Вход запрещен

Но всё равно, подниматься обратно было страшно. Вдруг, пока Никита выносил мусор, отчим всё-таки вернулся. Или пришла мама и увидела кровавое море на полу. Никита медленно вставил ключ в замок и открыл дверь. Квартира по-прежнему была пуста.

Никита разделся и принялся за уборку. Оттер пол дочиста, прополоскал и развесил на горячей трубе тряпку. Перед тем как забраться под душ, он закрыл ванную на шпингалет, до сих пор боясь возвращения отчима. И ещё постоянно отключал воду, прислушиваясь к малейшим звукам из глубины дома.

Часы на стене пробили два ночи, когда Никита вышел из ванны и вернулся в свою комнату. Нужно было ложится спать, школу назавтра никто не отменял. Никита потушил везде свет, ему казалось, что в темноте безопаснее. Он лежал и смотрел в окно. Каждый шорох эхом проносился по сердцу, будь это шуршание шин проезжающей машины или треск старого рассыхающегося шкафа.

Вдруг вдалеке сверкнули проблесковые маячки, разноцветные отсветы легли на темные стены соседних домов. Никита мигом приподнялся на локте и испуганно замер – а что если это полиция едет за ним? Вдруг на стройку вернулись рабочие, услышали под землей крики о помощи, разгребли завал и нашли там израненного отчима? Рабочие сообщили полицейским и теперь Никиту обвинят в преступлении, думая, что это он забрался в кабину экскаватора и снес тот злополучный сарай. От этих мыслей у Никиты задрожало всё тело, но огоньки промчались дальше и вскоре пропали за поворотом. Никита ещё подождал немного, не вернется ли полицейская машина и только потом лег обратно, напряженно прислушиваясь. Тишину нарушало лишь тиканье часов на стене. Мерно и в то же время как-то тревожно они отсчитывали секунды, эхом повторяя удары его сердца. Тик-так, тик-так, тик-так…

Никита не заметил, как провалился в сон и поэтому стук закрывающейся подъездной двери в глубине дома прозвучал для него как выстрел. Он встрепенулся и прислушался. Шаги… неровные тяжелые… они гулко разносились по подъезду, проникая в квартиру. Кто-то поднимался наверх, и Никита уже понял, кто это мог быть.

Щелкнул замок, раскрылась входная дверь и он вошел – грузный, шатающийся… стал шлепать ладонями по стене, под его ногами застонали старые половые доски под линолеумом…

Никита вскочил с постели и как маленький ребенок забился в простенок между письменным столом и широким креслом. Припал к холодной батарее и сжался в комок, боясь лишний раз сделать вдох. Дверь в его комнату распахнулась и на пороге появился тот, кого Никита больше всего на свете боялся увидеть. Отчим.

Он прошел в комнату и сел на Никитину постель. Пошарил правой рукой по одеялу и никого не найдя, уставился в одну точку. Неровный призрачный свет, падающий из окна, выхватил его лицо и Никите он вдруг показался каким-то странным. Глаза отчима ввалились и глубокой чернотой смотрели из-под густых бровей, лоб пересекала рваная красно-бурая широкая полоса, обрывки кожи висели лохмотьями и на щеке темнела дорожка запекшейся крови. Взъерошенные кудри, плечи, майка и брюки припорошены чем-то белым. Левая рука висела как плеть, но он даже и не думал её поддерживать или чем-то перевязать.

Что-то в нем было не так, что-то неправильное.

Отчим был мертв. Точно мертв. Вот почему он был так бледен, вот почему его кожа излучала слабый мертвенно-голубоватый свет и вот почему из такой глубокой раны на голове не сочилась кровь.

