Письма из замка дракона. Том 0/3. Спойлер-конспект

Возни с прочими сокровищницами меньше не получилось.

Все они были в разных местах. Ювелирная мастерская, склад готовой продукции этой мастерской, предназначенной для продажи… Док объяснял, как в них пройти, и туда посылали солдат, десятника им придать стараясь – чтобы не прикарманили слишком много.

Стало не хватать десятников. Какой-то этот дракон ненормальный – нельзя было, что ли, устроить всю или хотя бы основную казну в одном хорошо запираемом подвале, как все делают? Или это специально, чтобы затруднить сбор? Впрочем, кто сказал, что дракон должен думать, как человек? Может, по человеческим меркам он и есть сумасшедший?

Дискуссия между Шпренгером и Инститорисом о способе мыслить, свойственном драконам, не затянулась. Но десятников-то все равно не хватало. И солдат. Одна десятка ушла навстречу экспедиции, которая должна была утром с ледника вернуться. Кто-то должен был командовать солдатами, которые брать в плен население замка и приводить на крыши башен продолжали, а ведь нужно было еще всех пленниц насчет сокровищ после дока допросить – небось, у каждой есть личное тайное местечко! – и только вслед за тем большой костер устраивать. Пока на сооружение костра отрядили всего двух солдат (еще один пятерых шпионок караулил, уже к столбам привязанных), и эти двое довольно лениво ямы под остальные столбы копали. И все время жадные взгляды на Замок бросали. То ли что-то до них с нашей башни доносилось – на слово "золото" у них слух очень чуткий, – то ли им хотелось проверить, не пропустили ли сборщики камней с подножия стен что-нибудь, а скорее, и то, и другое. Да и самим инкам было пора перебазироваться с крыш башен хотя бы в донжон, всем вместе для совета собраться, а не по разным башням торчать и солдат в качестве гонцов посылать, отвлекая от прочих дел. Но все эти проблемы были решаемыми и даже приятными, как и предстоящее еще перетаскивание добычи к туннелю, через туннель – только не перегружать лодку, лучше плавать много раз, чем утопить золото в бешеной горной реке, из которого его не достать! – и по территории Арагона во Францию и в Священную Римскую империю, в родные города, а частично, наверно, и в Ватикан…

(Как-то док мне сказал, что слово «священная» в названии моей страны напрасно употреблено, так как оно в данном случае обозначает, очевидно, «не настоящая Римская империя, а притворяющаяся ею», «поддельная». Я сначала слегка обиделась, но, подумав, поняла, что, увы, так и есть. Второй Рим – это Рим второго сорта, фальшивка, подделка, страз. Хорошо еще, не Третий, это уже вообще была бы рыба третьей свежести, то есть тухлая).

Между прочим, эти хлопоты можно назвать приятными только по сравнению со штурмом Замка. (Исторические сведения: причины плохих отношений Арагона и Кастилии с Францией. И Португалия тут вмешивается. Мятежная Каталония. Андорра. Предсказание (спойлер: сбывшееся вскоре): Кастилия и Арагон объединятся против Франции. Сложности провоза золота через Арагон и Францию. Варианты с разными перевалами. Здешние горы Маладета, то есть «проклятые». Наверное, из-за дракона. Быстрее и безопаснее всего самый дальний путь – через Арагон к морю, а там на корабле во Францию).

(Ещё место сокровищ: тлакецамимильи, его помещение в донжоне. Впрочем, туда нет прохода по лестницам и нет подъемника).

Можно воспользоваться кецалькўецпалином как каўайотлем. Я представила себе инков, на дракона, как на коня, взгромоздившихся, и вслед за тем с развевающимися рясами и плащами с огромной высоты в карповые пруды падающих. На корм рыбам. Если рыбы не отравятся. Жаль, инки все-таки не такие идиоты.

(Долгое обсуждение. Долбить потолок верхнего из помещений, в которое еще есть лестница внутри, над потолком там пусто до самого пола часов, над которыми покои. Пуста примерно половина донжона по высоте. Можно внутри сколотить лестницу, или помост, вроде штурмовой башни, до пола башенных часов добраться, и там потолок долбить. На изрядной высоте – как вы понимаете, там донизу – как с угловой башни падать. Четыре с половиной секунды до камней. Обсуждение времени падения, отчасти по-испански, по-итальянски, по-немецки, на науатле (включая способ счёта секунд с помощью названий разных змей), и на латыни. Все задумываются, представляя падение. Шпренгер требует продолжать. Док: долбить долго. И через часы пробираться трудно. Нет, это не дьявольское изобретение, а монаха Герберта, будущего папы Сильвестра ΙΙ. Обсуждение устройства маятника – его надо обойти – с противотемпературным подвесом. Дыра нужна большая – там есть ценности, которые весьма велики, и сильно подешевеют, если их на кусочки разбить. Ценности толще человека? Плавленый базальт прочнее гранита, диабаза и габбро, хотя они прочнее обычного базальта. Вряд ли упомянутый в обсуждении скульптор плавил базальт. У него температура плавления почти как у уэйтепоцли, стали то есть).

