Железная дочь

Чем ближе мы подходили, тем крепче становился мороз, исходивший от Зимней королевы. Под конец стало настолько холодно, что было трудно дышать. Тяосин шагнула к подножию трона и поклонилась. Я проделала то же самое, едва сдерживая клацанье зубов. Позади нас столпились Неблагие фейри, их дыхание и бормочущие голоса заставили меня содрогнуться.

– Меган Чейз! – прогремел под сводами голос королевы, отчего у меня волосы встали дыбом. Тяосин ускользнула и исчезла в толпе, бросив меня. – Как хорошо, что ты к нам присоединилась.

– Для меня большая честь быть здесь, миледи, – ответила я, используя всю свою силу воли, чтобы голос не дрожал. Но дрожь все равно проскользнула, и не только от холода. Мэб радостно улыбнулась и откинулась в кресле, глядя на меня бесстрастными черными глазами. На несколько ударов сердца воцарилась тишина.

– Итак… – Королева ритмично стучала ногтями по подлокотнику, заставляя меня каждый раз вздрагивать. – Вот мы и свиделись. Должно быть, ты считаешь себя очень умной, дочь Оберона.

– Я… М-мне жаль, но я не понимаю?.. – запнулась я, и сердце мое будто сжали ледяным кулаком. Начало не очень хорошее, отнюдь.

– О, тебе не жаль, – продолжила Мэб, одарив меня терпеливой улыбкой, – но пожалеть еще придется, не сомневайся. – Она наклонилась вперед. Королева выглядела абсолютно нечеловечески, и я с трудом подавляла желание с криком выбежать из тронного зала прочь. – Я наслышана о твоих подвигах, Меган Чейз, – прохрипела королева, прищурившись. Неужели ты думала, что я не узнаю? Ты обманом заставила Неблагого принца последовать за тобой в Железное Королевство. Заставила его сражаться с твоими врагами за тебя. Связала его соглашением, которое чуть не погубило его! Мой драгоценный мальчик… из-за тебя я чуть не потеряла его навсегда! Как по-твоему, что я чувствую? – Улыбка Мэб стала хищной, и мой живот сжался от страха.

Что она мне сделает? Замурует во льду? Заморозит изнутри? Охладит мою кровь так, что мне никогда не согреться, что бы я ни надела и как бы жарко ни было? Я вздрогнула, но вдруг заметила вокруг себя слабое мерцание, похожее на тепловые волны, и поняла, что Мэб окутывает меня чарами, манипулируя моими эмоциями, дабы я показала худшую свою участь. Ей незачем было угрожать или что-то говорить – я и так была до чертиков напугана.

В момент прояснения я задумалась, проделывал ли Эш то же самое, манипулируя мной и влюбляя в себя? Если Мэб такое умела, то наверняка и ее сыновья обладали таким талантом. Были ли мои чувства к Эшу реальными или же вызваны чарами?

«Не время сейчас об этом думать, Меган!»

Мэб уставилась на меня, оценивая мою реакцию. Я по-прежнему дрожала от страха, но понимала, чего добивалась королева. Если сдамся и буду молить о пощаде, то окажусь в силках соглашения с фейри прежде, чем осознаю это. Обещания в мире фейри – чрезвычайно серьезное дело, и я не собиралась идти у Мэб на поводу и пообещать то, о чем буду жалеть.

Я украдкой вздохнула, собираясь с мыслями, чтобы не разрыдаться, как двухлетний ребенок, перед ответом королеве.

– Простите меня, королева Мэб, – сказала я, тщательно подбирая слова. – Я не хотела причинить вред вам или вашим близким. Мне нужна была помощь Эша, чтобы спасти брата от Железного Короля.

