою королеву, встал на сторону врага, обнажил меч против собственного брата… да с тем же успехом ты всю семью повел на убой! Сбежишь со своей полукровкой и воплотишь в жизнь свои гнусные фантазии, а? Интересно, что бы чувствовала Ариэлла, если бы знала, как легко ты ее заменил?

– Не смей о ней говорить! – зарычал Эш, поднимая рукоять, будто и правда собирался вонзить меч Роуэну в горло. – Ариэллы больше нет! Не проходит и дня, чтобы я не думал о ней, но ее нет, и с этим ничего не поделать! – Эш сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, в глазах его читалась гнетущая тоска. Ком застрял у меня в горле, и я отвернулась, сдерживая слезы. Как бы я ни любила этого темного прекрасного принца, мне никогда не сравниться с той, кого он уже потерял.

Прищурившись, Роуэн усмехнулся.

– Ариэлла была слишком хороша для тебя, – прошипел он, приподнимаясь на локтях. – Ты подвел ее! Если бы ты действительно ее любил, она была бы жива.

Эш вздрогнул, будто получил удар под дых, и Роуэн не упустил этот момент.

– Ты никогда не понимал, как сильно тебе повезло, – продолжал он, пытаясь подняться, и Эш отступил на шаг. – Она умерла из-за тебя, ты не смог ее защитить! А теперь позоришь ее память этой мерзкой полукровкой!

Побледнев, Эш взглянул на меня, и я уловила движение руки Роуэна.

– Эш! – крикнула я, когда старший принц вскочил и сделал выпад с пугающей скоростью. – Берегись!

Эш уже был в движении, отточенные рефлексы бойца срабатывали, даже когда его мысли были о другом. Отпрыгнув, он поднял меч, защищаясь, когда Роуэн бросился на него с кинжалом, который достал словно из ниоткуда, и напоролся прямо на клинок Эша.

Братья замерли, и я с трудом подавила крик. На мгновение все резко замерло, будто время остановилось. Моргая, Роуэн с широко распахнутыми глазами смотрел на лезвие, вонзившееся ему в живот. Эш в ужасе глядел на свою руку.

Старший брат пошатнулся, уронил кинжал и прислонился к стене, обхватив живот руками. Кровь струилась между его пальцами, окрашивая белую ткань в багровый цвет.

– Поздравляю… братишка, – произнес он сдавленным голосом, хотя взгляд его глаз был ясным, и кивнул Эшу, все еще застывшему в шоке. – Тебе наконец… удалось меня убить.

Из коридора послышались громкие шаги и крики. Я оторвала взгляд от окровавленного Роуэна и подбежала к Эшу, который в пугающем оцепенении не сводил с брата глаз.

– Эш! – Я схватила его за руку, вырывая из транса. – Сюда идут!

– Давай, Эш… беги со своей полукровкой, – закашлялся Роуэн, и изо рта у него потекла алая струйка крови. – Пока Мэб не вошла… и не поняла, что ее последний сын для нее тоже мертв. Думаю, ты сделал все… чтобы предать свою семью.

Голоса становились громче. Эш бросил на Роуэна последний виноватый, мучительный взгляд, затем схватил меня за запястье и побежал к двери.

Не помню, как мы выбрались. Эш тащил меня за собой по незнакомым коридорам как сумасшедший. Чудо, что мы ни с кем не столкнулись, потому что шаги и звуки погони доносились со всех сторон. Может, так и должно было быть, поскольку казалось, Эш прекрасно знал, куда идти. Он дважды прятал меня в углу, прижимаясь ко мне всем телом и шепча, чтобы я молчала и не двигалась. Я застыла, когда мимо промчалась банда красных колпачков, рыча и размахивая ножами, но нас они не заметили. Во второй раз мимо проплыла бледная женщина в окровавленном платье. Мое сердце забилось так громко, что я была уверена, что меня услышат, но она проплыла мимо, так и не обнаружив нас.

Мы бежали по холодному пустому коридору, с потолка которого как люстры свисали сосульки, мерцающие мягким голубым светом. Наконец Эш провел меня через дверь, на фасаде которой красовался силуэт белого дерева. Комната за ней была довольно маленькой и полупустой: высокий книжный стеллаж, комод из полированного черного дерева да впечатляющая коллекция ножей на дальней стене. В углу стояла простая аккуратно застеленная кровать, казалось, ею не пользовались десятилетиями. Вокруг царила идеальная чистота, аккуратно и по-спартански были сложены вещи, совсем не похоже на королевскую спальню.

Эш вздохнул и наконец отпустил меня, прислонился к стене и запрокинул голову. Кровь пропитала его рубашку, оставив темные пятна на черной ткани, и мой живот сжался в комок.

