«Союз нерушимый…»

– И как, это Ленка так согласилась?

– Да я ей пообещала помочь в кинокарьере. Не ты же у нас один в этом деле, – продолжила Шу меня удивлять и одновременно пробуждать во мне «подъём жизненных сил».

– Да я тоже не против помочь.

– Поможешь, Дэнчик, поможешь, ой как поможешь. Вначале мне и прямо сейчас, – с этими словами она грациозно встала со своего кресла и направилась в сторону туалета, и меня призывая своим бля..ским взором следовать за ней.

У нас уже был подобный опыт. И его повторение не составило особого труда. Правда, когда мы с ней покидали авиационное общественное место, так нагло нами используемое не по прямому его назначению, то удостоились двумя противоположными взглядами. Одним, гневно-осуждающим, от дамы «больших достоинств» и вторым, озорным и одобрительным, от рыженькой, смазливой стюардесски.

Затем, наш разговор потёк более мирно. Шу поведала мне, что таки пошла учиться на модельера в институт текстильной промышленности. Всё таки опыт костюмера и некоторые связи в этой сфере ей в этом способствовали. Угрозу нарожать, она пока выполнять не собирается. – Пока с биологическим отцом не определилась, – произнесла она загадочно и откровенно на меня посмотрела, как «цыган на лошадь».

Я ей поведал о своих перипетиях, учёбе, работе. И пригласил заезжать и пробовать себя, начиная с массовки, а потом и с эпизодных ролей «без слов». – А там и до слов дойдёт, – подбадривал я её.

– Может и другую работу тебе предложу. Нам нужны свежие идеи в костюмах. Начинаем снимать настоящую космическую фантастику, – пояснил я ей.

– Не хуже, чем у американцев будет. Тем более, что купили их киностудии и переманили к себе их целыми «звёздными» командами, – добавил я.

Вот в таких разговорах незаметно и пролетели полтора часа полёта.

В Шереметьево мы разбежались в разные стороны. Шу встречал её «папик», а меня мой водитель.

Через несколько дней на студию заехал Саныч.

– Привет, «жертва ограбления», – начал он с шутки.

– Привет, Саныч, – поздоровались мы тепло за руку.

Раздевшись и присев в кресло, Саныч спросил:

– Ну, что там стряслось?

Я заказал нам чаю и к чаю, а потом тоже присел в кресло напротив и коротко поведал о события.

Пока я рассказывал, нам принесли заказанное и теперь мы неспешно наслаждались горячим напитком, сидя «в тепле, в добре», перед большим панорамным окном, с видом на заснеженные Лужники.

– Дааа, делааа, – протянул Саныч, присёрбывая чай.

– А, что ваши накопали?, – задал я ему давно меня интересующий вопрос.

– Да можно сказать, что ничего. Чертовщина какая то, – буркнул Саныч.

– Начиная с твоей «новогодней незнакомки» и заканчивая попыткой ограбления, или что это было.

– «Незнакомку» все видели, но кто это? Никто понятия не имеет. Выявили всех, кто был на новогоднем празднике. И даже таких, кто вроде бы был, но клянётся, что не был. Ты, кстати, в костюме «Зорро» никого не помнишь?

– Да нет. Особо не помню. Хотя там кого только не было, – ответил я озадачено.

– Ну так вот. Предположительно на празднике был неустановленный мужик, прошедший по чужому пропуску. Твоя «испанка» не была похожа на мужика?, – продолжил допытываться Саныч.

– Саныч, ты опять?, – возмутился я.

– Я вполне серьёзно?

– Нет конечно !

– Ну да. И другие утверждают, что нет, – согласился Саныч и продолжил:

– Так вот. Скорее всего, это какая то твоя тайная поклонница и не хочет в этом признаваться. А вот мужик этот замечен был входящим в коридор, ведущий к твоему кабинету. Ты точно с ним потом там у себя не бухал?

– Да Саныч, я же ясно сказал, что никакого мужика не помню, – возмутился я.

– Вот, «голубь ты наш сизокрылый», мы и подошли к самому главному. Ты ничего не помнишь. Ведь так?

– Да, не помню, – подтвердил я.

– И проснулся ты в одежде у себя в кабинете на кресле? Так?

– Так, в одежде и в кресле, – согласился я с тем, что так и было. И это могут многие подтвердить.

– Записей, конечно, не сохранилось. Они хранятся максимум неделю. Кассет не напасёшься, – констатировал, печальный для следствия факт, Саныч.

