Осторожно! Двери открываются… Часть 1

– Разобьюсь!

– Идиот! – заорал Хроно. – Тело твой страх воспринимает как команду!

Иса шлепнулся на поляну уже пассажиром в собственном теле.

– Никогда не сомневайся, – поучал голос. – Сомнение – это смерть, оно обессиливает, вносит сумятицу. Ты не сможешь перепрыгнуть и через ежа, если позволишь себе такую слабость. Сначала обдумай, а потом действуй и добьешься результата. Малейшее сомнение сведет на нет все твои действия, а флогистон, тот просто убьет. Сам видел, это тебе не костерок инквизиторов.

При мысли о том, что учитель уж больно часто за сегодня упоминал инквизицию, Исе опять сделалось дурно.

– Не обмочись, – съехидничал голос. – Мне тебя еще назад вести.

Иса собрал остатки своей храбрости, которая в нормальном то состоянии была в небольшом количестве, и задал вопрос:

– Учитель, а причем здесь инквизиция?

– А при том, дорогуша, что вещица, лежащая у тебя в кармане, твои дикие прыжки в поднебесье, это результат их трудов. Это для нас они уберегли и флогистон, и техники обучения, и многое другое, о чем тебе знать пока не следует, отняв у разгильдяев и вольнодумцев. Но кое – что я тебе расскажу, для поддержания штанов, а то в следующий раз занятие придется проводить без порток, учитывая твое упорное стремление все исказить в порыве храбрости, – Хроно зычно расхохотался, отчего Исе показалось, что он находится в пещере, а не в своем теле. – Это оттого, что мозгов нет, эхо от черепа отражается. Ничего, эту шишку на теле придется чем – нибудь набить в ближайшее время, чем я и займусь. Тебе же нужно будет заново учиться бегать, думать, дышать, смотреть. Чтобы ты усвоил это на практике, я уберу часть изменений, которые внес во внутренний узор, а то ты угробишь сам себя. Не мешай, а то нам не пройти лабиринт на обратном пути.

Иса здорово перепугался, дикая догадка обожгла его сознание:

– Так значит, все эти прыжки в темноте не просто желание наставника овладеть моим телом. Я могу умереть!

– Все умрем, когда – нибудь, – вмешался голос. – А будешь портить воздух – сам убью.

Гонка по лабиринту началась. Теперь Иса осознавал, что каждое выверенное движение Хроно – единственно возможное и правильное, и если он ошибется, то это будет его личная смерть, а не смерть наставника. Хроно всегда выкрутится. Иса от ужаса зажмурил глаза, что незамедлительно отразилось ударом выступа скалы по лицу.

– Ты что жмуришься, дурень. Какая тебе разница как умирать: с открытыми или закрытыми глазами. Я забочусь о целостности твоего тела, а ты хочешь сам себя угробить, бездарь. Но, собственно, фингал тебе носить, а не мне, можешь жмуриться дальше, – удовлетворенно гыгыкнул Хроно, и тело помчалось еще быстрее.

Теперь Иса от ужаса вытаращил глаза. Его тело двигалось, словно заведенный механизм, только под ногами слышалось шуршание мелких камешков. Такую скорость движений ученик видел впервые. Казалось, тело летело по воздуху, периодически касаясь то стены, то выступающего камня, то, отталкиваясь от потолка, совершало немыслимый кульбит. Тело ворвалось в знакомый каменный мешок и резко остановилось посредине.

– Вот и все на сегодня. А теперь посидим, я кое – что поправлю, а то у тебя кровлю снесет от возможностей, вряд ли цел останешься, – сказал голос.

Иса почувствовал, как его снова стиснуло чужой непреодолимой волей. Хроно молчал. Ученик начал погружаться в сон, как будто наставник высасывал из него и сознание, и жизнь. Иса провалился в бессознательное состояние. Очнулся он от ощущения навалившейся тяжести и боли во всем теле. Все суставы, кости, мышцы, связки и даже уши неимоверно болели, как будто его пропустили через камнедробилку, а потом раскатали в блин асфальтовым катком. С трудом открыв глаза, Иса увидел бодрого Хроно, который что – то бормоча себе под нос, ходил из стороны в сторону. Ученик издал стон, дышать было просто невыносимо. К нему подошел Хроно и заглянул в глаза. Иса понял, что ему уже все равно: умрет он здесь, или в другом месте, но быть учеником больше не хотелось. Не хотелось власти, силы, могущества, если все это дается такой ценой. Лицо Хроно странно изменилось и, быстро удаляясь, стало нарисованным. Иса услышал, как что – то грузное ударилось о паркет, и утратил ощущение реальности.

