Я и это переживу

Вечером Ира после работы, чуть ли не с порога, укладывалась на диван, вытянувшись солдатиком. Да и в течение дня в офисе старалась как-то прилечь ненадолго на кушетке в зоне отдыха. Сердобольные коллеги всё понимали, и сочувствовали.

Ирина разговаривала с животом, прикладывала к нему наушники с развивающей классической музыкой и чувствовала себя правильно ориентированной мамой.

Иногда она задумывалась о своей семейной жизни. Да, всё у неё было хорошо. Новая свекровь – за тридевять земель, муж заботливый, жилплощадь отдельная. Родит вот через три месяца, судя по УЗИ, здоровенькую девочку без физических изъянов. Ульяночку! Идеальная жизнь. О такой она и мечтала чуть ли не с детства, глядя на отношения своих родителей. Как Ира сама считала, семейные ценности она впитала с молоком матери. Именно с молоком! Никаких искусственных смесей. С ними-то что впитаешь? Корпоративную этику компании-производителя разве что.

Опять же, работа неплохая, востребованный специалист она там. Доброжелательные коллеги кругом. Даже те, кто недавно её ревновали к карьерным успехам. Какую им теперь угрозу может нести глубоко беременная сотрудница? Так что, подковёрных игр у них не было.

Что за жизнь! Бери, фотографируй, да в соцсети выставляй.

Только порой, выпутываясь из очередного ночного кошмара, Ирина вздрагивала, услышав голос Пети. Потому что не его она ожидала услышать, а мягкий Егоров баритон. Нет, бывший муж по ночам не пел, просто Ира всегда про себя звуки его речи величала «баритоном».

У Петра голос был какой-то… простой, что ли. Обычный. И запах не такой. Нет, наверное, в гормонах всё дело. Петя ей очень приятен был, до беременности уж точно. А сейчас все чувства обострились, нервишки шалят, вот и лезет в голову ерунда всякая. И вообще, отличный человек этот Петруха. Надёжный, верный и ответственный.

Как-то раз он в магазин поехал в выходной, не захотел Иру на седьмом-то месяце с собой таскать. Живот хоть и «пристёгнутый», а всё одно объёмный. Через пять минут после его ухода домофон зазвонил. «Забыл что-то» – поняла Ира. Нажала на кнопку, не спрашивая. И через три минуты – звонок в дверь. «Он и ключи забыл» – подумала она, открыла. А на пороге – женщина незнакомая.

– Привет, – говорит. – Давно познакомиться с тобой хотела.

– А Вы кто? – растерялась Ира, но как-то интуитивно всё понимала. Классическая пошленькая история. Сейчас незнакомка скажет, что любовница Пети, или мать его четырёх детей. И та, собственно, пока не нарушала утвержденный вековым форматом человеческих страстей сценарий.

– Меня Даша зовут, – вполне вежливо представилась гостья. – Я караулила, когда Петька уедет.

– И долго ждала? – удивилась Ира. – Выходной же. Он мог вообще никуда не пойти.

– Ну, повезло мне, значит, – уклончиво ответила Дарья. – Можно пройти? Не бойся, скандалить не стану. Ты же беременная, зачем мне грех на душу брать.

Обалдевшая Ирина провела Дашу в кухню, налила чаю. А потом выслушала интересную историю. Нет, Дарья не была действующей любовницей Петра, и матерью его четырёх детей тоже. Только одного, мальчика трёх лет. И родился он вне брака, Петя и Даша время от времени собирались пожениться.

– До того, как я забеременела, мы год встречались, – рассказывала Дарья. – Я, конечно, как каждая девчонка, мечтала, что Петька на одно колено встанет, предложение мне сделает. Но дождалась, знаешь ли, другого. Когда поняла, что Стёпка будет, сразу подумала, что рожать буду, надо оформлять отношения-то. А Петька сомневаться тут начал. Мол, а потянем ли мы, молодые ещё такие, только после институтов, на ноги толком не встали, может, повременим, потом родим, да и поженимся тоже потом. Мы же на съёме тогда жили.

