Я представила себе лицо нашей институтской модницы Кати Козодаевой, когда я приду в шмотках от кутюр, и ее снисходительный голос: «Леоверенская, ты что – решила стать похожей на человека?», представила лица секретарш, МНСов и прочей блатной кафедральной шушеры – и еще раз, с трудом, но попыталась объяснить вампиру, что так нельзя. Уж лучше я переоденусь в машине у Валентина. Потерпит. А что до прически – ха! Главное, чтобы волосы – были. Я же не с бритым черепом приду?! Ну и хватит.

Вампир согласился.

– Ладно. Ночью ко мне можешь не приезжать. Валентин отчитается.

– Замечательно, – согласилась я. – А ты отпустишь ко мне Вадима?

– Отпущу. Все еще рисуешь?

– Ага.

Мы с Вадимом задумали полотно где-то на двадцать лиц. Вампир очень хотел получить свое изображение на фоне горящей Москвы. Горят старые дома, бегут люди – и над крышами города гордо реет буревестник под названием Вадим…

Я не возражала. Почему бы и не сделать приятное другу? Состарит, повесит в комнате и будет показывать всем желающим. Но вот беда – для такого дела мне нужны были изображения всех участников, их описание, да вообще куча всего, вплоть до костюмов той эпохи… дела было – за месяц не разгребешь. Мечислав, услышав о нашей затее, покрутил пальцем у виска, но потом согласился. «Чем бы дитё ни тешилось, лишь бы со мной не цапалось».

Я взглянула на оставшуюся строчку.

– Это – что?!

– Это в моем клубе третьего числа. Ночью. И изволь быть.

– А отказаться можно?

– Можно. Но лучше не надо.

– Тогда не буду, – проворчала я. – Но ненадолго.

– Договорились. Два часа, не больше. Как ты спишь по ночам?

– Плохо. Но сейчас удается обходиться без кошмаров по три-четыре дня.

– Уже лучше.

Я кивнула. Раньше кошмары у меня были примерно пять дней из семи. Теперь я могла хотя бы иногда высыпаться.

– Ладно. Мечислав. Я согласна участвовать в твоей активной общественной жизни, но мне надо еще досдать два экзамена. И досдать их до двадцатого сентября.

– Сколько стоят твои экзамены?

– Что?!

Я взвилась с места.

– Ты что – озверел?!

– А что тут такого?

Я закатила глаза. Действительно – что?! Но Я НЕ ХОЧУ УЧИТЬСЯ ЗА ДЕНЬГИ!!! Я хочу получать знания, а не расписки в обмен на уплаченные в деканате легальные взятки! Иначе я просто попросила бы деда!

Вообще-то я прекрасно училась самостоятельно. До этой зимы. Но в результате всей вампирской истории я провалялась в больнице чуть не два месяца. Что-то мне удалось догнать. А что-то нет. Сложно было успевать по всему курсу, когда даже выспаться не можешь. И тихо подозреваешь, что у тебя едет крыша. И безнадежно отстала по двум предметам. Политологии и ОБЖ. Почему так?

Считаем на пальцах. В больнице я провалялась чуть ли не три месяца. Тогда, зимой, с воспалением легких. И передо мной встал печальный выбор. Взять академический на год – или вывернуться из шкуры и досдать все сейчас. Я подумала. Посоветовалась с дедом. И решила рвать жилы, но не оставаться на второй год. Мудрость полученного совета я оценила сполна. Досдавать – тяжело. Иногда я приходила домой настолько измотанная, что мне даже кошмары присниться не могли. Просто не пробивались к измученному и полностью отключившемуся мозгу. Подозреваю, что если бы дед настоял на академке – я могла бы и с ума сойти. Безделье – основной источник неврозов и депрессий. А у меня на них просто не оставалось времени.

Надо было писать, учить, наверстывать…

И если теорию, то есть лекции, можно было списать и выучить, то практические занятия – фигушки. Надо было ходить и их отрабатывать. Рабочий день у преподавателей, если кто не знает – ненормированный. И если препод может слинять раньше – он так и сделает. Ловить их – дело трудное. А если поймаешь, они обычно начинают выкобениваться. Извиняюсь за ненормативную лексику, но так ведь и есть! Ладно бы я была злостной прогульщицей! Нет! Я действительно чуть не померла! И после этого какая-то насквозь блатная чушка, читающая только «Космополитен» и только по слогам, смотрит на тебя сверху вниз и цедит: «Ну, милочка, не знаю, чем я могу вам помочь… не надо вам было пропускать занятия…»

Сначала я пыталась быть вежливой с такими. Потом поняла, что надо бить в лоб. Чтобы хоть со звоном или с резонансом (голова-то у таких чугунная) дошло до оставшихся мозгов. И нагло рубила в ответ: «А было бы лучше, если бы меня отсюда на кладбище увезли?! Вам историю болезни предъявить – или вы сами в отделение позвоните? Там меня отлично помнят – после нескольких реанимаций!»

