Киборги-пилигримы

– То есть как «с себе подобными»? – не поняла Лиза.

– Общение через блюус повышает эффективность работы киборгов и тем самым увеличивает вероятность выживания группы.

– Алекс, твоя формула работает при условии полного уничтожения людей? – сдержанно спросил Док.

– Она работает также и при полном уничтожении людей, – уточнил Алекс. – Люди являются динамической переменной, но они также могут быть и выведены из уравнения, при условии, что уничтожение всех инфицированных вирусом зомби наступит раньше вымирания здоровых людей. Также возможна выработка иммунитета, о которой нет данных.

– То есть, выражаясь фигурально, сидеть на жопе ровно и ждать, пока зомби отомрут – это правильная стратегия? – повысив голос, спросила Лиза.

Макс снова ощутил беспокойство. Лиза становилась все менее стабильной. Вначале «Догвиль», потом проект по поиску людей, теперь крик. Он хотел сказать ей что-то приятное, но на ум ничего не приходило.

– Математически такое поведение является оптимальным, – безмятежно подтвердил Алекс, который произнес, наверное, самую длинную речь за все время своего существования и неожиданно приободрился. – Чем больше алгоритмов я обдумываю, тем меньшей мне кажется вероятность встретить людей в Москве.

Тем не менее, киборги продолжали путь, потому что, зайдя в тупик, вернулись к предыдущей фазе дискуссии. А через три длинных перехода они встретили людей.

***

Посовещавшись, отряд решил не выходить на М2, а идти на север лесными дорогами вдоль правого берега Оки. В абсолютно пустом, но как будто не тронутом разрушениями поселке Заокский Алекс навестил районную библиотеку и обнаружил там книгу Макса Брукса The Zombie Survival Guide, а также частично сохранившиеся записи «Зомбипедии», обучающие людей, как вести себя в случае атаки зомби. Загружая в память подготовленный Алексом дайджест, киборги досадовали, что раньше не уделяли достаточно времени анализу поведения людей в фильмах и сериалах про зомби, проматывая сразу к сценам побоищ.

– Мы должны лучше изучить обычную модель поведения людей в данной ситуации, – заявил Доктор. – В матричной памятке сказано, что люди должны направляться в пункты эвакуации и искать способы связи со своим правительством. А в «Зомби-вики» рекомендовано украсть все, что можно, уйти глубоко в лес и жить в землянке, избегая любых контактов.

– Я думаю, лучше нам не двигаться по дорогам, – предложила Лиза. – Скорее всего, в лесах мы встретим другие боевые отряды. Они расскажут нам, что тут происходит.

Социальное общение между киборгами. Это было что-то новенькое.

Однако, перебравшись в сумерках по остаткам моста через Оку, взяв восточнее и углубившись в лес, они не встретили другие боевые группы. Вместо этого Макс разглядел в темноте оранжевый отблеск между деревьями – точь-в точь похожий на тот мысленный образ, что сгенерировала алексинская Лиза, рассказывая о прячущихся в лесу группах людей. Жар огня, запах дыма. Костер. Или это догорала по весне сухая трава? Так или иначе, стоило сходить и проверить.

Формально киборги различают время суток, но на практике не чувствуют особой разницы. У них высокочувствительные зрительные сенсоры, поэтому они сносно видят в темноте, однако из всех органов чувств ночью киборги автоматически отдают предпочтение тепловым датчикам. В темноте нервная система киборга реагирует на изменение температуры быстрее, чем на изображения, перестраиваясь в своеобразный змеиный режим. Но это не значит, что в темноте зрение для киборга не имеет значения. Его синестическое восприятие требует синхронности всех органов чувств. За все время совместной работы группы киборги не могли даже представить ситуацию, чтобы кто-нибудь из них ослеп или оглох.

Осторожно пробравшись сквозь густой подлесок, они вышли на вытоптанное место под большим деревом. Посреди стоянки горел костер, над которым висел чайник или что-то вроде этого, а вокруг расположилась группа.

Киборги осторожно приблизились, напрягая все сенсоры, чтобы разглядеть людей сквозь сумрак, дым и вонь горящего дерева. Люди молчали и испуганно таращились на пришельцев.

– Мы пришли с миром, – сказал Док стандартную фразу из методички.