При упоминании Железного Короля Неблагие фейри у меня за спиной заворчали и зарычали, настороженно оглядываясь по сторонам. Я чувствовала, как вздыбились перья, обнажились клыки и когти. Для обычных фейри железо было смертельным ядом, истощающим их магию и обжигающим плоть. Целое железное королевство было для них пугающим и устрашающим, а уж правитель фейри по имени Железный Король – и вовсе кощунство. На мгновение у меня в голове возникла успокаивающая мысль, что железные фейри стали кошмаром для традиционных фейри, и я с трудом подавила злорадную ухмылку.

– Я бы сказала, что ты лгунья, девочка, – спокойно сказала Мэб, когда недовольный гомон за спиной стих, – если бы не услышала то же самое из уст своего сына. Будь уверена, приспешники Железного Короля не представляют для нас угрозы. Прямо сейчас Эш со своими братьями обыскивает наши территории в поисках железных фейри. Если эти мерзавцы находятся в пределах наших границ, мы выследим их и уничтожим.

Я почувствовала прилив облегчения, но не из-за заверений Мэб. Эш находился где-то там, и у него была причина отсутствовать.

– И все же… – Мэб посмотрела на меня взглядом, от которого сжался живот. – …мне не дает покоя вопрос – как же ты выжила? Возможно, Лето союзничает с Железными фейри, замышляя с ними заговор против Зимнего Двора. Это было бы ужасно забавно, не так ли, Меган Чейз?

– Нет, – ответила я мягко. В памяти всплыло, как Железный Король отшатнулся, когда я вонзила стрелу ему в грудь, и я сжала кулаки, чтобы подавить дрожь. Я до сих пор не могла забыть, как Машина корчился от боли, чувствовала, как что-то холодное и змеиное скользит по моей коже. – Железный Король собирался уничтожить Лето так же, как и Зиму. Теперь он мертв. Я убила его.

Мэб сощурила глаза до узких щелочек.

– И ты хочешь, чтобы я поверила, что ты, получеловек, практически не обладающая никакой силой, смогла убить Железного Короля?

– Можешь ей поверить, – раздался голос, от звука которого у меня сердце сжалось и подпрыгнуло в груди. – Я был там и видел, что произошло.

Толпа загудела и разделилась, словно волны в море, образовав проход. Я не могла пошевельнуться. Стояла как вкопанная, сердце бешено колотилось, когда худощавый опасный силуэт принца Эша показался в дверях зала.

Я вздрогнула и занервничала. Эш выглядел как всегда: мрачно-красивый в черно-серых одеждах, бледная кожа резко контрастировала с темными волосами и одеянием. Меч висел на поясе, ножны светились иссиня-черным, источая морозную ауру.

При виде его я испытала огромное облегчение! Я шагнула к нему, улыбаясь, но его холодный взгляд остановил меня. В замешательстве я замерла. Может, он меня не узнал? Я встретилась с ним взглядом, ожидая, что выражение его лица растает и он подарит мне едва уловимую улыбку одним уголком губ, которую я так обожала. Но ничего такого не произошло. Ледяные глаза окинули меня коротким пренебрежительным взглядом, затем он обошел меня и направился к королеве. Я почувствовала укол шока и боли: может, он и притворялся хладнокровным перед королевой, но мог хотя бы поздороваться. Я сделала мысленную заметку отругать его позже, когда останемся наедине.

– Принц Эш, – промурлыкала Мэб, когда Эш опустился на одно колено перед троном, – ты вернулся! Братья с тобой?

Эш поднял голову, но прежде, чем успел ответить, кто-то произнес:

– Наш младший брат практически бежал от нас, чтобы прибыть к тебе, королева Мэб, – произнес за спиной высокий ясный голос. – Если бы я его не знал, то подумал бы, что он хотел поговорить с тобой без нашего присутствия.

Эш поднялся, когда в зал вошли еще двое, заставляя придворных фейри покорно расступаться перед ними. Лицо его было совершенно пустым. Как и Эш, они носили на поясе длинные мечи и держались с легкой присущей им королевской грацией.