Даша собрала вещи, ушла к родителям, благо местная. Маялись они так, маялись. То звонили друг другу, ругались, то мирились. Через пять месяцев опять съехались, Петя уж очень извинялся, неправоту свою признавал. Оказалось, что родители его узнали, что внук будет, денег на квартиру дали, так что было, где ячейку общества строить.

– Только вот, сначала я не захотела в ЗАГС с пузом идти, свадьбу мне надо, – усмехнулась Дарья, – а потом то одно, то другое. То я после родов не восстановилась, то «давай, накопим на ресторан, когда сынишка подрастёт, ух как погуляем на свадьбе!» Не уточнил, правда, на чьей. Может он Стёпкину свадьбу в виду уже имел.

Вот так они жили, сына Пётр на свою фамилию записал, содержал, всё честь по чести. А потом вдруг встретил первую любовь. Её, Иру.

– Он не сразу мне об этом сказал. У тебя же проблемы там были какие-то, да?

– Ага, – Ира еле губы разлепила. Ничего себе, коленкор. А ведь Петины родственники при знакомстве ни словом не обмолвились, что у него «довесок» имеется. Кремень, а не семейка. Если Дарья не врёт, конечно. Но Ирина ей отчего-то сразу поверила, уж больно хорошо это вписывалось в её личную программу американских горок.

– Заметила, что он отстраняться стал. Раздражённый какой-то. Телефон прячет. В общем, по классике всё. Начал по выходным пропадать, по вечерам поздно возвращаться.

Я поняла, что есть у него кто-то. На разговор пыталась его вывести, он отмалчивался. Ради ребенка я не скандалила, думала, нагуляется, образумится. И как-то раз мне показалось, что тактика сработала моя. Целую неделю Петька домой вовремя приходил, и в выходные не убежал. Думаю, ну всё, я победила.

А он ещё и ужин сам приготовил, готовит он неплохо, ты знаешь. Попросил Стёпку родителям на воскресенье отдать. Я от радости сияла, как Лас-Вегас, а он мне за ужином расстаться предложил. Сказал, что наши отношения были ошибкой, он меня ни в чём не винит, всё дело в нём. Пообещал помогать.

В этом месте рассказа Ира испытала целую гамму чувств. Ощутила себя змеёй подколодной (привет, Анна Викторовна), дурой набитой и даже почему-то козой драной.

Два и два удачно складывались, события подгонялись без усилий. Неделю жил с Дарьей и сыном – это когда она ему сказала, что беременна. А потом уж и замуж её позвал, значит. Дарья опять к родителям ушла, уже с ребенком.

Петя иногда с сыном видится, но очень уж редко, и не звонит почти. Деньгами помогал хорошо, до недавнего времени. А как сыну три года исполнилось, позвал Дашу в кафе встретиться. Та уже ничего хорошего не ждала, и правильно. Он ей сообщил, что содержать мать ребенка обязан до трёх лет, не больше, теперь только минимальные алименты на сына, и крутись, дорогая, дальше сама.

– Не вытерпела я, – каялась Даша. – Я ведь подумала, что ты узнала о нас со Стёпкой и условия Петрушке нашему поставила. Пришла посмотреть, что за цаца ты такая. Теперь вот вижу, что у него новые… обстоятельства. Я не знала.

– Я… я тоже не знала! – едва смогла выдавить Ирина. В таких случаях говорят: «Её мир рушился». Так вот, правильно совершенно и говорят. Все её ценности, вся её правда. Идеалы. Надежды. Жизнь-картинка. Хотя… картинкой жизнь и оставалась, а вот чем-то настоящим так упорно и не становилась.

