Хроники государственной питейной политики в России XVII – первая половина XIX вв

– А если, Флегон Васильевич, Стабровский и не будет курить вино на своем заводе, а дивиденд получит такой же?

Писарь только захлопал глазами, пораженный такою неожиданностью, а потом обиделся.

– Ты меня и впрямь за дурака считаешь, Галактион Михеич.

– Нет, верно! Ты слыхал про винокуренные заводы Прохорова и K°? Там дело миллионное, твердое, поставленное. На три губернии работает, и каждый уголок у них обнюхан. Просунься-ка к ним: задавят. Так?

– Уж это что говорить. Силища, известно.

– Маленькие заводишки Прохоров еще терпит: ну, подыши. Да и неловко целую округу сцапать. Для счету и оставляют такие заводишки, как у Бубнова. А Стабровский-то серьезный конкурент, и с ним расчеты другие.

– Резаться будут до зла-горя, пока которого-нибудь не разорвут[417].

Д. Н. Мамин-Сибиряк, «Хлеб»

Частные подрядчики поставляли в кабаки первой половины XVII века либо запасы для производства алкогольных напитков, либо непосредственно выкуренное ими вино. Уговорщики договаривались о поставке в Приказах, контролирующих кабаки на конкретной территории[418].

В царствование Петра I начинается массовое строительство частных и казенных винокуренных заводов, которые и стали обеспечивать растущую потребность государства в хлебном вине. Рассмотрим сначала порядок государственного регулирования частного винокурения.

Винокуренное производство могло осуществляться только на основании специального разрешения, выданного уполномоченным органом государственной власти, и заключенного с казной контракта на поставку вина (либо контракта, подписанного откупщиком с производителем, в те исторические периоды, когда виноторговцам предоставлялось право на самостоятельную закупку хлебного вина и спирта).

Заключение контракта на поставку вина в казну осуществлял орган государственной власти, в ведении которого находилось управление питейным сбором. Желающие стать винными подрядчиками в первой половине XVIII века являлись на торги в установленное время, где им сообщалось об условиях осуществления поставок (существенные условия контракта)[419], а именно: количество вина, которое необходимо выкурить для казны, и начальная цена закупаемого алкоголя[420]. Те, кто предлагал наиболее выгодные для государства условия, получали право на винную поставку.

До 1755 года винные подряды оформлялись не более чем на 1 год, причем весьма часто нужное для одного кабака вино доставлялось несколькими производителями. Сенатским указом от 19 сентября 1755 года для искоренения корчемства, пресечения излишнего употребления хлеба на винное курение и приумножения пользы дворянства были введены новые правила[421]. Законодатель установил следующее: заключать подрядные контракты сроком на десять лет с 1 января 1756 года и как можно менее их раздроблять; поставку вина преимущественно отдавать тем, кто брал на откуп саму продажу; а к подрядам велено допускать только помещиков и вотчинников, с тем, чтобы они вино курили на собственных заводах в заклейменных кубах и казанах[422]. С 1767 года максимальный срок, на который мог быть заключен договор с казной, был уменьшен и составил четыре года[423].

В 1773 году начались крестьянские мятежи под предводительством Емельяна Пугачева (крестьянская война 1773–1775 гг.). Армия бунтовщиков двигалась вниз по Волге, захватывая места, где располагались частные винокуренные заводы. Поставка вина в казну оказалась под угрозой срыва. Для того чтобы не было простоев в питейной торговле, возникла необходимость раздробить контракты пострадавших винокуров между подрядчиками, чьи заводы находились в местах, удаленных от мятежей[424].

Порядок заключения контракта на поставку вина неоднократно реформировался. Рассмотрим некоторые примеры. С учреждением Камер-Коллегии заключение откупных договоров и контрактов на поставку перешло в ведение этого органа государственной власти. Процедура проведения торгов по подрядам и откупам стала идентичной, за некоторым исключением. Поэтому, приводя описание выбора казной винных поставщиков, мы заранее изложим и процедуру отдачи на откуп питейной торговли.

В 1731 году был издан Регламент работы Камер-Коллегии. В соответствии с новым регламентом Камер-Коллегия за полгода до торгов обязана была опубликовать условия винной поставки и откупной торговли в журнале «Куранты» (не только в Москве, но и в городах и уездах). Для винокуров данные должны были быть опубликованы в июле для поставки «зимнем путем» и в ноябре «для поставки летом»[425]. Спустя два месяца оглашались сведения о претендентах (только имена), а еще двумя месяцами позже печаталась информация о подписанных договорах и контрактах[426]. Проведя торги, Камер-Коллегия заключала подрядный контракт или откупной договор, как и ранее с теми, кто предлагал наилучшие для государства условия. Договоры с казной оформлялись на гербовой бумаге, за которую производители и виноторговцы уплачивали соответствующий размер гербового сбора[427].