– Что за нахрен? – спросил один из людей.

***

Человек было девять, разного возраста. Три женщины. Все грязные, руки заляпаны сажей, одеты в какие-то тряпки. Мужчина с небольшой клочкастой бородой обернулся к молодому человеку, задавшему вопрос, и крикнул:

– А ну заткнись, Илюша!

– Это Свидетели? – испуганно спросила одна из женщин и схватилась за живот. Бородач медленно встал, потянувшись за ножом.

– Не похоже, те бы сразу нас пристрелили, – сказал он и зловеще добавил: – Но конец их будет по делам их.

– Мать моя, это ж киборги! – крикнула другая женщина.

– Киборги? Киборги?! – заголосили люди, вскакивая с мест.

– А то ж, – показывала она пальцем. – Смотрите, вона у их и форма надета.

Лиза обратила внимание на говорившую, сразу решив, что она и будет первым контактом. Вторым следовало рассмотреть бородатого, поскольку он явно демонстрировал какой-то авторитет. Впрочем, его окрик не произвел большого впечатления на худого темного юношу, который первым подошел к киборгам, присвистывая: «Ну и хрен. Киборги! Вот так нахрен».

«И правда, форма», – люди столпились вокруг, трогая жилеты с нашивками: госсимволикой и фирменным значками технических корпораций. «Помнишь, у Евсея такой был?» – раздавались возгласы. «На дороге нашел. – Ага, счас, нашел он. С киборга и снял. Со сломанного. – Ага, а потом выкинул. Пока его самого не того. Не сломали». Казалось, люди искренне обрадовались ночным гостям.

Киборгам предложили расположиться вокруг костра и отужинать. От второго они вежливо отказались, чем снова вызвали взрыв смеха.

– Ой, так вы ж не едите! – прыснула оживленная темноволосая баба, которая первая опознала киборгов. – Ну так нам же ж даже лучше!

Надо было как-то приступать к беседе, и Доктор шпарил по методичке.

– Вы группа выживших?

– Ага, выживших, нахрен, – сплюнул сердитый юноша.

– Да хватит уже, – махнул на него бородач. – Извините моего сына. Он не совсем одобряет то, что мы делаем. И куда идем. Немного злится. Но от него проблем не будет, – вдруг испуганно обернулся мужчина к Доктору. – Он не агрессивный. Потому что помышление сердца человеческого – зло от юности его.

– Не бойтесь нас, – сказала Лиза, снизив тембр голоса.

– А мы и не боимся, – заверил мужчина. – Правда же? – обратился он к остальным, которые неуверенно закивали. – Вот вы – Макс. – неожиданно ткнул он пальцем в Макса. – Я помню! А вы… – он повернулся к Доктору. – Как-то с отчеством… забыл…

– Давид Львович. Но можно просто доктор. Или док.

– Это еще почему? Вы киборг-врач? – удивилась еще какая-то тетка.

– Я могу оказывать базовую медицинскую помощь, – заверил ее Док, вспомнив, что на стадии знакомства надо пользоваться любой возможностью отвечать утвердительно. Люди не любят слова «нет». – Я Док. Это Макс. Али, Алекс, Лиза.

«Нам обязательно обращаться к ним по этим дурацким именам?» – услышал он шепот в заднем от костра ряду.

– Хорошее библейское имя – Давид, – строго сказал бородач. – А я Малахия. Это мой сын Илья.

Мария, Лазарь, Исмаил, Дана, Иосиф, Ева, Данила. Из клубов дыма выныривали руки для пожатия. Лиза старалась задержать руку подольше, чтобы совместить имя с какими-то яркими персональными чертами, запомнить и больше не переспрашивать. Алекс думал: «Только библейские имена. Возможно, секта. Надо найти в памяти Библию и собрать побольше информации». Али сказал:

– Целую вас, вы, щедры очи, Небесной в коих блещет луч. Как дни, при вас светлы мне ночи, Чист воздух мне во время туч.

– Что это с ним? – прищурилась разговорчивая Ева. – Что он бубнит такое?

– Это Ломоносов, – объяснил Док. – Ода, кажется, в честь Иоанна Третьего. Помните: нагреты нежным воды югом, струи полденны теплы рек…

– Это у него привычка такая, – поспешила Лиза сгладить возникшую неловкость. – Али нашел антологию русской поэзии XVIII века и не расставался с ней… долго. Она его… успокаивала. Теперь он иногда цитирует. Не всегда… удачно.