На лице капитана застыла скептическая гримаса. – Зря ты мне не веришь, сынок. Впрочем, что тут доказывать? Сами убедитесь, когда будете долбить. Инструменты я дам. Их сталь вы можете проверить, сравнив со своим тейаочиўалицли. Оружием. Armamenti, – добавил он специально для капитана. И, конечно, зря. Слово "оружие" тот не мог не знать на любом языке. Усмешка дока не сулила ничего хорошего сравниваемому с инструментами дока оружию. Лица солдат вытянулись. Даже мне, несмотря на мое плачевное положение, стало на мгновение смешно, знаешь, такое злорадное хихиканье напало, когда я представила себе эту картину – как солдаты, на страшной высоте, на качающемся помосте, в темной коробке донжона, сменяясь, молотками и зубилами у себя над головой стучат, каменной пылью дыша.

Между прочим, хуже нет работы, чем над головой, руки очень скоро просто отваливаться начинают! Знаем, мыли большие бочки, внутрь забравшись! И сгнившее дерево в старых бочках состругивали. Казалось бы, легкая работа, скоблить мягкую деревяшку, не камень долбить. Под собой – и впрямь легко, или сбоку – так-сяк, а над собой – проще выползти, перекатить бочку и снова заползти, чем так мучиться.

Значит, часто сменяться будут, а это тоже не быстро, вниз-вверх на такую высоту… И каждый удар – ма-аленькая щербинка в камне, сто ударов – затупившееся зубило точи. А зубило-то из хорошей стали, лучше мечей наемников, легко не заточишь… И угол у него не как у меча. Тупой угол затачивать долго. Это острый, если времени мало, можно быстро заточить, при этом совсем капельку более тупым сделав, если металл поближе к кромке снимать, а остального не трогать. У зубила надо всю плоскость снимать, если его тупой угол совсем в круглый валик превратить не хочешь.

Капитан тоже поскучнел. Наверняка знает, каково им придется, по рассказам conoscente scultore, жаловавшегося, наверное, на трудности высекания больших скульптур, а то и узорчатых фризов под крышами домов, или нет, и там, и там никто не мешает расположиться повыше, скорее, резки чего-то каменного под потолком… или там больше лепят, а не вырезают? Хм, а не потому ли это так, что лепить все же полегче?

Но инков не так просто было сбить с толку. Инститорис глубоко задумался, наверное, из Писания подходящие примеры подыскивая и об отсутствии иерихонских труб жалея. А впрочем, толку ему с тех труб – если донжон обрушить, та манящая ценность, что пострадает от протаскивания через часы, тем более разобьется!

– А снаружи? – первым догадался практичный Инститорис.