Первый, тот, что заговорил, был телосложением и ростом похож на Эша: худощавый, грациозный и опасный. У него было худое лицо с острыми чертами и черные волосы, колыхавшиеся на голове, подобно шипам. За его спиной развевался белый плащ, а в остроконечном ухе сверкала крошечная золотая серьга. Он поймал мой взгляд, проходя мимо, и ледяные голубые глаза сверкнули, как алмазные осколки, а губы его скривились в ленивой усмешке.

Второй брат был выше, скорее поджарый, чем стройный; длинные волосы цвета воронова крыла были собраны в хвост, доходивший до талии. За ним плелся большой серый волк, настороженно прищурив янтарные глаза.

– Роуэн! – улыбнулась ему Мэб, когда они оба поклонились ей, как это сделал Эш. – Сейдж! Мои мальчики дома, наконец. Какие вести вы мне принесли? Нашли Железных фейри на наших границах? Принесли мне их ядовитые сердечки?

– Моя королева, – заговорил самый высокий из троих братьев, Сейдж, – мы обыскали Тир-на-Ног от границы до границы, от Ледовитых Равнин до Промерзлых Топей и до Моря Битого Стекла, но не нашли никаких Железных фейри, о которых рассказывал брат.

– Что заставляет задуматься, не преувеличивал ли наш дорогой Эш, – заговорил Роуэн ехидным голосом и с не менее ехидной ухмылкой. – Не могли же эти «легионы Железных фейри» просто испариться в воздухе!

Эш взглянул на Роуэна со скучающим видом, я же почувствовала, как кровь приливает к моему лицу.

– Он говорит правду! – выпалила я и почувствовала, что все взгляды в зале обратились на меня. – Железные фейри реальны и все еще существуют. Если не отнесетесь к ним серьезно, то умрете раньше, чем поймете, что вообще происходит.

Роуэн улыбнулся мне опасной улыбкой, прищурившись.

– А с чего вдруг дочь-полукровку Оберона заботит судьба Зимнего Двора, а?

– Достаточно! – разнесся по комнате голос Мэб. Она встала и махнула рукой собравшимся за нашей спиной придворным. – Убирайтесь! Пошли вон, все! Я буду говорить с сыновьями наедине.

Толпа, крадучись и шаркая, вышла из зала. Я колебалась и пыталась поймать взгляд Эша, гадая, буду ли я участвовать в этом разговоре. Как-никак, я тоже знала о Железных фейри. Мне удалось привлечь его внимание, но Зимний принц скучающе и враждебно посмотрел на меня, прищурившись.

– Разве ты не слышала королеву, полукровка? – холодно спросил он, и мое сердце сжалось в крошечный комок. Я уставилась на него с открытым ртом, отказываясь верить, что он сказал это мне, но он продолжил с безжалостным презрением: – Тебе здесь не рады. Уходи.

В глазах предательски защипали гневные слезы, и я сделала шаг к нему:

– Эш…

Глаза его блеснули, когда он бросил на меня взгляд, полный отвращения.

– Владыка Эш или ваше высочество, полукровка. И не припомню, чтобы давал тебе позволения разговаривать со мной. Запомни это, ибо еще раз забудешь свое место, и я живо напомню тебе вот этим клинком. – Он отвернулся, дав мне понять холодным и грубым жестом, что я свободна. Роуэн хмыкнул, а Мэб наблюдала за мной со своего трона холодным, довольным взглядом.

Горло мое сжалось, слезы затуманили глаза. Я задрожала и, прикусив губу, пыталась сдержать нахлынувшие слезы. Я не буду плакать. Не сейчас, перед Мэб, Роуэном и Сейджем. Они только этого и ждали, я читала это в их лицах, пока они выжидающе смотрели на меня. Нельзя показывать свою слабость перед Неблагим Двором, если хочешь выжить.

Особенно теперь, когда Эш стал таким же чудовищем.

Со всем достоинством, на которое была способна, я поклонилась королеве Мэб.

– Прошу меня извинить, ваше величество, – сказала я чуть дрожащим голосом. – Я оставляю вас и ваших сыновей с миром.