– Ну и что с того?, – спросил я.

– Да, собственно, пока ничего. Выходит, девицы никакой не было. Вернее, может и была, но не та, что нам нужна. А был парень или мужик, – вздохнул чему то своему Саныч.

– А, там, что?, – спросил я о делах в моём городишке.

– Да тоже самое. Ты и так всё знаешь. Тоже девицы-красавицы-неуловимые. И мужик тоже мелькнул, – пробурчал он.

– А чего, тогда так быстро там свернули следствие?

– Так некого там уже не было. Даже больше скажу. Был перехвачен радиосигнал уже в другом совершенно месте, с отчётом о провале операции. Конечно, это мог быть и ложный след и сигнал о провале совершенно другой операции. О чём, кстати, клянутся наши «друзья» из ЦРУ. Да что угодно. Ясно или вернее, не ясно одно, кто это был и в чём был смысл всего?

– Ну, так узнать обо мне побольше, – назвал я очевидную для меня причину.

– Может быть, может быть, – задумчиво проговорил Саныч и добавил:

– Хотя, что ни ещё не знают? Что ты один из «ясновидящих» они уже знают наверняка. Что ты предсказал, тоже всем уже известно из фильма и сценария. На наш прямой вопрос директору ЦРУ, «что они ещё хотели бы узнать?» Тот категорично заявил, что «ничего !» Хотя им верить, себя обманывать. Что-то им от тебя нужно. Но вот что?, – размышлял в слух Саныч.

– Ну, тогда нужно его схватить и спросить, – высказал я здравую мысль, как мне казалось.

– Пытались. Покончил с собой. Если, конечно, это был тот, а не «ложный след», – опять сокрушался Саныч.

– Ну, тогда нужно «ловить на живца», то есть на меня, – не унимался я с инициативой, предлагая себя в жертву.

– Так и делаем давно. Разве ты не заметил? «Топтуны» за тобой ходят и силовики из «девятки» прикрывают. Но вот там прокол вышел. Не учли, что городишко твой то разросся, а отделение КГБ осталось в прежнем составе. Не проявили инициативы, не попросили помощи. Короче, обычное наше головотяпство. Поэтому их сейчас там усиливают за счёт регионального управления КГБ. Давно нужно центральный аппарат «спустить на землю грешную» поработать. А «головотяпов» послали за полярным кругом за моржами следить, и формировать из них сеть «сексотов» по отслеживанию вражеских субмарин, – пояснил Саныч ситуацию.

– Тогда я спокоен, – отреагировал я на Саныча пояснение.

– Рано успокаиваться. Мы всё это «убираем от тебя». Есть мнение, что там они активизировались именно по причине отсутствия опеки у тебя. Так и тут теперь будет. Вся надежда на тебя. Никакого геройства. Носи с собой свой сотовый. Он сам по себе и прослушка и маячок. Вот если он перестанет работать или долго будет бездействовать, это и будет для нас сигналом. Хотя, конечно, может быть и поздно. Но, судя по всему, ЦРУ, если это они, «конвенцию или пакт о ненападении» чтут. Ничего тебе лично до сих пор не сделали. И даже ничего не пропало, – продолжил Саныч обрисовывать ситуацию.

– Ясно. Буду стараться, – я серьёзно ответил.

– А, что это за история с покупкой новых хором?, – решил Саныч сменить тему.

– Так мои то сносить там собрались. Вот по случаю и прикупил. Других там просто не было. А мне то место дорого, как память о детстве и юности, – сказал я почти правду.

– Не было, говоришь?, – с сомнением тот уточнил.

– Клянусь, именно в этом доме не было. Были тоже большие, но хуже. А как захочет приехать в гости ко мне один мой высокопоставленный друг или, например, свидеться там кое с кем?, – «закинул я удочку».

– Для друга, говоришь, старался? Это другое дело, – быстро согласился, с моими доводами таких трат, Саныч и добавил:

– А вообще Дэн, деньги твои и делай с ними, что хочешь. Но то, что «малую родину» не забываешь это хорошо, – похвалил он меня в конце.

Пролетели незаметно студенческие зимние каникулы. Снова начались занятия в МГУ. Не обошлось «без потерь» в нашей группе и на потоке. Девчата «шли косяками» в академки в «интересном положении», кто после свадьбы, кто до, а кто и вместо, ха-ха. Парочку ребят и девчат банально отчислили за различного рода проступки. Кто-то сессию «завалил», кто-то из комсомола «вылетел». Сейчас это стало очень популярным наказанием.

Появилось мнение, вылившиеся в постановление декабрьского пленума ЦК ВЛКСМ, что с массовым приёмом в Комсомол вышел перегиб. Это же Коммунистический Союз Молодёжи, то есть, если ты правильный, настоящий комсомолец, то на определённом этапе тебе дают рекомендацию в Партию, а затем ты становишься Коммунистом. А на деле, миллионы комсомольцев просто покидали ряды ВЛКСМ по достижению предельного возраста. Это явная профанация. Поэтому стали больше требовать с комсомольцев и за малейшие проступки изгонять из ВЛКСМ. Правда, с возможностью загладить, исправиться и восстановиться.

За счёт таких вот, «восстановленных», планируют в будущем укреплять «блок беспартийных», из которого будут выдвигать альтернативных кандидатов в советские и другие выборные органы, в противовес кандидатам от Компартии. Посмотрим, что выйдет из этого.

В конце последнего зимнего месяца в стране традиционно праздновали мужской праздник «23 февраля, День Советской Армии». И хоть армия эта уже Мирового Союза, но название «Советская» не утратила.

– Дэн, привет, – нагнала меня по дороге из моего кабинета в кинопавильон, смутно знакомая девчуля.

– Привет, коли не шутишь, – игриво я той ответил.

В принципе я не был «императором на троне из слоновой кости в хрустальном дворце». На «Мосфильме» царила довольно демократичная атмосфера и ко всем практиковалось обращение на «ты». Особенно, после поглощения нами нескольких американских киностудий. Там правда не всё так упрощённо, как нам пытаются представить, я имею ввиду, что типа в английском языке и его американском варианте нет разделения на «ты» и «вы» и поэтому их слово «ю» означает наше «ты», а так же там нет отчеств. И следуя из этого всё очень фамильярно. Так вот ничего подобного. Там есть много слов, которые подчёркивают статус человека, такие как сэр, мэм, мистер, мисс и миссис, ваше высочество, ваше превосходительство, дэр – то есть, уважаемый и так далее. Но у нас прижилось упрощённое обращение просто на «ты».

– Ты не знаешь, что у нас на 23 февраля планируется?, – спросила меня прелестница.

– Понятия не имею. Этим у нас есть кому заняться, – ответил я той на ходу.

– А, у меня есть свой сценарий праздника, – не отставала она.

– Эээ, как тебя?, – начал я и был прерван её звонким представлением:

– Василисой меня родители назвали, а друзья кличут Лисой.

– Лиса, забавное имя, – заинтересовался уже я, бойкой дивчиной.

– И, кто мы и чем занимаемся?

– Так пока в массовке. Но учусь во ВГИКе, но втором курсе. И уже снялась у выпускника, в короткометражке дипломной…

– Отлично, Лиса. Пока для первого знакомства хватит, – прервал я её восторженный трёп, – и давай, заходи ко мне через час. Позову всех, кто занят на организации празднования Дня Армии и обсудим твой сценарий, – обрадовал я её.

– Спасибо, товарищ Дэн, обязательно приду, – с чувством уважения она меня поблагодарила.

– Ну вот. Ещё одна зауважала. Надо к девочке приглядеться. Что-то в ней есть, самобытное, народное, – подумалось мне.

Через час у меня собралось «трио общественников», а именно: парторг, комсорг и профорг. Можно, конечно, было и завхоза позвать, но пока и этих достаточно.

Лиса, от обилия должностных лиц, жалась в углу и если бы была мышкой, то забилась бы куда ни будь в щель.

Я начал с классики:

– Товарищи, хочу Вам сообщить, что к нам…

– «Едет ревизор», – ожидаемо продолжил Гоголя комсорг.

– Нет, но тоже важное событие приближается, которое проверит нас на политическую зрелость и не побоюсь этого выражения: «на соответствие занимаемым должностям», последнее Вас, товарищи, касается, – и я обвёл троицу проницательным взглядом. Они, как по команде, взглотнули, появившуюся внезапно сухость во рту и потянули руки к стаканам и к графину с водой. Мешая друг другу налить в них живительной влаги и смочить пересохшее горло.

А я продолжил дальше «накачку»:

– Это важное событие называется «День Армии», если коротко. У кого какие будут мнения и предложения?

Воцарилась тишина.

– То есть, Вы никак не готовы к нему?, – задал я им прямой вопрос.

Первым «очнулся», вполне ожидаемо, профорг. Профорги, народ тёртый. Вернее, в них другие не пролезают. И если, например, в парторги или комсорги можно попасть по рекомендации из райкома, то Профсоюзный комитет может возглавить только человек из гущи народной, плот от плоти людской, так сказать. Живущий чаяниями этих людей. Знающий их и понимающий, а часто и предугадывающий.

– Так мы завсегда !, – был его ответ. – И не подкопаешься, – мелькнула у меня мысль.

Тут же поддержали коллегу кивками и одобрительным мычанием, другие члены «особой тройки».

– Молодцы ! Не ошибся я в Вас, – подбодрил я хитрецов, понимая, что мой вопрос поставил их в полный тупик. Так как «23 февраля» в гражданских коллективах отмечали сугубо келейно. То есть, женщины приносили нехитрую домашнюю закуску, а мужчины покупали «поллитра» и «тихо-мирно» в обеденный перерыв, поднимали за «сильную часть человечества» по рюмашке. Нууу, в очень «тесных коллективах», женщины могли и подарить, что-то мужчинам нужное, например, «Тройной» одеколон или носки за 30 коп. А тут такой поворот. Видно было, как мозги под черепушкой скрипят у парторга, судорожно вспоминая «последние постановления или на худой конец программу «Время», «что-то там такое было».

– Вот знакомьтесь. Наш внештатный сотрудник, Василиса. Она придумала сценарий праздника, – представил я Лису вспотевшей «троице».

«Троица» уставилась на девушку, как на привидение. С разной гаммой чувств на лицах. От конкретного разочарования, это парторг, до полного восторга у профорга. Комсорг, по молодости лет, боролся с чувством мужской приязни к милому созданию женского полу и своим долгом комсомольского Вожака, который должен вести вот таких вперёд, а не наоборот.

И опять первым заговорил, ласково, по отечески, профорг:

– Василисушка, девочка, так, а чего ты ко мне сразу не пришла. Отрываем, тут, понимаш, от дела, нашего уважаемого товарища Дэна?

От этой «ласки» Василиса вжалась в спинку стула ещё сильнее и мне показалось, она начала медленно растворяться в воздухе, как человек-невидимка.

Мне снова пришлось вмешаться:

– Товарищи, это сейчас не главное, кто и к кому первый пришёл. Главное, что есть сценарий и возглавляемые Вами организации нашего предприятия должны по нему сделать праздник. Это понятно?

– Так точно !, – гаркнули в три глотки, вскочив при этом, парторг, комсорг и профорг.

– Тогда возьмите по экземпляру, соберите свои активы и завтра в это же время жду Ваших предложений. Предупреждаю, никакие возражения не пройдут. Кто не согласен хоть с одним словом, заявление на стол. Принимаются только конструктивные предложения. Например, как деревянный танк заменить на настоящий, бесплатно. Всё, свободны. Василиса останьтесь.

При этих моих словах, схватив все экземпляры сценария, что лежали на столе, троицу, «как ветром сдуло» из моего кабинета.

– Ну, что Лиса, испугалась строгих дядей?, – спросил я её с насмешкой, но ласково.

– Дддааа, – запинаясь она ответила.

– Не боись, прорвёмся, не сорок первый, – успокоил я её военной поговоркой, видимо под настроение наступающего праздника «Дня Советской Армии и Военно-Морского Флота».

– Неиспугаешься тут. Во как зенки свои в меня…, – выплеснула она своё негодование поведением «актива».

– Бог с ними. Давай почитаем, что ты предлагаешь…

Через час работы со сценарием, я понял, что праздник получится, – то, что надо. – И самое главное, не стыдно это всё будет заснять и потом предложить телеканалам. Той же «Звезде» и «Патриоту». «Армия» вряд ли возьмёт. У них там своего такого круглые сутки и на профессиональном уровне, – рассуждал я.

– Лиса, ты устала? Есть хочешь?, – спросил я девушку и посмотрел на напольные часы в углу кабинета. Те показывали полдесятого вечера.

– Да устала, и есть хочу, – честно та ответила.

***

Конец зимы в Вашингтоне выдался на редкость морозным. К тому же плохо работало отопление. Можно сказать совсем не работало.

– Вот это, не совсем хорошо, – подумал директор ЦРУ, кутаясь на своём рабочем месте в плед, – а всё новые веяния и сокращения госрасходов на госаппарат и в первую очередь на оборону и безопасность.

– Что за идиоты эта «сладкая парочка» со своим лозунгом: «Сделаем Америку снова великой, если перестанем всем угрожать !». Они что, не понимают или не знают, скорее не знают, старинное изречение: «Хочешь мира, готовься к войне»?

– Или они такие тупые, что не понимают, какая огромная пропасть лежит в политике между словами и реальными делами? Ну, наобещал ты «с три короба» избирателям и даже соперникам. Добился своего и забыл эти обещания. Всё просто ! Даже советы с понимание отнеслись к сохранению ЦРУ, зная, что оно создано было для борьбы с ними. И тут никаких других задач никогда и не было. Это не ФБР и даже АНБ.

– А свои же, Президент и вице-Президент, отрицают необходимость его ведомства и оно в таком виде доживает свои последние деньки. Почти отключили отопление. Лимитируют электричество. Отключили уже половину телефонов. В доступе к спутникам и космической связи давно отказано. Вернее, приходится пользоваться каналами советов.

Глава 3. «Мороз крепчал…» (продолжение)

– Сейчас идёт реорганизация в ЦББ, то есть в Центральное Бюро Безопасности. Штат трёх подразделений, ЦРУ, ФБР и АНБ будет сокращён в три раза и объединён в одного «колоса на глиняных ногах» под руководством гражданского из ЛГБТ, дружка или подруги вице-Президентши. Ну, хоть это хорошая новость. Может удастся с ним «подружиться», – мечтательно закатил глаза пока ещё директор ЦРУ.

– Так, это всё лирика. Нужно всё хорошо проанализировать. В последнем отчёте агента «Шторм» очень важная и взрывоопасная информация. И если ею правильно распорядиться или представить в нужно свете, то можно не только в своём кресле удержаться, но и прыгнуть повыше. А куда? Да хоть в Генпрокуроры США.

– Но нужно продолжать разрабатывать дело «Призрак». К этому простаку из русской Сибири подведём Дженкинса. Он уже начал работу в этом направлении. Сошлись на «легенде», что он фанат-поклонник сериала «Лихие-90-е». Альтруист и филантроп, с кучей денег, доставшихся ему в наследство. Купил все права на «Лихие» в Америке и продвигает их тут, занимается изданием книг и комиксов. А также озвучивает сам фильм на английском. Создал фан-клуб. А в Сибирь приехал, как фанат-паломник на «святое место» событий культового сериала. Весьма правдоподобная «легенда».

– Со вторым «призраком» было хуже. Того «пасут», вернее «пасли». По последним данным уже нет. Сняли и «наружку» и «охрану» из КГБ. Остались только личные «бодигарды». Эти от хулиганья и настырных поклонниц. Но это может быть и ловушкой. Поэтому я запретил «Шторм» входить в непосредственный контакт. Она предложила довольно тривиальную схему, контролировать «объект» через «игру в тёмную». То есть «завербовать», а проще говоря, подружиться с какой ни будь поклонницей «объекта». Выбрать такую, которая может понравиться «объекту», но нерешительную, и воздействовать на неё, в плане активизации её действий по отношению к «объекту». «Шторм» получила одобрение и уже действует.

– Внутренние дела в США, если не считать их реорганизации и оголтелого разоружения, идут хорошо. Объявлены выборы в Сенат и Конгресс, а там и нового Генпрокурора назначат и выберут новый состав Верховного Суда. До выборов законодательного органа решили не проводить референдумов об отделении штатов. Хотя сепаратизм сам пошёл на спад вместе с укреплением центральной власти. Нет, никого не арестовали и не ликвидировали. Просто сепаратисты сами там переругались ещё до обретения независимости, деля «портфели», а по сути, как говорят русские, «шкуру не убитого медведя».

– К нему уже потянулись за поддержкой новые члены Клуба «дип стейт». А поддержка им нужна в обретении контроля над пакетами акций компаний, которые находятся в доверительном управлении огромного количества «слепых трастов». Где полностью размыты права собственности и афилированность. То есть, по сути своей, механизм ухода от налогов, от антитрестового законодательства, сыграл теперь злую шутку над наследниками и претендентами. Они получили в наследство паи этих трастов, но не право управлять компаниями. А трасты не спешат расставаться с таким «богатством». Именно они выдавали доверенности на представление интересов тех или иных семей в органах управления сотен и тысяч крупнейших акционерных компаний США. А теперь произошёл величайший передел собственности. При первом приближении к этому вопросу у директора возникли весьма серьёзные подозрения, что целые отрасли США попали под контроль советов.