– Конечно-конечно, можно и снаружи лестницу сделать. Вдвое выше, чем внутри, зато ничего долбить не придется, и часы разбирать не надо. Предупреждаю, чтобы меня после этого не обвиняли – если строить снаружи, прочность лестницы нужно рассчитывать с запасом, потому как, пока строите, наверняка ветреные дни случатся. Они тут часто бывают. А здешний ветер, если уж такие горы перепрыгивает, разгоняется вниз по склону и бьет, как таран. Это не ээкацецек, а ээкакиаўитль! По-вашему называется борá. Думаете, зачем мне такие прочные стены понадобились? Для защиты от вас? Как бы не так! Вашего появления в Долине я вообще ожидать не мог! А, кстати, как вы пробрались?.. Понял-понял, можете ничего не говорить, по вашим лицам понял, со своими вопросами заткнулся, к делу вернулся. Если лестницу строить только в расчете, чтобы людей выдержала, борá ее сдует, как ценколотль! Как пачтли! Строить только из бревен! – Доктор перевел дыхание. – Ну и, понятно, лестница из бревен будет весить немало. Чем ниже, тем бревен понадобится больше, чтобы выдержали весь вес и не подломились. Вообще во всей лестнице очень много бревен. Весить много будут. Бревен еще больше понадобится… Могу попробовать рассчитать всю конструкцию, но пока даже не знаю вообще – она возможна или нет. Все-таки такие высокие деревянные башни строить почему-то ни у кого не получается… Тут, правда, будет опора на стену донжона, это, конечно, легче… Если бы не это, сразу можно было бы сказать, что не получится… Не знаю, не знаю, надо считать… Хотя, можете и без расчета построить. Только пусть солдаты готовятся мухами слетать с лестницы и ласточками нырять в башни, прочь со двора, при первом же потрескивании. Если такая вещь из бревен развалится, им конец. Пусть веревки, что ли, привяжут, чтоб свисали, по ним быстро соскользнуть можно. Ободранные даже до мяса ладони лучше раздавленной грудной клетки и проломленной головы. И пусть будут готовы кричать, чтоб все от окон отскакивали вглубь комнат. Если бревно в окно влетит, расплющит в лепешку, даже в панцире… Разбирать завал после этого долго придется. Из башен не выйдешь, двери будут завалены… Спускаться сверху, начинать разбирать с верхнего слоя бревен… Водой и едой надо надолго запастись, чтобы в запертых башнях от жажды и голода не умереть…

– Тут нужна не сила, а ум (спойлер – это из анекдота), – прервал его капитан. – Надо запустить uccello (птицу). К zampino (лапке) привязать filo (нитку). Она пролетит через ту colonnato и снова сядет. К filo привязать raddoppiato (сдвоенную) filo, протащить, привязать quattro (счеверённую) filo, к ней – funicella (бечёвку), к ней – fune (верёвку), к ней – cavo (канат). На cavo – scala di corda (верёвочную лестницу) – и мы там!

– Отлично соображаешь, сынок, – похвалил док. – Сразу видно опытного в штурмах крепостей кондотьера. Остается придумать всего две вещи. Как по той scala di corda тысячефунтовый гладкий шар из тлатайатля спускать, алмаза по-вашему, правильно? – Инки с тревогой переглянулись, с ненавистью обожгли взглядами дока – зачем же при всех?! – и с подозрением оглядывать лица солдат стали. – Оттого что он уже совсем не ту ценность из себя будет представлять, если на куски разобьется – продолжал док, обращаясь к капитану и тупо ничего не замечая. – А с такой высоты упав, сам понимаешь, и тлатайатль не уцелеет. Хоть ты со всего замка ткани собери и его замотай.

(Капитан явно собирался предложить именно такое решение задачи, даже рот открыл… В самом деле, что это док сам же подсказывает? Замотать, да, а тряпки привязать легко, это уже не гладкий круглый камень, да на веревке же и спустить… Но док не дал капитану ничего сказать).

А еще раньше – где взять такую buono, domestico (ручную) uccello. У тебя такая есть?

– Intrappolare или prendere nella rete, insegnare (поймать в силки, поймать в сеть, обучать)… – капитан не мог опомниться от образа гигантского алмаза.

– Флаг тебе в руки, сынок, барабан на шею, флейту в зубы, слона навстречу. Лови, обучай.

Бывшему моряку было стыдно своего испуга при виде дракона и хотелось отличиться. Он предложил привязать hilo (нитку) к flecha de ballesta (стреле арбалета). (Нитка оборвалась, а бечёвка не дала стреле долететь до донжона).

(Док взглянул на свои покои и кивнул. И отвернулся. Кому это он там? Мирей?)

Наконец, умному капитану пришла в голову правильная идея – тут нужна catapulta!

Еще десяток солдат снять со сбора пленных и поставить делать катапульту! Стали передавать по цепочке вопрос – кто умеет?..

(Марта тоже придумывает: можно воздушного змея запустить. Но, конечно, не подсказывает. Спойлер: вот зря инки с помощницами так).

(Проще всего было бы попросить Мирей веревочку спустить. Только подготовкой костра они её наверняка напугали).

А все-таки – почему у дока был довольный вид?..

(Док, называя очередной источник золота: комнаты всех девушек. Инки понимают, что оно уже у солдат и теперь не отобрать).

Решили спуститься с башни.

Предательство

Марта из Майнца о предательстве

Решение инков спуститься с башни было не то чтобы неверным – верного решения не существовало. Они все опоздали. Поскольку над замком появился еще один дракон.

(Наемники хватаются за арбалеты. Хотя не помогут. Хотя он меньше раза в два. И зеленый, но форма та же, как у помеси птицы с акулой).

