Повернуть судьбу

– Это мои люди, прости, добыли для экспертизы, – виновато посмотрев на дочь, ответила Светлана Викторовна. – Вот посмотри, почитай. Это – заключение.

Светлана взяла бланк и начала внимательно читать.

– Да, совпадение 99,9%, – остановив взгляд на заключение экспертизы, ни то с досадой, ни то с облегчением, произнесла она.

– Можешь не сомневаться, – наблюдая за дочерью, сказала Светлана Викторовна, – это я тебя родила и очень сожалею, что не вырастила. Ты, Светочка, даже не представляешь, как я об этом сожалею?!

– Не расстраивайтесь. Учила и воспитывала я себя сама, а трудная жизнь только закалила, научила выживать.

– Расскажи, что было дальше.

– Мне совсем не хочется больше ничего рассказывать, – с грустью произнесла Светлана. – Зачем вам это?

– Нет, Света, я хочу знать, – решительно проговорила Светлана Викторовна. – Я хочу всё знать! Пожалуйста, не жалей меня, рассказывая всё как было. Всю правду!

– Хорошо, – с досадой ответила та. – Хотя, если честно, я не планировала больше ничего рассказывать. Грустно и больно всё это вспоминать.

– Рассказывай, Света, ещё раз говорю, не жалей меня. Говори, я слушаю.

– Как хотите. Хотите слушать – слушайте?! – вздохнув, ответила та. – Дальше ничего не изменилось. Взрослея, я по-другому реагировала на мамины поступки. Домашние дела, в основном, были на мне. Два раза в год мы делали ремонт: белили стены, красили окна, пол. Мама была очень чистоплотной, любила порядок. Белили мы с ней вдвоём, наверное, лет с двенадцати. Я, наравне с ней, махала кистью. Она со стола по верхам, я по низам. После побелки, моей обязанностью было отмыть батареи и пол от известки во всём доме. В воду она наливала сильно пахнущую жидкость, по-моему – аммиак. Говорила, что так лучше и быстрее отмоется, но я не замечала отличия, только помню, как щипало глаза и руки. Было очень тяжело! Когда уже не было сил, я ползком передвигалась с дощечки на дощечку, от усталости дрожа всем телом. Но мне никогда никто не помогал и, сжав зубы, приходилось справляться самой. Лет с тринадцати – четырнадцати, меня уже заставляли двигать мебель, даже шифоньер! Сейчас я понимаю, почему меня не жалели и не берегли, – замолчав, она взглянула на Светлану Викторовну.

– Да, да, – понимая, что сказано это было с укором в её адрес, печально ответила та, – это я виновата во всём, только я одна. Если бы я знала! – она опустила глаза и заплакала.

– Не надо, поздно плакать? – вздохнув проговорила Светлана. – Я уже давно выросла и здоровье у меня от тяжелой работы не подорвалось, грех жаловаться. А то, почему ко мне так относились, теперь понятно. Это всегда было для меня загадкой, а сейчас всё легло как в пазлах. Мысленно, я называла себя Золушкой и в глубине души надеялась, что, как и у неё, у меня должно всё измениться и обязательно произойдёт какая-нибудь сказка!

– А отец, брат, почему не помогали? – с грустью посмотрев на дочь, спросила Светлана Викторовна.

– Отец всегда был пьян, а брат, в дни ремонта, исчезал из дома и появлялся только поздно вечером, когда было уже темно. Его вообще никогда не заставляли что-то делать, его же любили! Что ещё рассказать? Хочется вспомнить что-то хорошее, но хорошего и доброго в моём детстве совсем не было. Помню случай, когда мы с мамой и братом шли куда-то все вместе. Она дала нам по конфетке. Брат прыгал, скакал и выронил свою конфету в грязь. Я маленькой сладкое не очень любила, поэтому свою конфету оставила, не хотела на ходу есть. Да-к вот, мама отобрала у меня конфету и отдала брату. Он ел и смеялся, показывая на меня пальцем. Обидно и неприятно было ни от того, что я осталась без конфеты, а от того что брат, не прячась от мамы, смеялся, а она никогда не делала замечаний. И так было постоянно!

Светлана Викторовна встала, подошла к плите налить суп, но было заметно, что она пытается совладать с волнением. Чем больше рассказывала Светлана, тем тяжелее ей было сдерживаться.