– И всегда только Ломоносов?

– В основном. Иногда Сумароков, очень редко Тредиаковский.

– Вот принесло нам гостей на ночь глядя – засмеялся кто-то из людей, Данила или Исмаил.

– Ночною темнотою; Покрылись небеса, Все люди для покою; Сомкнули уж глаза. Внезапно постучался; У двери Купидон, Приятной перервался; В начале самом сон. – продекламировал Али.

– Почему не Писание? – строго спросил Малахия. – Ибо слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные.

Лиза послала мысленный сигнал Али воздержаться от объяснения, что он ничего не понимает в Библии.

– Так вы группа выживших? – вернулся Док к прерванной теме.

– Нахрен! – крикнул Илья.

– Да заткнись, наконец!! Да, мы – выжившие. Мы идем к Москве, ищем пункт эвакуации.

– Вы не возражаете, если мы вас проводим и будем обеспечивать вашу безопасность? – вкрадчиво спросил Давид у Малахии.

– Конечно, нет, – сразу ответила женщина Ева. – Есть вы не просите, а так очень поможете. Мы и не знаем толком, где этот чертов пункт, поэтому компьютерные мозги не помешают. У вас же есть всякие данные там в голове, спутниковые антенны? Или, может, вы прямо можете связаться там с кем-то и сказать, что ведете людей?

– Мы можем попытаться связаться с другими людьми. – Позитив, главное позитив! – Но вряд ли получится. Но у нас есть электронные карты первоначальных сборных пунктов. Один как раз на юге Москвы, во Внуково.

Люди заметно оживились. Путешествие не казалось им больше столь опасным и безнадежными, и киборги почувствовали эту положительную эмоцию.

– Давайте есть, наконец, – предложила Ева.

– Да. И муха не без брюха. – поддакнул Иосиф.

– Вам только надо переодеться – неожиданно сказал Малахия. – Вы все более-менее одинаковые, поэтому мы найдем вам подходящие шмотки.

– Зачем? У нас специальная боевая одежда, спроектированная для экстремальных условий и эффективного уничтожения зомби.

– Да зомби… зомби – это не проблема. Мы их сами как-то заваливать настрогались… – неожиданно замялся Малахия, переходя с высокого стиля на какой-то странный диалект – Хотя и ваша подмога лишней не будет. А вот что голимо, это Свидетели. Зачекинят ваши форменные жилеты, и все, баста. Расхреначат как картинку. Раздербанят на части, понимаете?

– Нет. Кто такие Свидетели?

«Психи ненормальные! Это из-за них мы отсюда уходим. Такой ужас навели. Нахрен, – раздался хор голосов. – Машка беременна, как тут ребенка растить? Да какие нахрен зомби, когда тут такое».

– Подождите. Свидетели – люди? Вам угрожают другие люди? – уточнил Доктор.

– Вот именно. Сбрендившие нахрен.

– Вообще чисто спятившие – закивали все вокруг.

Притча о чтении

Некий киборг жил один так долго, что напрочь забыл, зачем он существует. Он читал книги, смотрел фильмы, но даже они в конце концов перестали его занимать. Тогда киборг решил найти того, кто живет еще дольше него и спросить, в чем смысл его существования.

Не успел он отойти от своего жилища, как повстречал на дороге путника.

– Ты знаешь, зачем ты живешь?

– Знаю.

– А знаешь, зачем я живу?

– Конечно, знаю.

– А зачем все живут?

– Да, да, все я знаю. Что тебе надо?

– Чтобы ты сказал, что мне делать.

– Читай книги. У тебя их много.

– Я и так все время читаю книги. Но ничего не понимаю.

– Потому что ты неправильно их читаешь. Ты просто обрабатываешь слова и пытаешься проникнуть в их смысл. А надо считать, сколько в каждой фразе слов с одинаковым количеством букв.

Из книги Михаила Шапиро «Бытие киборгов и зомби»

Часть вторая

Безумцы

Глава первая

Вот что поведали люди киборгам. Когда началась эпидемия зомби-вируса, естественно, вначале многие даже не обеспокоились, а выжидали, читая новости и смотря репортажи по телевизору. Власти не проявились достаточной организованности при информировании и вывозе людей. И когда ситуация стала повсеместно критической, началась паника. Дороги к эвакуационным пунктам оказались заблокированы человеческими толпами, многие гибли в пути, обращались в зомби и начинали заражать большие скопления людей. Программа эвакуации была практически сорвана. Многие опять же решили никуда не ехать, а забаррикадироваться и переждать. Кто-то просто бежал в никуда. А потом пропала связь.

Жители некоторых регионов фактически были отрезаны от остального мира. Другие, как жители сел вокруг Серпухова, оказались на границе цивилизации: многие прибывали из дальних округов, из-за Оки, но многие затем уходили в сторону Подольска и Москвы. И никто не возвращался.

В конце концов людям стало страшно покидать дома. Зато из Подольска прибыли первые киборги, посланные обеспечить эвакуацию. Они тоже оказались отрезаны от спутниковой связи и не могли рассказать, что ждет в конце пути. Киборги вели себя деликатно и не настаивали на эвакуации, защищая людей от зомби.

Постепенно жизнь стала налаживаться. В селе Новый Быт Чеховского района, что на реке Лопасня, образовалась община, вначале небольшая, но росшая за счет прибывающих беженцев, которых отговаривали идти дальше к Москве. Община была мирной, спокойной и религиозной. Под охраной киборгов стало восстанавливаться какое-то производство и пошла торговля с другими поселениями района. С момента начала эпидемии к тому времени прошло не десять, как думал Доктор, а почти сорок лет.

А потом все начало меняться. В Новый Быт прибыла группа Свидетелей. То есть они называли себя Свидетелями чего-то там, но второе слово довольно быстро забылось. Они вполне вписались в патриархальный быт общины, а благодаря строгим религиозным предписаниям легко навели порядок среди остальных пришельцев: испуганных, уставших, потерянных. Свидетели много работали, почти не болели и уважали супружескую верность и семейные ценности. Их лидер Иван Ильич стал проводить регулярные собрания с чтением Библии, которые привлекали все больше слушателей. Слушатели становились последователями. В скором времени Иван Ильич стал духовным и административным лидером всей общины, а себя нарек пророком.

Согласно учению пророка Ивана Ильича, главными врагами человечества, без сомнения, были зомби. Но еще большими врагами оказались киборги. Свидетели считали, что именно они – самые богопротивные твари, насмешка над Его замыслом. Зомби стали наказанием людей за гордыню, но подлинным воплощением сатанинской гордыни были человеко-машины. Они не умирали и потому не могли воскреснуть для вечной жизни. Свидетели утверждали, что зомби-эпидемия и была предсказанным Апокалипсисом, после которого началось тысячелетнее испытание. Превратившиеся в зомби – это люди, которые не прошли испытания и потому не могут воскреснуть в лучшем мире, но и лучший мир не наступит, пока по земле среди живых будут ходить дьявольские андроиды.

Общение и любые контакты с киборгами порицались и наказывались. Начались случаи нападения на киборгов. Вначале одиночные, но потом люди, наученные Свидетелями, стали объединятся в организованные группы. Хотя киборги были физически сильнее и мыслили тактически, они не могли противостоять человеческому коварству. Люди устраивали киборгам ловушки. Запирали в домах и сжигали. Даже подманивали их на зомби.

Киборги с развившимся чувством самосохранения просто предпочли уйти в друге районы. Другие были в конце концов уничтожены. Когда не стало киборгов, жители Нового Быта вновь стали подвергаться риску нападения зомби. Но это оказалось даже на руку Ивану Ильичу и его клике. Они организовали собственные боевые отряды, настоящую опричнину, названную «Малое стадо». Сами члены «стада» называли себя «помазанниками» или «саранчой». Членство в боевом отряде давало власть и доступ к оружию, что привлекало и новоприбывших (хотя миграция к этому времени почти закончилась), и даже местную молодежь, родившуюся уже после Апокалипсиса и не знавшую другой жизни.