Капитан в бешенстве обернулся к доку, снова поднимая меч.

– Che diavolo (что за чёрт)! Ты сказал, другого дракона нет, bugiardo (лжец)!

– Я говорил, что дракон только один в этом замке, – хладнокровно сказал док, – а этот дракон – из другого замка. И, в отличие от меня, ему нет дела до девушек. Храбрые наемники больше не смогут отсиживаться за из спинами. А до меня ему дело есть. Так что не советую.

Капитан остановился.

– Но тебе до них дело есть, и он это сообразит, – злобно зашипел Шпренгер, – значит, кампания не проиграна. Посмотрим, как он себя поведет, когда разглядит все как следует. А ты не вздумай ему что-то крикнуть. Заткните ему рот на всякий случай!

Док пожал плечами. Насчет отношения зеленого дракона к девушкам он блефовал. А кричать не собирался. Тот и впрямь должен был сам все сообразить…

И зеленый сообразил.

Юлия из Арраса о предательстве

Позднее выяснилось, что Мирей яму видела, намерения инков поняла, и сделать нечто полезное могла. И сделала, хотя не сразу догадалась, как. Я бы раньше догадалась позвать помощь, протрубив в немую трубу.

Звука не было, инки ничего не заподозрили. Просто над Тепанкальи внезапно появился другой кецалькўецпалин. Он был раза в два с половиной поменьше нашего, и не черный, а красивого нежно-салатного цвета.

Раздались испуганные крики, захлопали арбалеты. В центральную яму не влез никто, двое землекопов отпихивали друг друга, а затем подрались на лопатах. Третий, без лопаты, быстро уползал за дрова. Ну-ну, ползи. Думаю, сверху он все равно как на ладони, да и дрова – не очень хорошее соседство, когда спасаешься от кецалькўецпалина. Который подует огнем – и тебя уже нет. Кого ты хочешь удивить? (Спойлер: слова из песни Макаревича). Хотя, может, кецалькўецпалин пожалеет такую кучу дров поджигать ради одного солдата.

Получилось развязать узлы на ногах! Я упала и тоже поползла – подальше от дров. Надоело быть заложницей. Ноги не ощущались и почти не шевелились. До леса далеко. Была бы ведьмой – полетела бы. Палок и прутьев полно, веревка есть, связать метлу – пара пустяков. Лучшее доказательство, что я не ведьма. Что я не улетаю, а отползаю.

Драчуны падают, выронив лопаты, как марионетки с обрезанными веревочками, мои подруги по несчастью обвисают на столбах, и на всех опускается редкий, медленный маслянистый желтоватый дождик. Никакого запаха я не.

Темно, не ощущаю не только ног, но и рук, и не знаю, ползу или нет.

Мирей из Руана о предательстве

Труба! Труба, которой сам Акон Пиренейский может позвать на помощь – неизвестно как, кого и откуда, но это хоть какой-то шанс! Волшебный рог Олифант! Вот же он!

Схватила трубу – и еле подняла ее тонкий конец. Раструб остался лежать на полу. Попробовала трубить. Но это оказался не рог Олифант. Труба не издала ни звука, хотя воздух через нее проходил. Я чуть не выбила себе зубы – тяжеленная труба была неподвижна у меня в руках, но руки тряслись, и я вместе с ними. И чуть не лопнула от натуги, извини за простонародное грубое выражение. Не звучит. Труба для дракона. Издать вопль Мелузины не по силам человеческим легким.

Вспомнила! Где-то тут – я случайно увидела и случайно запомнила – были кузнечные мехи. (Трудности приспособления). Звука все равно нет; но есть слабое ощущение, как будто он только что прозвучал. Какой-то след в воздухе… Или, скорее, в ушах… Все-таки волшебный рог?

Я выглянула с галереи. Владелец Замка, видимо, смотрел на галерею краем глаза, и, как только я выглянула, он быстро посмотрел прямо на меня и резко кивнул, после чего поспешно отвернулся. Я спряталась за колонну. Возможно, инки подумают, что хозяин Долины смотрел на верхушку донжона в связи с рассказом о сокровищах.

По какому поводу Горный властелин мне кивнул – неужели, о счастье, хотя бы он слышал трубу?.. Но тогда и неведомый помощник мог… Но ведь не было звука… но ощущение… и Акон Пиренейский… – И тут снаружи раздались испуганные возгласы. Я выглянула.