– Давай обедать. Я приготовила борщ, – пытаясь отвлечься, предложила хозяйка, ставя перед дочерью тарелку с ярко бордовым супом. – Сто лет его не ела и тем более не варила. Мой муж не признавал борщ как суп, называл – овощным отваром, поэтому мы его никогда ни готовили. А на второе я сделала куриный рулет. Попробуешь, если понравится дам рецепт; делается за пятнадцать минут, а украсит любой праздничный стол.

– В самом деле очень вкусно! – попробовав рулет, сказала Светлана. – Он, правда, так быстро готовится?

– Да! Хочешь рецепт?

– Конечно! У меня девочки сейчас на кухне проводят времени больше чем я. Всегда что-то экспериментируют, что-нибудь новенькое пробуют приготовить. Им понравится.

Светлана Викторовна достала из шкафа блокнот с ручкой и положила перед Светланой.

– Сырую куриную грудинку режешь на кубики по два сантиметра, – начала она рассказывать. – Солишь, добавляешь мелко нарубленный болгарский перец. Для красоты лучше использовать перец трёх цветов: зелёный, жёлтый и красный. Всё – начинка готова! Берёшь квадратную коробку из-под любого сока. В неё укладываешь курицу, слои засыпаешь сухим желатином. Немного утрамбовываешь, чтобы не осталось пустот. На одну грудинку уходит полторы – две столовые ложки желатина. Коробку ставишь в кастрюлю, на паровую баню и варишь двадцать – тридцать минут. Сверху нужно поставить груз, чтобы мясо было прижато и коробка не опрокинулась. Вода должна быть выше содержимого в коробке, иначе будет сухая кромка рулета. Можно экспериментировать с любым видом мясо. Нужно только учитывать время приготовления и то, что коробка картонная, от долгой варки может развалиться. Например, очень вкусно, если с курицей смешать куриные сердечки, только их нужно предварительно отварить.

Светлана записала рецепт, и они продолжили обедать. Она с интересом расспрашивала у матери про Англию и вкусы англичан, понимая, что смотреть по телевизору разные передачи и фильмы – это одно, а узнать всё от человека, прожившего там больше сорока лет – совсем другое!

После обеда пили чай в гостиной.

– Светлана, – поглядывая на дочь, осторожно спросила Светлана Викторовна, – ты ничего не рассказывала о своих школьных годах.

– Про школу? – пожав плечами, ответила та. – В школе мне было хорошо. В младших классах всё шло ровно: росла, училась. Понимание и интерес к школе изменился в пятом классе. Учительница математики была нашим классным руководителем, она много времени посвящала детям. Ей я благодарна за всё! Она была первым и единственным человеком в моей детской жизни, который отнёсся ко мне с добротой и пониманием. Именно учительница объяснила, что от одной меня зависит то, кем я выросту и что из меня получится. Дальше всё пошло хорошо: я училась, занималась спортом, после школы поступила в институт, на последнем курсе вышла замуж, – Светлана замолчала, почувствовав, что устала от воспоминаний и отвлечённо сказала: – Что-то я всё о себе и о себе, Вы, расскажите о своей жизни.

– После того, что ты рассказала о своем детстве мне неловко, – отставив чашку с чаем, грустно ответила Светлана Викторовна. – Уж очень у меня гладкая и сладкая была жизнь.

– Что сделаешь? Каждому – своё! – сказала Светлана и улыбнулась печальной улыбкой. – Господь не даёт человеку больше, чем он может унести, значит так было нужно?! – поглядывая на Светлану Викторовну и видя, что та задумалась в своих воспоминаниях, подбадривая сказала: – Не стесняйтесь, рассказывайте!

– Знаешь, Светочка, – виновато улыбнувшись, произнесла Светлана Викторовна, – почему ты смогла преодолеть все трудности в жизни и не зачерстветь душой?

– Почему?

– Ты ведь в рубашке родилась!

– Как это в рубашке? – удивившись спросила Светлана.

– Ты вышла вместе с пузырём. Это, оказывается, очень опасно для ребёнка! Говорят, что дети оставшиеся живыми, в такой ситуации, уже чудо. Но с тобой всё было хорошо и никаких последствий это не дало.

– Даже не задумывалась никогда над этим выражением!

– Я тоже не представляла, пока не увидела своими глазами. Врач, принимавшая роды, отправила медсестру в ординаторскую, вдогонку крича: «Позови кого-нибудь, ребёнок идёт в рубашке».

– Надо же, через сорок пять лет узнала такое о себе!

Светлана Викторовна встала, достала из шкафа маленькую металлическую коробочку, похожую на шкатулку. Из неё выложила три резиновые бирки, которые одевают на младенцев в роддоме и маленький комочек темных, тоненьких волос.