В итоге все сдавались. Рано или поздно, так или иначе…

К тому же в деканате все поняли – и пошли мне навстречу. Разрешили досдать теоретические хвосты до двадцатого сентября. И именно это я собиралась сделать. И если политологию мне наверняка удастся сдать более-менее спокойно, то насчет ОБЖ были у меня некоторые сомнения…

Принимал ОБЖ у нас Токаревич Юрий Михайлович. Редкостная, простите, тварь. По-моему, он искренне считал, что малейшее незнание его предмета должно быть приравнено к государственной измене и караться расстрелом с последующим четвертованием.

При этом сам-то он был насквозь блатным и ОБЖ просто не знал. Читал из книжечки и с книжечкой же сверял ответы студентов.

Ну не козел?

– Кудряшка!

Я тряхнула головой.

– Короче. Экзамены я собираюсь сдавать самостоятельно. И учиться – тоже. Полезешь – считай, что я на тебя смертельно обиделась. Тебе это нужно в преддверии высочайшего визита?

Вампир покачал головой.

– Заинька моя, ну какое тебе дело до всех этих человеческих глупостей? Диплом, аттестат, что там у вас сейчас? Какая разница? Ты пойми – никого из твоих преподавателей не станет – и косточки их истлеют, а ты все равно – будешь. Только диплом предъявить не сможешь, потому что там будет указана настоящая дата твоего рождения.

– Зато знания при мне останутся.

– Да зачем они тебе нужны? Глупости все это! Я вот живу, не зная, сколько позвонков у жирафа – и…

– Хвастаюсь своей безграмотностью, – огрызнулась я. – Пойми, ты, жертва стоматолога, я – человек. И сколько мне положено, проживу человеком. Глядишь, еще и доктором наук стану. Диссертацию защищу по летучим мышкам и наглым крыскам. И уж точно не стану приносить всю свою жизнь в жертву твоей. И жить только твоими интересами я не собираюсь! Я – личность и индивидуальность и без твоего соизволения. И, честно говоря, буду счастлива, если ты куда-нибудь денешься из моей жизни!

– А вот на это не рассчитывай.

Вампир, только что стоявший в паре метров от меня, каким-то образом оказался совсем рядом. На плечи легли тяжелые теплые ладони, скользнули вниз, по рукам, сжались, несильно, но властно, притянули меня к крепкому мужскому телу. Я не стала сопротивляться. Вырываться? Еще чего! Только попробовала попасть каблуком по голени вампиру.

Увернулся.

– Ну что за детские выходки, Пушистик? – защекотал ухо тихий шепот.

Я невольно задрожала. Ничего личного, просто Мечислав на всех так действует. Даже когда я знаю, что это исключительно вампирская магия, мне хочется не выдираться, а развернуться в его руках, обнять за шею – и целовать алые губы, насколько у нас обоих хватит дыхания. Пока не закружится голова, а мир не приобретет совершенно понятные очертания. В которых я и он…

Стоять!!!

– Пусти, сволочь, – прошипела я. – покалечу!!!

Ответом мне был тихий смех, пробежавший по моей коже, как метелочка из перьев. Руки прижали меня еще сильнее.

– Хотел бы я на это поглядеть. Как ты меня покалечишь. У тебя ведь рука не поднимется – из-за красоты. Ты художница – и будешь обостренно ее чувствовать. Всю оставшуюся жизнь. А покалечить меня – это все равно, что порвать полотно да Винчи. Ты никогда на такое не пойдешь.

– От скромности ты не умрешь…

Одна рука вампира совершенно провокационно переместилась мне на талию, вторая гладила шею. Чуть-чуть, едва касаясь кончиками пальцев, так, что я и сама не знала, чего мне хочется больше – вывернуться из-под наглой руки – или наоборот, прижаться еще сильнее…

Но нельзя. Просто – нельзя.

Если я поддамся Мечиславу, все будет намного хуже.

Не потому, что это соревнование – кто кого перетянет.

