Три повести. Вода

Три повести. Вода

Анастасия Ниточка

© Анастасия Ниточка, 2023

ISBN 978-5-0055-4421-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

I

Маша очнулась в полутемном пустом помещении. Оно было похоже на камеру. Серый потолок, серые стены, серый пол, немного мягкий, будто заменявший кровать, но без постельного белья и подушки. В одной из стен виднелось нечто, похожее на вентиляцию. Маша сидела, прислонившись спиной к стене, и пыталась вспомнить: кто она, где она, что происходит. У нее пищало в ушах, как после обморока, и мысли разбегались. За минуту она отключалась и приходила в себя несколько раз. Она опять сползла на пол и пыталась глубже дышать, но ритм дыхания все равно сбивался из-за обморочного состояния. Дыхание было частым, с открытым ртом, как у собаки в летнюю жару. Риа опять отключилась. Не известно, сколько пролежав, она вновь пришла в себя. Сколько времени прошло? Секунда или пол дня? Может несколько дней? Она опять отключилась. Вдруг Маша почувствовала, как по ее рукам и ногам течет вода, она открыла глаза и увидела, как вода поднимается. Она уже покрыла колени и локти, затем живот, поднялась к груди, подбородку. Маша пыталась встать, но у нее не получалось. Вода почти подступила к ее носу, но девушка не могла пошевелить даже пальцем. Хотела кричать, но не могла открыть рот. Вода наполнила комнату, но Риа ничего не смогла сделать, она начала задыхаться, вдохнула полные легкие воды, закричала и очнулась от собственного крика.

– Номер три пришла в сознание. Готовьте к исследованию.

Над ее головой стоял мужчина в белом халате, с планшетом, на котором что-то записывал. Он развернулся и вышел.

– Стойте, – крикнула Маша, но ее уже никто не слышал.

В камеру зашло двое людей, они взяли ее под руки, вывели в коридор и насильно вели, ничего не объясняя. У нее не было сил сопротивляться, потому она как тряпка волоклась, куда ведут. Коридор был длинным, таким же серым, как и камера, с множеством дверей, находившихся на одинаковом расстоянии. Одна дверь была открыта и в ней виднелась спина мужчины, который только что заходил к Маше. В конце коридора открылась дверь в комнату с ярким освещением. Машу завели в центр и посадили в кресло. Вокруг находилось еще несколько человек и много незнакомого оборудования. Комната немного напоминала ту, которую они посещали в тоннеле, когда она и Айзек искали маски.

К Риа подошел пожилой мужчина. Он стал внимательно рассматривать ее, затем подошел еще один мужчина помоложе, и стал крепить к ее телу датчики. На мониторах начали виднеться графики пульса, дыхания, сердцебиения и еще множество неизвестных Маше показателей.

– Хорошо сохранилась, – произнес мужчина моложе мужчине постарше, – показатели в норме, можно использовать.

– О чем вы говорите? – распереживалась Маша, заерзала на стуле и хотела, было, снять датчики, но ее сразу схватили за руки и прикрепили защелками к ручкам стула.

– Не стоит дергаться, бежать все равно некуда, – сказал пожилой мужчина.

– Где я?

– Ты глубоко, глубоко под водой, – протяжно сказал он, разглядывая показатели мониторов.

Маша осмотрела все вокруг. Сначала она видела только датчики и мониторы, но затем рассмотрела всю комнату. Риа абсолютно отказывалась верить в то, что она под водой.

– Как зовут? – мужчина помоложе подошел к ней с планшетом.

– Мария.

– Сколько лет?

– Семнадцать.

– Где родилась?

– В южной крепости.

– С кем разговаривала последний раз?

– С… – Риа промедлила, – Айзеком.

Мониторы резко запищали, шкала поднялась вверх, у Маши закружилась голова, ей стало страшно.

– Он здесь? – с надеждой спросила она.

– Кто? – удивился мужчина.

– Мальчик, лет десяти, с темными волосами…

– Детей не поступало, – сухо ответил он.

– С памятью все нормально. Уводите. Следующий.