– Нужно обработать раны, – сказала я. – Где ты хранишь бинты? – Эш смотрел сквозь меня, пустыми остекленевшими глазами. Он все еще пребывал в шоке. Подавив страх, я взглянула на него, стараясь казаться спокойной и разумной. – Эш, у тебя есть какие-нибудь тряпки или полотенца? Что-то, чем можно остановить кровь?

Он долго смотрел на меня, не моргая, затем тряхнул головой и кивнул в сторону.

– В комоде, – пробормотал он таким измученным голосом, которого я никогда еще у него не слышала. – В верхнем ящике есть баночка с мазью. Она хранила ее… на крайний случай.

Я не поняла, что он имел в виду, но подошла к комоду и открыла его. Там было множество странных вещей: мертвые цветы, синяя шелковая лента, стеклянный кинжал с затейливо вырезанной костяной рукоятью. Порывшись, я нашла баночку с мазью, пахнущую травами: почти пустая, она лежала на залитой кровью тряпке. В уголке прятался свиток чего-то похожего на марлю, сотканную из паутины.

Когда я их достала, из марли на пол соскользнула тонкая серебряная цепочка. Я наклонилась, чтобы поднять ее, и увидела на ней два кольца: одно большое и одно маленькое, и слова Эша наконец дошли до меня.

Этот комод, наполненный всякой всячиной, принадлежал Ариэлле. В нем Эш хранил все свои воспоминания о ней. Кинжал принадлежал ей, и лента тоже. Кольца, изысканно оформленные крошечными листочками, выгравированными серебром и золотом, были помолвочными.

Я вернула цепочку на место и закрыла комод. Если мне и требовались доказательства того, что Эш до сих пор любил Ариэллу, то я их получила.

В глазах предательски защипало, и я сердито сморгнула слезы. Сейчас не время для сцен ревности. Повернувшись, я обнаружила, что Эш смотрел на меня тусклым и мрачным взглядом. Я сделала глубокий вдох.

– Эм-м-м, думаю, надо снять рубашку, – прошептала я.

Он послушался, отстранился от стены, оставив на ней кровавое пятно. Сняв рваную рубашку, он бросил ее на пол и повернулся ко мне. Я изо всех сил старалась не смотреть на стройный, мускулистый торс, но во рту пересохло, щеки раскраснелись.

– Мне сесть? – пробормотал он, помогая мне. Я благодарно кивнула. Он подошел к кровати и сел ко мне спиной. Раны на плечах и ребрах выглядели нереально темными на фоне бледной кожи.

«Ты справишься, Меган!»

Я осторожно подошла к нему сзади, вздрогнув при виде длинных рваных порезов на теле. Как же много крови! Я прикасалась к ранам нежно, не желая причинять ему боль, но Эш не издал ни звука. Стерев наконец всю кровь, я окунула два пальца в мазь и осторожно нанесла на рану на плече.

Эш издал тихий звук, похожий на выдох, и резко наклонился вперед, опустив голову, и волосы упали ему на лицо.

– Не бойся сделать мне больно, – пробормотал он, не поднимая глаз. – Мне… не привыкать.

Кивнув, я нанесла больше мази на рану. Эш даже не вздрогнул, хотя плечи его были напряжены. Я задумалась: ухаживала ли за ним Ариэлла так же, здесь, в этой комнате, помогая ему оправиться от полученных ран? Судя по бледным шрамам на спине, Эш не раз был ранен в схватке. Испытывала ли она злость и страх, как и я, всякий раз, когда Эш подвергал себя смертельной опасности?

Глаза застелила пелена слез. Я пыталась их сморгнуть, но безуспешно. Взяв марлю, я обернула ею плечо Эша, закусив губу, чтобы не издать ни звука, пока слезы текли по моим щекам.

– Прости.

Эш не шевельнулся, голос его был таким тихим, что я едва расслышала его. Закончив перевязку, ничего не отвечая, я принялась обрабатывать раны на ребрах и животе. Эш сидел совершенно неподвижно, почти не дыша. Слеза упала с подбородка ему на спину, и он вздрогнул.

– Меган?

– За что ты извиняешься? – Мой голос дрожал сильнее, чем хотелось бы, и я тяжело сглотнула. – Ты уже объяснил, почему вел себя, как подлец. Ты защищал меня от своей семьи и Зимнего Двора. Весьма веские причины. – Я не хотела казаться расстроенной, но прозвучало резко.

– Я не хотел причинять тебе боль, – ответил Эш мягким, нерешительным голосом. – Я думал, что если заставлю тебя ненавидеть меня, то так тебе будет легче вернуться в свой мир. – Он сделал паузу, затем шепотом продолжил: – То, что я сказал тогда в саду… Роуэн мучил бы тебя сильнее, если бы знал.