Весьма знакомая история. Сборник Самоисполняющихся Сказок

Поплыли братья на верхнюю палубу, а Ося за ними следом. Открыли Кальмары красную запретную дверь, а оттуда выскочил огромный краб. Кинул один из Кальмаров крабу большую рыбину, краб рыбу на лету поймал, клешнёй помахал и бочком-бочком убрался с дороги, отправился рыбой лакомиться. Вошли братья в каюту, подошли к кораблику, поднялись на него и Осю с собой позвали. Как раз им всем места хватило и ещё немного осталось. Достал старший Кальмар заклинание и прочёл по бумажке:

– Ты лети, корабль летучий,

По волнам до самой тучи,

Будто крылья – паруса,

Покажи нам чудеса!

Тут же кораблик взмахнул крылышками-парусами и поплыл-полетел из каюты, а потом всё выше, выше! Вот уже он взлетел над волнами и понёсся над морем. Кальмары и осьминог вцепились всеми щупальцами в снасти и борта корабля, чтобы не вывалиться наружу, но корабль летел стремительно и ровно.

Вскоре братья перестали опасаться упасть и принялись разглядывать красоту верхнего мира, которую обычному головоногому нечасто доводилось видеть. Так летели они какое-то время, пока не почувствовали, что пора возвращаться в свою стихию. Дальше они то плыли под водой, то летели над водной гладью, наслаждаясь новыми ощущениями.

Кальмары рассказали, что нашли летучий корабль в далёком путешествии на запад. Корабль был разбит, и они доставили его домой, где долго чинили снасти и восстанавливали корпус. Одна ведьмочка-Медуза прознала, что корабль волшебный, и рассказала братьям, что существует заклинание, способное управлять корабликом. Ося помог его раздобыть, а теперь братья-Кальмары в знак благодарности готовы доставить осьминога домой. Само собой, живую воду ему дадут, как и обещали.

Ося очень обрадовался и согласился лететь домой на чудесном корабле. Так они и сделали.

Ося показывал дорогу к своему дому, и вскоре корабль опустился возле родного осьминожьего грота.

Однако Ося с горечью понял, что его дома не ждали. За то недолгое время, что младший брат отсутствовал, старшие уже обзавелись жёнами и не обрадовались появлению брата. Бося был жив и здоров, будто и не болел вовсе, и Осе стало ясно, что братья его просто обманули. Кальмары тоже это поняли и предложили Осе возвращаться к ним и жить с ними как четвертый член семьи. Были они побратимами, а теперь станут почти родными братьями. Ося согласился и отдал Кальмарам обратно пузырёк с живой водой, раз уж она не пригодилась Босе.

Кальмары и Ося уже собирались улетать, как вдруг к ним подплыла Стелла и попросилась с ними. Уж очень ей хотелось прокатиться на волшебном корабле. Ося познакомил названных братьев со своей подругой детства, и они не стали возражать против её компании. Стелла им сразу понравилась. Так и полетели все вместе.

На затонувшем судне у братьев-Кальмаров хватало места всем. Зажили друзья спокойно да дружно. Все у них было хорошо: охотничьи угодья приносили много рыбы и крабов, хозяйство было налажено, и досуг они проводили весело и разнообразно.

Ося смешил Стеллу своим новым умением менять цвет, разукрашивая себя разными узорами. Но самому Осе было грустно. Он часто вспоминал девицу-Каракатицу и своё обещание выручить её из беды, и однажды не выдержал, рассказал об этом братьям-Кальмарам и Стелле. Стелла погрустнела, но старалась не показывать виду. Братья – Кальмары, наоборот, очень воодушевились и поддержали Осю в его замыслах по спасению прекрасной девы, даже обещали одолжить ему летучий корабль.

В один прекрасный день (а, может, и не очень прекрасный, как знать) Ося снарядил корабль и отправился во владенья Морского Змея – вызволять из плена девицу-Каракатицу.

Приплыл он в замок Морского Змея, спрятал летучий кораблик в придонных скалах, а сам замаскировался посредством своей волшебной рубашки и проник в покои чудовища. Нашёл он в замке то крыло, где томилась Каракатица, подплыл к ней, вернул свой обычный облик, свой белый цвет, и говорит:

– Здравствуй, девица, я за тобой приплыл – выручить тебя от чудища морского. Я – Ося-богатырь, пойдём со мной, я тебя от Змея Морского защищать стану!

