RETURN_TRUE; EDIT_FIELD; TRACE_MODE

– Получается, что у транскодеров срывает эту защиту? – удивлённо спросил Алекс.

– Именно, – кивнул Крис. – Их сознание захватывает полностью. А взамен приходит новое видение сети. Вот представь, – хакер метнулся куда-то за угол и принёс оттуда несколько кирпичных обломков. – Это кирпич физического мира. Допустим, нам надо отобразить его в сети, где-нибудь на сайте строительной фирмы, чтобы пользователи могли посмотреть и потрогать продукцию перед тем, как сделать заказ. И мы напишем код, содержащий понятие «кирпич» вместе с его характеристиками веса, цвета, формы… Мы используем слово. И сознание человека будет работать с этим словом.

Увлёкшись, Кристиан пошарил в карманах и извлёк оттуда просроченный, помятый проездной талон, нацарапав на нём слово «кирпич» и положив под острый обломок. Алекс опустился на колени рядом с хакером. Программиста с головой накрыло ощущение, которое он, тогда ещё новичок в классе, испытал на уроке информатики, когда к доске вышел нестриженый сероглазый парень, настолько тощий, что соплёй перешибёшь, и в ответ на вопросы учителя начал выкладывать такие подробности, каких не было даже в школьных учебниках, а под конец нарисовал на доске прекрасную схему альтернативной локальной сети, объединяющей две школы. Учитель поставил ему четвёрку, ибо не мог позволить, чтобы какой-то недоучка подвергал сомнению существующую архитектуру сети, разработанную самим педагогом. Парень едва заметно повёл плечами и вернулся на место с торжествующей улыбкой, которую учитель видеть не мог, зато прекрасно видел весь класс, а в особенности Алекс, руки которого дрожали так сильно, что всё, записанное за Кристианом, превратилось в каракули.

– Итак, у нас есть два уровня, – пояснил Крис, – физический прототип и слой понятий. Пока наше сознание удерживается на физическом уровне, слой понятий открыт нам только для чтения. Но под ним есть ещё один уровень… Зазеркалье, как бы банально это не звучало. Если слово – это код, то виртуальное пространство, в котором слова вновь становятся тем, что обозначают – это транскод.

Хакер взял второй кирпич и установил его на первый обломок так, чтобы их разделял тонкий клочок бумаги.

– В это пространство нет иного пути, кроме как через Сеть… Сеть формируется под воздействием внешнего мира, так кирпич оставляет след на бумаге. Система рассчитана на работу с бумагой. Воспринимать написанное на ней так, словно оно не менее реально, чем его физический прототип – вот способность транскодера. Надо полагать, что схема работает и в обратном направлении, с уровня транскода в физический мир. Гораздо шире возможности для манёвра в Сети, но и энергии на это уходит больше, чем при обычном сёрфинге… Знаешь, я сравнил бы транскод со сновидениями: валяешься где-нибудь почти без чувств, а твоя нервная система работает на всю катушку. На уровне кода ты заходишь в нужную папку и копируешь файлы. На уровне транскода ты заходишь в комнату и забираешь кейс, полный документов. На уровне кода ты можешь споткнуться о виртуальный кирпич и очнуться как ни в чём не бывало. Из транскода ты выйдешь с больной ногой, хотя никакого синяка не будет…

– Ты хочешь сказать, что если случайно погибнуть в транскоде, то…

– Как правило, да. Мне не известны исключения. Поэтому в сообществе транскодеров приняты строгие правила безопасности… по крайней мере, по отношению друг к другу, когда они находятся в общем пространстве…

Договорить Кристиан не смог, у него перехватило дыхание. Хакер прислонился спиной к стене, словно его наконец догнал и сбил с ног тяжёлый локомотив осознания гибели ван Эйков. Ровные колонны зала ожидания устремились куда-то вбок, Крис пошатнулся, но Алекс поймал его и осторожно усадил на пол. Неуклюжий мальчик на школьной линейке робко, будто случайно, касался плечом своего сероглазого одноклассника; программист, равных которому теперь ещё поискать, в своих полуночных фантазиях до боли сжимал эти руки, чуть не ломая тонкие запястья, но сейчас Алекс бережно держал Кристиана, не давая ему отключиться от реальности, какой бы болезненной она не была.