Ира потом даже испытывала вину за то, что ей не стало плохо. Смешно и глупо, да? Но вот представьте: беременная жена вдруг узнаёт, что её муж, мягко говоря, не очень красиво себя повёл. Что сделает человек с сильным нравственным началом? Как минимум, в обморок хлопнется. Или в больницу попадёт, с угрозой выкидыша. А несостоявшаяся первая жена её мужа при этом будет бежать за каталкой, крича:

– Женщина, 25 лет, беременность 7 месяцев.

Хотя нет, в сериалах так интерны делают, а не соперницы. Но потом они всё равно, подружатся, потому как после такого сильно объединяющего события сложно оставаться врагами.

Весь этот абсурд проскочил у Иры в голове примерно минуты за три. Но плохо ей не стало. Хорошо, правда, тоже. Всё в пределах допустимого, никакого преждевременного отхождения вод.

– Я пойду, наверное, – нарушила повисшее молчание Дарья. – Вижу, что для тебя это всё новость, и тебе её переварить надо. Ты себя чувствуешь как?

– Да хорошо, – с какой-то досадой ответила Ира. – В норме я.

– Отлично. Не хотелось бы тебя в больничку везти. – Видимо, фантазии у них похожие перед внутренним взором разыгрались. – Ты не думай, я нормальная. И понимаю всё. Только вот в жизни мне это мало чем помогло. Ну, пока.

Даша поднялась из-за стола, но Ира её остановила:

– Подожди. Давай, вместе Петруччио подождём.

Она сама не знала, откуда у неё на языке взялось это «Петруччио», но ей понравилось.

Даша очень удивилась, но приглашение приняла. Петя прибыл домой примерно через час. За это время Дарья успела дать Ире несколько советов по вынашиванию беременности, рассказать, какие социальные инстанции обязательно надо пройти после родов, а какие лучше до. Она вот вовремя в детсад очередь не заняла, теперь с боем, за солидную доплату, еле-еле ей место в группе дали, с сентября Стёпка пойдёт.

– Я работу найти пытаюсь. Но как её найдёшь? Официальная удалёнка у нас не распространена, а мне не хочется на одном фрилансе сидеть. В офис меня не берут, как узнают, что ребенок садовского возраста, так и отказывают под любым предлогом. Льгот не положено никаких, я же не мать-одиночка, хотя и не замужем. Вот и приходится на интернет-заказах пока жить. Да на них не сильно зажируешь.

Даша по образованию была переводчиком. Казалось бы, профессия востребованная, да в том проблема, что так многие решили, выбирая, где диплом получать. Конкуренция была большая, а заработки – наоборот. Вот и сидела сейчас Дарья с дипломом, да ребенком трёх лет, на интернет-подработках, преимущественно по ночам. И всё это под сочувственно-брезгливые взгляды окружающих. Родители её не гнали, но одобрения их она явно снискать не могла. Что и говорить, история грустная.

Нет, Ирина могла бы повести себя так, словно её это не касается. Да ведь так и на самом деле есть! Она ни о чём не знала, мужика не уводила, вышла замуж, честь по чести. Какие к ней вообще могут быть претензии? Петя же даже не женат был! В гражданский брак только женщины и верят, мужчины в это время знакомятся на «Тиндере» и в анкетах при поступлении на работу отмечают галочкой пункт «холост». Но не вписывалось это показное счастье в её картину мира, как ни впихивай.

Поэтому вернувшийся по месту прописки Пётр с изумлением увидел вместо одной матери своего ребенка сразу двоих.

– Даша?

– Я, – кивнула Дарья.

А Ирина не вмешивалась. Теплилась в ней, честно говоря, безумная надежда, что Петя спросит: «Женщина, а вы кто?» Или Дарья в слезах признается, что всё придумала. Но муж её, судя по всему, гостью сразу признал, да и та себя вела вполне уверенно, будто не опасалась, что её можно поймать на лжи.

– Зашла посмотреть, как ты без нас живёшь. С новой супругой.