А сам весь покрылся узором из разноцветных сердечек и цветочков. Смотрит девица-Каракатица, удивляется. Никогда она такого окраса не видела. А осьминог девицей любуется: одно щупальце у неё медное, другое серебряное, а третье золотое, и украшений всевозможных на ней не счесть.

Отвечает Осе девица-Каракатица:

– Прячься, богатырь, а лучше убегай отсюда подальше! Скоро вернётся Змей Морской, он тебя вмиг растерзает и проглотит!

– Это мы ещё посмотрим, кто кого! – храбрится Ося. – Скажи мне лучше, девица- красавица, выйдешь ли за меня замуж, если я со Змеем Морским справлюсь?

Зарумянилась девица-Каракатица и кивнула смущённо.

Тут и Змей Морской домой приплыл. Ося, услышав шум от огромных волн, поднятых чудищем, успел цвет поменять, стать почти невидимым. Но у Змея чутьё острое, сразу понял, что в доме чужак появился.

– А ну, выходи, гость незваный! – зарычал Змей. – Станем с тобой биться до смерти! Кто победит, тот другого и съест!

Стыдно стало Осе прятаться, раз богатырём перед девушкой себя выставил. Вышел он в своём настоящем обличии и отвечает Змею: – Так тому и быть, сразимся с тобой!

Морской Змей кинулся на Осю, а тот увернулся и скороговоркой волшебные слова проговорил: – Палица, палица, бей, пока не свалится!

Палица накинулась на Морского Змея с тумаками да колотушками, начала лупить его, да так энергично, что и не уследить, откуда удары сыплются.

Змей уворачивался, отмахивался от палицы своим сильным хвостом, да только ему это совсем не помогло. Палица охаживала Змея со всех сторон до тех пор, пока он совсем не обессилел и не свалился на пол, высунув язык. А палица знай продолжает своё дело. Взмолился тут Змей Морской:

– Пощади меня, богатырь! Отпусти меня, клянусь покинуть эти края, а замок свой тебе в качестве откупа отдам, и девицу-Каракатицу в придачу!

– То-то же! – сказал Ося. – Палица, палица, пора бы и сжалиться!

Палица тут же прекратила колотить Змея и вернулась к осьминогу, а Морской Змей, охая и стеная, убрался вон из замка, как и обещал.

А наш победитель подплыл к девице – Каракатице и попросил её выйти за него замуж. Каракатица согласилась, и жених с невестой тут же принялись хлопотать о свадьбе.

Скоро всё уже было готово, и на пир съехались гости – Бося и Йося, страшно завидовавшие младшему брату, отец Осман, Кальмары вместе со Стеллой, а со стороны невесты – друзья-каракатицы. Как оказалось, невеста была сиротой, и никого из родни у неё не было. Свадьбу сыграли пышную и богатую, и гости ели, пили и танцевали до упада. Только Стелла была печальна, хотя скрывала это за напускным весельем.

Закончился пир, гости разъехались по домам. Братья-Кальмары улетели на своём волшебном корабле, захватив с собой Стеллу.

И зажили молодые в достатке и изобилии. Дом у них – полная чаша, всего вдоволь, живи да радуйся. Только девице-Каракатице всё не так. Капризничает, дуется, всё время Осей недовольна. Он её развлекает как может, на прогулки водит, цвет по-разному меняет, целые картины на своей коже рисует, чтобы девица развеселилась.

Однажды Каракатица была особенно не в духе, принялась в молчанку играть, не разговаривает с Осей. Ося начал расспрашивать её, чего бы она хотела, чем её отвлечь от печальных мыслей?

Долго молчала Каракатица, а потом и говорит:

– Расскажи мне, как у тебя получается так ловко цвета менять? Я тоже хочу этому научиться!

Долго отпирался Ося, не хотелось ему рассказывать о своих волшебных вещах. Да не выдержал, рассказал всё-таки. Даже красную рубашку снял. Каракатица попросила примерить рубашку, а как только её надела – так сразу же исчезла, только её и видели. Рубашка её совсем невидимой сделала, хорошо замаскировала. Зовёт Ося Каракатицу, а та не откликается. А потом из дальнего угла говорит, будто забавляется:

– Расскажи мне, муженёк, как тебе удалось Морского Змея победить? Не расскажешь – век тебе не видать ни меня, ни своей чудесной рубашки!