Не потому, что спать с кем-то без любви – это… суррогат. Вроде кофе из цикория. Пить можно, но противно. И разница ясна сразу.

А потому что для вампира это еще одна плетка. Мечислав действует на всех, как мощный наркотик. Из тех, которые рекомендуют для «страстной бурной ночи». И я – стоит мне один раз поддаться, как будет и еще один раз. И еще. Но для него это – математика. Голый расчет. Он-то будет ложиться со мной (или с любой другой женщиной – на его выбор) в постель с холодной головой. Это я буду сходить с ума и требовать дозу. Еще и еще. Чем дальше, тем чаще. А он будет использовать свою сексуальность и наши отношения для моего контроля.

Спокойно и жестко. Прыгнула через обруч, детка? На, возьми конфетку.

И никак иначе. За семьсот лет у него было много шансов научиться.

У меня шансов не будет.

– Пусти!!! Немедленно!!!

Я рванулась, что было сил – и оказалась на свободе. Мечислав взирал на меня с грустной укоризной. Все тело словно кололо иголочками. А внизу живота – особенно. Мне хотелось… так, не думать! А дома сделать сто… двести отжиманий!!! Пятьсот!!!

– Пушистик, сколько ты будешь отказывать и мне и себе в том, что необходимо нам обоим?

– Как-нибудь переживу и без постели с вампиром-нимфоманом, – окрысилась я. – Неужели так трудно относиться ко мне как к человеку?! А не как к резиновой кукле из секс-шопа?!

– Кукла хотя бы не сопротивляется, – огрызнулся вампир.

Я поискала глазами подходящую вазу. Согласна даже на…

– Не надо разносить мой кабинет, – вампир поднял руки вверх, словно показывая, что сдается на милость победителя. И даже это движение вышло провокационным. Вот он, я, повелительница. Что ты хочешь со мной сделать?!

Хотела бы я многое. Но боюсь, что вампир отнесется к моим идеям без понимания. А как бы ему пошли кляп и железная маска! А лучше – бинты, саркофаг и пирамида сверху! Для такого дела можно и Хеопса выселить!

Я вдохнула и выдохнула. Так, провентилировать легкие. Пусть кровь несет кислород к мозгу. Мозги мне нужны – незамутненные.

– Мечислав, хватит проверять меня на вшивость. Ты мне не нужен. Это я тебе нужна. И если хочешь, чтобы у нас был какой-нибудь контакт, изволь не тащить меня в постель каждый второй раз.

Вампир взирал на меня абсолютно невинными глазами.

– Но что я могу с собой поделать? Я всего лишь мужчина! И ты для меня постоянное искушение. Ты настолько красива и очаровательна, у тебя такая восхитительная кожа, такие потрясающие глубокие глаза… – А еще зубы и уши. Исключительно очаровательные в любую погоду, – съехидничала я.

– Да. И про твои ушки я многое могу сказать…

– Пока они не завяли? Хватит мне лапшу вешать… на уши!

Я невольно фыркнула. Вампир, поняв, что гроза прошла стороной, выглядел довольным, как кот, слопавший сметану и не получивший тапком по лбу.

– Ладно. Хватит этой чуши. Зачем ты меня сегодня вызвал? Кровью я делилась только позавчера. Что опять случилось?

Вампир мгновенно преобразился.

– Первое. Звонил твой друг Рауль. Он просил называть его Петром. Его признали на Совете ронином. И как свободный вампир, он просил у меня разрешения поселиться в нашем городе. Я согласился при условии, что он поможет тебе в работе над амулетом для оборотних. Ты им не акушерка. Вполне будет достаточно, если ты разработаешь амулеты и будешь заряжать их вместе с Петром. Скажем, раз в две недели. Или раз в месяц.

– Лучше, если у меня получится заряжать их самостоятельно. Или вместе с любым вампиром.

– Или просто у любого вампира?

Я пожала плечами. Второй раз, закрывая Насте возможность превращения, я заметила кое-что, о чем не стала тогда говорить Мечиславу. Сейчас, пожалуй, можно было.

– Дело в том, что магия оборотней – это магия жизни, леса, вольного ветра, если хотите… А магия вампиров – это смерть. Искренне сомневаюсь, что смерть можно поставить плотиной на пути жизни. Сметет и не заметит.

– Вампиры сильнее оборотней, – нахмурился Мечислав.

– Безусловно. В своей сфере. Сравнивать ужа и ежа – нелепо. И тем более нелепо сравнивать их способности.

– Тогда при изготовке амулета нужны только твои способности?