Маше отстегнули руки и опять увели в ту же комнату, где она очнулась. Она сидела там долго, не понятно было сколько, но хотелось есть и от этого не возможно было уснуть. Как только она закрывала глаза, опять накатывали воспоминания: водоворот, вещи вокруг, люди, обломки поезда. И Айзек. Если он не здесь, мог ли он спастись? Послышался щелчок и легкий хлопок. Маша осмотрела комнату. Возле двери стояло нечто, похожее на еду. Высокий стакан, в котором болталась жижа, походившая на суп, перемолотый до состояния морса. Маша была настолько голодна, что выпила весь стакан. Голова опять начала сильно кружиться, то ли после долгого голодания, то ли от еды. Она лежала и пыталась уснуть, начала считать, чтобы остановить поток мыслей, но ничего не получалось, она досчитала до тысячи и больше. Потом погас свет. Риа услышала звук, тот, который часто по ночам слышала в крепости. Истошный вскрик, который забирался под кожу. Только теперь он будто доносился не откуда-то с далека, а наоборот, то, где она находилась, было источником этого крика.

II

Начались новые сутки. Впереди была длинная ночь, оттого, что Маша находилась под водой, ночь казалась вечной. Она впадала в дремоту, но кошмары выталкивали ее обратно, в маленькую, узкую, серую комнату. Свет был приглушен до минимума, но не выключался полностью. Она ложилась на бок, долго смотрела в стену, считала, засыпала и вновь просыпалась. И так много раз за ночь. Под утро в помещении стало намного прохладнее, будто его продуло ветром, и воздух стал легче. Уставшая из-за того, что она так и не смогла поспать ночью, она провалилась в сон без сновидений.

– Доброе утро! – прозвучало сквозь сон, – вставай, пора работать.

Маша проснулась. Перед ней стоял парень среднего роста, худощавый, русоволосый.

– Поднимайся, еще наваляешься.

Маша встала, окончательно не проснувшись, и пошла за ним. Они вошли в комнату, похоже, столовую. Там были все: люди, которые ее вели по коридору, мужчины, которые делали замеры в лаборатории, много тех, кого она не видела. Проходя мимо столов, за одним из них она увидела Лили и уже развернулась идти к ней, но ее сопровождающий схватил Машу за плече, резко развернул и отправил за другой стол. Она увидела, что Лили заметила ее, но взгляд был абсолютно безразличным, будто она ее не знает.

– Я не могу поговорить с человеком? Почему вы меня развернули?

– Не можешь. И даже если ты знаешь ее, она тебя не помнит. Она так бахнулась головой, что ее мозг поврежден навсегда. Забудь, она уже батарейка.

– Что еще за батарейка? – Маша недоумевала. Она уже слышала это в лаборатории, но не понимала, о чем говорят. Парень просто ухмыльнулся и подвинул поднос к ней ближе.

– Ешь.

Маша рассмотрела его ближе: голубые глаза, три крупных родинки на щеке, шрам над бровью. Отчего-то ей было спокойно рядом с ним, хотя остальное окружение в нее спокойствия не вселяло.

– Как тебя зовут? – спросила она.

Он саркастически ухмыльнулся, оторвавшись от завтрака.

– Для тебя я лаборант. Если ты сейчас не поешь, останешься без еды до вечера.

Маша взглянула на него еще раз, что-то было не так, но что, она пока не понимала. Она принялась за завтрак. В голове было только недоумение. После завтрака они пошли работать.

– Где мы находимся? – спросила она, следуя за ним.

– Сейчас в Атлантике. Не глубоко, метров 300.

– Это подводная лодка?

– Что-то на нее похожее, – улыбнулся он.

– Разве она может быть такой огромной?

По всей видимости, ему понравилось такое любопытство Маши. Он заулыбался.

– Пойдем, кое-что покажу.

Он вывел ее через несколько коридоров в просторный зал. Зал был темным и холодным.

– Иди ближе к краю, только не прикасайся, это очень неприятно, – он повел ее к стене.

Сначала она ничего не поняла. Темная стена немного отблескивала. Ее спутник улыбался и смотрел на эту, как ей казалось, стену. Через несколько секунд в стене стали вырисовываться скалы. Вдруг она ясно увидела, что это была не темная стена, это было нечто, похожее на стекло, практически прозрачное, только слегка вибрировало, и материал, из которого оно было сделано, будто перемешивался. За этими «стеклами» виднелся подводный пейзаж с холмами, впадинами, ущельями. Маша немного забылась и хотела прикоснуться к стене, чтобы рассмотреть лучше то, что на той стороне, но лаборант остановил ее резким движением.

– Не тронь! Пойдем, – и повел ее назад. Маша лишь обернулась с тоской назад, в сторону, казалось, свободы.

Лаборант уводил вглубь корабля по узким коридорам.

– Заходи, – сказал он, открыв одну из дверей.

Они зашли в просторное помещение, оборудованное почти так же, как было оборудовано то, в котором она была предыдущий раз.