Учреждение в 1775 году Казенной Палаты, в ведение которой было передано регулирование питейных отношений, определило изменение порядка проведения государственных торгов. В декабре 1776 года была издана новая инструкция, в соответствии с которой Казенной Палате надлежало производить заключение откупных договоров и контрактов на поставку вина[428].

Так, сумма контракта не должна была превышать 10 000 рублей (контракт на большую сумму заключался Сенатом)[429]. Не позднее чем за два года до окончания срока действия предыдущих договоров[430] государственный орган обязан был обнародовать сведения о правилах и условиях проведения торгов на следующие периоды. Для созыва претендентов было установлено три срока в году: от 8 января до Страстной недели; после Троицына дня до 27 июня; от 2 октября по 18 декабря[431]. Если подрядчики, виноторговцы или их поверенные не являлись, то Казенной Палате (а в губернском городе – уездному суду, городовому магистрату, ратуше и нижней расправе) следовало размещать в том месте, где ранее осуществлялся откуп, объявление, то есть прибивать на видном месте информационный лист[432]. В объявлении необходимо было указать: условия, на которых заключались договоры с казной; сроки и место, куда «охотчие люди» должны явиться на торги; а также претендентам предписывалось «…чтоб привезли с собою свидетельство от Судебного места, где подсудны о своем состоянии и имении или кто по них поручители»[433]. Если и после объявления поставщики и виноторговцы не приезжали, то размещалось повторное объявление[434]. «Казенная Палата, ожидая к сроку подрядчиков или поставщиков или откупщиков, между тем о первом и вторичном своем объявлении и созыве подрядчиков или поставщиков или откупщиков», должна была публиковать информацию в «Ведомостях» обеих столиц[435]. Явившихся производителей или виноторговцев (их поверенных) чиновникам Казенной Палаты следовало принимать в порядке очередности, и, если документы соответствовали требованиям, их допускали к торгам[436].

В инструкции 1776 года впервые были подробно определены сроки проведения административных процедур, а именно: три дня давалось на размещение объявления; три дня подрядчикам или поставщикам и откупщикам «на размышление»; из расчета «по 25 верст на день» для приезда в место заключения контракта; и три дня для подачи заявки и заключения контрактов и договоров[437]. В начале XIX века откупные торги должны были проводиться в Казенных Палатах в присутствии гражданских губернаторов тех территорий, на которых питейная торговля отдавалась на откуп[438]. С 1819 года срок подрядного контракта был сокращен и составил только два года[439]. Чиновники Казенной Палаты должны были, как и прежде, публиковать информацию о торгах и условиях подрядных договоров по всей империи заблаговременно, только теперь за год и шесть месяцев[440].

В 1822 году были утверждены Правила об отдаче в содержание питейных домов в Великороссийских губерниях с 1823 года[441]. В соответствии с правилами ежегодно 1 ноября[442] производилась раздача питейных домов в содержание частным лицам. Казенная Палата передавала в пользование государственные питейные дома в губернском городе и его уезде в присутствии всех ее членов при губернском прокуроре[443]. В уездных городах и их уездах эти обязанности исполнялись «временным присутствующим», состоящим в каждом городе из уездного судьи, градского главы, надзирателя питейного сбора и уездного казначея при уездном стряпчем[444]. Государственным служащим следовало принимать одновременно и записывать в журнале всех прибывших желающих; далее каждому выдавался полный перечень питейных заведений для ознакомления. При себе кандидаты должны были иметь наличные денежные средства в сумме, равной двенадцатой части стоимости годовой порции вина, и все необходимые документы. Если на один питейный дом будет несколько охотчиков, то решение о выборе винного продавца принималось по жребию[445].

После восстановления откупной торговли в 1827 году власти возвратились к существовавшему в начале столетия порядку заключения подрядных контрактов и откупных договоров, в соответствии с которым без кординальных изменений проводились казенные торги до 1863 года[446].

Для проведения торгов в 1831 году были утверждены интересные дополнения к общим правилам: государственные торги должны были производиться не только путем публичного торга, но и посредством запечатанных объявлений[447]. Суть этой процедуры заключалась в следующем. Те, кто не мог присутствовать на торгах, направляли объявление, где указывали основные условия, на которых они могли принять питейную торговлю на откуп. Когда «переторжка» с присутствующими торговцами заканчивалась, объявления вскрывались и зачитывались всем[448]. Если оказывалось, что условия, содержащиеся в «закрытом предложении», были наиболее выгодны для казны, то с отсутствующим претендентом заочно заключался договор.