Над Замком кружил дракон!

Ага, мы еще посмотрим, кто кого! (Цитата из Притч Соломона). Рано инки показали, что готовы карать пленниц дракона и предавать своих сторонниц!

Солдаты хватали арбалеты. А толку? Хотя дракон был раза в полтора меньше. И не черный, а изумрудный, но форма та же. Я его хорошо видела – он летел как раз на моей высоте, на уровне покоев дракона. Стрелы до этой высоты еле долетали, и, конечно, не попадали в него, пронзая пустоту уже после его пролета. Да если бы и попали, разве они смогут пробить такую шкуру, в особенности на излете?

Он сделал над стеной один круг, вернее, учитывая ее форму, квадрат, резко ложась на крыло на поворотах. За ним вниз оседал какой-то еле видный, негустой, но мутный… дождь? Туман?

И тут все мгновенно уснули и попадали вперемежку, где кто стоял! Солдаты и монахи – одетые, девушки – почти или совсем голые, являя собой все вместе картину как после непристойной пирушки. Уснули все, кроме меня – я была слишком высоко, а эти капли сеялись вниз – и кроме владельца Замка – ему вообще все нипочем. Ну и самого изумрудного дракона, усыпившего их всех. Хороший ответ на наше сонное зелье. Если это можно назвать ответом – большая часть уснувших – те же девушки, еще не опомнившиеся как следует от предыдущего насильного усыпления.

Этот способ наш хозяин Долины мог применить и сам, когда был в облике, подумала я. Но он, наверное, хотел договориться, и не хотел рисковать падением со стен и башен ни одной девушки.

К счастью, и теперь, кажется, со стены никто не упал.

Когда все уснули, новый дракон перенес Горного властелина к подножию донжона; тот ушел в подвал и вынырнул из резервуара в новом, кошмарном облике.

Никто, кроме меня, его не видел, а я тоже хотела бы забыть, как страшный сон. (Описывает что-то с крыльями и множеством змеиных тел, наверное, летающий макаронный монстр. Похватал спящих со стен и башен и спустил во двор, солдат и инков – к донжону, девушек – к угловым башням. И снаружи девушек и солдат перенёс. Заботливый: оставил за стеной верёвки. Прямо в воздухе (!) превратился в архиптицу с акульей мордой и улетел на север. О Мирей не вспомнил. Она осталась наверху).

Победа

Юлия из Арраса

Очнулась возле Мачтилойана, но во дворе, а не снаружи. Ноги стали слушаться лишь чуть лучше – времени прошло мало. Рядом просыпались остальные четыре заговорщицы, тоже уже не связанные, но еще не способные как следует передвигаться. Рядом было еще много девушек, из Мачтилойана и не только. Августины не было. А вот фрау Мем среди девушек Мачтилойана была. Веревок не было ни на ком. Быстро он перетащил всех с башен и стен!

От нас в сторону Циуатлана быстро удалялся худой и невысокий молодой человек с ярко блестящим сосудом в руке. Пока мы приходили в себя, он стал подносить его к лицам лежащих там девушек, и они тоже зашевелились.

У Тлапилкойана, оказывается, лежало много солдат. Белые туники и черные плащи с капюшонами доминиканцев тоже среди них виднелись. В дальнейшем оказалось, не все. Тех, кто был внутри башен, нам же пришлось вытаскивать во двор.

Проснувшиеся возле меня побежали в башню одеваться. Несколько одетых: мы, пятеро, Марта, мои помощницы Клер и Жанна. Перрайн еще не вернулась с ледника, а Карин не знаю, куда девалась. Надеюсь, у них хватит ума не навлечь на себя подозрения. А пока нас никто ни в чем не подозревает, будем, как все, наводить порядок и праздновать победу. Когда появится наш кецалькўецпалин – куда, кстати, он девался? – примем наказание, если он захочет нас наказать. Деваться нам некуда. Не прятаться же от всего населения Тепецалана в нашем маленьком лесу или среди скал. И не нырять в Амолинальи, в котором то ли утонешь, то ли нет, а если даже и нет, попадешь в Науатилоцотль, в котором то ли расшибет о камни, то ли нет, и после которого то ли выловят из реки, то ли нет, а если и выудят из воды, как мокрую курицу, то чтобы просушить, а потом опалить пух и подрумянить на огне. Кецалькўецпалин добрый, фу, плохое слово, такое прозвище было у Филиппа, прежнего герцога Бургундского, только не за то, что он щадил людей, а наоборот, за то, что «знал, с какого конца взяться за меч»… а кецалькўецпалин – он жалостливый и милосердный, и заговор опять кончился для него хорошо… Кажется… Ой, а вдруг его убили, когда появился этот новый? Нет, не может быть. Фрау Мем была на башне и все видела, она бы не была такая веселая – даже и спрашивать не надо.