Хроно волоком дотащил несчастного до кушетки, водрузил на нее бесчувственное тело и занялся обработкой ссадин и ушибов. Отдельно поправил разбитый сломанный нос и придал ему форму по своему усмотрению, решив, что греческий профиль должен позабавить владельца. Смазал все тело чудодейственными мазями, составленными по рецептам древних алхимиков. Смешав в определенных пропорциях несколько эликсиров, Хроно по каплям влил их в рот Исаака. Отчего тот всякий раз вздрагивал всем телом, вертел головой, но в себя так и не пришел. Хроно раздел ученика донага, вымыл его, как моют лошадь после длительного забега. Потом тщательно вытер, завернул в махровую простынь и оставил на кушетке, подперев спинкой кресла, чтоб не свалился.

После праведных трудов, Хроно спокойно направился в гостиную, достал вино с хрустальным бокалом, уселся в любимое кресло и предался воспоминаниям своего детства. На ум приходили истории его собственного рода. Странным образом они были вписаны во всеобщую историю человечества. Род Хроно корнями уходил к ее истокам. Ему нравилось играть в игру: а что, если бы мы поступили вот так, и рассматривать всевозможные варианты. В это он играл всю свою жизнь. Ему нравилось вживаться в те или иные образы той или иной вероятности развития событий, в реальности находить причинно – следственные связи в происходящих вокруг переменах, находить узловых людей, их помощников, личностей, влияющих на принятие решений, подготавливающих изменения, и вносить свои коррективы. В своем сознании, он давал развиваться событию или нет, но если оно развивалось, то непременно с выгодой для рода, укрепляя его экономически, усиливая его незримое влияние, создавая сложнейшие сети контроля и воздействия. Но то, что было в начале 19 века, ни в какое сравнение не шло с его концом. Научно – техническая революция привела к такому информационному взрыву, что Хроно просто не успевал за изменяющимися событиями. Аналитические службы постоянно выдавали серии тревожных сигналов о начинающихся изменениях практически во всех направлениях. Ситуация явно выходила из под контроля. А как хорошо было раньше. Хроно вновь взялся искать аналитическую ошибку в человеческой истории. Раньше, после потопа, людей было совсем мало, и разбросаны они были по расколовшемуся на части и разошедшемуся в разные стороны материку группами. Основной задачей стояло выживание людей как вида. Потом, когда численность населения достаточно выросла, встали вопросы качества развития. Возникла необходимость искать пути развития: кто мы, зачем мы, куда нам расти и как найти границы возможностей человека. Стихийные лидеры это понимали и стали отбирать наиболее смышленых, способных нетрадиционно мыслить и главное, желающих это делать. Они стали направлять их деятельность на поиски ответов на эти вопросы. Таким образом, человечество разбилось на три группы: ученые – искатели, управленцы и те, кто продолжал создавать ресурсы – добывать пищу, жить и плодиться. Поначалу, все эти группы слаженно взаимодействовали. Искатели находили технологии, сырье, передавали все это управленцам, а те, в свою очередь, обучали ремеслам, увеличивая воспроизводство и улучшая качество жизни, в замен получая ресурсы, в том числе и людские. Власть над все большим числом людей для управления и контроля потребовала разделения управляющего звена на систематизирующую часть, из них в последствии выделились хранители; законодательную, со своими структурами сыска, изоляции, дознания, поддержания порядка и проведения командных изменений; и управляющих, т.е. людей, непосредственно занятых воспроизводством ресурсов. Дела шли все лучше, угроза исчезновения людей как вида отпала, прекрасно работало воспроизводство, занимались и осваивались все новые территории. Появилось такое изобретение как деньги. На них менялось все. Это еще больше подхлестнуло развитие. Появилась возможность скапливать ресурсы в одном месте в компактной форме в виде редких металлов золота и серебра. К тому времени меди было достаточно, она добывалась во все возрастающих количествах. В основном, медные деньги вращались в зоне воспроизводства. Монеты и металлы стали накапливаться в виде ресурса в управляющем звене. Возникла борьба за возможность обладания этим универсальным ресурсом между управляющим и законодательным звеньями. Появились трения между отдельными группами, городами, территориями в виде войн за драгоценные металлы. Они же дали толчок развития химии. Искатели направили свои усилия на поиски фундаментальных истин, в конечном итоге одни с целью завоевать контроль над владельцами ресурсов, другие – поиска причин редкости золота и его возникновения в природе. Искатели получали все меньше ресурсов, меньше людей, и были вынуждены заниматься прикладными науками и технологиями. Когда властные структуры получили от них методы воздействия на людские массы в виде мифов, веры, гипноза, исследование трав привело к созданию препаратов, облегчающих эти воздействия для воспринимающих. Власть перестала особенно нуждаться в искателях и естествоиспытателях. Чтобы еще больше сконцентрировать ресурсы и убрать к ним доступ, власть отказалась от услуг ученых, да и сами ученые с их обширными познаниями, стала представлять для нее угрозу. Между ними возникла война за ресурсы. Ученых предали анафеме, их начали выявлять и уничтожать, предварительно выудив у них все возможные знания. Искатели ушли, кто сумел – в глухую защиту, в необитаемые незаселенные земли, вместе с семьями и учениками, продолжать свои изыскания. Ущербность притока новых знаний вызвала взрыв агрессии в виде инквизиции. Искатель, алхимик, прикладник, до которых докатывалась волна переселенцев на новые земли, становились просто изюмом в булке. Эти редкие кладези знаний выискивались и обсасывались инквизицией до костей. Даже изувеченные тела шли в дело, как назидание для остальных. Ученых сжигали, заставляя отречься от себя самих. Быть грамотным стало опасным, даже в сословиях, изначально принадлежащих к власти, потому что, уничтожив внешних врагов, эта тупая агрессивная сила инквизиции занялась поиском врагов внутренних. Удивительно, но клин выбили клином в виде чумы, опустошив огромные пространства, подорвав силу инквизиции просто по численности. Фанатики гибли тысячами, вера в бога плохо помогала от чумы, сибирской язвы и черной оспы. Это был ответ искателей на физическое истребление. Вместе с тем, все это увеличивало концентрацию главного ресурса – золота. Ценность его все время росла. Ни нищета, ни безграмотность, ни изощренность инквизиторов ничем ему не вредили – оно имело не только свойство накапливаться и расти в цене, но и ускользать, переходя из рук в руки.