– Садись в кресло.

Маша села в кресло, и лаборант снова надел на нее множество датчиков, которые выводили жизнь ее тела на мониторы.

Он сел напротив нее, взял планшет и начал задавать вопросы, не глядя на мониторы.

– Как зовут? Где родилась? Сколько лет? Последние воспоминания о близком человеке? Первые об отце? Видела ли Солнце? Для чего нужны ножницы? Как работают легкие?..

Вопросов было множество. Они были хаотичными, будто бессистемными. И в скором времени начали раздражать. Тогда лаборант стал допрашивать еще напористее. Прошло около трех часов, пока это все закончилось. Риа сильно устала. Она отправилась в свою каюту и быстро уснула. Проснулась она оттого, что ее расталкивал тот же парень.

– Просыпайся. Время ужина.

Маша с трудом съела ужин. Она пыталась нормально проснуться, но из-за того, что свет был искусственным, ей казалось, что ее окружает постоянная ночь.

– Сейчас пойдешь в большую лабораторию. Там отоспишься.

– В смысле? – удивилась Маша.

– Они хотят посмотреть твои сны, так что будешь спать в лаборатории под наблюдением.

– И что же они хотят увидеть? – недоумевала Маша.

– То, что тебе сниться.

– Как они это увидят? И зачем? – ухмыльнулась она.

– С помощью твоего маленького мозга. Остальное тебя не касается.

После ужина они опять пошли по тому же коридору, Маше все направления казались одинаковыми. Лаборант открыл дверь в большую лабораторию и впустил Машу. Она опять увидела двух пожилых мужчин.

– Готовь ее, – сказал один из них лаборанту.

Тот уложил Машу в капсулу, похожую на кокон с датчиками внутри.

– Приятных сновидений, – взглянул он на нее и закрыл капсулу.

Маша была в сильном напряжении, не понимая, что будет дальше. И по этой причине даже боялась думать о сне. Но капсула была придумана именно для этого. Полная тишина, воздух и температура, все было таким, что Риа уснула очень быстро. Это был самый крепкий и расслабляющий сон за то время, которое она провела в этом месте. Потому ей ничего не снилось. По крайней мере, сон не запомнился, и испытатели были недовольны.

Было уже утро. Маша даже не слышала полуночного истошного звука. Она была бодрая, и настроение улучшилось настолько, что ее пытливый ум стал вновь активным. Ей стало интересно, как устроено то место, где она находится. Но расспросить лаборанта не удалось, поскольку он спешил по своим делам. Ему нужно было быстро позавтракать и идти. Единственное, о чем она успела спросить, это о своих вещах.

– Я могу взять книгу? Она была среди моих вещей. Я бы хотела ее почитать. Может, тогда у меня появятся сны? Мне нужны впечатления, чтобы видеть сновидения, – заглядывала Маша в глаза лаборанту.

Тот, по всему его виду, слушал нехотя и на ее вопрос буркнул, уже вставая с места:

– Ничего не знаю о вещах, – и развернулся, собираясь уйти. Маша отчего-то испугалась, резко встала и схватила его за локоть.

– Пожалуйста, мне нужна эта книга.

Он вырвал свой локоть из ее ладони и хотел, было, возмутиться ее наглостью, но Риа стояла с покрасневшим носом и широко распахнутыми глазами, наполненными слезами и тихо прошептала:

– Пожалуйста, она мне дорога, как память.

Сочувствия она не встретила, лишь ухмылку.

– Память. Я посмотрю, осталась ли твоя память или утонула со всем остальным.

Маша смотрела в спину уходящему молодому человеку и не понимала, откуда в нем столько жестокости.

Она уже помнила дорогу в свою каюту. Бежать ей было некуда, но и сидеть взаперти ей не хотелось. Она шла по коридору и увидела дверь, которая выводила к внешней стене корабля, где можно было рассмотреть подводные пейзажи. Риа вышла в нее и оказалась в темноте. Постепенно глаза привыкли к этому состоянию, и она смогла рассмотреть, что они двигались по равнине. Изредка мимо проплывали огромные медузы, и больше вокруг не было ничего, кроме темноты и песчаного дна. Она прошла дальше по коридору, который, как ей показалось, изгибался по кругу. Пейзаж за стеной не менялся, но она увидела вдали коридора неизвестного человека, это ее испугало, и она быстрым шагом вернулась назад, прошла в спешке по коридору и закрылась в каюте. Человек был далеко и, возможно, ей показалось, но у него были будто затянутые белой пленкой глаза и очень бледная, жилистая, полупрозрачная кожа. Он был похож на живого мертвеца.