Мэб кивнула, и Роуэн насмешливо поклонился мне. Эш и Сейдж и вовсе не удостоили меня вниманием. Я развернулась и вышла из тронного зала с высоко поднятой головой, с каждым шагом сердце мое разбивалось на осколки.

Глава 2

Признание

Когда я проснулась, в комнате было светло, холодные лучи струились сквозь окно. Лицо мое было влажным и горячим, а подушка – мокрой. На одно блаженное мгновение я ничего не помнила из вчерашнего вечера, а затем, словно черная волна, на меня нахлынули воспоминания.

Слезы нахлынули с новой силой, и я спрятала голову под одеялом. Большую часть ночи я прорыдала в подушку, чтобы никто не услышал моих воплей.

Своими жестокими словами Эш ранил меня в самое сердце. Даже сейчас, несмотря на то, что он предельно ясно предупреждал меня тогда в пещере, я с трудом могла поверить в то, что произошло в тронном зале. Презрительный и холодный взгляд, который он бросил на меня, не казался притворным. Возникало ощущение, будто опасный Неблагой принц разговаривает с ненавистным врагом и одна лишь Мэб, правительница Двора, не позволяла ему достать меч и расправиться с ним. Ни малейшего проблеска того Эша, которого я знала, принца, в которого влюбилась, что наталкивало на мысль, а было ли все то, что мы пережили вместе, настоящим?

«Мы враги. Не доверяй никому, даже мне».

Я не узнавала Эша. Может, все было фарсом, обыкновенным тактическим ходом Ледяного принца, чтобы заставить меня прийти к Зимнему Двору? А может, он просто решил, что мы все же враги. Очередное напоминание о том, какими капризными и бесчувственными могут быть фейри. Как бы то ни было, я уже не могла быть уверена в том, что Эш защитит меня. Я была сама по себе.

В тот момент полного одиночества и замешательства мне хотелось, чтобы Пак был рядом. С его беззаботным отношением к жизни и заразительной улыбкой, он всегда знал, что сказать и как меня рассмешить. В мире смертных Робби Плутфил был моим соседом и лучшим другом; мы все делали вместе и всем делились. И конечно, Робби Плутфил оказался тем самым Плутишкой Робином, печально известным как Пак из пьесы «Сон в летнюю ночь». Он исполнял приказ Оберона защищать меня от мира фейри, но ослушался своего короля, когда провел меня в Небыль, чтобы найти Итана, а потом еще раз, когда Оберон отправил его на мои поиски после того, как я сбежала из Благого Двора. Верность мне обошлась ему дорогой ценой: его подстрелила в битве Вирус, одна из полководцев Машины. Мы были вынуждены оставить его глубоко внутри древа дриады, чтобы его раны исцелились, и чувство вины за такое решение грызло меня до сих пор. От всех этих воспоминаний слезы нахлынули вновь. Пак не мог умереть, нет. Я слишком сильно по нему скучала.

Из раздумий меня вывел стук в дверь.

– Мег-а-а-ан, – раздался певучий голос Тяосин, – просыпа-а-айся! Я знаю, что ты там. Открой две-е-ерь!

Вот черт, мне сейчас было не до фуки.

– Уходи! – крикнула я, вытирая глаза. – Я не выйду, Тяосин. Неважно себя чувствую.

Разумеется, мой ответ лишь воодушевил ее. Постукивание переросло в царапанье, голос стал громче и настойчивее. Я стиснула зубы, зная, что она может хоть весь день проторчать за дверью, скребясь и скуля. Я спрыгнула с кровати, пересекла комнату и распахнула дверь.

– Что? – прорычала я. Фука оценила мое опухшее, залитое слезами лицо, сопливый нос и, поняв, в чем дело, расплылась в улыбке. Во мне вспыхнул гнев: если она пришла просто подразнить меня, то я не в настроении. Отступив назад, я хотела было хлопнуть дверью перед ее носом, но она прошмыгнула в комнату и грациозно запрыгнула на кровать.