– Расскажи мне про свой первый выход в транскод, – попросил программист.

– Это было в начале осени. Последний год в школе. На день рождения мне установили импланты… – сбивчиво ответил Кристиан. – Помнишь, в сентябре случилась авария на электростанции… Мои родители уехали в командировку. Я случайно залогинился в сеть прямо перед тем, как полетела городская энергосистема. Блин, я думал, что мой мозг сгорит к чёрту, но никак не мог выйти обратно. Три часа пролежал без сознания… Потом мама водила меня к психиатру, решив, что у меня приступ компьютерной зависимости, ибо как ещё объяснить, что сын твердит о каких-то скрытых уровнях, о свободном полёте по улицам фантастических городов, которых ни один нормальный юзер во время выхода в сеть не видит? А потом ван Эйки, у которых опыта было чуть больше, пригласили меня в сообщество транскодеров… Но у каждого своя история входа. Свой путь, который приводит к широким берегам реки-под-рекой. Иногда волна уносит того, кто больше не в состоянии полноценно жить в реальности, и за спиной у него остался лишь дым сожжённых мостов… Не заставляй себя, Алекс. Ты очень сильный человек, ты чувствуешь Сеть, но не терзай и её тоже. Однажды тебя накроет этой волной, и ты просто поймёшь, что время пришло. Надеюсь на скорую встречу.

Кристиан поднялся на ноги и крепко пожал Алексу руку.

Программист вздрогнул и широко раскрыл светлые глаза, словно его и вправду ударило током, но он держал это соединение, сколько мог, чувствуя, как что-то в нём неуловимо меняется, словно идёт обновление системы, и отключаться никак нельзя.

– Господи, Крис… – наконец выдохнул Алекс. – Я тебя понял… Спасибо. Спасибо тебе. И до встречи в Сети. А теперь, вы оба, валите отсюда. У меня чувство, что я где-то накосячил и люди в сером уже на подходе. Я их встречу, весь в белом такой красивый, и буду пудрить мозги, пока смогу. Тут в трёх кварталах есть несколько демократичных гостиниц, где можно отсидеться. Между прочим, в какой-то из них скидка на номера для влюблённых. Желаю вам встретить утро на свободе.

Эпилог

Самой мучительной тюремной пыткой для Кристиана стало не замкнутое пространство, ни старый матрац, пахнущий потом и чужими носками, ни даже перегретый в тесной одиночной камере воздух, а невозможность видеть Линду и абсолютное отсутствие интернета.

Ежедневно хакера под конвоем вели в лабораторию, где исследовали работу его мозга, пытаясь докопаться до способа, с помощью которого сверхнадёжные сервера Департамента безопасности были вскрыты, как консервная банка. Там интернет предлагался специально, однако Крис сдерживал себя, зная, что это ловушка. Лишённый какой бы то ни было информации о внешнем мире, хакер почти каждое утро просыпался на подушке, залитой кровью из носа, но перед его мысленным взором стоял светлый город, двери в который должны остаться открытыми лишь для тех, кто нашёл в себе силы пройти сквозь двойное дно реки-под-рекой.

Сознание Кристиана, когда его не допекали учёные из секретных служб, было заполнено главным образом двумя поводами для беспокойства: прежде всего, Линда, которую хакер видел лишь издалека во время прогулок, и судьба сообщества транскодеров, многие из которых стали его друзьями.

По ночам Крис видел странные и страшные сны, но с утра он, как правило, забывал сюжет, стоило ему оторвать голову от подушки. Однажды в дождливую ночь хакеру приснилась маленькая белая птица, упавшая с неба прямо ему в ладони. Мокрая птица часто-часто дышала, её грудь была навылет пробита тонкой стрелой. Крис широко раскрыл глаза и резко сел в кровати, решив не засыпать, пока не разгадает смысл этого видения. Сны были похожи на транскод своим пронзительным символизмом, присутствием того, что хакер поименовал «абсолютной возможностью», и кристальной чистотой пути от намерения к действию.