– Предварительное расследование показало, – что, когда начались в США беспорядки и фондовый рынок залихорадило, торговые компьютерные программы начали автоматически избавляться от рисковых активов – акций и покупать казначейские облигации США и золото. Эти активы считаются «тихими гаванями» в периоды турбулентности. Основными продавцами гособлигаций США и золота являлись фонды, связанные с Мировым Союзом. Они же скупали за бесценок и акции американских компаний. Таким образом, инвесторы Мирового Союза полностью избавились от вложений в госдолг США в размере более 1 триллиона долларов и скупили на эти деньги, а также на деньги от продажи золота, цена которого подскочила в три раза, акции компаний США, стоимость которых до падения составляла 4 триллиона долларов.

– По сути, американские инвестфонды перестали контролировать значительную часть экономики США. Пока это никак на ней не отразилось. Вернее, она хорошо перенесла кризис и сейчас показывает беспрецедентный восстановительный рост. Можно сказать, что произошёл «отскок от дна» и уже пройдена черта, с которого началось её падение.

– Замечены в США представители некоторых крупнейших инвестфондов Мирового Союза. Пока в качестве наблюдателей в органах управления компаний. Никаких попыток повлиять на политику компаний они не предпринимали. В основном инициируют их вхождения в ревизионные комиссии и проведение аудита. Но это и так проводится, в связи выпуском отчётности за прошлый год, которую нужно аудировать.

– Естественно, что в былые времена можно было инициировать сенатское расследование и по его итогу просто конфисковать акции у держателей из Мирового Союза. Но сейчас, во-первых, советы победители, а во-вторых, это могло бы вызвать непредсказуемые последствия. И в третьих, советы быстро учатся и уже есть сведения о покупке ими в США инвестфондов, в том числе и «слепых трастов». Вернее, смена управляющих компаний этих фондов или структуры собственности этих управляющих компаний. При этом, там нигде нет неграждан США. Придраться, даже при большом желании и год назад было бы сложно.

– Но конечно экономика США очень огромная и её не купить даже за 4 триллиона долларов. Есть, что предложить новым претендентам в «короли Мира», в обмен на их поддержку, например, в назначении его Генпрокурором. Поможем и контроль вернуть, если там нет интересов Мирового Союза и избрать их людей в Сенат и Конгресс.

– А потом и посмотрим перед кем «очки набирать» с отчётом по делу «Призрак», – решил довольно про себя директор ЦРУ. Пока ещё директор.

***

Если бы Коле кто-то сказал год назад, что он будет трах..ть саму «мадам W.O.G.», а в добавок к этому, по его «ночному кошмару» будут снимать успешный популярный сериал, то он сто процентов набил бы такому «шутнику» морду. Это похлеще, чем ему же, пацану, в 85 году предрекли бы его прошлогоднюю летнюю поездку на Море. Тогда бы тоже «юморист» без оплеухи не остался бы, но в то, как то ещё можно было бы, с некоторыми оговорками, поверить.

А всё закрутилось действительно в прошлом году на Море. Знакомство с этим необычным пернем Дэном. Его интерес к Колиному «бреду-сновидений». Обещание помочь избавиться от них, если он не против будет, что на их основе снимут сериал.

Коле тогда даже не жалко было «уступить» ему своего пресс-секретаря Каролину, «мисс-Литейка-88» и «подорожницу» в виде Летты, красавицы-ткачихи из города-невест Иваново.

– А тем более, что Дэн свёл его с настоящей Королевой, Ольгой Георгиевной Вершининой. «Женщина-Мировая загадка», как её называют во всех модных и не очень, изданиях и СМИ. И он, Коля, обычный уральский парень рядом с ней… в её постели, ха-ха, – с удовлетворением он отметил этот факт.

Это была настоящая сказка. И полёт на личном самолёте «мадам W.O.G.» из Крыма в закрытый и секретный город Челябинск – 100. И секс во время полёта и потом, в апартаментах Королевы в её владениях. Где всё было подчиненно её воле. И как это было чудесно и завораживающе, как она в перерывах, озарённая каким ни будь очередным открытием, так он думал, торопилась записать его. И при этом проговаривала, что это всё он, Коля, её на это подтолкнул.