Здесь следует отметить, что при заблаговременном заключении контрактов и договоров неопределенным всегда оставалось одно: будущие объемы и качество урожая «хлеба». Именно от производственного сырья зависели издержки производителей, а значит, и возможности исполнения финансовых обязательств перед казной. Эта неопределенность нередко становилась причиной разорения винокуров. Один из подобных случаев в своих воспоминаниях описывал барон А. И. Дельвиг: «Нарышкин в это время, по совету своего свояка С. В. Абазы, устраивал винокуренный завод, для чего заложил все свое имение и взял поставку вина. Торги на эту поставку в то время производились в начале года, когда неизвестен еще был урожай, и потому торговые цены на вино бывали иногда при неурожае в два и даже в три раза дешевле действительной его ценности, отчего винокуренные заводчики разорялись, если не имели для куренения хлеба прежних урожаев. 1837 г. был неурожайный, и Нарышкин с первого же года своего хозяйства разорился, так что никогда не мог поправиться»[449].

Итак, заводчик должен был получить соответствующее разрешение на осуществление винокурения.

Для построения новой винокурни и осуществления выделки хлебного вина в XVIII веке производитель получал специальное разрешение – приказ из ратуши[450]. В соответствии с Уставом о винокурении 1765 года субъекты, планирующие построить винокуренный завод, должны были предоставить в местную канцелярию информацию (объявление) о том, где будет организовано производство, а также о количестве и мощностях винокуренного оборудования: кубов и казанов[451]. После возведения завода, оплачивался соответствующий сбор, а кубы и казаны подлежали обязательному клеймению канцелярией[452]. Иные правила действовали в XIX веке. Производитель построивший новый завод, должен был предоставить в Казенную Палату свидетельство земского суда, удостоверенное предводителем дворянства, о том, что винокурня действительно является вновь построенной; кроме того, в свидетельстве должно было быть прописано количество ведер вина, которое в одно винокурение на нем может производиться[453]. Заключив контракт на поставку хлебного вина, винокур мог начать производство.

Чтобы увеличить продажи пития, в конце XVIII века субъектам, имеющим соответствующее разрешение на винокурение, снова было дано право осуществлять поставку вина не только казне, но и откупщикам на основании заключенного с ними договора. Для этого контракт с винным продавцом нужно было предоставить для учета и согласования в Казенную Палату и в уездный суд, находящийся на той территории, где будет произведено вино[454]. При этом покупатель – виноторговец мог по своему желанию хранить и реализовывать вино потребителям из подвалов винокуренных заводов[455] (с 1807 года такая винная торговля была запрещена и признана незаконной, корчемной)[456].

Заводчики, которые не имели контрактов на поставку алкогольной продукции, обязаны были прекратить деятельность и опечатать завод. Законодателем был определен следующий порядок прекращения производства: винокур уведомлял о приостановлении или прекращении работы земского исправника, который опечатывал завод, а при необходимости разрешал возобновить выделку хлебного вина[457]. Если винокурня ликвидировалась, то кубы и казаны подлежали уничтожению[458].

В соответствии с Уставом о питейном сборе 1817 года винное производство снова могло осуществляться при условии, что заводчик заключил подрядный контракт исключительно с казной[459] и получил свидетельство установленной формы от Казенной Палаты[460]. Обязанность получать производителями свидетельство существовала до 1829 года и была отменена «для отвращения различных затруднений»[461], за исключением тех, кто осуществлял выделку вина на экспорт[462]. Для остальных заводчиков был установлен следующий порядок: Казенная Палата той губернии, в которой размещалось предприятие, на основании предоставленного производителем контракта направляла сведения о винокуре уездному и нижнему земскому судам; нижний земский суд выдавал разрешение на винное производство, а уездный суд – ярлыки на провоз подряженного вина[463].

С введением с 1847 года системы акцизно-откупного комиссионерства (до отмены откупов) Казенная Палата ежегодно перед началом осеннего винокурения снова выдавала заводчику свидетельство, в котором указывались основные сведения о производстве (место расположения, объем планируемого производства, сроки и места поставки вина и спирта казне)[464]. Винокур сам предоставлял свидетельство в земский суд того уезда, где находился завод. О начале или окончании винокурения производитель должен был сообщить в земскую полицию, которой также предоставлялись ведомости о количестве произведенного вина[465].