Вдруг отчим оживился, снова зашарил по одеялу, схватил попавшую ему под руку подушку, сжал её, отпустил, потом снова стиснул, сжамкал так, что затрещала ткань от его крепких пальцев. Его лицо стало каким-то опустошенным, словно из него вытащили всё последнее человеческое, что ещё оставалось и оставили одну только злобу. Его нижняя губа неестественно дернулась, обнажив осколки желтых зубов и внезапный пугающий сдавленный хрип раздался в тишине:

– Гаденыш, ты убил меня, гаденыш…

Нервная дрожь пронеслась по лицу отчима. Руки его затряслись, черты лица исказились, глаза выпучились, жилы вздулись, ноздри расширились, будто он хотел вздохнуть, но не мог этого сделать, он тянул воздух, но его легкие не наполнялись. И вдруг сморщился, стал водить носом, как будто уловил Никитин запах и теперь принюхивался. В глубине его черных глаз вспыхнули белые искорки.

Он резко повернул голову и встретился с Никитой взглядом. Ухмыльнулся, показав остатки неровных разбитых зубов, приподнялся и вытянул вперед руку… Никита отпрянул назад, ударился головой о батарею и заорал.

Глухой щелчок вернул его в реальность. Он лежал в темноте на своей постели, вдавив головой подушку и с открытым ртом, замерев в немом крике. Пот большими каплями собрался на лбу и стекал по щекам.

Тихий шорох донесся из коридора. Стук каблуков… легкое поскрипывание половиц под линолеумом… стон открывающейся двери в родительскую спальню… Вспыхнул свет, тонкой яркой полоской улегшись под Никитиной дверью. Пришла мама. Вернулась с ночной смены с железнодорожного вокзала. Никита прищурился, пытаясь разглядеть время на больших настенных часах. Было четыре часа утра.

Глава 4. Желания сбываются

Они встретились во дворе.

Никита пришел первым. Бесконечно отвечать на мамины расспросы: видел ли он вчера вечером дядю Колю и куда тот мог пойти – было невыносимо. Никита, конечно же, ничего не рассказал о том, что случилось, и мама строила одну догадку за другой. И Никита просто сбежал из дома под предлогом, что ему нужно успеть до занятий списать домашку. Отчасти это было правдой – из-за отчима он не сделал уроки. На вопрос, что случилось с его рукой, Никита ответил честно, что порезался, когда собирал разбитые бутылки с пола. Мама сняла его неумелую повязку, промыла рану, смазала йодом и заклеила лейкопластырем.

Вскоре появилась Алиса. Из-за резкой смены погоды она облачилась в темно-желтый плащ, поэтому Никита не сразу её узнал. Алиса так и светилась, она думала о чем-то своем, прикусив нижнюю губу. Заметив Никиту, расплылась в загадочной улыбке. Видимо её желание сбылось.

Макар тоже не заставил себя долго ждать. Они словно все сговорились встретиться сегодня пораньше. Макар ловко перепрыгнул через палисадный заборчик, чтобы сократить путь, пересек газон и подошел к друзьям. По его самодовольной физиономии так и читалось, что вчера всё не прошло зря.

– Представляете, – с ходу начал он, – мои родители решили купить квартиру! И у меня будет своя комната!!!

Словосочетание «своя комната» он почти что выкрикнул. В другой раз Никита ему просто не поверил бы, подумал, что Макар разыгрывает его, но после того, что произошло с ним самим этой ночью, он понял, что это правда.

– Здорово, поздравляю, – улыбнулась Алиса. – А я…

Но Макар её перебил, ему так хотелось сообщить во всех подробностях, о том, как это произошло. И в особенности о новом доме. Он несколько раз сбивался, торопился и рассказывал одно и тоже по второму кругу. Только подходя к школе он, наконец, угомонился.

– А у вас как? – наконец соизволил поинтересоваться Макар.

Алиса открыла рот, чтобы ответить, как вдруг из-за угла к ним навстречу вывалился клубок сцепившихся парней, чуть не задев их. Никита едва успел отдернуть Алису, а то бы и её смяли в общую кучу.

– Эй, не стой под стрелой! – гаркнул высокий старшеклассник, не выпуская из зубов сигарету.