Маша забилась в угол, по спине бежали мурашки, но ни о чем другом она думать не могла. Весь день она провела одна. Из-за утреннего происшествия она не стала больше никуда ходить, думая о том, кто это может быть и стоит ли спрашивать об этом лаборанта. Риа не могла решить, доверять ли в принципе лаборанту или нет. У нее не было внутреннего неприятия, но его поведение настораживало. Потому она решила быть с ним вежливой и доброжелательной, но осторожной. Маша думала о месте, в котором находится. До сих пор она не понимала, как оно выглядит, что в нем расположено, какой оно формы и кто эти люди, которые находятся здесь. Вечером зашел лаборант. Он нашел книгу, которую просила Маша.

– Время ужина, – сказал он, кинув книгу ей под ноги.

Маша спрятала книгу за пазуху и вышла вслед за ним.

– Теперь на завтрак и ужин будешь ходить сама. Смотри, когда над дверью загорается зеленая лампочка, будет сигнал из столовой.

– А часы у вас здесь есть?

– Они тебе не нужны.

– А сколько здесь комнат?

– Пятьдесят.

– И где же они все?

– На первом, втором и третьем этажах.

– Здесь есть этажи?

– Меньше болтай.

– Какой формы это место? На что оно похоже?

– На шар. Я больше не отвечаю на твои вопросы.

– Меня опять поведут в лабораторию?

– Нет, сегодня ты спишь у себя в комнате. Ешь.

Он взял свой поднос и отправился за стол. Маша поплелась за ним. У нее было еще много вопросов, но их придется делить, потому что она все равно не получит на них ответы сегодня. Ее очень радовало то, что ей вернули книгу. Весь вечер она провела вместе с ней, изучая географию и жизнь Островов. Это дало ей возможность отвлечься и немного забыться.

III

Пару дней Машу никуда не водили, и никто не звал. Ни в лабораторию, ни в другие места. Лаборант не заходил. Она побаивалась сама ходить по кораблю, но все же любопытство брало вверх. Тем боле, что постоянно находиться в закрытом пространстве было тяжело. Ей было интересно, на каком этаже она находилась, и она стала бродить по коридорам искать что-то похожее на лестницу. Мимо нее периодически проходили люди. Они не обращали на нее внимания, не останавливали, не смотрели на нее, будто она невидимка. Ей казалось, что она обходила все коридоры, но так и не увидела ничего, похожего на лестницу. На одном из завтраков Маша спросила у лаборанта, где можно найти проход на другой этаж. Он, на удивление, не спрашивая ничего, объяснил, что на пересечении главных коридоров есть двери со стрелками вверху и внизу. В них лифт. Хотя Маша не видела таких дверей, решила опять искать. Идя по коридору, в котором обычно тихо, она услышала, как кто-то выругался вдалеке. Она увидела, что впереди идет женщина в синей форме, а за ней кто-то плетется, наклонив голову. Когда они прошли мимо, у Риа ушла душа в пятки. Сзади плелся человек в серой форме, тощий, бледный, остриженный налысо. Его белую прозрачную кожу покрывали выпирающие синие вены. Когда он шел мимо Маши, он повернул к ней голову. Они встретились глаза в глаза. У него были затянутые белой пленкой глаза.

Маша отшатнулась и ударилась об стену. Она обернулась, рядом была дверь, но на ней не было значков. Она посмотрела в сторону уходящих людей, они уже скрылись за поворотом. Наконец, на одном из перекрестков девушка увидела двери, на которых были стрелки вверх и вниз. Они были едва заметны. Риа открыла дверь и оказалась в прозрачной капсуле без кнопок, с тусклым освещением. Она посмотрела вниз, там было темно, вверх – тоже темно. Не понимая, что делать, она ощупала стену, но ничего не нашла. Вдруг дверь опять открылась, и в кабину зашел человек с бледной кожей. Маша прислонилась к стене. Человек не обратил на нее внимания. Он произнес:

– Вверх, – и лифт поехал вверх.

Они вышли в месте, которое, по всей видимости, было похоже на чердак. Над головой была полусфера из воздуха. На этаже не было ничего, только пол. Сверху плавали рыбы. Они тучами разлетались в стороны, когда корабль приближался к ним. Маша застыла. Она даже в тоннелях не видела такого. Она подошла к краю, взглянула вниз. Корабль плыл не глубоко, виднелись водоросли и темное дно. Сверху, казалось, просвечивался свет. Значит, они были недалеко от одной из Башен.