Делать нечего, рассказал Ося про палицу, только слова волшебные говорить не стал. Сказал, будто палица сама по себе действует. И тут же палицу у него со щупальца кто-то сдёрнул. Смотрит Ося – ни жены, ни палицы. Что ему теперь делать, где жену с волшебными вещами искать? Закручинился осьминог, а потом решил, что жена просто балуется. Поиграет и вернётся вместе с рубашкой и палицей.

И жена действительно вернулась, да не одна. С ней Змей Морской пожаловал. Схватил Змей Осю за щупальца и трижды оземь ударил. Лишился Ося чувств, а Змей его в тёмную пещеру бросил и камнями завалил. Говорит девице-каракатице:

– Молодец, подруга, славно дельце провернула! Теперь у нас и волшебная палица есть, и рубаха чудесная. А осьминог если и жив ещё, то ненадолго. В пещере от голода сам концы отдаст. А как протухнет как следует, станет мягоньким, так я его и съем.

И одарил Змей Каракатицу жемчужным ожерельем и перстнем с изумрудом. Оказывается, что за каждого обманутого богатыря коварная Каракатица получала подарочек от дружка своего-Змея… Вот и Ося попался на ту же удочку.

Сколько дней прошло, никто не ведает. Может день, а может, три, или даже целая неделя пролетела. Очнулся Ося, хочет выбраться из пещеры, а щупальца его такие слабые, что и пошевелиться не может. Лежит, с белым светом прощается и себя ругает, что соблазнился красой девичьей, наслушался речей льстивых да загляделся на блеск драгоценностей, а истинную сущность Каракатицы не разглядел. Вспомнил тут Ося друзей своих – Кальмаров, вспомнил Стеллу, подругу верную, и так по ним заскучал, что хоть плачь.

А Стелла почуяла неладное, когда ещё на свадьбе у Оси была. Наблюдала исподтишка за невестой и поняла, что не любит та Осю, а притворяется. Только Стелла понять не могла, зачем девице это нужно. Чуяло сердце девушки, что Осе грозит опасность. Поделилась Стелла своими сомнениями с братьями-Кальмарами, и решили они все вместе слетать к Батюшке-Киту, узнать, в чём тут подвох.

Батюшка-Кит принял их благосклонно, открыл по их просьбе книгу волшебную и прочёл в ней, что Змей Морской вернулся и расправился с богатырём-осьминогом. Лежит осьминог еле живой в тёмной пещере, камнями заваленной, и жить ему осталось совсем немного, если на помощь не поспешить.

Друзья поблагодарили Кита за помощь, тут же собрались, сели на летучий корабль и понеслись на выручку к Осе.

Прилетели к пещере, раскидали камни, расчистили вход и увидели Осю, лежащего на полу, будто тряпочка. Достал старший Кальмар пузырёк с живой водой, капнул три капельки на голову Осе, тот и очнулся сразу, будто и не лежал в беспамятстве.

Кинулся Ося обнимать своих братьев названных, заодно обнял Стеллу, и вдруг его словно током пронзило. Понял он, что ни за что не выпустит осьминожку из объятий, потому что он всегда любил только Стеллу, но прятал это чувство глубоко в сердце. А Каракатица просто наваждением была.

Братья-Кальмары сказали:

– Ладно, потом обниматься будете! Сейчас нам нужно Каракатицу со Змеем проучить да вещи волшебные у них отнять.

Отправились друзья все вместе в замок Морского Змея. Стелла вызвалась на разведку сходить. Она-то хорошо умела цвет менять, а Ося без волшебной рубашки снова белым стал. Прокралась Стелла в замок и выяснила, что Змея Морского нет дома. Обрадовались друзья – им это только на руку, – и заявились прямо в гости к Каракатице.

Кинулась Каракатица за рубашкой, которую уже в сундук припрятала, надеть её хотела для маскировки, да не успела – Кальмары её окружили, с места сойти не дали. Тогда Каракатица схватилась за волшебную палицу. Машет ею, да толку нет: заветных слов-то она не знает, а без них палица – обычная палка.

Отняли Кальмары палицу у Каракатицы, заставили её красную рубашку вернуть, а напоследок сказали:

– Узнаем, что ты снова богатырей заманиваешь да Морскому Змею помогаешь чинить разбой – сразу палицу попросим тебя проучить как следует!

Отправились домой друзья, но не успели взойти на летучий корабль, как видят – Змей Морской домой несётся быстрее волн. Почуял, видно, что дело неладно.

Подплыл Змей к братьям, да и встал как вкопанный: палицу знакомую увидел.