– Эй! Черт возьми, Тяосин! Убирайся! – Мои протесты остались без внимания. Фука весело прыгала на кровати, дырявя своими острыми когтями одеяло.

– Меган влюби-и-илась! – пропела фука, заставив мое сердце замереть. – Меган влюби-и-илась! Тили-тили-тесто, жених и невеста, Меган и Эш!..

– Тяосин, заткнись! – Я захлопнула дверь и направилась к ней, сверля ее свирепым взглядом. Фука хихикнула и, подпрыгнув, уселась на подушке, скрестив ноги. Ее золотисто-зеленые глаза озорно блестели.

– Я не влюблена в Эша, – сказала я ей, скрестив руки на груди. – Ты что, не видела, он со мной разговаривал, как с грязью. Эш бессердечный и высокомерный придурок. Видеть его больше не хочу.

– Врешь! – парировала фука. – Врушка, врушка человек! Я видела, как ты смотрела на него, когда он вошел. Знаю я этот взгляд. Ты втюрилась! – Тяосин хмыкнула, качая ушком взад и вперед, и я смущенно поежилась. Она усмехнулась, обнажив зубы. – Но ты не виновата. Эш любит проделывать такое с людьми. Все глупые смертные влюбляются в него по уши с первого взгляда. Знаешь, сколько сердец он уже разбил?

Я совсем упала духом. Мне казалось, я особенная. Я думала, что небезразлична Эшу, хотя бы немного. Теперь стало понятно, что, вероятно, я лишь одна из многих глупых простушек, бездумно и слепо влюбившихся в него.

Тяосин зевнула и откинулась на мои подушки.

– Я говорю тебе это, чтобы ты не тратила зря время в погоне за невозможным, – промурлыкала она, сощурившись. – Кроме того, Эш уже влюблен, причем очень давно. Так и не смог ее забыть.

– Ариэлла, – прошептала я.

Тяосин удивилась.

– Он рассказывал тебе о ней? Ха! Что ж, тогда ты знаешь, что Эш никогда не влюбится в простую полукровку, ведь Ариэлла была самой красивой во всем Зимнем Дворе. Он бы никогда не предал ее память, даже если бы закон того не требовал. Ты ведь знаешь про закон, да?

Ни о каком законе я не знала и знать не хотела. У меня возникло ощущение, что фука хотела, чтобы я сообщила подробности, но идти у нее на поводу я не собиралась. Однако, очевидно, Тяосин все равно решила рассказать, и, фыркнув, продолжила:

– Ты Лето, – пренебрежительно сказала она, – мы Зима. По закону фейри из двух разных Дворов нельзя быть вместе. Не то чтобы у нас было много случаев, Летние фейри иногда влюбляются в Зимних, и наоборот. Но всегда возникают всевозможные проблемы – Лето и Зима не должны быть вместе. Если о них узнают, то правители обычно требуют, чтобы они немедленно отказались от своей любви. А если влюбленные не отказываются, то их навсегда изгоняют в человеческий мир, где они могут продолжать свои кощунственные отношения подальше от Дворов… Если, конечно, их не казнят на месте. Так что, как ты понимаешь, – завершила она, пристально глядя на меня, – Эш никогда не предаст свою королеву и Двор ради человека. Лучше забудь о нем. Найди себе глупого человеческого мальчика в мире смертных, если Мэб когда-нибудь тебя отпустит.

К тому времени, как она завершила свою тираду, я чувствовала себя такой несчастной, что готова была разрыдаться. Желчь обжигала горло, глаза распухли от слез. Мне нужно было убраться отсюда, подальше от жестокой правды Тяосин, пока я окончательно не развалилась на куски.

Закусив губу, чтобы сдержать слезы, я развернулась, выбежала из комнаты и побежала по коридорам Неблагого дворца.