Птица на цепочке… Триша Миллер, кажется, так её звали. Хакеру вспомнилось странное пророчество, оставленное женщиной:

|………не приемли той науки,……..|

|……..что попала в злые руки……..|

Ох, Триша словно могла знать про фейл с микропаспортом. Кристиан застонал. Если бы он как следует задумался над текстом, если бы что-нибудь помогло ему вспомнить раньше, как Мария гордо тянет руку к клубному сканеру…

|..каждый должен сделать выбор..|

|…кто не сделал выбор – выбыл…|

Почему-то казалось, что это о Дмитрии. Вряд ли Крис сможет забыть, как ослеплённый агент разрывался между чувством долга и стремлением к свободе.

|………..укусив себя, собака….……|

|…..яростней стремится в драку..…|

Чёрт возьми… Невероятно точная и ёмкая характеристика данных о военной операции, которые достались хакерам очень дорогой ценой.

|….кто двойное дно проходит —….|

|.….резонанс найдёт в народе……|

До сих пор пророчество не ошибалось. Смел ли Кристиан надеяться, что и с этим пунктом всё пошло по плану?

|……_ы ран ко ер а не ролик……|

|…..луч с е ть, ем ить в не ле…..|

Рифма «ролик-кролик» так хорошо зашла хакеру, что он начал смеяться до слёз. Впрочем, настоящим весельем тут и не пахло, просто безумное напряжение последних дней нашло, наконец, приемлемый выход. Кстати, отчего бы и не кролик? Он сейчас и есть самый натуральный лабораторный кролик…

Блин. «Ты транскодер, а не кролик!» Спасибо, кэп.

Луч… Сеть. Чего здесь не хватает, так это сети. Хотя, стоп. На месте пропусков должны быть буквы. Например, «чем пить». Лучше съесть, чем… жить?

Пресвятой коннект и провайдер-батюшка!

«Лучше смерть, чем жить в неволе».

Крис упал на подушку. Прости, пророчество, но ты, кажется, слегка устарело… Скачай обновления с новой опцией поддержки Линды.

На втором месяце заключения Кристиана перевели в более просторную камеру. Вечером туда же привели и Линду. Начальник тюрьмы рассудил, что, во-первых, присутствие подруги поддержит хакера, ибо исследованиям было ещё далеко до завершения, а парень таял, как свеча, а во-вторых потому, что девушка оказалась беременна, о чём заключённому также сообщили.

Линда не произнесла ни слова, но Крис не нуждался в словах. Хакер молча упал перед своей возлюбленной на колени и коснулся её узких ступней горячим лбом.

Протяжный скрип бронированной двери стал для Криса и Линды чем-то вроде будильника, который означал, что хакера, едва проснувшегося, снова заберут на допросы, а девушка останется в камере одна и будет складывать бумажных журавликов из старых стикеров, любезно отданных ей одним из охранников, изредка мотаясь в туалет с приступами тошноты.

Но сегодня вслед за скрипом не последовало команды «Подъём!»

Линда медленно открыла глаза.

На входе в камеру стояла стройная девушка в лёгком светло-зелёном платье; несколько прядей в её причёске также были выкрашены в зелёный. Из открытой двери тянуло сквозняком. Крис глубоко вдохнул и привстал на кровати.

– Меня зовут Лора, – представилась девушка. – Я стажёр. Меня прислали сообщить, что вы свободны.

* * *

За два с половиной месяца на территории Восточно-Европейского сектора произошли кое-какие изменения. Прежде всего, состоялись выборы нового правительства. Несколько членов старой партии смогли пройти нижний предел голосования, однако в большинстве своём команда была новой и весьма разношёрстной.

В государственных ведомствах были проведены независимые проверки, и в ходе их «…удалось ликвидировать значительные нарушения», как обтекаемо выразилась по этому поводу пресса.

Часть книг и фильмов получила разрешение на публикацию в Сети, и некоторые известные авторы заработали приличное состояние, вовремя выпустив бестселлеры, воспевающие романтику революций.

Кристиану и Линде, получившим статус жертв политического режима, в качестве компенсации дали миниатюрную квартиру в западном кластере города. Пройдя обследование у знакомого врача, Линда радостно сообщила мужу, что у них ожидается девочка. Единогласно решено было назвать её Марией.