Изначально род Хроно принадлежал к хранителям, которые усваивали, откатывали, оттачивали и систематизировали получаемые знания. Обладая этим арсеналом, им удавалось держаться в тени, скапливая ресурсы знания, золота и генов. Во все века представители рода были серыми кардиналами во всех уголках мира. Имея свои отдельные сети, менялось все: режимы, политика, системы власти, строй. А род стоял и занимался лишь ресурсами и самим собой. Хроно был бездетен. Он так и не сумел найти достойную во всех отношениях партию, хотя это было и необходимо. В каждой приводимой на обучение претендентке, сам себе не отдавая отчета, он искал возможность своего продолжения, продолжения своей родовой ветки. Наверное, поэтому он был чересчур строг с претендентами и мягче с претендентками.

Потягивая вино, Хроно вновь стал анализировать нынешнюю ситуацию. Да, эксперимент с коммунизмом не удался. К власти пришли не выдающиеся личности, а середнячки и «плохиши», обладающие единственным набором качеств: вовремя спрятаться, вытолкнуть перед собой ясно мыслящего, нестандартно мыслящего или просто недовольного человека, и растолкать локтями всех, когда раздают подкормку в виде бумажных денег и удовольствий. Гибли нужные, ненужные укреплялись. Эта чрезвычайно агрессивная серость затопила управленческий аппарат – они были потребителями. Производители эксплуатировались еще более изощренней, чем в Средневековье. Им оставили не более полутора процентов того, что они производили, т.е. не более того, на что можно было бы выжить. Иногда поощряя смехотворными подачками, называемыми теперь «премиями». В капиталистических странах это составляло двенадцать – двадцать процентов, чуть меньше, чем в Средние века. Но земля славян была странной всегда. Эти поклонники воли не переносили свобод цивилизации, уходили в глухую непробиваемую защиту, как и их предки, разворовывая все подряд. Воровали не от того, что это было им необходимо, а из – за обиды на начальника, на свою беспросветную жизнь, просто, чтобы навредить. Хроно потягивал вино, которое было создано тридцать лет назад одним из выдающихся дегустаторов. Его специально ввели в транс и «попросили» поработать с компонентами, выстоявшими от пятидесяти до трехсот лет, собранными по многим странам мира. Букет вина был просто непередаваемо восхитителен и щедр. Судьба дегустатора была печальна: «промывка мозгов» не дала надежного результата, слишком тесно связаны наши обоняние и память. Сны, где он видел себя создающим эти уникальные шедевры, работая с тоннами вина, стали навязчивыми, и его изолировали. Поразительно, но, смешивая вина разных стадий, он создал оружие, не менее приятное на вкус – вино, которое убивает в течение нескольких минут и теряет свои свойства, после добавления любого газированного напитка, сохраняя букет и аромат – шутка мастера. Видимо любое мастерство человеческое существо может использовать как оружие. Даже безобидные цветоводы умудрились из цветов орхидей создать нейропаралитические сильнейшие по действию, но нестойкие яды. Отпущенная из под контроля Хроно мысль, плавно гуляла, высвечивая события, явления в поисках новых связей и ассоциаций. Выявление нового, а главное поиски возможностей воздействовать на процессы окружающего мира, исподволь аккуратно вмешиваясь в них, совершенно не афишируя себя, давало Хроно непередаваемое удовлетворение собой, тонкое наслаждение от деятельности собственного интеллекта. Мир сразу вспыхивал тысячами красок и оттенков, вновь появлялась жажда жить, возрождался азарт охоты, азарт ученого первооткрывателя.