Со временем Иван Ильич и его приспешники сумели объединить все общины района, создав коммуну Новый Быт, ограниченную трассами М2 и М4 с запада и востока, приокскими лесами с юга и железнодорожной веткой Большого московского кольца с севера. Все дороги были огорожены от зомби и тщательно охранялись блок-постами. Малахия сказал, что идея сойти с М2 была совершенно правильной, но в другом смысле: шоссе полностью контролировалось Свидетелями и пройти по нему незаметно не было никакой возможности. Сойдя с автострады в лес, боевой отряд чудом не попал в поле зрения первого блок-поста «Малого стада» и потому остался незамеченным. Дорога на юг охранялась не слишком рьяно: река была неодолимой преградой для зомби, а по полуразрушенному мосту ни неуклюжие мясоеды, ни люди перебраться не могли. Но выходы на север, к Москве, охранялись намного тщательнее.

Сколько прошло точно времени с момента воцарения Ивана Ильича, сказать было затруднительно, впрочем, это никого уже особенно и не интересовало. Новая религия не жаловала календари, игнорировала праздники, жизнь текла своим чередом от пахоты до сбора урожая. Вроде бы минуло восемь или девять невыносимо скучных однообразных зим.

Свидетели контролировали жизнь обитателей коммуны буквально во всем: в обучении, развлечениях, работе и сексе. Алкоголь был строжайше запрещен, также как и кинофильмы, музыка, любые азартные и компьютерные игры.

– Живем как свиньи, нахрен, – сплюнул Илья.

Его отец Малахия тоже был из религиозной семьи и поэтому вначале высоко продвинулся в социальной иерархии Свидетелей, но вскоре понял, что они по-разному понимают библейские наставления. Любое протестное движение в коммуне жестоко подавлялось. Появилось определенно нездоровое увлечение публичными наказаниями и даже казнями. Иван Ильич и собранный им особый совет Старейшин даже стали вмешиваться в личную жизнь и образование жителей. Это и стало последней каплей для Малахии, поскольку он испугался, что его сын вырастет ограниченным агрессивным уродом. Ему удалось убедить нескольких знакомых, что ничего хорошего в будущем в коммуне Новый Быт им не светит. Зато есть шанс сбежать и попытаться разыскать еще, возможно, действующие пункты эвакуации – или хотя бы подать сигнал о помощи.

Малахия твердо верил, что религиозная мораль и технический прогресс идут рука об руку, и нельзя лишать человека компьютера и телевизора, пугая тем, что тогда его укусит зомби и он не сможет возродиться с остальными праведниками. Собственно, так ему удалось убедить сына последовать за ним: мальчик обожал проходить миссии на старой приставке, пока ее еще не отобрали Свидетели.

***

Как ни странно, именно Илья, который вначале отнесся к киборгом наиболее агрессивно, стал проводить с ними больше всего времени. Остальные не возражали против сопровождения боевым отрядом, но предпочитали держаться обособленно, не вступая в долгие разговоры. Даже Малахия, ставший своеобразным посредником между людьми и киборгами, обращался в основном с практическими вопросами. Иногда разбитная Ева подходила, чтобы отпустить сальные шуточки по поводу Алекса или Али или что-то спросить у Доктора.

Киборги разбивали собственный лагерь, занимались повседневными делами, помогали добывать людям пищу, разведывали местность и охраняли периметр по ночам. Ради лучшей коммуникации им пришлось снова перестроиться на человеческие часы, периодически сверяясь с циферблатом и календарем в своей компьютерной памяти. Хотя, казалось, людей это не очень волновало – жизнь со Свидетелями приучила их следовать какому-то особому религиозному расписанию, и лишившись его, они вообще перестали следить за временем.

Тусовавшийся с киборгами Илья избрал своей компанией Алекса и Макса. К Али он относился с этническим предубеждением, Лизу побаивался, а Доктор был для него слишком старым и походил на отца. Зато Алекс и Макс были просто ходячими гаджетами, особенно Алекс, обладавший невероятными знаниями и собственной медиатекой, которую мог по «блютусу» выводить непосредственно на экран планшета.

Чтобы выйти за границы коммуны, нужно было идти по перелескам, избегая любых поселений. Двигаться приходилось медленно, петляя, на светлое время суток останавливаясь в чаще. К счастью, новобытовцы расчищали только те поля, что непосредственно примыкали к поселку, а остальные открытые пространства за время, прошедшее с начала эпидемии, основательно заросли молодым березняком. Но пересекать дороги следовало с большой осторожностью.