Ровно пятьдесят три раза Кристиан пытался выйти в транскод, меняя точки доступа и настройки систем, но «река под рекой» была словно закатана в непробиваемую сверхпрочную трубу огромного диаметра. На четыре дня в самом конце июля спецслужбы «уронили» сеть в пределах всего Восточно-европейского сектора, пытаясь уничтожить совершенно секретную информацию, которая, моментально разойдясь сотнями репостов, слегка утратила статус секретности. В конце концов инцидент был успешно представлен как масштабная хакерская атака с целью распространения ложных сведений, но люди, словно им недоставало лишь условного знака, вышли на улицы и говорили, говорили, осуждали, требовали…

Когда началось восстановление, транскодеры «подняли» в числе прочих и сервер «Дома-под-корнями», но теперь их форум внешне ничем не отличался от остальных сайтов, коими полнилась освобождённая Сеть.

Крис предположил, что после тюремных экспериментов ему отшибло способности, но оказалось, что остальные транскодеры больно ударяются о ту же бронированную сталь, что и он.

Семь месяцев спустя, на последнем изломе долгой зимы, уставшая, но безмерно гордая Линда бережно передала Кристиану маленький тёплый свёрток. Новорожденная Мария доверчиво смотрела на родителей огромными тёмно-серыми глазами.

Семь месяцев Крис, по горло занятый множеством других забот, почти не вспоминал о реке-под-рекой, но сейчас его через край переполнило ощущение, знакомое до дрожи в коленях. Эта волна была тоньше и прозрачнее, чем та, на которой Кристиан привык входить в пространство транскода, но и унести она обещала гораздо выше и дальше. Пожалуй, так можно было бы сравнивать золотую осень с грозовым летом.

Придя домой, Крис уложил своих женщин спать, после чего запустил компьютер и привычным движением подключился к сети.

Была – не была.

Хакер закрыл глаза и откинулся в кресле.

С тех пор, как он последний раз бродил в туманном нигде по поверхности гладкой трубы, произошли разительные изменения. Холодная сталь потускнела и пошла мелкими трещинками. Коснувшись металла, Крис уловил под ним слабую пульсацию. Хакер упал, как подкошенный, и прислонился к трубе ухом.

«Внизу проснутся метели, чей воздух легок и дик,

И зазвенят свиристели, как ледяная вода,

За тем, что мы не допели, что не узнаешь из книг,

Я обещаю вернуться в наше личное никогда»4.

Кристиан встал на одно колено и ударил раскрытой ладонью по стальной поверхности. Во все стороны от него побежали, ветвясь, длинные глубокие трещины, сквозь которые вырвались потоки тёплого воздуха. Зима – время отдыха северных рек, и «Реке-под-рекой», отдавшей много энергии внешнему миру, также требовался отдых.

Но сейчас пришла весна. И уже пора просыпаться.

«Так дай же мне воздух, и я стану тебе крылом.

Я дам тебе бурю и, может быть, даже грозу.

Твое время течет за мной, как расплавленное стекло,

Мои сны о тебе далеко остались внизу…»5

Когда под Кристианом просел огромный фрагмент трубы, он закрыл глаза и медленно раскинул руки. У хакера было такое ощущение, словно он вышел из простуженного холодным кондиционером самолёта в тёплое, влажное тропическое лето.

«И перед тем, как очнуться, смотри – с твоего корабля

Крысой прыгает страх, почти не касаясь бортов,

И ты видишь, как мимо плывет голубая Земля

На спинах холодных гладких черных китов»6.

Обновлённое пространство транскода вновь было готово принять всех, у кого хватит смелости нырнуть сквозь двойное дно и упасть в бесконечные небеса.

EDIT_FIELD

Автор иллюстрации – Елена Пильгун

Глава 1. New tab

Из всех оттенков весны Линда больше всего любила тот краткий промежуток в середине апреля, когда снег уже объявил о безоговорочной капитуляции, небо перешло на летний график работы, а деревья окутались полупрозрачной зелёной дымкой, набираясь сил перед буйным цветением.

На прогулках маленькая Мария беспокойно елозила в коляске, желая поскорее выйти в этот свежий, синий и зелёный мир. Линда брала дочку на руки, позволяя ей оглядеть окрестности с высоты. Ощущать тепло маленького вертлявого существа было необычно, тревожно и радостно. В ту ночь, когда Линда умирала в объятиях Кристиана на широком подоконнике гостиничного номера, ей казалось, что следующим утром в их недолгой истории будет поставлена жирная точка выстрела в упор. Однако вместо этого на снимках ультразвукового сканирования появилась маленькая запятая.