Марта побежала за молодым человеком получать указания.

Все, действительно, оказалось хорошо. Никто не пострадал. На помощь прилетел другой кецалькўецпалин, оказывается, он живет недалеко. Ну, недалеко по их, кецалькўецпалиновским, меркам. Девушки сразу стали ходить за ним хвостом – как же, такой красавчик! И совсем молоденький, а уже – грозный кецалькўецпалин.

Они вовсю шушукались о нем и обстреливали его любопытными взглядами. Он поразил их воображение. Бедные девушки! У них так долго был один кумир – Тенкутли. Не для всех, но для многих он был кумиром, в том или ином смысле. И вдруг у их сердечек появился выбор! Косоглазие в попытках непрерывно разглядывать юношу, заплетание ног и падения казались какими-то видами чумы, так много девушек ими заразились. Впрочем, смеяться над ними было бы жестоко: на их долю выпали совсем не веселые испытания. Лечь спать в окружении привычного уюта и проснуться среди ночи в ожившем кошмаре! Им же и так постоянно снилось, что они опять в когтях святых отцов-инквизиторов – и вдруг, вот вам, все то же, но наяву…

(Мы выносили уснувших девушек, ещё оставшихся в башнях, юноша будил, и они тоже подключались к работе. Некоторые уже готовили обед и выносили во двор завтрак).

(Юлия обнаружила в Циуатлане комнату с усыпляющим газом, но успела выбраться до того, как заснула. Юноша разбудил её и проветрил комнату. А сколько переживаний).

(К юноше пристают с вопросами. В частности, почему Тенкутли не усыпил всех сам. Ответил, из-за доброты. Но, к счастью, и у него никто не упал со стены).

А Марта тут же рассказала, как на нашей башне док просил инков отпустить не его, а «хотя бы девушек» – в обмен на него и все сокровища.

Отсутствующему Тенкутли грозило стать героем новой легенды еще до того, как он вернется. Он полетел спасать экспедицию Перрайн от отряда, утащившего с собой Августину. Выручил, но девушки Перрайн успели разбить чудесную дальноглядную трубу.

Вернувшись, кецалькўецпалин снял с Тлапилкойана Мирей и, ничего укоризненного ей не сказавши, отправился превращаться в Тенкутли. Она правильно поняла это так же, как и мы – надо просто вести себя, как все, как будто не было никакого заговора. А разговор у него с нами, конечно, будет, но не такой уж страшный, раз его можно отложить.

Монсеньора Тов рассказала, что именно он перетаскал во двор девушек и солдат, только он в тот раз вынырнул из бассейна не обычным кецалькўецпалином, а отвратительным многоруким чудовищем, хорошо, его никто не видел. Кроме Мирей, которая дико перепугалась, но ей так и надо – сидела себе в Тлапилкойане, пока нас чуть не сожгли на костре! До нее, между прочим, вообще вряд ли добрались бы. Не знаю, правда, было ли там, где она пряталась, что есть и пить… а смерть от жажды как бы не хуже, чем на костре, во всяком случае, гораздо дольше.

(Инна Инфирмье даёт всем подряд настойку валерианы: истерик много).

(Некоторые перебираются к нам в Циуатлан. Перечень).

(А некоторые, наоборот, поглядывают на молодого человека).

Экспедиция Перрайн вернулась вместе с наемниками, которых кецалькўецпалин арестовал и перенанял. (Инки, бывшие с ними, пробрались к Науатилоцотлю и нырнули в него). Кормили обедом вместе со всеми, и девушек, и наемников.

За обедом почти никто не обращал на них внимания, все смотрели на сына кецалькўецпалина, а он беседовал только с этой задавакой – аристократкой Мирей. Не только жительницы Циуатлана, но и все уже знали, что на языке кецалькўецпалинов он зовется конетль или хойоцин, но никто не знал, что это значит, и является ли хоть что-то из этого именем юноши. Попытки так его назвать вызывали у него улыбку, так что, скорее всего, и то, и другое было не именем, а чем-то вроде слова «сын». Действительно, какой он сын здешним женам Тенкутли? Разве что сводный. Я не лезла с ним общаться.