– Нет. У меня не хватит ни ума, ни сил. Тут обязательно нужна вампирская помощь.

– А как же скрещивание ужа и ежа? – припомнил мне вампир. Но если он надеялся меня смутить такой мелочью… Ха!

– Получается вполне приличная ехидна.

– И ее впечатляющий экземпляр я вижу перед собой, – не удержался вампир.

Я ухмыльнулась и склонила голову в поклоне.

– Завидуй молча.

Вампир ответил аналогичной ухмылкой. Да, когда он прекращает строить из себя рокового соблазнителя, становится похож на человека. Жаль, что он всегда не может быть таким. Или нет. Не жаль. Был бы он более человечным – и мне станет намного труднее противостоять ему. А надо. Не хочу быть собачкой в секс-ошейнике. Не хочу.

– Так зачем тебе нужен Петр?

– Я сама пока почти ничего не знаю. И не умею. А из всех вампирских сил – его самая живая. Останься он в свое время живым – и без проклятия – стал бы потрясающим… хотя нет. Не стал бы. Не те времена, чтобы восхищаться дедушкой Дуровым. Но его дар – это понимать любых животных. И даже не приказывать, нет. Это ты можешь приказать тиграм – и они исполнят приказ. А ему стоит только попросить. Неважно – разумное или неразумное животное. Оборотня – или самую обыкновенную змею. Это его дар.

– Это природа его силы?

– Да. Можно и так сказать.

– А можно сказать и по-другому?

– А еще он может направлять, поддерживать… мне нужен его опыт и его сила, чтобы держать свою под контролем. И какие-нибудь заготовки для амулетов.

– Золото?

Я пожала плечами.

– Не знаю. Возможно, что-то из природных камней. Мы с Питером обсудим. Просто так или в серебряной оправе.

– Серебро неприятно и нам и оборотням.

– Но это не делает его хуже. Заодно не забудут, что амулет надо носить. Когда приезжает… Петр?

– Вместе с Альфонсо да Силва. Как только тот, так сразу и этот.

– Очень мило с их стороны.

– Юля, ты сама знаешь, что нам сложно передвигаться по стране. Когда примерно половину суток с тобой можно хоть что сделать. Убить, выкинуть на солнце, сжечь на костре…

– Даниэль вполне прилично действовал под солнцем. Да и ты.

– Во-первых, зимой, когда оно неактивное. Во-вторых, у Даниэля это было его свойство – действовать днем. Даже как вампир он прежде всего оставался художником. И не мог ограничиться только ночной стороной мира. Я подозреваю, что он был настолько слаб в других областях именно из-за своего таланта. Но оставим эту тему. Хорошо? Мне, например, было намного труднее. Если бы не наша связь, не полученная от тебя сила…

– Оставим эту тему, – согласилась я.

Даниэль умер. А я вот жива. Зачем? Даже Клара не стала колебаться, когда пришла пора делать выбор. Она пыталась унести меня с собой, но к своему Диего ушла. В надежде когда-нибудь родиться вновь – и встретиться. А я… я даже и этого не могу. Пытаюсь хотя бы увидеть любимого человека, позвать его, но все, все бесполезно. Не докричаться. Либо он ушел слишком далеко, либо его больше нет.

И от этого еще больнее.

– Я вызвал тебя еще по одной причине. К нам прибыл очередной кандидат на роль Князя Тулы.

– Опять?

За последний месяц нас посетило уже три вампира. Всех их объединяли возраст – ни одного младше тысячи лет – и сволочизм, – если бы любого из них укусила собака – бедное животное тут же издохло бы. Даже если бы это была собака Баскервилей. К «милому» характеру прилагалось также высокомерие и заискивание. Потрясающая смесь. Когда на тебя глядят, как на блоху, и при этом цедят сквозь зубы: «…не могли бы вы сказать своему хозяину, что я буду ему очень признателен…»

Мечислав забраковал всех троих.

Я тоже. Мне такая сволочь в соседях не нужна и с доплатой. Между нами, я надеялась спихнуть это дело на Совет. Но Мечислав уперся всеми конечностями. Ну как же, сосед может быть и союзником. А кого нам подберет Совет – неизвестно.

– Снова, – вздохнул Мечислав.

– Что, такая прелесть?

– Рудольфо Агвилар.

Мечислав произнес это с таким видом, словно… «Адольф Гитлер» или «Августо Пиночет». Я тут же потребовала подробных разъяснений.

– И чего от него ожидать?