Ося его и спрашивает: – Что, Змей Морской, понравилось тебе давешнее угощение? За добавкой приплыл? А помнишь, как клялся, что уберёшься из этих краёв? Замок мне подарил, девицу-Каракатицу в жёны отдал, а потом все клятвы свои нарушил! Ну-ка, палица, палица, бей, пока не свалится!

Бросилась палица Змея колотить, а тот завизжал что было сил, молит его простить, отпустить на все четыре стороны. Клянётся, что больше не станет обманывать.

Остановил Ося палицу и говорит Морскому Змею:

– Убирайся отсюда да девицу-Каракатицу с собой забери, чтоб духу вашего здесь не было! Да не попадайся больше на моём пути!

Поплёлся Морской Змей как побитая собака, а за ним и Каракатица потащилась. Больше их никто и не видывал.

Управились друзья с делами, и Ося решился просить руки осьминожки Стеллы:

– Не знаю, простишь ли ты меня, а только я без тебя жить не могу. Выходи за меня замуж!

Стелла не сердилась на Осю – сразу же согласилась выйти за него. Молодые не захотели оставаться в замке Морского Змея и отправились праздновать свадьбу домой к братьям-Кальмарам.

Свадьба на этот раз была скромнее, но гораздо душевнее. Зажили молодые в любви и согласии. Сначала им братья- Кальмары на своём судне целое крыло отвели, а потом Ося со Стеллой подыскали поблизости уютный грот и обустроили его по своему вкусу.

Удивительно, но от счастья Ося вдруг без всякой волшебной рубашки начал менять цвета, да так удачно это у него получалось, будто рубашка до сих пор на нём.

Палица на всякий случай у осьминога всегда под рукой. Мало ли, вдруг Морской Змей вернётся, его клятвам веры нет. Уж тогда Ося-богатырь сумеет постоять за свою семью!

А семья у Оси растёт, множится! Детки у них со Стеллой появились – просто загляденье! Переливаются, будто радуга, не успеваешь уследить, кто какого цвета стал. Все как один красивые, смышлёные, растут помощниками, мать с отцом уважают.

Со Стеллой всё в порядке: братья-Кальмары своим друзьям изрядную бутыль живой воды подарили, так что мама-осьминожка и деток из икринок вывела, и осталась при этом жива-здорова, чего и вам желает! Ведь в семейной жизни главное – любовь, доверие и забота друг о друге, и тогда даже у осьминогов всё ладно да складно!

Сказка про Злата и Врану

Там, где сходятся дороги и расходятся пути,

В стольном граде Златороге, что на картах не найти,

Жили-были князь с княгиней в белом тереме своём.

Много лет с мечтой о сыне вековали век вдвоём.

Как-то раз с утра княгине, только вставшей ото сна,

Захотелось очень дыни, жёлтой, круглой как луна.

Князь желанью удивился – дыни в мае не сыскать.

И без дыни воротился с рынка старенький слуга…

Вот черешенки в корзине, вот душистый в сотах мёд…

Только круглой жёлтой дыни там никто не продаёт.

А княгинюшка в печали, ей без дыни свет немил.

Тут в ворота постучали – караван судов приплыл.

Вскоре город наводнили иноземные купцы.

Кофе, кожи крокодильи, жемчуг – полные ларцы.

Всех чудес нездешних, дивных было б вам не перечесть.

По традиции старинной оказали князю честь:

Подарили верхового златогривого коня.

Жемчуга в ларцах дубовых красотой своей манят.

В белом тереме с поклоном преподнёс купец в чалме

В расхождение с сезоном дыню князевой жене.

Князь велит купцу награду приготовить за труды.

Так княгиня дыне рада, будто скрылась от беды!

Тут купец сказал лукаво:

– Мне не надобно наград.

Через десять лет с товаром возвращаюсь я назад,

Ты же, князь, отдашь с приветом то, чего ты в этот час

Знать не знаешь, только это в срок появится у вас.

Князь подумал: «Вот загадка! Новостей давно не ждём.

Может, мы ещё лошадку или свинку заведём?

Или новую телегу нам тележник смастерит?

Для такого человека три не жалко подарить!»

Так на том и порешили. Князь с княгиней на крыльце

Дружно дыню потрошили и не вспомнив о купце.

Сок медовый и душистый тёк, как капельки вина,

И княгиня очень быстро с дыней справилась одна.

Торопливо, аппетитно ела, будто голодна,

И случайно проглотила пару семечек она.

С той поры прошла неделя, две, а может, целых три.