Мария родилась недоношенной, но благодаря усилиям коллег из медицинского центра, в который Линда с победой вернулась работать, сейчас девочка была абсолютно здорова.

Придя домой, Линда на пару часов залезала в сеть, чтобы написать статью об очередной фармацевтической новинке или провести онлайн-консультацию. Не бог весть какая работа, однако полученных денег вполне хватало на карманные расходы. И, что было гораздо важнее, позволяло молодой матери избавиться от ощущения, будто она сидит на шее супруга.

Кристиан возвращался с работы поздно вечером, тайком оставляя на кухне пакет, из которого пахло то фруктами, то пончиками. Над пончиками Линда тяжко вздыхала, но делала это скорее в шутку, ибо если её не разнесло вширь и после родов, то разве могли какие-то сладости испортить ей фигуру?

Крис тоже ни грамма не прибавил в весе, но его ломкая подростковая неловкость исчезла без следа. Хакер благополучно оставил работу сисадмина и с головой ушёл в разработку приложений дополненной реальности. Помимо этого парень стал одним из координаторов группы независимых наблюдателей, чья сетевая активность была направлена на то, чтобы процесс реформирования общественного устройства, запущенный его с братьями ван Эйками хакерской атакой, проходил без нарушений и не заглох с течением времени.

Чем больше Кристиан узнавал о подводных камнях политической жизни, тем больше склонялся к мысли, что успех операции сложился из термоядерного сочетания четырёх факторов: отчаянного безрассудства, невыносимой горечи обладания скрытой истиной, отличной командной работы, и, наконец, из фантастического везения. Ибо чем ещё объяснить, что его, обкуренного хакера, понесло среди ночи на сервер «Дома-под-корнями» именно в тот момент, когда Триша Миллер, бывший криптограф Департамента безопасности, сумела пробраться к компьютерам психиатрической клиники, в которой содержалась под строгим наблюдением, и выйти с ним на связь в пространстве транскода?

После амнистии политических заключённых Крис нашёл женщину, которой был бесконечно благодарен за обретение вектора собственных действий, но сознание Триши было к этому времени необратимо уничтожено, и она молча смотрела куда-то мимо хакера, не узнавая его.

Впрочем, Кристиан ни капли не чувствовал себя героем-революционером, и тому была причина. Проведённый опрос общественного мнения показал, что градус протеста в обществе возрос настолько, что любой повод мог высечь желанную искру, и Крис ощущал себя скорее медиатором, случайно задевшим нужную струну в нужное время. Вполне вероятно, что когда-нибудь одна звуковая волна затихнет и сменится другой, но сейчас стоило сделать всё возможное, чтобы звук был сильным и чистым.

Адская смесь из насыщенной работы, непривычно высокой социальной активности и стремительного входа в семейную жизнь заставила Кристиана взять такой форсаж, на который он никогда не счёл бы себя способным. Ежедневно разрываясь между десятком дел с разной степенью срочности, хакер невероятно уставал и однажды, придя домой, заснул прямо на полу в коридоре, чем сильно напугал вернувшуюся с прогулки Линду.

– Я в порядке, родная, – придя в сознание, успокоил её Крис. – Сделай мне ассимметричную стрижку. Пожалуйста.

Линда не стала уточнять, в трезвом ли уме находился её муж, когда добровольно пожелал стать первой жертвой безумного эксперимента под названием «Иштар и курсы парикмахерского искусства», но результат был единогласно признан вполне удачным.

Будучи в отпуске по уходу за ребёнком, Линда почти всё время проводила дома, но её день тоже был расписан чуть ли не по минутам. На одном из сайтов с видеоуроками девушка давно получила статус самого активного пользователя, ибо интересовалась всем подряд, от поиска кулинарных рецептов до починки аэроцикла в полевых условиях. Когда голова Линды переполнялась новой информацией, она стелила на полу коврик, включала любимую музыку, если Мария в это время не спала, и гоняла себя до седьмого пота. Перед глазами у Линды стояли её институтские подруги, гордые, как индюшки, что сумели удачно выскочить замуж, и благополучно забросившие работу над собой сразу же после брачной ночи. Надо полагать, думала девушка, что через пару лет от этих подруг стоит ожидать слезливых рассказов о том, как «неблагодарные кобели» бросили их, скучных и размякших в своём индюшачьем комфорте. Нет, у них с Кристианом такого не случится. Крис – фантастически классный парень, и он достоин всего самого лучшего, что Линда способна дать ему.