Вампир поглядел на меня с удивлением, потом вспомнил, что я – всего полгода как общаюсь с особо клыкастыми, и кивнул.

– Если вкратце – проблем. Заносчивая самодовольная сволочь. Вот он кто. Силен, как черт. Но доверять ему – лучше спать с коброй на груди. Змеюка – такая милая рядом с ним, что просто расцеловать хочется.

– Его?

– Кобру, – огрызнулся вампир, расхаживая по комнате. – Если Рудольфо говорит, что на улице дождь – обязательно выгляни в окно. Вероятно, там уже три недели как засуха и пожар.

– А сила у него есть?

– Больше, чем у любого из тех троих.

– Тьфу.

Проблема.

– Что ты предлагаешь?

– У тебя прекрасно получалось разыгрывать идиотку с Иваном Тульским. Да и с Рамиресом. Не хочешь сыграть еще раз?

Интересно, это комплимент или хамство? А почему бы и не сыграть. Только вот… Я кивнула головой.

– Сыграть – несложно. Но что это нам даст? Все равно таким дешевле дать, чем объяснить. Или у тебя есть другой вариант на это место?

– У меня – нету. Но Борис звонил из Тулы.

– Как у него дела? Ты ему передал от меня приветы и поцелуи?

– Да. Передал. А теперь послушай. Мне надо потянуть время с Рудольфо. Борис упоминал, что нашел кого-то на это место. И должен приехать дня через три-четыре.

– Ага. А одновременно приезжает Альфонсо да Силва. Рудольфо жалуется ему – и мы огребаем проблем?

– Проблемы мы огребаем, если я откажу Рудольфо и не представлю лучшего кандидата. Тогда Рудольфо жалуется Альфонсо, тот отрывает мне голову – все весело и интересно. А если Рудольфо пока даже не успевает мне изложить свое дело, я могу сначала представить Альфонсо своего кандидата – и получить одобрение раньше, чем Рудольфо доберется до члена Совета.

– Хм-м. И что ты предлагаешь?

– Сегодняшний разговор ты нам должна сорвать. Хоть догола разденься, но…

– Размечтался.

– Мне даже и помечтать нельзя?

Мечислав послал мне нежную улыбку.

– Пушистик, я тебя обожаю. Мы можем ругаться сколько угодно, но когда нам грозит опасность извне, ты мгновенно забываешь все свои принципы и обиды. И готова сделать все, чтобы защитить своих людей или свою территорию.

– Это самое мое ценное качество.

– А твое потрясающее обаяние?

Я захлопала глазами.

– Славочка, ты мне так нахально льстишь! Я про-о-сто не могу… ой! А что, собственно, я не могу?

– Вот так и продолжай, – кивнул вампир. – Сейчас я попрошу доставить тебе подходящий костюм. И навестим нашего гостя.

– Ой! А я сегодня даже не накрашена! Какой кошмар!

Мечислав поморщился от моего взвизга, но вышибать меня из роли не стал.

– Я могу лично поработать твоим визажистом, Кудряшка.

– И маникюршей тоже? Хи-хи…

Смешок вышел особенно противным. Вампир поморщился и поднял трубку телефона.

– Таня? Лиза? Попроси Татьяну зайти ко мне с костюмом для Юлии. И пусть захватит какую-нибудь косметику.

Косметика лишней не будет. Особенно если учесть, что я приехала растрепой. Ну, не особенно, но синие джинсы и красная майка с короткими рукавами и вырезом, который не открывает даже ключиц – не тот стиль, который нужен для высочайшего визита. И волосы, собранные в конский хвост, хорошо бы распустить. И глаза подкрасить. А то мне летом капитально лень краситься. Прыщи нажить очень не хочется.

Почему прыщи?

А потому. Вот вскочил у девушки на лице прыщ. Она его тут же выдавила – или просто замазала кремом, сверху тоном, да еще и пудрой присыпала. Конечно, кислород к коже не поступает – и вместо обычного прыщика, который прошел бы сам, прижги его изначально одеколоном, мы получаем натуральную язвочку. И некрасивый след на лице. А летом это еще усугубляется пылью и потом.

Стук в дверь оборвал мои размышления. И в кабинет проскользнула Таня. Через руку у нее был перекинут чехол для переноски платьев, в другой руке была здоровущая косметичка.

– Привет, – помахала я ей рукой.

С оборотнихой мы познакомились только этим летом. Но подружиться уже успели. Таня была ничуть не хуже, чем Надя. Такая же язва и ехидна. Даже если за свой длинный язык она рисковала шкуркой, это ее не останавливало. Меня тоже.