Отметим еще одну особенность государственного регулирования частного винокурения, закрепленную в нормативных актах начала XVII века: определение порядка найма работников завода. Закон предписывал привлекать к работам на винокурнях только крепостных или иных приписных работников. В 1720 году производители обратились с просьбой разрешить нанимать работников без записей в связи с тем, что людей катастрофически не хватало, из-за чего винокурение приходилось периодически останавливать[466]. Идя на уступки заводчикам, власти отменили неудобное правило и разрешили им нанимать работников по своему усмотрению.

Иной порядок правового регулирования существовал для казенного винокурения.

Государственные винокуренные заводы находились в собственности казны. Денежные средства на их строительство и функционирование выделялись в соответствии с отдельными расходными статьями, а также могли быть взяты на основании особого распоряжения из собранного на конкретной территории питейного сбора[467]. Доходы винокурен могли быть потрачены только на цели, установленные законом[468]. Штат заводов определялся органами государственной власти и утверждался соответствующими нормативными актами[469].

Во-первых, государство назначало управителей заводов[470]. К руководству винокурней предписывалось привлекать «людей добрых и верных, которые бы не только во всем исправные счета чинить и показывать могли, но и способы сыскивали, чрез что может дешевле и казне прибыльнее на таких заводах и промыслах казенные товары, и курения вина становиться, ибо в таких случаях через прилежность и способность добрый правитель может приносить казне прибыль»[471]. И нередко заводское начальство такие способы сыскивало: устанавливало запреты на вырубку дров в близлежащих лесах для частных винокуров, препятствовало найму подрядчиками работных людей, устанавливало денежные штрафы для тех, кто продавал припасы другим производителям без их дозволения[472].

В конце XVIII века на винокуренных заводах была введена должность смотрителя, который назначался генерал-губернатором и от его имени и по поручению осуществлял надзор за работой казенного предприятия[473]. В XIX веке каждая действующая винокурня уже управлялась конторой, а при недействующих определялись чиновники для контроля, которые были в непосредственном подчинении губернского отделения Казенной Палаты[474].

Во-вторых, для работы на государственном заводе могли наниматься люди разных профессий: смотрители, мастеровые, приставы для охраны, винокуры для осуществления производственного процесса; работные люди для исполнения иного функционала[475]. Для правильного использования леса в штате завода предписывалось держать лесника[476].

Вольнонаемные работники дорого обходились казне, в связи с чем в начале XIX века на некоторых заводах было предписано иметь «своих» (то есть государственных, крепостных) винокуров, медников, кузнецов, печников и иных рабочих людей[477]. Государство старалось максимально снизить расходы на содержание заводского персонала, поэтому основными работниками винокурен являлись привлеченные к ответственности преступники, так называемые «колодники»[478]. Для содержания каторжников в повиновении выделялись специальные «инвалидные команды», то есть солдаты, не пригодные по состоянию здоровья к основной военной службе[479].

Чтобы обеспечивать бесперебойные винные поставки, законом предписывалось заготавливать алкогольную продукцию «заблаговременно», учитывая интересы казны и виноторговцев[480]. С одобрения заводского начальства винные продавцы могли получать дополнительное количество вина на усушку и утечку[481].

Несмотря на всевозможную экономию, во все времена содержание винокуренных заводов было обременительно для казны. Первые попытки минимизировать количество казенных винокурен были предприняты еще в 1740 году[482]. 8 августа 1740 года было издано Высочайше утвержденное представление Кабинета Министров и Генерал-Берг-Директора Шемберха, в соответствии с которым «всем охотчим партикулярным людям» было предложено выкупить принадлежащие казне предприятия[483]. Это привело к тому, что к 1755 году государственное винокурение было практически ликвидировано[484]. Запрет купцам осуществлять винное производство и передача государственных заводов в частные руки привели к установлению фактически дворянской монополии на винокурение. Даже для собственных нужд государство было вынуждено закупать питие у помещиков[485].

Ввиду невозможности найти поставщиков для всего объема требуемого государству вина власти в 1767 году приняли решение построить новые винокуренные заводы с общей ежегодной производительностью 400 000 ведер[486]. По данным Камер-Коллегии, в 1775 году на всех казенных винокурнях было произведено 842 777 ведер вина[487], а к 1789 году планируемый объем производства должен был составить 1 500 000 ведер в год[488].

С развитием откупной торговли в начале XIX века государственные винокуренные заводы по возможности стали снова передаваться в частные руки; Казенной Палате следовало сдавать их в аренду виноторговцам-откупщикам[489] или продавать с торгов[490].