* * *

Нежданным подарком на день рождения для Кристиана стало официальное письмо с уведомлением об успешной регистрации его проекта под названием «Div-in-Е». Название изящно намекало на специфику стартапа, посвящённого разработке технологий дополненной реальности для интернет-сёрфинга. «Большая двадцатка», как окрестила команду Линда, состояла в основном из сетевых знакомых Криса – программистов и электронщиков. Помимо них были приглашены три нейрофизиолога. Обязанности внештатного бухгалтера Линда решила временно взять на себя.

Команда подобралась прямо-таки интернациональная: двенадцать человек были родом из разных городов Восточно-Европейского сектора, трое – из Объединённой Скандинавии, двое приехали из Индокитайского региона и ещё двое – из Южно-Американского. Впрочем, русский язык все они знали весьма неплохо, а в сложных ситуациях выручал универсальный английский, дополненный языком мимики и жестов.

«Программа-максимум» включала в себя разработку интерактивного костюма, способного воспроизводить температурное и механическое воздействие, вкусы и запахи, а при использовании дополнительной платформы – имитировать условия невесомости. Костюм должен быть беспроводным, это стало основным условием Кристиана, который терпеть не мог всяческие шнуры и кабели и не уставал напоминать команде о компьютерной революции начала века, справедливо полагая, что если каждая новая технология рождается, связанная пуповиной со своим «родителем», то следует найти способ перерезать эту стесняющую движения пуповину, и чем скорей, тем лучше.

Для начала было решено заняться отдельными элементами, способными эффективно продемонстрировать общую идею стартапа на технологических выставках и тем привлечь в проект заинтересованных инвесторов.

– Ребята, я искренне рад видеть всех вас вместе, в одной команде, – так начал Кристиан свою приветственную речь. – У каждого свой характер, свои привычки и взгляды, но теперь нас объединяет общее дело, и разнообразие должно стать нашей сильной стороной, а не слабостью. Я даю вам максимальную возможность для манёвра – свободный график, при необходимости удалённую работу из дома, никакой бюрократии и дресс-кода, печеньки на рабочем месте и прочие радости жизни. Взамен хочу попросить о трёх вещах, без которых проект не сможет выжить. Во-первых, личная ответственность: мы не в крупной госкорпорации, поэтому вариант безбожно продолбать сроки или свалить свои ошибки на ближайших коллег не рассматривается. Во-вторых, взаимная поддержка и уважение. Да, я не исключаю конкуренции между вами в ходе работы, но пусть она обернётся увлекательной игрой, а не жёстким противостоянием. И в-третьих, честность. В отношениях с партнёрами и клиентами, само собой, но в первую очередь – в отношениях друг с другом.

* * *

Вряд ли можно было придумать причину, которая заставила бы Алекса пропустить «ТехноКон-2053». Крупнейшая в пост-европейском пространстве выставка высоких технологий: десятки любопытных новинок, захватывающие беседы с разработчиками, перспективные сделки, скоростные магистрали воображения, уводящие в почти осязаемое «завтра» – о боги, как мог Охотник за мечтой не побывать на очередном «ТехноКоне»?

На три дня пространство одного из бизнес-центров превращалось в гудящий техногенный улей, сияющий всеми мыслимыми оттенками, наполненный фантастическими звуками и запахами, среди которых сильнее всего чувствовалась нота озона и свежераспакованного пластика. Электросети центра едва справлялись с нагрузкой, персонал терял голову от огромного количества организационных задач, но проведение конвента того стоило.

Рассеянно блуждая вдоль ярких стендов, Алекс время от времени останавливался – то опробовать новые гаджеты и бета-версии приложений, то послушать выступающих, то встрять в какой-нибудь дружеский программистский спор. Атмосфера нынешнего «ТехноКона» была полна свободы, принесённой свежими ветрами долгожданной оттепели, которая накрыла всё пространство Восточно-Европейского сектора.