Я едва не споткнулась о гоблина, который зашипел на меня и заскрежетал светящимися в темноте острыми клыками. Бормоча извинения, я поспешила прочь. По коридору навстречу плыла высокая женщина в призрачно-белом платье с красными и опухшими глазами, и я нырнула в другой коридор, дабы избежать ее.

Надо выбраться отсюда. На улицу, на чистый холодный воздух, побыть в одиночестве хотя бы пару минут, пока я не сошла с ума. Темные коридоры и переполненные холлы вызывали у меня клаустрофобию. Как-то раз Тяосин показывала мне выход. Огромные двойные двери: на одной вырезанные узоры напоминали смеющееся лицо, на другой – лицо, скрюченное в жутком рычании. С тех пор я искала их сама, но так и не нашла. Я подозревала, что Мэб наложила на двери заклинание, чтобы спрятать их от меня, или, возможно, они сами прятались – двери в Фейрилэнде так иногда делали. Это приводило меня в ярость: я видела из окна своей комнаты сверкающий заснеженный город, но никак не могла туда попасть.

Я услышала за спиной стук и, обернувшись, увидела в коридоре группу красных колпачков с обезумевшими желтыми глазами, сияющими от голода и желания. Они меня еще не заметили, но если увидят… Я одна, без защиты, далеко от моей безопасной комнаты, а красные колпачки всегда голодны. Страх охватил мое сердце. Я свернула за угол…

Вот они! Прямо напротив ледяного вестибюля. Двойные двери с вырезанными на них лицами: насмехающимися и в то же время угрожающими. Теперь, наконец обнаружив их, я замешкалась. Смогу ли я вернуться, когда выйду? За пределами дворца был запутанный и пугающий город Зимних фейри. Если не получится вернуться, то замерзну насмерть или и того хуже.

Послышались возбужденные возгласы. Красные колпачки меня увидели.

Я поспешила к выходу, стараясь не поскользнуться, ибо, как оказалось, пол был вымощен из разноцветного льда. Тонкий, как карандаш, дворецкий в черном костюме бесстрастно наблюдал за мной, когда я подошла к нему; его длинные седые волосы ниспадали ему на плечи. Огромные круглые глаза, похожие на блестящие зеркала, смотрели на меня, не мигая. Не обращая на него внимания, я вцепилась в дверь, на которой было вытесано смеющееся лицо, и потянула на себя, но она не двинулась с места.

– Выходите на улицу, мисс Чейз? – спросил дворецкий, склонив гладкую яйцеобразную голову.

– Ненадолго! – резко ответила я, пытаясь осилить дверь, которая, к моей ярости, начала смеяться надо мной. Кричать и прыгать я не стала, ибо видала и куда более странные вещи, но это вывело меня из себя. – Скоро вернусь, обещаю! – Я слышала издевательские смешки красных колпачков, сливавшиеся со смехом двери, и пнула ее ногой. – Черт, да откройся же ты, тупица!

Дворецкий вздохнул.

– Не на ту дверь нападаете, мисс Чейз. – Он протянул руку и распахнул рычавшую дверь, которая хмуро смотрела на меня, скрипя на петлях. – Прошу, будьте там осторожны, – строго наказал дворецкий. – Ее Величество будет очень недовольна, если вы… эм-м-м, сбежите. Уверен, вы не станете этого делать. Ее защита не позволяет вам замерзнуть или быть съеденной.

В вестибюль ворвался поток холодного воздуха. Снаружи было темно и холодно. Оглянувшись на красных колпачков, которые смотрели на меня из тени коридора с радостными клыкастыми ухмылками, я вздрогнула и шагнула в снег.

На улице стоял такой мороз, что я едва не забежала обратно. Дыхание повисло в воздухе, ледяной ветер обжигал обнаженную кожу. Передо мной раскинулся нетронутый замерзший сад: деревья, цветы, статуи и фонтаны, покрытые прозрачнейшим льдом. Из земли то тут, то там торчали огромные зазубренные кристаллы, некоторые из них были выше меня. На краю фонтана сидела группа фейри в блестящих белых одеяниях, их длинные лазурного цвета волосы ниспадали до пояса. Ногти на кончиках пальцев мерцали в полумраке синим цветом.