– Даш, ну не начинай. – Петя устало опустился на кухонную лавочку. – Ира, что она тебе рассказала?

– Что вы жили вместе, пока ты меня не встретил и я не забеременела. И сына родили, вместе воспитывали. А теперь ты их бросил и деньгами помогать не хочешь.

– Да не так всё! – попытался защититься Пётр. – Я алименты плачу? Плачу. А Дарью содержать не обязан, ни в одном законе такого не прописано, чтобы после трёх лет ребёнка я должен был его мать полностью обеспечивать.

– А в нравственном законе? – спросила Ира.

– Ир… – у Петра глаза округлились, – ты что, чистоплюйка такая что ли? Какой нравственный закон? Мы вот с тобой официально женились, по закону. А если бы все только на честное слово полагались, зачем тогда вообще штампы нужны? Догоняешь?

– Ладно, – Ира решительно встала. – Я пошла погуляю, а вы беседуйте. О нравственных законах, об алиментах и гражданских браках. А мне подумать надо, как к этому всему относиться.

– Ты себя как чувствуешь? – чуть ли не в голос спросили несостоявшиеся супруги.

– Вот заладили, а! – уже раздраженно отмахнулась Ирина. – Нормально всё, и со мной, и с дочкой.

И она ушла. Куда? И сама не знала толком. На улице было прохладно, середина января, как-никак. Она набрала номер единственной незамужней подруги.

– Оль, сильно занята?

Ольга оказалась свободна, как раз возвращалась с фитнеса. Ирина напросилась к ней в гости.

Подруга жила всё в той же съёмной трёхкомнатной квартире, Ира пришла к ней, как домой вернулась. Хотя и комната её уже давно занята была другой «одиночкой».

– Рассказывай, – велела Ольга. – На тебе лица нет.

– Не знаю, что мне делать, – вздохнула Ира.

И под уютный чаёк с бергамотом поведала, с каким моральным выбором только что столкнулась.

– Ну, и какие проблемы у тебя? – спросила Оля.

– Как? Ты не видишь проблем в ситуации? – ужаснулась Ира.

– В ситуации – вижу. У тебя – нет.

Ольга всегда отличалась прагматичным подходом, и свои действия предпочитала планировать. В 25 лет она скромно снимала комнату, не потому что её заработков хватало только на это. Просто квартира будет дороже в несколько раз, и эту разницу можно класть на депозит. Карьера Ольги начиналась с работы кассиром в сетевом магазине. Не смогла она по диплому трудоустроиться, а деньги нужны были, помощи неоткуда ждать. Сегодня трудилась уже не на торговой точке, а в одном из офисов, управляющих сетью, менеджером. И считалась перспективным сотрудником. Ирина знала, что подруга её в житейском плане сметливая, но сейчас позиция Ольги казалась ей, как минимум циничной.

– Пойми, – слушала она, – мы имеем следующую историю: девушка после окончания учебного заведения, даже не приобретя ещё опыт работы, начинает встречаться с парнем. После достаточно долгого срока отношений видит, что жениться тот не собирается. Что она делает? Ждёт инициативы, как ты со своим Егором? Выясняет отношения? Нет. Она, не имея жилья и стабильного рабочего места, перестаёт предохраняться и беременеет. От человека, которому, как оказалось, она вообще никак не нужна, ни без детей, ни с ними. По сути, у них не было никаких договорённостей, понимаешь?

Ирина кивнула головой. Возразить нечем было, всё так.

– Мужчина содержит её и ребёнка, не отказывается от своей ответственности. Но тут у него непредвиденное обстоятельство в виде тебя. Он ведь тоже человек. И по сути, после трёх лет содержать мать ребенка он тоже не обязан, как и жильё предоставлять. Можно было бы считать, что они развелись, только вот женаты даже не были.

– Ох, Оль. Ты когда объясняешь, всё кажется правильно. Только вот как-то нечестно, – вздохнула Ира. – Он же ребенка своего предал. И мне он врал, и ей тоже. Мне не говорил, что живёт с семьей, фактически. А от неё скрывал, что новый роман завёл. Я бы с ним не связалась, знай, что он не свободен.

– Согласна, трусливенькая позиция. Но ничего криминального твой Петя не совершил. И потом, есть у тебя сейчас варианты, как без него обойтись? Ну, уйдёшь ты гордо со своим нравственным законом. Куда? К маме с папой?

– Нет, к маме с папой – исключено, – помотала головой Ира. – Знаешь, они для меня всегда были образцом семьи. А тут я. С одним развелась, от второго колобком укатилась.

– Ну, смотри, расклад такой. Ты ушла сейчас, а дамочка та осталась, да? И вот Петя твой тебе пока не звонит, не пишет. Ты вообще уверена, что в этом эпизоде главная деталь – твой моральный выбор?

Ира почувствовала, как к щекам кровь прилила, в висках гулко застучало. Действительно, с этой стороны она посмотреть не догадалась. До этого момента было однозначно всё – она главная героиня сюжета и выбирает, «какого волка ей кормить». То, что Пётр сейчас тоже может принимать решение, как-то мимо неё прошло. И вот она такая распоряжается судьбами… а это оказывается иллюзией. И имеем мы на выходе беременную даму с принципами, которой некуда пойти.

– Нет, ты, конечно, можешь и уйти хоть сейчас от своего Петруччио, – продолжала сеанс искушения Ольга. – Вот хотя бы даже к нам сюда. Мы же снова соседку ищем, ты в курсе? В ту самую комнату.

– Опять замужество? – удивилась Ира.

– Не, на этот раз девочке контракт в Тае предложили, на два года. Так что, площадь пока свободна, Милана только съехала вчера. Хозяйка наверняка навстречу тебе пойдёт, даже с отягощением в виде беременности и родов. Ну, тут я поговорить смогу, думаю, легко её уговорю. Ну а дальше? Что дальше? Твой поступок что-то изменит? Только комнату оплачивать придётся, а декретные выплаты не резиновые. Я бы десять раз подумала, прежде чем от мужа уйти.

Ира уже не очень внимательно слушала подругу. У неё в голове бился главный вопрос: «И почему он не звонит? Не переживает? Вздохнул с облегчением?»

И тут телефон ожил. Петя!

Ира молниеносно схватила мобильный. Пётр её потерял, спрашивал, когда вернётся или откуда её забрать.

Она помедлила пару секунд, принимая решение, а потом продиктовала адрес Ольги. На тот момент выбор был сделан.

– Ну, вот и умница, – одобрила подруга, внимательно фиксировавшая «ряд волшебных изменений» лица Ирины.

В машине оба сначала молчали. Петя нарушил тягостную паузу первым:

– Я Дашу отвёз домой, и за тобой приехал. Прости.

– За что простить? – тускло спросила Ира.

– За это вот всё. Надо было тебе рассказать, я боялся.

– Ты им помогай, ладно? – попросила Ирина.

– Хорошо, – кивнул Пётр. – По возможности. Как положено. Я просто думал, как ты отнесёшься, когда поймёшь, что деньги из семьи уходят куда-то. Ну и, если я часто буду к сыну ходить.

– Ну, теперь я в курсе, – кивнула Ира, – ходи.

Может и странно, но на этом обсуждение было закончено. Просто если бы они продолжили, поднялось бы столько «почему» и «как ты мог», что притвориться, словно ничего странного не произошло, было бы просто нереально. А так, приличия соблюдены. Конечно, мир Ирины после этого стал менее радужным, его цвета как-то приглушились. Но вслух она об этом не говорила. И когда мама ей звонила, ничего о произошедшем не рассказывала. Ведь права Ольга в главном, она-то ничего такого не совершала, правильно? Да и Пётр никого не убил и не ограбил. Дальше живём…

Предполагаемая дата родов была всё ближе. Врачи 4 марта срок ставили, то есть если всё хорошо, женский праздник уже втроём они отмечать будут, дома. Даша о себе больше не напоминала, по крайней мере, Ире. А она и у Петра не спрашивала, как там у них дела. Договорились, что он помогать сыну материально будет? И то хорошо, что она ещё может, как честный человек и будущая мать сделать? Вот именно, ничего. Даже если убежит в Пензу от мужа с сомнительным моральным обликом, будет просто двое детей без отца и две женщины, поднимающие детей без мужика. В отцовство на расстоянии и алименты Ирина не верила, да и что это в плане бюджета? Так, на памперсы прибавка с «белого» минимума. Впрочем, идея кармы ей тоже казалась неправдоподобной, вряд ли жизнь как-то накажет Петра за то, как он поступил с доверившейся ему Дашей.

Да, Ира была идеалисткой касательно отношений, ставила на пьедестал семейное счастье и подвиг материнства, но от эзотерики находилась очень далеко. Считала любую мистику бредом и сказками для малышей. В школьном возрасте как-то гадала на суженого-ряженого, и какое-то время ждала кареглазого блондина, но повзрослев, выбросила это всё из головы. Нет, в то, что подобное притягивает подобное, она всё-таки верила, но не видела в этом никакой мистики, только логичность причинно-следственных связей. Да, она и сейчас полагала, что если создать родившемуся человеку гармоничную среду для развития, то и получишь в итоге глубокую и позитивную личность. Но всё это – только труд и никакой магии.

Ира уже вышла в декретный отпуск, собрала пакет для роддома, они с Петром заключили договор на платные роды и спокойно ожидали развития событий.

Девочка всё больше проявляла активность, пинаясь и ворочаясь в животе. Уже не таком «пристёгнутом», потому как фигура Ирины наконец расплылась, ноги начали отекать к вечеру, кожа лица пошла пятнами и вообще, признаки беременности разыгрались во всей красе, даже одышка появилась.

Ирина продолжала беседовать с животом, на все лады повторяя имя «Ульяна». Пётр согласился с выбором без проблем, даже не пытался протолкнуть свой вариант. Может, ему просто предложенное имечко сразу понравилось, или он считал, что кто рожает, тот и называет. В любом случае, Ира была благодарна мужу за молчаливое принятие её детской мечты.

Изменились ли их отношения после того, как стала известна такая важная информация о Петре? Да, это безусловно. Ира временами задумывалась, может, Даша – это более удачная пара для её мужа? Жили бы вместе, растили бы ребенка и Петрову бороду, которая для него была точно как редкое комнатное растение или даже ещё один ребёнок. Очень он за ней ухаживал, расчёсывал вечерами несколькими видами гребешков и щёточек. Собственно, в этом тоже есть плюс – будет у Ульяны папа, который ценит уход за волосами. Ну, пусть на подбородке, но всё же.

А сама Ирина поняла, что увлечение мужа принимает, но не разделяет. И вообще, ей больше по душе мужчины с растительностью на голове, а не лице. Но видели глазки, за кого замуж шла. А может это всё гормоны шалят, нашёптывая: «Не так сидишь, не так свистишь». Вот родится дочурка, всё будет иначе. Кусочки реальности сложатся в пазл и наступит семейное счастье. Или хотя бы комфорт.

Ира в очередной раз почитала «пузожительнице» книжку о муми-троллях и легла спать. Петя ещё на кухне в ноутбуке сидел, активно общался или играл, она его не трогала. Провалилась в сон как-то сразу. И увидела Анну Викторовну. Бывшая свекровь с растерянным видом шла по обочине той самой дороги, где они в последний раз так неудачно встретились. Подняла голову, увидела Ирину.

– А, это ты… Я всё Егорушку хочу встретить, а мне ты попадаешься, окаянная. Будто цепью меня к тебе привязали. Отстала бы ты от меня, что ли.

– Анна Викторовна, вам в больницу надо, вы выглядите не очень, – сочувственно сказала Ирина. В этом сне она действительно так считала, без сарказма.

– Ты что, доктор? – съязвила по обыкновению неугомонная ведьма. – Я б ещё с тобой советовалась, куда мне идти.

И тут вдруг подломилась, как деревце, согнулась в коленках, и упала прямо под ноги Ире.

– Ох, плохо мне, плохо! Скорую надо! – застонала покойница.

И почему-то начала колотить Иру по животу. Да так больно!

Ира закричала и проснулась, пытаясь оттолкнуть руки пожилой женщины. Но боль не прекращалась.

Забегал примчавшийся на крики Пётр, оба они голосили и суматошно хватались за всё подряд, хотя нужно было взять в руки всего-то один предмет, телефон, да вызвать медиков. Героически Пётр добился-таки, чтобы Ирину отвезли туда, где заключен контракт на роды. И к утру она родила дочь, сама.

Только что были «Тужьтесь, мамочка» и «Дышим», и тут – полное молчание. А потом послышалось кряхтение, что-то похожее на кашель, затем – вопль новорождённой. Всё получилось, мечта исполнилась. Пройдя множество жизненных испытаний, Ирина стала матерью. И жили они долго и счастливо…

Ирина с трудом фокусировалась на реальности. Больно было, словно она помогла явить этому миру не девочку полметра ростиком и три кило весом, а как минимум, товарный поезд.

– Знакомьтесь, мамочка!

У самого её лица появилось розовое размытое пятно. Затем Ира смогла сфокусироваться и уткнулась во взгляд. Знакомый до чертиков, пронзительный, чуть презрительный прищур Анны Викторовны. На этом месте молодая мама не упала (падать некуда было, лежала уже), провалилась в обморок.

3.

Нет, Ирина в переселение душ не верила. И, очнувшись в палате, сразу поняла, что взгляд зловещей свекрови ей почудился, от боли, стресса и сна, увиденного перед тем, как начались схватки.

– Девчушка у вас здоровенькая, 8 по Апгар, – бодро докладывал врач, когда Ира пришла в себя и вспомнила, что как раз перед этим родила. – Сейчас вы в себя немного придёте, мы вам её насовсем принесём. Вы даже не порвались почти. А что отключились ненадолго, так это бывает.

– А похожа она на меня? – осторожно спросила Ира.

– Она пока на кого угодно похожа, – засмеялся доктор. – Ещё сто раз израстётся. Но глаза голубые, а не как у папаши. Так что больше в вашу родню пошла, видимо. Жаль, к груди её сразу после рождения приложить не удалось, потому как вас откачивали.

Ну вот. Первое несоответствие с мечтой. Детка не припала к материнской груди, и её молоко – не первая пища, которую она попробовала в этой жизни. А может, уже и второе даже расхождение с желаемым. Ведь уж точно Ира не грезила о том, чтобы при взгляде на новорожденное дитя свалиться в обморок от ужаса.

«Хочешь рассмешить бога? Расскажи ему о своих планах!» – кажется, так сказала ей свекровь в одном из снов. Вот ведь, старая карга. Даже с того света умудрилась ей подпортить радость встречи с долгожданной дочечкой.

– Ну уж нет, – сказала Ирина вслух. Благо, в палате одна уже была. – Всё у нас хорошо будет.

Через час ей принесли посапывающую девочку и знакомство состоялось по-настоящему. Малышка уже не казалась ей воплощением Анны Викторовны, и на том спасибо. Но почему-то ожидаемая волна нежности пока тоже никак не накрывала молодую мать. К вечеру в палату пустили почти многодетного отца, Петра. Да, есть преимущества у платного обслуживания. Он и на родах мог присутствовать, но отказался. Сказал, что развидеть он это не сможет, и как дальше вместе жить – не понятно. А Ирина и не возражала.