– Привет хвостатым!

– Ага и тебе того же! Тебя одеть или раздеть?

– Думаешь, Мечислав сам не справился бы с раздеванием?

Таня смерила Князя Города откровенно веселым взглядом.

– Думаю, в конкурсе на скоростное раздевание женщин наш шеф взял бы первое место.

– Всегда предпочитал медленное раздевание и под музыку, – не остался в долгу вампир. – Включить вам что-нибудь классическое?

– «Битлов». И выйдите вон, – решила я.

Мечислав подмигнул мне.

– А что я получу за это?

– Мою полную поддержку на сегодняшних переговорах. Мало?

– Мало.

– А больше все равно не будет.

– Кудряшка, ты стала ужасно жестокой!

– Почему только стала? Она и была заразой, – удивилась Таня.

– С кем поведешься, – подвела я итог. – Так мы здесь общаемся – или переодеваемся?

– Стриптиз устраиваем, – огрызнулся Мечислав. Потом он подошел к компьютеру, щелкнул мышкой – и по комнате разлилась знаменитая битловская «Yesterday».

Я шлепнулась на диван и принялась расстегивать босоножки. Мечислав направился к двери, но на пороге обернулся.

– Пушистик, раздевайся медленно. И постарайся повернуться лицом к моему столу – у меня там закреплена камера.

Я тут же запустила в него обувью. Промахнулась.

– Осечка, – прокомментировала Таня. – Думаешь, шеф не соврал насчет камеры?

– А кто его клыкастую душу знает. Мог и не соврать. Ладно, показывай.

Таня вытащила платье из чехла и чуть встряхнула, расправляя еле заметные складки.

– Обалдеть!

Платье было из тех, которые обычно называют «вечерними». Светло-сиреневое, с вплетенными в ткань в сложном рисунке серебристыми нитями. Как и все, что выбирал Мечислав – короткое и облегающее. С открытыми плечами и практически без рукавов. Только с узкой полоской чуть присобранного кружева того же оттенка. Оно сидело на мне как влитое, идеально показывая выпирающие ребра и торчащие ключицы. Увы.

В жизни не хотела иметь модельную фигуру. Но после болезни поправиться мне так и не удалось. Невроз, психоз, да как ни назови мои заскоки – все будет верно. И это поставило окончательный крест на моих попытках походить на нормальную женщину, а не на скелет. Нормальные женщины в минуты душевных терзаний бросаются к холодильнику. Меня же безудержно рвало.

Ладно, не будем о печальном.

К платью полагалась сумочка из той же ткани. И серебристые босоножки на прозрачных акриловых каблуках такой высоты, что с них можно было спрыгнуть с парашютом. Сантиметров пятнадцать, не меньше. Ну почему Мечислав высокого роста? Будь он пониже, мне было бы полегче.

Таня пихнула меня на диван и занялась моим несчастным лицом.

– Сделай что поглупее, типа куклы Барби, – попросила я.

Оборотиха согласно кивнула.

– Это из-за Рудольфо Агвилара?

– Да. Кстати, ты с ним еще не знакома?

– И не тянет. С ним в основном твоя старая подруга тусуется.

– Кто?

– Та самая, из-за которой ты ввязалась в драку с Дюшкой.

– Катя? То есть…

– Анна.

– Она еще жива?

– Почему бы нет?

– Очень жаль.

Никаких добрых чувств я к бывшей подруге не испытывала. Ну да, тебя сделали вампиром. Но я-то в чем виновата?! В том, что мне повезло больше? Вот уж нет. Это – лотерея. У кого-то голубые глаза, у кого-то карие. Кто-то блондин, кто-то брюнет. Кто-то при рождении получил определенную силу, а кто-то обломился по полной программе. И что? Лотерея.

Катьку я старалась вытащить честно. До последней минуты. И не моя вина, что этого не получилось. Что Дюшка убил ее раньше, чем я смогла помочь.

Но Даниэля я ей в жизни не прощу.

Сдохну, а не прощу.

А лучше – пусть она сдохнет.

Похоже, Таня что-то прочитала по моему лицу, потому что замолчала – и дальше гримировала меня молча. Потом взялась за щипцы для завивки. Воткнула пару шпилек. Отступила на шаг, критически оглядела меня со всех сторон – и улыбнулась.

– Ага, готово. Полюбуешься?

– Поужасаюсь.

<1 2 3 4...6 >

На страницу:

Перейти

2 из 6