– Там красиво? – спросил бледный человек.

– Где? – испуганно спросила Маша, на миг забыв о том, что кто-то рядом.

– Там, куда ты смотришь.

Маша замешкалась, она не ожидала разговора с этим человеком. На корабле с ней практически не разговаривали. Тем более не спрашивали, что она думает.

– Ну, не знаю. Там темно и совсем немного видно свет вверху, на поверхности. Много рыбы, она косяками плавает вокруг нас. Водоросли. Немного похоже на театр теней, – старалась Маша описать, что видит.

– Театр теней, – произнес человек, – два слова, описывающие мою жизнь. Когда я сюда попал, я хорошо видел, но с годами свет начал меркнуть. Подопытный кролик. Нас не убивают, потому что мы эксперимент. Они не убивают свои эксперименты.

Маша смотрела на бледного человека, потупившегося в пустоту. Тысячи вопросов летали в ее голове. Она хотела знать, куда попала, что за люди ее окружают. Что случилось с этим человеком.

– Как давно вы здесь? – спросила она.

– Здесь не считают время. Здесь ничего не меняется. Здесь нет времени. Время там, где перемены. Там, где рождаются. Там, где умирают.

В помещение вошел еще один человек. Его шаги послышались сзади. Это была женщина в форме.

– Почему вы не на своем месте? Вы должны делать свое задание, – обратилась она к бледному человеку.

Тот не сказал ни слова. Они вместе развернулись и скрылись в лифте. Стало очень тихо, так тихо, будто заложило уши. Косяки рыбы, ранее похожие на черные тучи, стали блестеть. Видимо корабль поднялся выше, и свет стал падать на чешую, которая, будто искры, отблескивала в разные стороны. Маша легла на пол и наблюдала за подводным представлением. По ощущению ей казалось, что время уже позднее, но тогда откуда свет? Риа уже начала теряться во времени. Не просто в сутках. Она поняла, что уже не помнит, сколько она здесь дней. Подумав, она решила выпросить у лаборанта блокнот и ручку. Или что-то на это похожее. На мгновение ей показалось, что она может сойти с ума, если не будет записывать хотя бы дни. И этот бледный человек. Как его теперь найти? Нужно расспросить его обо всем, что он помнит. Что он знает об этом мире и о самом себе. Девушка почувствовала, что засыпает, и решила вернуться в свою каюту. Открыв глаза, Риа увидела, как стало темно. Отключился луч Башни или они погрузились глубже, она не поняла. Но время близилось к ночи. Когда она вошла в комнату, услышала отвратительный звук, означавший новые сутки.

Следующим утром Маша ждала, что ее опять отправят в лабораторию, но этого не произошло. Не произошло этого и на следующий день, и через неделю. Она тщетно пыталась выпросить блокнот у лаборанта за завтраком и ужином. Он практически не реагировал на нее и не разговаривал с ней. Риа дочитала свою книгу и начала читать ее вновь. Дни тянулись мучительно долго. Разговаривать было не с кем, что-то начать и к чему-то стремиться было невозможно. Она спрашивала о работе, но ей говорили, что ее работа не мешать. Забрав салфетку из столовой, она начала рвать ее на кусочки и выкладывать импровизированные дни в углу каюты, но через неделю их кто-то убрал. Это были мучительно тягостные дни ожидания неизвестности. Нельзя было надеяться ни на следующий день, ни на следующий час. На верхнем этаже редко удавалась увидеть что-нибудь интересное, корабль скользил по дну в темноте, будто червь под землей. Риа пыталась придумать разные игры с книгой, воображала себя на Островах, учила ее наизусть. Представляла, что Айзек все же выжил и вернулся туда, к своим родным. Вспоминала о подробностях их путешествия: кого встречали, чем занимались, что видели. Ее бросало то в ужас, то в печаль и уныние, то в безразличие, иногда наступало полное спокойствие.

В эти дни Машу часто посещали отчаяние и страх. Только через несколько недель ее опять повели в лабораторию. Опять поместили в капсулу. Их снова интересовали ее сны. И к своему удивлению, именно в этот день она увидела один из самых ярких снов. Во сне она была на островах. Словно реальными были заросли, по которым она шла. Тропинка вела между кустов, чуть вдали были высокие деревья, за которыми сложно было рассмотреть пейзаж. Но вот она окончательно вышла из этих зарослей. Тропинка спускалась вниз к воде. Это был океан, а рядом виднелось еще несколько островов. Было очень светло.