– Это твоё! – передавая содержимое коробочки Светлане, с нежностью сказала она. – Я хранила всю жизнь. Бирки сняла в роддоме перед выпиской и волосы тебе там же обстригла. Оставила на память. Ты родилась с длинными волосами, они у тебя ёршиком стояли.

– Знаете, – держа бирки в руках и читая надписи на них, растрогавшись произнесла Светлана. – Я спрашивала у мамы и в детстве, и потом уже взрослая, во сколько я родилась, но она отвечала, что не помнит. Я ещё удивлялась, как можно забыть такое?! – положив бирки на стол, взяла прядку волос и нежно перебирая пальцами, тихо произнесла: – Волосы, как у Алёнки.

– Хочешь я тебе покажу фотографии? – почувствовав, что дочь растрогана подарком, предложила Светлана Викторовна.

– Да, конечно! – собирая всё назад в коробочку, ответила Светлана.

– Смотри, – достав из шкафа несколько больших альбомов и положив их перед Светланой, сказала Светлана Викторовна.

Открыв альбом, на первом листе Светлана увидела свой портрет.

– Странно у меня не было никогда такого платья? – зная, что помощники адвоката делали её фотографии, не скрывая удивления, произнесла она.

– Это мой портрет, Светочка! – заулыбавшись ответила Светлана Викторовна. Светлана смотрела на фотографию с нескрываемым удивлением. – Что, удивлена? – наблюдая за ней, спросила Светлана Викторовна.

Та и в самом деле была очень удивлена! Взглянув на Светлану Викторовну, она молча смотрела на портрет.

– Да, Светочка, – наблюдая с каким интересом дочь рассматривает фотографию, сказала она, – ты как две капли воды похожа на меня, только цвет глаз другой. У тебя глаза Александра, но на фотографии этого не видно.

– Я думала, что о таких сходствах только в кино показывают и в романах пишут, а сейчас вижу своими глазами и поражаюсь. Теперь понимаю состояние отца, когда он смотрел на меня и видел вас!

Светлана Викторовна, печально улыбаясь, наблюдала за дочерью.

– Странно, но я думала и все говорили, что похожа на отца? – не сводя глаз с портрета, произнесла Светлана.

– Ты сюда посмотри, – переворачивая страницу, сказала Светлана Викторовна.

На следующей странице были фотографии её отца и девушки, очень похожей на Светлану.

– Это мы с твоим отцом в Севастополе, – сказала Светлана Викторовна. – Это дни нашего знакомства. Посмотри, как мы похожи! Нас даже называли братом и сестрой.

Сидя рядышком, прижавшись друг к другу плечами, они листали альбом, разговаривали, смеялись, не замечая, как постепенно расстояние между ними сокращается, и они начинают сближаться.

Когда закончились два альбома, Светлана засобиралась домой.

– Мне пора, девочки ждут! – сказала она, поглядывая на часы.

– Ты меня познакомишь с ними? – глядя на дочь, осторожно спросила Светлана Викторовна.

– Да, познакомлю! – немного подумав, совершенно осознанно ответила Светлана.

– Когда? – с нескрываемым, радостным волнением спросила Светлана Викторовна.

– В выходные!

– Завтра ты приедешь ко мне?

– Завтра не смогу, работы много, – Светлана увидела, как расстроилась Светлана Викторовна и, улыбнувшись, добавила: – В пятницу приеду так же в два часа.

– Я буду ждать с нетерпением! – обрадовалась и не скрывая этого, сказала Светлана Викторовна.

Хоть с маленькой, но надеждой на будущее, улыбаясь она смотрела на дочь. Радуясь тому, что Светлана смогла найти в себе силы и пойти на общение с ней. С гордостью она думала о том, что у неё выросла хорошая и с сильным характером дочь.

Светлана встала и пошла к выходу.

– Да, да в пятницу! – счастливо улыбаясь, шла за ней и на ходу приговаривала Светлана Викторовна. – Ты мне ещё не рассказывала о своем замужестве, о муже.

Они сказали друг другу до свидания, и Светлана вышла. Последние слова матери опечалили её.

– Рассказать о замужестве, о муже?! – думала Светлана. – Вот этого мне совсем не хочется. Да и рассказывать нечего. Нет, конечно, говорить можно много и долго, но зачем?

Рассказывая про своё детство Светлане совсем не было жалко свою биологическую мать. Она старалась, не скрывая подробностей, как можно ярче рассказать о своём тяжёлом детстве, хотелось показать этой маме – то, на что она обрекла свою дочь, оставив на руках у чужой женщины!

Светлана удивлялась своему поведению. Она – всегда добрая, заботливая, с пониманием относящаяся к людям, женщина, вдруг так безжалостно, совершенно не подбирая слова, с какой-то злобой, даже жестокостью, рассказывала про своё детство. Ей хотелось сделать больно этой, вдруг появившейся ниоткуда, из какой-то заоблачно-счастливой жизни, маме. Но за несколько дней общения, она начала менять отношение к ней. Ей уже не хотелось расстраивать Светлану Викторовну, ей было её жалко. Но рассказывать о своей семейной жизни, если конечно всю правду их отношений с Андреем, ей совсем не хотелось, потому что это будет ещё один печальный рассказ.

Задумавшись о прожитых годах, Светлана отчётливо понимала, что за сорок пять лет жизни у неё было только одно счастье – это дети. Кроме них ей и вспомнить нечего. Девочки – это её жизнь, её единственное счастье, ради которого она всё перетерпит, всё выдержит!

Глава 7

Девочки ждали возвращения мамы с нетерпением. Вернувшись, Светлана рассказала о сегодняшней встрече со Светланой Викторовной, пообещав, что в выходные познакомит их. Спать легли вовремя. Лёжа в постелях, с выключенным светом, долго разговаривали. Девочки никак не могли наговориться. Светлана сделала вид, что спит и они перешли на шёпот, но болтали ещё долго.

На самом деле, Светлана не спала. Она лежала и думала о своей жизни, о годах, прожитых с мужем. Двадцать лет сплошного, нескончаемого скандала! Она терпела, по-другому нельзя назвать их брак, долго терпела.

Уж очень быстро они поженились, совсем не узнав друг друга. Светлане тогда казалось, что она встретила своего рыцаря на белом коне! Он был красив, один из красавчиков в институте. Ей завидовали все девчонки. Андрей красиво ухаживал: открывал перед ней дверь, подавал руку при выходе из транспорта, дарил цветы и разные приятные, влюблённому сердцу, безделушки. Вроде бы нормальное мужское поведение, но не для Андрея! Потому что, как только они расписались, он из галантного кавалера превратился в обычного потребителя. Андрей не пил, не курил, на людях был – сама любезность, а дома вылезал из шкуры, как чёрт из табакерки. Ругался, всегда всем был недоволен. В порыве истерик мог пнуть дверь, стул, в общем, всё, что попадалось на пути. А как он матерился, проклиная всё и всех?! Фу! Светлана вспомнила об этом и её передёрнуло даже в кровати.

Как она может рассказывать такое? Жила с ним – значит, нравилось? Хотя терпела через силу. Когда терпение закончилось, развелась и очень жалела, что не сделала этого раньше. Столько лет жизни потеряно?!

Светлана знала, что этого она никому не будет рассказывать, стыдно, очень стыдно! Даже лучшая подруга Ольга не знает подробностей их жизни с Андреем.

Как можно кому-то рассказывать, что Андрей всю жизнь гулял. Сколько у него было женщин за их совместную жизнь и не счесть?! Светлана всегда это замечала и переживала из-за его измен, но молчала. Андрей, такой неопрятный и безразлично относящийся к своей внешности, вдруг начинал бриться два раза в день, менять бельё, полоскаться в душе как девица. Задерживался на работе допоздна и в выходные выходил на очередные авралы. Она не устраивала сцены ревности, а тихо плакала в подушку от обиды. Сколько вёдер слёз было выплакано в эту подушку – её единственную, молчаливую подружку?!

Подруг Светлана в дом не приглашала из-за него! Андрей, не стесняясь ни жены, ни девочек, начинал клеиться к гостье. Зачем далеко ходить, он даже в этом был ленив! Мерзко всё это, так неприятно и противно, что до сих пор кидает в холодный пот при воспоминании о нём, о его поступках и отношении к ней. Прожила двадцать лет с ним, как последняя собака! На любой вопрос, просьбу всегда от мужа слышала в ответ: «Пошла, ты» или «Заткнись». А как она от него скрывала своё недомогание, простуды; боялась показать, что болеет? Самое большое сочувствие, какое проявлял Андрей к больной жене, так это – спросить через губу: «Что, опять загибаешься?»

Совсем плохо стало, когда он потерял работу. Андрей и так-то небольшие деньги зарабатывал, а потеряв работу, совсем перестал помогать семье. Никогда не интересовался на что Светлана содержит семью, одевает и учит девочек. Ему всегда на это было наплевать. Попыток устроиться куда-нибудь, хоть кем-то, лишь бы заработать денег, у него даже не было. Когда Светлана пыталась выяснить что-то по поводу работы, он кричал и матерился. С высокомерием и призрением говорил, что для него нет подходящей работы, а рабочим он никогда не пойдёт; только начальником, больше никем работать он не собирается.

Андрей просто лёг на диван к телевизору. Его всё устраивало: холодильник заполнен продуктами, за квартиру оплачено, всё постирано, поглажено, можно спокойно жить ни о чём не печалиться и не думать о работе. О деньгах и как заработать, думала Светлана!

У него были свои деньги, но, где Андрей брал их, она так и не узнала. Он мог сходить в магазин, купить продуктов, не спросив нужно, что или нет, совсем не обращая внимания на ценники. Просто ему этого хотелось! А потом выставить Светлане счет. И она молча рассчитывалась. Только за что, никак не могла понять?! Один раз, она попыталась спросить, откуда у него деньги, если он не работает? Андрей грубо ответил: «Щас, я открыл тебе все свои источники доходов, чтобы ты обобрала меня как липку!» Ей было обидно, но и это она стерпела. Она очень много терпела от него и молчала, всегда молчала, всю жизнь молчала!

Последние годы их совместной жизни, Светлана всё чаще и чаще задавала себе один и тот же вопрос: «Зачем она всё это терпит? Без него ей будет спокойнее, легче и денег будет хватать. Без него она наконец-то сможет жить, вырвавшись из этой клетки». Она постоянно чувствовала себя уставшей, измождённой. Работала на двух, а если везло, то и на трёх работах. И опять один и тот же вопрос – зачем? Зачем ей такой муж? Это не она вышла замуж, это Андрей на ней заженился! Живет за женой как за каменной стеной и ни о чём не думает. А как он относился к ней, страшно и неприятно вспоминать?! Она с ним имя забыла, только и слышала «Эй» или «Эй, ты». На работе образованный, уважаемый человек, заместитель директора магазина, а дома – никто!

И как она всё это может кому-то рассказывать?! Дитём неразумным не могла управлять своей судьбой, как распорядилась мать, так и росла, а мужа сама себе выбирала. Выбрала такое счастье, вот всю жизнь и мучилась, а не жила! Не упивалась счастьем, а хлебала его из поганого корыта.

Пределом терпения был последний скандал из-за какой-то очередной мелочи. Муж, как обычно, что-то не мог найти и орал на всю квартиру. Светлана сделала замечание, а в ответ услышала: «Заткнись, ненавижу, сука!» Через пятнадцать минут он нашёл, что искал и как ни в чём не бывало подошёл и начал спокойно разговаривать. Но это был конец! Светлана не смогла этого стерпеть. Наконец-то!

– Всё! – сказала она, встала, выпрямилась как струна и спокойно смотрела на мужа. – Если ты живёшь с человеком, которого ненавидишь, то мне тебя жаль. Мне жалко, что я не смогла сделать твою жизнь такой как ты хотел. Каждый человек заслуживает счастья, и я думаю, что ты обретёшь его, но без меня. Я не хочу больше тебе мешать жить и делать тебя несчастным. Нам нужно расстаться!

Он бегал вокруг Светланы разгневанный, даже пытался взять, что-то тяжёлое в руки. Но она, совершенно спокойно, не реагируя на очередную истерику, ждала. Ждала, понимая, что это – конец её кошмарам. Она ещё не осознавала, как они с девочками будут жить дальше, но точно знала, что хуже не будет! Андрей ушёл. И на этот раз ему было к кому уходить, у него была очередная любовница.

Через несколько дней, он объявился и потребовал раздела квартиры. Они свою трёшку могли разделить только на две однокомнатные. Как Светлана не умоляла мужа, что им с девочками будет мало однокомнатной квартиры, что их трое, а он один. Андрей не хотел ничего слушать, а уж тем более о чём-то думать. Он топал ногами, орал, что Светлана, как всегда, хочет жить за его счёт, что она, в очередной раз, хочет его наколоть!

Перебирая в мыслях воспоминания о прошлой семейной жизни, Светлана облегчённо вздохнула, подумав о том, как хорошо, что они разошлись и Андрея нет рядом! Улыбнувшись, она спокойно уснула.