Результатом государственно-правового регулирования производства хлебного вина стало значительное развитие винокуренной отрасли, которая по численности предприятий, размерам товарооборота, стоимости и формам организации производства уже в XVIII веке принадлежала к наиболее развитым отраслям промышленности в России[491]. В первой половине XVIII века средний общий объем ежегодного выкуриваемого вина составлял около 396 247,1 ведра[492]. В 1753 году вино казне поставлялось с 264 дворянских и с 277 купеческих заводов, причем производственные мощности последних превосходили дворянские в 1,7 раза[493]. К 1775 году общее количество поставленного вина с частных винокуренных заводов составило 2 103 324 ведра[494], с казенных – 842 777 ведер, а в 1801 году производственные объемы насчитывали уже более 9 000 000 ведер[495].

По данным официальной статистики, в 1851 году в 26 Великороссийских губерниях числилось 489 винокуренных заводов, а к 1860 году это количество увеличилось до 723[496]. При этом производственные мощности винокурен возросли до 112 680 000 ведер полугарного вина в год[497]. Всего в Российской империи в 1860 году насчитывалось 5160 заводов, основное количество которых функционировало в Привилегированных губерниях[498].

Водочные заводы

…Идея пришлась моим приятелям по вкусу. Подошли к столу, налили и выпили. Закусили селедочкой, а на скоромное только взглянули. Прекрасновкусов похвалил водку и, желая узнать, какого она завода, выпил другую. Илюша сконфузился и тоже пожелал узнать… Выпили, но не узнали[499].

А. П. Чехов, «Закуска (Приятное воспоминание)»

Водочное производство выделяется в законодательстве как самостоятельный вид деятельности в алкогольной сфере только во второй половине XVIII века. Государственное регулирование выделки хлебных и вейновых водок имело свои особенности.

Изготовление хлебных водок в XVIII веке преимущественно осуществляли откупщики. Право на водочное производство определялось условиями откупных контрактов и не требовало особых разрешений, а носило уведомительный характер, то есть виноторговец только ставил государственные органы в известность о начале осуществления выделки водок без получения на это каких-либо дополнительных разрешений.

В 1771 году, чтобы не ослаблять производство на винокуренных заводах, винным продавцам было запрещено открывать водочные фабрики на откупных территориях[500]. Этот запрет был отменен в XIX веке, и с ведома Казенной Палаты откупщики снова могли заводить водочные заводы в местах, которые они держали на откупе[501].

Существенные изменения в правовом регулировании производства хлебных водок в России произошли только в начале XIX века. Преобразования питейной отрасли, обусловленные введением государственной монополии на взимание питейного сбора с 1819 года, определили новые правила регулирования водочного дела.

Водочные заводы стали подразделяться на две группы: заводы, на которых делаются хлебные водки, и заводы, на которых изготавливаются водки из винограда, фруктов и сахарных остатков[502]. При этом водочным производителям было дано право продавать хлебные водки (а равно водки виноградные, произведенные из фруктов и сахарных остатков)[503] как виноторговцам, трактирщикам и содержателям ренсковых погребов[504], так и частным покупателям «в дома»[505], а также им разрешалось экспортировать водочную продукцию[506].

Восстановление откупной системы (с 1827 года) существенным образом не отразилось на положении водочных заводчиков. Как и раньше, сырье для выделки водок (хлебное вино) производитель должен был приобретать в казенных магазинах по фиксированной цене за ведро вина и свободно мог продавать произведенный алкоголь[507].

Для хранения и реализации водок заводчики обязаны были открывать в городах водочные магазины[508], которые мог контролировать откупщик[509]. В магазине должны были продаваться только водки одного производителя. При этом для поставки алкогольной продукции в магазин заводчику не требовалось оформлять документы (ярлык) на ее перевозку[510]. Кроме торговли в стационарных магазинах водочникам разрешалось осуществлять продажи своей продукции на ярмарках в период торга[511]. По-прежнему алкогольная продукция могла быть реализована винным продавцам и частным потребителям.

Особыми нормативными правилами регулировалось производство виноградных (вейновых) водок[512].

Во второй половине XVIII века производство вейновых водок было разрешено во всех губерниях без ограничений: «При сем же не возбраняется и прочим коронным поверенным, делая в Астрахани или в других местах, где похотят, вейновые, то есть из винограда и виноградных вин делаемые на гданский манер водки, в продажу производить в своих откупных местах; что ж принадлежит до продажи в Астрахани чихиря, то по основанию прежних учреждений мелочными мерами продавать единственно казенный чихирь; а Терскаго семейного и Гребенского войска казакам, равно и другим партикулярным людям, имеющим в тамошних местах собственные свои виноградные сады, привозя оный, в продажу производить не менее, как целыми бочками»[513]. А также законодатель определил, что «дозволяется всякому заводить делание виноградного вина и виноградной водки, не требуя на то иного дозволения»[514].