– Алиса, идем, – Никита схватил её за руку и потащил к школе, а то она встала столбом.

– Ха – Алиса! – старшеклассник ехидно ей подмигнул, отбрасывая назад длинные темно-русые волосы. – Денис, прикинь, – обратился он к другому парню, ещё выше его, – её зовут Алиса. Как твою голосовую помощницу в «умной колонке». Алиса, скажи сколько времени? Алиса, поставь на таймер!

– Не повезло, – рассмеялся тот, кого назвали Денисом.

– Ну, блин, теперь он знает мое имя, – пробурчала Алиса, когда они отошли подальше.

– И что с того? – не понял Никита.

– Это же Ворон, – ответил Макар, бросая на него многозначительный взгляд.

Мог бы так и не пучить глаза, подумал Никита, будто он сам не понимает, что от этого опасного парня лучше держаться подальше. Очень подальше.

– Знаю, – кивнул Никита.

– А что у тебя с рукой? – поинтересовалась Алиса, коснувшись его ладони.

– Да так, ничего, порезался просто, – отмахнулся Никита и пошел быстрее, чтобы Алиса отстала и перестала задавать вопросы.

Разговор продолжился уже в классе, когда Никита посетовал, что не сделал домашку по математике.

– Спиши у меня, – предложила Алиса, разворачивая свою тетрадь перед ним.

Никита подозрительно посмотрел на неё. Чтобы она сделала? Обычно Алиса не могла ничего решить сама и всегда списывала у него.

– Ну чего ты ждешь, давай быстрее, скоро звонок, – поторопила его Алиса.

Никита усмехнулся, посмотрел на примеры, вроде похоже, что правильно решено, махнул на всё рукой, и просто переписал.

– Аааа… ты же вроде пожелала стать отличницей, – запоздало догадался он.

– Ага, – самодовольно улыбнулась Алиса.

– А что у тебя самого? Получилось? – толкнул его локтем Макар. – Отчим ушел из вашей жизни?

От его слов Никиту передернуло. Сразу вспомнилась вчерашняя ночь: сам по себе заработавший экскаватор, который снес сарай, и мертвый отчим, пришедший в его комнату.

– Д-да, – кивнул Никита. – Он ушел.

– Отлично, братко, – Макар хлопнул его по плечу. – Сейчас наша жизнь изменится, вот увидите, я вам точно говорю!

***

Макар оказался прав. Жизнь и, правда, больше не была прежней. Родители Макара действительно в скором времени купили квартиру в новом доме, и друзья теперь уже не встречались, как раньше во дворе, чтобы вместе идти в школу. У Алисы резко возросли оценки, она стала уже почти отличницей. А отчим у Никиты так и не объявился.

Зато он приходил по ночам. Никита очень часто видел его во сне. Страшного, бледного, искалеченного. Со временем ему стало казаться, что дядя Коля вовсе и не погиб там, а выбрался, затаился и только того и ждет, как подкараулить его и убить. Любая тень, какое-либо непонятное движение в темных подворотнях пугали его, заставляли настораживаться. Он перестал гулять допоздна и с наступлением сумерек всегда спешил поскорее убраться с улицы.

Мама заявила в полицию. Приходил следователь и долго их расспрашивал. Никита лишь молча пожимал плечами, а самого его внутри всего трясло. Он боялся, что рабочие уже расковыряли место катастрофы, нашли мертвого отчима и сообщили стражникам порядка. А дальше всё как в детективных сериалах – полицейские исследовали тело, обнаружили в его окоченевших руках разорванную детскую футболку, провели точную экспертизу на ДНК и теперь всё знают. Они точно уверены, что это Никита устроил завал, ведь никто не поверит в то, что экскаватор сам собой завелся. А сейчас следователь просто играет с ним, ждет, когда Никита на чём-то проколется.

Но время шло, и никто не собирался его арестовывать. Никита хотел вернуться на то место, посмотреть, разгребли или нет останки сарая, но так и не решился.