Я направилась в противоположную сторону: ботинки скрипели на снегу, оставляя глубокие следы. Раньше я бы задалась вопросом, как может под землей идти снег, но давно смирилась с тем, что в Фейриленде бесполезно искать в чем-то смысл. Я понятия не имела, куда шла, но двигаться было лучше, чем стоять на месте.

– Куда это ты намылилась, полукровка?

Вокруг меня взвился снежный вихрь, жаля лицо и залепляя глаза. Когда снегопад стих, я оказалась в окружении четверых фейри, только что сидевших у фонтана. Высокие, элегантные и красивые, с бледной кожей и мерцающими синими волосами, с пухлыми бледными губами, искривленными в издевательских ухмылках, они теснили меня, как стая волков.

– Да, Сноуберри, ты была права, – сказала одна из них, наморщив нос, будто учуяв мерзкий запах. – От нее и правда несет дохлой тушей Летней свиньи. Не понимаю, как Мэб терпит ее.

Сжав кулаки, я старалась сохранять хладнокровие. Как же все это не вовремя.

«Боже, я будто снова оказалась в старших классах! Неужели это никогда не кончится? Ради всего святого, они же древние фейри, а ведут себя, как заносчивые чирлидерши из школьной команды».

Самая высокая, гибкая фейри с ядовито-зелеными тонкими прядями в лазурных волосах посмотрела на меня холодными голубыми глазами и подошла вплотную. Я не двинулась с места, и она посмотрела на меня пристально, сощурившись. Всего год назад я бы мягко улыбнулась, кивнула и согласилась бы со всем, что они скажут, лишь бы оставили в покое. Но теперь все было иначе. Я видала тварей и пострашнее, чем эти девушки, намного.

– Чем-то могу помочь? – спросила я как можно спокойнее.

Фейри улыбнулась мне отнюдь не милой улыбкой.

– Мне вот любопытно, как такая полукровка смеет разговаривать с принцем Эшем на равных? – Она фыркнула, с отвращением скривив губы. – На месте Мэб я бы заморозила тебе глотку за один только взгляд в его сторону.

– Но ты не королева, – ответила я, выдержав ее взгляд. – И поскольку я здесь гостья, не думаю, что она одобрила бы то, что вы задумали. Так давайте сделаем друг другу одолжение и притворимся, что нас здесь нет. Это решит множество проблем.

– Ты не врубаешься, да, полукровка? – Сноуберри выпрямилась во весь рост, глядя на меня поверх своего идеального носа. – Один твой взгляд на моего принца, и это уже объявление войны. Да меня тошнит просто от того, что ты с ним вообще заговорила. Похоже, ты не догоняешь, что ему противна твоя испорченная Летняя кровь и человеческая вонь. Придется нам что-то с этим делать, а?

Мой принц? Она про Эша? Я уставилась на нее, испытывая искушение сострить, типа: «Забавно, он о тебе даже не упоминал». Может, она и вела себя как испорченная противная богачка из моей прежней школы, но то, как потемнели ее глаза, напоминало мне, что все же передо мной фейри.

– Значит, так, – продолжила Сноуберри, отступив и снисходительно улыбаясь, – вот что мы сделаем. Ты, полукровка, пообещаешь больше никогда не смотреть на моего милого Эша. А за нарушение этого обещания я вырву твои бегающие глазенки и сделаю из них ожерелье. Честная сделка, что скажешь?

Остальные девушки захихикали, и в их смехе я уловила резкие нетерпеливые нотки, будто им хотелось съесть меня живьем. Я бы сказала ей, что волноваться не о чем. Что Эш ненавидит меня, и нет необходимости угрожать мне держаться от него подальше. Но не стала этого говорить. Выпрямившись, я взглянула ей в глаза и спросила: