Проводник. Книга первая «Ящик Пандоры»

– Это и есть знак? – Спросила она.

Игорь кивнул и показал на экран телефона.

– Опять выбор среди двоих? – Странно улыбнулась Ольга. – Ответьте ему и, …зовите сюда, в гости. Тут вместе и разберемся…

Левков с удовольствием принял приглашение. Он, судя по всему, рассказал дома о своей беде, и сейчас попросту сбежал от родных. Приехал на такси через полчаса и, несмотря на поздний час, с большим пакетом еды и выпивки. Заметив в прихожей женскую обувь, приговоренный врачами к смерти вдруг засуетился:

– Ты что не один? Что ж ты не сказал? Если б я знал…

Он открыл дверь на кухню и, встретившись взглядом с Ольгой, тут же узнал ее.

– Наверное, я точно не вовремя, – вертя головой, и пытаясь посмотреть в лицо хозяина квартиры, намеревался дать задний ход биохимик.

– Еще как вовремя, – мило улыбнулась в ответ Ольга, которая, судя по всему, подобного рода улыбки использовала по каждому мало-мальски затратному для своих нервных клеток поводу. – А мы как раз говорили о вас.

– Обо мне, – передавая пакет с едой хозяину квартиры, удивился Левков. – С чего вдруг? Или ты, Игорь, все рассказал ей о моей проблеме?

Вместо хозяина ответила гостья:

– О вашей проблеме говорит черная дыра в районе пупка. Она уже растягивается вверх, скоро пойдут метастазы.

– Какхи-ие метастазы? – Зашипев, протянул Левков. – О чем вы, леди? Что вы тут пили, …или курили? Не, ребята, я, наверное, в другой раз зайду…

– Стойте! – схватила его за руку Ольга и, притянув к себе, вторую руку положила на впадину под его кадыком. – Я должна это сделать: …уже два раза вы чуть не погибли от воды; женаты не на той женщине, которую всю жизнь любите. Ваша любимая, как и вы, сейчас серьезно больна. Что еще? Отыскивая хоть какие-то плюсы от случившегося с вами, даже тихо радуетесь, поскольку, как вам кажется, таким образом судьба все же соединит вас там, в загробном мире. Не тешьте напрасных надежд, нет ничего хуже этого. Во-первых, вы понятия не имеете о том, что такое судьба и загробный мир, а во-вторых, в отличие от вас она выгребется из грозящей ей ямы и пересмотрит свои жизненные приоритеты. Ваша любимая, пройдя это, постарается забыть вас, и станет жить только чувством благодарности к своей семье за хлопоты в трудное время. Вы же умрете в апреле будущего года, где-то между…

– Хватит! – Отбросил ее руку Левков. – Старые фокусы. Это же… просто хорошее образование по психологии. Не думайте, что это так легко пройдет. Да, мадмуазель, – как-то уж очень театрально выкрикнул Валера, – и мы, сирые, тоже не лыком шиты, кое-что знаем. «Читать» человека это всего лишь наука, наука и никакой мистики! Вы просто натасканы распознавать привычки человека и прочее по манерам, жестам и прочим знакам. Будущее невозможно проверить, верно? Тогда человека нужно огорошить в настоящем, шокировать! Реагируя на это, он совершает действия, выдает переживания мимикой и тем самым выкладывает вам еще больше своих секретов.

– Понимаю, – сочувствующе вздохнула Ольга, – вам не нравится такое будущее?

– А как оно может нравиться? – Зло возмутился Валера. – Как!? Я и без вас знаю, что уже стою одной ногой в могиле! Бл…! Сбежал из дома, чтобы хоть на вечер отгородиться от всего этого, так нет! На тебе! Чего ты не сказал, что она здесь? – Резко обратился он к Велесову, но едва тот потянул голову в плечи, за него ответила дама:

– Я его попросила. У нас с вами, как оказалось, общие интересы.

– Какие? – Выпучил глаза Левков. – Вы что-то смылите в биохимии?

– Да, – спокойно ответила Ольга, – смыслю, и побольше вашего. Но, погодите разбрызгивать по кухне свои никому не нужные эмоции. Биохимия здесь совершенно не причем. Мой интерес состоит в другом: на данный момент очень важно выяснить, кто из нас с вами больше нужен Игорю Сергеевичу в одном деликатном деле?

– Ха, – продолжая расшатывать свое внутреннее состояние, вскрикнул Левков, – чего уж проще? Я сразу же снимаю свою кандидатуру. Разбирайтесь сами!

Валера повернулся к двери, но Ольга как-то страшно посмотрела ему в спину, и биохимик едва успел выставить перед собой руки, чтобы не разбить физиономию о летящую на него стену. У него попросту отказали ноги!

Очутившись на полу, он перевернулся и, пытаясь понять, что же с ним приключилось, с силой похлопал себя по бедрам:

– Ловко, – не без удивления, сказал он, – только вы, красавица, лучше бы проделали такой же фокус с моей болезнью. Если не можете прогнать ее, то хотя бы сделайте так, чтобы я также не ощущал боли от своего рака, как я не чувствую сейчас своих ног. Что? Слабо? Тогда оставьте свои эффекты для кого-то другого…

Велесов прошел в коридор и, с опаской косясь на гостью, стал помогать товарищу подняться.

Ольга холодно следила за происходящим:

– Ноги снова станут вас слушаться, – негромко сказала она, – но только тогда, когда это будет нужно мне. Игорь, тащите его сюда, к столу, и ради бога отбросьте те черные мысли, которые сейчас малодушно рождаются в вашей голове. Я не знаю их, но отчетливо вижу негативное поле.

– Могли бы…, и …не приходить. – Стараясь как можно аккуратнее усадить пострадавшего от неведомой силы товарища на пол, натужно сопел Велесов. – Ты тяжелый, Валер, – приговаривал он, – надо же – поле ее тяготит. Тоже мне мисс – позитив…

Глава 4

Они засиделись далеко за полночь. Велесов, устав от тяжелого разговора, решил разрядить обстановку и откупорил бутылку коньяку. Пил только он и Левков. Дама отказалась и им не советовала, обещая мужчинам, что в ее биополе (вот же, черт, затасканное экстрасенсами слово!) им и без того будет спаться нехорошо. Однако товарищи не хотели ничего об этом слышать, и старательно заливали коньяком свои тяжкие думы.

Без четверти час Ольга вдруг взяла со стола бутылку и, заткнув ее пробкой, встала, не спросив хозяина, открыла шкаф и поставила недопитый сосуд на нижнюю полку.

– Хватит вам. Что в этом хорошего? – Закрывая дверцу, нравоучительно сказала она. – «О вкусе и пользе коньяка» – это же все сказки дельцов, наживающихся на людском горе. А для человека – обман собственных мозгов, желание уйти от реальности. И до чего же классно кем-то придумано! В магазине просто пройти невозможно мимо стеллажей с бутылками. А по сути, тоже самое, что и какая-нибудь реклама к глянцевом журнале красивых, зеленых полей с ГМО растениями. Да, все это красиво, да – сами руки тянутся, но ведь это смертельно опасно!

– Не заговаривайте нам зубы, дамочка, – отчего-то окрысился подвыпивший Левков и незаметно подмигнул Игорю, – уже поздно. Ну что, я вызываю и оплачиваю такси, и мы с вами отправляемся по домам? Не нужно злоупотреблять гостеприимством моего друга.

– Я никуда не поеду, пока не получу нужный мне ответ, – холодно ответила Ольга.

– Чего ты к ней пристал? – Вздохнул уставший Велесов и, прихватив с тарелки кусок колбасы, бросил его в рот. – Она же не сама, Валер, – пережевывая добавил он, – за ней, брат, какая-то организация. Может быть даже масонский Орден!

– А ты зря потешаешься, – ответил вместо гостьи Левков, – я и до сегодняшнего вечера подозревал, что подобная контора у нас в стране есть.

– Подозрения, Валера, к делу не пришьешь, – лениво отмахнулся хозяин квартиры, – а болтать можно что угодно.

– Не зли ее, – стал корчить болезненные гримасы биохимик, – видишь, как смотрит? Сейчас наколдует тебе какой-нибудь паралич, заплетет ноги, как мне, и все – пиши пропало.

У меня была кума, слышь, Игорь, была, – подчеркнул Левков, – так вот она жила в паре километров от Острошицкого городка. Не старая, интересная женщина, следящая за своим здоровьем. И вот как-то поехала она в Минск, прямо по главной улице. Смотрит – машин почти нет – значит скоро поедет самый главный в стране кортеж с «попугаями» на крышах. Прибавила скорости. Кому ж это охота встречаться на дороге с подобным?

Недалеко от развилки вдруг заметила, что забыла дома мобильный телефон. Ну, женщина – сама непосредственность. Нет бы стать, пропустить кортеж и катить дальше по своим делам, так развернулась и поехала назад. Хотя, в самом деле, что мы все сейчас без телефона?

В городке, прямо напротив самого главного выезда, на нее летит переливаясь мигалками, стальная стая, причем передняя машина из «Стрелы» с кенгурятником перед капотом, целится прямо в ее Додж. И тут Дина Юрьевна поняла, что шутки кончились, с этими волкодавами улыбочками не отделаешься.

Колонна с маячками даже не притормозила и полетела дальше, а две машины «Стрелы» вжали несчастный Додж в обочину так, что и дверь открыть можно было только одну – водительскую.

Гаишники, осмотрели машину и попросили выйти. Как она сама говорила, с самого начала к ней, то ли полушутя, то ли серьезно обращались только «террористка». «Ну что, террористка, заводим машину и едем между нами. Баловаться не советуем».

Сели эти «Стрелочники2» в свои машины и повели ее прямо к воротам одного из самых главных домов страны. Там эти офицеры снова подошли к машине и сказали, что надо подождать, а сами давай с кумой перешучиваться – то да се.

Через минут десять-пятнадцать из ворот вышел молодой мужчина, светловолосый, с залысинами и глаза у него, как она сказала, были такие …запоминающиеся, настолько светлые…

– Это Влад! – Как видно узнав того, о ком говорил Левков, вдруг оживилась Ольга, но тут же притихла.

– О, – многозначительно поднял Валера палец к потолку, – видишь, Игорек, Влад! А ты говоришь…

– И что? – Увлеченный услышанным, поинтересовался Велесов. – Что сказал этот Влад?

– А он подошел к ней, поздоровался. – Продолжил Левков. – Ему, наверное, уже рассказали об этом задержании по телефону или по рации. Стал рядом с Диной и посмотрел в нее так…

– В нее? – Не понял Игорь.

– Именно в нее! – Подтвердил биохимик. – Она так мне и сказала, не зная, как описать свое состояние в тот момент. Говорила, что чувствовала, как в страхе трясется каждая клеточка в ее организме, хотя сам подошедший совсем не выглядел страшным. Постоял рядом, посмотрел в нее и сказал с улыбкой: «все нормально, хм, скажете тоже, террористка». Что-то шепнул гаишникам и пошел обратно к воротам.

Дине отдали документы и отпустили домой.

– Да ладно, Валера, – махнул рукой Велесов, – женщины все мнительны. Просто кто-то из службы охраны…

– Может и так, – не стал спорить Левков, – только здоровая, веселая, сильная женщина прожила после этого где-то полгода. Да и то – только опираясь на мощь накопленного раньше здоровья!

Врачи ей даже толковый диагноз поставить не смогли. Вроде и онкология, и по-женски, а при вскрытии оказалось, что весь кишечник и внутренние органы, словно из дробовика простреляны. По ее раку, как сказали врачи, она протянула бы еще долго. Понимаешь теперь, Игорь, почему я прошу нашу с тобой красавицу помочь мне. Они ведь могут…

Левков вопросительно посмотрел на Ольгу, и стало понятно, что на самом деле он не настолько пьян, каким хотел казаться. Во взгляде биохимика было; и предчувствие грядущей боли, и мольба о спасении, и еще что-то, непонятное, необъяснимое. Валера будто говорил: «помоги мне избежать страданий, и я сделаю все, что тебе надо».

Ольга долго всматриваясь в раскрасневшееся лицо Левкова, пока, наконец, не откинулась на металлическую спинку кухонного стула, и произнесла:

– Вы ведь и сами не верите в то, что такое возможно.

– С Диной? – Поинтересовался Валера.

– Вообще, – уточнила девушка, – в общем невозможно.

– Почему? – Не сдавался Левков. – Мне, например, очень хочется в это верить, а вспоминая несчастную куму – то приходится верить, черт подери!

– Верить? – Устало улыбнулась гостья. – Тут вы правы, верить можно во что угодно. Но я предпочитаю опираться на факты.

– Какие факты? – Округлил глаза Валера.

– Простые факты. Скажите простую вещь: Жанна Фриске могла себе позволить оплатить лечение? А Мастроянни или Стив Джобс?

– О, этот конечно мог, – согласился Левков.

– Конечно? – Удивилась Ольга. – Сами подумайте, если бы мы могли практиковать подобное, зачем нам было бы надо еще и служить где-то или кому-то? Мы, если взять в расчет настоящую эпидемию онкозаболеваний в мире, сами уже смогли бы купить себе какую-нибудь страну.

– Да, Валер, – тяжело вздохнул мрачный Велесов, – что-то тут не бьет. Фф-ух, чет я устал, народ. Пора по койкам…

– Все зависит от вас, Игорь, – тут же заметила Ольга. – Мне всего лишь нужно ваше согласие. Знак был? Да, можно сказать, что непонятно на кого из нас двоих, но Валерий тоже согласен ехать. Ведь согласен?

Левков кивнул.

– Ну вот…

– Завтра работа, – вяло запротестовал Велесов.

– Это не проблема, – тут же успокоила его девушка, но Игорь замотал головой.

– Нет, – пояснил он, – завтра там надо быть. Хотя бы полдня. Важные мероприятия. Это же производство, ничего не отменишь. После обеда отпрошусь…

– И без глупостей, – тихо заметила Ольга.

– И без глупостей, – обреченно повторил за ней Велесов.

Четверг пролетел на одном дыхании. Было много работы и дико хотелось спать. Велесов тщетно гнал от себя мысли о близящемся вечере.

Рабочий день закончился. Игорь собрал бумаги, положил их в старый, еще советских времен сейф, дождался, когда попрощавшись, и сдав чей-то больничный лист, из кабинета выйдет один из припозднившихся цеховых мастеров и набрал номер Ольги.

Она ответила сразу, сказав, что Левков уже с ней, и они едут к гипермаркету в Ждановичах, где буду ждать его на стоянке у шоссе. Усталость, словно тисками давила Игорю голову, хотелось домой, на диван, включить ТВ и уснуть и спать до самого утра.

И выезд со служебной стоянки был свободным, и городские улицы оказались не сильно загруженными, в общем, как не искал Велесов каких-либо отсрочек в этой поездке, а все шло к тому, что визит к Николаю Анисимовичу отложить не удастся.

На молодеченском шоссе он свернул к «Короне» и без особого труда отыскал весело болтающих о чем-то у парапета Ольгу и Валеру. Игорь злился, паркуя машину на свободное место рядом с ними. Теперь их было двое, тех, кто подталкивал его к неприятному действию. «Надо же, – выключая зажигание, сокрушался про себя Велесов, – нашли как-то общий язык».

– Ты быстро, – встретил его радостным восклицанием Левков, чем еще больше озлобил хмурившегося товарища. – Мы ждали тебя минут через двадцать…

– Если я вам помешал, – язвительно заметил Игорь, – могу уехать.

– О, да он не в настроении, – приблизилась и Ольга, – а тому виной – мы с вами, Валера.

– Он одинок, – кивнул на Велесова на удивление жизнерадостный биохимик, по которому сегодня ну никак было не сказать, что его подъедает смертельная болезнь. – Холостяк, – добавил он, – бирюк! Наверное, ревнует к вам.

– Что ты… несешь? – Процедил сквозь зубы Игорь. – Садитесь в мою машину, не гнать же две…

Допустимая знаками скорость позволяла быстро домчаться до древнего и очень уютного городка, не так давно отнесенного властями в ранг городов-спутников Минска. Такие поселения часто называют «мечта пенсионера». Все компактно: предприятия себе, жилой массив себе. Рынок, администрация, основные магазины и банки сгруппированы ближе к центру, а по краям огромный и плотный частный сектор.

Велесов съехал на дорогу, идущую вглубь выстроившихся в два нестройных ряда коттеджей, и трещавшие до того без умолку Ольга и Валера заметно притихли. И вдруг Игорь почувствовал, как чья-то горячая рука сжала в кулак его сердце. Стало трудно дышать. Он нагнулся вперед, но продолжал ехать.

– Что-то не так? – Заметив это, обеспокоилась Ольга.

– Наверное, забыл, где стоит нужный дом, – продолжая придерживаться шутливого тона, предположил Левков.

– Какой чшшерт…, – прошипел Велесов, то и дело, нагибаясь к рулевому колесу. – Сердце…

– Не оно, – со знанием дела заметила девушка, – сердце у вас здоровое. Игорь, – тут же добавила она, – а это не спектакль?

– Какой бл…, – снова задержал дыхание Велесов и с трудом выдавил из себя, – никогда такого не было.

Он потянул руль влево и резко остановился: «Приехали…», – болезненно прохрипел он и, открыв дверцу, вышел из машины.

– Давай тебе скорую вызовем, – выскочив на волю, хлопотал радом Левков, – это не шутки. Хрен с ней с поездкой, другой раз съездим.

– Да мы уже приехали, – морщась, выдохнул Велесов, – …да что же это со мной такое? Вон, – кивнул он на противоположную сторону улицы, тот дом. Чшшерт!

Ольга, оторвав взгляд от страдающего Игоря, оглянулась и, сделав пару шагов к указанному дому, остановилась:

– Что-то тут не так, – заметила она.

– Конечно не так, – продолжая страдать, ответил Велесов. – Обычно тут народу – вся улица забита. А сегодня…

– Нет, – снова говоря о чем-то своем, продолжила Ольга, – что-то темное висит над домом, какие-то неприятности.

– Это они нашему визиту радуются, – съязвил Игорь, садясь у дощатого забора и замечая, что кто-то вышел из калитки указанного им жилища.

К ним подошла крупная, пожилая женщина:

– Что у вас тут? – Коротко поинтересовалась она.

– Да …водителю нашему плохо стало, – ответила Ольга, – толи сердце, толи …еще что.

– Сейчас, – участливо кивнула женщина, – я позову Свету, она доктор.

Велесов оперся спиной на забор. Его тело вдруг покрылось холодным потом и, вместе с тем, дышать стало легче.

– Вот так и подыхают под забором, – мрачно пошутил он, – хоть ты и не БОМЖ, инженер, а исход один. …Ща, ребята. Мне, вроде, легче. Еще немножко посижу и… пойдем.

Хлопнула калитка на той стороне улицы. К ним шла теперь уже молодая женщина, кутающаяся от вечерней прохлады в простую, поношенную мужскую куртку:

– Кому тут плохо? – Поинтересовалась она и, не дождавшись ответа, зашла за машину. – Сердечник? – Присаживаясь к Велесову и беря того за запястье, заглянула женщина-врач в лицо Игоря. В его глаза ударил солнечный свет, и он, проваливаясь куда-то в небытие…

– …конечно знаю, – услышал Велесов сквозь туман обморока чей-то незнакомый голос. – Дядя рассказывал о нем, а он…. Наверное, почувствовал что-то, и сам приехал…

Игорь с трудом разлепил слипшиеся веки. Над ним нависал белый, натяжной потолок с красивой, массивной люстрой по центру. Где-то тенькали чашки. В помещении пахло воском, какими-то благовониями и едой.

Он приподнялся. За круглым столом, стоящим у входа в большую, не сильно перегруженную мебелью комнату, сидели и пили чай Левков, Ольга и еще какая-то молодая, светловолосая женщина. В углу, на усланном скатертью комоде, стояла большая фотография Николая Анисимовича с траурной лентой в уголке.

– Дядя Коля умер? – Слабым голосом просипел Велесов и, чувствуя усталость, плюхнулся на подушку.

– Умер, – ответила неизвестная женщина, и Игорь вдруг вспомнил, что это именно она возле машины нащупывала пульс на его запястье, после чего он и отключился. – Сегодня уже третий день. Вчера кремировали, а сегодня предали прах земле, как он и просил. Часа три-четыре назад только приехали…

Эта женщина говорила странно. Вроде как расписывала Велесову и остальным события скорбных дней, и в то же время все это звучало, как какой-то отчет, или версия, которая должна была запечатлеться только в головах Ольги и Левкова. Игорь вслушивался и понимал, ему это не казалось, нет! Его спутники ничего не подозревали и молча слушали женщину, пили чай и кивали.

Склад ума технаря сразу же выдал аналог: где-то он читал, что точно так же параллельно с записью фильма когда-то прописывали скрытые послания на магнитную пленку видеокассет. Считывать эти послания можно было только с помощью специальной аппаратуры. Так во времена отсутствия интернета, попросту завозя из-за границы кассеты с видеофильмами, перевозили и инструкции по развалу СССР и организации смены власти в этой огромной стране. Даже переписанные кассеты или пустые, новые, имели это «второе дно». Однако если публикации о таких злонамеренных действиях вполне можно было отнести и к фантазиям сторонников теории заговора, то скрытый подтекст в рассказе неизвестной дамы ощущался однозначно. И, черт подери, странно, что чувствовал это только Игорь!

– …мы приехали на то место, на берегу, и развеяли пепел над водой, как и просил Николай Анисимович.

– И концы в воду, – отстраненно глядя в стол, непонятно к чему произнесла Ольга.

– Что вы говорите? – Не поняла женщина.

– Не обращайте внимания, – вздохнув, пояснила свои слова гостья, – мы вам соболезнуем. Так хотелось повидаться с этим человеком, столько о нем слышала, а тут собралась и – на тебе!

– Ну, – вскинула брови светловолосая, – видно, не судьба вам. Больной! – С улыбкой обратилась она к Велесову. – Как вы себя чувствуете?

– Спасибо, – буркнул тот в ответ, – уже лучше.

– Я – племянница дяди Коли, – представилась она, – меня зовут Светлана. Знаете, долг медика, и нынешние порядки работы заставляют меня сообщить в вашу поликлинику по месту жительства о том, что у вас случился обморок. С вами раньше такое бывало?

– Нет, – хмуро и с недовольством ответил Велесов, чувствуя стыд за то, что проявил себя перед этой красивой, молодой женщиной не в самом лучшем свете.

– А травмы головы? – Допытывалась Светлана.

– …У кого их не было? – Отмахнулся Игорь и покраснел, чувствуя на себе внимание присутствующих.

– Мне нужен ваш домашний адрес, уведомить поликлинику.

Велесов повернул голову:

– Там, на стуле, – кивнул он, – это моя куртка?

– Ваша.

– В боковом кармане, Валера, достань. Мой паспорт. Я и живу, и прописан в одном месте…

Игорь отвернулся к стене. Ему, здоровому, умному мужику было крайне неприятно оказаться в роли больного. И Светлана, и Ольга, и даже Левков говорили о нем, как о каком-то слабаке – тихо, чтобы не потревожить несчастного, с сожалением и лаской.

– Ты уже можешь? Эй? – Вдруг сквозь пелену гнетущих мыслей услышал он голос Валеры. – Игорь! Мы можем ехать? Давай я сяду за руль?

– Я сам, – поднимаясь, ответил Велесов, стараясь не отрывать взгляда от пола.

Рядом с диваном стояли его туфли – «боже, как стыдно». Левков принес пиджак, по пути возвращая на место ставший ненужным Светлане паспорт. Он помог Игорю встать, одеться, после чего участливо похлопал товарища по плечу.

Гости попрощались и вышли на улицу. Вскоре они уже мчались по минскому шоссе. Велесову хотелось поскорее удалиться от того места, где ему было так стыдно и он, не опасаясь ГАИ, смело нажимал на педаль акселератора. Водитель и пассажиры молчали.

Первым разомкнул уста Левков, который по какой-то причине еще в Заславле решил сесть на заднем сиденье рядом с Ольгой. Машина к тому времени уже проехала Ратомку:

– Наша дама безсильна, – тяжко вздохнув, обреченно сказал Валера, – а дядя Коля умер… Черт! А ведь тикают мои часики, а, Игорек? Тикают, блин! У всех они тикают: у меня, у тебя, у нее, у хоккеистов, шахматистов, миллиардеров, клоунов, у всех! Но это не просто часики, скажу я вам – не-е-ет. Это будильники! И у каждого выставлено свое время. У кого-то зазвонит в шесть, у кого-то в десять. Хм, – тихо улыбнулся он, – а таких, как я, слышь, Игорь, эти будильники будят среди ночи и говорят: «Эй, дядя! Сообщаем тебе – скоро зазвонит!» И вот какой там нахрен «сон» после всего этого? Остается только лежать и ворочаться, мечась в болезненном бреду до того самого «звонка». М-да, жизнь после того, как тебе сообщили диагноз – уже и не жизнь.

Сначала, – продолжал изливать душу Левков, – это я про себя сейчас говорю, вроде и страшного ничего нет. Все как всегда; ни болей особых, ни какого-то угнетенного состояния. Вроде это все не с тобой происходит. Знаете, как сверло бормашины: пока она только шумит рядышком, вроде не так и страшно, но когда дотронется до больного зуба? …А моя-то вот-вот дотронется.

Как там в литературе пишут? «Сам станешь звать смерть свою! Сначала каждый день, потом каждый час, каждую минуту, а потом и постоянно. Умолять ее будешь – обменять отсутствие боли на часть своей оставшейся, никчемной жизни».

– Валера, – не выдержала Ольга, – хватит уже!

– «Хватит», – горько повторил он за ней, – конечно! Вас же это не касается. Ваши будильники пока не звонят…

– Слушай, – поддержал даму Велесов, – на самом деле – хорош! Лучше скажите, мне на развязку ехать, или вы через переход…?

– Прижмитесь тут, у остановки электрички, в Ждановичах, – подалась вперед Ольга и показала рукой на хорошо освещенное место у обочины. – Я сама отвезу вашего захандрившего друга. Кстати, вы сами себя нормально чувствуете сейчас?

– Нормально, – подтвердил Велесов, останавливая машину, – это там, в Заславле на меня что-то нашло…

– Ну и чудесно, – не дала ему договорить дама, – мы пошли. Счастливо! Она вдруг задержалась у открытой двери. – Велесов, я не буду стирать ваш номер. Пусть дядя Коля умер, но для чего-то же между нами был налажен этот мост?

– Я не знаю для чего, – неуверенно пожал плечами Игорь, – но вы говорили, что случайностей в жизни не бывает.