Вроде можно было бы выдохнуть, расслабиться, но что-то не отпускало. Теперь во всем этом он видел какую-то тайную игру, какой-то скрытый смысл, который пока был ему недоступен, но в скором времени должен обязательно раскрыться и вовсе не с лучшей стороны. И Никита этого боялся.

Глава 5. Black Raven

Больше всего Алиса не любила уроки технологии. Нет, на самом деле ей даже нравилось трогать все эти тряпочки, перебирать разноцветные нитки и блестящие пуговицы. Готовить что-то вкусное на кухне. А ещё Татьяна Ивановна всегда придумывала для них интересные задания. Но вот то, что на этих уроках она оставалась одна, без Никиты и Макара, её удручало. Она чувствовала себя какой-то уязвимой, незащищенной, хоть рядом и сидела Вика, единственная девочка из класса, с кем она хорошо общалась, можно даже было сказать, что они дружили, но всё же не так, как с Никитой и Макаром.

Сегодня на сдвоенных уроках они шили простые сумки с аппликацией из ткани. Сначала рисовали эскиз, у Алисы получилось просто замечательно, даже Татьяна Ивановна похвалила, а потом вырезали кусочки из тканевых обрезков. На перемене Алиса стояла возле раскройного стола в конце класса и прикладывала к своему рисунку ткани разного оттенка и фактуры и не сразу заметила, как к ней подошли три девчонки, обошли с двух сторон и взяли в кольцо. Малевская, Вагина и Шмакова. Заводилы в классе. Под их дудку плясала половина одноклассников.

Малевская посмотрела на то, что выбрала Алиса и вдруг резко выхватила из-под её руки отложенный отрез бордового бархата и забрала себе.

– Я его уже себе взяла, – запротестовала Алиса.

– А мне пофигу, – ответила Малевская, – ты меня бесишь.

– В смысле?

– В коромысле! – огрызнулась Малевская и потянулась снова к Алисиным тряпочкам. Теперь её внимание привлек синий кусочек с красивым вытесненным узором.

Алиса не хотела уступать, крепко вцепилась в ткань, но Малевская всё равно выдернула его из руки.

– Ты всех бесишь! – добавила она.

– Хватит притворятся, все знают, что ты списываешь, – пояснила Вагина.

Алиса вздрогнула, в голове промелькнула мысль, что им всё известно, они знают, что она заранее просматривает решения всех контрольных в тетрадках старшей сестры. Но потом подумала, что они никак не могли об этом узнать.

Воспользовавшись Алисиным замешательством Малевская схватила другие отложенные обрезки, вместе с тканями она зацепила рисунок… раздался треск… и бумажный эскиз порвался напополам.

– Так тебе и надо! – засмеялась Шмакова.

Алису пробила нервная дрожь, щеки вспыхнули, и она почувствовала, что вот-вот разревется. Она отпихнула Шмакову и бросилась вон из класса.

– Ах ты! – Шмакова похоже ударилась локтем о шкаф.

Алиса выскочила за дверь и помчалась по коридору в сторону мастерских, где проходили уроки технологии у мальчиков, надеясь, что Никита и Макар её защитят. Она сбежала по ступеням на цокольный этаж и завернула под лестницу.

В маленьком тесном задымленном от курева коридорчике никого не было, если не считать какого-то большого парня в черном худи и с длинными почти до плеч волосами. Он стоял лицом к пыльному окну и курил. Алиса пробежала мимо него и рванула двери, ведущие к мастерским. Закрыто.

– Эй, Усольцева! – крикнула Вагина.

Алиса обернулась, Вагина и Шмакова медленно спускались по лестнице. Знали, что она в тупике и никуда не денется.

Парень тоже оглянулся, посмотрел сначала на них, потом бросил взгляд на Алису. Это был Ворон. Тот самый, гроза всех подростков. Вагина сразу примолкла и сделала шаг назад. Шмакова поманила Алису пальцем, делая большие глаза.

Алиса выбрала вернуться к одноклассницам, уж больно страшно было находиться наедине с этим опасным парнем. Они поднялись наверх.

– Ты что, очумела? – зашептала Вагина, – там же был Ворон из десятого!

– Я знаю, – также тихо ответила Алиса.

– Надо было оставить тебя там с ним, – злорадно проговорила Шмакова, – он бы тебя…

Что именно «он бы тебя» она не успела договорить, в дверях класса их уже поджидала Татьяна Ивановна.

***

Домой Алиса летела как на крыльях. На последнем уроке английского она представила свою презентацию о достопримечательностях Великобритании и учительнице очень понравилось. Она долго хвалила Алису перед всем классом и поставила «пять». Алиса спешила домой, чтобы похвастаться маме.

– Ну? Сколько получила? – спросила мама, как только за Алисой захлопнулась дверь.

– Пять, – ответила Алиса, робко и в то же время радостно посмотрела на маму.

– Все пятерки что ли получили?

– Нет, только я и ещё Малевская. Я чуть не упала, когда…

Алиса хотела сказать, что чуть не упала от радости, когда учительница поставила ей «пятерку», но мать не дала ей договорить:

– Так, конечно, где уж тебе нормально выступить, падаешь на ровном месте, ничего не можешь. Бери давай швабру и мыть начинай. Грязь сама себя не вымоет.

И мать удалилась в свою комнату. Никаких тебе поздравлений и подробных расспросов, как это всегда бывало с Алиной. Просто ещё раз отругали ни за что, да ещё работой нагрузили.

Алиса прошла к себе в комнату, бросила в угол рюкзак и как была в школьной одежде, так и рухнула без сил на диван. Хотелось рыдать и кричать во весь голос. Хотелось взять острую линейку и резать себе кожу, пока не пойдет кровь. Все эти пятерки… да не нужны они ей! Пусть всё провалится к чертям. И вообще, больше она не будет стараться, нафиг всё это нужно.

Алиса вытерла слезы, достала телефон и открыла приложение «ВКонтакте». Сейчас бы с кем-нибудь поговорить, хорошо бы с Никитой. Но его в сети не оказалось. Тогда она просто стала листать ленту новостей.

Неожиданно ей упало сообщение. Она подумала, что это Никита ей написал, но пришло не от него, а от какого-то «Black Raven». Вроде такого у неё в друзьях не было. На кругляше аватарки было изображено что-то черное и непонятное. Алиса открыла сообщение.

Black Raven:

– Привет : )

Понятно, что «привет», а не «пока». Ну, привет и тебе… Алиса ответила.

Алиса:

– Привет. Ты кто?

Black Raven:

– Просто человек : )

Алиса:

– Ну и иди лесом, просто человек)

Black Raven:

– А что – с тобой нельзя познакомиться?

Алиса:

– Нет

Black Raven:

– Почему?

Алиса:

– Я с незнакомыми не знакомлюсь

Black Raven:

– Только со знакомыми знакомишься?

Алиса:

– Ни с кем не знакомлюсь (

Black Raven:

– Отчего так?

Алиса:

– Просто

Black Raven:

– Что просто?

Алиса:

– Людей не люблю

Black Raven:

– Ни чего себе. Так разве бывает?

Алиса:

– Бывает

Black Raven:

– Понятно

Алиса надеялась, что на этом их разговор закончится и этот «Black Raven», наконец, отстанет. Но он снова написал.

Black Raven:

– Ты чем-то расстроена?

Нет, блин, лежу тут радостная в слезах.

Алиса:

– Да

Black Raven:

– Что-то случилось?

Алиса:

– Неважно

Black Raven:

– Почему неважно?

Алиса:

– Потому

Black Raven:

– Ну, а всё-таки?

Алиса:

– Да, так… просто…

– Нет, всё-таки неважно

Black Raven:

– Ну, расскажи. Незнакомому же проще рассказать, чем знакомому

Алиса:

– Возможно

Black Raven:

– Так расскажи

Алиса:

– Не хочу

Black Raven:

– Жаль

Алиса:

– Угу

Black Raven:

– Двойку получила?