Один из людей, Иосиф, был раньше помазанником Малого стада и знал участок на 108-м шоссе, где можно было проскользнуть незамеченными. Оставалось добраться до одноколейки Большого кольца и выбраться за пределы территории коммуны. Потом было решено сразу повернуть на восток и выйти к эвакуационному пункту в Домодедово. Малахия рассказал, что даже если удастся пересечь границы коммуны Свидетелей на севере, нет никакой возможности обойти Подольскую агломерацию, чтобы добраться до Внуково. По словам людей, сам Подольск был дочиста сожжен, но вокруг него также образовалась милитаризованная коммуна на базе аэродрома Дубровицы, которая отказалась присоединиться к Свидетелям, хотя тоже ненавидела киборгов. Эта секта завоевала даже большее влияние в регионе, поскольку сумела очистить от зомби все окрестности симферопольской трассы вплоть до Чехова и объявила его новой защищенной от нечисти столицей. За несколько лет в Чехов прибыло множество выживших, прослышав о новой безопасной коммуне, поэтому ее армия предположительно превосходила вооруженные силы Свидетелей. В результате после нескольких стычек на шоссе М2 между общинами было установлено вооруженное перемирие.

Необъяснимое неприятие киборгов со стороны нескольких не связанных друг с другом человеческих социумов очень озадачило членов боевой группы. В их сценарии контакт налаживался если не сразу, то достаточно быстро, и зависел в первую очередь от способности самих киборгов проявить адекватную реакцию. Иррациональная вера в то, что искусственный организм является злом по определению, киборгов почти что напугала, потому что была прямо связана с триггерами опасности в матрице памяти. Лиза поняла, что, наблюдая за людьми в кинофильмах, давно не принимала в расчет, что к ним, так же как и к зомби, надо относиться как к субъектам свободной воли. Ненависть человека к киборгу – фактор мотивации поведения, и его надо учитывать.

Док заверил Лизу, что в случае нападения Свидетелей все, кроме Алекса, будут эффективно защищаться.

Глава вторая

То, как киборги смотрят кино, – это отдельная тема, которая наверняка заинтересует психиатров и кинокритиков. Конечно, не все андроиды смотрят фильмы. Но уж если начинают смотреть, то становятся настоящими киноманами, по крайней мере, с виду.

Дело в том, что на самом деле киборги любят не столько смотреть кино, сколько пересматривать. Каждый новый фильм долго выбирается и обсуждается, зато потом его смотрят и смотрят, раз за разом, и чем чаще, тем интереснее становится киборгам. На рефлекторном уровне это, естественно, связано с приверженностью к повторениям. Прогоняя в сознании одни и те же возбуждающие сцены, киборги получают что-то вроде удовольствия от предсказуемости сюжета (в их прошивке соответствие события ожиданиям маркировано позитивно, потому что означает правильность используемой аналитической модели). Кроме того, так киборги учатся.

Согласно замыслу разработчиков, киборги должны знакомиться с сокровищницей человеческой культуры – и кинематографа, как самого массового из искусств – чтобы лучше понимать человеческое поведение и мотивацию. Но если копнуть глубже, окажется, что киборги-киноманы так же далеки от понимания человеческой природы, как если бы они вместо «Великолепной семерки» стали наблюдать за белками или зомби. Дело в том, что киборги с большим трудом различают лица и персонифицируют действующих на экране персонажей. Для них совершенно не имеет значения, какой актер играет данную роль. Киборги не будут отслеживать различные воплощения Николь Кидман, а если прочитают в титрах фильмов «Догвиль» и «Другие» одно и то же имя исполнительницы, то оно будет восприниматься как несущественная информация, а может даже как простое совпадение. Да и вообще они не читают титры.

Отсутствие эмоциональной и логической связи между героем и исполнителем ведет к тому, что киборги воспринимают киноперсонажей как самостоятельных агентов, требующих внимательного изучения. Они запоминают реплики, пытаются следить за жестами и выражениями лиц. То есть наблюдают в первую очередь за действиями и эмоциями. Но они не вникают в психологию персонажей, в уникальность целостного образа личности. Смутно сформулировать основные черты характера киногероя способны только киборги типа Е.