Глава 8

Как и обещала, в пятницу, Светлана приехала в гости к матери. Первый раз эта встреча принесла обеим радость. Сдержанную, без эмоций, но радость.

Женщины, как добрые подружки, прошли в комнату. Чай стоял на столе в гостиной, но Светлана Викторовна сначала покормила Светлану полноценным обедом.

– Светочка, – усевшись удобно на мягком диване, сказала она, – ты обещала сегодня рассказать о муже, о вашей жизни!

– Особо рассказывать нечего – обычная жизнь, обычная семья, – понимая, что этого не обойти и рассказывать придётся, ответила Светлана. – Поженились на последнем курсе института, мужа звали Андрей.

– Почему звали? – озабоченно посмотрела на дочь и спросила Светлана Викторовна.

– Мы разошлись чуть больше года назад, – спокойно ответила Светлана.

– Света, извини, но почему?

– Он всю жизнь гулял – я терпела, а получилось напрасно. Он всё равно ушёл к другой женщине, – Светлана посмотрела на, обеспокоенную, Светлану Викторовну и ответила: – Наверное, я была плохой женой?

– Я никогда в это не поверю! – сказала Светлана Викторовна, пристально глядя на дочь, понимая, что та явно себя оговаривает.

– Ну, что вы так смотрите на меня? – не желая рассказывать правду, спросила Светлана. Видя, что Светлана Викторовна, пожав плечами молчала, продолжила говорить: – Мне от развода хуже не стало, у меня всё хорошо! Я нисколько не жалею о случившемся. Оставшись с девочками одни, мы стали ближе, роднее. У нас сейчас всё хорошо и возвращаться к прежней жизни я не хочу. И ему, как я понимаю, без нас тоже неплохо. Он ни разу не позвонил, не поздравил детей ни с днём рождения, ни вообще.

– Вы любили друг друга, когда поженились? – почувствовав, что дочь не хочет откровенничать, осторожно спросила Светлана Викторовна.

– Мне казалось, что да, – задумавшись, ответила Светлана. – По крайней мере, я его очень любила!

– А он?

– Если честно, то не знаю? Когда встречались, думала, что любит. Но это только казалось! Уже позже поняла, что Андрею удобно и комфортно жить рядом со мной. Он очень быстро изменился, буквально сразу после свадьбы. В один миг, в первые же дни нашей совместной жизни, перестал быть заботливым и внимательным.

– Так быстро?! – сокрушалась Светлана Викторовна.

– Знаете, какие он мне от большой любви делал комплименты? – кивая в ответ, с улыбкой, спокойно проговорила Светлана.

– Какие? – печально спросила Светлана Викторовна, видя, что дочь совсем не расстроена рассказывая о муже.

– Как-то иду я с работы, тороплюсь домой. Раскраснелась, глаза горят. Навстречу идёт старенький дедушка. Он остановился передо мной. Я подумала, что ему плохо и спросила, что случилось. А он, улыбаясь смотрит на меня и говорит: «Любуюсь, милая, любуюсь! Создал же Господь такую красоту, Божью птичку!» Я засмеялась, поблагодарила за такой необычный комплимент и побежала дальше. Настроение было прекрасное! Как после таких слов можно унывать? Дома мужу рассказала. Знаете, что он сказал?

– Что? – глядя на дочь с грустной улыбкой, спросила Светлана Викторовна.

– Посмотрел на меня, ухмыльнулся и говорит: «Нашла, кого слушать. Старый дед из ума выжил!» Вот так он меня любил. Но я ещё раз повторяю, что совершенно не жалею о расставании с ним. Я сняла с себя груз, тяжёлый груз и теперь живу легко и свободно!

– Ты знаешь, как он живет?

– Нет и не хочу ничего знать!

– Светлана, ты на него обижена. Заметно, что до сих пор, обида не прошла, – пристально глядя на дочь, сделала заключение Светлана Викторовна.

– Я обижена на себя. Жалею, что столько времени терпела. Хотела сохранить семью, непонятно только для кого?

– Не расстраивайся, Светочка, забудь его – это ни твой мужчина!

– Ну, моего-то мужчины уже не будет, жизнь прошла! – печально засмеявшись, сказала Светлана.

– Что ты такое говоришь, Светочка, у тебя ещё всё впереди?! Ты ещё молода. Вот увидишь, судьба повернётся к тебе, и ты найдёшь свою половинку и будешь по-настоящему счастлива! Ты же сама говорила, что у тебя, как у Золушки всё в жизни должно измениться.