У княгини в белом теле жизнь затеплилась внутри.

Князь ликует, слуги рады, и жена – как солнца свет.

Это счастье им в награду за бездетных двадцать лет!

Срок положенный не минул, пара дней лишь пронеслись,

И у князя и княгини дочка с сыном родились:

Мальчик с синими глазами, кудри золотом горят,

Дочка – ворон волосами, глазки – ярче янтаря.

Как же князь с княгиней рады! Счастье дважды обрели!

И назвали сына Златом. Дочку Враной нарекли.

Подрастали быстро дети. Были дружными всегда.

– Друг за друга мы в ответе, если явится беда, —

Говорила часто Врана брату, сидя у реки.

Злат кивал. Смеркалось рано, и плескались окушки.

Время, будто кобылица без седла и без удил,

Слишком быстро, резво мчится. Десять лет – как день один

Пролетели, проскакали. В этот важный тайный день

Деве косу заплетали. Парень надевал ремень.

Десять лет – большая дата, к ней готовятся всерьёз.

Будет пир горой, ребята, и подарков целый воз!

Соберутся отовсюду гости, славя молодёжь.

Приготовит повар блюда – ты вкуснее не найдёшь!

Вот уж гости к нам стучатся, настежь двери открывай!

Пир вот-вот готов начаться, заходи скорей, давай!

В суматохе бесшабашной князь с княгиней в этот день.

Вдруг княгине стало страшно, будто дом накрыла тень.

Вся в смятенье и тревоге повернулась к мужу вмиг,

Оглянулась – на пороге чёрный сгорбленный старик…

Князь спросил, что нужно старцу: помощь, кров или еда?

Или деньги, может статься? Здесь приют найдёшь всегда…

Засмеялся чёрный старец и откинул капюшон.

Ба, да это иностранец, тот купец, вернулся он!

– Что же, князь, ты так испуган? Вижу, помнишь уговор!

Я пришёл к тебе, как другу.

– Ты прокрался, словно вор!

Но готов сдержать я слово, что тебе в запале дал.

Так чего же я такого, что появится, не знал? —

Князь спросил и тут же замер, взгляд наполнился виной.

Грустно встретился глазами с растревоженной женой.

Понял князь, что так беспечно обещал отдать купцу,

И хотел, чтоб стало легче, старцу съездить по лицу.

Только князю честь дороже, чем иным родная кровь.

Князь наш слово держит строже, чем советует любовь:

– Что же ты возьмёшь в уплату за чудной подарок тот?

– Вы с княгинею богаты, но дороже чресел плод.

Ты отдай в уплату сына, у меня-то нет детей.

Он потом вернётся – сильный и умелый чародей.

Если будет мне по нраву, то научится всему,

Иль смертельную отраву в чашу я волью ему.

Врана князю в ноги пала с плачем:

– Папа, не греши!

Иль тебе не жалко стало Злата сгубленной души?

Чародейство это злое душу грязью обольёт,

И его лишит покоя, счастье жизни отберёт!

Обречён и непреклонен князя взгляд. Закрыт вопрос.

И купец увёл с собою Злата, будто свет унёс…

Горько плачут князь с княгиней. Врана, бедная, грустит,

Что ещё не может ныне чародею отомстить.

Как ни плачь, а жить-то надо, править княжеством своим…

Так смирился князь с утратой, и княгиня вместе с ним.

Только Врана горевала с каждым годом всё сильней.

Брата часто вспоминала, берегла его коней.

А особенно любила злого старого коня

С золотой кудрявой гривой, Злата в памяти храня.

Этот конь подарен князю был купцом в далёкий день.

Очень конь тот был опасен, бил копытом даже тень.

И никто не мог с повадкой совладать. Да только брат

Приручил его украдкой. Злату конь всегда был рад.

А теперь он рад и Вране, оседлать себя даёт,

И лесами и полями, как и Злата, мчит вперёд.

Как минута, пролетело с той поры уже семь лет.

Врана очень повзрослела, только Злата нет и нет.

Чародей сказал – вернётся из неволи в добрый час.

Время молнией несётся, свет надежды не угас…

Вскоре мать с отцом решили, что пришла уже пора

Выдать замуж дочь. Спешили до внучат дожить. С утра

Объявили новость Вране – женихов пора встречать.

Залилась она слезами, чтоб отцу не отвечать.

Но потом сказала твёрдо:

– Я согласна замуж, что ж…

Приглашай князей и лордов, всех, кого вокруг найдёшь.