Хроно любил красивые решения: в молодости осваивал основы эвристического мышления, перерыл массивы патентного фонда, находя истинные «алмазы» среди трухи улучшений и подражательства. Ставил судьбы этих людей под контроль, но все они плохо закончили, несмотря на всяческую протекцию с его стороны. Видимо, славяне так устроены, им всегда мало, они всегда идут до последней черты и безбоязненно ее переступают, исчезая в безвестности. В этой стране, эти белые вороны не убивались безликой серой алчущей массой неучей и полудурков. Эта серая, колышущаяся по всей стране масса, все больше доставляла ему хлопот очевидной глупостью и непредсказуемостью своих действий. Хроно жалел о том дне, когда вообще было решено покорять эту страну варваров. Может быть, куда проще было сосредоточить усилия на старом свете, и довести власть жрецов до абсолюта, а не трогать этих людей с их непонятным духом и душой. Или направить усилия на восточные страны, оставив их, как есть – белым пятном на карте. Неужели их ничему не научила экспансия христианства в Россию? Что ведь произошло: нормальное католичество, которое прижилось во всех странах и у всех народов, варвары превратили в православие. Изменение парадигмы модели привело только к укреплению этой страны. Поток золота скифов не потек рекой в старый свет, как предполагалось, он заблудился на необъятных просторах все той же России. Даже евреи ничего не смогли с ней сделать. Все, что попадало в эту страну, заражалось пресловутым русским духом и безнадежно портилось. Стравили их с османами, так русские выродки переколотили их как детей, захватив дополнительные территории. Мало того, постепенно развивая сельское хозяйство, поставили старый свет в зависимость от поставок дешевого, но качественного зерна. И золото, в виде технологий и ресурсов, потекло в эти бескрайние просторы. По сути, концентрируясь в руках совсем небольшой группы людей, которые начали промышленный переворот и с огромной скоростью стали проводить индустриализацию, но своими варварскими методами, оплачивая ее своей кровью и тысячами жизней. Это был опасный рывок, опасный для всего старого и нового мира.

Хроно понимал, что на эксперимент с революционной демократизацией производящего слоя, жрецы поторопились. Еще совсем свежий опыт во Франции чуть не закончился созданием монстра в виде военной диктатуры Наполеона. Но все же удалось взять под контроль золотой запас Франции, а это успех. Жрецы – стратеги решили распотрошить эту жирную дикую индейку Россию. Глупцы! Это ведь не просвещенная утонченная Франция с традициями, насквозь контролируемая, с готовыми к действию функционерами. В этой стране все всегда делали понаитию, а не по плану, полагаясь лишь на авось. В России все всегда шиворот на выворот. Здесь сначала покупают повозку, потом лошадь. Даже царь этим страдал: купил паровоз, а потом начал строить дорогу. Ведь изначально было известно, что русскому медведю может противостоять только панда, да и то, только бесконечным людским ресурсом. За тысячелетия нищеты эти хитроглазые от природы представители рода людского научились выживать в любых условиях. Налив в фужер еще этого восхитительного напитка, и смакуя на языке каждую каплю, Хроно продолжил свои интеллектуальные поиски.