Когда Маша проснулась, увидела вдалеке ученых и лаборантов. Они были заняты, обсуждали свои вопросы, делали записи. Она ждала, но к ней никто не подошел. Тогда она сама выбралась из капсулы и собралась уходить, когда к ней обратился старший мужчина:

– Принеси сюда книгу, которую ты читала.

– Хорошо, – Маша сначала не поняла, зачем им это, но согласилась.

После того, как мужчина пролистал книгу и не нашел ни одной иллюстрации, подобной сну Риа, он спросил:

– В книге есть описание дороги, по которой ты шла?

– Нет. Я ее помню уже наизусть. Такого места там нет.

– Хорошо, ты свободна, – мужчина неоднозначно посмотрел на Машу, в руках он теребил книгу.

– Я бы хотела забрать книгу.

– Зачем? Ты же выучила ее наизусть.

– Она мне дорога как память. И доступа к другим книгам у меня нет.

– Память? – Он ядовито ухмыльнулся. – А что ты хочешь найти в книгах?

– Общение. Мне здесь не с кем общаться, – Маша протянула руку за книгой, но тот не спешил отдавать ее. Он пристально смотрел на Машу несколько секунд и только потом вернул книгу.

– Из книг нужно брать суть и пользу, а не общаться с ними. Поверь, они тебе не ответят, – сказал вдогонку Маше мужчина, и вся компания дружно засмеялась.

– Если вы из них берете пользу, значит, у вас есть вопросы, на которые они отвечают, – ответила Маша, не оборачиваясь, и ушла в свою комнату.

Она слышала, как за ее спиной начали что-то бурно обсуждать, но ей это было не интересно. Маша думала о том, как ей одиноко. Она могла что-то спросить у лаборанта или рассказать ему, она пару раз перекинулась фразами с бледным человеком. Но рядом не было того, от кого она могла получить настоящий отклик, с кем она могла молча переглянуться, не говоря ни слова, и увидеть в глазах отражение своего состояния. Риа чувствовала себя лодкой без весел, без паруса. Она на озере, вокруг ни течения, ни ветра. «Кто меня придумал и зачем? Для чего я появилась в этом мире? Почему мне так пусто? Для чего я попала сюда, в этот странный подводный микромир, в котором я не то заключенный, не то очередной эксперимент с неизвестным исходом? Кто эти люди, которые окружают меня? Почему я встретила именно их и потеряла Айзека? Могла ли я остаться в Технополисе или в Порту?». Она лежала и смотрела на книгу, вспоминая странную книжную лавку, которая исчезла сразу же, как она из нее вышла. «Если бы она появилась вновь, можно было бы взять там книгу… И куда пропала книга из Технополиса? Утонула?»

Риа уснула болезненным беспокойным сном, несколько раз просыпалась, то от воя полуночной сирены, то от своих снов. Следующий день не принес ей облегчения. Она опять завтракала с лаборантом, который уткнулся в планшет, занимаясь своими научными делами, и так и не доев свой завтрак, ушел увлеченно работать. Девушка видела в столовой несколько человек с поезда, ей хотелось с ними поговорить, но люди в серых одеждах не допускали такого контакта. Они были вроде обслуживающего персонала на корабле и постоянно наблюдали за ней.

Маша пошла бродить по одинаковым коридорам корабля. Хотя на дверях не было опознавательных знаков, она уже начала запоминать эти коридоры по щербинкам, царапинам, потертостям на дверях, стенах, полу. За неимением другого развлечения, она считала двери и пыталась запомнить их количество на каждом этаже и в каждом коридоре, следила, как проложены трубы и куда они могут уходить в каютах. Пыталась посчитать надзирателей и запомнить их в лица, хотя они были настолько одинаковы, что сделать это было очень сложно. В одном из коридоров она выбрала трубу, на нижней стороне начала делать засечки, считая дни, проведенные здесь, и старалась, чтобы ее не заметили, когда она это делает. Риа точно не понимала, сколько она здесь, но по приблизительным подсчетам прошел уже месяц. От этого ей стало еще хуже, чем от прошлого дня и неудавшегося сна. Если она не понимала, что ей здесь делать месяц, то как быть, если она останется здесь надолго? Как ей не сойти с ума? Какое чудо ей может помочь? С этими мыслями она проходила несколько дней. Потом ее опять позвали в лабораторию, но не следить за снами. Она должна была нарисовать несколько рисунков. Первое, что придет в голову.