Алиса:

– Нет, наоборот, пятерку

Black Raven:

– И огорчилась?

Алиса:

– Да

Black Raven:

– Фигасе

Алиса:

– Да просто…

Black Raven:

– Что просто?

Алиса:

– Дома отругали

Black Raven:

– За пятерку?

Алиса:

– Да. Поэтому больше не будет никаких пятерок!

Black Raven:

– Ты серьезно?

Алиса:

– Да. Маме это не нужно

Black Raven:

– Так это в первую очередь нужно только тебе

Алиса:

– Мне пофиг

Black Raven:

– Не должно быть пофиг. Ты сейчас сама себя ломаешь

Алиса:

– Мне пофиг. Я хочу умереть : (

Black Raven:

– Ты это сейчас несерьезно?

Алиса:

– Я не шучу

Black Raven:

– И будешь трупиком

Алиса:

– Буду лежать красиво в гробу с цветами

Black Raven:

– А потом тебя зароют в сырую яму с червяками. Будут они тебя там грызть и жевать. И останется от тебя только жеванное гнилое мессиво. И все про тебя скоро забудут!

Алиса:

– Нет. Меня будут помнить. И ещё пожалеют и им будет стыдно, что так плохо обращались со мной!

Black Raven:

– Да, конечно, сейчас же разбежались. Найдут окочурившееся посиневшее некрасивое тельце, скажут, слабачка и эгоистка, о родителях и о друзьях даже не подумала. Зароют в землю и разойдутся по своим делам и тут же забудут. Кому-то и надо о тебе вспоминать))

Алиса:

– Надо

Black Raven:

– Нет

Алиса думала, что если она умрет, то мама, наверное, пожалеет, что так плохо обращалась с ней и будет плакать. Но сейчас, после его слов, она уже не была в этом уверенна. Но из упрямства она не согласилась с ним.

Алиса:

– Дя

Black Raven:

– Неть

Алиса:

– Дя

Black Raven:

– Неееть

Алиса:

– Тогда порежу себе руки ; (

Black Raven:

– В смысле? Зачем?

Алиса:

– Чтобы унять душевную боль

Black Raven:

– Нет, не надо, не делай этого. У тебя очень красивые руки, не порть их!

Алиса:

– Откуда ты знаешь, ты же не видел?

Black Raven:

– Предполагаю

Алиса:

– *Задумалась*

Black Raven:

– Я серьезно. Не сходи с ума, одумайся, я прошу. Ничего не стоит того, чтобы портить свое тело. А оно у тебя прекрасно, помни об этом!

Алиса:

– Спасибо)

В этот момент распахнулась дверь и в Алисину комнату влетела мама.

– Нет, разлеглась она тут на постели в школьной одежде, совсем что ли с ума сошла? Я тебе что сказала делать? Марш пол мыть. Уткнулась она опять в этот телефон. Я его когда-нибудь выброшу в окно!

И мама больно шлепнула Алису по заднице.

***

Так получилось, что она в итоге сдружилась с этим «Black Raven» и их разговоры перешли в каждодневный вечерний ритуал. С ним было интересно общаться, и часто, когда Алиса грустила он отправлял ей смешные ролики и мемы. Он стал для Алисы кем-то вроде личного психолога, кому можно было выговориться.

Теплый сентябрь сменился дождливым холодным октябрем и уже близко подбирался ноябрь, и чувствовалось, что совсем скоро выпадет снег. «Пятерки» продолжали сыпаться на Алису, но её это больше не радовало. Хоть мама и перестала ругать за оценки, зато за немытую посуду и грязный пол Алиса получала по-прежнему.

В довершении всего она приобрела себе врагов в лице Малевской, Вагиной и Шмаковой. Их очень бесили её хорошие оценки. Как она жалела о том времени, когда они её не замечали. Когда никто её не замечал.