Да, революция в стране скифов была вынужденной мерой, а временным успехом стал захват территорий. Основные фигуры были сметены второй и третьей волной взбудораженных масс. Помня историю с Наполеоном, Ульяновым – Лениным, после захвата им власти, впоследствии пришлось устранять, как Кеннеди. Революционеров из дворян и интеллигенции уничтожали по одному, как ядовитых змеей. Причем, они сами создали машину уничтожения – концентрационные лагеря, а ЧК, суды – тройки и «черный ворон» – подарок инквизиторов. Уж больно жрецам – стратегам хотелось благодатного Средневековья, блистательных результатов, но маховики были разные. Невозможно сравнить жука и лошадь, маленькую Германию и огромную, кажущуюся бескрайней, Россию. Германия провалилась в кризис, исчерпав ресурс золота и потянув за собой Европу. От краха эту затею с революцией спас Ульянов – Ленин, скупивший через эмиссаров Веймарские акции, восполнив золотую кровь экономики Европы «кровью» своей страны, точнее своих граждан. Эксперимент продолжился и привел к ужасным последствиям: управляющее звено затопили неграмотные, алчные, амбициозные, «серые» по своей сути выходцы из репродуктивного слоя. Чего стоил только один лозунг, что каждая кухарка, едва научившаяся складывать буквы в слоги, может управлять государством с группой таких же дарований. Срочно пришлось изменять разработанное революционное учение Маркса – Энгельса – Ленина на выдержки из них же, т.е. переводить революцию в более менее спокойный режим. Вскрыть уже заготовленный второй уровень прочтения, раскрутить машину подтасовок разъяснений и уточнений, не уходя от «канонизированного» текста означенных «товарищей». Нужна была новая интеллигенция, чтобы хоть как – то можно было сдержать прорыв репродукторов во властные структуры, т.е. к ресурсам. Ввели систему образования – все за парту. Но инициатива была уже в руках репродукторов. Средневековые технологии не сработали. Золото прямо из рук уплывало репродукторам, дробясь на маленькие ручейки и оседая в отлогих местах. Чтобы собрать его снова, потребовался вождь, который и был найден из прошедших революцию семинаристов. Золото снова начало стекаться в одно место, откуда его можно уже было черпать под тем или иным предлогом, создавая ситуации вокруг новой державы, изолировав экспансию репродукторов в Европу «железным занавесом». Но работать с одним лидером по модели царя или тысячью – выбор очевиден. Новому лидеру открыли глаза на целую толпу претендентов. Он вычистил всех, заплатив безъинициативностью аппарата управления в промышленности, банках, армии. Ресурс можно было перекачивать на заказ, но жрецы не учли национальных черт вождя, характера народа, в котором он формировался, того, что любая сидельская практика учит простым истинам: не верь (главное), не бойся (глупо), не проси (все равно не дадут, а если дадут – то лучше отказаться, сытнее проживешь). Откуда это было знать жрецам – стратегам. Ресурс остался в стране «дикарей», из них же никто тайгу не валил. Хроно только представил себе чопорное стратегическое звено этих бумагомарателей и ж… лизов с кайлом, управляющими вечными подругами старателей – тачками, или топорами, и лицо его расплылось самой счастливой улыбкой – не любил он их. Эта нелюбовь или откровенная неприязнь закладывалась с молоком матери, как потенциальный враг. Жрецы управляли потоками золота, т.е. экономикой, в виде опавших листьев – ценных бумаг и бумажных денег. Смех, да и только – это же просто кукиши жрецов. Зачем на деньгах рисуют портреты, здания? Рисовали бы сразу кукиш – было бы честнее. По мнению Хроно, честный поединок четко выявлял, кто есть кто.