Только есть одно условье, об одном тебя молю:

Я хочу, что брат с любовью проводил нас к алтарю.

Растерялся князь сначала, а потом сказал в сердцах:

– Ты бы лучше помолчала да послушала отца!

Весь наш мир перевернулся, но подумай головой:

Злат давно б уже вернулся, если был бы он живой!

Ты одна – оплот надежде, что продлится княжий род!

Снова станет всё, как прежде. Сын родится – грусть пройдёт!

– Не сердись, прошу я, княже! Непокорна дочь твоя!

Сердце к брату путь укажет, отвоюю Злата я!

Коль придётся, с чародеем потягаюсь, не сглуплю.

Пусть мужчины я слабее – хитрость в деле применю.

Князь вздохнул, но, зная Врану, властью действовать не стал.

Растревожил в сердце рану, от печали так устал…

И в кого она такая – брови чёрные вразлёт…

Не удержит цепь стальная, коль захочет – вмиг уйдёт.

Князь сказал: – Ну, что же, дочка, коль отец тебе не власть,

Собирайся в путь, и точка. И не вздумай там пропасть!

Собери еды в дорогу да колодезной воды.

Да оружия немного – защититься от беды.

От родимого порога вьется тысяча дорог.

А сейчас тебе в подмогу я даю волшебный рог.

Этот рог в дороге дальней выручал меня не раз.

Протрубишь – и тут же тайный путь покажет без прикрас.

Позовет, кого захочешь, песней звонкою своей.

Станет день темнее ночи – что есть мочи дунь сильней!

Мать поплакала немножко – дочь строптива, не унять:

– Глянь-ка, дочка, – чудо-ложка, мне её дарила мать!

Серебром сияет ложка, но не тем она важна.

В ней сокрыта понемножку сила пищи и вина.

Если хлеба нет и мяса, а живот прилип к спине —

Лишь лизни её, и сразу станешь ты сыта вполне.

Князю Врана поклонилась, обняла покрепче мать,

Да украдкой прослезилась – жалко, бедных, покидать…

Вмиг в котомку увязала сухарей ржаных мешок,

Ветчину, кусочек сала да от мошек порошок.

Налила в бурдюк водицы из колодца ледяной,

Острый ножик – пригодится, плащ охотничий льняной…

Лента алая пленила прядь волос черней, чем смоль.

Не забудь кусочек мыла, спички для костра изволь…

На конюшне в ожиданье бил копытом старый конь.

Тут пришли сомненья к Вране – поглядела на загон.

В нем кружили, танцевали кони князя – плоть и стать,

Дружно гривами играли, на дыбы старались встать.

Выбирай себе любого – довезёт на край земли!

Всё же старого и злого слуги Вране привели.

Позади прощанье с домом, впереди леса, поля.

И дорогой незнакомой Врану в дальние края

Увозил, шаги считая, непокорный старый конь.

Прядь струилась золотая, как расплавленный огонь.

Бил копытом, как тараном, пыль дорог, свободе рад…

И мечтала тихо Врана, как найдется милый брат.

Притомилась вскоре Врана, конь устал, и вечер лёг.

Отыскали вмиг поляну у развилки трёх дорог.

Развела костёр девица, развернула свой припас.

Нужно было подкрепиться, страшно ехать в поздний час.

Разнуздала, отпустила златогривого коня,

Чтобы конь набрался силы. Травы спелые манят.

Но коню трава не в радость. Говорит тут Вране конь:

– Свежей зелени не надо, я мечтаю есть огонь!

Ты насыпь углей с золою, я их быстро проглочу,

А наутро я с тобою словно птица полечу!

Удивилась очень Врана, может, это только сон?

Может, морок от тумана, что нечистым наведён?

Только конь стучит копытом:

– Угли сыпь и пламя лей!

Лишь тогда я буду сытым, стану я скакать быстрей!

Нежной белою рукою Врана угли собрала,

Поднесла коню, и с болью сверху пламя налила.

Конь одним глотком огромным проглотил все угли вмиг,

Дунул-плюнул ей в ладони, и ожог исчез, как блик.

Тут и ночка опустилась, их накрыла синевой.

Врана долго не грустила – в сон нырнула с головой.

Солнце в путь пустилось рано, и, проснувшись поутру,

Увидала тут же Врана скакуна, что на ветру

Золотой играя гривой, шкурой шёлковой искря,

Бил копытом – ну и диво – сыпал брызги янтаря.