Серая масса, попадая в управленческое звено, просто останавливала прогресс, потому что основной механизм управления – это не стимулирование, а торможение в виде разного рода запретов, умалчивание и сокрытие того, что можно и нужно. Как только кто – либо находил путь развития, и в этом направлении начинали перераспределяться мнимые ресурсы (в виде кукишей), тут же уточнялся или издавался закон (разъяснения, постановления). И опять все замирало. Эти репродукторы стали сильно мешать. Чтобы изъять ресурс, была предпринята попытка, отнять его силой, как во времена Римской империи. Была подготовлена и реализована национал-социалистическая программа. Германия вновь стала экспериментальным плацдармом. Было решено одну более управляемую группу репродукторов, сплоченных идеей, натравить на менее управляемую, чтобы они уничтожили друг друга. При этом стремились собрать наиболее активную, революционно настроенную часть репродукторов из всей Европы, сжечь в войне, захватить территорию и ресурс. Но исполнение плана заглохло достаточно быстро, потому что, атакуемых несколько раз сменили, сметая управленческое звено, уничтожая сеть управления, заготовленную жрецами, расплачиваясь кровью за ротозейство и доверчивость. Была создана жесткая иерархия власти с системой контроля на уровне всех этажей, где даже намек на контакт с представителями Запада приводил к смерти. Возродился тотальный контроль, а за неисполнение команды теперь следовал незамедлительный расстрел. Это позволило славянам разбить репродукторов Европы. От краха жречество спасло только введение заморских сил в виде второго фронта. Европа была поделена на зоны влияния, и интересы переместились на Восток, где тоже произошел «передел» территории. Россия стала зоной изоляции. Противостояние перешло в другую плоскость – гонка технологий. Россия продолжала рождать «белых ворон», значительно больше, чем могла выносить, усвоить то, что они генерировали в виде идей, открытий или изобретений. В экономике пришлось устроить холодный душ, и усилить страх перед русскими медведями, что привело к некоторому разжижению железного занавеса в форме туризма, провокаций по доказательству рейтинга страны, конференций, судов, банков с их кредитами и займами. Появилась возможность внедрения и восстановления сети контроля. Началась лихорадочная «скупка» репродукторов, перешедших в управленческое звено, торговля не на основе интереса страны, а конкретного представителя или группы представителей от торговли. Славян завалили второсортными товарами, опустили до ранга стран третьего мира. Бесконечное третирование стран буферного слоя, вынуждало существенную часть национального продукта, да и ресурсов, сбрасывать в никуда в виде помощи. Эта «помощь» шла на укрепление мощи и влияния жречества, активно насаждаемое в этих странах.

Несмотря на рост образованности, внутри огромной России, в ее руководстве мало что изменилось. Одни алчущие сменялись другими, еще менее образованными. Так долго продолжаться не могло. Внутренний изоляционный слой, непосредственно контактирующий с внешним, стал поглощать западных эмиссаров. Сеть их влияния стала расти и шириться в руководстве республик. Славяне явно проигрывали в информационно – технологической войне, вынужденные ввиду постоянной угрозы, сосредотачивать все передовые технологии в военной сфере, засекретив ее и не выпуская в социальную сферу даже устаревшие технологии. Изобретения социального приложения блокировались через командное государственное планирование по пятилеткам. А за пять лет изобретения устаревали и теряли актуальность. Если бы эти недоумки использовали 10 – 12% всех экономически выгодных изобретений, они бы практически свели на нет все усилия жрецов Запада по разорению России. Они же использовали только 5%, да и то только те, которые приносили небольшой, но сиюминутный доход, с опозданием по внедрению, с локализацией внедрения, с отсутствующей системой свободной широкой продажи. А по принципу военного коммунизма, распределение по квотам сводило почти на нет всю выгоду и от этих внедрений, подрывало веру в то, что прогресс выгоден и нуждается во вложении сил и средств. Игра на алчности, конечно, давала практически стопроцентные плоды, но плохо срабатывала на «белых воронах». Вернее, практически не работала – этих интересовало только претворение своих идей в жизнь, известность, слава, признание их приоритета, самоутверждение, а уже потом только вознаграждение. Вот и приходилось каждую «белую ворону», каждого прогрессора ловить не на простую пачку бумажных «фиговых» листочков, а индивидуально соблазнять: кого славой, кого приоритетом, кого возможностью выступить на конгрессе других прогрессоров, которые зачастую были оппонентами молчаливого спора, чтобы выудить информацию, переманить, вывезти за пределы занавеса. Но как ни странно, продуктивность вывезенных прогрессоров на Западе резко падала. Все завершалось тем, что уже было ими создано в России. Если его возвращали на Родину, то после адаптации он вновь начинал генерировать идеи, открывать новое.